МАЯ, 1925 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ, МОРЕ: ИМПЕРСКАЯ ПОДВОДНАЯ БОЕВАЯ СТАНЦИЯ.
Интерьер подводной лодки, хотя и по необходимости, ужасно тесен. По этой причине большинство неопытных пассажиров в конечном итоге ворчат о том, как они продолжают бить ту или иную часть своего тела о что-то.
Это то, что обычно происходит.
— Простите, капитан Трейз, вы звонили?
Тот, кто проворно прошел через люк, даже не пригнувшись, был командиром воздушного магического батальона майором Таней фон Дегуршаф.
Она была единственной, кого экипаж не стал бы дразнить из-за того, что она бьется об проходы, по крайней мере некоторое время.
Почему? Потому что у нее было особое тело, в некотором смысле. Даже морякам самого низкого роста пришлось бы нагибаться, чтобы передвигаться внутри субмарины, но ее рост явно был плюсом.
И даже если бы кто-то захотел сделать все возможное, чтобы прокомментировать это, любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, дважды подумает, увидев множество служебных лент, которые она носила как доказательство своих блестящих достижений.
— Как поездка, майор?
— Все прошло довольно спокойно, сэр, спасибо. И еда такая вкусная, что я не могу сдержать слез благодарности.
Пока они неторопливо обменивались приветствиями, майор фон Дегуршаф отсалютовала по-флотски точно согнутым локтем.
Капитан вдруг задумался, следует ли ему удивляться, но все же сделал ответный армейский салют.
Это была его лодка, но он все еще мог проявить уважение к пассажирам.
|
|
|
На самом деле, он хотел проявить уважение к ней. В конце концов, маленькая леди, которую они подвозили, была опытным человеком, небрежно показывая служебные ленты за каждый вид медали. Они выдавались за службу на передовой, не последним из которых был Среброкрылый Штурмовой Значок .
— Я думал, что магов рассматривают как членов магической армии и дают высококалорийную диету?
— Я не хочу противоречить, капитан Трейз, но большая часть того, что нам дают — это блоки пищевых добавок. Даже такие вещи как консервированные фрукты и белая колбаса встречаются редко...
И она спокойно справлялась с лестью между командирами боевых подразделений в разных областях. Даже просто командиры, имеющие сердечные отношения, могли бы легче избежать ссор в небольшой общине, поэтому обмен был вызван необходимостью.
И все же он был рад услышать ворчание Дегуршаф о том, как великолепно кормят на подводной лодке.
Наличие шеф-повара, который мог использовать крошечную бортовую кухню и ограниченные принадлежности, но который также делал все возможное, чтобы быть творческим, было поводом гордости для экипажа подводной лодки, даже больше, чем другие военно-морские подразделения.
|
|
|
— Это привилегия, которую вы получаете только на субмарине, где очень трудно найти что-нибудь еще для наслаждения.
— Даже если и так,разве это не ужасно сложно?
— Ты можешь различить? Ах, может быть, ваш молодой язык более чувствителен к различиям. Ну ладно, я тебе расскажу... Мы действительно переманили выдающегося повара из командования флота! Тем не менее, больше всего на свете я рад, что вкус вам по душе. Тут действительно нет ничего другого, для развлечения. Здесь может быть тесно, но я надеюсь, что вы будете наслаждаться едой.
Долгие патрули, бесконечная рутина. Да, для экипажа подводной лодки патрульная служба по существу означала, что каждый день ничем не будет отличаться от предыдущего. До тех пор, пока вражеский корабль не был замечен, они могли только искренне терпеть часы простоя. И в результате, ворчал про себя капитан, когда в недавно выпущенных торпедах обнаружились дефекты, капитаны подводных лодок вымещали свой гнев на технологическом отделе, а не на кораблях противника.
Таким образом, в течение некоторого времени Трейз и другие капитаны подводных лодок получали особенно хорошее обращение, когда дело доходило до еды в попытке успокоить их. Выдающийся повар был одним из примеров.
|
|
|
— Когда государство такое понимающее, это обычно означает, что происходит что-то еще.
— Я не уверен, что подозрение оправдано. Ну же, Майор!
Они оба ухмыльнулись. Командиры знали, что если высшему командованию случалось проявить некоторое внимание, это означало, что у них были свои причины.
— О, пожалуйста, передайте мою благодарность субмарине, которая сделала этот финт для нас у берегов Нордена.
— Хм? Вы были в тех водах?
— Да, подводная лодка прекрасно отвлекала внимание. Я была тронута минутной задумчивостью технического отдела в выпуске "диверсионных взрывных торпед".
— Ха-ха-ха! Мы были так благодарны разработчикам, что пригласили их на вечеринку на борту в знак признательности за их работу.
— Какая прекрасная дружба. Я вам завидую. - Хотя Дегуршаф шутила больше обычного, в ее тоне слышалось легкое смирение.
Капитан ответил с улыбкой человека, посвященного в тайну, и добавил еще кое-что.
— Да, все именно так, как вы говорите. О боже, о боже, чуть не забыл.
— Сэр?
— Мы только что получили сообщение... Операция “Отмычка” продолжается.
— Извините, я пока посмотрю.
Ухмыляющаяся атмосфера их разговора до этого момента исчезла. Дегуршаф взяла телеграмму, внимательно пробежала ее глазами, кивнула, перечитала и удовлетворенно улыбнулась.
|
|
|
— Замечательный. Теперь вращающаяся дверь будет работать.
