Итак, идея длящейся добросовестности - фантазия, оторванная от реальной жизни и не имеющая почвы в законе, который тоже ведь написан для жизни. 60 страница
Приведем также такой пример.
"Межотраслевой концерн "Уралметпром", являющийся акционером ОАО "ВИЗ", заявил иск о признании недействительным учредительного договора между ООО "Торговый дом "Квадро-С" и ЗАО "Финансово-инвестиционная компания "ВИЗ-Инвест". В обоснование своего права на иск концерн указывал, что ранее ОАО "ВИЗ" передало по договорам мены ООО "Торговый дом "Квадро-С" доли в уставно капитале ООО "ВИЗ-Сталь". Эти договоры признаны судом недействительными. Поэтому последующая сделка ответчиков, в которой они распорядились долями в уставном капитале ООО "ВИЗ-Сталь" также является недействительной и, по мнению истца, нарушает его интересы. Однако Президиум ВАС РФ указал, что истец не заявил требований о применении последствий недействительности сделки и не указал, каким образом оспариваемый им учредительный договор нарушает его права и законные интересы. В таком случае следует считать, что истец не имеет права на иск о признании сделки недействительной <1>.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 23 августа 2005 г. N 3668/05 // Вестник ВАС РФ. 2006. N 1. С. 67.
Впоследствии этот тезис был подтвержден в п. 5.1.2 Концепции развития гражданского законодательства. Нужно заметить, что на практике, особенно в деятельности судов общей юрисдикции, он нередко встречает сопротивление.
Показательно и такое дело.
|
|
|
После смерти члена жилищного кооператива его наследниками были жена и сын от первого брака. Сын подал заявление о вступлении в наследство на 1/4 часть квартиры в нотариальную контору. Жена умершего, не дожидаясь оформления прав на наследство, получила в жилищном кооперативе документы о полной выплате ею паевого взноса и о возникновении права собственности на квартиру в силу п. 4 ст. 218 ГК. После этого жена умершего продала квартиру третьему лицу, которое не могло знать о существовании наследника. Наследник оспорил договор и потребовал возвращения сторон в первоначальное положение. Ни одна из сторон сделки не желала, однако, совершать действия по возврату полученного по сделке. Суд также затруднялся вынести такое решение, несмотря на очевидную незаконность продажи, совершенной в обход наследника. Видимо, ощущалось также и то, что возврат квартиры продавцу имеет черты поощрения упречного поведения.
Но решение об отказе в иске было отменено в кассационном порядке.
Между тем интерес истца достаточно защищался требованием о признании права собственности на 1/4 часть квартиры. Это право давало ему возможность вселения в квартиру либо выдела доли и получения денежной компенсации. При этом не важно, в чьем владении находилась квартира - продавца или покупателя (их отношения выходят за рамки спора о недействительности сделки). Поэтому и совершение реституции не составляло интереса истца. Понимание этого факта и являлось той помехой, которая препятствовала суду вынести решение об удовлетворении иска.
|
|
|
Тот факт, что реституция защищает именно интерес, а не право, позволяет суду и даже обязывает суд выяснять, способен ли заявленный иск действительно защитить интерес истца (тогда как если иск защищает право истца, то суд не может вступать в обсуждение вопроса, имеется ли у истца интерес в иске и право на иск: право самодостаточно и всегда подлежит защите в силу ст. 11 ГК). Это особенно важно в исках, заявленных в публичном интересе. Если, скажем, публичный орган требует в порядке реституции возврата неправильно отчужденного имущества и при этом возникают обязательства бюджета в порядке ст. 167 ГК, то суд не может отказаться от обсуждения вопроса, в какой степени интересам публичного собственника отвечает заявленный иск, не потерпит ли бюджет неоправданного урона от аннулирования сделки. Так, при оспаривании договоров о реконструкции (восстановлении) памятников культуры публичный орган обязан доказать (а суд обязан проверить), что публичному интересу отвечает возврат объекта истцу (чаще всего - помещения в здании, которое является памятником культуры) с одновременной компенсацией другой стороне всех затрат по восстановлению (реконструкции) памятника культуры. Этот интерес, как нетрудно убедиться, далеко не всегда очевиден.
|
|
|
Когда мы говорим о наличии интереса в применении последствий недействительности сделки, мы имеем в виду, конечно, имущественный интерес, который может состоять во владении имуществом, получении денег или имущественных прав, отпадении обязанностей в процессе применения последствий недействительности сделки. Здесь недопустимо расширительное толкование закона, когда под интересом понимается, например, какая угодно юридическая связь с одной из сторон сделки. Интерес, дающий право на оспаривание сделки и применение последствий ее недействительности, должен иметь совершенно конкретное, видимое выражение.
