Мощь, которая могла перевернуть Вселенную. 3 страница
Зор был одним из них, одним из солдат 15-го взвода, и для Анжело это было не просто принять. И теперь Зор отвергал это, выставив сержанта дураком.
Но хуже, бесконечно хуже было то, что Зор говорил, что Анжело нравилось горевать по погибшим товарищам, выставил в глупом виде наиболее мучительную душевную боль, которую знал сержант. Анжело страшно оскорбился, поскольку Зор таким образом заодно оскорблял память о погибших отважных мужчинах и женщинах.
В несколько секунд красная краска ярости залила шею и лицо Анжело, ещё через несколько мгновений Зор уже лежал на траве с разбитой губой.
Дана знала, что слова сейчас не помогут, поэтому она выскочила перед Аджело, завопила и стукнула его кулаком по груди. Она как будто ударила по шине автобуса, но тем не менее это приостановило его – но не удар или боль.
– Встать. Ты не покалечен. Пока. – Приказал Анжело Зору.
Зор поднялся, потирая челюсть:
– Я должен радоваться, что я жив, чтобы уйти и убивать, или что могу быть убит завтра?
Дана отодвинула Анжело, когда он угрожающе двинулся к Зору снова.
– Уйди! Это приказ! – Она могла слышать, как Мьюсика убегает в рыданиях, и Боуи спешит за ней, но Дана не желала сейчас разбирать их мини-кризис.
Она обратилась к Зору:
– Ты думаешь, что от этого ты будешь себя лучше чувствовать, или хочешь заставить нас ненавидеть тебя? Не будет того! Прекрати казнить себя и прекрати попытки заставлять Энжи сделать это за себя! Твоё прошлое осталось в прошлом! И кроме того, ты не мог контролировать свои действия, и все мы об этом знаем. Зор, пришло время оставить всё как есть и начать новую жизнь.
|
|
|
Он смотрел на неё, как будто видел впервые: просто примитивная микронеанка, едва больше, чем дикое животное по стандартам Мастеров Роботек. Где она находила эти слова? Каковы были источники её мудрости?
Но его внутренняя мука дала ему силу сопротивляться ей.
– Начать что? Дана, всегда будет то же самое! В этой инкарнации всё как прежде. Это моя карма! Я не могу даже доверять даже собственным мыслям, и я устал. Я так устал от всего!
Он даже не знал, почему он уцелел во время разрушения флагманского корабля – просто обычный рефлекс выживания. Он сразу о нём пожалел.
Он побежал прочь. Когда Анжело рыкнул «А ну стоять…», он бросил через плечо:
– Просто оставьте меня в покое! Это моя проблема, и я сам с ней буду разбираться!
– Боуи, мне так жаль. Я чувствую, что всё это моя ошибка... – всхлипывала Мьюсика, размазывая слёзы по лицу.
– Жаль, что мы выжили, Мьюсика? Жаль, что ты и я вместе?
– О нет! Но почему я так несчастна? Почему вокруг нас одна боль?
– Потому что наши народы воюют. Но мы не можем позволить этому помешать нам любить друг друга!
|
|
|
Он обнял её. Она, несколько выше его ростом, положила голову ему на плечо:
– У нас будет всё хорошо, – утешал он её. – Мы будем островком мира среди всеобщей ненависти и страдания. И у нас есть мы.
– Её имя – Мьюсика. Вы найдете её в казарме пятнадцатого взвода БТКА.
Нова не верила своим ушам. Она смотрела на телефонную трубку, как будто это был артефакт пришельцев. Вся суматоха, гудение, голоса штаба ИВП, казалось, куда-то исчезли.
– Вы имеете в виду ту девушку, которую я видела в ночном клубе «Луна Гаваны»?
– Я рекомендую, чтобы вы забрали её как можно скорее, – сказал твёрдый мужской голос. – Прежде, чем она покинет…
– Погодите. Кто вы?
– Разве не догадываешься, Нова?
– Зор??? Послушай, что за еру…
Но он повесил трубку.
Дана, решив, что пришло время разработать более конкретный план на случай непредвиденных обстоятельств, подняла руку, собираясь постучать удар в двери её собственной комнаты (!) когда она замерла, словно пронзённая пулей.