Должно быть, подсознательно, но с горящими глазами хищника, загнавшего свою жертву в угол, она выглядела безумной.
Ах, так вот почему. Вот почему этой девушке дали псевдоним — Белое Серебро.
— Отрезать тыл и окружить их для полного уничтожения. Идеальный мобильный бой окружения тот, который заканчивается уничтожением. Какая поистине, поистине замечательная новость. Сейчас решается судьба Рейнского фронта. - Она выдохнула. - Это просто замечательно.
Это был вздох зверя, который держал свою жертву именно там, где хотел. Но если бы у нее не было такого менталитета, она бы ни за что не получила элитный воздушный магический батальона в таком юном возрасте.
— Да, я немного ревную. Генеральный штаб велел нам продолжать патрулирование, но они приказали вам немедленно отправиться для участия в решающем сражении в низинах.
— А?
— В настоящее время мы направляемся на восток, довольно далеко от линии патрулирования. Мы поднимемся на поверхность до рассвета, полностью подготовившись к вашему вылету.
Выбранные специально Генштабом для возвращения, отправленные на спецоперацию перед операцией “Отмычка”, казалось, она и ее подразделение были "исключительными" во всех отношениях.
— Благодарю вас, капитан. Позвольте пожелать вам вечной удачи в бою.
— Для нас всех большая честь помогать вам. Я тоже желаю вам удачи.
Таким образом, будучи Имперским солдатом, Трейз гордился тем, что его лодка смогла протянуть руку помощи такому подразделению. Каждый делал ту работу, которую они намеревались сделать.
Таким образом, Дегуршаф была товарищем по оружию, которым он мог гордиться, и именно поэтому он протянул ей руку с величайшей серьезностью, желая ей добра.
Даже если ее рука была такой же маленькой, как у его дочери, это было рукопожатие с однополчанином.
Покинув капитана Трейза, Таня сообщает радостную весть своим подчиненным, сгрудившимся в пространстве, которое экипажу удалось найти для них рядом с передними торпедными аппаратами.
— Внимание, рота! У нашего командира батальона есть инструкции для нас!
— Спасибо, Лейтенант. Хорошо, господа. Вы можете слушать, не вставая. Мы задерживаем подъем этой подлодки, так что нам следует больше беспокоиться о том, чтобы не причинить неприятностей экипажу. В любом случае, я только что услышала от капитана Трейза, что операция “Отмычка” продолжается!
Хоть ее подчиненные и слышат впервые, по тону командира они понимают, что это очень важно.
Их глаза спрашивают, что за операция “Отмычка”?
— Это одно из главных наступлений, запланированных на Рейнском фронте. И, господа, все идет хорошо. Согласно донесению, ведущая группа прорвала линию траншей противника. Основные силы Республиканской армии полностью отрезаны в Низинах.
Поднимаются овации.
Для ветеранов Рейна крупная операция, наряду с ожидаемыми изменениями в состоянии войны, которые она повлечет за собой, означает долгожданную победу.
Так много Имперских солдат погрузилось в грязь, чтобы поставить их на путь к победе. А поможет им ломание линий траншей и связывание врага.
— Войска, это полное окружение. Главные силы противника подобны крысе в капкане.
“Полное окружение.” Звучит как давнее заветное желание победы. Ведь окруженную, изолированную армию уже нельзя назвать армией.
Не в силах скрыть своего волнения, ее подчиненные перешептываются между собой. Они такие веселые, что обычно Таня смутилась бы — неужели это избранная элита 203-го воздушного магического батальона?
Но сегодня она щедро простит их поведение.
Победа. Это такой завораживающий фрукт.
— Этот корабль будет участвовать в миссии по блокаде побережья. Мы же, напротив, выедем завтра до рассвета. Мы будем участвовать в битве на уничтожение в Низинах, а затем вернемся на базу. Экскурсия длится до тех пор, пока мы не доберемся до дома. Мои братья по оружию, я не прощу вам, если вы помчитесь в Валгаллу, не присоединившись к пиршеству победы!
Вот почему, хотя она и предупреждает их, ее тон полон энтузиазма. Чтобы вкусить сладкий нектар победы, важно подтянуть ремни шлема даже после победы.
— Хорошо, господа, прежде чем мы отправимся на войну, давайте набьем наши желудки. Капитан Трейз и команда любезно снабдили нас тем немногим, чем могли. Пейте, сколько хотите, вплоть до двенадцатичасового предполетного отключения. На этом все!
Затем она чокается бокалами в торопливых приветствиях с ближайшими мужчинами. Она празднует Имперскую победу с консервами и растворимым кофе, и как только рота подтягивает некоторых свободных от службы моряков и начинает пить, она поднимается. — Вам, ребята, наверное, трудно расслабиться, когда я рядом — говорит она лейтенанту Вайсу и уходит.
Таким образом, Таня избегает пьянки как внимательный старший офицер и удаляется в единственную капитанскую каюту на борту, которую капитан Трейз был чрезвычайно любезен уступить ей. Теперь она может подумать на досуге.
Речь идет о предстоящей военной ситуации и о том, как она должна себя вести.
Начальная фаза операции Отмычка прошла с полным успехом. В результате, чаша весов сильно накренилась в сторону Империи. В этих условиях Республика почти наверняка выйдет из борьбы. Более того, пока мы не попадем в Дюнкерк10, мы сможем закончить войну.
Другими словами, де-факто победа прямо перед нами. Превосходство в бою. Да, победа. Поэтому Таня понимает, что от исхода этих операций зависит окончание войны, мира и продвижение по службе. Прекрасное будущее.