Интерес истца может состоять только в установлении того факта, что обязанности, которые у него возникли из недействительной сделки, на самом деле не возникли либо что право, которое было прекращено недействительной сделкой, на самом деле не прекращено (п. 1 ст. 167 ГК). Установив с помощью судебного решения недействительность сделки, истец освобождается от необходимости выполнять обязанность, потому что она не возникла. Применение нормы п. 1 ст. 167 ГК в буквальном смысле является применением последствий недействительности сделки, поэтому здесь нет противоречия защищаемой нами позиции, согласно которой нельзя оспаривать сделку, не требуя применения последствий ее недействительности.
|
|
|
Нужно подчеркнуть, что речь идет о правах и обязанностях, возникающих именно из сделки. Например, если недействительным признан договор купли-продажи, то права и обязанности из этого договора не возникли. А эти права и обязанности состоят в том, что продавец обязан передать вещь покупателю, а покупатель - оплатить ее. Недействительность договора означает, что продавец не обязан передать вещь, а покупатель не обязан оплатить ее.
В то же время признание договора купли-продажи недействительным не может решать судьбу такого права, как право собственности на товар. Спор о собственности в рамках применения последствий недействительности сделки недопустим.
Для оспоримой сделки законом установлен еще один вариант последствий - ее действие может быть прекращено лишь на будущее время, например, когда сделка еще не исполнялась либо когда заключена условная сделка под отлагательным условием и это условие еще не наступило. Здесь нет нужды вводить фикцию, что сделка недействительна с самого начала. Понятно, что и в этом случае прекращаются права и обязанности, созданные сделкой, т.е. обязательственные права и обязанности.
Реституция как обязанность по возврату имущества охватывает только последствия исполнения обязательств по недействительной сделке. Нетрудно заметить параллели между содержанием п. 1 ст. 307 и п. 2 ст. 167 ГК, разве что воздержание от действия к реституции не ведет <1>.
--------------------------------
<1> Воздержание от действий не влечет передачи имущества и способно породить лишь убытки в виде упущенной выгоды. Но убытки, как известно, реституцией не охватываются (в частных случаях деликта возмещаются только реальные убытки). Поэтому воздержание от действий по недействительному договору оказывается вне действия реституции.
В п. 1 ст. 167 ГК говорится о "юридических последствиях" недействительной сделки (которые реституцией не являются). Юридическими, в отличие от материальных последствий (т.е. реституции), могут быть только права и обязанности (в том числе отпадение, аннулирование прав и обязанностей).
Материальные последствия возникают только для исполненных (хотя бы частично) сделок, причем только в том случае, если исполнение состояло в передаче вещей (денег), производстве работ или оказании услуг.
Возвращается то же самое имущество. В рамках реституции невозможно достижение каких-либо соглашений о замене вещей, о выплате их стоимости и т.д. Ведь договорных отношений между сторонами нет, так как сделка признана недействительной. Если по сделке были получены товары как вещи, определяемые родовыми признаками, то и возвращаются те же товары. При этом их идентичность ранее переданным товарам не устанавливается, хотя по общему правилу при исполнении и отборе товаров они индивидуализируются и утрачивают качества родовых вещей. Для целей возврата полученного имущества это обстоятельство не имеет юридического значения, так как в рамках реституции не осуществляется защита права собственности.
Если по сделке была передана вещь, обладающая индивидуальными признаками: объект недвижимости, произведение искусства и т.п., то должна быть возвращена та же самая вещь по той причине, что реституция не содержит юридических механизмов, позволяющих заменить одно имущество другим.
Может оказаться, что во владении другой стороны сделки не имеется имущества, полученного ею по сделке. Это обстоятельство расценивается законом как невозможность вернуть полученное. Причина, по которой наступила невозможность возврата полученного, не имеет значения - в любом случае обязанность вернуть полученное заменяется на обязанность возместить стоимость полученного в деньгах, если иные последствия не предусмотрены специальным законом.
