Г л а в а 1. Общая характеристика основной литературоведческой 1 страница

УДК 80(075.8) ББК 83я73

А65

Рецензенты;

д-р филол. наук, проф., член-кор. БелАО Н. И. Мищенчук; канд. филол. наук, доц. О. Р. Хомякова

Андреев А. Н. Теория литературы: личность, произведение, художественное творчество: Учеб. пособие. В 2 ч. Ч. 1. Теория литературно-худо­жественного произведения / А. Н. Андреев. - Мн.: БГУ, 2004. - 187 с.

ISBN 985-485-205-9.

В учебном пособии рассматриваются важнейшие свойства художест­венных произведений, особенности художественного мышления, исследу­ется природа личности как субъекта и объекта эстетических отношений. Проблемы теории литературы анализируются с позиций философской эс­тетики при помощи метода тотальной диалектики. По-новому освещен ряд узловых проблем литературоведения, в непривычном ключе интерпрети­руются традиционные проблемы творческого метода, рода, жанра, стиля. Освещаются актуальные вопросы психологизма в литературе, националь­ной специфики, критериев художественности и др. Теоретически обосно­вана и на практике продемонстрирована методология целостного эстетиче­ского анализа произведений.

Предназначено для студентов филологических факультетов высших учебных заведений. Может быть полезно специалистам-гуманитариям раз­личного профиля, а также читателям, интересующимся проблемами лите­ратуроведения.

УДК 80(075.8) БВК83я73

ISBN 985-485-205-9 (ч. I ) ISBN 985-485-206-7

© Андреев А. Н. © БГУ,2004

»004

ВВЕДЕНИЕ

Одной из самых актуальных на сегодняшний день, центральных про­блем теории литературы является систематическая разработка теории ху­дожественного произведения.

Гениальная мысль о различении в художественном произведении со­держательной и формальной сторон на века определила основную тенден­цию в изучении проблем произведения. К содержанию традиционно отно­сят все моменты, связанные с семантической стороной творчества (ос­мысление и оценка реальности). План выражения, феноменологический уровень относят к области формы. (Основа системы понятий о составе художественного произведения наиболее полно разработана в трудах Г. Н. Поспелова [60; 61; 62], который, в свою очередь, непосредственно опирался на эстетические идеи Гегеля [27].)

Вместе с тем эта же основополагающая мысль спровоцировала уп­рощенный подход к анализу произведений. С одной стороны, научный анализ содержания сплошь и рядом подменяется так называемой интер­претацией, т. е. произвольным фиксированием субъективных эстетических впечатлений, когда ценится не объективное познание закономерностей образования и функционирования художественного произведения, а ори­гинально выраженное собственное отношение к нему. Произведение слу­жит отправной точкой для интерпретатора, который переосмысливает произведение в актуальном для него контексте. С другой стороны, вообще отрицается необходимость и возможность познания произведения со сто­роны его содержания. Произведение трактуется как некое сугубо эстети­ческое явление, не имеющее якобы никакого содержания, как чистый фе­номен стиля.

В значительной степени это происходит потому, что, наметив со­держательный и формальный полюса (поэтический «мир идей», духовное содержание и способы его выражения), наука до сих пор не сумела преодолеть, «снять» эти противоречия, представить убедительную вер­сию о «сосуществовании» противоречий. На протяжении всей истории литературоведческой мысли неизбежно актуализировались либо герме­невтически ориентированные концепции (т. е. произведение истолковы­валось в определенном социокультурном ключе; в нем отыскивали скрытый смысл, выявление которого требовало соответствующей мето­дологии декодирования, дешифровки), либо эстетские, формалистиче­ские школы и теории, изучающие поэтику (т. е. не сам смысл произве­дений, а средства, его передающие). Для одних произведение так или иначе было «феноменом идей», для других - «феноменом языка». Соот­ветственно произведение рассматривалось преимущественно с позиций либо социологии литературы, либо исторической поэтики. К первым можно отнести «реальную критику» русских революционеров-демократов XIX в., культурно-историческую, духовно-историческую, психоаналитическую, ритуально-мифологическую школы, марксистское литературоведение, постструктурализм. Ко вторым - эстетические тео­рии «искусства для искусства», «чистого искусства», русскую «фор­мальную школу», структурализм, эстетические концепции, «обслужи­вающие» модернизм и постмодернизм.