Эта правда дает ей новую надежду. В конце концов, люди способны работать невероятно усердно, когда у них есть цель. Правильная цель, правильный метод, справедливая компенсация. Довольно прекрасный трудовой цикл; я воодушевлена.
И нет почти никакого беспокойства о том, чтобы попасть в Дюнкерк.
Ведь подводные лодки, в числе прочих подразделений, будут блокировать побережье. И, возможно, самое главное, Императорская армия полностью разрушила надлежащую точку доступа к морю в Низинах, при отступлении. Кроме того, подводные мины, первоначально развернутые для защиты портовых сооружений, расставлены плотно.
Побег по морю таким способом невозможен. Республиканская армия буквально крыса в ловушке.
Ах, великолепно!
Это удовлетворение вырвало с корнем ее ноющее предчувствие, что их ждет печальное поражение, и выбросило в окно. Этого более чем достаточно, чтобы компенсировать ее сдерживаемое беспокойство и усталость. И с ослабленными струнами напряжения Таня, у которой тоже впервые за долгое время есть уютная кровать, с готовностью отдается сну и получает возможность хорошо отдохнуть.
Таким образом, в то время как ее веселящиеся подчиненные изо всех сил пытаются втиснуть свои длинные тела в тесные кровати экипажа в комнате торпедного аппарата, Таня наслаждается своим мирным сном.
Затем, смакуя каждое последнее мгновение своего невероятно комфортного сна, она вытягивает спину в ожидании прекрасного утра, спрашивая о местонахождении лодки у дежурного офицера на мостике и удовлетворенно кивая.
— Ах, майор, вы проснулись?
— Доброе утро, лейтенант Вайс. Неужели какие-то идиоты пытались подшутить над лейтенантом Серебряковой, пока она спала?
— Успокойтесь, мэм. Лодка не затонула, так что я думаю, нет.
— Ха-ха-ха!
Болтая с лейтенантом Вайсом и дежурным офицером, которые, видимо, обсуждали погоду, Таня даже смогла на мгновение ощутить радость тихого утра на борту подводной лодки.
— Она на вечном поле боя, как и вы, Майор. Если бы какие-нибудь тупицы напали на нее, пока она спала, я уверен, что корпус был бы пробит.
— Я останусь на своем мнении. Мы не можем начать утро с бессмысленных дебатов. Каково наше положение?
Способность вести тривиальные разговоры нельзя недооценивать. Особенно в экстремальных обстоятельствах, солдаты, которые не могут выдавить улыбку, будут бесполезны в ближайшее время. В тот момент Таню поражает ощущение, что жизнь продолжается даже в чреве этой подводной лодки, доказательство величия человечества, но она вспоминает о своем важном долге и обязанностях и обрывает легкомысленный разговор.
— Я всех разбудил. Должно быть, они уже протрезвели. Уверен, они находятся в лучшей форме, чем во время наших тренировок на выносливость.
— Отлично. Если кто-то упадет в обморок из-за похмелья, нам придется бросить его в море, чтобы взбодрить.
Когда она получает статус подразделения от лейтенанта Вайса и благодарит его за то, что он сэкономил ей время, к ней обращается морской офицер.
— Прошу прощения, майор фон Дегуршаф. У меня сообщение от капитана Трейза. Мы почти у назначенных координат.
— Благодарю. Мне не хотелось заставлять вас бегать туда-сюда, но я была бы вам очень признательна, если бы вы сказали ему, что я немедленно отправлю свое подразделение на палубу. Кроме того, как вы думаете, я могу получить прогноз погоды и морскую карту?
Пришло время попрощаться с комфортным путешествием по океану, отличной едой и бездонным кофе. Но чего тут расстраиваться? Если мы просто закончим эту войну, то сможем восстановить повседневную жизнь в мгновение ока.
Мы собираемся закончить войну. Сейчас есть еще одно преимущество для одного последнего толчка. Осмысленная работа означает счастье.
Поэтому Таня весело выстраивает своих подчиненных на узкой палубе субмарины. Хотя рота плотно тесниться, она чувствует себя безусловно лучше по сравнению с интерьером субмарины. Конечно, это человеческая природа — чувствовать освобождение от тесноты.
Отдав приказ провести быструю проверку снаряжения, Таня замечает капитана Трейза, который пришел, чтобы проводить их, наблюдая с мостика.
— Значит, уходишь? - говорит он, спускаясь с протянутой рукой.
Оба командира пожимают друг другу руки, как положено по этикету, и Таня выражает свою благодарность.
— Да. Спасибо за все, Капитан Трейз.
— Тебе спасибо. Для меня было честью помогать таким храбрым солдатам, как вы. Это банально, но я надеюсь, что вы будете в безопасности.
— Благодарю вас! От имени моего отряда я надеюсь, что вы и ваши люди одержите победу.
С этими словами они приветствуют друг друга. Таня кивает своим солдатам, и они взлетают.
— Помашите шапками! Шапки!
Услышав за спиной приказ капитана Трейза и получив скромные, но сердечные проводы от экипажа, рота отправилась в путь.
Их цель — старые добрые Низины. Полет проходит предельно гладко, и они прибывают в назначенное воздушное пространство. Тогда Таня вызывает КП, как она привыкла делать.
— Фея 01 — КП Рейна. Я повторяю, это Фея —КП Рейна. Пожалуйста, ответьте.
И диспетчер отвечает как обычно.