Утрата полученной вещью идентичности, например, вследствие переработки, перестройки и тому подобных действий также рассматривается как невозможность вернуть полученное. И в этом случае у стороны сделки возникает обязанность возместить стоимость полученного в деньгах. При этом возмещение стоимости не является выкупом и само по себе не влечет таких последствий, которые могли бы рассматриваться как купля-продажа вещи. Право собственности на вещь, утратившую идентичность, возникает на общих основаниях, например по правилам о переработке вещи (ст. 220 ГК). Если в результате перестройки полученного по недействительной сделке объекта недвижимости налицо уже иной объект, то даже в том случае, когда перестройка велась с нарушением установленных градостроительных и иных правил и нормативов и строение является самовольной постройкой, объект тем не менее не может быть возвращен, поскольку является иным имуществом, отличным от полученного по сделке. Если же строительство велось в установленном порядке, то застройщик может стать собственником здания после сдачи его в эксплуатацию независимо от недействительности сделки по приобретению объекта недвижимости, подвергшегося перестройке.
Передача имущества по недействительной сделке, как и возврат его, не является реализацией имущества, что имеет определенное значение для налоговых правоотношений.
В рамках реституции невозможно сингулярное правопреемство. Поскольку имущество должно быть возвращено только стороне недействительной сделки и никакой иной, право на получение имущества не переходит вместе с самим имуществом к другим лицам. В этом случае, как уже говорилось, сторона, утратившая владение имуществом, полученным по недействительной сделке, возмещает его стоимость в деньгах.
Мы видим, что реституция охватывает лишь возврат исполненного по недействительной сделке, когда исполнение состоит в совершении действий: передаче вещи, производстве работ, оказании услуг. Впрочем, исполнение обязательства всегда состоит в совершении материальных действий: передаче имущества, в том числе денег, выполнении работы, оказании услуги.
Сделка может не только создавать обязательство, предусматривающее то или иное материальное исполнение (ст. 307 ГК), но и преследовать цель распоряжения нематериальными объектами, т.е. правами. Например, уступка права требования (цессия) является сделкой, в силу которой право требования переходит от одной стороны сделки (бывшего кредитора, цедента) к другой стороне (новому кредитору, цессионарию). Если эта сделка оказывается недействительной, то ее последствия проявляются в том, что право требования остается у прежнего кредитора. Из закона видно, что никакой обязанности вернуть право не возникает и никакого понуждения к такому возврату быть не может. Идеальный объект, которым является право, не может быть предметом требования и предметом передачи. Поэтому судебный пристав не сможет забрать право у одного лица и отдать его другому <1>.
--------------------------------
<1> Эта проблема уже рассматривалась выше, при обсуждении механизма правопреемства.
Само по себе признание сделки недействительной уже означает, что право требования не перешло к новому кредитору (цессионарию). Если, однако, окажется, что к моменту признания сделки об уступке права требования само право уже было осуществлено, т.е. должник уже исполнил свою обязанность новому кредитору (цессионарию), то право считается прекращенным исполнением, а между сторонами недействительной сделки наступают отношения, регулируемые нормами о неосновательном обогащении (ст. 1106 ГК). Это означает, что та сторона, которая обогатилась за счет исполнения, должна выплатить той стороне, за счет которой произошло обогащение, сумму обогащения. При этом учитываются как стоимость полученного в результате исполнения, так и стоимость уплаченного по сделке о приобретении права требования, а также необходимые расходы, связанные с получением исполнения.
Если же обязательство еще не исполнено, то защита цедента осуществляется иском о признании за ним права требования к должнику, заявляемым одновременно с иском о признании сделки недействительной. Понятно, что признать можно только то право, которое было до предъявления иска.
Точно так же, если недействительным оказался договор о распоряжении одним из авторских прав, например правом на издание произведения, никакой обязанности "вернуть право", конечно, не возникает. В силу признания издательского лицензионного договора недействительным признается тем самым, что право использования произведения осталось у автора. Если окажется, что тем не менее другая сторона уже издала произведение и получила от этого издания доход, между сторонами также возникают отношения из обязательства о неосновательном обогащении: та сторона, которая обогатилась за счет другой, выплачивает ей всю сумму обогащения.
Если недействительным оказался договор об установлении сервитута, то и в этом случае последствия признания этого договора недействительным состоят лишь в том, что вещь признается свободной от сервитута. Обязанности "вернуть сервитут" быть не может, так как речь идет о явлении идеального мира - о праве. В то же время если по договору о сервитуте были уплачены деньги, то учитывается, пользовался ли фактически получатель сервитута этим правом, хотя бы и без основания. С учетом этого пользования решается вопрос о возврате полученных денежных сумм.
