Какова роль социальной философии по отношению к социально-гуманитарному знанию?
Социальная философия как особый раздел философии, описывающий качественное своеобразие общества, основные исследовательские программы и стратегии его развитияя, задает мировоззренческие и методологические ориентиры по отношению к социально-гуманитарным, естественным и техническим наукам, обосновывая идеалы нравственной ответственности ученых, критерии периодизации данных наук, поиска новых гуманистических идеалов их развития.
Что собою представляет философия
и методология социально-гуманитарного знания?
Философия и методология социально-гуманитарного знания - это тип рационально-рефлексивного сознания, направленный на изучение, совершенствование и конструирование методов и принципов, используемых в социальных и гуманитарных науках, выявление их специфики и взаимодействия с естественнонаучным и техническим знанием, особенностей взаимоотношения понимания, объяснения и системы ценностей, построения прогностических моделей развития социума в различных социальных сферах.
Каковы истоки и основные вехи в развитии методологии социально-гуманитарных наук?
Развитие методологии социальных, исторических и в целом гуманитарных наук, наук о культуре осуществляется во второй половине XIX в. в контексте дифференциации «науко духе» и «наук о природе», развития дисциплинарно орга-низованной науки и на базе сформированных к тому времени общеметодологических исследований, ориентированных на реальные приемы науки (Бэкон, Декарт, Лейбниц, Кант, Гегель, Маркс, Виндельбанд, Риккерт, Дильтей, Вебер и др.). Становлению социально-гуманитарных наук предшествовал переход от преднауки к науке. Первой его осуществила математика по мере эволюции числа, поскольку гео-метрические фигуры начали рассматриваться не как прообразы предметов, которыми оперируют в практике, а как относительно самостоятельные математические объекты, свойства которых подлежат систематическому изучению. Собственно математическое исследование начинается именно с этого момента, когда из ранее изученных чисел и геометрических фигур строятся новые идеальные объекты (B.C. Степин). Вслед за математикой способ теоретического познания, связанный с оперированием идеальными объектами, выдвижением гипотез с их последующим обоснованием опытом, утвердился в естествознании. В начале следующего этапа развития науки выделяется формирование технических наук как своеобразного опосредующего слоя знаний между естествознанием и производством. Затем происходит становление социальных (история, политология, юриспруденция, экономика и др.) и гуманитарных (философия, журналистика, языкознание, искусствоведение и др.) наук.
|
|
|
С середины 1950-х гг. интенсивно развивается отечественная философско-методологическая проблематика соци-ально-гуманитарного знания - от анализа метода восхожде ния от абстрактного к конкретному (Зиновьев, Ильенков), методологии мыследеятельности и организационно-дея тельностных игр (Щедровицкий, Алексеев) до методологии истории (Гефтер, Библер, Гуревич, Данилов), историко-на-учных исследований (Грязнов, Родный), методологии семиотики и герменевтики (Иванов, Лотман), методологии политических и юридических наук (Керимов, Кудрявцев, Нерсесянц, Панарин).
|
|
|
В чем специфика познания и понимания в гуманитарных науках?
С методологической точки зрения специфика любой науки зависит от предмета исследования и методов исследова ния. Причем использование тех или иных методов детерми нировано спецификой исследуемой предметной области.
По своим целям и задачам, аксиологической и этической направленности социально-гуманитарное знание, ориенти-рованное на постижение духа, смысла, ценностей, имеет свои специфические черты. Специфика обоснования знания в этой области детерминирована, прежде всего, особенностями самого объекта познания - человеческого общества как сложной саморазвивающейся системы, являющейся не только объектом, но и субъектом познания. В отличие от природы общество есть деятельность преследующего свои цели человека, который создает новую предметную среду (мир культуры, искусства, науки, техники). Объект социального познания не просто выделен практикой, он выступает как сама практическая деятельность, в результате чего социальные детерминанты присутствуют в самом объекте исследования. Так, система ценностных установок присуща самому объекту социально-гуманитарного знания и является в то же время определенным научным результатом, продуктом, полученным в этой сфере и транслируемым в другие области. Человеческое общество, как всякая сверхсложная система, отличается большим разнообразием различных социальных структур, оно исключает жестко однозначный характер развития, предполагает альтернативность, наличие реальной борьбы за реализацию различных вариантов и моделей будущего, а также исключительную динамичность и незавершенность.
|
|
|
Если проблема выбора вариантов развития в других областях осуществляется естественным образом в процессе са-моорганизации материи и без наличия субъекта познания, то в социально-гуманитарной сфере главным действующим и дирижером выбора являются сами люди.
|
|
|
Каковы взаимоотношение и взаимосвязь социально-гуманитарного и естественнонаучного знания?.
Современная наука с особой тщательностью нивелирует различие между естественными и гуманитарными науками, делает их едиными, и фактором такого объединения выступает человек, человеческое общество. Это свидетельствует о сближении естественнонаучного и гуманитарного знания, его интеграции в единую науку. Те идеи, которые получили физико-математическое обоснование в естествознании, с необходимостью входят в социально-гуманитарное знание, в результате чего человек и общество уже не могут рассматриваться с позиций жесткого детерминизма, единой модели развития, однолинейности, отказа от выбора, альтернативы, случайности, непредсказуемости, а система ценностей, «наработанных» в рамках философско-гуманитарного знания, становится неотъемлемой шкалой и точкой отсчета в естественнонаучном поиске.
Программы?
