СГАНАРЕЛЬ, ИЛИ МНИМЫЙ РОГОНОСЕЦ 16 страница
Нет больше ревности, я вам уже не враг.
Освобождая путь, желаю вам всех благ.
Маскариль.
Дай боже!
Эраст (показывая на Гро‑Рене).
Подтвердит тебе он новость эту.
Гро‑Рене.
Да, и тебе отдать готов я Маринету.
Маскариль.
Об этом речи нет, не велика беда,
Соперничество нам не принесло б вреда,
Но смею ль верить я, что ваша милость точно
Забыли страсть свою? Иль это вы нарочно?
Эраст.
Твой господин сумел ее любовь стяжать,
Я ж не настолько глуп, чтоб стал воображать,
Что я теперь могу добиться этой чести.
Маскариль.
Поистине я рад такой приятной вести.
Хоть вы и были нам весьма не по нутру,
Но, право, вовремя вы бросили игру.
Давно бы надо вам оставить – это верно –
Тех, кто любезностью дарил вас лицемерно.
Как часто вас жалел я, знавший их дела,
Когда надежда в вас все более росла!
Обман подобный был прямое оскорбленье.
Но как узнали вы про их соединенье?
Ведь ночью, кроме вас, – поруку в этом дам –
Лишь два свидетеля нежданных было там,
И все мы тайною считали безусловной,
Как утоляется счастливцев пыл любовный.
Эраст.
Как! Что ты говоришь?
Маскариль.
Понять я не могу.
Я тайну до сих пор так свято берегу,
Но кто ж вам мог открыть, что не подозревалось,
Что так хитро от вас и ото всех скрывалось, –
Что нежная чета вступила в тайный брак?
Эраст.
|
|
|
Вы лжете!
Маскариль.
Сударь, лгу, коль вам угодно так.
Эраст.
Вы негодяй!
Маскариль.
Да‑да.
Эраст.
За это всенародно
Сто палок стоило б вам всыпать.
Маскариль.
Как угодно.
Эраст.
Рене!
Гро‑Рене.
Мой господин?
Эраст.
Тебе я сознаюсь,
Что в правде слов его увериться боюсь. (Маскарилю.)
Как! Ты – бежать?..
Маскариль.
Нет‑нет!
Эраст.
Люсиль – жена Валера?..
Маскариль.
Нет, сударь, я шутил.
Эраст.
О дерзость без примера!
«Шутил»!
Маскариль.
Нет, не шутил.
Эраст.
Так это правда?
Маскариль.
Нет.
Ведь я же не сказал…
Эраст.
Каков же твой ответ?
Маскариль.
Не знаю, что сказать, чтоб не напортить хуже.
Эраст.
Солгал ты или нет, я знать желаю. Ну же!
Маскариль.
Все как угодно вам: я здесь не для того,
Чтоб с вами в спор вступать.
Эраст (обнажая шпагу).
Не скажешь ничего?
Вот что немедленно язык тебе развяжет.
Маскариль.
Ну вдруг она на мне характер свой покажет!
Прошу вас: лучше вы скорее дайте мне
Десяток палочных ударов по спине –
|
|
|
Я вас от своего присутствия избавлю.
Эраст.
Несчастный! Ты умрешь, иль я тебя заставлю
Открыть мне истину.
Маскариль.
Увы! Я все скажу,
Но, сударь, правдой вас, наверно, рассержу.
Эраст.
Смотри, не вздумай ты от истины отречься!
От ярости моей тебе не уберечься,
Когда хоть каплю лжи найду в твоих словах.
Маскариль.
Я ко всему готов. Обманщикам на страх,
Вы даже можете убить меня на месте,
Когда хоть капля лжи в моей таится вести.
Эраст.
Свершился этот брак?
Маскариль.
Что делать? Сплоховал –
И мой язык сболтнул, что долго я скрывал.
Ну, словом, было тут свиданье за свиданьем,
А вы служили им прикрытьем, оправданьем.
Так незамеченной осталась их игра,
И обвенчалися они позавчера.
С тех пор она к нему на вид все холоднее
И пылкую любовь скрывает все умнее;
Решила потому отныне делать вид,
Что благосклонностью своею вас дарит,
К предосторожностям подобным прибегая,
Чтоб не открылась всем их тайна дорогая.
Коль вы не верите, что мой правдив рассказ,
Пускай ваш Гро‑Рене пойдет со мной хоть раз
И убедится он, на страже ночью стоя,
Как легок доступ нам в окно ее покоя.
Эраст.
|
|
|
Прочь с глаз моих, наглец!
Маскариль.
Охотно поспешу.
Я только этого у вас ведь и прошу. (Уходит.)
Эраст.
Ну что?
Гро‑Рене.
Что, сударь мой? Обмануты мы оба.
Эраст.
Наглец! Но не могла б солгать так даже злоба.
Правдоподобно все, не верить как ему?
А отношение соперника к письму?
