ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Царствование Императоров Александра II и Александра III.

 

 

ВОСШЕСТВИЕ НА ПРЕСТОЛ АЛЕКСАНДРА II Разгром России в Крымскую войну и смерть Николая Павловича открывали для масонства широкое поле деятельности.

Смерть Императора-Рыцаря представители передовой общественности встретили или с предательским равнодушием, или с необузданным восторгом.

 

<В Английском клубе, - записал в своем дневнике Погодин, - холодное удивление. После обеда все принялись играть в карты. Какое странное невежество>. <Смерть Николая, - писал Герцен, - удесятерила надежды и силы. Я тотчас написал напечатанное потом письмо к Императору Александру и решился издавать "Полярную Звезду". "Да здравствует разум" - невольно сорвалось с языка в начале программы. "Полярная звезда" (рылеевская) скрылась за тучами николаевского царствования; Николай прошел, и "Полярная звезда" явится снова в день нашей великой пятницы, в тот день, в который пять виселиц сделались для нас пятью распятиями>*. Наступила, как тогда выражались, <оттепель>, но все ждали полной <весны>. Печати был предоставлен полный простор. Университетам разрешено было принимать студентов в неограниченном числе. Вернулись из ссылки декабристы. Оппозиционные и революционные силы подняли голову. Начинается новая страница русской истории, новый ее период - период революционный. Реформы, необходимость которых сознавал Император Николай Павлович и его сын Александр, масоны избрали как средство вызвать всеобщее возбуждение и создать революционное настроение.

 

* А. А. Корнилов. Общественное движение при Александре II.

 

КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА и МАСОНСТВО Император Александр, как и его родитель, вполне разделял взгляд на крепостничество как на одно из коренных зол русской жизни.

Деятельных помощников себе он нашел в родном брате, великом князе Константине Николаевиче, и в тетке, великой княгине Елене Павловне жене вел. кн. Михаила Павловича женщине просвещенного ума и широкого образования. Большую услугу оказал делу освобождения крестьян Я. И. Ростовцев, пользовавшийся личным доверием, уважением и дружбою Государя. К несчастью, к этому святому делу пристроились масоны: министр внутренних дел граф Ланской, Н. A. Mилютин и А. И. Кошелев. Сама по себе крестьянская реформа мало интересовала масонов, они мечтали о конституции. Кошелев после смерти Императора Николая Павловича 18 февраля 1855 года в мае представляет Александру Николаевичу записку <О денежных средствах России в настоящих обстоятельствах>, где <единственным выходом> считает <немедленное собрание представителей всей русской земли>. Демократические замашки Н. А. Милютина едва не стоили ему отставки, и только заступничество великой княгини Елены Павловны предотвратило его падение... Наряду с фигурой Н. А. Милютина вырисовывается на фоне той же реформы облик Степана Сергеевича Ланского, сподвижника Милютина. Ланской, состоя мастером масонской ложи, где только мог проповедовал начала братства, равенства, свободы. Попав на пост министра внутренних дел, он становится во главе прогрессивного движения. Милютин и всецело подчинившийся его влиянию Ланской через благодетельную крестьянскую реформу стали разжигать революционное брожение. Государю хотелось, чтобы инициатива по освобождению крестьян шла не от правительства, а от самих дворян и чтобы вообще этот важный вопрос был разрешен постепенно и безболезненно. Но не то нужно было масонам. Им нужно было восстановить провинциальное дворянство против Государя, и эта затея удалась.

 

Государь, видя нерешительность дворянства, издаст рескрипт от 20 ноября 1857 года. В рескрипте указаны были главные начала, на которых правительство предоставляло дворянству в губернских комитетах, составленных из выборных его представителей (по два от каждого уезда и под председательством губернского предводителя), устроить быт крестьян в помещичьих имениях. Основания эти были следующие:

<1) помещикам сохраняется право собственности на всю землю, но крестьянам остается их усадебная оседлость, которую они в течение определенного времени приобретают в свою собственность посредством выкупа; сверх того, предоставляется в пользование крестьянам надлежащее, по местным удобствам, для обеспечения их быта и для выполнения их обязанностей перед правительством и помещиком, количество земли, за которое они и платят оброк или отбывают работ) помещику;

2) крестьяне должны быть распределены на сельские общества, помещикам же предоставляется вотчинная полиция; и

3) при устройстве будущих отношений помещиков и крестьян должна быть надлежащим образом обеспечена исправная уплата государственных и земских податей и денежных сборов>.

Для выработки положений на изложенных основаниях повелевалось открыть дворянские губернские комитеты в губерниях: Виленской, Гродненской и Ковенской. 5 декабря последовал такой же рескрипт петербургскому дворянству (на имя генерал-губернатора Игнатьева). Хотя петербургское дворянство об этом не ходатайствовало вновь, но правительство воспользовалось ранее представленным этим дворянством ходатайством о разрешении ему установить свои отношения к крепостным крестьянам на началах феодального эмфитевтического права. Большинство Комитета для подготовительной работы хотело испросить у Государя разрешение приостановить рассылку рескрипта;

но было уже поздно: Ланской и Милютин распорядились немедленно, в ту же ночь, отпечатать обе бумаги, и уже 21 ноября они были сданы на почту...

 

Открытие губернских комитетов ознаменовалось крупной работой, они собрали материалы о положении вопроса и имели высказать свои соображения Государю. Но депутатов благодаря Милютину и Ланскому не выслушали. В августе 1859 года в Петербург были вызваны депутаты от 19 комитетов, ранее других успевших окончить свои занятия, почему они и назывались впоследствии депутатами первого приглашения. Перед прибытием депутатов Милютин, убежденный, что крестьянскую реформу можно провести лишь диктаториальными мерами и очень опасавшийся оппозиции депутатов, составил записку под названием <Взгляд на положение крестьянского вопроса в настоящее время>. Ланской представил се от своего имени Государю. В этой записке была не только откровенно, но и весьма сурово разобрана деятельность губернских комитетов, а по поводу предстоявшего прибытия депутатов в Петербург указывалось на опасность допущения их к образованию <разноцветных партий>. Упомянув, что депутаты вызываются <для представления правительству тех сведений и объяснений, кои оно признает нужным иметь>, составитель записки писал: <Правительству же полезно иметь от них отзывы не о коренных началах, которые признаны неизменными, не о развитии их, которое принадлежит самому правительству, а единственно только о применении проектированных общих правил к особенным условиям каждой местности. Посему не должно давать развиваться мечтаниям, будто бы избранные комитетами члены приглашаются для разрешения каких-либо законодательных вопросов или изменения в государственном устройстве... Уничтожение крепостного права есть дело уже решенное в благотворной мысли Вашего Величества и никакой перемене подлежать не может. Царское слово непоколебимо. Дело подданных осуществить это священное слово с таким же радушием и любовью, с каким оно произнесено Вами для блага современников и потомства>.

 

Дворянство было оскорблено в своих сословных чувствах. Раздражение их было перенесено косвенно на Государя. В ненависти к бюрократии, которая душит всякое свободное народное мнение, сошлись как славянофилы, так и западники. С резкой критикой выступает Безобразов, который в своей записке доказывал, что при вызове и приеме депутатов царская воля была искажена бюрократией, дворянство несправедливо оклеветано, хотя оно всегда было самой лучшей и прочной опорой престола. В своей записке Безобразов обвиняет и правительственные учреждения в сообществе с заграничными памфлетистами (намек на Герцена с его <Полярной звездой>) и не без основания доказывает, что корень крамолы <глубоко зарыт в замыслах иностранных>. Неудовольствие против бюрократии и правительства стало всеобщим. Разжиганию недовольства и смуты большое содействие оказали возвращенные из ссылки декабристы и петрашевцы. Декабристу Волконскому по приезде в Москву были устроены торжественные овации. Декабристы, которым было разрешено жить в провинции, вели работу в том же направлении общественного возбуждения. В Калуге работали декабристы князь Оболенский Свистунов и Каншин, в Твери - Муравьев-Апостол и Европеус, в Нижнем - Муравьев и Анненков. В оппозиции к правительству оказались самые лояльные правительству провинциальные помещики.

 

Масон Кошелев подсказывает дворянам коварную мысль непосредственно обращаться к Государю, не полагаясь <на слова и уверения бюрократии>, то есть рекомендует тактику <прямого действия>... Дворянство Владимирской, Ярославской, Нижегородской и Харьковской губерний подает адреса, в которых доказывают необходимость созыва выборных русской земли, то есть с ходатайствами о конституции. Ширится и растет оппозиция. Возникают студенческие беспорядки в Петербургском и Казанском университетах. Потом появляются подпольные листки <Великорусс> и <К молодому поколению>, в которых призывают крестьян к восстанию против помещиков, требуют всеобщего передела земли, замену постоянной армии народным ополчением, ограничения самодержавной власти конституцией и даже замену монархии республикой... Государь понял, какую черную работу вели масоны Милютин и Ланской, в апреле 1862 года они были удалены со своих мест, но было уже поздно. Все было приведено в брожение, страна революционизировалась.

