МАЯ, 1925 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ. СОДРУЖЕСТВО, УАЙТХОЛЛ.
Беспрепятственное рождение сверхдержавы на континенте было абсолютно недопустимо. Столкновение с такой державой было геополитическим кошмаром Содружества.
Это было основой внешней политики Содружества.
Вот почему с тех пор, как Империя появилась как последняя цветущая держава, она стала головной болью для этих людей. Они с пониманием относились к самопровозглашенной наций, но страны, которые были слишком сильны, вызывали у них беспокойство.
И в самом деле, этот человек был вполне серьезен. Нет, он, вероятно, был тем, кто воспринимал это наиболее серьезно во всем Содружестве — как вызов судьбе славного Содружества, избранного Богом народа.
Поэтому, когда огромная Империя начала огрызаться на другие державы, чтобы собственноручно прорваться через их окружение, он представил себе худший возможный сценарий, который заставил его дрожать от гнева.
Они были слишком опасны. И когда военные в Содружестве увидели, что Империя ловко парирует даже нападение Республики (практически внезапное нападение), они пришли к нему в шоке, чтобы откровенно обсудить, что делать.
До этого момента все было в порядке.
Но разве ты сумасшедший? - прорычал он про себя, сердито бросая сигару в пепельницу. Выдохнув дым, он мысленно ругал тупоголовых джентльменов и их нелепую нарастающую эйфорию всеми проклятиями, какие только мог придумать. Он мог только отчаиваться от того, как каждое лицо, которое он видел, расслаблялось в веселой улыбке.
|
|
|
На днях Имперская армия отступила, покинув Низины, чтобы реорганизовать свои линии. И теперь даже его друзья комментировали, что исход войны очевиден. Нашлись даже идиоты, озабоченные модным обществом, утверждавшие, что если война только поторопится и закончится, то они смогут возродить отношения со старыми друзьями в Империи.
Для него это было просто невероятно. Даже самые острые критики и скептики подвергали сомнению способность Империи продолжать борьбу в газетах, утверждая, что ее вооруженные силы были довольно уязвимы.
Таким образом, он сожалел об облегченных вздохах всех остальных.
И не было ничего необычного в том, что ключевые фигуры Содружества становились мишенью его жалоб и презрений. Тем временем их вздохи эхом отражались от стен Уайтхолла, выражая облегчение оттого, что баланс сил будет восстановлен.
Благородные джентльмены, сидевшие вокруг и игравшие в карты, рассуждали о том, что война, несомненно, близится к концу. Это свидетельствовало о том, что Содружество расслабилось. Была ли это реакция из-за ужасной перспективы доминирующей Империи, захватившей континент? Плавное продвижение Империи означало крах их плана уравновесить власть. Мысль о том, что морская держава столкнется с континентальной державой в одиночку, вызывала у дворян самые страшные кошмары.
|
|
|
Но да — “была”. - Теперь все было сказано в прошедшем времени. Несмотря на все усилия держать себя в руках, все улыбались и болтали. Звонкий смех вырывался из их восторженного предвкушения светлого будущего, свободного от кошмаров национальной безопасности.
Таким образом, люди вроде него, которые шумели о постоянной угрозе Империи, держались, хотя и косвенно, на расстоянии вытянутой руки.
— Да ладно тебе, ты же не собираешься обсуждать проблему, которая уже решена, не так ли? - последовали мягкие, окольные упреки. Было ясно, что безудержная эйфория и сопутствующий ей оптимизм достигли даже политиков, которые должны были быть Макиавеллистами*. Что за куча счастливых дураков!
Поэтому, нетерпеливый и кипящий от раздражения, он был вынужден присутствовать на очередном заседании кабинета министров.
— Что ж, господа, похоже, наш друг, Республика, сделает все за нас.
Еще несколько дней назад премьер-министр был облачен в убожество, сшитое из его мук и страданий. Но сегодня он сидел, откинувшись на спинку стула и попыхивал сигарой.
|
|
|
Даже если он и не скрывал своего удовлетворения, в выражении его лица чувствовалась сдержанность. И все же всем членам кабинета с одного взгляда на его жизнерадостно расслабленное лицо и необычайно свежий костюм было ясно, что он в хорошем настроении. Судя по его спокойному лицу и отсутствию темных кругов под глазами, он хорошо выспался.
Это основательно обострило и без того обидчивые чувства этого человека. Он был вынужден сокрушаться, что, независимо от того, как этот премьер-министр справлялся с внутренними проблемами, на его политические способности в отношении иностранных дел нельзя было положиться.
