ЗАКЛЮЧЕНИЕ КЯХТИНСКОГО ДОГОВОРА 1728 ГОДА 59 страница
2. Подробно о Ново-Троицкой крепости и о Кяхтинской слободе см.: Минерт Л. К. Памятники архитектуры Бурятии. Новосибирск, 1983. С. 54-101.
3. Тезоименитство Петра II — 29 июня по юлианскому календарю.
В день тезоименитства императора Петра II в двадцать родов братских иноземцев было пожаловано двадцать знамен «из доброй китайской камки, цветами красные и лазоревые, на которых золотом изображено солнце и три звезды» ... Принимали этот подарок они с такой радостью, что «некоторые и плакали и говорили, что за такую его императорскаго величества высокую до них милость до последняго кровопролития и умереть готовы и за такое награждение подданнейше благодарствуют» (АВПРИ. Ф. Бурятские дела. Док. № I. Л. 311, 312).
Раздаче знамен «брацким иноземцам» Владиславич удовлетворил одно из их заветных желаний. Поскольку на 18 родов Селенгинского и Нерчинского дистриктов приходилось всего два знамени, пожалованных еще Ф. А. Головиным, и «зело» обветшавших, братские иноземцы просили, «чтоб им пожалованы были во всякой род по знамени, ибо когда по случаю с мунгальцы встречаются, у мунгальцов многия знамена, а у них мало, а они, брацкие иноземцы, лутче вооружены и искуснее в салдатстве, нежели мунгалы, в чем им не беззазорно»... По представлению Владиславича, предназначенные братским иноземцам знамена «делаются с эмблемою солнца и трех звезд, против солнца написано: никому не уступает. Сигнификация же оного иероглифика есть, что солнечный зрак никому не уступает, и политика: что его императорское величество их не уступил. На низу подписано золотыми словами имя его императорскаго величества и виват. На конце — год, месяц, и число, и род, которому дается» (Там же. Л. 309 об. — 310). См. коммент. 1 к док. № 48.
|
|
|
4. Знатный селенгинский дворянин — толмач А. Третьяков. О нем см. коммент. 4 к док. № 39.
5. Пограничные дозорщики Г. В. Фирсов на восточном участке с толмачом С. Кобеем и А. Михалев с иркутским сыном боярским, толмачом Г. Волгарем на западном участке.
6. Архиерей Иннокентий (Кульчицкий) обвинял архимандрита Антония (Платковского) в растрате денег иркутского Вознесенского монастыря и требовал их возмещения. Антоний вины за собой не признавал. Этот конфликт был одной из причин задержки отъезда Антония в Пекин.
Ланг в письме Владиславичу от 8 октября 1727 г. с реки Толы по этому поводу писал: «Что между преосвященным Инокентием и преподобным отцем Антонием происходит несогласие, я о том зело сожалею, понеже оба мои благодетели, и с радостию желал бы слышать, что они ссору постом и молитвами отложили, ибо такая сумма денег, ежели они издержаны, трудно возвратить» (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727 г. Док. № 16. Л. 35).
|
|
|
№ 102
1728 г. сентября 10. — Рескрипт императора Петра II из Коллегии иностранных дел С. Л. Владиславичу-Рагузинскому об отсылке образцов государственной печати для заверки паспортов впредь отправляемых в Пекин курьеров
/л. 27/ Божиею милостию мы, Петр Вторый, император и самодержец всероссийский, и протчая, и протчая, и протчая.
Благородный, нам любезноверный.
