Основания применения института государственной защиты к участникам уголовного судопроизводства
Российским законодателем в рамках Федерального закона №119-ФЗ от 20 августа 2004 г. в системе мер государственной защиты в отношении свидетелей, потерпевших, а также иных участников уголовного процесса содержится следующая классификация таких мер, а именно:
1. Меры, обеспечивающие безопасность участников;
2. Меры, направленные на социальную поддержку.
При этом, необходимо отметить, что каждая из указанных мер обладает самостоятельным основанием для применения.
Так, в качестве основания для применения мер безопасности может выступать наличие сведений о реальной угрозе убийством защищаемого лица, возможности применения насилия над ним, а также уничтожения или повреждения имущества в связи с участием в уголовном производстве и установленные в надлежащем порядке уполномоченными органами, компетентными принимать решения о применении мер соответствующей защиты (ст. 16 ФЗ №119-ФЗ от 20 августа 2004 г.).
В свою очередь, поводом для применения таких мер могут выступать следующие факторы (ч.2 ст. 16 ФЗ №119-ФЗ от 20 августа 2004 г.):
1. Наличие письменного заявления защищаемого лица;
2. Согласие на применение мер государственной защиты, выраженное в письменной форме;
3. В случае применения мер в отношении несовершеннолетних - обязательное наличие письменного заявления со стороны законных представителей, а также уполномоченных органов опеки и попечительства (при отсутствии законных представителей) либо согласия на применение таких мер в письменной форме.
|
|
|
В.А. Саморока и М.Ю. Бекетова считают, что предпосылками применения мер безопасности должны являться:
1. Реальность угрозы;
2. Направленность угрозы на причинение вреда в связи с участием лица в уголовном производстве.
Также они указывают, что условием для принятия следователем решения о применении мер безопасности в отношении защищаемого лица, а реальность угрозы должна утверждаться не только заявлением от лица и его показаниями, но и также другими материалами, собранными в рамках проведения проверки[44].
При этом Г.А. Скрипелев отмечает, что реальность угрозы, будучи одной из предпосылок применения мер безопасности, является оценочной категорией, устанавливаемая соответствующим уполномоченным субъектом. Однако в законе невозможно установить все факторы, которые могут оказать влияние на процесс принятия решения о применении мер безопасности[45].
Несмотря на вышеуказанное, в научной доктрине все же предпринимаются попытки установить более четкие и определяющие элементы тех или иных явлений, позволяющие достоверно и однозначно определить необходимость применения тех или иных мер государственной защиты. Например, А.В. Шнитенков и Д.П. Великий в рамках установления реальности угрозы в отношении защищаемого лица предлагают учитывать следующее:
|
|
|
1. Тяжесть и характер преступления, в связи с которым возник вопрос о применении мер безопасности;
2. Характеристика лица, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления, а также иных лиц, являющихся заинтересованными в исходе дела (наличие предыдущих судимостей, влиятельное положение в обществе, особое материальное положение, особенности характера, уровень психической уравновешенности, религиозная или национальная принадлежность (при этом учет фактора такого рода не способно ограничить или иным образом оказать воздействие на ограничение конституционных прав граждан). В рамках данного пункта некоторыми исследователями также принимаются во внимание и традиции кровной мести, а также специфическое понимание нравственных категорий представителями определенных национальностей или религиозных групп, что определяет особое отношение к угрозам, исходящим с их стороны.
3. Уязвимость защищаемого лица.
Необходимо учитывать, что несмотря на все вышеуказанные факторы, первостепенное значение при оценке реальности угрозы должно выступать свойство объективности исходящей угрозы, а именно ее существование вне сознания защищаемого лица или должностных лиц, компетентных принимать решение по данному вопросу.
|
|
|
Представляется верным считать, что существующие в настоящее время основания и установленные статьей 16 ФЗ №11-ФЗ от 20 августа 2004 г. нуждаются в дополнительном расширении, поскольку перечень объектов, подлежащих защите. является неполным, в рамках данных положений присутствует направленность противоправного посягательства на жизнь, здоровье и имущество, однако честь и достоинство защищаемых лиц не находит должного отражения, в связи с чем нуждается в дополнительном урегулировании[46]
В настоящее время в силу отсутствия такой формулировки снижается эффективность применяемых мер защиты и возникает пробелы в правовом регулировании по данному вопросу.