Этот человек должен был защищать страну, которую избрал Бог.
Несмотря ни на что. Он мрачно оглядел самодовольные лица членов кабинета, не веря своим глазам.
— Ну, еще очень нескоро, но мы сможем проводить наши выходные, встречаясь со старыми знакомыми в кафе Республики. Я могу любить свою страну, но мне не хватает вина.
— Действительно. Трудно было обойтись без тонкого аромата этих галет.
Большинство министров кабинета кивнули в ответ на негромкий комментарий пожилого министра, сидевшего напротив премьер-министра, показывая, что все они чувствуют близость возвращения к нормальной жизни. Только одному человеку было трудно понять их оптимизм.
|
|
|
Для остальных, однако, это было предрешено: надоедливая война скоро закончится. Когда это произойдет, паромы возобновят курсирование между Содружеством и Республикой, и именно поэтому они могли вести эти непринужденные разговоры о том, чтобы потягивать вино с галетами на Республиканском побережье.
Выражаясь предельно ясно, все эти министры вкушали сладкое счастье свободы от тревог. Отсюда и необходимость криво усмехаться над плохой культурой питания в их стране.
Конечно, никто не зашел так далеко, чтобы сказать, что война действительно закончилась. Как бы расслабленно все ни выглядели, кроме этого человека, они не забыли, что Имперская армия все еще существует. Она еще не была уничтожена.
Но как только она потеряет промышленную базу, необходимую для продолжения войны, судьба Империи будет предрешена. “Независимо от того, насколько сильны ее солдаты, они не смогут изменить исход”, - прокомментировали министры, как будто они знали.
— В свете этого, господа, и учитывая то, что произойдет после войны, наш план должен заключаться в том, чтобы вмешаться. Куча проблем придет с восстановлением баланса сил.
Премьер-министр и все остальные указали, что, поскольку они знают исход войны, они могут обратиться к следующему вопросу. Для них проблема заключалась в том, какую форму примет мировой порядок после падения Империи.
— Наши друзья взяли на себя почти все бремя. Мы не можем просто наслаждаться плодами их труда. Мы должны им немного помочь.”
— У нас все еще есть проблема Федерации, а также кредит Соединенных Штатов. Не могли бы мы просто воспользоваться улучшившейся ситуацией в области национальной безопасности как возможностью ограничить военные расходы?
Некоторые даже заранее праздновали победу, говоря, что пришло время прояснить позицию Содружества и что теперь есть шанс получить легкую прибыль.
— Все еще слишком рано. Разве мы не должны использовать нашу невовлеченную позицию для организации мирных переговоров?
— Я согласен. Мы должны поручить каждому агентству провести предварительное обследование по поводу мирного договора. Мы также заставим флот показать Империи, что если они не достигнут быстрого мира, то сделают нас врагами.
Даже люди с достаточно обоснованными взглядами говорили, что война скоро закончится.
— А если мы ударим по ним Королевским флотом? Да, конечно. Непременно, даже Империя откажется от своего безрассудного сопротивления, если дело дойдет до драки с сильнейшими морскими силами и самой выдающейся сухопутной армией мира.
— Да, это отвратительная куча рационалистов. Если бы они смогли понять, что будет означать наше вмешательство, возможно, они подписали бы мирный договор еще до того, как нам пришлось бы вступить в бой.
Это смехотворно оптимистично.
В этот момент у мужчины, не было выбора, кроме как вмешаться, его желание заставило подняться на ноги.
— Лорд Мальборо? Вы что-то хотели?
— Простите, что прерываю вас, премьер-министр, но разве мы не должны попытаться встать на ноги? Я никогда не думал, что настанет день, когда мне придется сказать вам, господа, Lauso la mare e tente’n terro ("Восхваляйте море, но твердо стойте на земле").
— Лорд Мальборо, несколько странно спрашивать вас об этом, учитывая, что флот находится в вашей юрисдикции, но наш флот обладает не средневековыми галерами, а Линкоры* и корабли вплоть до класса супер Дредноут*.
Он понимал, что саркастичный парень имеет ввиду контекстуальное значение. И вот этот человек, Мальборо, снова поднес сигару ко рту, затянулся и принялся уверенно спорить.
— Канцлер Лолуйд, прошу прощения, но не будете ли вы так любезны принять простой смысл и не отвлекаться на контекст? Мы можем нанести решительный удар по империи только нашей сухопутной армией. Они — сухопутная нация, поэтому угроза их морским путям не нанесет критического ущерба.