№50 (42)
Проблема метода…
Парадигма – 1) понятие античной и средневековой философии, характеризующее сферу вечных идей как первообраз, образец, в соответствии с которым бог-демиург создает мир сущего; 2) в современной философии науки - система теоретических, методологических и аксиологических установок, принятых в качестве образца решения научных задач и разделяемых всеми членами научного сообщества. Термин "П." в философию науки впервые вводится позитивистом Г. Бергманом, однако подлинный приоритет в его использовании и распространении принадлежит Куну. В своей книге "Структура научных революций" (1962) Кун говорит о возможности выделения двух основных аспектов П.: эпистемического и социального. В эпистемическом плане П. представляет собой совокупность фундаментальных знаний, ценностей, убеждений и технических приемов, выступающих в качестве образца научной деятельности, в социальном - характеризуется через разделяющее ее конкретное научное сообщество, целостность и границы которого она определяет. Существование П., по мнению Куна, связано с периодами нормальной науки, в рамках которых они выполняют проективно-программирующую и селективно-запретительную функции. Смена П. осуществляется посредством научных революций, что связано со своеобразным гештальт-переключением научного сообщества на новую систему мировидения и ценностей. Критика чрезмерного социологизма и психологизма в понимании П. побудила Куна конкретизировать свою позицию посредством введения понятия "дисциплинарной матрицы", синонимичного эпистемическому контексту П. В структуру дисциплинарной матрицы входят: 1) символические обобщения, составляющие формальный аппарат и язык, характерный для конкретной научной дисциплины; 2) метафизические компоненты, определяющие наиболее фундаментальные теоретические и методологические принципы миропонимания; 3) ценности, задающие господствующие идеалы и нормы построения и обоснования научного знания. Понятие П. в поздних работах Куна связано в большей степени с характеристикой интегральных социально-психологических аспектов научного сообщества. Вместе с тем в рамках современной философии науки понятие П. оказалось более продуктивным при описании эталонных теоретико-методологических оснований научного поиска.
И совсем не случайно в конце XVIII столетия параллельно спекулятивной философии истории развился историзм, как еще одно великое детище религиозной метафизики истории, которое также отвергло «полномерную» метафизику. Но историзм не заменил метафизическую установку на эго-центристскую, как то сделала спекулятивная философия, а затем и критическая философия истории. Он дополнил естественную установку исторического сознания позитивистской, научной. Кроме того, историзм лучше, чем спекулятивный философский историцизм, акцентировал внимание на религиозном аспекте исторического миросозерцания.
Несмотря на различия, по оценке Э. Соловьева, классические историзм и историцизм (Вико, Вольтер, Руссо, Гердер, Гегель) имеют четыре общие характерные черты. Это «финалистский детерминизм»; «идея провиденциальности»; «примирение со злом и насилием» в истории через понимание их необходимого «технического значения» как орудий прогресса; «понимание кумулятивного характера истории, накапливающего в каждом наличном историку настоящем «полную истину прошлого» (3).
Историзм, позиционировавший себя оппозиционно по отношению к спекулятивной философии истории (историцизму) и претендовавший на статус объективной науки, построенной, однако, на четком осознании своей особости, коренного отличия предмета и метода наук о духе от наук о природе, каковое, осознание, коренилось в его начальной религиозной ориентированности, сам был вынужден занять определенную «философскую», мы бы сказали, метаисторическую, позицию.
ИСТОРИЦИЗМ - стратегия исторического (и - шире - гуманитарного) познания, предполагающая постижение истории с парадигмальной позиции снятия субъект-объектной оппозиции внутри когнитивной процедуры. Складывается на рубеже 19-20 вв. В историко-философской традиции восходит к философии тождества Шеллинга (идея единства исторического бытия и исторического познания) и к неогегельянской трактовке истории как истории мысли. Инспирирован в своем становлении дисциплинарным конституированием социологии, спровоцировавшем всплеск социологического редукционизма в историческом познании (сер. 19 в.), которому И. противопоставил позицию имманентной включенности ("вчувствования") познающего сознания в процессе истории. Основоположник - Дильтей, выдвинувший проект создания "Критики исторического разума". Методологическая проясненность основании исторического познания предполагает, по Дильтею, его радикальное дистанцирование от естественно-научных когнитивных процедур. Предметное различение "наук о природе" и "наук о духе" фундируется представлениями философии жизни, позволившими Дильтею сформулировать базовый для его концепции тезис - "человек не имеет истории, он сам есть история". Следовательно, целью философии как "науки о духе" является понимание жизни, исходя из нее самой. Понимание противопоставлено у Дильтея объяснению как рассудочному конструированию теоретических схем "по поводу жизни" - извне. Прообразом типовой познавательной процедуры выступает у Дильтея интроспекция с характерным для нее "взглядом изнутри", предполагающим полную идентификацию субъекта с объектом, когда разграничение их может быть лишь чисто функциональным. Оба фундаментальных вектора понимания (как исторический вектор понимания событий прошлого, так и коммуникативный вектор понимания настоящего) равно основываются на процедуре "вживания", "вчувствования", "сопереживания" со стороны познающего сознания: уловить исходный импульс поступка коммуникативного партнера столь же сложно, как уловить аромат реконструируемой эпохи для историка. Как в том, так и в другом случае имеет место уникальная, неповторимая ситуация, принципиально единичное событие, не "объясняемое" исходя из общих принципов: объяснить, т.е. "подвести под общее" ("дворцовый переворот", "гражданская война" и т.п., или "предательство", "самопожертвование" и т.