 

ПОЛЬСКОЕ ВОССТАНИЕ 1863 ГОДА В это же время начала волноваться Польша.

Начиная с 1832 года польская эмиграция сгруппировалась в Париже, Лондоне и Швейцарии и повела подготовку новой революции. Более значительные представители, с графом Замойским во главе, вошли в состав Лондонского революционного комитета, работавшего под руководством масонов Мадзини, Саффи, ле Тур и Кошут. В этом же комитете вместе с поляками участвовали Герцен и Бакунин. Брат князь Владислав Чарторийский объединял парижскую польскую группу.

Успехи революционных выступлений в Италии и подвит масона Гарибальди имели следствием поднятие в январе 1863 года открытого восстания поляков. Общее руководство восстанием принял на себя тайный комитет <Ржонда Народова>. в составе которого были заграничные польские масоны и иезуиты. Восстание в Польше было делом рук Англии и Франции. Иностранцы готовились растерзать Россию. Австрия уже мобилизовала войска, чтобы отнять у России Украину. Герцен, Огарев и Бакунин становятся на сторону поляков против России. Герцен, несомненно, был масоном и всецело находился под влиянием масонских идей французской революции. Эти идеи были внушены Герцену его учителем французом Бюшо, видным участником французской революции, архитектором Витбергом, масоном мистиком, оказавшим громадное влияние на Герцена, и вообще всей умственной обстановкой русского интеллигентного общества. Дело декабристов Герцен считал святыней и служил ему силой своего громадного таланта.

 

<Мы мечтали о том, - пишет Герцен, - как начать новый союз по образцу декабристов, и самую науку считали средством>. В Лондоне им издается журнал <Полярная звезда> - в память рылеевской <Полярной звезды>, который в свою очередь дал название своему журналу в честь самой зловредной ложи иллюминатов <Полярная звезда>, в которой подвизались Фесслер и Сперанский. Обложка журнала <Полярная звезда> Герцена украшена пятью портретами казненных декабристов- Пестсля, Рылеева, Каховского, Муравьева-Апостола и Бестужева - и осыпана пятиугольными масонскими звездами.

 

Принадлежность Герцена и Огарева к масонству доказывается письмом их к старому масону Н. И. Тургеневу, писанному из Лондона 28 марта 1861 года. Вот содержание этого письма:

<Милостивый Государь Николай Иванович!

Вы были одним из первых, начавших говорить об освобождении Русского народа; вы недавно, растроганные, со слезами на глазах, праздновали первый день этого освобождения. Позвольте же нам, питомцам вашего союза, сказать вам наше поздравление и с чувством братской или лучше - сыновьей любви пожать вам руку и обнять вас горячо, от всей полноты сердца. Тот же наш привет просим передать князю Волконскому. С живым умилением мы писали эти строки и подписываем наши имена с той глубокой, религиозной преданностью, которую мы во всю жизнь сохранили к старшим деятелям русской свободы. Александр Герцен. Николай Огарев> *.

Когда польское восстание 1863 года стало совершившимся фактом, Герцен открыто проповедует пораженчество, приветствует поляков как борцов за отчизну и требует сочувствия к ним всего русского общества. В своей прокламации, распространенной в Москве и Петербурге в конце февраля 1863 года, общество <Земля и воля> подает руку полякам во имя юной России и обращается к солдатам и офицерам, удерживая их от повиновения.

По поводу этой прокламации Герцен также развивает пораженческие мысли. <Мы с Польшей, - пишет он в номере <Колокола> от 1 апреля, - потому что мы за Россию! Мы со стороны поляков, потому что мы русские. Мы хотим независимости Польши, потому что мы хотим свободы России. Мы с поляками, потому что одна цепь сковывает нас обоих. Мы с ними, потому что твердо убеждены, что нелепость Империи, идущей от Швеции до Тихого океана, от Белого моря до Китая, не может принести блага народам, которых ведет на смычке Петербург>**.

 

* Гр. С. Д. Толь. Масонское действо. С. 10.

** 3. Ленский. Польское восстание. - История России в XIX веке. СПб.,1907-1908. Т. XVI. С. 320.

 

Польскому движению помогали и русские университеты, в которых под влиянием польской пропаганды происходили забастовки и волнения. Среди польских революционеров была весьма популярна мысль о достижении победы над русским правительством при помощи распространения смуты внутри России.

 

<Университетские беспорядки, как и другие уже чисто революционные проявления, - пишет А. А. Корнилов, - имели несомненную связь с развивавшимся в то время польским движением. Показания многих современников, описывавших волнения студентов в Москве, в Петербурге и особенно в Киеве, прямо указывают на существование польской пропаганды как на один из факторов брожения в студенческой среде. Несомненно, что среди польских революционеров и патриотов была очень популярна мысль о достижении победы над русским правительством при помощи распространения смуты внутри России. Так, еще во время крестьянских волнений 1855 года обнаружено было деятельное участие поляков в возбуждении крестьян разных губерний. В 1863 году были опубликованы некоторые документы, захваченные при обыске у графа Замойского, и между ними программа восстания, составленная революционным генералом Людвигом Мерославским 1 марта 1861 года.

"Пусть там распространяют казацкую гайдаматчину против попов, чиновников и бояр, уверяя мужиков, что они стараются удержать их в крепостной зависимости, - говорила эта польская программа. - Должно иметь в полной готовности запас смут и излить его на пожар, зажженный уже во внутренности Москвы. Вся агитация малороссианизма пусть перенесется за Днепр; там обширное пугачевское поле нашей запоздавшей числом хмельничевщины. Вот в чем состоит вся наша панславистическая и коммунистическая школа. Вот весь польский герценизм. Пусть он издали помогает польскому освобождению, терзая сокровенные внутренности царизма... Пусть себе заменяют вдоль и поперек анархией русский царизм, от которого наконец освободится и очистится соседняя нам московская народность. Пусть обольщают себя девизом, что этот радикализм послужит "для вашей и нашей свободы" (слова из статьи "Колокола"). Перенесение его в пределы Польши будет считаться изменой отчизне и будет наказываться смертью - как государственная измена". Дальше указывалось, как всякими средствами вызвать вмешательство в польское дело иностранных правительств, с тем чтобы заставить эти правительства "скомпрометироваться перед Россией". При этом как на пример, заслуживающий подражания, указывалось на "неустанную работу итальянских патриотов, сумевших втянуть Наполеона в свое дело">*.

 

* А. А. Корнилов. Общественное движение при Александре II. С. 104-105.

 

Энергичные меры, принятые русской властью к прекращению смуты, вызвали протест со стороны масонов Наполеона III и Биконсфильда с требованием созыва европейской конференции для разрешения польского вопроса. Император Александр II приказал министру иностранных дел князю Горчакову ответить на это твердым отказом на недопустимость постороннего вмешательства во внутренние дела России. Ответ князя Горчакова вызвал среди здоровых элементов русского общества восторженный подъем патриотического чувства. После предъявленной ноты иностранными державами к русскому правительству последовали дворянские адреса, адреса от городских дум, университетов, крестьян, старообрядцев и т. д. Заказывались молебны о торжестве русского оружия, несколько сот студентов Московского и Харьковского университетов подписали верноподданнические заявления, полные чувств негодования по адресу поляков.

Герцен по поводу патриотического взрыва в русском обществе негодовал. <Что делается в народе, - писал он в "Колоколе" по этому поводу, - мы не знаем. Проделка адресатов ничего не значит. Но зато знаем, что общество, что дворянство, вчерашние крепостники, либералы, литераторы и даже ученики повально заражены: в их соки и ткани всосался патриотический сифилис>. Предательство русских масонов не имело успеха. Русское общество отвернулось от <изменника родины> Герцена и его соратников по развалу России.

 

РЕВОЛЮЦИОННАЯ и СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ ПРОПАГАНДА Позорный финал не обезоружил масонов.

Мировой масонский заговор меняет метод борьбы и выдвигает новую тактику. В масонских ложах Парижа и Лондона принимается решение <серьезно заняться обработкой идеологии русской интеллигенции в гуманитарных целях франкмасонства>.