— Лорд Мальборо, я признаю, что вы говорите правду. Но даже в этом случае Империя находится в процессе потери своего западного промышленного региона. Как они будут вести войну, когда это произойдет?
К сожалению, его идеи были способны вызвать согласие только с чисто военной точки зрения. Как саркастически заметил Лолуйд, в том случае, если империя потеряет западный промышленный район, в котором располагалась крупнейшая производственная база страны, она потеряет большую часть своей опоры для продолжения войны.
Как только это произойдет, Империя наверняка сложит свой меч. Даже если это не было заявлено явно, Мальборо точно слышал.
— Если вы позволите мне выступить в качестве канцлера казначейства, и Империя, и Республика практически уничтожили свои финансы. Только представьте себе, что они тратят на том же уровне в течение еще нескольких месяцев. Они окажутся в красной зоне после окончания военных действий и будут вынуждены выплачивать кредиты в течение сорока лет.
Он говорил о том, что, пожалуй, следует назвать самой большой иллюзией из всех: о финансовых ограничениях. Что бы ни случилось, Империя и все остальные страны, участвующие в войне, разорятся. Потянувшись за чаем с
— Ерунда! - Лолуйд, должно быть, почувствовал, с некоторой строгостью Содружества, что было бы глупо вступать в войну, из которой все выходили банкротами.
— Хорошо, но мы все равно собираемся присоединиться, так что было бы досадно делать это слишком поздно. А пока готовьтесь к отправке флота. Давайте также прикажем армии готовиться к экспедиции.
Мальборо не мог понять неторопливого отношения каждого; они, казалось, не понимали серьезности ситуации или того, насколько велика была ожидаемая слава. Разрешение на "подготовку", что за глупый шаг? С его точки зрения, будет уже слишком поздно.
— Простите, если это приказ, я прикажу флоту быть наготове, но неужели вы думаете, что Империя позорно отступит и проглотит мирный договор? Только не говорите мне, что вы, господа, всерьез в это верите!
И вот почему, когда его бульдожье лицо покраснело от гнева, Мальборо заорал во всю глотку: Ему хотелось закричать на них: “прекратите шутить!” В то же время он знал, что его худшее предсказание вовсе не будет смешным.
Холодные взгляды, которые он получал, доказывали, что они разделяли одну и ту же мысль. Готовиться к развертыванию? Вы должны быть шутите.
— Во всяком случае, то, что последует за этим, будет самой трудной частью. Разве мы не должны говорить о послевоенной реконструкции? Откуда возьмутся деньги на восстановление Союза Антанты и Дакии? Я бы хотел, чтобы вы подумали о балансе нашего золотого запаса. Каким бы городом мы ни были, я не уверен, что мы сможем оплатить все эти расходы на реконструкцию.
— С другой стороны, мы не хотим, чтобы нас захватили красные анархисты. Это такая головная боль. Мы должны принять во внимание то, что задумала Федерация.
Судя по тому, что говорили министр финансов и министр внутренних дел, все было решено; все они лишь сказали, что дальнейшие дебаты не нужны.
Конечно, у них были свои точки зрения. Они придавали гораздо больше веса вопросу о том, как справиться с послевоенной ситуацией, потому что у них были искренние опасения, что уничтоженные финансы и экономическая неразбериха в стране дадут огромную свободу действий коммунистам.
— ...Лорд Мальборо, у вас есть что добавить? - Несколько раздраженный тон премьер-министра прояснил его мысли: этот вопрос закрыт, так почему же вы все еще болтаете об этом?
— Конечно, советоваться друг с другом о послевоенных вопросах — это хорошо, но я хочу, чтобы вы помнили, что все это произойдет только после того, как мы закончим то, что вы, джентльмены, считаете мелочью. Теперь, надеюсь, мы сможем приступить к составлению плана отправки войск?
— Если мы посылаем войска, то должны иметь в виду Имперский флот. Другими словами, флот должен посылать эскорт вместе с сухопутными частями. Иными словами, план зависит от вас, Лорд Мальборо. Вы можете нарисовать его, как вам нравится.
Премьер-министр, которому, казалось, надоел весь этот разговор, с готовностью дал разрешение, сказав первому лорду, что он может делать со своей властью все, что пожелает. В остальном его мысли были заняты решением внутренних проблем, особенно на севере, поэтому он испытывал противоречивые чувства по поводу того, что его время занято иностранными делами.
Откровенно говоря, преобладающие раздражающее настроение в комнате было из-за первого Лорда, который, казалось, так стремиться засунуть свой нос в войну и купаться в славе.
