ОЗЕРО ОГНЕННОЕ ГОРЯЩЕЕ (ОТКР. 19:20) 4 страница
16
Сэмми очень даже чувствовала тупую, перекатывающуюся боль в нижней части живота – как при менструации – и более острые уколы боли пониже. Игнорировать их не было никакой возможности, потому что каждый шаг сопровождался новым уколом. Тем не менее она упрямо брела по шоссе номер 119, направляясь к Моттон‑роуд. Намеревалась идти и идти, несмотря на боль. Она точно знала конечную цель своего похода, и речь шла не о ее трейлере. Того, что ей требовалось, в трейлере не было, но она знала, где взять. И шла бы, если б потребовалось, всю ночь. А если бы боль стала невыносимой, в кармане джинсов лежали пять таблеток перкосета, и она могла их сжевать. Разжеванные таблетки действовали быстрее. Фил ей это говорил.
Трахни ее!
Нам придется снова прийти сюда и заняться тобой по‑настоящему.
Трахни эту суку!
Ты должна научиться открывать рот, только когда стоишь на коленях.
Трахни ее, трахни эту суку!
Тебе все равно никто не поверит .
Но преподобная Либби поверила, и посмотрите, что с ней сталось. Вывихнутое плечо, убитая собака.
Трахни эту суку!
Сэмми думала, что пронзительный, возбужденный голос этой твари будет звучать у нее в голове до конца жизни.
Потому‑то она и шла. Над головой зажглись первые розовые звезды, искры, проглядывающие сквозь грязное стекло.
Позади появились фары. Ее тень вытянулась по дороге. Подъехал старый раздолбанный фермерский пикап, остановился.
|
|
|
– Эй, залезай! – раздался мужской голос. Но фраза эта, произнесенная заплетающимся языком, прозвучала как «эй‑й‑за‑а‑ле‑за‑ай»: за рулем сидел пьяный Олден Динсмор, отец погибшего Рори.
Тем не менее Сэмми залезла в кабину, с осторожностью инвалида.
Олден этого не заметил. Между ног стояла шестнадцатиунцевая банка пива «Бад», рядом с ним – наполовину опустевший ящик. Пустые банки катались под ногами Сэмми и стукались о них.
– Куда идем? В Моттон? – Олден рассмеялся, чтобы показать, что способен шутить, пьяный или нет.
– Только на Моттон‑роуд, сэр. Вам по пути?
– Мне всюду по пути. Я просто еду. Еду и думаю о моем мальчике. Он умер в субботу.
– Я очень сожалею о вашей утрате.
Он кивнул и глотнул пива.
– Мой отец умер прошлой зимой, знаешь ли. Не мог дышать, бедняга. Последний год жил на кислороде. Рори менял ему баллоны. Любил старика.
– Сожалею. – Она уже это говорила, но что еще могла сказать?
Слеза скатилась по щеке Олдена.
– Я поеду, куда скажете, мисси Лу. Собираюсь ездить, пока не закончится пиво. Пива хотите?
– Да, пожалуйста. – Пиво было теплым, но Сэмми пила с жадностью. Ее мучила жажда. Она выудила из кармана таблетку перкосета, бросила в рот, запила еще одним длинным глотком. Почувствовала, как загудело в голове. И хорошо. Она вытащила из кармана еще одну таблетку, предложила Олдену: – Хотите? Настроение поднимется.
|
|
|
Он взял, проглотил, запив пивом, не спрашивая, что она ему дала. Они подъехали к Моттон‑роуд. Перекресток Олден заметил поздно, поворачивал по широкой дуге. Сшиб почтовый ящик Крамли. Сэмми не возражала.
– Возьмите еще, мисси Лу.
– Спасибо, сэр.
Она взяла банку пива, оторвала язычок крышки.
– Хотите посмотреть на моего мальчика? – В отсвете приборного щитка глаза Олдена были желтые и влажные. Глаза пса, который сломал лапу, угодив в яму. – Хотите взглянуть на моего мальчика Рори?
– Да, сэр. Конечно, хочу. Я там была, знаете ли.
– Все были. Я сдавал в аренду поле. Помогал убить его. Не знал, как обернется. Никто не знал, правда?
– Никто.
Олден сунул руку в нагрудный карман комбинезона и вытащил потертый бумажник. Чтобы открыть его, отпустил руль, прищурился, начал рыться в отделениях, разделенных целлулоидными стенками.