Доношение ваше из Селенгинска от 22 апреля сего 1728 году (См. док. № 85) с приложениями чрез присланного от вас куриера Шумилова исправно получено, в котором вы доносили, что по учиненному с китайскими министрами трактату о границах (См. док. № 41), те границы на правой стороне комисар Колычов, а на левой секретари Глазунов и Киреев с китайскими комисары с великим авантажем нашему империю все окончали и межевыми инструментами (См. док. № 63, 66) розменялись. И как вы потом по согласию китайских министров жили на Буре более трех месяцов, ожидая китайских министров ис Пекина з главным трактатом (См. док. № 71), и что хотя оные возвратились и привезли генеральный трактат, но во оном прежней ваш проект (См. док. № 59. Л. 76 об. - 79 об.), китайскому двору в Пекине сообщенной, во всем испровержен и принять было оного невозможно. И коим образом после того по пересылкам от вас о том писем как к мунгальским владетелям (См.: АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1725-1729 гг. Д. 126. Л. 750-753 об.), так и в Пекин тайно х китайским министром (См.: Там же. Л. 740-747об.) и к агенту Лангу с приложением мемориалу самому хану 1. И по отправлении к нему, богдыхану, нашей грамоты объявительной (См. док. № 6.) о возшествии нашем на престол, привезен ис Пекина на границу к министрам китайским новой генеральной трактат за ханскою печатью и министерскою подписью, и что хотя вы усмотрели, что во оном трактате по обыкновению китайскому в некоторых пунктах и дискурсом написано, однакож по силе вашего помянутого проекта сочинен. Того ради вы оной апробовали и, сочиня такой же на латинском и российском языках, министрам китайским для пересылки ко двору их ко апробации ханской отдали, и что оной по сороку днях ис Пекина апробованной ради розмены с вами возвращен быть имеет. И притом доносили вы о протчих обстоятельствах происхождения врученной вам комисии, /л. 27об./ что вы во оной учинили и впредь чинить намерены, и просите в резолюцию нашего указу как о помянутом вашем поступке в соглашении с китайскими министрами о главном трактате, так и о присылке к вам по силе того трактата по требованию китайских министров ради пропуску впредь в Пекин куриеров 20 обрасцов печати нашей, которою пашпорты печатаются, и такие ж бы обрасцы печатей присланы к вам были из Сибирской нашей губернии и протчая.
|
|
|
|
|
|
И мы как помянутое окончание между нашим и Китайским государством разграничение, так и соглашенной чрез вас с китайскими министрами генеральной главной трактат и все ваши во оном доношении (Имеется в виду реляция от 22 апреля 1728 г.) означенные и чинимые к пользе наших интересов поступки всемилостивейше за благо приемлем и радетельными вашими трудами весьма довольны и будем ожидать [267] от вас известия о благополучном окончании в разменении с китайскими министрами генерального трактату. Обрасцы нашей печати, которою печатаются пашпорты, при сем к вам для отдачи китайским министрам 20 штук, напечатанных по обыкновению на красном воску под кустодиями, посылаются, також и о посылке к вам толикого ж числа обрасцов печати нашей Сибирской губернии отправлен наш указ к тайному нашему советнику и помянутой губернии к губернатору князю Долгорукову.
Что же надлежит до представления вашего о удовольствовании здесь и награждении контойшиных посланцов, и вам для известия объявляется, что контойша пред некоторым времянем умер, а после его восприял владение сын ево Галдан Черень, от которого в нынешнем 1728 году присылан ко двору нашему посланец Боджир 2, которой здесь допущен был пред нас на удиенцию, при которой подал присланныя с ним к нам от владельца ево, помянутого Галдан Череня, два листа и некоторыя малыя подарки. А в листах к нам от владельца писано и посланец словесно предлагал о вступлении оного во владение /л. 28/ и поздравление нам восприятием державы Российской империи, притом благодарит нам за учиненную прежде сего с стороны нашей от города Селенгинска его подданным уранхайцом, ретирующимся из Мунгальской земли в ево владение, от нападения мунгальского оборону и охранение и просит о продолжении с ним с нашей стороны приязни и о свободной комерции по-прежнему, и обещает в наших претензиях по объявлении ему нашей резолюции, изследовав, учинить нам удовольство. И оному посланцу со обретающимися при нем людьми учинена здесь из нашей казны довольная дача нашего жалованья, и отпущен он недавно паки ко владельцу своему со отправленною к нему во ответ нашею грамотою и з жалованьем, состоящим в разных вещах, около 600 рублев.