Наряду с вышеизложенным в числе оснований для применения мер социальной поддержки, закрепленных статьей 17 ФЗ №119-ФЗ от 20 августа 2004 г., указывается следующее: гибель защищаемого лица, причинение ему телесного повреждения либо иного вреда здоровью в связи с участием в уголовном производстве.
|
|
|
Следует учитывать, что наступление вышеприведенных последствий должно находиться в прямой причинно-следственной связи с оказываемым лицом содействием уголовному расследованию по конкретному делу. Представляется необходимым указание в правовой норме обязанности государства применить соответствующие меры социальной поддержки вне зависимости от времени оказания такого содействия (на стадии возбуждения дела либо по завершении всей процедуры судопроизводства по конкретному делу).
Кроме того, оценка содержательной составляющей основания применения мер государственной защиты способна быть предметом обсуждения не только в рамках разрешения вопроса о возможности и необходимости их применения на начальной стадии, но и также в рамках других промежуточных стадий.
В рамках настоящего исследования также особый интерес вызывает необходимость разграничения мер государственной защиты на две категории, а именно:
1. Меры государственной защиты, закрепленные статьей 16 ФЗ №119-ФЗ от 20 августа 2004 г.;
2. Непосредственно уголовно-процессуальные меры безопасности, содержащиеся в ч.3 ст. 11 УПК РФ,
В силу указанного меры государственной защиты и меры по обеспечению безопасности являются по своей правовой природе различными, вследствие чего основания для их применения также дифференцированы.
В числе оснований для реализации законных мер безопасности как одного из видов государственной защиты, участвующих в уголовном процессе лиц, установлены "данные о наличии реальной угрозы убийства защищаемого лица, насилия над ним, уничтожения или повреждения его имущества в связи с осуществлением содействия в рамках уголовного расследования, и признанным уполномоченным органом на принятие решений". В ходе проведения сравнительного анализа применения мер уголовно-процессуальной безопасности и основания применения мер государственной защиты установлено, что основания, указанные в ч.1 ст. 16 ФЗ №119-ФЗ от 20 августа 2004 г. являются ограниченными, в то время как положения ч.3 ст. 11 УПК РФ имеют гораздо широкую трактовку явления «иные противоправные деяния».
При этом ч.3 ст. 6 ФЗ №119-ФЗ от 20 августа 2004 г. определяет, что некоторые меры государственной защиты могут быть применены только в рамках процесса производства по уголовным делам по категории тяжких, а также особо тяжких преступлений (переселение на другое место жительства; замена документов; изменение внешности; изменение места работы, службы или учебного заведения).
К числу тяжких преступлений следует отнести умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает десяти лет лишения свободы (ч.4 ст. 15 УК РФ). Кроме того, статьей 15 УК РФ определено, что особо тяжкими преступлениями являются умышленные деяния, за совершение которых УК РФ предусматривается наказание в виде лишения свободы на свыше десяти лет либо предусмотрено более строгое наказание.
В связи с этим, в рамках уголовного расследования преступлений небольшой либо средней тяжести представляется возможным применять лишь меры по личной охране, охране жилища и иного имущества; выдачу специальных средств индивидуальной защиты, а также средств связи и оповещения в случае опасности; обеспечение безопасности и конфиденциальности сведений о защищаемом лице, а также временном перемещении лиц в безопасное место (п. 1-3 ч.1 ст. 6 ФЗ №119-ФЗ от 20 августа 2004 г.).
Необходимо отметить, что нормы действующего уголовно-процессуального законодательства, в настоящее время не определяют в должной степени определение предпосылок для применения процессуальной мер безопасности. В частности, ч.3 ст. 11 УПК РФ указано лишь общее правило применения определенных уголовно-процессуальных средств, а именно:
1. наличие достаточных данных;
2. угроза убийством, применения насилия, а также уничтожения или повреждения имущества либо иными общественно опасными деяниями.
При этом, как подтверждает судебная практика, наиболее частым доводом судебного органа в случае отказа применения тех или иных мер безопасности, выступает отсутствие угрозы.