– Мои мальчики подарили мне этот бумажник. Рори и Орри. Орри еще жив.
– Красивый бумажник. – Сэмми наклонилась к Олдену и взялась за руль. Она проделывала то же самое, когда жила с Филом. Много раз. Пикап мистера Динсмора, выписывая на дороге пологие дуги, едва разминулся с еще одним почтовым ящиком. Но значения это не имело. Скорость не превышала и двадцати миль, а других автомобилей на Моттон‑роуд не было. Радио приглушенно работало на частоте ХНВ. «Слепые мальчики Алабамы» пели «Сладкую надежду Небес».
|
|
|
Олден сунул ей бумажник:
– Вот он. Это мой мальчик. С его дедом.
– Вы будете вести машину, пока я посмотрю?
– Конечно. – Олден вновь взялся за руль. Пикап прибавил скорости, траектория его движения выпрямилась, хотя иной раз он и пересекал разделительную линию.
На вылинявшей цветной фотографии Сэмми увидела мальчика и старика, обнимающих друг друга. Старик в бейсболке «Ред сокс» и кислородной маске. Мальчик с широкой улыбкой.
– Красивый мальчик, сэр, – прокомментировала Сэмми.
– Да, красивый мальчик. Красивый умный мальчик. – Из груди Олдена вырвалось рыдание, по звуку похожее на ослиный крик. С губ полетела слюна. Пикап резко ушел в сторону, потом вернулся на положенную полосу движения.
– У меня тоже красивый мальчик. – И Сэмми заплакала. Она вспомнила, что когда‑то ей нравилось мучить Брэтцев. Теперь Сэмми знала, каково это – побывать в микроволновке. Гореть в микроволновке. – Я собираюсь поцеловать его, когда увижу. Поцеловать еще раз.
|
|
|
– Поцелуй его.
– Обязательно.
– Поцелуй, обними и прижми к себе.
– Обязательно, сэр.
– Я бы поцеловал моего мальчика, если б смог. Я бы поцеловал его холодную‑холодную щеку.
– Я знаю, что поцеловали бы.
– Но мы похоронили его. Этим утром. В могиле.
– Я очень сожалею о вашей утрате, сэр.
– Возьми еще пива.
– Спасибо. – Сэмми взяла еще одну банку. Она напивалась. Чувствовала, как это приятно – напиваться.
Так они и ехали, а розовые звезды становились все ярче, мерцали, но не падали: эта ночь обошлась без метеорных дождей. Они миновали трейлер Сэмми – больше ей побывать в нем уже не удастся, – не снижая скорости.
17
Где‑то без четверти восемь Роуз Твитчел постучалась в стеклянную дверь редакции «Демократа». Джулия, Пит и Тони стояли у длинного стола, изготавливая четырехстраничные экземпляры последнего номера. Пит и Тони подбирали страницы, Джулия скрепляла их степлером и добавляла в пачку.
Увидев Роуз, Джулия энергично помахала ей рукой. Роуз открыла дверь, потом отшатнулась:
– Ох, жарко у вас.
– Выключили кондиционер, чтобы сэкономить пропан, – ответил Пит, – и копир сильно нагревается от долгой работы. Как сегодня вечером. – Но выглядел он гордым. Все они выглядели гордыми.
– Я думал, работы у тебя в ресторане будет выше крыши, – заметил Тони.
– Как раз наоборот. Посетителей наперечет. Думаю, многие люди не хотят встречаться со мной, потому что моего повара арестовали за убийства. И думаю, многие люди не хотят видеть друг друга из‑за случившегося этим утром в «Мире еды».
– Подойди сюда и возьми газету, – предложила Джулия. – Ты девушка с обложки, Роуз.
Для верхней строки Джулия предпочла красный цвет: «БЕСПЛАТНО КУПОЛ КРИЗИСНЫЙ ВЫПУСК БЕСПЛАТНО». Ниже, набранный шестнадцатым кеглем, которым Джулия не пользовалась до двух последних номеров «Демократа», следовал заголовок:
БУНТ И УБИЙСТВА
ПО МЕРЕ РАЗРАСТАНИЯ КРИЗИСА
Далее следовала фотография Роуз. В профиль. С мегафоном у рта. Прядь волос падала на лоб, и выглядела Роуз потрясающе красивой. Фоном служил отдел с макаронами и приправами, где об пол разбили несколько бутылок, судя по всему, соуса для спагетти. Подпись гласила: «Сокрушение бунта: Роуз Твитчел, хозяйка „Эглантерии“, утихомиривает бунт с помощью Дейла Барбары, арестованного за убийства (см. статью ниже и передовицу, с. 4)».