А что касается до подданного нашего умершаго калмыцкого Аюки-хана сына и других тамошних владельцов, о пересылках их с помянутым народом, и в том надлежащую предосторожность учинить мы повелели.
Что же вы в прежней своей реляции от 28 сентября прошлого 1727 году (См. док. № 58) доносили о некоторых делех, касающихся до комерции, с представлением своего мнения, а имянно: 1. О кораване нашем казенном. 2. О запрещении торгов в Китаи мяхкою рухлядью и что от того запрещения впредь караван немалую прибыль приносить будет, и о розаслании от вас для подтверждения помянутого запрещения и других непорядков указов. 3. О непорядках прежних пограничных управителей и о розосланных о том от вас указех. 4. О строении в Селенгинском и Нерчинском дистриктах слобод и анбаров и о содержании служилых и ясачных иноземцов. 5. О зделании в Селенгинску и Нерчинску для пограничных порядков двух небольших двоеглавного орла печатей. И о том о всем из нашей Коллегии иностранных дел тогда ж сообщено во учрежденную здесь Коммисию о комерции для учинения во оной о тех делех разсмотрения и определения. А о даче погодной определенной от вас пограничному тайше Галдану отправлен наш указ к нашему тайному советнику /л. 28об./ и Сибирской губернии губернатору князю Долгорукову, чтоб оному повсегодно по 20 рублев из доходов Сибирской губернии тайно давали.
Что же принадлежит до архимандрита из Иркуцка Вознесенского монастыря Антония, с которым вы отправили реляцию свою под № 9 от 6 октября прошлого 1727 году (См. док. № 61), и что оной архимандрит имеет немалые процесы с монастыри, и не знаете, может ли быть в китайской отпуск готов, и оной архимандрит еще здесь до сего времяни не явился 3. А по прежнему вашему доношению (См. док. № 58) о отправлении того архимандрита и священников в Пекин и о [268] даче им жалованья в Синод из нашей Коллегии иностранных дел письменное сообщение учинено.
Дан в Москве, сентября 10 дня 1728 году.
По его императорского величества указу:
Канцлер граф Головкин.
Андрей Остерман.
Тайной советник Василей Степанов.
По листам скрепа: Обер-секретарь Иван Юрьев.
На л. 27в верхнем левом углу над текстом: № 4.
Там же, внизу под текстом: Тайному советнику, чрезвычайному посланнику и полномочному министру, иллирийскому графу Саве Владиславичю.
АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1728 г. Д. 9. Л. 27-28 об. Подлинник 4.
Отпуск // Там же. Л. 29-34. Текст, утвержденный на заседании Коллегии иностранных дел // Там же. Л. 23-26; выписка из рескрипта // Там же. 1730 г. Д. 5. Л. 48 об.; другая выписка // Архив СПбИИ РАН. Ф. Воронцовы. On. 1. Д. 151/99. Л. 74-75об.
( На л. 34 внизу под текстом: Таков рескрипт отправлен с куриером Иваном Шумиловым сентября 16 дня 1728 году)
Комментарии
1. О мемориале Владиславича богдыхану Инь Чжэню см. коммент. 1 к док. № 85.
2. См. коммент. 3 к док. № 85.
3. Судя по всему, Антоний (Платковский) в то время в Петербург не приезжал. См. также коммент. 1 к док. № 61.
4. Данный рескрипт был получен 22 октября 1728 г. Владиславичем в Тобольске от вернувшегося из Москвы курьера И. Шумилова (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1725-1729 гг. Док. № 126. Л. 1058).
№ 103
1728 г. сентября 26. — Реляция С. Л. Владиславича-Рагузинского Коллегии иностранных дел из Тобольска о положении на русско-цинской границе и нуждах участников посольства
/л. 118/ Державнейший император и самодержец, государь всемилостивейший.