Это был звук. Настолько эфемерный, что она сначала не поняла, что он исходит из человеческого горла. Потом она поняла, что это пела Мьюсика, и что сама Муза была инструментом, столь же гипнотическим и великолепным, как Космическая Арфа. Её голос летел, пробуждая знакомые и неизведанные чувства, завораживал и манил, как «песнь Сирены», будя горькую тоску по неизвестному, зовя в незнакомые дали, вынимая душу из тела.
|
|
|
…Внемлите… Позвольте мне… показать вам связь… что легла меж нами, нами, нами… Ибо мы живём Цветком… Позвольте мне… убедить вас, что мы живём… той Силой, что Он нам даёт...
Её голос выплывал из древних глубин Галактик, из эпох, чьи названия забылись и народы, владеющие ими, обратились в прах. Дана видела хоровод звёзд перед глазами. Голос Мьюсики колебал её мощными приливно-отливными чувственными силами, порождая в ней незнакомые Видения.
Она ощущала, как внутри неё разворачивается целая эпоха, как-то связанная с Зором и пугающей, но трагической расой странных существ и ещё о чём-то, находящимся вне её восприятия.
…Мы должны защитить Его Семя, или мы можем исчезнуть… Цветок Жизни, Цветок Жизни, Цветок...
Снаружи Зор прислушивался к Песне Сирены. Потом продолжил ждать Нову.
Дана видела иные миры и иные звёзды. Она видела чудеса и ужасы. Казалось, что голос, доносящийся с той стороны двери, распался на три гармоничных и почти одинаковых, безупречно сочетающихся и совершенных
|
|
|
Она видела нечто из её собственных снов и видений: тройки трёхлепестковых цветков нежно-розового кораллового цвета, плывущих в воздухе, протягивая длинные тычинки. Цветы росли в Триумвирате. Один проплыл совсем рядом, погладив её щёку. Она изумлённо смотрела вниз, на пол, откуда он рос.
Песня исчезла, и вслед за песней пропал Цветок. Проморгавшись и помотав головой, Дана вновь вернулась в реальность, но множество вещей, которые возникли у неё в голове во время Песни, тоже исчезли, оставив только неясные тени воспоминаний.
Она ворвалась в комнату. Боуи всё ещё сидел на кровати, Мьюсика на подоконнике.
– Что это было? – выпалила Дана. – Мьюсика, ты пела что-то о Цветке Жизни, верно?
– Да, Дана. Совершенно верно.
Дана обратилась к Боуи.
– Я уверена, что это тот самый цветок, который мы нашли в руинах КСК-1! Тогда, когда мы туда пробрались, помнишь? Те растения, которые двигались сами по себе!
Как он мог забыть? Это было похоже на какую-то извращённую оранжерею, что-то, не принадлежащее Земле, не принадлежащее ни одному «нормальному» миру.
– И ты думаешь, что здесь есть связь? – его голос звучал не возбуждённо, а только встревожено.
– Что это может быть, Мьюсика? – спросила Дана. – Может ли быть, что война идёт именно из-за этого?
– Мастера Роботек не дали мне таких знаний, Дана, но для вашей же пользы, я надеюсь, что здесь нет никаких Цветов Жизни. Они часто сопровождаются большим злом.
Луи Никольс ввалился в комнату.
– Тревога!!! Внизу Нова с бандой горилл из ИВП, и она очень, очень хочет тебя видеть, Дана.
– Ладно, уладим, – сказала Дана испуганной Мьюсике и помрачневшему Боуи. – Пошли, Луи. Давай узнаем, что этим ментозаврам здесь надо.
– Посторонний человек в казарме? – Дана сделала Нове свои лучшие наивные глаза. – С чего ты такое взяла?
– Мне сообщил Зор.
Ситуация выглядела скверно. Стадо ментозавров, называемое «группой быстрого реагирования ИВП», было вооружено, и превосходило численностью безоружных танкистов. Наверное, надо было дать Энжи возможность закончить с Зором то, что он начал.
Зор, со своей стороны, стоял, разглядывая пол, готовый принять их вспышку ненависти. Дана задавалась вопросом, было ли предательство Зора совершено, чтобы облегчить для него конец собственной жизни или, возможно, попыткой совершить какое-то ещё худшее предательство.