При Николае Павловиче на смену учению масонов мистиков Бема, Сведенборга, Сен-Мартена и других, чем увлекалось русское общество при Императоре Александре 1, явились различные философские влияния, также более или менее вредные для церкви и государства. В 1820-1830 годах выступили поклонники пантеистической философии Шеллинга (Павлов, Одоевский и другие). В 1830-1840 годах выступают поклонники также пантеистической философии Гегеля, рассматривающей христианскую религию как преходящую форму проявления и раскрытия абсолютной идеи в человеческом сознании (Станкевич, Бакунин и другие). На 1840-1860 годы падает распространение в русском обществе антихристианского сочинения Штрауса <Жизнь Иисуса Христа>, вышедшего из гегельянского лагеря. С 1840 года началось знакомство с позитивной философией О. Конта, Литтре и Спенсера, которая рассматривала всякое религиозное мировоззрение как изжитую стадию умственной жизни человечества, долженствующую смениться высшим положительным знанием. С 1840 года началась пропаганда материализма (Фейербаха, Бюхнера, Молешотта, Фохта) и социализма Сен-Симона, Лассаля, Карла Маркса и других в связи с коммунизмом и эгоистической моралью. В России появляется целый ряд последователей и пропагандистов чужих идей. Начинается планомерная обработка молодежи в революционно-социалистическом направлении. Революция 1848 года окрыляет надеждой все антихристианские и разрушительные силы.

 

Глубокий русский мыслитель В. А. Жуковский в январе 1848 года в отрывке из письма <Что будет> пророчески предсказывал кровавый хаос, свидетелями которого мы являемся в наши дни. <Мы, - писал Жуковский, - живем на кратере вулкана, который недавно пылал, утих и теперь снова готовится к извержению. Еще первая лава его не застыла, а уже в недрах его клокочет новая, и гром вылетающих из бездны камней возвещает, что она скоро разольется. Одна революция кончилась, другая вступает в ее колеины, и замечательно то, что последняя в ходе своем наблюдает тот же порядок, какой наблюдала первая, несмотря на различие их характеров. И та и другая сходны в первых своих проявлениях и теперь, как и тогда, начинают с потрясения главной основы порядка: с религии. Но теперь действуют уже смелее и шире. Тогда стороною нападали на веру, проповедуя терпимость, теперь прямо нападают на всякую веру и нагло проповедуют безбожие; тогда подкапывали втайне христианство, по-видимому, вооружаясь против злоупотреблений церковной власти, теперь вопиют от кровель, что и христианство, и церковь, и власть церковная, и всякая иная власть не иное что, как злоупотребление. Какая цель теперешних реформаторов - я говорю о тех, которые искренне желают лучшего, искренне веруют в действительность и благотворность своих умозрений, - какая цель теперешних реформаторов, вступающих в тот же путь, которым шли их предшественники; а куда привел этот путь, мы видели с содроганием и знаем, что желанное лучшее в нем нигде не встречалось. Какая цель теперешних реформаторов? Этого и сами они ясно не видят. Весьма вероятно, что многие из них сами себя обманывают и, идя вперед с знаменами, на которых сияют слова нашего века: вперед, свобода, развитие, человечество, сами уверены, что путь их прямо ведет в обетованную землю. И может быть, суждено им, как и многим другим предшественникам, содрогнуться на краю или на дне той бездны, которая скоро под их ногами разверзнется. Позади сих проповедников образования и движения, действующих открыто, действуют потаенно, по их указаниям, другие, уже не ослепленные, с целью практической, которую ясно перед собою видят; для них дело идет уже не о преобразовании политическом, не о разрушении привилегий и вековых созданий исторических (это уже совершено в первую революцию), а просто об уничтожении различия между твой и мой, или, правильнее сказать - о превращении твоего в мое>. Обработку в нужном для революции духе ведут Чернышевский, Добролюбов, Писарев, Лавров и Михайловский. Чернышевский по своему миросозерцанию был фурьерист. Свои взгляды и аргументы он черпал из западных социалистических арсеналов. Он не знал русской действительности, не изучал сельского быта и сельскохозяйственных отношений, но он был безапелляционен. Чернышевский видел в сельской общине возможный залог будущего социалистического строя и призывал на борьбу за установление этого строя. Ему помогал даровитый Добролюбов, который всю силу своего незаурядного таланта направлял на критику всей современной общественной жизни, всей русской действительности <темного царства>. Развенчивая либералов и беспощадно преследуя постепеновцев. Добролюбов резко выражал свои симпатии к деятельному радикализму. Его героями являются радикальные вожди демократии масоны Мадзини и Гарибальди. Властителями дум молодого поколения являются Герцен, Чернышевский и Добролюбов. <Колокол> Герцена свободно передавался из рук в руки, ходил по всей России.

Статьи Чернышевского и Добролюбова принимались за откровения.

Пропаганда политических и социалистических идей чередовалась с проповедью атеизма. <Печальное зрелище представляет и еще более печальные опасения внушает порицательная и кощунственная литература, столько же, если не более, распространенная, как в известном европейском государстве прошедшего столетия, где она оказалась разрушительной. Звания, должности, лица - все подвергается жестоким порицаниям и изображается в безобразно, до невероятности преувеличенном и исполненном клеветы виде. Не нужно указывать многих примеров: ими исполнены повременные издания... Господь да управит мудрость Святейшего Синода и православного правительства к изысканию средств врачебных и охранительных>, - писал в 1859 году митрополит Филарет о состоянии Московской епархии*.

В 1860 году из рядов университетской молодежи выходит новый пророк молодого поколения - Писарев.

 

* А. А. Корнилов. Общественное движение при Александре II. С. 14.

 

<Позвольте нам, юношам, - писал он в мае 1861 года, - говорить, писать и печатать, позвольте нам стряхивать своим самородным скептицизмом те залежавшиеся вещи, ту обветшалую рухлядь, которые вы называете общими авторитетами>. <Вот заключительное слово нашего юного лагеря: что можно разбить, то нужно разбивать; что выдержит удар, то годится, что разлетится вдребезги, то хлам; во всяком случае бей направо и налево, от этого вреда не будет и не может быть...> <Литература во всех своих изменениях должна бить в одну точку; она должна всеми своими силами эмансипировать человеческую личность от тех разнообразных стеснений, которые налагают на нее робость собственной мысли, предрассудки касты, авторитет предания, стремления к общему идеалу и весь тот отживший хлам, который мешает живому человеку свободно дышать и развиваться>. В стремлении освободить человеческий ум от влияния чувства Писарев воспитал в себе ненависть ко всякой эстетике и принципиально отрицал искусство, он совершенно отрицал всякое значение живописи, скульптуры, пластики и музыки. Почти такую же служебную роль отводил он и поэзии. Писарев признал Тургенева после того, как он создал Базарова, но зато с особенным воодушевлением развенчивал старых литературных богов, называя, например, произведения Пушкина - <сапоги всмятку>. Чернышевский, Добролюбов и Писарев революционизировали молодежь и подготавливали кадры разрушителей. Чернышевский и Добролюбов призывали к освобождению народа от гнета политического и социального, Писарев все свое внимание сосредоточивал на освобождении личности и человеческой мысли от всяких религиозных, бытовых и семейных пут и предрассудков. Семена, посеянные этими <светочами>, взбудораживали молодежь. Исключенные студенты, разночинцы, <кающиеся дворяне> - все они устремились к народу, чтобы <заплатить долг народу>. Они вели свою пропаганду, вооруженные нигилистической премудростью шестидесятых годов, которую дали им их учителя: Писарев, Зайцев, Шелгунов, Добролюбов, Чернышевский. Беллетристы-народники Глеб Успенский, Решетников, Левитов, Наумов в самых мрачных красках рисуют положение народа и подогревают враждебное к правительству настроение...

По поводу реформ Императора Александра II Добролюбов пишет письмо Славутинскому, в котором излагает свой взгляд на тактику борьбы с правительством:

<Нам следует группировать факты русской жизни... Надо вызывать читателей на внимание к тому, что их окружает, надо колоть глаза всякими мерзостями, преследовать, мучить, не давать отдыху - до того, чтобы противно стало читателю все это царство грязи, чтобы он, задетый за живое, вскочил и с азартом вымолвил: да что же, дескать, это за каторга: лучше пропадай моя душонка, а жить в этом омуте не хочу больше>.

 

К этому времени (1868 год) в <Отечественных записках> восходит звезда Михайловского. Пушечное мясо революции - студенчество, озлобленное исключениями и репрессиями, резко выступает с протестами и призывами к борьбе. Миртов (Лавров) дает и формулу этой борьбы: <Развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении, воплощение в общественных формах истины и справедливости - вот краткая формула, обнимающая все, что можно считать прогрессом>.

