СГАНАРЕЛЬ, ИЛИ МНИМЫЙ РОГОНОСЕЦ 19 страница
Когда бы он питал любовь к моей Люсили,
Когда б намеренья его достойны были,
Тогда б он честно мог идти прямым путем,
Удостовериться в согласии моем
И низким вымыслом и клеветою лживой
Не оскорблять ее невинности стыдливой.
Маскариль.
Так, значит, ваша дочь Валеру не жена?
Альбер.
Нет, и не будет ввек его женой она.
Маскариль.
А если этот брак окажется свершенным,
Вы пожелаете признать его законным?
Альбер.
А если этот брак плод выдумки твоей,
Желаешь битым быть, чтоб не собрать костей?
Валер.
Но в правде слов его я вас уверить смею.
Альбер.
Я вижу, господин вполне под стать лакею,
И оба заодно отменные лгуны!
Маскариль.
По чести говорю, вы верить нам должны.
Валер.
К чему б стараться нам вас уверять в обмане?
Альбер (в сторону).
Не спелись лучше бы на ярмарке цыгане.
Маскариль.
Не будем спорить мы, кто прав и чья вина;
Спросите‑ка Люсиль, что скажет вам она.
Альбер.
А если вас она изобличит в обмане?
Маскариль.
Не будет этого, ручаюсь вам заране.
Не откажите лишь в прощении своем –
И можете меня изжарить вы живьем,
Коль не признается она в своем ответе
И в страстной их любви и в данном ей обете.
Альбер.
Я должен все узнать.
(Идет и стучит в дверь своего дома.)
Маскариль (Валеру).
|
|
|
Ну, он у нас в руках!
Альбер.
Люсиль! На пару слов.
Валер (Маскарилю).
Боюсь.
Маскариль.
Оставьте страх.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Те же и Люсиль.
Маскариль (Альберу).
Позвольте мне сказать, прошу вас. (К Люсиль.)
Будьте рады,
Сударыня: любовь разрушила преграды.
Ваш батюшка, узнав про ваш сердечный пыл,
В безмерной доброте простить ваш брак решил.
Теперь вы можете без всякого стесненья
Своим признанием разрушить все сомненья.
Люсиль.
О чем он говорит, нахальный этот плут?
Маскариль.
Однако славные мне титулы дают!
Люсиль (Валеру).
Скажите, сударь, мне: чьей мысли интересной
Мы этой сказкою обязаны прелестной?
Валер.
Простите, ангел мой, но выдал нас лакей;
Известным стал наш брак не по вине моей.
Люсиль.
Наш брак?
Валер.
Открыто все, и вот моей богине
К притворству прибегать не надобно отныне.
Люсиль.
Как? Я в вас влюблена? Вы тайный мой супруг?
Валер.
Создаст мне тысячу завистников вокруг
Известие, что я навеки с вами связан,
Что вашей доброте я счастием обязан.
Я знаю, что ваш гнев бесспорно справедлив;
Глубокой тайною союз наш окружив,
|
|
|
Вы приказали мне не открывать секрета,
И я, скрывая страсть, не нарушал запрета,
Но…
Маскариль.
Да, я выболтал, не велика беда!
Люсиль.
Какая клевета! Иль нет у вас стыда?
В моем присутствии вы на своем стоите
И этой хитростью добыть меня хотите?
Так вот же он каков, влюбленный! Не сумел
Он ранить сердце мне, так не жалеет стрел,
Чтоб ранить честь мою! А мой отец в испуге
Уже готов меня отдать ему в супруги!
Так нет же, пусть за вас вступается весь свет,
Вся склонность чувств моих, отец, судьба – нет‑нет!
Не отступила бы я в гневе пред борьбою
С своею склонностью, с отцом, с самой судьбою!
Скорее смерть, чем мне отдать себя во власть
Тому, кто хитростью хотел меня украсть.
Ступайте! Помните: когда б не стыд девичий,
Который требует не преступать приличий,
О, я сумела б вас достойно проучить!
Валер (Маскарилю).
Нет, гнева этого ничем мне не смягчить.
Маскариль.
Я с ней поговорю. Сударыня, простите,
К чему вам прибегать к ненужной лжи защите?
Какая ваша цель? Все это словно бред:
Вы поступаете своей любви во вред.
Ну будь ваш батюшка тиран неумолимый…
Но нет, готов простить он дочери любимой.
Он сам мне обещал – вот вам моя рука, –
|
|
|
Что он признанье вам простит наверняка.
Я понимаю все, поверьте! Очевидно,
Вам без стеснения в любви открыться стыдно,
Но – пусть из‑за любви грех на душе лежит –
Венцом и свадьбою ведь всякий грех прикрыт.
Да и какой тут грех, что вы так полюбили?
Подумаешь, что вы кого‑нибудь убили!
Плоть наша немощна, известно всем давно.
Притом же девушка не камень, не бревно,
Не вы ведь первая, не вам быть и последней.
Люсиль.
Ужель не преградят поток нахальных бредней?