Минувшаго апреля 23 дня, в бытность свою при границах, доносил я вашему императорскому величеству из Селенгинска в моей подданнейшей реляции под № 1/11 (См. док. № 85. Вероятно, имеется в виду дата отправки, а не написания реляции, датированной 22 апреля 1728 г.) с куриером Шумиловым о постановлении на меру с китайскими министры генерального трактата и о протчем, что до того числа происходило, а понеже имею известие, что оная моя реляция дошла в сохранности, и для того дупликата не посылаю.
А 6 числа августа на моем путешествии из Енисейска отпустил другого куриера, салдата Василья Чернавского, с которым в подданнейшей же моей реляции под № 2/12 (См. док. № 101) доносил о совершении порученной мне комисии и разменении генерального трактата (См. док. № 64) и о протчем определении, что до того числа происходило. И оной куриер чрез Тобольск 29 числа того ж месяца ко двору вашего величества проехал. В надежде, что и оная моя реляция уже получена, и более о прошлых интересах величество ваше трудить не смею, ожидая милостивой апробации.
Я с божиим вспоможением со всею свитою, с вашего величества подарками и с моим багажем сюда прибыл благополучно. А в моем путешествии на реке Иртыше удостоился получить вашего императорского величества грамоту, отпущенную с Москвы из Государственной иностранных дел коллегии июня 21 дня под № 2-м (См. док. № 94) с приобщенными публичными ведомостьми, за что [269] подданнейше благодарствую. В оной грамоте повелено мне поступать в высоких интересах вашего величества в порученной комисии со обстоятельством к благому окончанию, а о возвращении господина комисара Колычева чинить по моему определению.
А понеже я прежде получения вашего величества грамоты в вышеписанных моих /л. 118об./ двух реляциях дерзнул донесть о всем обстоятельно, того ради и ныне то ж подтверждаю, не имея иного в прибавку, кроме того что получил известие, что при Нерчинском дистрикте един человек, ясачный иноземец тунгус, вашего императорского величества подданной, убив жену свою, ушел за мунгальскую границу для сохранения, которого мунгалы, связав, по силе мирного договору отдали за границу вашего величества подданным тунгусам, а тунгусы нерчинскому камисару. Сие токмо дерзнул донесть для притчины, что китайцы и мунгалы новопостановленной трактат исполняют действительно и, связавши перебещиков, отдают назад, чего в 30 лет не бывало от страны их после сочинения Нерчинского договору, хотя от страны российской многие перебещики им отдаваны.
О государственном караване более прежняго известия не имею, токмо как скоро может в торговых своих делех управиться, возвратится несумнительно и, кроме труда дорожного, никакой опасности не имеет.
Еще же вашему величеству подданнейше доношу: в моей бытности при границах не токмо я, но и вся свита были в разъездах за пограничными делами в несносных трудах и во многих маршах, отчего поистинне вся свита ободралась своим платьишком и пришли в последнюю нищету в таком долгом времени за дороговизною харча. Секретарь же Глазунов не токмо дело свое секретарское в посольстве отправлял, но и комисарство разграниченья вместо умершаго комисара Власова с великим усердием и адвантажем вашего величества. А я многократно китайских министров и мунгальских владетелей при границах трактовал моим особливым коштом, при которых случалося иногда и по 300 человек /л. 119/ при банкетах. А за такое изждивение на счет вашего величества ничего не полагал. Чего ради в надежде вашего монаршеского милосердия вся свита за последнею своею нуждою била челом о выдаче вашего императорского величества жалованья (См. док № 90), каждому по окладом до предбудущаго месяца сентября, ибо бог ведает можем ли совершенно до того числа всю комисию исполнить и книгу статейного списка и протчие информации для вручения в архиве вашего величества по обыкновению сочинить, для того что до сего числа почти ни по одной недели на одном месте не живали. И по вышеозначенному учиненному от всей свиты челобитью, а по моему письменному требованию по силе указу, починая сего году с сентября месяца до предбудущаго сентября, вся свита кроме одного лекаря и одного школьника, одного музыканта, и одного гранодера, которые волею божиею померли 1, и дьяка Кондратьева, которой отпущен к Москве, годовое свое жалованье из казны вашего величества в Иркуцку получили и тем путь свой и прочие дорожные нужды исправили. Хотя сие и дерзнули учинить прежде времени, однакож в надежде вашего императорского величества монаршеского милосердия и своих неусыпных трудов, что не будет сие причтено во гнев, понеже большее число свиты моей имеет оклад годоваго жалованья вашего величества, хотя б на Москве или в Санкт-Петербурхе обретались и при комисии не были. Ежели же сие будет вашего величества высокомочному указу противно, то по нашем прибытии и окончании комисии полученное жалованье каждой по расчету в казну вашего величества возвратить может. А какову челобитную за руками свита посольства подала, с оной при сем приключаю копию под № 1-м.
