Возникновение и становление института государственной защиты участников уголовного судопроизводства
Начало формирования государственной защиты участников уголовного судопроизводства в качестве самостоятельного правового института приходится на вторую половину XX века. Одной из причин зарождения выступает расширение масштабов существования организованной преступности и усиление ее влияния на все сферы жизни общества. При этом высокая степень востребованности данного института ярко выражена в постсоциалистический период становления российского государства, что было вызвано реформированием всей правовой системы страны и созданием источников права в различных отраслях.
Исходя из указанного зарождение института государственной защиты обусловлено необходимостью реализации государством охранительной функции применительно к определенным категориям должностных лиц, а также является своего рода постепенным переходом от общей системы защиты участников уголовного судопроизводства к применению определенной совокупности мер в отношении конкретных участников, права и интересы которых могут быть нарушены в будущем посредством возможности применения к ним противоправных действий.
Начальным этапом развития обеспечения защиты лиц государством выступает определение определенного перечня лиц, подлежащих защите. Основной формой реализации данного положения выступало упоминание таких граждан в нормативных правовых актах с установлением определенных полномочий либо усиление ответственности за посягательства в отношении таких лиц. При этом необходимо отметить, что отдельные элементы защиты определенной категории граждан в общей системы защиты прав и интересов продолжает сохраняться и в настоящее время.
|
|
|
В частности, правило об особой защите отдельный категорий лиц приходится на время правления Хаммурапи[2] (XVIII-XX вв. до н.э.). В нем содержалось определение категорий лиц, а именно свидетелей и судей, на которые возлагались дополнительные обязанности, что обусловлено установление в отношении данных категорий особого статуса, отличающегося от статуса иных граждан Древнего Вавилона.
Иным подтверждением существования особого статуса защиты лица выступают Хеттские законы[3], датирующие периодов конца XVI-начала XV вв. до н.э., а в некоторых источниках и периода XIII в. до н.э.). Текст приведенных законов является цельным, в связи с чем разделение на отдельные статьи было применено только лишь исследователями, занимавшимися изучением данных актов. При этом, ввиду особой сложности понимания и толкования определенных статей, а в особенности терминологии, некоторых положения до настоящего времени остаются неоднозначными и спорными в рамках юридической доктрины, однако особый интерес, применительно к настоящему исследованию, занимают следующие положения:
|
|
|
«38. Если люди взяты для суда и кто-нибудь приходит к ним как заступник, и если их противники по суду приходят в ярость, и помощника кто-нибудь из противников ударит, и он умрет, то возмещения нет.
173. Если кто-нибудь воспротивится решению царя, то его дом должен быть превращен в пустошь. Если кто-нибудь воспротивится решению сановника, то ему должны отрезать голову. Если раб восстанет против своего хозяина, то он должен быть брошен в водоем»[4].
Исходя из вышепредставленного, прослеживается особо пристальное внимание законодателя к защите определенной категории лиц, участвующих при осуществлении правосудия, что в определенной мере оказывает влияние не только на становление института государственной защиты отдельных участников, но и в целом на обеспечение справедливого правосудия.
Весьма обоснованным является позиция Аристотеля, обращающего внимание на особо высокое значение свидетельских показаний, считая их одним из доказательств, необходимых для поддержания собственной позиции не только на стадии расследования, но и в ходе судебного разбирательства.
|
|
|
Византийское государство имело отличительную форму осуществления правосудия, которое было направлено, прежде всего, на разрешение возникающих коллизий, что в конечном итоге приводило к вынесению суждений, обязательных для исполнения. Именно такое обстоятельство определило наличие у суда общественного авторитета[5]. При этом изначально такая особенность была направлена на устранение возникшего конфликта (что выражается сходство с гражданским судопроизводством) в противовес определению наказания виновному лицу[6].
В свою очередь, в российском праве такие нормы впервые были отражены в положениях Русской Правды, Псковской и Новгородской судных грамотах, Судебниках 1497 г. и 1550 г., Соборном уложении 1649 г., Артикуле воинском 1716., Судебных устава 1864 г., а также иных источниках.