п.) - не более, чем наклеить ярлык, абсолютно внешний по отношению ко внутреннему содержанию события. "Объяснить" значит для Дильтея рассмотреть ситуацию как вне- и рядоположенную, "данную" субъекту в ее объективности и открытости для аналитической вивисекции. Понять другого (как в коммуникативном, так и в историческом контекстах) - значит увидеть ситуацию его глазами, мыслить, как он, - не судить событие другой "жизни" (эпохи или личности), исходя из привнесенных, неимманентных критериев, принадлежащих "жизни" познающего. Особое значение приобретает в концепции Дильтея проблема понимания текста как письменно фиксированного проявления жизни, в силу чего Дильтей сыграл значительную роль в становлении современной философской герменевтики и разворачивании герменевтической традиции в целом. Постдильтеевское развитие И. реализуется по четырем направлениям: 1) неокантианское направление, представленное гносеолого-методологическим анализом специфики познавательных процедур исторического познания в рамках Баденской школы (Виндель-банд, Риккерт); 2) культурно-герменевтическое направление (направление "культурно-исторической монадологии" Шпенглера и Тойнби); 3) неогегельянское направление, представленное философией "тождества исторического бытия и исторического сознания" (Кроче, Джентиле, Коллингвуд); 4) современное лингво-аналитическое направление "мета-исторического анализа" (Ингарден). Важным сдвигом в осмыслении проблематики И. явилась предложенная в рамках неокантианского направления новая интерпретация понимания, основанная на введении в методологический анализ понятия ценности. Аксиологический методологизм Баденской школы основывается на видении истории как процесса осознания и воплощения ценностей. Поскольку каждое единичное событие, рассмотренное как в индивидуально-личностной, так и в исторической проекциях, соотнесено с определенной аксиологической системой и продиктовано ценностным выбором, постольку понять его - значит адекватно реконструировать предшествующий ему ценностный выбор, правильно "соотнести его с ценностью", что, в конечном итоге, не дает ответа на вопрос, почему он был сделан именно тем или другим способом (т.е. феномен "индивидуальной свободы" постигается не финально исчерпывающим образом, но лишь посредством ассимптотического приближения к нему). Принципиальная единичность, неповторимость индивидуального поступка или исторического события, их фундаментальное соотнесение с уникальным в каждом конкретном случае набором ценностей, делает эту индивидуальность непостижимой через объективную общую форму, закономерную всеобщность и т.п. Парадигмальной установкой исторического познания, по Виндельбанду, должна стать методологическая ориентация на единичность, вне которой не схватывается индивидуальное "лицо", самость события. Ибо эта самость определяется не его принадлежностью к множеству сходных явлений (тем, что роднит его с другими событиями, делая похожим на них), но напротив - именно его неповторимыми чертами, делающими его "похожим" на самого (и только) себя. В этой связи Виндельбанд в качестве критериальной матрицы разделения культурно-исторического (гуманитарного) и естественно-научного познания предлагает не предметный (дильтеевский), но методологический подход: если естествознание руководствуется в своей когнитивной практике номотетическим методом (греч. nomotetike - законодательное искусство), реализация которого завершается формулировкой всеобщего закона, обнимающего своим действием всю сферу схожих, но не тождественных феноменов, чья нетождественность и уникальность в рамках такого подхода не фиксируется, то для гуманитарного познания такой подход невозможен. Применение номотетического метода упускает из виду принципиальную несоизмеримость единичного явления с общим законом, неизменно упрощая видения мира и исключая из сферы рассмотрения самое важное (индивидуализирующее) в изучаемом материале, в то время как только и именно оно и существенно для исторического познания, ибо составляет его предмет. В качестве базового метода гуманитарных наук Виндельбанд предлагает идиографический (гр. idio - особенный и grapho - пишу), нацеленный как раз на фиксацию индивидуальных различий, представляющих для историка то ценное, что позволяет ему зафиксировать "нечто, невыразимое в общих понятиях", а именно - неповторимую специфичность события. Такая индивидуация, имплицитно предполагающая установление "отнесения к ценности", позволит придать историческому познанию форму непосредственного переживания материала. Углубляя и специфируя дифференциацию гуманитарного и исторического познания, Риккерт исследует механизмы образования понятий как в той, так и в другой области, показав их принципиальную альтернативность. Ориентируясь на номотетику, естествознание культивирует "генерализирующий способ образования познаний", основанный на фиксации общих (повторяющихся, подпадающих под категорию всеобщего) аспектов и признаков элементов множества. Обобщающий пафос естествознания зиждется на принципе абстрагирования от "несущественного", т.е. единичного - и фактически - специфирующего (что реально дает историку подведение разнородных феноменов войны Алой и Белой Розы, противостояния Гвельфов и Гиббелинов, борьбы красноармейцев с белогвардейцами и т.д. - под общее определение гражданской войны?). По Риккерту, такой подход, естественный для "наук о природе", в гуманитарном познании неадекватен, ибо, помимо сказанного, исключает из когнитивного поля аксиологический аспект событий и редуцирует сложность истории как комплекса уникальных событий к линейному повторению типовых ситуаций. Историк не обобщает, но индивидуализирует и устанавливает отношение к ценности. В этой связи для гуманитарного познания адекватным является "индивидуализирующий способ образования понятий", предлагающий концентрацию внимания не на повторяющихся, а, напротив, на неповторимых признаках: из многообразия характеристик выбираются уникальные и специфирующие моменты, позволяющие, если не исчерпывающе познать индивидуально артикулированное событие, то хотя бы ассимптотически приблизиться к "определению индивида". Центральной болевой точкой И., наиболее выпукло проявившейся в аксиологической методологии Баденской школы, выступает проблема интерсубъективности результата исторического познания: продукт "вчувствования", "вживания", "сопереживания", став внутренним состоянием познававшего, не может быть исчерпывающе адекватно воплощен в объективированный текст, требуя для своего понимания такой же операции "вживания", "вчувствования". Именно в этом направлении И. испытал серьезную критику со стороны такого направления, как социальный реализм, основанный на культивации таких базовых когнитивных процедур, которые обеспечили бы аналитическое исследование "социальной реальности" как объективно данной субъекту. В эволюции И. могут быть обнаружены как векторы сознательной культивации описанной ассимптотичности исторического познания и его неинтерсубъективности, так и векторы попыток их преодоления. К первому направлению может быть отнесена теория "культурно-исторической монадологии", вырастающая из критики концепции всемирной истории, фундированной идеями панлогизма и евроцентризма. Шпенглер моделирует культурно-исторический процесс как параллелизм развития принципиально непересекающихся культурных целостностей (культур), чье единство задается отнюдь не единством мировой истории, но лишь общностью их как "проявлений жизни". Аналогично, Тойнби моделирует исторический процесс как цивилизационное развитие социальных организмов, осуществляющееся по схеме: "вызов" исторической ситуации - цивилизационный "ответ", что приводит его к признанию уникальности жизненного пути каждой цивилизации. Динамика культур рассматривается в рамках данного направления с позиций не номотетики, но идиографии, и значимым для характеристики культуры полагается не то, что роднит ее с другими (т.