Кардинальный же вопрос всей теории литературы - вопрос о взаи-мопредставленности содержания в форме и наоборот - не только не ре­шался, но чаще всего и не ставился. Не отвергая принципиального под­хода к художественному произведению как к идеологическому по своей природе образованию, имеющему специфический план содержания и план выражения, эстетики и литературоведы в последнее время все чаще культивируют идею многоуровневости эстетического объекта [25; 46; 31; 72].

При этом меняется представление о природе самой целостности произведения. Достижения в области общенаучной методологии - в частности, разработка таких понятий, как структура, система, целост­ность, - заставляют гуманитариев также идти от макро- к микроуров­ню, не забывая при этом об их интегрированности. Выработка диалек­тического мышления становится чрезвычайно актуальной для всех гуманитарных дисциплин. Очевидно, только на этом пути можно достичь глубинных знаний об объекте исследования, адекватно отра­зить его свойства.

4

Данная работа посвящена решению фундаментальной эстетической и литературоведческой проблемы: исследованию художественного про­изведения как формы общественного сознания и одновременно как соб­ственно эстетического объекта. Предметом аналитического рассмотре­ния является не текст (или отдельные его составляющие) и не «мир идей» произведения (имеющий соответствующий эстетический, религи­озный, философский и другие аспекты), а именно художественное про­изведение - целостный объект, несущий, с одной стороны, идеальное духовное содержание, которое может существовать, с другой стороны. только в исключительно сложно организованной форме: художествен­ном тексте.

Таким образом, автор ставит задачу: не избегать соцгюлогизации или эстетизации литературы (и не подбирать одностороннюю аргументацию, субъективно отдавая предпочтение какой-либо одной концепции), а су­меть обнаружить в избранном объекте указанные взаимоисключающие, но в то же время и взаимообусловливаюшие аспекты; исследовать «идейные» параметры как предпосылку эстетических свойств, а в «эстетике» произ­ведения обнаружить социологический потенциал. Иными словами, задача видится в синтезе полярных точек зрения.

Разумеется, такая задача потребовала от автора прежде всего ориги­нальной методологии, которая давала бы возможность в принципиальном плане подступиться к научной проблеме подобного рода. Автономность и актуальность данного - методологического - аспекта теоретического ли­тературоведения не вызывает сомнения [17; 72].

В настоящее время в области гуманитарных наук активно происхо­дит та же «гибридизация» дисциплин, что несколькими десятилетиями ранее начала осуществляться в циклах наук естественных. На стыках наук возникают новые дисциплины. Самый яркий пример «синтетиче­ской» науки, появившейся в результате «слияния» философии, истории, искусствоведения, психологии и других, - культурология. Нечто подоб­ное, на наш взгляд, происходит сегодня и в литературоведении. Дело. разумеется, не в моде как таковой и не в веяниях времени, - словом, факторы внешние здесь ни при чем. Дело в сути самой проблемы. Ука­занные процессы стыковки гуманитарных наук оказываются возможны­ми и необходимыми потому, что отдельные подходы (как, например, социологически ориентированный марксистский или формалистически -структуралистский) исчерпали свои конструктивные, созидательные ресурсы (несмотря на то что они, несомненно, имеют свои бесспорные

научные достижения). На повестку дня встала проблема поиска новых путей в осмыслении литературного произведения как целостного объек­та, не делящегося на «чистые» эстетику и психологию, религию и фило­софию, нравственность и политику. Актуальную задачу можно сформу­лировать следующим образом: необходимо синтезировать новаторскую, универсальную методологию, позволяющую видеть и исследовать как-отдельные грани целостного явления, так и совокупность всех моментов целого.

Автор ставил себе целью посильную разработку именно подобной методологической системы, а также демонстрацию ее уникальных воз­можностей.

ГЛАВА 1

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОСНОВНОЙ ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКОЙ ПРОБЛЕМЫ

Новаторский методологический подход к художественному произве­дению как к целостному феномену стал систематически разрабатываться относительно недавно (среди работ этого рода в числе первых следует назвать уже упомянутую монографию В. И. Тюпы [72]).Такой подход ока­зывается весьма и весьма продуктивным и все более авторитетным. Спра­ведливости ради отметим, что первые шаги в этом направлении были сде­ланы русской филологической наукой еще в 1920-е годы (работы П. Н. Сакулина, А. П. Скафтымова, В. Б. Шкловского, В. В. Виноградова и др.). Однако в качестве научной теории высказанные учеными глубокие наблюдения так и не оформились.