Все ясно мне теперь: здесь умысел коварный,
И служит целям он моей неблагодарной.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Эраст, Гро‑Рене, Маринета.
Маринета.
От госпожи моей спешу вам передать:
Сегодня вечером в саду вас будет ждать.
Эраст.
Ты смотришь мне в глаза, лукавое созданье?
Скажи ей: не приду сегодня на свиданье,
И пусть не трудится записки мне писать.
Я буду, не прочтя, вот так их все бросать.
(Разрывает письмо и уходит.)
Маринета.
Скажи мне, что его за муха укусила?
Гро‑Рене.
Ты говоришь со мной, отродье крокодила,
Чье сердце низкое и лживое, как сон,
Коварней, чем сатрап иль дикий листригон?[28]
Ступай, ступай к своей любезнейшей хозяйке,
Что мы не дураки – скажи ей без утайки,
Что хитрости ее совсем не удались,
И в преисподнюю с ней вместе провались!
(Уходит.)
Маринета.
Да наяву ли ты, бедняжка Маринета?
|
|
|
Каким же демоном их гордость так задета?
Всем нашим милостям – и вдруг прием такой!
Вот удивятся‑то все этому в людской!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Аскань, Фрозина.
Фрозина.
Аскань! Болтливою меня не назовут.
Аскань.
Но безопасно ли беседовать нам тут?
Что, если кто‑нибудь нас невзначай встревожит
Или из‑за угла подслушает, быть может?
Фрозина.
Здесь безопаснее, чем дома, верьте мне,
И можем говорить спокойно мы вполне:
Мы видим все вокруг, нас некому подслушать.
Аскань.
О, как мне тяжело молчание нарушить!
Фрозина.
Однако ваш секрет серьезен должен быть.
Аскань.
Да, если даже вам боюсь его открыть.
И если б было мне возможно промедленье,
Его не знали б вы.
Фрозина.
Но это оскорбленье!
Вы затрудняетесь открыть секрет свой мне,
Чью дружбу верную вы знаете вполне!
Мы вместе выросли, и не храню ли свято
Все тайны, что о вас узнала я когда‑то?
Аскань.
Да‑да, известна вам вся истина о том,
Зачем был скрыт мой пол и скрыт мой отчий дом;
Вы знаете, что к ним была взята я с детства
Затем, чтоб сохранить у них в руках наследство;
Что смерть в младенчестве их сына унесла
И за наследника я выдана была.
Да, все известно вам, вот это и причина,
Что легче будет мне открыться вам, Фрозина.
Но ранее, чем я к рассказу приступлю,
Мои сомнения вас разрешить молю.
Ужели это все Альберу неизвестно?
Ужели сыном он меня считает честно?
Фрозина.
По правде, и меня смущало уж не раз
То обстоятельство, что занимает вас.
Затеи этой всей не знаю я начала,
Не более меня и мать моя узнала.
Вот все, что знаю я: когда их умер сын
(Он был надеждой их, и был у них один;
Богатый дядюшка ребенку до рожденья
В духовной завещал огромные владенья),
Отец в отъезде был; тогда решила мать
Кончины мальчика ему не открывать:
Он был бы вне себя вдвойне, лишась наследства,
Которое дало б ему такие средства.
Чтоб скрыть всю истину (и вот ее вина!),
Ребенка подменить придумала она.
Обман устроила она довольно тоно:
Как будто ваша мать – кормилица ребенка,
А та из выгоды взялась беде помочь
И выдать за него свою родную дочь.
Так взяли вас от нас, где вы со мною жили;
Альберу ничего о том не сообщили.
Хранила свой секрет двенадцать лет жена;
Скоропостижно вдруг скончалася она,
И смерть не принесла загадки разрешенья.
Но с вашей матерью он не прервал сношенья,
И тайно деньгами он помогает ей,
Что подозрительно мне кажется, ей‑ей.
С другой же стороны, Альбер женить вас хочет
И о невесте вам усиленно хлопочет.
Быть может, знает он не все, а только часть…
Но к отступлениям пора смирить мне страсть,
Так долго говорим, а все не ближе к цели.
Вернемся же к тому, что вы открыть хотели.
Аскань.
Так знайте ж: у любви, Фрозина, зоркий взгляд –
Не обмануть ее, надев чужой наряд,
И под мужским плащом любви коварной стрелы
До сердца девушки проникнули несмелой.
Фрозина, я люблю!
Фрозина.
Вы любите?
Аскань.
Люблю.
Постойте, я еще вас больше удивлю.
Приберегите же, прошу вас, изумленье,
Пока вам не скажу, о ком души томленье.
Фрозина.
Но кто же?..
Аскань.
Он – Валер.
Фрозина.
Вы любите его?
Вы правы. Полюбить наследника, кого
Лишает ваш обман огромного именья!
Когда бы навести его на подозренья,
Все состояние вернулось бы к нему.
Да, тут действительно дивиться есть чему.
Аскань.
Я кое‑что еще должна открыть вам.