е. принадлежность к "проявлению жизни"), а то, что отличает, причем в качестве неповторимо специфичного рассматривается весь аксиологический строй и семантический тезаурус культуры. Даже при одновременном сосуществовании культур параллелизм остается только и именно параллелизмом: культуры не общаются между собою и никакое взаимодействие традиций невозможно, ибо предполагает взаимное понимание. Постижение культуры возможно лишь изнутри, и необходимым условием этого постижения выступает органичная принадлежность к ней, изначальная социализированность в ее контексте. Для историка же единственным адекватным познавательным приемом является индивидуализирующий метод "морфологического анализа", центрирующийся вокруг стилистического единства форм, задающего неповторимую "физиогномику" каждой культуры. В противоположность этому, неогегельянское направление развития И. ставит своей задачей преодоление в историческом познании крайностей как закона, т.е. абстрактно всеобщего, так и факта, т.е. иррационально единичного (Коллингвуд). По формулировке Кроче, единственной реальностью является разворачивание в бесконечном историческом процессе бесконечного содержания духа. С этой точки зрения, "всякая история есть современная история", ибо в бесконечности нет различия между возможностью и действительностью, и прошлое актуализируется только в настоящем и усилиями настоящего. Это означает, что каждая "современность" по-своему моделирует историю, исходя из своей аксиологической парадигмы, снимая саму проблему противоречия единичного и всеобщего. Аналогично, в концепции Джентиле единственной реальностью и единственной конкретностью выступает сам субъект, понятый как "мыслящее мышление", объективирующее бесконечное множество своих содержаний, но само остающееся фундаментально необъективируемым. В этом контексте любая объективная реальность (равно как и объект) есть не более как иллюзия, ибо любая объективность изначально имманентна сознанию как его содержание: "Бог внутри человека", "государство внутри, а не между людьми" и т.п. Так же и в концепции Коллингвуда всякая внешняя по отношению к субъекту реальность понимается как "воображаемая": воображение характеризует интуитивный момент сознания, предполагающий внеположенность реальности субъекту, в то время как феномены реальности есть результат опредмечивания абстракции ("феноменология ошибок"). В силу этого "картина прошлого" историка имеет своею целью окончательное (после - поступательно - художественного образа, религиозного символа и картины мира естествоиспытателя) освобождение сознания от опредмечивающей интуиции как интенции ко внеположенности. Исторический процесс совпадает в этом случае с процессуальностью сознания историка ("методологический индивидуализм" взамен объективного "натурализма"), и единственной подлинной реальностью выступает историческое бытие исторического сознания, замкнутых друг на друга в тотальном тождестве. Следует отметить, что историко-философская традиция в лице М. Вебера и поствеберовской понимающей социологии демонстрирует попытку синтетического соединения сильных сторон как И. (тонкое немодернизирующее понимание исторического материала с учетом его аксиологического измерения), так и социального реализма (объяснительный потенциал и модельность интерсубъективного результата). М. Вебер, зафиксировав историко-культурную и мировоззренческую нагруженность любого - в том числе и исторического - познания, полагает, что признание невозможности элиминировать мировоззренческие, а значит, оценочные и, возможно, предвзятые установки из познавательного процесса оставляет исследователю лишь единственный выход: учет их деформирующего присутствия, исследование механизмов социокультурной детерминации исторического познания. Отдать себе отчет в упрощающем схематизме и редуцирующем характере любой модели - не значит для М. Вебера отказаться от моделирования исторического процесса. Предложенный им (очень мужественный, достойный и честный) путь - строить объяснительные модели исторического процесса в духе социального реализма, как если бы они были возможны (альтернатива означает для историка отказ от притязаний на объективированный научный результат). Однако построение генерализирующего "идеального типа" того или иного социального процесса есть необходимый, но никак не достаточный этап исторического познания: за ним должно последовать исследование тех индивидуализирующих моментов, где материал не укладывается в схему, разрывая ее интегрирующую замкнутость. Такая процедура авторского разрушения созданной модели не позволяет ни уклониться от попыток предложить позитивное историческое знание как интерсубъективное, ни оценить его как финально адекватную онтологизацию. Понимающая социология (Г.Зиммель, А. Фиркандт, У.А. Томас, Ф.Знанецкий, Т. Литт, Р. Макайвер, Шюц и др.), основываясь на веберовской интерпретации действия и социального действия как связанных с пониманием ("смысловые связи поведения", когда действующий субъект и адресат действия связывают с этим действием определенный смысл) и на хайдеггеровской концепции понимания как способа бытия человека в мире, предполагает открытость общества "внутреннему чувству" человека, видя в понимании как предмет, так и метод социологического познания. Таким образом, понимающая социология в сфере онтологической может быть идентифицирована с социальным реализмом, а в методологической тяготеет к И. В современной философии истории острота противостояния историцистской и социально-реалистической установок значительно смягчена. В рамках аналитической философии она проявляется как проблема соотношения описания и объяснения в историческом познании. "Мета-исторический анализ" ориентирован, прежде всего, на работу с историческим текстом именно как с текстом: историческое познание выступает как своего рода литературный жанр ("историческое повествование"), и именно интеллектуальное усилие историка центрирует текст, "внося фабулу" в аморфный материал фактической событийности (Р. Ингарден). В этой системе отсчета проблема статуса социальной реальности ("текстовой референции") встает только в качестве семантического содержания текста. (См." также Идиографизм.)