Дана обернулась к Нове.
– Она спасла наши жизни. И если на то пошло, то Мьюсика спасла целый флот.
– Расскажешь это начальству.
– Разумеется, Нова, но в это время они будут очень заняты, засовывая электроды ей в уши и пытаясь зажечь её, как новогоднюю ёлку. Ты изменишь решение, если я скажу тебе, что она и Боуи любят друг друга?
Дана знала, что не изменит – не в этот раз, во всяком случае, со всеми этими жлобами из ИВП, стоящими вокруг как свидетели. Но она хотела, чтобы Нова знала, сколько вреда она делала. Всё, до капли.
– Я всегда думала, что раз ты пошла в ИВП, то будешь приятным исключением из правил, Нова, но теперь я вижу: ты отлично втянулась! Давай же, пошли!
Дана отвернулась, чтобы провести Нову и её банду наверх. Она-то надеялась, что она сможет скрывать Мьюсику, пока с ЛИХИС не вернётся Рольф Эмерсон и не скажет своего веского слова. Теперь всё безнадёжно. Быть может, Дана сможет миновать командную цепочку и непосредственно обратиться к совету ОМП? В любом случае, её карьера была закончена.
Зор стоял около лестницы. Дана коротко и холодно взглянула на него.
– У тебя был шанс сделать что-нибудь хорошее и доброе. Измениться. Это, возможно, добавит ещё много материала к тому, что тебя мучает, или ты так не думаешь?
Зор сделал сардонический взгляд, но то, что она сказала, прошило его подобно ледяному кинжалу.
Нова сделала знак своему отряду приготовиться, и они ввалились в дверь комнаты Даны в стиле ОМОН, держа наготове оружие. Дверь балкона была открыта, занавеска мягко колыхалась на вечернем ветру.
ИВПшники обыскали помещение, просто чтобы убедиться, но было легко заметить, что их сердца к тому вовсе не лежали: они почти ничего не сломали.
Дана стояла, всматриваясь в ночь, и спрашивала себя, где Боуи и Мьюсика смогут найти себе убежище в таком мире.
Боуи помог ей перелезть через уступчатую стену, потом провёл через шоссе и дёрнул в придорожные кусты из внезапного яркого света фар патруля ИВП. Они ушли глубже в лес.
Они бежали сквозь тьму, взявшись за руки. Её ноги были сбиты и исцарапаны, растения и камни, казалось, специально только и ждали, чтобы подвернуться ей под ноги. Боуи переживал, но пока не мог ничего сделать.
Мьюсика прожила всю жизнь в замкнутых пространствах крепости Мастеров Роботек, и её давила агорафобия открытого мира, который окружал её теперь. Темнота несколько облегчала её страдания, но она не знала, что с ней будет, когда взойдёт солнце.
Резкий яркий свет превратил весь мир в оттенки чёрного и белого. Звук, какой может быть при Конце Вселенной, пришёл с сотрясением земли, которое снова заставило её потерять равновесие. Она была уверена, что ИВП использовал какой-то вид всесокрушающего Роботек-оружия, или что пришло время решающего сражения с Мастерами, или что земляне хотели уничтожить целый регион их планеты только чтобы удостовериться, что она мертва.
Боуи помог ей встать.
– Всего лишь гром и молния, – сказал он. – Безопасный разряд электричества в атмосфере. – «Если только молния не попадёт прямо в нас или в дерево рядом с нами», – поправился мысленно он, поскольку не надо было её пугать ещё сильнее. Они продолжили бежать.
Крылатое создание самого отвратительного вида издало резкий противный звук и взвилось в воздух при следующем разряде молнии. И затем – удивительно! – капельки холодной воды начали падать на Мьюсику с неба. Она знала об выпадении конденсата в нервных сетях корабля, но это было её первым таким опытом.
Планета казалась ей безконечно жестокой, ей казалось, что она следовала за Боуи Грантом прямиком в Ад. Но её рука была в его руке, и она вспоминала, как холодна и бессмысленная жизнь была без него. Она сжала зубы и продолжала бежать.