В ст. 181 ГК применительно к исковой давности исполнение ничтожной сделки называется основанием реституции. Это позволяет сказать, что если сделка сама по себе является исполнением и, стало быть, не может быть исполнена, то она не охватывается реституцией. Я имею в виду теорию, в рамках которой действия по исполнению обязательства расцениваются как сделка. Вот такого рода сделки (к ним можно отнести и вещный договор, понимая его фиктивность) реституции не подлежат и нормой ст. 167 ГК не охватываются. В главе о передаче вещи об этом уже говорилось.
Если договор об отчуждении права не признается недействительным, а расторгается в связи с нарушением получателем права условий договора, то можно говорить о переводе прав на прежнего обладателя, как это сделано законодателем в ст. 1234 ГК. Этот перевод имеет аналогию с переводом прав по договору купли-продажи по иску о нарушении преимущественного права покупки, т.е. совершается в силу решения суда и не нуждается в исполнении <1>. Отличие этого механизма от признания права стороны недействительной сделки с момента совершения этой сделки очевидно: при переводе права его приобретатель считается имевшим право от момента перехода по договору до момента вступления судебного решения в законную силу, и, соответственно, все его действия по осуществлению права являются правомерными (а действия прежнего обладателя в этот период, напротив, ничтожными). При этом с неисправной стороны взыскиваются убытки (п. 5 ст. 1234 ГК).
--------------------------------
<1> Исполнение вообще не может состоять в принудительном совершении должником какой-либо сделки, как об этом уже говорилось.
Если же признается недействительной сделка, то право считается никогда не переходившим, сделки получателя лишены основания и с него поэтому взыскивается неосновательное обогащение.
Едва ли нужно доказывать, что широко употребляемое в учебной литературе правило: при признании сделки недействительной следует считать, что ее как будто не было, - не имеет буквального смысла и распространяется лишь на те последствия, которые имели в виду стороны при заключении договора.
"Факт договора ведь нельзя сделать не происшедшим; отменяется лишь совокупность последствий" <1>. Д.И. Мейер также замечал, что "ничтожность действия не должно понимать в том смысле, что действие ничтожное не имеет никакого юридического значения: оно не влечет только тех последствий, которые влекло бы за собой в случае действительности; но совершенно отказать ему в значении нельзя" <2>.
--------------------------------
<1> Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. М., 1950. Т. 1. Полутом 2. С. 119.
<2> Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 1997. Ч. 1. С. 54, 204.
Недействительная сделка порождает свои собственные последствия (прежде всего реституцию, поскольку сделка исполнена), не входившие в намерения сторон. Имеются и другие позитивные следствия сделки, например, передача вещи по недействительной сделке является передачей по воле отчуждателя: воля на передачу владения вещью, хотя бы выраженная и в недействительной сделке, сохраняет свое значение для целей виндикации, т.е. должна быть учтена при установлении того, выбыла ли вещь из владения собственника по его воле.
Другое следствие состоит в том, что суд вправе применить при расчетах в порядке ст. 167 ГК цены, признанные сторонами недействительного договора <1>.
--------------------------------
<1> Это прямо признавалось в практике 1920-х гг. (гражданская коллегия в 1927 г. указывала: "Применяя ст. 151 ГК (недействительность договора вследствие нарушения формы или ввиду заблуждения. - К.С.), суд не лишен права в определенных случаях исходить при взаимных расчетах сторон и из договорных цен, несмотря на признание договора недействительным" (см.: Гражданский кодекс РСФСР с постатейно систематизированными материалами / Под ред. С. Александровского. 3-е изд. М., 1928. С. 507), но трудно найти возражения против такого подхода и сегодня. Если вещь не является родовой, товаром и цена ее не определяется рынком в порядке ст. 424 ГК, то нет никаких иных средств установления ее стоимости, кроме как путем обращения к цене, установленной недействительной сделкой (кроме тех случаев, когда пороки воли затрагивают предмет сделки, конечно).
Можно указать и на то, что невозможность вернуть полученное, если оно, в частности, выражалось в пользовании имуществом, выполненной работе, предоставленной услуге, порождает не обязательство вернуть аналогичное предоставление, т.е. пользование аналогичным имуществом, совершение аналогичной работы или оказание аналогичной услуги (что отвечало бы буквальному смыслу возврата в первоначальное положение <1>), а обязательство возместить стоимость полученного в деньгах. Основанием этого обязательства может служить лишь выраженная в недействительном договоре воля на полученное исполнение <2>; тем самым подтверждена его ценность для стороны в сделке, что и порождает обязанность оплатить полученное.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 34; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!