№51(40; 42)
Методологическая традиция…
Парадигма – 1) понятие античной и средневековой философии, характеризующее сферу вечных идей как первообраз, образец, в соответствии с которым бог-демиург создает мир сущего; 2) в современной философии науки - система теоретических, методологических и аксиологических установок, принятых в качестве образца решения научных задач и разделяемых всеми членами научного сообщества. Термин "П." в философию науки впервые вводится позитивистом Г. Бергманом, однако подлинный приоритет в его использовании и распространении принадлежит Куну. В своей книге "Структура научных революций" (1962) Кун говорит о возможности выделения двух основных аспектов П.: эпистемического и социального. В эпистемическом плане П. представляет собой совокупность фундаментальных знаний, ценностей, убеждений и технических приемов, выступающих в качестве образца научной деятельности, в социальном - характеризуется через разделяющее ее конкретное научное сообщество, целостность и границы которого она определяет. Существование П., по мнению Куна, связано с периодами нормальной науки, в рамках которых они выполняют проективно-программирующую и селективно-запретительную функции. Смена П. осуществляется посредством научных революций, что связано со своеобразным гештальт-переключением научного сообщества на новую систему мировидения и ценностей. Критика чрезмерного социологизма и психологизма в понимании П. побудила Куна конкретизировать свою позицию посредством введения понятия "дисциплинарной матрицы", синонимичного эпистемическому контексту П. В структуру дисциплинарной матрицы входят: 1) символические обобщения, составляющие формальный аппарат и язык, характерный для конкретной научной дисциплины; 2) метафизические компоненты, определяющие наиболее фундаментальные теоретические и методологические принципы миропонимания; 3) ценности, задающие господствующие идеалы и нормы построения и обоснования научного знания. Понятие П. в поздних работах Куна связано в большей степени с характеристикой интегральных социально-психологических аспектов научного сообщества. Вместе с тем в рамках современной философии науки понятие П. оказалось более продуктивным при описании эталонных теоретико-методологических оснований научного поиска.
XIX и XX века: две крайности - социологизм и индивидуализм. Социологизм - всегда позитивизм. Индивидуализму противоположен универсализм, космизм. Все элементы общественности ветхи. Революция -только внешнее, механическое разрушение закона. Революционный переход от религиозного послушания к религиозному творчеству совершается через мировой кризис серединно-канонической культуры. Творчество нового обучения предполагает антропологическое откровение богочеловечества - христологиючеловека. Последняя антропологическая тайна не в послушании, а в творчестве. Царство Божие, а не царство кесаря.
Аристократия - властвование внутреннего человека, избранных и великих. Христианство породило иерархию и аристократию. Следует создать аристократию жертвенного служения. Свобода должна быть содержательной. Воинственный дух наименее буржуазен. XIX и XX века - торжество ложной механической цивилизации. Человек стал рабом технических сил. Проблема творчества космической общественности. Отечественная революция не ведёт к Новому Граду. Новая общественность сотворится из элементов “мира”, она сотворится в мирском смысле из ничего, из других истоков, лежащих вне мировой эволюции, из Духа, а не из мира.
№52
Проблемы истины..
Истина - характеристика знания со стороны его соотношения как с материальным миром, так и с областью идеального. Истина следует отличать от достоверности - характеристика знания с т.з. его обоснованности, доказательности. Достоверность - это доказанная истина. Истинность как характеристику результатов познания следует отличать также от правильности - соответствия рассуждения определённым правилам. Истина может максимально сближаться с нравственностью, становясь "истиной-верой", "истиной-правдой". Правда - это вера в истинность и нравственную ценность отстаиваемых убеждений. Автором классической концепции истины является Аристотель.