— Фея 01, это Рейнский диспетчер, позывной Отель 09. Слышу вас громко и ясно. Продолжайте.
— Отель 09, это Фея 01. Звук чистый. Я прекрасно слышу.
— Отель 09, принято. Вы, ребята, отлично поработали. Есть целая армия людей, которые хотят угостить вас — я гарантирую, что вы будете пить бесплатно всю оставшуюся жизнь.
— Фея 01, принято. Единственная проблема, c “Командой Кофе”.
Тот факт, что они могут шутить, означает, что диспетчер Рейна чувствует себя довольно расслабленно; это хороший знак.
Восхищение этим улучшением ситуации заставляет Таню вздохнуть с легкой улыбкой. Обычно они контролировали перехваты, давали инструкции до тех пор, пока их голоса не становились хриплыми, когда решали всевозможные вопросы; состояние войны должно быть действительно благоприятным, если у них есть умственная свобода вести такой общительный, человеческий разговор.
— О, это плохо. Офицер, планирующий ваше возвращение находиться с “Командой Чая”. Я попробую поговорить с ним позже.
— Фея 01, принято. Спасибо. И что? Какова наша миссия?
— Короче говоря, это поиск и перехват, но вы уполномочены атаковать, только если увидете кого-нибудь на обратном пути. Все ждут, когда вы, герои, вернетесь. Вернитесь в целости и сохранности!
Честно говоря, Таня почти взрывается смехом от того, насколько внимательный диспетчер. Подумать только, настанет день, когда эти ребята, которые всегда просят нас сделать невозможное, будут такими милыми! Что же это за чудо такое? Я думаю, благоприятные перспективы действительно повышают человечность людей.
— Понятно. Но войска на местах работают не покладая рук. Мы не можем быть единственными, прохлаждается. Думаю, мы пойдем вперед и снимем с них часть груза.
— Замечательно. Воздушное пространство ясное и практически без ветра. Хорошая видимость. Следите за огнем с земли.
Как человек, я считаю, что помочь друг другу — это действительно великолепно. Как и у Тани с ее альтруистическим складом ума, во мне просыпается естественное желание сделать что-то благотворительное.
— Это Фея 01, прием. Есть данные о вражеских магических юнитах?
— Детали, как было заявлено ранее. Однако у нас также есть неподтвержденные сообщения о боях с подразделением Содружества. Можем ошибаться но если это правда, их доктрина может отличаться от доктрины Республики, поэтому будьте осторожны. - Контроллер добавляет предупреждение. Только в этот момент его голос был серьезен.
Поэтому Таня сразу же спрашивает:
— Джон Буллз вмешивается?
— Отель 09 — Фее 01. Извините, но как простой диспетчер, я не могу точно сказать.
Ну да, в этом есть смысл, мысленно ворчит она, одновременно переключая свое внимание на подтверждение правил ведения боя, что является более приоритетным.
— Фея 01, прием. Мы уполномочены атаковать их? - Мы должны перехватить или отступить? Вы не можете вести современную войну легко, не зная, детали.
— В настоящее время нет третьей страны, имеющей законное разрешение на вход в воздушное пространство битвы. Вы можете устранить любых недружественных магов в качестве врагов.
— Фея 01, прием. Приятно слышать.
Все ее тревоги были напрасны. Если это враг, сбейте их. Если это не враг, поддержите их. Для воздушного мага это правило очень простое, и поэтому ему легко следовать.
И вот, Таня ведет отборную роту из 203-го воздушного магического батальона в назначенное воздушное пространство над Низинами.
Под ними разворачивается масштабное окружающее сражение, о котором стратеги мечтали еще со времен Канн11. Это двойное окружение беспрецедентного масштаба, которое вряд ли когда-нибудь повторится, поглотит не только корпус Республиканской армии, но и все ее основные силы.
Когда Имперская армия захватила в плен войска, блестяще окружив их, то оставила неизгладимый след в истории.
Думая об этом, она вспоминает свою жизнь до сих пор в армии с начала, и слезы подходят к ее глазам.
Если вдуматься, мы, солдаты, погрязшие в войне, склонны терять из виду здравый смысл. Да, я хочу беречь разум и мудрость гражданина, разбирающегося в нормах современной эпохи. Если мир просто вернется, то все прекратится.
Имперские солдаты вроде меня, у которых не было другого выбора, кроме как идти добровольцами, все сражаются, но я должна помнить, что мы прежде всего граждане. Особенно в эту современную эпоху мы должны порождать гражданские нормы.
Так что еще немного дольше. Еще немного терпения.
Всего за одну атаку мы превратим Республиканскую армию в удобрение, которое когда-то было человеком, и сможем закончить эту войну.
Я не позволю случиться Дюнкерку. Это мой долг, ради мира и собственного будущего.
— Это общее послание для всей армии. Выполнить план атаки 177. Повторяю, выполнить план атаки 177. Всем подразделениям следовать предписанным процедурам и начать бой.
— Фея 01, сигнал хороший. Начинаем выполнения 177. Сейчас же! Империя должна победить!
Получив ожидающий в воздушном пространстве приказ из штаба начать операцию, Таня хриплым от решимости голосом соглашается. Это обычный Рейнский фронт. Битва ведется как обычно. И вокруг нас перекрещиваются различные “огни”, рожденные человеческой мудростью.
Но сегодня все немного по-другому. Если вы внимательно прислушаетесь, то сможете услышать знаки.
— Гейл 01, сигнал хороший. Мы готовы ко второй фазе и готовы к вылазке.
