Глава 2. Делегация и цессия по римскому праву и романо-германским цивилистическим теориям 6 страница
По указанию А.С. Кривцова, "в соответствии с точным словоупотреблением источников, слово "delegatio" употребляется здесь в широком смысле, охватывая каждое принятие на себя долга за другое лицо, по приказу третьего лица, - которое, т.е. принятие долга, к тому же облечено в стипуляционную форму" *(98) (выделено мной. - В.Б.). В другом месте А.С. Кривцов уточняет, что определяемый институт, т.е. делегация "...охватывает каждый случай, когда по приказу третьего лица кто-либо вступает к другому в отношение должника к верителю" *(99) (выделено мной. - В.Б.).
Отвлекаясь от своеобразия внешних форм языка русской юридической науки конца прошлого века можно сказать, что делегация - это, во-первых, действие (приказ делеганта) или совокупность действий (приказ делеганта + делегационное обещание делегата), приводящих к установлению (возникновению) обязательства между должником (делегатом) и кредитором (делегатарием). Основанием делегации становится, как правило (хотя и не всегда), стремление к преобразованию или обновлению существующего обязательственного правоотношения (его прекращению и замене новым обязательством), содержательно идентичного прежнему (прекращенному), но с участием нового кредитора либо нового должника. Основанием к установлению этого последнего (нового гражданского обязательственно-правового отношения) является "приказ" (распоряжение, просьба, предложение) о принятии на себя обязательства в пользу третьего лица (кредитора), сделанный делегату (должнику заменяемого обязательства) его прежним кредитором (делегантом), либо третьим лицом (делегатарием) о сложении должником с себя прежнего обязательства перед делегантом и принятии им (должником) на себя нового обязательства перед новым кредитором - третьим лицом.
|
|
|
Таким образом, своеобразие правоотношений делегации состоит вовсе не в их содержании, как это имеет место в большинстве иных правоотношений, а в основании их возникновения. Если большинство обязательственных правоотношений возникает из договоров, то делегация возникает из нескольких односторонних действий, главными из которых являются распоряжение одного лица другому о принятии на себя последним долга определенного содержания перед третьим лицом и акт его исполнения - принятия на себя такого долга (делегационное обещание).
Сказанное выше объясняет молчание по вопросу о делегации советской юридической литературы. Гражданские кодексы 1922 и 1964 гг., не знавшие даже принципа свободы договора, тем более не могли закрепить принципа свободы односторонних сделок. Это означало, что при отсутствии прямого указания ГК или иного закона о возможности заключения какого-либо договора или совершения определенной односторонней сделки соответствующую сделку просто нельзя было совершить *(100). Не было никакой делегации в ГК, значит, не могло ее быть и в практике.
|
|
|
Действующему российскому ГК известен принцип свободы договора, одним из проявлений которого является возможность заключения договора как предусмотренного законодательными актами, так и не предусмотренного ими (п. 1 ст. 421 ГК). К односторонним же сделкам применяются соответствующие общие положения об обязательствах и договорах постольку, поскольку это не противоречит закону, одностороннему характеру и существу сделки (ст. 156 ГК). Представляется, что применение принципа свободы односторонних сделок в части допустимости заключения сделок как предусмотренных, так и не предусмотренных законодательством, не противоречит ни закону, ни одностороннему характеру, ни существу данных сделок. В то же время нельзя обойти вниманием и норму п. 2 ст. 154 ГК, согласно которой "односторонней считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны" (выделено мной. - В.Б.). В силу этих соображений следует заключить, что действующее российское гражданское законодательство хотя и не запрещает (а, следовательно, разрешает) совершение односторонних сделок, не предусмотренных законодательством, в том числе и сделок, рождающих правоотношения делегации, но ограничивает возможность их совершения соблюдением следующего необходимого условия: возможность совершения односторонней сделки должна быть прямо предусмотрена законом, либо иным правовым актом, либо соглашением сторон. Только такая односторонняя сделка и может возыметь охватываемые ее содержанием юридические последствия. Независимо от того, найдем ли мы в ГК или иных нормативных актах указания о возможности применения делегации, ее практическое применение следует допустить в случаях, прямо предусмотренных соглашением сторон того или иного обязательства.