Согласно Аристотелю, истина есть соответствие наших знаний действительности. Эта теория истины получила название теории корреспонденции, теории соответствия. В рамках теории корреспонденции, в зависимости от того, как это соответствие понимается, возникают различные теории истины. К сторонникам теории корреспонденции относят, кроме Аристотеля, Бэкона Ф., большинство французских философов-просветителей, Фейербаха Л., представителей марксистской философии. Чаще всего под соответствием понимается процесс "отражения" - воспроизведения особенностей одного предмета в структуре др. "Отражение" - это, скорее, метафора, схватывающая суть классической концепции рациональности: смотря в зеркало, я вижу нечто и, благодаря своей "самоудостоверяющей инстанции" - сознанию, устанавливаю связь, соответствие м.мной и этим изображением. Установление соответствия, т.о., предполагает дополнительное условие - наличие сознания. Соответствие, следовательно, может определяться как воспроизведение познавательными структурами объективной реальности. В этом случае сознание приобретает черты абсолютного арбитра, абсолютной удостоверяющей инстанции. Соответствие м.б. понято как соответствие чувственного рациональному, или, наоборот, чувственное и рациональное в познании неразрывны. Соответствие может рассматриваться как соответствие одних утверждений др., но при этом "истинность" становится формой условного соглашения, конвенции, критерий теряет свою фундаментальность. Легче всего с этими трудностями справляется теория деятельности, где соответствие есть соотношение внешних и внутренних операций (диалектический материализм, эволюционная эпистемология). Но и для них большую трудность представляют утверждения, которые носят всеобщий характер: "В мире царит случайность"; "Всё имеет свою причину". Ещё одна широко распространённая теория истины - это теория когеренции, согласованности одних частей знания с др., части с целым. Когеренция, согласование м.б. реализовано внутри одной теории, внутри одной отрасли знания; это понятие м.б. применено и при оценке степени ассимилированности, вписанности знания в познавательные достижения целой эпохи. Тем самым в фундамент познания вводится культурно-исторический, релятивный момент. Данная теория, по существу, также есть особая интерпретация теории соответствия, когеренция - особый вид соответствия, соответствия внутри самого знания. Истоки идеи когеренции можно обнаружить во взглядах Юма Д. - как соответствие знания ощущениям, Канта И. - как соответствие знания априорным формам рассудка. Идея когеренции как согласованности внутри данной теоретической системы отстаивалась в логическом позитивизме Карнапом Р. и Нейратом О. Своеобразной попыткой объединения теорий корреспонденции и когеренции была теория конвергенции, схождения, сближения разнообразных подходов к исследованию объекта, что позволяет максимально приблизиться к объективному положению дел (Хартман М.). Конвергенция используется в данном случае в двух смыслах: схождение в одной точке методов исследования объекта; схождение, сближение на этой основе знания и действительности. Существует также прагматическая концепция истины. Представители прагматизма выступают против теории корреспонденции как копирования реальности. Истина - это полезность как разновидность блага, считает Джемс У. Полезность рассматривается в прагматизме как возможность полезных следствий, т.е. способность истины стать основой человеческих убеждений, веры, побуждающей действовать. Прагматизм выделяет также такую особенность истины, как её относительность и, следовательно, процессуальность. Основные элементы марксистского учения об истине: конкретность истины, истина как единство абсолютности и относительности, объективность истины практика (совокупная материальная деятельность человечества, рассмотренная в исторической ретроспективе и перспективе) как критерий истины. Объективность истины означает, что истина - это такое содержание знания, которое не зависит ни от человека, ни от человечества. В современной философии проблема истины часто трансформируется в проблему интерпретации (герменевтика), проблему научности (неопозитивизм и постпозитивизм), проблему ценности как регулятора научной деяте
№54
Футурология (от лат. futurum - будущее время и греч. logos - слово, учение) - учение о будущем применительно к историческому и социальному времени.
В 60-е - 70-е гг. XX в. были разработаны основные концепции будущего - «нового индустриального общества» (Гилбрейт и др.), «постиндустриального общества» (Арон, Белл и др.), а затем и множество разновидностей этого архетипа новой «технотронной эры» (Бжезинский): «процветающего», «организованного», «информационного» и других обществ. Футурология превратилась в общее движение научной и философской мысли, обращенной к анализу социальной динамики и ее результатов. Футорологическая направленность обществознания привела к созданию концепций социального изменения в социологии (Парсонс, Мер-тон и др.), теории роста, социального развития и формирования новых мировых систем.
На основе футурологических научных исследований стала формироваться быстро развивающаяся прогностика со своим математическим и методологическим аппаратом, с представлениями о мире как развивающемся едином обра-зовании, с идеологией постоянной смены эпох, непрерывной модернизацией общества. Выделяют два вида прогностического исследования - интуитивное предсказание, дающее возможные варианты будущего хода событий на основе анализа настоящего положения дел, и нормативное {предписывающее) предсказание, нацеленное на определение альтернатив, выбора желаемого варианта развития и путей его достижения (исследования Римского клуба). Ориентируясь на современные методы сбора и обработки информации и выстраивая механизмы принятия научно оправданных решений, прогностика тем самым становится важнейшим компонентОхМ социального, экономического и политического управления, играя значительную роль в объяснении, предупреждении и устранении ряда кризисов и рациональной организации современного мира.
Как «технологический оптимизм», так и «экотехнологи-ческий пессимизм», односторонняя оценка роли науки и техники в развитии человечества подвергаются все большей
критике со стороны самых широких научных кругов и об-щественности. В большинстве разрабатываемых проектов будущего в настоящее время основной упор делается на со-циальные аспекты развития цивилизации, «качество жизни». Развитие науки и техники оценивается уже не только с позиций технико-технологических параметров, но и с позиций социальной оценки достижений науки и техники, решения глобальных проблем современности.
Что такое «глобалистика», «глобальные проблемы» и какова их типология?