В частности, "ФИО1", будучи свидетелем со стороны защиты по уголовному делу в отношении "ФИО4", обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 321 ч.2 УК РФ, обратился в Скопинский районный суд Рязанской области с ходатайством от 10 июня 2014 г. о применении к нему мер безопасности. Представленное ходатайство было мотивировано тем, что в ходе его этапирования в ноябре 2012 года в г. Ряжск для участия в судебном заседании в качестве свидетеля по уголовному делу в досмотровом помещении через коменданта жилой зоны в адрес "ФИО1" были высказаны угрозы со стороны администрации. Решением первой инстанции заявленные требования были удовлетворены.
Между тем апелляционная инстанция решение отменила, указав, что реальность заявленных угроз не была проверена в ходе судебного разбирательства. При этом Постановление Рязанского областного суда от 29 мая 2014 г. не содержит сомнений в достоверности представленных в ходатайстве фактов, поэтому суд считает, что отсутствуют основания для их повторного изложения, поскольку они уже установлены указанным постановлением, содержащее утверждение о недостаточности установленных судом фактов для предоставления ему защиты в том объеме, в котором эти факты изложены в постановлении суда[47]
Как следует из вышеприведенного примеры, судом формально были оценены обстоятельства наличия (отсутствия) угрозы. Кроме того апелляционная инстанция не исследует подробности рассматриваемого дела, а также не ставит под сомнение решение суда первой инстанции. При этом особую значимость приобретает продолжительность сроков для применения мер защиты, а именно с ноября 2012 года по 23 июля 2014 года происходил процесс отстаивания защищаемым лицом права на судебное обжалование отказа в применении к нему соответствующих мер безопасности. При этом, по итогам рассмотрения представленного ходатайства свидетель так и не получил безопасности своего участия в рамках уголовного дела. Более того, ФИО1 так и остался в незащищенном положении, поскольку находился в местах лишения свободы, что несомненно ухудшало его положение.
Необходимо отметить, что именно важность угрозы в отношении защищаемого лица, является качественной составляющей предпосылок для применения мер процессуальной безопасности. При этом российским законодательством не определен субъект, от которого такая угроза должна или может происходить. Исходя из этого следует, что угрозы может быть предъявлена и со стороны подозреваемого и его сообщников, а также прочих лиц, заинтересованных тем или иным образом в исходе дела. Также следует указать, что перечень существующих видов угроз в уголовно-процессуальном законе имеет альтернативно-неопределенный характер:
1. Угроза убийством;
2. Угроза применения насилия;
3. Угроза уничтожения или повреждения их имущества;
4. Угроза иных опасных противоправных деяний.
Особый интерес в данном случае занимает формулировка «иные опасные противоправные деяния», которые позволяют широко применять меры безопасности должностными лицами. В случае буквального толкования положений ч.3 ст.11 УПК РФ можно сделать вывод о том, что меры безопасности могут быть применены только в отношении участников уголовного процесса, процессуальный статус которых уже является определенным (потерпевший, свидетель, а также их близкие родственники). При этом законодателем определена обязанность обеспечения безопасности в отношении граждан и на стадии до возбуждения уголовного дела, включая стадию решения вопросов в ходе проверке поводов к возбуждению, когда статус участников еще не сформирован. В частности, в ч.1.1 ст. 144 УПК РФ определена возможность применения к участникам досудебного производства одной из мер безопасности (ч.9 ст. 166 УПК РФ) еще на стадии приема сообщения о преступлении. В связи с этим представляется необходимым приведение формулировки ч.3 ст. 11 УПК РФ в соответствие с содержанием ч.1.1 ст. 144 УПК РФ, а именно перечень лиц, в отношении которых применяются меры безопасности, необходимо дополнить категорией «участников досудебного производства».
Весьма интересным представляется возможность применения уголовно-процессуальной меры по обеспечению безопасности, а именно: исключение возможности передачи данных о личности участника досудебного производства (ч.9 ст. 166 УПК РФ). При этом, не исключается, что на начальном этапе производства, является исключение доступности сведений для посторонних лиц, имеющих возможность оказать влияние, включая противоправное воздействие на защищаемое лицо.