— Шварц 01, сигнал нормальный. Ожидайте магического глушения. Принял выполнения 177. Сейчас мы выполняем предписанные нам действия.
Беспроводная связь совершенно ясна. Хотя типичный шум любого поля боя мешает, отчеты каждого подразделения поступают так же ясно, как во время учений, доказательство того, что противнику не хватает ни помещений штаба, ни электричества, чтобы попытаться создать помехи. Самое главное, организованная перехватывающая сторона, которая должна быть в воздухе, чтобы встретить их, в основном приходит слишком поздно.
И в довершение всего, Имперская армия имеет огромное преимущество в огневой мощи, способная свободно стрелять всеми типами снарядов, не последним из которых является 255 мм. Республиканская армия не имеет даже достаточного количества 78 мм снарядов для пехоты. В перестрелку было вложено столько снарядов, что карты придется перерисовывать, и теперь бой превратился в одностороннюю бойню, проводимую Имперской армией.
Можно сказать, Республиканской армии не хватает сплоченности. Войска находятся в полном замешательстве, и без единства трудно даже назвать то, что они делают, военным действием. Один отряд наносит удар своими небольшими силами, попытаясь прорвать окружение. В другом месте подразделение начало рыть траншею, чтобы подготовить оборону, а еще одно подразделение ищет в море путь к отступлению и продвигается к портовым сооружениям. Они продумали все возможные решения, и с тех пор, как структура их армии распалась, они пробуют их все сразу.
Хаос обезглавленной Республиканской армии трудно наблюдать — просто жалкое зрелище. Между тем действия структурно здоровой Имперской армии можно похвалить как триумф организации.
Во-первых, Имперские войска уже отрезали линии снабжения Республиканской армии от основных сил и взяли их под контроль, по большей части. Сколько бы они ни привезли с собой, эти части уже некоторое время находятся на Рейнских рубежах, так что им наверняка нужно больше.
Судя по тому, что может унести пехотинец, должно хватить максимум на три дня. А снаряды для тяжелой артиллерии должны все поступать с тыла. Мало того, что эти ребята в настоящее время не хватает горячей пищи, но и снаряды скоро закончатся.
Во-вторых, чтобы предотвратить локальное превосходство, уникальное для сценариев полного окружения, у них есть завеса воздушных магов для поиска и перехвата.
— Ну, все идет довольно гладко.
Первым делом я приказа магов подготовится к сопротивлению, когда мы прорвемся через их линии снабжения. Существовал также ненулевой шанс, что силы Республиканской армии объединятся и попытаются прорвать окружение.
Но опасения Генерального штаба были напрасны. Точно так же, как Имперская армия была готова к контратаке, подразделения Республиканской армии следовали за своими отдельными командирами, делая разные вещи.
И вот так они потеряли свой ничтожный шанс.
Сейчас самое время для Тани сбить ослабевших Республиканцев с толку и зацепиться за повышение.
Ее войска, возможно, и были на вечеринке в подводной лодке накануне вечером, но они ветераны, которые продержались даже в течение сорока восьми часов подряд во время разведки на вражеской территории. Кажется, нет необходимости управлять ими на микроуровне.
— Фея — КП. Нет никакого перехвата. Повторяю, перехвата нет. Мы направляемся в назначенный сектор.
Если это все сопротивление, которое они могут оказать, то враг практически уничтожен. В обычное время на нас обрушился бы град зенитного огня, но сейчас они стреляют только горсткой снарядов. Несмотря на хорошую видимость, темп стрельбы настолько печален, что его даже нельзя назвать “единичным”.
— Видимо, у них действительно так мало боеприпасов.
Так просто. Я не могу поверить, как легко было войти в воздушное пространство.
Ужасно скудный прием. Я почти хочу спросить, таже самая ли это Республиканской армия, с которой мы сражались не так давно.
Там должны быть маги или истребители, чтобы перехватить нас, но ничего нет. Благодаря этому наши противоназемные удары столь же успешны, как и во время учений. Это простая миссия атаки, просто избивая неподвижные цели с помощью интерференционных формул с неба.
Это более легкая миссия, чем посещение вечерних рабочих мероприятий.
...Ну, тогда я была рядовым членом, а не командиром, так что, думаю, в этом смысле давление было меньше.
Во всяком случае, я не заинтересована в снижении своей эффективности, цепляясь за прошлое, но поскольку нам нужно постоянно учиться, то можно добиться значительных улучшений оглядывая в прошлое.
— Вайпер 01 — КП. Там лишь ростка противовоздушного огня. Ущерб незначителен. Никаких препятствий для движения.
— КП — всем подразделениям. Множественные сигналы маны обнаружены в секторе сорок два. Следите за сверхдальними снайперскими формулами.
Как и следовало ожидать, война проще при использовании головы. Иногда удача сопутствует не только моему подразделению, но и всей Имперской армии.
Линии связи с батальоном "Вайпер" в соседнем воздушном пространстве чисты. Удивительно, но КП на самом деле имеет представление о более широком районе и делает блестящую работу по поиску врагов и анализу данных, как и должны. Благодаря этому, если мы попадем в беду, то действительно сможем получить помощь от наших соседей, и артиллерия обеспечивает надлежащий огонь поддержки.
Такие элементарные вещи. Но когда вы знаете азы, то войну намного проще выиграть. А может, все наоборот? Может быть, независимо от азов, определяется, выиграете вы или проиграете.
— Фея 01 — артиллерии, срочно. Цель: Сектор сорок два. Запрашиваю подавление огня против магов.