Термин «глобальные проблемы» в научной литературе начал употребляться с конца 60-х гг. XX в. в связи с беспрецедентным ростом численности народонаселения, загрязнением окружающей среды, истощением природных ресурсов и т. п.
Глобальные проблемы- это совокупность социальных, со-циоприродных и социокультурных проблем, от отношения к которым зависит прогрессивное развитие и сохранение цивилизации и которые требуют для своего разрешения объединенных усилий всего человечества. Осмысление природы глобальных проблем современности способствовало становлению в 60-х гг. XX в. такого самостоятельного научного направления, как глобалистика. Глобалистика (от лат. globus - земной шар) - совокупность научных исследований, направленных на выявление сущности глобальных проблем, или проблем, затрагивающих интересы человечества в целом и каждого отдельного человека, и поиск путей их преодоления. Глобалистика является междисциплинарной областью философских, естественнонаучных, политологических, социальных и культурологических исследований различных аспектов глобальных проблем, включая полученные результаты, а также практическую деятельность по их реализации как на уровне отдельных государств, так и в международном масштабе (Чумаков).
Выделяют три основные группы глобальных проблем.
1. Суперглобальные (общемировые глобальные) проблемы современности, связанные с пересмотром международных от-ношений для их разрешения: проблема предотвращения мировой ракетно-ядерной войны, установление нового международного порядка на принципах равноправия и взаимовыгодного сотрудничества, развитие экономической интеграции и т. д.
2. Общепланетарные глобальные проблемы (ресурсные), связанные с проблемами оптимизации, гармонизации и гума-низации отношений общества к природе: экологические проблемы во всех своих проявлениях, демографические, энергетические, продовольственные проблемы, проблемы использования космоса и т. д.
3. Общечеловеческие (субглобальные) проблемы социокуль-турного, гуманитарного ряда, которые связаны с демократи-зацией отношений общества и личности: проблема ликвидации эксплуатации, нищеты и других форм социального неравенства; проблемы здравоохранения, образования; проблема планирования и регулирования роста уровня и качества жизни; гарантия прав человека и т. д.
Системный характер глобальных проблем проявляется прежде всего в том, что невозможно решение ни одной дан ной проблемы как самостоятельной, без взаимосвязи с дру гими, без решения целого ряда социокультурных проблем, без прекращения гонки вооружений, решения демографи ческой, энергетической, продовольственной и других проб лем. Системная целостность глобальных проблем предпо лагает и определенную систему знаний с междисциплинар ными и трансдисциплинарными подходами для их разрс шения. Необхддима основа междисциплинарного синтеза и общения, введения определенной системы общенаучных понятий и новой терминологии, создания условий для практического взаимодействия между представителями различных наук в процессе их совместной работы.
В соответствии с этим необходимо сознательно и цело направленно создавать и развивать глобалистику как новую целостную систему знания, решающую вопросы сохране ния цивилизации на нашей планете.
Обострение современных экологических проблем явля ется результатом бесконтрольного, силового отношения человека к природе. Глобальные экологические проблемы, связанные с загрязнением окружающей среды, недостатком ресурсов, исчезновением многих видов животных и растений и т. п., ставят человечество перед угрозой экологического кризиса и требуют гуманистических стратегий в отношении человека к природе.
Как изменился облик искусства в постмодернизме?
Вместе с тем, как свидетельствует мировая история, лю бой культурный кризис, способный вызвать распад конк-
ретного типа культуры в его прежнем облике, в то же время является мощным толчком к самопознанию культуры в це-лом, раскрытию ее внутренних потенциальных возможнос-тей, новому витку культуротоворчества.
В искусстве постмодернизма констатируется исчерпанность познавательного дискурса, питавшего эстетику с эпохи Возрождения. Это существенно изменило облик самого искусства. В нем были растворены связи «знак - значение», конституировавшие произведение искусства в его классическом понимании. Изменилось символическое наполнение искусства. Постмодернизм отменил важнейшие принципы предшествующего искусства: условность, стиль и форму, уникальность художественного произведения и стал активно утверждать противоположные принципы так называемой сниженной эстетики: банальность, обыденность, утилитарность и далее вульгарность.
Постмодернизм значительно изменил облик архитектуры, кинематографии, хореографии, художественной литературы и поэзии и создал новые виды искусства, ранее не существовавшие: поп-арт, боди-арт, Лэнд-арт, инсталляция, перформанс и хепенинг.
Постмодерн обозначает специфические мировоззренческие установки новейшей, «постсовременной» культуры в целом, связанной прежде всего с поливариантным восприятием мира, проявляясь в различных сферах человеческой деятельности - искусстве, политике, экономике, философии, литературе, психологии, науке и пр. Постмодерн предполагает по большей части критическую рефлексию по отношению к предшествующему способу существования в культуре и философии и принципиально новый, не приемлющий статики и однозначных определений взгляд на мир. Меняется тип философствования, ибо философия уже не может претендовать, как это было в классическую эпоху, на поиск окончательных и последних истин, поскольку они изменчивы, обусловлены социально-культурными факторами, открыты для критической рефлексии. Неклассическая философия ориентируется на анализ различных сфер культуры, состояний культуры, чтобы понять, как меняются фундаментальные измененные смыслы, мировоззренческие структуры, представления о самом человеке. Это еще раз говорит о том, что философия не умерла, что она в поиске, в диалоге, устремленности к обоснованию новой стратегии развития современного человечества в контексте глобализа-ционных процессов и решения глобальных проблем.