Русская Правда как предшественник развития института государственной защиты определяла в своих положениях наивысшую степень наказания за причинение смерти или повреждение здоровья управителями княжеских владений, а также приближенных лиц князя («князь муж», «тиун княжь»)[7]. Несмотря на отсутствие прямой взаимосвязи указанных лиц в качестве участников уголовного судопроизводства, необходимо отметить, что в рамках данных положений прослеживается усиление ответственности за посягательство на определенных лиц в силу исполнения ими возложенных на них обязательств[8].
|
|
|
Таким образом, развитие уголовно-правовой политики государства, направленной на обеспечение безопасности лиц, выполняющих особые функции для государства, было обусловлено социальными и культурными особенностями развития российской государственности в данный исторический период.
Особым этапом в развитии государственной защиты выступило формирование судебной системы в истории российского государства. В частности, в положениях Новгородской судной грамоты была установлена ответственность за «наведение наводок», а именно провокацию нападения массовой группы на судей и иных участников судебного разбирательства[9]. При этом в некоторых источниках данное явление определяется термином «клевета, дискреция»[10]. Однако, учитывая в полной мере оба ранее приведенных определения, следует сделать вывод о том, что в данном случае отдельной категорией лиц с особой степенью государственной защиты выступают судьи и иные участники процесса, что также подтверждает единый подход в развитии особого статуса лиц, принимающих участие при расследовании преступлений.
Наряду с указанным, Новгородская судная грамота также определяет особое положение участников уголовного судопроизводства, указывая в статьях 1-4[11] конкретный перечень лиц, наделенных правом осуществления правосудия, а также устанавливая положения о запрете на досудебную расправу над лицом, подвергнувшимся обвинению в совершении тяжкого преступления (статьи 19, 22, 23[12]). Аналогичное правило установлено также и в нормах Псковской судной грамоты, а именно в статьях 20-26[13]. Особое значение имеют нормы, регулирующие обеспечение надлежащего порядка при рассмотрении дела судьей, наряду с установлением гарантий обеспечения безопасности иных участников процесса.
В Судебнике 1497 г. [14] определен круг лиц, имеющих право на осуществление правосудия. Так, на пример члены Боярской Думы, зачастую замещали должности судей и фактически исполняли их обязанности, занимая, при этом, высшие придворные должности. Наряду с этим во избежание самоуправства членами Боярской Думы, к ведению судопроизводства допускались представители иных сословий – дьяки.
Изменениям был подвергнут также и статус иных участников уголовного производства. В частности, был обособлен свидетель как самостоятельный участник уголовного производства по причине бесспорного признания свидетельских показаний в качестве надлежащего доказательства. В качестве послухов могли выступать все граждане, включая холопов, что расширяло правосубъектность, однако, наиболее важным условием для представления собственных показаний являлась личная непричастность к делу и отсутствие заинтересованности в определенном исходе дела. Исходя из указанного следует, что обособление статуса участников судопроизводства происходит не только в отношении судейского аппарата, но и применительно к свидетелям (ст.ст. 8, 48-50)[15]. Кроме того установление ответственности за лжесвидетельствование также свидетельствует о возросшей роли правового статуса указанной категории участников.
В свою очередь, Судебник 1550 г. в большей степени направлен на повышение статуса и обеспечение безопасности отдельных участников уголовного судопроизводства в рамках отправления правосудия. В частности, в ст.ст. 2-5 отграничивается судебная ошибка от должностных преступлений, а также предусматривается ответственность за ложное обвинение должностных лиц в неправосудии и возможность апелляции принятого решения. Из этого следует, что особое внимание законодателя было обращено непосредственно на справедливое осуществление судебного разбирательства, нежели соблюдение прав и интересов участников в процессе предварительного расследования.
Весьма интересными для данного исследования представляются положения Соборного уложения 1649 г., устанавливающие принцип беспристрастного разрешения судебных дел (главы X, XXI)[16], а также усилении ответственности судей и иных должностных лиц (глава X)[17]. При этом особое внимание заслуживает статья 133 главы X, предусматривающая ответственность за угрозы убийством участнику уголовного процесса[18]. Наличие данной нормы свидетельствует о применении мер не только общей защиты всех лиц, но и индивидуальной, применительно к определенным категориям участников.