Вы слушаете их, молчание храня,
И не вступаетесь, отец мой, за меня?
Альбер.
Но что же мне сказать? Такое приключенье…
Я просто вне себя.
Маскариль.
Скажу вам в заключенье,
Что вам давно пора признаться бы во всем.
Люсиль.
В чем, в чем признаться мне?
Маскариль.
Сударыня, как – в чем?
Признайтесь только в том, что было между вами.
Подумать – страх какой!
Люсиль.
Что ж было между нами,
Скажи, чудовище?
Маскариль.
Ну, думается мне,
Вам лучше знать про то, уж тут я в стороне.
Но если вы ту ночь забыли, – вероятно,
Не слишком уж была она для вас приятна.
Люсиль.
Так что ж я слушаю бесстыжего слугу?
|
|
|
Довольно, батюшка! Я больше не могу.
(Дает Маскарилю пощечину и уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Валер, Маскариль, Альбер.
Маскариль.
Ого! Мне, кажется, пощечина влетела?
Альбер.
Наглец! Ты получил пощечину за дело.
Маскариль.
А тем не менее сам черт меня возьми,
Когда я здесь солгал пред добрыми людьми!
Альбер.
А тем не менее пусть мне отрежут уши,
Коль я не прекращу бесстыдной этой чуши!
Маскариль.
Хотите, я двоих свидетелей найду?
Альбер.
Двух конюхов тебя избить я приведу.
Маскариль.
Их показания вполне ваш взгляд изменят.
Альбер.
Мой недостаток сил их кулаки заменят.
Маскариль.
Поверьте, что Люсиль лишь смущена была.
Альбер.
Поверь, что я легко найду причину зла.
Маскариль.
Знаком ли вам Ормен, нотариус известный?
Альбер.
Знаком тебе, скажи, Гремпан, палач наш местный?
Маскариль.
Еще портной Симон – он, верно, вам знаком?
Альбер.
И виселичный столб на рынке городском?
Маскариль.
Они вам подтвердят, что брак вполне законный.
Альбер.
Они закончат путь, тобою здесь пройденный.
Маскариль.
Свидетелями их просили быть они.
Альбер.
На виселице ты окончишь свои дни.
Маскариль.
Я видел это все и очень был утешен.
Альбер.
А я увижу сам, как будешь ты повешен.
Маскариль.
Примета: черный шарф надет был на нее.
Альбер.
Примета: на лицо взгляну лишь я твое.
Маскариль.
Упрямый вы старик!
Альбер.
Ты выродок природы!
Благодари судьбу, что мне мешают годы
За дерзости тебя своей рукою вздуть,
Но ты получишь все сполна, спокоен будь!
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Валер, Маскариль.
Валер.
Так как же, где успех, обещанный тобою?
Маскариль.
Я понимаю вас. Что ж, я гоним судьбою.
Со всех сторон беда: тут виселица ждет,
Там палки для меня. Покончу с жизнью счет.
Довольно мне терпеть мучения и горе –
Пойду и со скалы скорее брошусь в море.
Но где достаточно высокая скала,
Чтобы она вполне по вкусу мне была?
Прощайте, сударь мой!
Валер.
Ни с места! Ты мой пленник,
И если умирать, умрешь при мне, изменник!
Маскариль.
Нет, будет нá людях мне умирать трудней,
И запоздать могу со смертью я своей.
Валер.
Я покажу тебе, шутить здесь будет кстати ль.
Иди, иди за мной, не рассуждай, предатель!
(Уходит.)
Маскариль.
Несчастный Маскариль, каких ты нажил бед!
Платясь за грех чужой, себе принес лишь вред.
(Уходит вслед за Валером.)
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Аскань, Фрозина.
Фрозина.
Все это не к добру.
Аскань.
Да, милая Фрозина.
Ах, ложь опутала меня, как паутина,
Судьба мне гибелью грозит из‑за угла!
Конечно, наши все откроются дела.
Фрозина, добрый друг! Ну как я тайну скрою?
Ведь всем случившимся Валер с моей сестрою
Заинтригованы, добиться захотят,
Что это значит все и кто тут виноват.
Узнавши истину, таить ее не станут…
И знает ли Альбер, иль сам он был обманут,
Но раз откроется вся правда обо мне
И денег по моей лишится он вине,
На что же я ему тогда, судите сами?
Какими на него владею я правами?
Весь интерес его ко мне исчезнет вдруг.
И как бы ни смотрел на это мой супруг,
Захочет ли признать такой союз обманный
Он с бесприданницей, бездомной, безымянной?
Фрозина.
Вы рассуждаете так ясно и умно,
Но помнить это все вам надо бы давно.
Да чем же были вы ослеплены доселе?
Не надо было быть колдуньей в этом деле,
Чтоб все предугадать, что в будущем вас ждет.
Как заблуждаться вы могли на этот счет?
С тех пор, как знаю все, мне чудится невзгода,
И не предвижу я хорошего исхода.
Аскань.