— Тем не менее, лорд Мальборо, я понимаю, что это не ваша юрисдикция, но знаете ли вы, сколько пехотных подразделений мы можем отправить за океан? Семь дивизий плюс дивизия кавалерии. Мы не можем использовать местных добровольцев из обороны за рубежом. И вообще, что вы собираетесь делать с этим немногочисленным отрядом?
— Они могут умереть вместе с Республиканцами.
Премьер-министр произнес это замечание с раздражением, подобающим лидеру нации со связанными руками, и на мгновение был потрясен решительным ответом герцога Мальборо.
— Умереть вместе с Республиканцами...? - Ты хочешь сказать, что это повод посылать молодых людей на поле боя?
Примерно в то же время, однако, на заседании кабинета министров были поняты политические последствия. Если солдаты Содружества выстроятся в шеренгу с Республиканскими солдатами, и если в конце их марша, шагая в ногу, они падут... Если даже один человек из Содружества падет в Имперской атаке, Содружество не сможет отступить.
— Простите меня, Ваша Светлость, но почему мы должны проливать кровь за Республику? Почему бы не позволить республиканским крестьянам пахать, пока не будет стабильности на континенте, а потом почтительно пожинать их урожай?
— Не то чтобы я обязательно соглашался с министром внутренних дел, но я не собираюсь бросаться в огонь, который способен потушить.
И вот члены кабинета в задумчивости хмурят брови, размышляя, почему кто-то сомневается, что воздержание от подобной нелепости лучше всего послужит интересам Содружества.
— Значит, самое большое заблуждение все-таки верно? Война и так уже настолько велика, что не стоит того, чтобы ее вести. Это было бы пустой тратой денег. Вы смотрели на финансовые показатели воюющих стран, которые составил канцлер казначейства?
Смешно! Они не могут вечно поддерживать эти иррациональные расходы. Почему мы должны так тратить деньги? У них были сомнения, подкрепленные цифрами; в каком-то смысле они были правы.
— Канцлер, вы уверены, что это не ошибка?
— Абсолютно точно. Воюющие страны уже полагаются на внутренние облигации и внешние займы. Единые Штаты, в частности, в значительной степени финансируют войну; их влияние быстро расширяется. Империя и Республика не являются исключением. Их не хватает даже после принятия временных мер, которые бросают большую часть их национального бюджета на военные нужды.
— Ну. Так что между репарациями и всем прочим, Империя будет выведена из строя. Может быть, нам стоит больше беспокоиться о политической стабильности в Республике?
Это мнение указывало на то, что они убеждены в том, что воюющие страны уже столкнулись с этими проблемами. Другими словами, война, естественно, скоро закончится. Ни у одной нации не было достаточно энергии, чтобы поддерживать войну вечно.
И так как избранная Богом страна отказалась действовать, Мальборо, не имея выхода для своего разочарования, был вынужден построить план развертывания “на всякий случай".
Но...
Планы Мальборо изменятся, когда разъяренный человек из морского ведомства влетит к нему в кабинет и скажет, что все предположения, сделанные Содружеством, рушатся у самого основания.
1. Рекогносцировка — визуальное изучение противника и местности в целях уточнения принятого на карте решения. Она проводится лично командиром батальона и выше, с привлечением заместителей и помощников, командиров подчиненных, приданных и взаимодействующих подразделений.
2. Перейти Рубикон — крылатая фраза, выражение, означающее готовность к решительным действиям, сделать бесповоротный шаг, совершить решительный поступок, пройти «точку невозврата».
3. Лацкан — одна из половинок грудной части распашной одежды, особенно верхний конец; отвороты на груди.
4. Генрих Рудольф Герц — немецкий физик. Окончил Берлинский университет. В ряде работ по механике дал теорию удара упругих шаров, рассчитал время соударения и т. д. В книге «Принципы механики» (1894) дал вывод общих теорем механики и ее математического аппарата, исходя из единого принципа (принцип Герца).
5. Техника парашютного приземления
6. Макиавеллизм — термин в политологии, обозначающий государственную политику, основанную на культе грубой силы, пренебрежении нормами морали и тому подобном.
7. Линейный корабль (сокр. линкор) — русское название класса самых мощных артиллерийских бронированных кораблей в XX столетии.
8. Дредноут — появившееся в начале XX века поколение артиллерийских военных кораблей, характерной особенностью которых было однородное артиллерийское вооружение из большого числа орудий только крупного калибра.
Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 176; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!