Осознание, с одной стороны, того факта, что в исследуемом феномене в свернутом виде присутствуют все исторически пройденные стадии его станов­ления и несхоластическая, гибкая интерпретация моментов взаимоперехода содержания в форму (и наоборот), с другой стороны, все это заставляет теоре­тиков литературы иначе отнестись к объекту научного анализа. Смысл нового методологического подхода к изучению целостных образований (таких как личность, общество, художественное произведение, культура и т. д.) заключа­ется в признании той данности, что целостность неразложима на элементы. Перед нами не система, состоящая из элементов, а именно целостность, в ко­торой взаимосвязи между элементами принципиально иные. Каждый элемент целого, каждая «клеточка» сохраняют все свойства целого. Изучение «клеточ­ки» - требует изучения целого; последнее же является многоклеточной, мно­гоуровневой структурой.

В данной работе такой «клеточкой художественности» стали последо­вательно выделенные уровни художественного произведения, такие как метод, род, метажанр, жанр, а также все уровни стиля (ситуация, сюжет, композиция, деталь и т. д.). Подобный подход заставляет критически от­нестись к существующим литературоведческим концепциям, по-новому интерпретировать, казалось бы, устоявшиеся категории.

Прежде всего, что следует подразумевать под художественным со­держанием, которое может быть передано не иначе как посредством мно­гоуровневой структуры?

Как представляется, основу любого художественного содержания со­ставляют не просто идеи в чувственно воспринимаемой форме (иначе го-

воря - образ). Образ в конечном счете - тоже лишь способ передачи спе­цифической информации. Вся эта информация фокусируется в образной концепции личности. Это понятие и стало центральным, опорным в пред­лагаемой теории литературно-художественного произведения. Именно посредством концепции личности художник воспроизводит свое видение мира, свою мировоззренческую систему.

Очевидно, что ключевые понятия теории произведения - целостность, концепция личности и другие - не являются собственно литературоведче­скими. Логика решения литературоведческих вопросов вынуждает обра­щаться к философии, психологии, культурологии. Поскольку автор убеж­ден, что теория литературы на наших глазах превращается в философию литературы, то контакты на стыке наук видятся не только полезными, но и неизбежными, необходимыми.

Какими причинами вызвана активная философизация литературной теории?

Объектом исследования становится не литературно-художественное произведение, взятое само по себе, а взаимосвязи (отношения) всех звеньев эстетического процесса. В качестве основных составляющих этого процесса рассматриваются следующие блоки (каждый из которых является, в свою очередь, многоуровневой структурой): реальность (универсум) - личность автора - художественное произведение - личность воспринимающего -реальность.

Таким образом, представление о некой непостижимой сути художест­венного произведения, обладающего чуть ли не мистическими свойства­ми, оказывается всего лишь мифом, призванным завуалировать научную неэффективность литературоведческих методологий. На самом деле вся действительная сложность художественного произведения заключается не в нем самом, а в тех незримых, неявных, умозрительно фиксируемых от­ношениях, которыми произведение связано с выделенными ингредиента­ми универсума.

Перед исследователем, который именно так определяет предмет изу­чения, возникает ряд трудноразрешимых проблем. Что является реально­стью по отношению к художественному произведению? Как реальность способна формировать личность и почему она способна это делать? Что такое личность? Почему личность способна к эстетической деятельно­сти, в чем заключаются особенности природы последней? Что такое, на­конец, литературно-художественное произведение как феномен, способ­ный вместить в себя впечатляющий объем самой разноплановой инфор­мации и обладающий к тому же эстетическими свойствами, красотой, сти-

8

 

левым совершенством? Не следует исключать из поля зрения и адресата всякого художественного творчества - воспринимающее сознание, функ­ционирующее в соответствии со своими законами.

Очевидно, что объединены эти проблемы могут быть лишь в рамках концепции, которая по своим научным характеристикам выходит за пре­делы литературоведения. Потребность в такого рода концепциях трудно отвергать, однако сама такая концепция носит обшеэстетический харак­тер, и, следовательно, резко возрастает опасность растворить специфиче­ски литературоведческий объект исследования в более общих эстетиче­ских закономерностях. Отсюда - следующий императив гуманитарных наук: все зависит от того, на каком из ключевых звеньев универсума дела­ется акцент. Надо держать в уме «все» - но в определенном аспекте.

Эстетическая концепция — это крупномасштабный план видения про­блемы, «с высоты птичьего полета», с целью ориентации в общекультурном и, далее, в литературном пространстве. Возможности этой крупномасштаб­ной «карты» резко снижают свою эффективность и в конце концов исчерпы­вают свои ресурсы, когда объектом исследования становятся отношения элементов в «микромире»: в масштабах литературно-художественного цело­го. В связи с изменением объекта исследования появляется необходимость в ином методологическом инструментарии.