Вместе с тем, законодатель мог бы расширить перечень уголовно-процессуальных мер безопасности, например, возможностью применения контроля и записи телефонных и иных переговоров для фиксации и документирования фактов угроз в отношении защищаемого лица (ч.2 ст. 186 УПК РФ) и др.
Таким образом, несмотря на значительную направленность существующих мер на применение в ходе стадии уголовного расследования и определения статуса всех участников, действующее уголовное процессуальное законодательство предусматривает возможность применения отдельной меры еще до возбуждения уголовного дела при проверке заявления либо при наличии иного повода для возбуждения производства по делу.
При этом в процессе применения той или иной меры обеспечения безопасности, следует учитывать, что они являются самостоятельными и независимыми друг от друга. В частности, законодателем используется следующая формулировка: «в целях обеспечения безопасности опознающего предъявление лица для опознания по решению следователя может быть проведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым» (ст. 193 УПК РФ). Исходя из этого, в российском праве отсутствуют перечень конкретных причин, в силу которых следователь может принять решение о применении определенной меры безопасности. Является очевидным, что на сегодняшний день, применение той или иной меры осуществляется только лишь по усмотрению следователя и зачастую по его собственной инициативе. Однако процессуальным законодательством установлена обязанность предупреждать участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известным данных предварительного расследования, о чем у последних запрашивается подписка с предупреждением об ответственности в соответствии со ст. 310 УК РФ, а также ст. 161 УПК РФ.
Таким образом, основанием применения процессуальной меры защиты, выраженной в форме неразглашения сведений, является прямое указание закона без предъявления иных специальных требований.
Наряду с указанным, особый интерес также вызывает контроль и запись переговоров как мера, принимаемая в целях обеспечения безопасности. Так, в соответствии со ст. 186 УПК РФ в случае угрозы совершения насилия, вымогательства, а также иных преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля либо близких им лиц, включая родственников, являются возможными лишь по письменному заявлению указанных лиц, а в случае отсутствия такого заявления - на основании вынесенного судебного акта. Исходя из этого, основаниями применения мер безопасности выступают данные о наличии реальной угрозы убийства в отношении конкретного лица, применения насилия над ним, уничтожения или повреждения имущества, вызванные осуществляемым им содействием уголовному расследованию и подтвержденному уполномоченным органом.
Таким образом, право на безопасность в связи с осуществлением конкретным участником действий, содействующих уголовному расследованию в некоторых случаях должно подкрепляться соответствующим процессуальным решением, вынесенному судебным органом. При этом, на практике зачастую наибольшие сложности возникают в случаях обеспечения безопасности свидетелей и потерпевших на стадии возбуждения уголовного дела. Такое обстоятельство непосредственно связано с с тем, что ч.3 ст. 11 УПК РФ предусматривает возможность применения отдельных мер безопасности лишь в отношении уже установленного статуса потерпевшего и свидетеля, что исключает возможность защиты иных субъектов, имеющих связь с уголовным расследованием.
Исходя из этого, представляется верным утверждение о том, что одной лишь уголовно-процессуальной меры безопасности, предусмотренной ч.1.1 ст.144 УПК РФ недостаточно в ходе стадии возбуждения уголовного дела. В связи с этим считается необходимым установить возможность использования и иных мер государственной защиты, предусмотренных ч.3 ст. 11 УПК РФ. В целях обеспечения прав участников уголовного процесса на безопасность считается необходимым дополнить содержание ч.1.1 ст. 1455 УПК РФ следующим основанием применения меры безопасности - наличие возможности угрозы безопасности участников процесса.
При этом момент начала для применения мер безопасности не связывается с самим фактом состоявшейся угрозы и в том если то или иное противоправное воздействие уже имело место быть. вследствие указанного момент начала применения мер государственной защиты должен устанавливаться значительно ранее периода воздействия в целях предупреждения возможного преступного воздействия на личность.