 

<Воплощение в общественных формах истины и справедливости> - вот в чем цель человеческой деятельности. Эта формула четко определяла цель устремлений молодежи и давала опору в борьбе с <ужасной действительностью> за лучшее будущее. Движение молодежи подогревается и движением дворянства с требованием <увенчания здания>, то есть конституции. В январе 1865 года московское дворянство хлопотало о созыве народных представителей: благодаря Государя за его мудрые начинания, всегда клонящиеся к благу государства московские дворяне просили его не останавливаться на избранном пути и довершить основанное им государственное здание <сознанием общего собрания выборных людей от земли Русской для обсуждения нужд, общих всему государству>. Император Александр адреса не принял. Он подчеркнул, что <ни одно собрание не может говорить именем других сословий> и что право пещись о пользах и нуждах государства принадлежит ему как самодержцу. Александр считал и мудро предвидел, что дарование конституции для России будет гибелью последней. В частной беседе с одним из составителей адреса (Голохвостовым) Александр говорил: <Чего вы хотите? Конституционного образа правления? Даю тебе слово, что сейчас, на этом столе, я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня, и завтра Россия распадется на куски>. Опасения Государя имели под собою глубокие основания. 4 апреля 1868 года Каракозов покушается на жизнь Государя. Нужно было говорить не о конституции, а о спасении государства.

 

ЗАГРАНИЧНАЯ ПРОПАГАНДА. БАКУНИН, ГЕРЦЕН, НЕЧАЕВ В это время за границей усиленную деятельность развивает среди русских эмигрантов Бакунин.

Анархист по убеждению, он проповедовал разрушение вообще государства, насильственную замену его автономным обществом; приглашал молодежь бросать университеты, вообще занятия и идти в народ подготавливать разрушение политического и социального строя в России. По мнению Бакунина, Российское Самодержавие - оплот всемирной реакции; без разрушения Петербургской Империи не может быть свободы в Европе. Он верит, что русский народ зажжет пламя революции, которая пожрет Россию и своим кровавым заревом осветит всю Европу. <Чудеса революции, - говорит он, - встанут из глубины этого пламенного океана. Россия есть цель революции, ее наибольшая сила там развернется и там достигнет своего совершенства>. <Высоко и прекрасно взойдет в Москве созвездие революции из моря крови и огня и станет путеводной звездой для блага всего освобожденного человечества>. Конечный идеал Бакунина - идеал масонский - <Соединенные Штаты Европы>. Наша цель, гласит пункт 7 славянской Цюрихской секции Интернационала, не <славянский союз, а союз всех людей, всех народов земли>.

 

В этом же духе бросает мысли и Герцен. Он разочаровался в западной цивилизации и нашел, что она глубоко проникнута духом мещанства, построена на <уважении священного права собственности> и <не имеет иных идеалов, кроме жажды личной обеспеченности>. <Европа, - говорит Герцен, - приближается к страшному катаклизму. Средневековый мир рушится. Политические и религиозные революции изнемогают под бременем своего бессилия, они совершили великие дела, но не исполнили своей задачи... Они разрушили веру в престол и алтарь, но нс осуществили свободы, они зажгли в сердцах желания, которых они не в силах исполнить. Парламентаризм, протестантизм - все это были лишь отсрочки, временное спасение, бессильные оплоты против смерти и вырождения: их время минуло. С 1849 года стали понимать, что ни окостенелое римское право, ни хитрая казуистика, ни тощая деистическая философия, ни беспощадный религиозный рационализм не в силах отодвинуть совершение судеб общества>. Герцен не верил в творческое назначение современной ему демократии, он считал, что она обладает лишь страшной мощью разрушения, но не способностью созидания. <В демократии, - говорит Герцен, - страшная мощь разрушения, но, когда примется она создавать, она теряется в ученических опытах, в политических этюдах. Действительного творчества в демократии нет>. Отсюда Герцен делает беспощадный вывод, что гибнущий строй должен быть разрушен до основания. Это разрушение должно быть всеобщим, оно придет в грозе и крови.

 

<Что выйдет из этой крови - кто знает? Но что бы то ни вышло, довольно, что в этом разгаре бешенства, мести, раздора, возмездия погибнет мир, теснящий нового человека, мешающий ему жить, мешающий водвориться будущему, - и это прекрасно, а потому да здравствует хаос и разрушение и да водрузится будущее>. <Это будущее, - не без гордости заявляет Герцен, - принадлежит русскому народу, который призван покончить с дряхлым и бессильным миром и расчистить место новому и прекрасному>. В 1851 году в письме к Мишле Герцен писал:

<Среди этого хаоса, среди этого предсмертного томления и мучительного возрождения, среди этого мира, распадающегося в прах вокруг колыбели, взоры невольно обращаются к Востоку>. Практическую программу разрушения выдвинул Нечаев. Нечаев был тактиком революции. Его интересовали тактические задачи, а не теоретические споры о революции. <Мы разрушители, - заявлял он, - создавать будут другие>. Правила, которыми должен руководствоваться революционер-разрушитель, указаны в <Революционном катехизисе> Нечаева - Бакунина.

1. Революционер - человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни даже имени. Все в нем поглощено единым исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью - революцией.

2. Он в глубине своего существа не на словах только, а на деле разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, со всеми законами, приличиями, общественными условиями и нравственностью этого мира. Он для него - враг беспощадный, и если бы он продолжал жить в нем, то для того только, чтобы вернее разрушить его.

3. Революционер презирает всякое доктринерство и отказался от мирской науки, предоставляя все будущим поколениям. Он знает только одну науку - науку разрушения. Для этого и только для этого он изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй, медицину.

4. Он презирает и ненавидит во всех побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все то, что способствует торжеству революции. Безнравственно и пре- ступно все то, что мешает ему.

 

<Постройка вновь, - пишет Корнилов, - задача будущих поколений. Дело Каракозова в глазах Нечаева только пролог. Полное разрушение последует за всеобщим восстанием; пока же Нечаев предлагал начать "устранять препятствия" в лице;

1) тех, кто занимает высшие должности и особенно усердно выполняет свои обязанности;

2) тех, кто владеет капиталами и не хочет отдать своих средств добровольно на общее дело и

3) тех, кто рассуждает и пишет по найму и ожидает разных подачек от правительства. В эту последнюю категорию были зачислены не только такие публицисты, как Катков и Скарятин, но и Ламанский, и Погодин, и Краевский, и даже А. Д. Градовский. Только самого Александра II, по плану Нечаева, нс следовало убивать, потому что ему он хотел приготовить казнь помучительней - всенародную. "Мы убережем его, - писал Нечаев в зверской своей прокламации, - для казни мучительной, торжественной, перед лицом всего освобожденного черного люда, на развалинах государства">*.

 

<ХОЖДЕНИЕ в НАРОД> В 1870 году происходит революция и восстание парижской коммуны, устроенное масонами.

Под влиянием анархо-социалистической пропаганды Бакунина и французской революции с 1872 года начинается хождение интеллигенции в народ в целях социалистической пропаганды. Идет рассылка книг Чернышевского, Добролюбова, Писарева, <Исторических писем> Миртова, <Капитала> Карла Маркса. Ранней весной 1874 года лавристы и бакунисты двинулись массой в народ. Пропаганда не имела успеха, народ оставался верен Царю. Крупное восстание, поднятое Яковом Стефановичем в Киевской губернии, удалось лишь потому, что Стефанович действовал от царского имени при помощи подложного манифеста. Революционная пропаганда в народе повела к судебным процессам: <процесс 50> (кружок московских пропагандистов) и <193-х>.

 

В революционные организации проникают евреи и быстро в них занимают руководящее положение. В процессах пропагандистов - <50-тн> и <193-х>, - относящихся к 1873-1874 годам, мы видим евреев: Гельфмана, Аронзона, Эйделя, Пумпянскую, Рабиновича, Лейзера Тетсльмана, Чудновского, Эдельштейна и других. В своей книге <Роль евреев в русском революционном движении> революционер-еврей Л. Дейч указывает на большое количество революционеров-евреев, принимавших участие в освободительном движении. Он называет следующие имена: Зунделевич, Гольденберг, Гобст, Витенберг, Христина Гринберг, братья Златопольские, Арончик и т. д.

Имена революционеров царствования Александра II: Натансона, Аксельрода, Дейча, Аптекмана, Гольденберга, Розенцвсйга, Хотимского, Бух, Колоткевича, Фридензена, Цукермана, Лубкина, Гайдарова, Бети Каминской, супругов Новаковских, Фелиции Шефтель, Бибергаль, Лурье, братьев Левенталей и т.д. составляют гордость русской революционной истории**.

 

* А. А. Корнилов. Общественное движение при Александре II. С. 154.

** Л. Г. Дейч. Роль евреев в русском революционном движении. Берлин, 1923.

 

ТЕРРОР В 1878 году Вера Засулич тяжело ранила петербургского градоначальника Трепова.