Видимо, пришло время пользоваться «разномасштабными» концеп­циями и не противопоставлять их, а совмещать по принципу дополнитель­ности. Необходимо совмещенное, полихронное и многоплоскостное виде­ние произведения как момента эстетического движения (в самом широком плане), как момента определенной историко-литературной эпохи, как зве­на конкретного литературного процессса, как момента творчества писате­ля и т. д. Связей, отношений может возникать бесконечное множество. Целостная методология как раз и помогает понять сам принцип изменчи­вости, подвижности объекта исследования. Квалификация исследователя заключается в оправданном — по мере необходимости - смещении акцен­тов. Литературоведение остается таковым до тех пор, пока в центре его внимания оказывается литературно-художественное произведение - во всем многообразии его отношений. Смещение акцента способно изменить и границы предмета исследования, а значит - границы науки.

Итак, литературно-художественное произведение - вот что является специфическим объектом исследования, связывающим воедино все аспек­ты науки о литературе. Однако не будем забывать: в микроструктуре со­держатся все фундаментальные характеристики макроструктуры. Приме­нительно к литературному произведению это означает следующее. Само

произведение (по природе своей эстетическое) является как бы синтезом полюсов: плана содержания (необходимой предпосылки эстетического) и плана выражения (собственно эстетической стороны). Обе составляющие произведения требуют достаточной детализации, позволяющей видеть особенности каждого аспекта. Что касается содержательного, семантиче­ского уровня произведения, то здесь прежде всего нас будет интересовать следующая группа вопросов: какие идеи и почему становятся объектом художественного внимания? Как «упаковывается», передается и воспри­нимается художественная информация? В чем заключается вечная акту­альность искусства для личности?

Рассматривая эти вопросы, мы приходим к выводу: вся информация фокусируется в образно представленной концепции личности, которая, в свою очередь, может быть аналитически «разложена» и затем целостно воссоздана посредством стратегий художественной типизации: метода (в единстве двух его сторон), рода, метажанра и. отчасти, жанра.

Важно подчеркнуть, что все особенности так называемого художест­венного содержания логически вытекают из предложенной трактовки та­ких понятий, как реальность, личность, общественное сознание, сознание, психика и т. д. - категорий экстралитературных. Поэтому и в самом худо­жественном произведении есть пласт внехудожественный. на фундаменте которого тем не менее строится вся художественность. Таким фундамен­том и являются все перечисленные стратегии художественной типизации -и в первую очередь имеющий исключительное значение творческий (или художественный) метод.

Воспринимая художественный мир, мы имеем дело уже не с реально­стью как таковой, а с претворенной, специфически отраженной реально­стью - с моделью реальности, проще говоря. И такая идеальная модель требует, конечно, своего материального воплощения. Вот тут-то мы и пе­реходим к плану выражения, к стилю, который - подчеркнем это - суще­ствует не сам по себе, по своим законам, автономным и обособленным, а в полной зависимости от идейно-смыслового, семантического уровня про­изведения.

В такой интерпретации стиль выступает тоже как многоуровневая сис­тема, способная стать адекватной любому содержанию, которое в принци­пе может быть эстетически выражено. Например, язык, естественный язык, на котором создаются произведения изящной словесности, является всего лишь одним из элементов стиля - пусть бесконечно важным, часто ключевым. Художественный язык не передает непосредственно информа­цию в «сжатом» виде потребителю, а фиксирует образы, в которых и зако-

10

дирована (пирамидально-иерархически, т. е. как моноцентрическая струк­тура) сложнейшая многоплановая информация. Схематически это можно выразить следующим образом. Обычная функция языка: язык (знаковая сис­тема) - информация. В художественном произведении: языковые знаки -образные знаки - иные знаковые системы - информация.

Как видим, даже отдельный уровень стиля не может быть адекватно воспринят, не будучи помещенным в своеобразную систему «методологи­ческих зеркал». Даже отдельный уровень, добавим, содержит в себе одну из сторон «генетического кода» целостной концепции личности.

Таким образом, литературоведение не перестает быть литературове­дением, однако становится при этом иным литературоведением: генезис произведения не мешает, а помогает видеть и исследовать само произве­дение. Остается добавить, что подобный подход к эстетическим (а прак­тически и к культурным) феноменам оказывается возможным благодаря методологии целостного анализа.

---

Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 96; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!