Таким образом, подводя итог всему вышеизложенному, следует сделать вывод о том, что в настоящее время институт государственной защиты участников уголовного процесса в России нуждается в дополнительном правовом урегулировании в силу наличия различного рода теоретических и практических проблем. При этом отечественный законодатель стремится обеспечить установленные различными международными актами, а также Конституцией РФ базовые положения о правах и свободах человека и гражданина посредством установления мер по защите и обеспечению безопасности участников от возможных угроз применения насилия или физического воздействия на них самих или близких им лиц. Исходя из этого создание, а также эффективное функционирование института государственной зашиты участников процесса определяет основные направления правовой и уголовной политики России. Комплекс реализуемых мер по защите и охране прав и свобод выступает одним из наиболее главных условий повышения эффективности расследования и раскрытия преступлений, а также способствует установлению должного уровня правопорядка в стране и усилению степени доверия населения к правоохранительным органам.
[1]
[2] Сборник Законов царя Хаммурапи // Источники права. Вып. 1 – Тольятти: ИИП «Акцент», 1996. – С.12-25.
[3] Дьяконов И.М. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории. – 1952. – С. 15.
[4] Гиоргадзе Г.Г. Вопросы общественного строя хеттов. – Тбилиси: Мецниереба, 1991. – С. 101.
[5] Гаген С.Я. Императорский суд и судьи палеологовской Византии: 1261–1453 // диссертация кандидата юридических наук: 12.00.01. – Екатеринбург, 2007. – С. 13.
[6] Аннэрс. Э. История европейского права. М. Наука., 1994.– С. 10–20; Воскобитова Л.А. Судебная Власть: возникновение, развитие, типология. – С. 21.
[7] Русская Правда. Пространная редакция // Российское законодательство Х–ХХ веков: тексты и комментарии: законодательство Древней Руси. – в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юрид. лит., 1984. – Т. 1. – С. 81.
[8] Совестьянский И.М. Круговая порука у славян по древним памятникам их законодательства. – Харьков: Юрид. лит., 1988. – С. 14-15.
[9] Новгородская судная грамота // Российское законодательство Х–ХХ веков: тексты и комментарии: законодательство Древней Руси. – в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юрид. лит., 1984. – Т. 1. – С. 300-320.
[10] Новгородская судная грамота // Памятники русского права. Вып. Второй. – М.: Юрид. лит, 1953. – С. 219, 232.
[11] Новгородская судная грамота // Российское законодательство Х–ХХ веков: тексты и комментарии: законодательство Древней Руси. – в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юрид. лит., 1984. – Т. 1. – С. 304, 309-311.
[12] Там же, с. 306, 314-316.
[13] Псковская судная грамота // Российское законодательство Х–ХХ веков: тексты и комментарии: законодательство Древней Руси. – в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юрид. лит., 1984. – Т. 1. – С. 333-334, 356-357.
[14] Судебник 1497 г. // Российское законодательство Х–ХХ веков: тексты и комментарии: законодательство Древней Руси. – в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юрид. Лит., 1985. – Т. 2. – С. 54-97.
[15] Судебник 1497 г. // Российское законодательство Х–ХХ веков: тексты и комментарии: законодательство Древней Руси. – в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юрид. лит., 1985. – Т. 2, С. 55, 60, 68-69, 84-86.
[16] Соборное уложение 1649 г. // Российское законодательство Х–ХХ веков: тексты и комментарии: законодательство Древней Руси. – в 9 т. / Под общ. ред. О. И. Чистякова. – М.: Юрид. лит., 1985. – Т. 3. – с. 102, 231,286–289, 412.
[17] Там же, с. 102-104, 289-290.
[18] Там же, с. 120, 303.
[19] Артикул воинский // Российское законодательство Х–ХХ веков: тексты и комментарии: законодательство Древней Руси. – в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юрид. Лит., 1986. – Т. 4. – С. 327-389.
[20] Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. // Российское законодательство Х–ХХ веков: тексты и комментарии: законодательство Древней Руси. – в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юрид. Лит., 1988. – Т. 6. – С. 174, 309.
[21] Уложение о наказаниях уголовных и исправительных – Варшава, 1847.
[22] Декреты Советской власти. Т.1. – М.: Гос. изд во полит. литературы, 1957.
[23] А.А. Герцензон, Ш.С. Грингауз, Н.Д. Дурманов, М.М. Исаев, Б.С. Утевский История советского уголовного права.– М. Юрид. изд–во., 1947. – С. 240.
[24] Постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 25.03.1929 «О дополнении Уголовного кодекса РСФСР статьей 73.1».