Следует отметить, что в последующем законодательное регулирование развивалось лишь по пути повышения ответственности за совершение должностных преступлений, а также преступлений против управления и суда[19].
На основании вышеизложенного следует вывод о том, что в процессе становления правовой системы российского государства происходило развитие обособления правового статуса лиц, участвующих в уголовном процессе. При этом нормативное регулирование, прежде всего, было направлено на вопросы обеспечения порядка в ходе судебного рассмотрения и назначения наказания в случае его нарушения. Аналогичное положение дел также прослеживается и в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.[20], Уложении о наказаниях уголовных и исправительных Царства Польского[21]. Кроме того, реформирование системы, произошедшее в 1864 г., также существенным образом не способствовало внесению существенных изменений в развитие института государственной защиты участников уголовного процесса.
Однако, помимо развития правовой составляющей рассматриваемого института, Свод законов Российской империи установил социальные гарантии в отношении должностных лиц, пострадавших в процессе осуществления собственных служебных обязанностей. Наряду с указанным, предусматривалась и выплата пенсии отдельным категориям служащих.
Следует отметить, что развитие составляющих правового статуса лиц, участвующих в уголовном процессе, в целом имеет эволюционный характер, что выражается в постепенном дополнение уже существующих новыми положениями, соответствующие определенному историческому периоду и вызванных необходимостью реформирования со стороны общественности.
В свою очередь, советский период формирования института государственной защиты не имеет на первоначальном этапе отдельных норм, регулирующих данный вопрос. Принятые в первые годы советской власти декреты о суде[22] в основном содержали нормы об общем порядке осуществления правосудия, затрагивая лишь вопросы судебного разбирательства. В дальнейшем УК 1922 г. явился следствием ранее принятых декретов и отличался особым творческим характером создания, что не исключало дублировании ранее изданных норм[23].
При этом советское законодательство все же обеспечивало защиту участников уголовного процесса, посредством установления ответственности за угрозу убийством, совершения насилия или повреждения имущества в УК РСФСР 1926 г.[24] в отношении должностных лиц, а также ответственности за преступления против иных участников в УК РСФСР 1960 г. Кроме того, в положениях Декрета от 10 декабря 1918 г. «О сдаче оружия»[25] предусматривалась возможность иметь членам ВКП (б) огнестрельное оружие, что также являлось дополнительной гарантией для обеспечения безопасности судей, должностных лиц, а также правоохранительных и контролирующих органов. Следует отметить, что данное правило в последующем было отражено в статье 7 Федерального закона от 20 апреля 1995 г. №45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов»[26].
Подводя итоги изложенному, следует сделать вывод о том, что на всем протяжении исторического развития института государственной защиты участников уголовного процесса преимущественным образом законодательного регулирования явилось установление повышенной ответственности за посягательства в отношении отдельных категорий лиц, посредством применения принудительных мер воздействия, а также декларативных положений отдельных актов и стимулирования законного поведения должностных лиц посредством установления различных мер поощрения. Отличительной особенностью является постепенное расширение круга участников уголовного процесса: от высших должностных лиц, наделенных правом отправления правосудия до лиц, содействующих осуществлению правосудия, а также непосредственно участвующих в предварительном расследовании обстоятельств произошедшего события.
Отдельным этапом исторического развития института государственной защиты является период 1970-1980 гг., поскольку именно в это время проявилась необходимость применения мер не только уголовного и уголовно-процессуального права в своей совокупности, но и также реализация иных мер по обеспечению защиты участников. Зачастую в практической деятельности правоохранительных органов происходили случаи сокрытия свидетеля в безопасном месте и обеспечения его охраны сотрудниками органов внутренних дел в случае его передвижения. Данное обстоятельство в рассматриваемый период еще не имело легального закрепления, однако практика применения таких мер безопасности имело место для своего существования в действительности.
Таким образом, вынесение справедливого и законного решения возможно только лишь в случае соблюдения общих условий предварительного расследования, а также осуществления надлежащей государственной защиты участников уголовного процесса и близких им лиц.
Формирование законодательной основы способствовало возникновению новых терминов и явлений, что составило в последующей сущность института государственной защиты участников уголовного процесса.
Дата добавления: 2020-12-22; просмотров: 816; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!