|
|
|
Имеются ли нормативные указания о возможности совершения делегации в тех или других случаях? Общепринятым является мнение о том, что таковых в действующем российском законодательстве нет. По-видимому (в свете только что цитированного п. 2 ст. 154 ГК, требующего прямого законодательного указания о возможности совершения любых односторонних сделок, в т.ч. делегационных), оно должно быть признано правильным.
|
|
|
Сомнение может возбудить случай, предусмотренный п. 2 ст. 313 ГК, согласно которому "третье лицо, подвергающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника" (выделено мной. - В.Б.). Норма п. 1 ст. 980 ГК существенно дополняет сферу применения инициативного исполнения чужого обязательства, допуская его совершение не только в собственном, но и чужом интересе. Последствием исполнения в собственном интересе является переход к третьему лицу прав кредитора по основному обязательству в порядке суброгации или законной цессии; последствия исполнения в чужом интересе определяются, в частности, п. 1 ст. 984 и ст. 987 ГК, обобщая которые можно сказать о возникновении у третьего лица, произведшего такое исполнение, регрессного требования к должнику. Не вникая (пока) в содержательно ошибочное описание ситуации п. 2 ст. 313 ГК, зададимся следующим вопросом: допустимо ли не само удовлетворение требования заинтересованным, посторонним обязательству лицом, но принятие таким лицом на себя чужого долга? Формально-юридическое препятствие к положительному ответу на этот вопрос в виде п. 2 ст. 154 ГК мы уже видели; не будет ли какого-либо препятствия содержательного?
Как бы нам ни хотелось сказать об отсутствии таких препятствий, мы вынуждены признать, что таковые и в самом деле все-таки наличествуют. Главное из них - это необходимость согласия кредитора на подобную замену должника - акт, которого не требуется при предоставлении исполнения. Как известно, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом (п. 1 ст. 313 ГК) под угрозой впадения в просрочку так же, как если бы он отказался принять исполнение от должника. Это и понятно, ибо кредитору по общему правилу все равно, кто именно технически доставит ему предмет исполнения - сам ли должник или привлеченное им для этой цели постороннее лицо. Но, естественно, для кредитора далеко не безразлична личность нового должника - субъекта, заступающего на место прежнего обязанного субъекта. Согласие на такую замену, следовательно, неизбежно; без этого согласия замены должника не произойдет. Не произойдет, что очень важно, и прекращения обязательства исполнением, т.е. прекращение, сопровождающееся удовлетворением интереса кредитора. А достижение именно этой цели и становится, как можно понять из п. 2 ст. 313 ГК, той разменной "ценой", которую законодатель согласен платить за возможность инициативного вторжения в обязательство третьего лица - привнесения в обязательство этакой "сумятицы", создания поводов к лишним спорам и неопределенностям. С исполнением из обязательства выпадает, по крайней мере, бывший кредитор; все неясности, тяготы и риски падают на инициатора исполнения (третье лицо) и обусловливаются, в первую очередь, условиями исполненного им обязательства. С принятием же на себя чужого долга, да еще и не договорным, а делегационным порядком, требующим кредиторского согласия, не создается ничего, кроме новых неясностей и неопределенностей. Что сталось с первоначальным требованием? Прекратилось ли оно, будучи замененным новым, или перешло к третьему лицу и продолжает существовать параллельно с новым долгом, принятым на себя этим третьим лицом? Что сталось с первоначальным долгом: пал ли он на третье лицо или прекратился, будучи замененным новым? Если первоначальное требование прекратилось, то каковы отношения третьего лица с должником по этому требованию? Очевидно, это должны быть кондикционные отношения, но практически обосновать этот тезис будет непросто. Наконец, каковы последствия недействительности кредиторского согласия? Все эти и многие другие вопросы не находят разрешения в рамках действующего российского гражданского законодательства. Отсюда вывод: закрепляя (в п. 2 ст. 313 и п. 1 ст. 980 ГК) возможность инициативного вторжения третьего лица в чужое обязательство посредством его исполнения, законодатель, очевидно, просто не обсуждал вопроса об иных возможностях подобной интервенции, в т.ч. о возможности делегационного принятия на себя третьим лицом чужого долга. Коли так, то нет и оснований подобную возможность допустить.