Суд присяжных вынес ей оправдательный приговор, а публика Засулич и ее защитнику Александрову устроила восторженные овации.

С 1878-1879 годов начинается организованный террор - политические убийства. Революционеры рассчитывали напугать ими правительство и принудить его к уступкам.

23 февраля 1878 года совершается вооруженное нападение в Киеве на товарища прокурора Ковалевского.

24 мая в Киеве совершается убийство жандармского капитана барона Гейкинга.

4 августа в Петербурге убит шеф жандармов Мезенцев.

9 февраля 1879 года убит харьковский губернатор князь Кропоткин.

26 февраля убит в Москве полицейский агент Рейнштейн. В борьбе с крамолой правительство оставалось одиноким: легкомысленное общество сочувствовало революционерам, оказывало им поддержку и стояло в открытой оппозиции к правительству.

В 1879-1880 годах террористы, нс довольствуясь прежними убийствами и покушениями, подняли руку на самого Царя.

2 апреля 1879 года сельский учитель Александр Соловьев во время утренней прогулки Императора Александра близ Зимнего дворца стрелял в него.

28 мая 1879 года Соловьев был повешен, а три недели спустя тайный съезд революционеров в Липецке принял решение убить Царя.

 

Пропаганда социализма, рассуждали они, невозможна в России при существующем образе правления, а потому следует стремиться к его ниспровержению, к ограничению самодержавной власти, к дарованию политических вольностей и к созыву народного представительства. Средством к достижению этой цели должен служить террор, под которым заговорщики разумели убийства должностных лиц, прежде всего цареубийство.

19 ноября 1879 года террористы пытались взорвать императорский поезд. В 1880 году под царской столовой в Зимнем дворце была заложена и взорвалась мина.

12 февраля 1880 года по настоянию наследника-цесаревича была учреждена <Верховная следственная комиссия> и Лорис-Меликов был снабжен диктаторскими полномочиями.

 

<ДИКТАТУРА СЕРДЦА> ГРАФА ЛОРИС-МЕЛИКОВА С 12 февраля по 6 августа 1880 года устанавливается так называемая <диктатура сердца> графа Лорис-Меликова.

Либералы земцы и профессура требуют конституции, ибо это единственное средство борьбы с крамолой. Террористы атакуют правительство бомбами, кинжалами и револьверами, а правительство отвечает свободами и конституциями. Граф Лорис-Меликов был, как и полагается, гуманистом и либералом и находился под непосредственным влиянием масона Кошелева. Диктатура начинается открытием новых газет, пропагандой и общественным возбуждением. Университеты получают свободу для революционной деятельности. Граф Лорис-Меликов вступает в тесное единение с земцами и либеральными органами печати. В министерство финансов назначается либерал Абаза; Толстой уходит в отставку. Граф Лорис-Меликов ведет тонкую интригу и предлагает проект государственного устройства, получивший в обществе название <конституции Лорис-Меликова>. Он предложил остановиться на учреждении в Петербурге <временно-подготовительных комиссий>, с тем чтобы работы этих комиссий были подвергаемы рассмотрению с участием лиц, взятых из среды земства и <некоторых значительных городов>, взятых, как выражается Татищев, <из числа выборных людей>. Лев Тихомиров, раскаявшийся революционер, бывший террорист и прекрасно осведомленный о событиях и людях царствования Александра II Николаевича, уверяют, что граф Лорнс-Меликов обманывал Государя и своей <диктатурой сердца> создавал в стране революционное брожение. Император Александр II утвердил доклад своего министра о конституции 17 февраля 1881 года, а утром 1 марта утвердил и текст оповещения об этой принятой мере. с тем чтобы до его опубликования он был выслушан 4 марта на заседании совета министров.

Но в тот самый день, когда доклад граф Лорис-Меликова был подписан, бомба, брошенная террористами, прекратила дни Государя.

 

УБИЙСТВО ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II Охота за Императором Александром II велась несколько лет.

Смерть его была предрешена в 1876 году революционным комитетом в Лондоне, состоявшем из масонов и революционеров-евреев. Либерман, Гольденберг и Цукерман фактически выработали план цареубийства. Еврей Гольденберг первый предложил свои услуги убить Императора Александра II, но предложение его не было принято, так как находили, что ему, как еврею, не следует брать на себя это дело, ибо тогда для общества, а главное, для народа оно не будет иметь должного значения*.

 

* Н. Тальберг. Лицемерам.

 

Покушение в 1879 году Гартмана взорвать царский поезд под Москвой - дело рук масонов. <В сентябре 1879 года некий Гартман, - пишет Селянинов, - пытается взорвать царский поезд близ Москвы. Участие масонов в этом деле несомненно. Обнаружилось это, когда русское правительство обратилось к французскому с требованием выдачи Гартмана, скрывавшегося в Париже под именем Мейера. Едва Гартман, по просьбе русского посла, был арестован, все французские радикалы подняли невообразимый шум. Депутат-масон Энгельгардт взял на себя его защиту, доказывая, что Мейер и Гартман суть разные лица. Русский посол князь Орлов стал получать угрожающие письма. Наконец, левые депутаты готовились внести запрос и устроить падение министерства. Последнее испугалось и, не дожидаясь обещанных Орловым документов, могущих установить личность Гартмана-Мейера, поспешно согласилось с заключениями брата Энгельгардта и помогло Гартману бежать в Англию... В Лондоне Гартман торжественно был принят в масонскую ложу "Филадельфов". Причастность масонства к делу покушения 1879 года доказывается также письмами двух известных масонов того времени Феликса Пиа и Гарибальди".

 

Письмо Пиа к Гарибальди: Лондон, 1 марта 1880 года. Мой старый друг) Последнее покушение на всероссийского деспота подтверждает вашу легендарную фразу: "Интернационал есть солнце будущего". Все, от первого монарха до последнего президента республики, должны исчезнуть волей или не волей. Теперь вам нужно присоединить ваш голос к голосу французских социалистов для протеста против выдачи нашего храброго друга Гартмана. Французская территория должна быть не- прикосновенна для изгнанников, которые, подобно вам, стремятся силою оружия установить мировую демократическую и социальную республику. Жму вашу руку, Ваш искренний друг Феликс Пиа.

 

Письмо Гарибальди к Пиа: Капрера, 6 марта 1880 года. Дорогой Пиа, благодарю вас, популярного героя парижских баррикад, за ласковое письмо... Гартман - храбрый молодой человек, и все честные люди должны относиться к нему с уважением и благодарностью. Я твердо убежден, что министр Фрейсине и президент Греви не замарают своего имени честных республиканцев выдачей политического беглеца; такой поступок был бы достоин только версальских гиен. Политическое убийство есть секрет благополучного осуществления революции. Монархи называют друзей народа убийцами. Все истинные республиканцы - Агезилас, Милане, Пиетри, Орсини, Монти и Тоньетти, - все были в свое время "убийцами", ныне же это - мученики, коим поклоняются народы. Гедель, Нобилинг, Монкази, Пассанте, Соловьев, Отеро и Гартман суть провозвестники правительства будущего - социальной республики. Истинные убийцы - это прелаты, которые с помощью костра убили сначала прогресс, а теперь с помощью лжи убивают совесть людей. Не товарищам Гартмана место в Сибири, а христианскому духовенству. Жму вашу руку. Преданный вам Г. Гарибальди. На сборище анархистов всего света в Нью-Йорке в августе 1881 года Гартману были сделаны овации. Под внушением масонов в Нью-Йорке и Чикаго происходят митинги для выражения сочувствия его преступлению и для протеста против казни Геси Гельфман. Гартман объявляет американским "пролетариям", что он приехал в Соединенные Штаты с гуманитарной целью: "помочь русскому народу завоевать свободу">*.

 

Участие мирового масонского заговора в важных событиях царствования Александра Николаевича является бесспорным. Поддержка революционеров, революционная и социалистическая пропаганда, польское восстание, террор, русско-турецкая война и давление масонов на русское правительство, наконец, убийство Царя-Освободителя - все это явления одного и того же порядка и исходили из одного источника. Руководители европейской политики ставили своею задачею разгром России. Между дипломатами, масонами существовало полное единение. Бисмарк вырабатывал план захвата Курляндии, Лифляндии и Эстляндии. Австрия носилась с планом захвата Польши и Украины. Англия подталкивала Турцию вернуться на Кавказ и в Крым, а все вместе шли к одной цели - расчленению и уничтожению Великой России. Русские же <освободители> помогали этому величайшему преступлению, и темная масонская сила принесла в жертву Русского Царя. 1 марта 1881 года Царь-Освободитель, даровавший свободу миллионам своих подданных, совершивший в короткое время величайшие преобразования, о каких повествует всемирная история, пал, злодейски растерзанный убийцами, которыми руководила мировая таинственная воля.