– Господи Иисусе! – выдохнула Роуз. – Что ж… по крайней мере ты отметила мою хорошую сторону. Если можно сказать, что она у меня есть.
– Роуз, ты выглядишь как Мишель Пфайффер, – произнес Тони Гуэй со всей серьезностью.
Роуз фыркнула и отмахнулась. Она уже начала читать передовицу.
ПАНИКА СЕГОДНЯ, СТЫД ЗАВТРА
Джулия Шамуэй
Не все в Честерс‑Милле знают Дейла Барбару – человека в нашем городе относительно нового, – но большинство горожан ели приготовленные им блюда в «Эглантерии». Те, кто знал его, сказали бы, до сегодняшнего дня, что нашему городу он пришелся ко двору, вспоминая его участие в софтбольных играх в июле и августе, кампании по покупке учебников для средней школы в сентябре, сборе мусора на Дне чистоты двумя неделями раньше.
А сегодня Барби (так называют его те, кто знает этого человека) арестовали за четыре шокирующих убийства. Убийства людей, которых в городе хорошо знали и любили. Людей, которые, в отличие от Дейла Барбары, прожили в городе всю жизнь.
При обычных обстоятельствах Барби отвезли бы в тюрьму округа Касл, предложили сделать один телефонный звонок и обеспечили бы адвокатом, если бы он не смог оплатить его услуги. Ему предъявили бы обвинение, и начался бы – экспертами, которые знают, как это делается, – сбор доказательств.
Ничего подобного не произошло, и мы знаем почему: Купол отрезал нас от окружающего мира. Но разве в такой ситуации мы должны отказываться от необходимости вести дознание как положено? Должны действовать вопреки здравому смыслу? Каким бы шокирующим ни было преступление, недоказанных обвинений недостаточно для того, чтобы извинить проявленную к Дейлу Барбаре жестокость, или объяснить отказ нового начальника полиции ответить на вопросы, или хотя бы позволить вашему корреспонденту убедиться в том, что Дейл Барбара еще жив. А вот отцу погибшей Дороти Сандерс – первому члену городского управления Эндрю Сандерсу – разрешили не только посетить арестованного, которому еще не предъявлялось обвинение, но и клеветать на него…
– Уф! – Роуз подняла голову. – Ты действительно хочешь это напечатать?
Джулия указала на пачки готовых экземпляров:
– Уже напечатала. А что? Ты возражаешь?
– Нет, но… – Роуз быстро дочитала передовицу, очень длинную и агитирующую за Барби. Заканчивалась она просьбой ко всем, располагающим какой‑либо информацией об этих убийствах, связаться с газетой и предположением, что по завершении кризиса деятельность тех, кто занимается данными убийствами, будет тщательно расследована властями штата Мэн или соответствующими федеральными ведомствами. – Не боишься нарваться на неприятности?
– Свобода прессы, Роуз. – Голосу Пита определенно не хватало уверенности.
– Именно так поступил бы Горас Грили, – твердо заявила Джулия, и при упоминании своей клички ее корги, который спал на подстилке в углу, поднял голову. Увидел Роуз и подошел в надежде, что его погладят по голове, что Роуз с удовольствием и сделала.
– Тебе известно больше, чем здесь написано? – спросила она, постучав пальцем по передовице.
– На чуть‑чуть. Это я придержала. В надежде узнать что‑нибудь еще.
– Барби никогда бы такого не сделал, но я все равно боюсь за него.
Зазвенел один из мобильников, лежащих на столе. Тони схватил его:
– «Демократ», Гуэй. – Послушал, протянул мобильник Джулии: – Полковник Кокс. Тебя. Голос нерадостный.
Кокс. Джулия напрочь про него забыла. Она взяла мобильник.
– Миз Шамуэй, я должен поговорить с Барби и узнать, каковы его успехи в установлении контроля над городом.