По прибытии моем в Тобольск увиделся я с сибирским губернатором /л. 119об./ князем Долгоруковым, которому приобщил для сохранения в архиве список с [270] генерального трактата и со всего протчего, также приобщу пограничную ландкарту и все пограничное определение (См. док. № 114). И по видимому кажется, что оной губернатор до сего числа во всем моими поступками и определениями доволен, а что касается еще ко определению, впредь будем по возможности с ним, губернатором, соглашаться, и что разсудим за благо, вашему величеству о всем подданнейше донесть не оставым.
Я здесь ожидаю токмо зимнего пути, а как оной скоро твердо установится, то намерен с свитою ко двору вашего величества путь свой восприять в надежде, что зимним путем, ежели жив буду, могу удостоиться вашему императорскому величеству рабское персональное челобитье отдать и пространнее о всем с моим пришедствием донесть, не имея отсюды ныне о протчих нуждах доносить, ибо пограничное дело по силе трактата расположено порядочно, и торговые слободы по силе указу и моего определения строятся.
Регулярную фортецу сего лета починать строить невозможно за многими притчины, понеже строения и без фортецы довольно. А впредь, когда ваше величество разсудите за благо осмотрить совершенный план места, чертеж строения (См.: АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1726 г. Д. 17. Л. 166, 177), которой имею с собою, и представление моего рабского мнения (См.: Там же. 1726-1731 гг. Д. 5. Л. 28-44об.), то к предбудущему лету остается в воли вашего императорского величества оную починать строить или не строить. Хотя в моем проезде на реке Кети прошлого августа встретился со мною инженер-прапорщик Бабарыкин с указом /л. 120/ и с чертежем о строении на Селенге фортецы и со определением кошту, каким оная построена быть может, а понеже оной Бабарыкин до первого зимнего пути в Селенгинск прибыть не может, также по осмотрении чертежа и обзервации кошту и за поздностию времени сего году фортецу починать строить невозможно, ибо полку Якутцкому, обретающемуся при границах под командою полковника Бухольца, в строении торговых слобод и протчего работы сего году будет довольно, также и что чертеж сочинен без осмотрения аситуации, и кошт определен по силе чертежа, а не по обстоятельству места, дороговизны тамошней и протчего. Чего ради дерзнул я дать ему, Бабарыкину, за своею рукою инструкцию (См. док. № 114), с которой приобщаю при сем копию под № 2-м. И по той инструкции определил ему яко инженеру исправить и починить строение палисадов, слобод и протчего, а о месте регулярной фортецы снесть план и сочинить ево мнения два чертежа в одной силе по обстоятельству места, из которых один послать в Государственную иностранных дел коллегию, а другой в Инженерную канцелярию, дабы по получении подлинной информации учинить совершенное решение, как вашего императорского величества высокомочный указ повелевать будет. А время не может /л. 120об./ утратиться как за зимнею порою, так и за достройкою протчих строеней, которые определены строить для исполнения трактата и умножения купечества.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 68; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!