– Не жди, что мы сделаем грязную работу за тебя, – сказала Дана Зору в комнате ожидания взвода, пока сильный дождь хлестал по оконным стёклам. – Если ты хочешь быть наказанным, то давай сам. Иди застрелись. Или повесься.
Она не знала, какие чувства испытывать к нему. Где-то ещё была любовь, тоска, желание встать рядом и взять его боль себе. Но он показал, что он слишком хорошо препятствовал кому бы то ни было сделать такое. Дана не была готова позволить ему одержать победу в его попытках вызвать к нему ненависть, но она отчаивалась, чувствуя, что скоро он победит.
– По крайней мере, он знает свой долг, лейтенант, – вмешалась Нова, заходя в помещение и отряхивая воду с плаща. Её полицаи ещё обшаривали кустарник в поисках двух беглецов, но она знала, что напрасно – случай требовал более радикальных мер.
Пока Дана и Нова яростно сверкали глазами друг на друга, Зор воспользовался случаем и исчез из поля зрения. Дана начала приводить некоторые хорошие аргументы в защиту Мьюсики, но Нова перебила её, заявив, что командование БТКА предоставило Нове временный контроль над 15-м взводом.
– Пока что ты и твой взвод начнёте поиск, захватите Гранта и пришельца, и поместите их под домашний арест. Я понятно выражаюсь, Стерлинг? Тем временем, я переговорю с офисом главного военного прокурора насчёт трибунала над тобой и твоими людьми.
Мьюсика уже была готова умереть на руках Боуи в кажущемся безконечном лесу, когда впереди мелькнули огоньки – армейский дозорный пост. Боуи оставил её, скрылся в дожде, и возвратился верхом на аэроцикле.
Он подсадил её, и они помчались сквозь хлещущие струи. За их спинами замелькали фары преследующих их джипов с поста. Это была сумасшедшая гонка по заброшенным дорогам, которые словно поглощали своим мраком фары аэроцикла. Главным преимуществом Боуи было то, что грязь и скользкая дорога не имели значения для транспортного средства на воздушной подушке.
Но Мьюсика никогда не ездила на таких машинах и не могла помочь ему, правильно наклоняясь на поворотах. Они оторвались от преследователей на один или два дорожных поворота, но когда он успокаивал её, говоря, что он в своё время был чемпионом по гонкам на аэроциклах, он поймал передней дюзой камень и едва не врезался в дерево.
Они пролетели через кусты на обочине, и он умудрился положить аэроцикл набок, тормозя, но их выкинуло с сиденья и кубарем отправило по густой траве.
Оказалось, авария оказалась им на руку, потому что джипы-преследователи с рёвом промчались мимо них и дальше. Боуи пополз туда, где лежала Мьюсика, и перевёл дыхание только когда убедился, что она жива и здорова.
Он перенёс её под прикрытие дерева с густой кроной – гроза вроде как прекратилась, и дождь несколько ослаб. Он притянул её к себе, распахнул китель, желая передать её всё тепло своего тела.
– Боуи... – её голос звучал до предела измученно. – Лёжа здесь вот так, я чувствую, как твоё сердце бьётся напротив моего. Это такая красивая музыка… Мне жаль, что мы не можем остаться так навсегда…
Он чувствовал страх за неё, страх перед неизвестным будущим, боль от падения, холод и влажность ночи... И его поразило, сколько из его страданий и несчастий она убрала поцелуем.
– Занд, у меня нет времени для…
– Нет, у Вас оно есть, господин председатель, – стоящий на пути Морана Занд не шевельнулся. – Я буду краток.
Даже со всей толпой борзописцев и бюрократов вокруг, тормошащих его, жаждущих шанса получить ухо председателя ОМП, Моран не отставил Занда в сторону.
Он видел во взгляде странных смоляно-чёрных глазах Занда, что Роботек-гений пришёл не просто так. Моран сделал жест рукой, кажущийся случайным: спустя несколько секунд вся смокинговая орава была оттеснена назад агентами службы безопасности, а Моран, Занд, и помощник Занда сопровождены в пустой зал заседаний.
Занд не видел никаких причин начинать издалека.
– Мне сказали, что на Землю была контрабандой привезена женщина-пришелец, и что ваши люди ищут её, чтобы Вы могли использовать её как посла мира. Не делайте этого, господин председатель.