– Не думаю, что он чего‑то добьется в ближайшее время. Он в тюрьме.
– В тюрьме?! В чем его обвиняют?
– В убийстве. Если точнее, в четырех.
– Вы шутите.
– По голосу чувствуется, что я шучу, полковник?
Последовала короткая пауза. Она слышала чьи‑то голоса. Кокс заговорил вновь, уже понизив тон:
– Пожалуйста, объясните.
– Нет, полковник Кокс, не буду. Я писала об этом два часа, и, как говорила моя мать, когда я была маленькой девочкой, я не жую одну кочерыжку дважды. Вы все еще в Мэне?
– В Касл‑Роке. Тут наша передовая база.
– Тогда я предлагаю встретиться на том же месте, что и в прошлый раз. Моттон‑роуд. Я не смогу дать вам экземпляр завтрашнего номера «Демократа», пусть он и бесплатный, но прислоню его к Куполу, и вы все прочитаете сами.
– Отправьте его мне по электронной почте.
– Не отправлю. Я думаю, неэтично так отправлять газету. Тут я очень уж старомодна.
– Умеете вы раздражать, милая дамочка.
– Раздражать умею, но я вам не милая дамочка.
– Скажите мне, это подстава? Что‑то связанное с Сандерсом и Ренни?
– Полковник, исходя из вашего опыта, медведь испражняется в лесу?
Пауза. Потом:
– Я встречусь с вами через час.
– Я приеду не одна. С работодателем Барби. Думаю, вам будет интересно услышать, что она скажет.
– Отлично.
Джулия выключила мобильник.
– Хочешь прокатиться со мной к Куполу, Роуз?
– Если это поможет Барби – конечно.
– Будем надеяться, но, боюсь, здесь рассчитывать мы можем только на себя. – Джулия повернулась к Питу и Тони: – Вы двое скрепите остальные экземпляры? Сложите их у двери и заприте ее, когда будете уходить. Выспитесь хорошенько, потому что завтра нам всем предстоит стать разносчиками газет. Такая уж судьба этого номера. Доставим его в каждый дом нашего города, отвезем на ближайшие фермы. И в Истчестер, разумеется. Там много людей, которые приехали в город относительно недавно, они менее податливы к демагогии Большого Джима.
Пит вскинул брови.
– Но наш мистер Ренни – нынче хозяин поля, – продолжила Джулия. – В четверг, на чрезвычайном городском собрании, он собирается взобраться на пенек и завести город, как часовую пружину. У гостей, правда, право подавать первыми. – Она указала на газеты: – Это наша подача. Если газеты прочитает достаточно много людей, ему придется ответить на некоторые неудобные вопросы, прежде чем он перейдет к речи. Может, нам удастся немного сбить его с ритма.
– Может, собьем совсем, если выясним, кто бросал камни у «Мира еды», – вставил Пит. – И знаешь, что я тебе скажу? Думаю, мы узнаем. Думаю, мы во всем разберемся. Должны же быть свободные концы.
– Я лишь надеюсь, что Барби еще будет жив, когда мы за них потянем. – Джулия посмотрела на часы. – Пошли, Роузи, прокатимся на автомобиле. Хочешь с нами, Горас?
Горас захотел.
18
– Высадите меня здесь, сэр, – попросила Сэмми, когда они подъехали к одному из элегантных домов Истчестера. И хотя в доме не горели окна, лужайку заливал свет, потому что участок находился вплотную к Куполу и по ту сторону границы между Честерс‑Миллом и Харлоу горели яркие прожектора.
– Хотите взять пива на дорожку, мисси Лу?
– Нет, сэр, я уже в конце пути. – Хотя это было не так. Ей еще предстояло вернуться в город. В желтом свете прожекторов Олден Динсмор выглядел восьмидесятипятилетним стариком, а не мужчиной сорока пяти лет. Она никогда не видела такого грустного лица… за исключением, возможно, собственного, в зеркале больничной палаты, из которой она отправилась в это путешествие. Сэмми наклонилась и поцеловала его в щеку. Щетина уколола губы. Он поднес руку к месту поцелуя и чуть улыбнулся. – Сейчас вам надо ехать домой, сэр. У вас жена, которую надо поддержать. И другой мальчик, о котором надо заботиться.
– Наверное, вы правы.
– Я права.
– С вами ничего не случится?