[25] Собр. Узак., 1918. – № 93. – ст. 933.
[26] Рос. газ. – 26.04.1995
[27] Путин В.В. Выступление на заседании расширенной коллегии МВД России. – М.: «Российская газета» – № 82 – 26.04.1995
[28] Путин В.В. Выступление на заседании расширенной коллегии МВД России. – М.: «Российская газета» – № 82 – 26.04.1995
[29] Колокольцев В.А. Обеспечение государственных интересов России в контексте концепции национальной безопасности: дисс… докт. юр. наук.: 12.00.01. – СПб.: Ника, 2005 – С. 431.
[30] Калиновский К.Б. Меры по защите участников уголовного процесса как общее условие предварительного расследования в российском уголовном процессе. // Проблемы государственной защиты участников уголовного судопроизводства. Материалы межвузовской конференции, Санкт-Петербург, Северо-Западный филиал РПА МЮ РФ, 06.03.2007 г. – СПб.: Ника, 2007. – С. 11–15.
[31] Конституция Российской Федерации: принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г. // Собрание законодательства РФ. – 14.04.2014. – N 15. – Ст. 1691.
[32] Указ Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. N 683 "О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ. – 04.01.2016. – N 1 (ч. 2). – Ст. 212.
[33] Об оперативно–розыскной деятельности: федеральный закон от 12 августа 1995 г. №144–ФЗ // Собр. законодательства РФ. – 1995. – №33. – Ст.3349.
[34] О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов: федеральный закон от 20 апр. 1995 г. №45–ФЗ //Собр.законодательства РФ – 1995. – №17. –Ст. 1455.
[35] О полиции: федеральный закон от 07 февр. 2011 г. №3–ФЗ // Рос. газ. – №25. – 2011.
[36] О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов: федеральный закон от 20.04.1995 г. №45–ФЗ // Собр. Законодательства РФ. – №17. – 1995. – Ст. 1455.
[37] Свечникова Е.И. Посткриминальное воздействие в отношении свидетелей как основание применения мер безопасности: способы, последствия и пути преодоления // Юридический вестник Самарского университета, 2019. – №1. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/postkriminalnoe–vozdeystvie–v–otnoshenii–svideteley–kak–osnovanie–primeneniya–mer–bezopasnosti–sposoby–posledstviya–i–puti (дата обращения: 09.07.2020).
[38] Галактионов Е. А. Соучастие и организованная преступная деятельность: теория и практика : автореф. дис. … д–ра. юрид. наук.: 12.00.01. – СПб.: Ника, 2014. – С. 8, 21.
[39] Постановление Конституционного Суда РФ от 15 января 1999 г. N 1–П // Вестник Конституционного Суда РФ. – 1999. – N 2.
[40] Гришина Е.П. Права переводчика по уголовно–процессуальному праву Российской Федерации // Администратор суда. – 2014. – N 4. – С. 39-45.
[41] Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности участников уголовного процесса: анализ УПК Белоруссии, России и Украины // Российская юстиция, 2010. – N 11.– С. 30-34.
[42] Поводы и основания применения и реализации мер безопасности защищаемых лиц в уголовном судопроизводстве // Вестник КРАГСиУ. Серия "Государство и право", 2004. – N 7. – С. 4-11.
[43] Состояние преступности в России за 2010, 2011, 2012, 2013, 2014, 2015 гг. – М.: Статут: ГИАЦ МВД РФ.
[44] Саморока, В. А., Бекетов, М. Ю. Принятие следователем решения о применении мер безопасности в отношении участников уголовного судопроизводства // Уголовное право. – 2011. – № 1. – С. 72-77.
[45] Скрипилев, Г. А. Предпосылки применения мер безопасности личности в уголовном процессе // Российский следователь. – 2012. – № 18. – С. 21-24.
[46] Ибрагимов, И. М. Правомерные возможности защиты прав потерпевшего в российском уголовном процессе. – М.: Юриспруденция., 2008. – С. 165.
[47] Апелляционное постановление Рязанского областного суда № 22–705/14 от 23.07.2014 // Документ официально опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».
Дата добавления: 2020-12-22; просмотров: 291; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!