Тонна работы должна быть сделана, чтобы эти основные вещи произошли, поэтому добровольный ответ на просьбу Тани заставляет ее улыбаться.
Обычно поддерживающий огонь предоставляется неохотно, или полностью отрицается с кучей оправданий, но сегодня артиллерия уже установлена, так как мы заманили сюда врага. Кроме того, из-за того, как разделены сектора, мы работаем в идеальных условиях, где можно получить поддержку в тот момент, когда вы ее запросите. Как приятно иметь большие пушки.
— Артиллерия, вас понял. А теперь, пожалуйста, наблюдайте за ударами.
— Диспетчер фронта — всем батареям, подтверждаю удар. Похоже попали. Калибровка не требуется. Повторяю, калибровка не требуется.
Серьезно, я влюблена в этот уровень мастерства.
— Огонь на поражение. Повторяю, огонь для пущего эффекта.
Наблюдаемая территория обливается насыщенным огнем крупного калибра, от которого магам приходится с трудом защищаться.
Если бы позиции были сильно защищены или у них была крепость, они могли выдержать, но бремя было слишком большим для индивидуально построенной обороны.
Насыщенный обстрел снарядами от 120 до 255 мм. И это дисциплинированный огонь артиллерии с наблюдателями.
— Сектор сорок два, подтверждаю тишину!
Если вы попадете в них, когда они не могут двигаться, даже маги погибнут от снарядов. И именно поэтому, даже если я не хочу, я сражаюсь в небе. По сравнению с землей, там гораздо меньше шансов получить пулю.
Но сегодня мне даже не нужно жаловаться на такой пассивный выбор, потому что все идет гладко, и мы можем продвигаться в безопасности.
Таким образом, щеки Тани все больше расслабляются в ее улыбке. Эх, эффективность — это замечательно. Если мы сможем решить проблему в одностороннем порядке, то война начнет казаться вполне сносным продолжением дипломатии.
Конечно, я полностью согласна с тем, что война — пустая трата ресурсов, поэтому само собой разумеется, что мы должны быстро с ней покончить.
Черт возьми, если бы Республика уже сдалась, они могли бы выйти из этого, не растрачивая человеческие ресурсы страны. Какой смысл в медленном истощении вашей рабочей силы?
Было бы настоящим расточительством, если бы они уничтожили себя, даже не задумываясь об экономической рациональности. Должна ли я предположить, что наш противник не может просчитать свои экономические выгоды и потери и посоветовать им сдаться? Сопротивление врагу, которого вы не можете победить — вплоть до полного уничтожения — выше и вне обязанностей солдата.
Государство в основном говорит этим загнанным в угол войскам умереть. Разве не должно быть какого-то предела угнетению прав человека? Я уверена, что у государств есть своя логика, но нет причин, по которым люди должны жертвовать собой ради нее.
Долг солдата — сражаться. У меня нет возражений против службы в национальной обороне. Но это не должно быть чьим-то долгом умереть.
— Всем первым эшелонам, начинайте операцию!
Но это не та ситуация, когда можно спокойно все обдумать.
Дружественный беспроводной сигнал в моем ухе говорит мне, что операция вступила в свою следующую фазу.
Видимо, у нас не так много времени, чтобы просто летать здесь.
Мы не паникуем, но ускоряем темп наших протиповерхностных атак. Все, что мы делаем, это разрушаем оборонительные огневые позиции с помощью взрывных формул, но этого, вероятно, будет более чем достаточно, чтобы сорвать последний отпор организованного сопротивления.
Посмотрев вниз, я вижу беспорядочную Республиканскую армию и наступающую Имперскую армию, поддерживающую дисциплину. Мы уже так давим, что Имперские рейнджеры попадают в ударные формирования.
Как правило, атаки на оборонительные позиции идут с большими потерями. Но когда ваша сторона превосходит, это совсем другая история. Единственной причиной для беспокойства были пулеметы, но мы, маги, уже разбили их; теперь это действительно односторонняя игра.
Может быть, причина, по которой Республиканская армия не сдается, заключается в том, что Республиканцы хотят бороться за условия, но понимают ли они ситуацию, в которой они находятся? Не очень рационально променять небольшой урон Империи на уничтожение.
Значит, они настолько фанатично настроены против Империи? Или они просто сошли с ума от войны без всякой надежды на восстановление?
Или, может быть, это бедные маленькие ягнята, которые понятия не имеют, что происходит?
Если последнее, то с ними еще можно поспорить, но если первое, то это самое худшее. Я уверена, что мы не заинтересованы в том, чтобы приближаться к таким маньякам.
— Предупреждение по воздушному пространству! Подтвержден прицел нескольких истребителей!
— Не обнаруживаю никаких сигналов маны. Всем подразделениям, приготовиться к засаде!
Так что, по-видимому, они не собираются полностью нас игнорировать.
Ну, сейчас они могут послать истребители, но все равно уже слишком поздно. Велика вероятность, что в воздушном бою я буду в большей безопасности, чем сражаясь с этими потенциально опасными сумасшедшими.
Я приказала батальону прекратить наземные атаки. Мы входим в боевое построение и контактное управление, поднимаясь на боевую высоту. Похоже, к нам приближается двадцать истребителей.
Имперская воздушная флотилия сейчас поднимется на перехват, но мы должны занять противника. Все нормально. Я уверена, что это будет не более чем наигранная битва. В конце концов, маги и истребители обычно не очень хорошо справляются друг с другом.