Но что же делать мне? Обдумать силы нет.
На место став мое, подайте мне совет.
Фрозина.
На место ваше став, я жду от вас ответа
И в бедствии моем хорошего совета.
Я – значит, это вы, а вы – вы стали мной,
Так вам теперь решать приходится одной.
Фрозина милая! Как справимся мы с этим?
Аскань.
Увы, где ждем любви, там мы насмешку встретим!
Смеетесь вы моей отчаянной судьбе.
Я мало в вас нашла участия к себе.
Фрозина.
Нет, верьте, ваша мне чувствительна забота.
Чем в силах, помогу распутать вам тенета.
Но что же я могу? Куда ни погляди,
Не много вижу я надежды впереди.
Аскань.
Так остается мне отбросить жизнь, как бремя.
Фрозина.
Ну уж для этого всегда найдется время.
Смерть – под рукой у нас в любой момент, и к ней
Нам надо прибегать как можно попоздней.
Аскань.
Нет‑нет, Фрозина, нет! Слова здесь бесполезны,
И если вы меня не вырвете из бездны,
То жизни я скажу в отчаянье «прости».
Фрозина.
Вот что я думаю: мне надо бы пойти…
Но тсс!.. Эраст идет. Нам будет неудобно.
Уйдем и по пути обсудим все подробно.
Аскань и Фрозина уходят.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Эраст, Гро‑Рене.
Эраст.
Неýжели опять с отказом ты пришел?
Гро‑Рене.
Навряд ли хуже мог быть принятым посол.
Едва лишь я спросил, как вы мне приказали,
Что повидать ее минутку вам нельзя ли,
Она ответила, взглянувши с высоты:
«Ступай… Он нужен мне не более, чем ты;
Я знать вас не хочу». И с этой речью строгой,
Мне спину повернув, пошла своей дорогой.
За ней, задравши нос, и Маринета вслед:
«Оставь в покое нас, бубновый ты валет!»[39]
И вот – моя судьба не радостней, чем ваша,
И не минула нас одна и та же чаша.
Эраст.
Неблагодарная! Так вот каков прием
Для сердца верного и в бедствии притом!
Да в чем виновен я? Лишь в том, что подозренью
Позволил заползти мне в душу мрачной тенью.
Но боже! Как бы я спокойно видеть мог
Успехов моего соперника залог?
И кто другой бы мог перенести спокойно
Мысль, что обманут он, обманут недостойно?
И я ли, несмотря на тяжесть всех улик,
Не ждал ни клятв, ни слов, а в истину проник?
Когда еще кругом загадка всех смущает,
Уж сердце ей свое доверье возвращает.
Она ж, поспешности подобной не ценя,
Не видит чувств моих, не поняла меня.
Не то чтоб выяснить, помочь хотя бы словом,
Противостать для нас готовящимся ковам –
Покинула меня в отчаянье, во тьме,
Несносно слышать ей о встрече, о письме!
Увы, любовь была светильником без масла,
Когда от малости такой она угасла!
Гнев этот показал неумолимо мне,
Как мало было чувств в сердечной глубине
И как моей душе ценить бы нужно мало
То, чем ее каприз дарил меня, бывало!
Нет! Больше верности не стану я хранить
Для сердца, что любви не в силах оценить.
Раз вижу холодность любви моей навстречу,
Я так же поступлю и так же ей отвечу.
Гро‑Рене.
И я за вами вслед: сердиться – так вдвоем!
Ошибкой юности любовь мы назовем.
Красоткам ветреным давать не надо воли.
Докажем, что свои мы чувства побороли.
Кто издевательство способен перенесть,
Достоин, чтоб его затрагивали честь.
Они б не брали верх, не будь мы простаками.
Да‑да, в их гордости мы виноваты сами,
И если я не прав – себя повесить дам!
Они бы вешались на шею сами нам,
Когда б не вздохи все, моленья, клятвы, мины,
Которыми в наш век балуют их мужчины.
Эраст.
Презренье более всего меня гнетет,
Но пусть она его узнает в свой черед:
Я новым пламенем свою наполню душу.
Гро‑Рене.
Ну нет! Что до меня, теперь я женщин трушу.
Я откажусь от всех, не буду я дурак,
И лучше, если б вы решили точно так.
Позвольте вам сказать: плохая их природа,
Они животные особенного рода,
Как сказано о них; к дурному все склонны,
Для изучения к тому ж весьма трудны.
Животное всегда останется животным,
Хотя бы даже был срок дней его бессчетным;
Вот так и женщина – останется навек
Всего лишь женщиной. Отсюда: некий грек
Сказал, что голова ее – песок сыпучий.
Вот рассуждение, теперь даю вам случай
Обдумать это все; как знаете и вы,
Для тела голова играет роль главы,
А тело без главы, как дикий зверь, опасно;
Когда не все у них налажено согласно
И в ход не пущены ни циркуль, ни компас,
То неприятности случаются подчас
И часть грубейшая стремится к полновластью
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 73; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!