Сказанное не нужно распространять на случаи договорной замены должника. Такая замена по его соглашению с третьим лицом (новым должником), предваренным или сопровожденным актом согласия кредитора, возможна в силу прямого указания закона (ст. 391 и 392 ГК). Возможна, однако, и подобная замена, основанием для которой становится соглашение кредитора с новым должником - договор цессии (уступки) долга (пассивной цессии, интерцессии). Основанием к тому, чтобы допустить подобные соглашения, является уже не прямое указание гражданского закона, а принцип свободы договора (п. 2 ст. 421 ГК), позволяющий заключать договоры, прямо не предусмотренные законодательными актами. Представляется, однако, что сфера применения договора уступки долга (в отличие от договора перевода долга) существенно ограничена смыслом и назначением п. 2 ст. 313 и п. 1 ст. 980 ГК (см. о них выше). Во всех иных случаях (т.е. когда третье лицо не подвергается опасности утратить свое право на имущество должника) заключение договора интерцессии можно считать допустимым лишь с предварительного согласия должника или под отменительным условием его последующего одобрения должником.
Проиллюстрируем своеобразие правоотношений делегации примерами и схемами. По примеру К. Бернштейна возьмем случай новационной делегации - тот самый, который "всеми почитается за делегацию", т.е. случай, когда будущие участники делегации уже связаны друг с другом двумя обязательствами. Для возникновения такой делегации имеется почва лишь в случаях, когда некое лицо уже являясь участником каких-то обязательственных отношений - кредитором или должником, стремится выйти из них, заместив себя третьим лицом. В случае если лицо, желающее перестать быть участником правового отношения, находится на его активной стороне, естественно, что и замещающее его лицо также приобретет все права кредитора. И наоборот, если выбывающий из правоотношения выполнял в нем функции должника, то, соответственно, и замещающее его лицо также станет пассивным участником обязательства. Следовательно, делегация должна различаться на активную (делегацию, в результате которой изменяется активный субъект обязательства) и пассивную (приводящую к замене должника).
Нижеследующая схема (первая) отражает ту необходимую предпосылку, при наличии которой только и можно говорить о новационной делегации - существующее обязательственное правоотношение:
Право требования
┌───────────┬──────────────────────────────────────────► ┌─────────┐
│ Кредитор │ │ Должник │
└───────────┘ ◄──────────────────────────────────────────┴─────────┘
Юридическая обязанность
Для обозначения участников процесса делегационной перемены лиц в обязательстве римская и европейская юриспруденция выработали особые наименования. Лицо, выбывающее из существующего обязательства (и, тем самым, прекращающее его), называется делегантом. Обращает на себя внимание, что наименование лица, выбывающего из существующего правоотношения, не зависит от того, является ли оно в этом правоотношении кредитором или должником: будет ли выбывать кредитор - он будет называться делегантом; будет ли выбывать должник - и это делегант. А вот наименования лиц, замещающих пресловутого делеганта (выбывающего из обязательства субъекта), различаются, в зависимости от того, кем был делегант и на чье место в новом правоотношении его заместители становятся. Их наименования, следовательно, легче всего запомнить, ориентируясь на наименования участников нового обязательства, созданного делегацией. А именно: в обязательстве из делегации активный субъект (кредитор) всегда будет называться делегатарием, а пассивный (должник) - делегатом. Следовательно, лицо, замещающее делеганта, который имел в прежнем обязательстве статус кредитора, будет называться делегатарием. Лицо же, которое будет заместителем делеганта-должника по прежнему обязательству, получит наименование делегата. Соответственны ("зеркальны") будут и наименования лиц - участников прежнего обязательства, которые останутся и участниками обязательства нового. Так, при замене делеганта-кредитора, на место которого "садится" субъект, получающий наименование делегатария (при т.н. активной делегации), лицо, имевшее статус должника в прежнем обязательстве и сохраняющее его в обязательстве новом (делегационном), станет именоваться делегатом. Если же произойдет пассивная делегация, в результате которой роль делеганта выполнит должник, место которого займет субъект-делегат, то лицо, имевшее статус кредитора в прежнем обязательстве и сохранившее его в обязательстве новом (делегационном), получит наименование делегатария.