Хотя маги более гибки, им приходится нелегко, когда речь заходит о скорости и высоте. Между тем, самолеты превосходят в тактике удара и побега, но не могут нанести столько урона. По-видимому, они лучше с точки зрения затрат, хотя...
Тем не менее, поскольку их сбивают чаще, чем нас, экономическая эффективность выравнивается.
— Вражеская артиллерия ведет огонь!
— Попадание подтверждено. Всем окопам, доложить о повреждениях.
— Театральный репортаж. Незначительный урон.
— Контрбатарейный огонь! Раздавить их на одном дыхании!
На Земле разворачивается так называемая “битва”, но на самом деле — это атака без сопротивления. Эй, если мы в достаточно хорошей форме, чтобы уничтожить вражескую позицию в отместку за один выстрел, возможно, я должна остаться и помогать с атаками против земли.
Тем не менее, избегать риска логично и, следовательно, необходимо. Теперь мне нужно сосредоточиться на получении преимущества в воздухе или превосходства в воздухе, в зависимости от обстоятельств.
... Тем не менее, такими темпами мы могли бы выиграть войну.
Это была слабая надежда.
Но в тот момент, когда эта неторопливая мысль входит в ее голову, ее рассеивает странное чувство, просто рябь, но тем не менее странная рябь, со стороны океана.
— Это диспетчер Рейна с общим уведомлением. К отряду магам в воздушном пространстве, которые не передают идентификацию! Сделайте вашу принадлежность сейчас же!
Небольшой переполох и вызов.
— Это диспетчер Рейна. Повторяю, к магическому подразделению в воздушном пространстве, которое не передает идентификацию! К подразделению, проходящему через морскую опознавательную зону! Установить радиосвязь или отправить идентификацию немедленно!”
Дружественные предупредительные сигналы эхом разносятся по театру, как крики. Даже по радио я могу сказать по отчаянным повторяющимся вызовам молчаливой неизвестности, что диспетчер впал в своего рода панику.
Плохое предчувствие всегда право.
Враг с моря...? Это значит... да, должно быть, это неприятные родственники приятного Джона Буллза.
— Фея 01 — диспетчеру. Я предполагаю, что неизвестные — враги. Запрашиваю разрешение на разворот и перехват.
Таня машет рукой лейтенанту Вайсу, связываясь со штабом по дальней радиосвязи. Гораздо лучше развернуться и напасть, чем быть преследуемым сзади.
— Диспетчер Рейна, прием. Но в настоящее время группа раннего предупреждения пытается установить контакт. Ограничьте огонь.
Но хотя она получает разрешение вернуться, ей вручают ограничения, основанные на правилах помолвки. Весь принцип воздушного боя заключается в том, чтобы первым обнаружить противника и первым атаковать. Кроме того, совсем недавно диспетчер сказал, что стрелять можно. Получение пощечины с ограничениями усложняет ведение войны.
Начальство всегда ожидает невозможного от войск на поле боя. В конце концов, магическая рота — это всего лишь одно подразделение. И все же мне неинтересно плясать под их дудку, а потом падать, как осенние листья.
Итак, Таня собирается настаивать на своем деле, но внезапно понимает, что теряет самообладание.
Она делает паузу, чтобы отвлечь свое внутреннее раздражение глубоким вздохом. Затем она прилагает серьезные усилия, чтобы убедиться, что ее недовольство не проявилось, и высказывает свое возражение ровным тоном.
— Фея 01 — диспетчеру. Я не могу принять это. Если мы не сможем нанести упреждающий удар...
Но все ее усилия тщетны.
— Внимание! Неизвестные маги... Целый батальон... Быстро приближаются! - По радио пришло дружеское предупреждение.
— Никакого ответа на просьбу друга или врага!
Радиоволны становятся напряженными, и обмен, запутанный. Когда дружественные войска, которые, кажется, имеют визуальное подтверждение подразделения, дают предупреждение, Таня принимает решение — и делает это быстро.
С тех пор, как началась операция "Отмычка", только одно подразделение вылетело с моря в сторону Низин, и это отборная рота 203-го воздушного магического батальона.
Поэтому она использует мегафон, чтобы прокричать инструкции лейтенанту Вайсу, который сейчас находится рядом с ней.
— Лейтенант Вайс, мы возвращаемся. Пусть все знают!
— Мы возвращаемся?!
Подавляя желание загрызть его за то, что он такой тупой, она кричит:
— Да! Я пришла к выводу, что неизвестные — враги! Я хочу радиомолчание, и подавление ваших сигналов маны! Давайте прыгать на них!
— Слишком опасно считать их врагами! Мы не можем исключить возможность того, что они дружественные морские маги из Флота открытого моря!
— Если бы они были из Флота открытого моря, то, по крайней мере, дали бы нам пароль! Они враги! Считайте их врагами и разбирайтесь с ними!
Он, наконец, кажется, понял и кивает в знак согласия. Прежде чем он улетит, чтобы предупредить остальную компанию, она добавляет:
— Прежде чем замолчать, дайте театральное предупреждение о привидении! О Новом, с моря!
В то же время командиры противоборствующих частей узнали о способностях своего противника и громко щелкнули языками от досады.
Подполковник Дрейк, командующий Содружеством, которого перехватили, был особенно раздосадован.
— Враг, который не колеблется, хуже всего, да, Джефри?
Пока он наблюдал, как Имперские маги быстро готовятся к перехвату, высокий уровень дисциплины, внушаемый их движениями, заставил его почувствовать себя совершенно не в своей тарелке.