 

* Александр Селянннов. Тайная сила масонства. С. 119-120.

 

ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА III. Александр Александрович в тяжёлый для России час вступил на прародительский престол Государей Российских.

В своей знаменитой записке, поданной Императору Александру III II марта 1881 года, глубокий русский политический мыслитель Б. П. Чичерин такими словами характеризовал создавшееся положение:

<Страшной катастрофой завершилось одно из величайших царствований в русской истории. Монарх, который осуществил заветные мечты лучших русских людей, который дал свободу двадцати миллионам русских крестьян, установил независимый и гласный суд, даровал земству самоуправление, снял цензуру с печатного слова, этот монарх, благодетель своего народа, пал от руки злодеев, преследовавших его в течение нескольких лет и наконец достигших своей цели. Такая трагическая судьба не может не произвести потрясающего действия на всякого, в ком еще не помутилась мысль и в ком не иссякло человеческое чувство. Но еще более политический мыслитель смущается при виде того наследия, которое этот благодушный государь, сеятель свободы на русской земле, оставляет своему преемнику. Казалось бы, что совершенные преобразования должны были поднять русскую жизнь на новую высоту, дать крылья слишком долго скованному народному духу. А между тем в действительности произошло нс то. Вместо подъема мы видим упадок и умственный, и нравственный, и отчасти материальный. Вместо нового благотворного порядка везде ощущается разлад. Повсюду неудовольствие, повсюду недоумение. Правительство не доверяет обществу, общество не доверяет правительству. Нигде нет ни ясной мысли, ни руководящей воли. Россия представляет какой-то хаос, среди которого решимость проявляют одни разрушительные элементы, которые с неслыханной дерзостью проводят свои замыслы, угрожая гибелью не только правительству, но и всему общественному строю. Последнее злодеяние переполнило меру; оно показало, что мы должны ежеминутно трепетать за самые священные основы народной жизни>*.

Государственные и общественные основы жизни быта потрясены. Рухнул весь старый, завещанный историей, органический сословный строй русской жизни, и взамен его явилось нестроение и распад. Государственная власть стушевалась перед разными <самоуправлениями>. Городские и земские управления и университеты стали государствами в государстве, которые предъявляли разные требования к правительству, но не допускали никакого вмешательства в свои дела.

 

* К. П. Победоносцев и его корреспонденты. - Письма и записки с предисловием М. Н. Покровского. Т. 1. С. 104-105.

 

В результате вместо единовластия оказалось в стране многовластие. Русские финансовые и экономические интересы попали в подчинение интересам европейской промышленности и европейских бирж.

Россия в экономическом и финансовом отношениях оказалась предоставленной эксплуатации и своих проходимцев, и всяческих иностранцев и иноплеменников. В этом отношении достаточно припомнить известную европейскую компанию <Грегер, Горвиц и Коган>, которая во время войны 1877-1878 годов открыто грабила русскую армию, поставляя недоброкачественные продукты по невероятно высоким ценам, прибегая в своих операциях к мошенничеству, надувательству и подлогам, и своими бесчестными действиями причинила неисчислимые бедствия русскому государству. Крамола и измена пустили глубокие корни. Преклонение пред всем идущим с Запада содействовало отходу интеллигенции от исконных русских идеалов. Православие представлялось силой, тормозящей прогресс, оно выдавалось за обскурантизм ультрамонтанства и клерикализм, требующий обуздания и всяческого ограничения влияния на народную жизнь. Десятилетиями господства чужих и чуждых русскому духу веяний все на Руси было потрясено и расшатано. Извратились понятия о гражданском долге, о семейной добродетели и житейской нравственности. В извращенных понятиях воспитывалось юношество. Передовое общество предполагало обратить Россию в федерацию автономных областей, которым бы государственная власть передала все свои функции. Нигилисты и социалисты ратовали за обращение России в социалистическую республику. Русское государство и народ, как улей без матки, брели розно. Нужно было принять решение: или идти на путь дальнейших уступок революции, или действовать. Принято было последнее решение.

 

ТОРЖЕСТВО САМОДЕРЖАВИЯ В заседании Государственного Совета 8 марта 1881 года был поставлен вопрос: как действовать, чтобы спасти государство от распада?

Либералы - граф Лорис-Меликов, Абаза и другие – предлагали стать на конституционный путь, К. П. Победоносцев отстаивал принцип твердой власти. Он обрушился на крайности реформы и извращения мыслей покойного Государя. По мнению Победоносцева, земские, городские и судебные учреждения и печать не что иное, как говорильни, в которых <разносят хулу и порицание на власть, досеивают между людьми мирными и честными семена раздора и неудовольствия, разжигают страсти, побуждают народ к самым вопиющим беззакониям>. <Государь, - закончил свою речь Победоносцев. - в такое ужасное время надобно думать не об учреждении новой говорильни, в которой произносили бы новые растлевающие речи, а о деле. Нужно действовать!>

 

В своем письме на имя нового Государя Победоносцев писал: <Бог велел нам переживать нынешний страшный день. Точно кара Божия обрушилась на несчастную Россию. Хотелось бы скрыть лицо свое, уйти под землю, чтобы не видеть, не чувствовать, не испытывать. Боже, помилуй нас! Но для Вас этот день еще страшнее, и, думая о Вас в эти минуты, что кровавый порог, через который Богу угодно провести Вас в новую судьбу Вашу. вся душа моя трепещет за Вас страхом неизвестного грядущего по Вас, страхом великого несказанного бремени, которое на Вас положено. Любя Вас как человека, хотелось бы как человека спасти Вас от тяготы в привольную жизнь; но нет на то силы человеческой, ибо так благоволил Бог. Его была святая воля, чтобы Вы для этой цели родились на свет и чтобы брат Ваш возлюбленный, отходя к Нему, указал Вам на земле свое место. Народ верит в эту волю Божию и по Его велению возносит надежду свою на Вас и на крепкую власть, Богом врученную Вам. Да благословит Вас Бог! Да ободрит Вас молитва народная, а вера народная да даст Вам силу и разум править крепкою рукою и твердой волею. Вам достается Россия смятенная, расшатанная, сбитая с толку, жаждущая, чтобы ее повели твердою рукою, чтобы правящая власть видела ясно и знала твердо, чего она хочет и чего не допустит никак. Все будут ждать в волнении, в чем Ваша воля обозначится. Многие захотят владеть ею II направлять ее. Ваше Величество, позвольте мне сказать Вам в нынешний день. Первые дни Вашего царствования будут особенно знаменательны и требуют особой обдуманности и осмотрительности. Я не могу успокоиться от страшного потрясения. Нс могу отогнать от себя гнетущей меня заботы об Вас и о Вашей безопасности. Простите, что в эти скорбные часы прихожу к Вам со своим словом: ради Бога, в эти первые дни своего царствования, которые будут иметь для Вас решительное значение, не упускайте ни одного случая заявлять свою личную решительную волю, прямо от Вас исходящую, чтобы все слышали и знали: "Я так хочу" или "Я нс хочу этого"*.

Восторжествовала священная для России идея Царского Самодержавия.

 

* К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки с предисловием М. Н. Покровского. М.-Пг.. 1923. Т. 1. С. 45-46.

 

В высочайшем манифесте от 29 апреля 1881 года говорилось:

<Но посреди великой нашей скорби глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело правления, в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений>.

В заключение указаны те государственные задачи, которые возлагаются на русских граждан:

<Мы призываем всех верных подданных Наших служить Нам и государству верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, - к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России Благодетелем ее - возлюбленным Нашим Родителем>. На место былого разновольного и своевольного многовластия всюду стала единая власть, вдохновляемая единою самодержавною волей.

 

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ и КУЛЬТУРНЫЙ РОСТ РОССИИ. Наступила тишина, закипела большая государственная работа.

Печальное положение финансов было улучшено. Торговый баланс дал плюс вывоза над ввозом. Увеличилось железнодорожное строительство и производство фабрик и заводов. Возросло количество рабочих. Улучшены условия их быта и труда. В области добывающей промышленности достигнуты громадные успехи. Крестьянство пользовалось особым попечением правительства - как в отношении его материального благосостояния, так и по предмету удовлетворения его духовных потребностей. Значительны понижение выкупных платежей, отмена подушной подати, признание крестьянских наделов неотчуждаемыми, меры по организации переселений, устройство Крестьянского банка, преобразование волостных судов. Крестьянский вопрос особенно занимал внимание правительства и лучших русских людей того времени. В своей записке от 11 марта 1881 года Б. П. Чичерин начертал план будущей аграрной реформы, который потом с таким блеском осуществил великий русский патриот П. А. Столыпин.