Председатель Моран – седой, с белыми усами, «добрый старый дядя Пат», как его называли некоторые борзописцы-лизоблюды – нахмурился.
– Это не Ваше дело.
Скромный помощник Занда с безразличным лицом сидел чуть в стороне от них. Теперь Занд бросил на него быстрый взгляд. Рассо подскочил на ноги. Внезапно, вместо преданного пса, он вновь стал сенатором, тайным королём и серым кардиналом старого Совета Штаба обороны Земли, несмотря на его маску общественной персоны, которая одурачивала более молодых людей.
– Йоу, Патрик, – сказал он. – Ты же прекрасно знаешь, чего здесь хочет босс. – Всё выглядело так, словно он до сих пор носил кольца из розового золота на всех пальцах и держал длинную гаванскую сигару. – Послушай: ты же знаешь, что надо следовать партийным директивам, дружище.
Занд скрыл своё удовлетворение преобразившимся Рассо. Вслед за ужасной атакой Долзы в конце войны с Зентрейди (но перед нападением Кайрона), Рассо был просто внесен в список пропавших без вести и предположительно мёртвых.
Занду улыбнулась удача, что он нашёл его, жалкое подобие прежнего себя, в одном из пунктов приёма беженцев: этот человек, который знал большинство тайн правительства Земли, имел рычаги против как многих действующих правителей, так и потенциальных правителей. Возможности, дарованные Протокультурой Занду, позволяли ему управлять Рассо обычным волевым усилием.
Рассо продолжал в манере «закулисных мальчиков»:
– Пэтти! Мы же не просим, чтобы ты не делал предложение, дружище! Мы только просим тебя по-человечески – просто немного подожди и отложи на время.
– У нас нет времени… – начал Моран.
– Время есть, – сказал Рассо немного более серьёзно. – Время нужно для доктора Занда, чтобы сделать всё в лучшем виде! Но если ты хочешь играть круто, мы тоже можем играть круто.
Моран смотрел на него, но ничего не говорил. Рассо продолжал:
– Те отпечатки пальцев, наверное, всё держатся на папке в хранилище под Рио-де-Жанейро, Пат, и я думаю, что они пережили войну. И что насчёт того свидетеля? Как ты думаешь, его скелет ещё там?
Занд тихо поздравил себя, что оставил в неприкосновенности тело и память Рассо. Центральная фигура довоенной политики был настоящим прохвостом, за это ему надо было быть благодарным.
– Как ты думаешь, что скажет оппозиция, если она обо всём узнает? – многозначительно намекнул Рассо. Занд был доволен взглядом на лице Морана.
– Не сейчас. Я думаю, что мы можем добиться мира…
Рассо чуть не наскочил на Морана.
– Ты же можешь, Пат! Мы ведь не просим того, что ты не можешь! Мы только говорим: дай нам время до завтра. Мы что, так много просим? Мир, который ты создашь, может быть лучшим, чем всё, что ты можешь себе представить! Мой друг, если ты хочешь места в учебниках истории, сейчас время быть храбрым! – голос Рассо вновь упал до нормального звучания. – Но тебе надо принять меры.
Моран на несколько секунд потерял ход мыслей. Оппозиция, конечно, сможет довести запрос по его импичменту до степени вынесения вопроса на принятие решения, если Рассо разгласит его тайны. «Но сейчас, как не вовремя! И как меня угораздило в такие ужасные вещи?..» – думал Моран в растерянности. И вслух: – Так уж и быть, но только двадцать четыре часа.
Он демонстративно пощёлкал по циферблату наручных часов: двадцать четыре часа, отсчёт пошёл.
– Ты никогда не пожалеешь об этом, Патти, – сказал Рассо. Моран издал неопределённый хмык и двинулся к двери.
Положив руку на ручку, он вдруг обернулся на Занда, указав на Рассо.
– Держите эту штуку подальше от меня, понятно?
Занд взял в рукопожатие его пальцы, но что ещё более важно, отослал ментальный сигнал. «Штука», которая была сенатором Рассо, снова приняла безмятежный вид и уселась на ближайший стул.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 106; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!