– Нет, сэр. – Она вылезла из кабины, повернулась к Олдену: – Вы поедете?
– Попытаюсь.
Сэмми захлопнула дверцу и постояла в самом начале подъездной дорожки, наблюдая, как он разворачивается. Одно колесо пикапа угодило в придорожную канаву, но та была сухой, и Олден выбрался на проезжую часть. Покатил к шоссе номер 119, сначала выписывая дуги. Потом задние огни двинулись по прямой, с незначительными отклонениями. Олден ехал посреди дороги – трахая разделительную линию, как сказал бы Фил, – но Сэмми подумала, что это даже хорошо. Часы показывали половину девятого, уже стемнело, и она не думала, что Олден кого‑нибудь встретит.
Когда задние огни пикапа исчезли из виду, Сэмми зашагала к темному дому. Он, конечно, не мог сравниться со старинными особняками на вершине холма у городской площади, но выглядел куда лучше тех домов, где жила она. И внутри все было такое красивое. Однажды она побывала здесь с Филом, в те далекие дни, когда он продавал немного травки и варил за трейлером немного мета для собственных нужд. До того как у него возникли странные идеи насчет Иисуса и он начал ходить в ту говняную церковь, прихожане которой верили, что в ад попадут все, кроме них. С религии и начались все беды Фила. Религия привела его к Коггинсу, а Коггинс или кто‑то другой превратил его в Шефа.
Люди, которые жили в этом доме, не употребляли мет. Наркоманы, подсевшие на мет, не смогли бы долго жить в таком доме, потому что все деньги, которые следовало выплачивать по закладной, ушли бы на наркотик. Но Джек и Майра Эванс любили время от времени покурить травку, и Фил Буши с радостью их ею снабжал. Они были милыми людьми, и Фил вел себя с ними соответственно. Тогда он еще мог вести себя с людьми по‑человечески.
Майра угостила их кофе со льдом. Сэмми уже месяцев семь или чуть больше носила под сердцем Литл Уолтера, так что живот лез на нос, и Майра спросила ее: хочет она девочку или мальчика? Ни в коей мере не глядя на нее свысока. Джек увел Фила в маленький кабинет, чтобы расплатиться с ним. Оттуда Фил ей крикнул:
«Крошка, ты должна на это взглянуть!»
Как же это было давно.
Сэмми попыталась открыть парадную дверь. Заперта. Она подняла один из декоративных камней, которыми Майра обложила цветочную клумбу перед панорамным окном, и встала перед ним с камнем в руке. Потом решила не бросать его, а обойти дом сзади. Потому что в ее теперешнем состоянии скорее всего не сумела бы забраться в дом через окно. А если бы и сумела (и осторожно), то могла сильно порезаться осколками стекла, и эти порезы способны были помешать ее планам на вечер.
Опять же дом красивый, и ей не хотелось его уродовать без крайней на то необходимости.
И Сэмми таки без этого обошлась. Тело Джека увезли, тут в городской жизни ничего не изменилось, но никто не удосужился запереть дверь черного хода. Сэмми вошла. Генератором Эвансы не обзавелись, и в доме было темнее, чем в заднице енота, но на кухонной плите лежала коробка спичек, и первая, которую зажгла Сэмми, осветила ручной фонарик на кухонном столе. Он работал отлично. Луч обнаружил на полу пятно, вроде бы крови. Сэмми торопливо отвела фонарь в сторону и направилась к кабинету Джека Эванса. Он находился рядом с гостиной, крохотная клетушка, в которой хватало места только для письменного стола и застекленного шкафа.
Сэмми прошлась лучом по столу, потом подняла фонарь, и свет отразился от стеклянных глаз охотничьего трофея Джека, которым тот очень гордился: головы лося, подстреленного им в Ти‑Эр‑90 тремя годами раньше. Фил тогда позвал ее, чтобы она взглянула именно на эту голову.
«В тот год я получил последнюю лицензию из тех, что разыгрывались в лотерею, – сообщил им Джек. – И завалил его из этого карабина». – Он указал на стоящий в шкафу карабин. Устрашающего вида, с оптическим прицелом.
Майра вошла в кабинет, лед позвякивал в ее стакане с кофе, стильная, красивая, улыбающаяся – женщина, какой Сэмми (и она это знала) никогда бы не стала.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 57; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!