№55
Новейшие тенденции в методологическом развитии современной науки.
Динамика науки обусловлена общественной практикой и ее потребностями, но вместе с тем наука развивается и по своим собственным закономерностям. Она обладает относительной самостоятельностью и внутренней логикой своего развития.
Новые ступени в развитии науки возникают на основе предшествующих ступеней. Происходит диалектическое отрицание прежних теорий, т. е. не отбрасывание, а снятие. Диалектическое отношение новой и старой теории в науке выражено в принципе соответствия, впервые сформулированном Нильсом Бором. Согласно этому принципу, новая теория, имеющая более широкую область применимости, чем старая, должна включать в себя старую как предельный случай. В частности, результаты квантовой механики при больших квантовых числах должны совпадать с результатами классической механики; релятивистская механика при малых скоростях переходит в классическую механику Ньютона.
В. Гейзенберг отмечал, что «релятивистская механика… переходит в ньютоновскую в предельном случае малых скоростей... Мы, стало быть, и сегодня признаем истинность ньютоновской механики, даже ее строгость и общезначимость, но… указываем, что считаем область применения ньютоновской теории ограниченной». Обобщая, можно сказать, что новая теория должна переходить в предыдущую менее общую теорию в тех условиях, в каких эта предыдущая была установлена.
Преемственность научного познания не является равномерным, монотонным процессом. В развитии науки бывают периоды относительной стабильности, когда происходят количественные изменения науки, постепенно накапливаются новые факты в рамках существующих концепций, идет расширение, уточнение уже имеющихся теорий, понятий, принципов. И бывают периоды кризисов, когда под давлением новых фактов ставятся под сомнение принципы, казавшиеся незыблемыми. Это — периоды качественных изменений, скачков, научных революций. Периоды спокойного развития и революционных потрясений чередуются друг с другом. Так в развитии науки проявляется диалектический закон взаимного перехода количественных и качественных изменений.
В развитии науки диалектически сочетаются два противоположных процесса: дифференциация (выделение новых научных дисциплин) и интеграция (синтез знания, объединение ряда наук). В одни периоды преобладает дифференциация, в другие — интеграция наук, что характерно для современной науки.
Дифференциация наук связана с умножением и усложнением знаний, специализацией и разделением научного труда. Дифференциация требует от ученых большего профессионализма, но вместе с тем сужает их кругозор. А. Эйнштейн отмечал, что в ходе развития науки «деятельность отдельных исследователей неизбежно стягивается ко все более ограниченному участку всеобщего знания. Эта специализация, что еще хуже, приводит к тому, что единое общее понимание всей науки, без чего истинная глубина исследовательского духа обязательно уменьшается, все с большим трудом поспевает за развитием науки...; она угрожает отнять у исследователя широкую перспективу, принижая его до уровня ремесленника».
Наряду с дифференциацией происходит интеграция — объединение, взаимопроникновение, синтез наук, сочетание их методов и идей. Это особенно характерно для современной науки, когда усилия разных наук соединяются для решения крупных задач и глобальных проблем, например, экологической проблемы
Кризис современной культуры затронул не только познавательные и методологические основания процесса философствования, но и общую нравственную и гуманистическую основу бытия человека. В условиях модерна и постмодерна произошла "переоценка ценностей": на смену традиционным христианским ценностям пришла мораль сильного человека, рабская (христианская) культура сменяется культурой воли. Устрашающую картину современного мира хорошо обрисовал в свое время Фр.Ницше: образование подменяется пустым знанием, скука заглушается наркотиками и острыми ощущениями. Но главным событием, повергшим западный мир в атмосферу пессимизма, нигилизма и упадничества, стал поставленный Ницше диагноз современной культуре: "Бог умер". Причина смерти Бога -- христианство. Именно оно разрушило всякую истину, поставив на ее место чистые фикции. А обнаруживаемая сегодня фиктивность христианского мира с необходимостью ведет к Ничто, ввергает человека в пустоту.
Включенный в новую культурную парадигму постмодернистский человек потерял свою личностную основу, бывшую определяющей в структуре классического человека, стал фрагментарным, нетождественным самому себе.
№56
Спецификак…
Современная философия в ее неклассическом статусе ориентируется на анализ различных сфер и состояний культуры, выявление фундаментальных жизненных смыслом универсалий культуры, осуществления междисциплшырного синтеза различных знаний, чтобы затем представить их
сжатом виде философско-категориальную матрицу человеческого бытия, позволяющего оперировать философскими категориями. Исследование оснований современной культуры обнаруживает ее трагедии и парадоксы, этические перекосы и новые смыслы, требуя от философа погрузиться в отдельные области - науку, политику, право, этику, эстетику и т. д. и обязывая тем самым философа становиться философом науки, философом права, этики, эстетики. В акте современной философской рефлексии обнажаются проблемы выживаемости человека и человечества, его экологической выживаемости, сохранения целостности человеческой личности, формирования коммуникативного единства человечества, механизмов обеспечения личностной и национальной самоидентификации. В этом плане современную философию по выполняемым ею интегративным функциям можно назвать «симфонической», объединяющей философов и философствующих ученых по выработке новых мировоззренческих приоритетов и ценностей личностного и вещного бытия человека. В таком созидательном акте рождается многоликая и многозвучная симфония и творческий диалог различных исторических эпох, культур, сфер знания. Новый тип философа-интеллектуала вынуждает отказаться от абсолютных идеалов и борьбы за них во имя раз и навсегда обоснованного гуманизма и быть открытым к междисциплинарным стратегиям.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 486; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!