Фрозина.
Что же?
Аскань.
Что я его жена.
Фрозина.
Жена! Великий боже!
Как? Вы его жена?
Аскань.
Да, я его жена.
Фрозина.
Да тут сойдешь с ума!
Аскань.
Еще сказать должна…
Фрозина.
Еще?
Аскань.
Он этого до сей поры не знает
И о моей судьбе и не подозревает.
Фрозина.
Добейте! Вы меня поставили в тупик.
Смешались мысли все, и отнялся язык.
Но как же разгадать подобную загадку?
Аскань.
Коль вы хотите знать, скажу вам по порядку.
Когда к моей сестре Валер попался в сеть,
Я стала на него с участием смотреть,
Валер казался мне вполне любви достойным.
За ним следила я с смущеньем беспокойным,
Люсиль в холодности я стала обвинять,
Ей качества его старалась объяснять.
И что же! Поддалась влеченью незаметно,
Которое в сестре старалась вызвать тщетно.
Он обращался к ней – внимала я ему,
И каждый вздох его шел к сердцу моему.
Отвергнутые там, слова его печали
Как победители, мне в душу проникали,
И сердце слабое, Фрозина, захватил
Предназначавшийся не мне сердечный пыл.
Удар был отражен, а мне вся боль досталась,
И я за долг чужой с избытком рассчиталась.
И вот решила я, наперекор судьбе,
Скрыв правду от него, взять счастие себе.
С ним ночью встретилась под именем Люсили;
Ему уста мои любовь мою открыли.
Тут все мне помогло: наряд мой, мрак ночной.
Он до конца не знал, что говорит со мной.
Под складками моей обманчивой одежды
Я возбудила в нем счастливые надежды;
Сказала, что к нему пылаю я давно,
Но что отцом моим другое решено,
Что потому при всех нам надо притворяться
И ночи лишь одной спокойно доверяться;
Что днем не должен он искать со мною встреч
Из опасения секрета не сберечь;
Что буду я при всех такою, как бывало,
Чтобы моей любви ничто не выдавало –
Ни жест, ни вздох, ни взгляд, ни слово, ни намек;
Что будет от меня, как прежде, он далек…
Ну, словом, долго я рассказывать не стану,
Как прибегала я не раз еще к обману
И как я, наконец, последствий не боясь,
Своим супружеством с ним закрепила связь.
Фрозина.
Талантов этаких не знала я за вами!
Ах вы притворщица с холодными глазами!
Но поспешили вы, пожалуй, тут слегка:
Хоть удавалось вам как будто все пока,
Но ведь рассчитывать на тайну безрассудно,
И долго все скрывать, пожалуй, будет трудно.
Аскань.
Чем удержать любви стремительный полет?
Она одним горит, она одним живет.
О, лишь бы цели ей достигнуть было можно,
А остальное все так кажется ничтожно!
Но все ж решила я открыться вам, мой друг;
Мне нужен ваш совет… Ах, вот и мой супруг!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же и Валер.
Валер.
Простите, может быть, явился я не в пору?
Когда я вашему мешаю разговору,
Я удалюсь.
Аскань.
О нет! К чему от вас скрывать?
Вы дали тему нам и вправе нас прервать.
Валер.
Я?
Аскань.
Да.
Валер.
Но как?
Аскань.
Я здесь Фрозине объяснился,
Что, будь я женщиной, Валером бы пленился,
А если бы ему взаимно был я мил,
То счастье бы ему с восторгом подарил.
Валер.
Увы! От этих слов мне проку очень мало,
Когда подобное нам «если» помешало.
Но что, когда бы вас я на слове поймал
И лестный отзыв ваш проверить пожелал?
Аскань.
Так что ж! Поверьте мне: будь вашим я предметом,
Взаимность вы нашли б наверно в сердце этом.
Валер.
Так если б вы могли моей любви помочь
Своим вмешательством, вы были бы не прочь?
Аскань.
Нет, обмануло б вас такое ожиданье.
Валер.
Как? После ваших слов – подобное признанье?
Аскань.
Как? Вы хотели бы просить меня? О чем?
Была б я девушкой, влюбленной в вас притом,
Я обещала б вам оказывать услуги,
Чтобы добились вы любви иной подруги?
Нет! Слишком эта роль была бы тяжела.
Валер.
Но вы не женщина.
Аскань.
Вся речь моя была
От сердца женского; так к ней и относитесь,
Как к речи женщины.
Валер.
Так, значит, согласитесь,
Что, если небеса нам чуда не пошлют,
Не должен ни на что рассчитывать я тут.
Раз вы не женщина – прости вся ваша нежность,
И встретить я у вас могу одну небрежность.
Аскань.
Но я в делах любви ужасно щекотлив:
Легко меня смутить, безделкой оскорбив,
Когда пылаю я. Скажу вам откровенно:
Я лишь тогда готов служить вам неизменно,
Когда вы сможете поклясться в свой черед,
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 55; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!