 

Вот что по поводу злободневного аграрного вопроса писал тогда Б. П. Чичерин:

<Газеты провозглашают, что ныне, как и 20 лет тому назад, перед нами стоит грозный крестьянский вопрос, который нам предстоит разрешить. В действительности же этот грозный крестьянский вопрос не что иное, как миф, созданный воображением петербургских либералов не без значительного влияния социалистов. Вся эта агитация может привести только лишь к смущению крестьян возбуждением в них несбыточных надежд. Бесспорно, есть частные бедствия и нужды, которым следует помочь, есть даже обеднение значительной части крестьянского населения, но это происходит оттого, что предоставленные себе крестьяне еще менее, нежели помещики, в состоянии стоять на своих ногах>. <Причины бедности, - пишет Б. П. Чичерин, - кроются в плохой обработке земли, в хищническом хозяйстве, преобладающем у крестьян, в непривычке их к сбережениям и в излишней привычке к пьянству, в безрассудных семейных разделах, главное же – в закрепощении крестьянина общине и круговой поруке. Через это имеющие возможность богатеть насильственно низводятся на степень нищих. Не поможет этому злу увеличение наделов, ибо через некоторое время наделы опять окажутся малы. Не помогут и переселения, которые в отдельных случаях могут быть полезны, но которые как широкая мера не имеют смысла при том скудном населении, которое существует в России. Настоящая задача состоит не в том, чтобы колонизировать новые земли, а в том, чтобы улучшить хо- зяйство на местах, а для этого единственной разумной мерой было бы довершение освобождения русского крестьянина освобождением его от общины и круговой поруки, присвоением ему в собственность той земли, на которую он имеет неотъемлемое право, ибо он покупает ее на свои трудовые деньги. Только через это у крестьян могла бы развиться та самодеятельность, без которой невозможны никакие хозяйственные успехи; это было бы настоящим завершением положения 19 февраля. Но именно этот единственный исход крестьянского дела возбудит вопль не только всей лже либеральной печати, всегда готовой стоять горой за все подходящее к социализму, но и значительной части консерваторов, увлекающихся славянофильскими идеями или пугающихся призраков пролетариата. В настоящую минуту этого вопроса разрешить нельзя, он должен быть предварительно подготовлен тщательными исследованиями на местах. Разложение общины совершится неизбежно; она не устоит против свободы, но желательно, чтобы оно совершилось так, чтобы у крестьянина упрочилось понятие о собственности, без которого нет свободного гражданского быта и всегда открыта почва для социалистических волнений>*.

Государственное хозяйство в царствование Александра III достигло небывалой степени преуспеяния, о чем свидетельствует состояние бюджета (см. 1 главу).

Народ богател, сумма вкладов в сберегательные кассы увеличилась в 33 раза.

 

* К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Т. 1. С. 110-II 1.

 

Правительство обращает сугубое внимание на просвещение. Гимназии и прогимназии превращаются в промышленные училища, происходит общий пересмотр положения о реальных училищах, сельскохозяйственные, железнодорожные, ремесленные школы всякого рода создаются с большой поспешностью, открывается Исторический музей в Москве, Сибирский университет в Томске, новый Технологический институт в Харькове, обращается большое внимание на профессиональное образование женщин создастся особый тип женских училищ - с 4-летним курсом, учреждаются промышленные училища во многих провинциальных городах и т. д.

Император Александр III был тонким ценителем искусства, которое благодаря его высокому покровительству достигло больших успехов в России. Профессор ЖИВОПИСНА. П. Боголюбов в своих воспоминаниях об Александре III говорит о его горячей и просвещенной любви ко всему изящному и в постоянном внимании к искусству во всех его видах. <В Копенгагене, - пишет профессор Боголюбов, - Их Высочества постоянно посещали замечательные и музейные коллекции> всех родов искусства, а также фабрики, столь знаменитые до сих пор своим производством фаянса, фарфора и стекла, вследствие чего Великий Князь стал приобретать прежде всего старинное серебро, а потом мебель, стекло и всякие редкости, увеличивая свою коллекцию всяким случаем.

Царскосельский дворец, где проживали Их Высочества, изменил свой вид. Старинные картины времен Императора Николая Павловича были лично пересмотрены Его Высочеством, сдвинуты, раздвинуты и перемещены с вновь приобретенною московскою коллекцией коммерции советника Кокорева, состоявшего преимущественно из работ Брюллова, Басина, Бруни, Боровиковского, барона Клодта, Сверчкова, а также моих картин и этюдов и прочих русских художников 30-х годов.

Все, что было свободного на художественном рынке и замечательного, Великий Князь приобрел для себя. Его Высочество осмотрел наши мастерские, куда я имел счастье ему сопутствовать, причем И. Е. Репину была заказана, по выбору художника, картина из былины "Садко, богатый гость". У художника Поленова Великий Князь купил жанр из века Генриха П; К. А. Савицкому заказал картину "Туристы в Бурбуле"; А. К. Беггрову - изображения императорских яхт; у художника Н. Д. Дмитриева приобрел "Крещенское водосвятие". Великий Князь посетил также мастерские Ю. Я. Ломана, Харламова, Васнецова, Боголюбова и прочих, приобрел работы акварелиста Лавеццари, а художнику Шиндлеру заказал перспективы музея Клюни. Посещая мастерскую М. М. Антокольского, Его Высочество приобрел бронзовые статуи "Христа" и "Петра Великого", последняя украшает ныне Петергофский сад у Монплезира. Впоследствии этот же художник исполнил для Его высочества заказы из мрамора: "Летописец Нестор" и "Ермак", "Умирающий Сократ" был тоже приобретен им позднее, как и "Ярослав Мудрый", поднесенный в дар художником. Все эти статуи украшают Императорский Эрмитаж.

 

Но самое благодатное влияние на Великого Князя произвело посещение коллекции первоклассных древностей нашего соотечественника Базилевского. Он осматривал се два раза. Все, что лично собирал до сих пор Цесаревич, было только подготовлением к великому шагу, которым он себя ознаменовал, сделавшись Императором, - приобретению для Эрмитажа этого поистине замечательного собрания Базилевского. К нему присоединены были потом царскосельские дорогие экземпляры оружия и древностей, и, таким образом, Россия получила первоклассный музей древностей, могущий смело стать наравне с известными музеями Европы. Впоследствии, имея счастье беседовать с почившим Государем, я увидел ясно, как он верно понимал необходимость подобных редких образцов для развития русского художественно-промышленного дела и как постоянною целью Его Величества было: щедро поощряя свободное искусство, по возможности учреждать в России художественно-промышленные музеи и ремесленные школы, равно как и вводить обязательное обучение ремеслу во всех народных школах, чтоб истинные таланты могли проявиться в них для окончательного образования в высшей академической школе. Коснувшись церковной живописи, следует заметить, что у почившего Императора было свое, несомненно правильное, воззрение, а именно: что церковная живопись не должна быть итальянской или вообще западной, но чисто старогреческой, византийской, древней, рублевской, строгановской или старомосковской. Художник. ныне профессор, А. М. Васнецов понял мысль Государя и, расписывая киевский храм святого Владимира, осуществил и указал путь, по которому следует идти современной церковной живописи, исполнив между другими замечательными произведениями и образ Богоматери с Предвечным Младенцем. Переходя к широкому покровительству Государя искусствам вообще, надо прежде всего сказать о 20 000 рублей, ежегодно отпускаемых Кабинетом Его Величества Академии художеств с целью наполнять художественными произведениями вновь открывающиеся музеи - как в провинции, так и в С.-Петербурге. Помимо щедрой помощи искусству указанной суммой, Их Величества, посещая выставки, постоянно приобретали на них картины, лично поощряя родное художество. Художники Репин, Поленов, Савицкий, Васнецов и многие другие щедро были оплачиваемы за свои произведения. Независимо от щедрого покровительства целым художественным ассоциациям многие и отдельные лица, заявившие себя полезными трудами на поприще искусства, были также взысканы высочайшим покровительством. Многие как художники, и литераторы, и музыканты получали пенсии, награды; семьи после их смерти не оставались без помощи>*.

 

* Профессор живописи А. П. Боголюбов. Воспоминания.

 

ЦАРЬ АЛЕКСАНДР lll - НОСИТЕЛЬ РУССКОГО ИДЕАЛА государства, стремясь к внутреннему преуспеянию Александр III всегда и неизменно был русским православным самодержцем.