Схематически изобразим активную новационную делегацию.
Исходное положение: имеется некое обязательство между лицами А (кредитор) и Б (должник):
Право требования
┌────────────┬─────────────────────────────────────────► ┌───────────┐
│А (кредитор)│ │Б (должник)│
└────────────┘◄──────────────────────────────────────────┴───────────┘
Юридическая обязанность
Допустим теперь, что появляется некое третье лицо (Х), которое в силу каких-то отношений со сторонами существующего обязательства - кредитором А и должником Б - не прочь бы занять место кредитора в этом обязательстве, причем кредитор, в силу этих же отношений, не прочь это место предоставить. Вопрос о том, что это за отношения, будет рассмотрен нами позднее; за неимением принципиального значения, он оставляется (пока) без внимания - ограничимся предположением о том, что такие отношения есть, например, кредитор А сам является должником перед Х и во имя погашения этого долга готов предоставить Х свое требование к Б. Для того чтобы подобное изменение произошло, кредитор А направляет должнику Б распоряжение о том, чтобы последний принял на себя перед новым кредитором Х обязанность, идентичную той, что составляет содержание его обязательства перед ним, А, причем взамен обещает, что эту юридическую обязанность должник не будет исполнять более никому, в том числе и ему, прежнему кредитору, по причине прекращения этого (прежнего) обязательства немедленно после принятия им, должником Б, на себя обязательства нового, в соответствии с указаниями кредитора А. И в том случае, когда должник Б, по рассмотрении полученного от кредитора А распоряжения, совершает, в соответствии с этим распоряжением, делегационное обещание в пользу третьего лица Х, происходит следующее: прежнее обязательство (А - Б) прекращается, на его месте возникает новое обязательство (Х - Б) с содержанием, идентичным прежнему. Третье лицо Х как бы "выталкивает" кредитора А из обязательства, занимая при этом его место, что и отражает следующая схема:
"Схема 1"
Соответственно приведенным выше определениям наименований участников операции следует назвать прежнего кредитора, выбывшего из правоотношения, кредитора, правоотношение с участием которого прекратилось - делегантом; лицо как в новом, так и в прекратившемся правоотношении являющееся должником - делегатом; наконец, третье лицо, заместившее кредитора, кредитора в новом обязательстве, нового кредитора - делегатарием. Сами же новые обязательственные правовые отношения, сложившиеся у должника (делегата) с новым кредитором (делегатарием), и называются делегацией. Применяя рассмотренные выше наименования, можем нарисовать следующую схему, изображающую описанный выше процесс так называемой активной делегации, т.е. - делегации, влекущей замену кредитора в обязательстве:
"Схема 2"
Итог (сравнительно с исходным положением) таков.
Было:
Право требования
┌────────────┬─────────────────────────────────────────► ┌───────────┐
│А (кредитор)│ │Б (должник)│
└────────────┘◄──────────────────────────────────────────┴───────────┘
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 224; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!