Смена подгузников у шишек не была его хобби. И любой бы пожаловался, если бы их поспешно отправили на такую миссию, потому что политики не смогли прочитать ходов Империи.
— Действительно. Вы можете думать об этом как угодно, но ситуация ясна.
Этим людям сказали, что на линии между Империей и Республикой происходит что-то необычное, и их немедленно послали выяснить, что именно.
Но, не имея возможности установить контакт с Республиканским диспетчером и видя, что в небе патрулируют только подразделения Имперских ВВС и маги, никто не мог ошибиться в оценке ситуации. Как и старший лейтенант Джефри, заместитель командира Дрейка ворчал, это было доказательством того, что Имперская армия подавляет Республиканцев.
— Коммандер Дрейк, мы должны уйти? Мы были проинструктированы, чтобы избежать боя, если возможно...
— Мы не можем.
Поэтому Дрейк инстинктивно отклонил предложение своего заместителя командира отступить. Когда подчиненный спросил, почему, он сверкнул непобедимой улыбкой и сказал:
— Если мы упустим этот шанс, то окружение вырастет в толстую стену... Прямо сейчас есть ненулевой шанс прорваться. Это должно стоить того, чтобы провести разведку боем.
Дрейк считал, что побег все еще возможен, если они будут действовать быстро.
Конечно, чрезвычайно быстрые движения Имперского магического подразделения перед его глазами поразили его, и они формировались, даже не испуская никаких обнаруженных сигналов, поэтому он не был уверен, что разведка возможна.
— Видишь этих парней? Они кажутся очень большими неприятностями.
— Не отрицаю. Но можем ли мы просто оставить ситуацию как есть?
Дрейк мог понять, что чувствовал Джефри — если бы был вариант, он бы тоже захотел уйти. Но неспособность понять, как долго Республиканские главные силы могли продержаться в этих условиях, оказалась бы катастрофической и для Содружества.
Поэтому Дрейк был полон решимости сражаться, даже если для этого придется пожертвовать своими людьми. Если мы можем прорваться, то давайте прорвемся. Если нет, то давайте, по крайней мере, расскажем остальным, какие страшные противники эти ребята.
— Кроме того, лейтенант Джефри, неужели вы забыли, что вы за человек?
— Ах, да, вы должны извинить меня, полковник... Теперь, когда вы упомянули об этом. Мы граждане.
— Правильно, Лейтенант, мы граждане, а не подданные. Хотя бы вспомните, к какому государству вы принадлежите. Слишком много долгих ночей в пабе?
Пока Дрейк болтал со своими войсками, они приготовились противостоять приближающемуся отряду Имперских магов и ждали начала битвы.
— Видимо, в Республике пабы называют барами.
— Хм, похоже на проблему с произношением.
— Думаешь?
И хотя он шутил, чтобы держать свое подразделение расслабленным, Дрейк не потерял бдительность.
— Внимание! Привидение сверху! На тебя нацелились!
Вот почему он сразу же отреагировал, когда прозвучало предупреждение дозорного.
Обученные разделяться как условный рефлекс, войска едва успевали действовать. Они так ловко уворачивались от дождя формул, что не могли не удивиться.
— Н-да, восемь тысяч? Это тот самый отряд из отчетов?
Поступали сообщения об Имперском подразделении, которое могло действовать на высоте восьми тысяч футов — выше предела здравого смысла, но до тех пор, пока Дрейк не столкнулся с ними лицом к лицу, он считал их легендой поля боя.
В конце концов, он знал по личному опыту, насколько суровой была окружающая среда над шестью тысячами. Аппарат, летевший на абсурдной высоте в восемь тысяч, был умопомрачителен.
— Перехват! Их не так уж и много! Сбить их всех вниз! - И все же, видя, что это всего лишь рота, Дрейк использовал численное преимущество своих войск и прорычал приказ остановить их.
— Держите свой огонь дисциплинированным! Подавляющий огонь! Закройте разрыв высоты столько, сколько можете!
Он предпочел встретить врага дисциплинированным огнем, потому что был уверен в численности своего подразделения, в их уровне подготовки, в их меткости стрельбы.
— Чт—? Они увернулись?!
Отсюда и его первоначальное неверие. Это могло бы произойти против одиночного врага, но как мог целый батальон дисциплинированного огня пропустить каждую цель?
Дрейк пришел в себя среди потрясенных стонов своих людей
— Всем подразд... - И прогремел приказ готовиться к контратаке, но он опоздал лишь на чуточку.
— Лейтенант Хокинс ранен! Черт, кто-нибудь прикройте его!
Он ненавидел слушать сообщения о том, кто был застрелен, и мучительные стоны, доносившиеся по радио. Единственное, чему он мог радоваться в этой ситуации, так это тому, что никто не упал.
— Они еще круче, чем говорят слухи! Не принимайте их беспечно — это не какая-то небылица! Ах, боже, я не могу поверить, что эта сумасшедшая история была правдой. Черт возьми!
Это был не просто какой-то фантом, воображаемый этими трусами союзниками Антанты и Республики!
Все эти рассказы о Дьяволе Рейна, о взбесившемся Имперском отряде летевшем на высоте восемь тысяч футов — как насчет того, что это всего лишь легенда? Это вовсе не чепуха; они на самом деле элитное, ужасное вражеское подразделение, которое мы недооценивали!
Чем занимались аналитики разведки, эти халявщики?!
— Мм! Уходим отсюда! Замедление их и сбор информации не стоит дальнейшего риска!
Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 163; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!