Он был русским духом и телом. Его монархия - это не абсолютизм, поглощение Государем государства, а подвиг, крест, служение. Александр III показал, что чистое самодержавие является вечным принципом. Он показал всему миру, что и теперь без всякого возвращения назад, без всякой <реакции>, без какого бы то ни было нарушения современных потребностей так же, как и в старину, возможен Самодержец, что и ныне, как и всегда, представляет Он высшую форму власти, наиболее мудрой, наиболее благодетельной и наиболее понятной христианским народам. Император Александр III показал, что монархия, в этом истинном существе своем, не есть что-либо переходное, пережитое, совместимое только с одним фазисом развития культуры, но есть принцип вечный, всегда возможный, всегда необходимый, высший из всех политических принципов. Бывший французский министр иностранных дел Флуранс, потрясенный известием о кончине Императора Александра III, написал для <Золотой книги> нижеследующие строки:

<Император Александр III был истинно Русским Царем, какого до него Россия не вида-па. Конечно, все Романовы были преданны интересам и величию своего народа, но, понуждаемые желанием дать своему народу западноевропейскую культуру, они искали идеалов вне России, вне мира чисто московского; они искали эти идеалы то во Франции, то в Берлине, а также отчасти в Швеции и Англии. Император Александр III пожелал, чтобы Россия была Россией, чтобы она прежде всего была русскою, и сам он подавал тому лучший пример. Он явил собою идеальный тип истинно русского человека. В этом смысле память о нем навеки сохранится среди русского народа, видевшего в своем Царе чуть не легендарного великого героя>.

 

ИДЕЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ и МИРА. Носитель русского национального идеал Александр III создал мощь и возвеличил Россию.

В рескрипте своем, данном на имя военного министра в 1890 году, Государь писал:

<Отечеству нашему, несомненно, нужна армия, и благоустроенная, стоящая на высоте современного развития военного дела, но не для агрессивных целей, а единственно для ограждения целости и государственной чести России. Охраняя неоценимые блага мира, кои я уповаю с Божьей помощью еще надолго продлить для России, вооруженные силы ее должны развиваться и совершенствоваться наравне с другими отраслями государственной жизни, не выходя из пределов тех средств, кои доставляются им увеличивающимся народонаселением и улучшающимися экономическими условиями>.

Боевая готовность армии стала первой заботой Государя. Прежде всего по его указаниям был сокращен нестроевой состав армии, умалявший боевую годность ее мирных кадров; затем последовало преобразование всей регулярной кавалерии в драгунскую, развитие и устройство резервов, образование крепостных войск, усиление войск полевых - как в отношении численности их частей, так и сформированием новых единиц, значительное увеличение офицерского состава армии, переустройство государственного ополчения и снабжение войск усовершенствованным оружием.

 

В видах подъема боевой готовности армии усилен запас нижних чинов, устроено систематическое обучение запасных и ратников ополчения, обеспечено материальное снабжение армии по военному се составу, увеличены и улучшены пути сообщения, имеющие столь важное значение в деле мобилизации и сосредоточения войск, а самый мобилизационный механизм тщательно разработан и усовершенствован. Вместе с тем наиболее важная западная граница государства обеспечена рядом крепостей современного устройства. В неустанном попечении о нуждах армии покойный Государь не оставил без внимания материальное и служебное положение се чинов и в этих видах усилил денежное содержание офицеров, увеличил число казенных вакансий для детей офицеров в кадетских корпусах, облегчил службу солдат, сократив срок пребывания их под знаменами, и улучшил положение служащих сверхсрочно. Рядом с этим, руководясь своими высокими понятиями о доблести и чести офицерского звания, он указал меры к возвышению нравственного уровня корпуса офицеров. Он первый гордо и честно заявил, что Россия - для русских, что русский народ должен стать хозяином своей зелий. Не проявляя никаких тенденций к захватаем и завоеваниям, Александр III проводил твердую внешнюю национальную политику. Мы обязаны панскому правительству тем, что Александр III очень скоро по своем вступлении на престол выказал всю твердость своей внешней политики. Не прошло и года по восшествии на престол молодого Императора, как произошел серьезный инцидент на русско-афганской границе.

 

<Под влиянием Англии, - пишет в своих воспоминаниях великий князь Александр Михайлович, - которая со страхом взирала на рост русского влияния в Туркестане, афганцы заняли русскую территорию по соседству с крепостью Кушка. Командир военного округа телеграфировал Государю, спрашивая инструкций. "Выгнать и проучить как следует", - был лаконический ответ из Гатчины. Афганцы постыдно бежали, и их преследовали несколько десятков верст наши казаки, которые хотели взять в плен английских инструкторов, бывших при афганском отряде. Но они успели скрыться. Британский ее королевского величества посол получил предписание выразить в С.-Петербурге протест и потребовать извинений. "Мы этого не сделаем", - сказал Император Александр III и наградил генерала Комарова, начальника пограничного отряда, действовавшего против афганцев, орденом Св. Георгия 3-й степени. ''Я не допущу ничьего посягательства на нашу территорию", - заявил Государь. Гирс задрожал. "Ваше Величество, это может вызвать вооруженное столкновение с Англией!" "Хотя бы и так", - ответил Император. Новая угрожающая нота пришла из Англии. В ответ на нее Царь отдал приказ о мобилизации Балтийского флота. Это распоряжение было актом высшей решимости, ибо британский военный флот превышал наши морские вооруженные силы по крайней мере в пять раз. Прошло две недели. Лондон примолк, а затем предложил образовать особую комиссию для рассмотрения русскоафганского инцидента. Европа начала смотреть другими глазами в сторону Гатчины. Молодой русский монарх оказался лицом, с которым приходилось серьезно считаться Европе. Виновницей второго инцидента оказалась Австрия. Венское правительство противилось нашему непрерывному вмешательству в сферу влияния Австро-Венгрии на Балканах, и австро-венгерский посол в С.-Петербурге угрожал нам войной. На большом обеде в Зимнем дворце, сидя за столом напротив Царя, посол начал обсуждать докучливый балканский вопрос. Царь делал вид, что нс замечает его раздраженного тона. Посол разгорячился и даже намекнул на возможность, что Австрия мобилизует два или три корпуса. Нс изменяя своего полунасмешливого выражения лица, Император Александр III взял серебряную вилку, согнул ее петлей и бросил по направлению к прибору австрийского дипломата. "Вот что я сделаю с вашими двумя или тремя мобилизованными корпусами", - спокойно сказал Царь. "Во всем свете у нас только два верных союзника, - любил он говорить своим министрам, - наша армия и флот. Все остальные при первой же возможности сами ополчатся против нас". Это мнение Александр III выразил однажды в очень откровенной форме на обеде, данном в честь прибывавшего в Россию князя Николая Черногорского, в присутствии всего дипломатического корпуса. Подняв бокал за здоровье своего гостя, Александр III провозгласил следующий тост: "Я пью за здоровье моего друга, князя Николая Черногорского", единого искреннего и верного союзника России вне ее территории". Присутствовавший Гире открыл рот от изумления; дипломаты побледнели. Лондонский "Тайме" писал на другое утро "об удивительной речи, произнесенной Русским Императором, идущей вразрез со всеми традициями в сношениях между дружественными державами">*.

 

* Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. Париж. 1933.

 

Благодаря своей твердой, честной, прямодушной и открытой политике он без всякой рисовки и позы даровал мир миру и сдержал грозный поток войны. <Царь Александр III был столь же велик в мире, как другие владыки были велики на войне. Миротворец подчинил Европу своей воле. Во время его слишком кратковременного царствования он приостановил прогресс железного века. Он победоносно противопоставил право - силе, начало жизни - началу смерти. Благодаря ему московский меч сделался мечом правосудия. Его славная память будет благословенна между всеми, ибо он оставил Россию более сильною и могущественною, чем она когда-либо была, и он достиг этого, нс пролив ни одной капли крови своих подданных. Александр III был апостолом мира, человечество обязано помнить его. Над нашим веком, веком науки и ненависти - увы! - высокая фигура Русского Венценосца возносится как олицетворение мира и согласия. Европа плакала, когда Россия была поражена в сердце. Но люди умирают - душа остается. Душа Александра III жива: она чувствует. Она царит над нами, она вдохновляет всех тех, которые здесь, на земле, являются врагами войны, этого врага матерей. Он был отцом, этот Государь> (<Золотая книга>).

 

<ВЕЛИКИЙ восток ФРАНЦИИ> ФРАНКО-РУССКИЙ союз

В 1870 году международное масонство приводит к небывалому военному разгрому Францию. Наполеон III, который был вознесен на трон масонскими ложами, вскоре не только от них отвернулся, но стал даже их преследовать. Измена <брата Наполеона> требовала примерного наказания. В роли экзекутора по директивам масонского центра выступила Германия. <Теперь, - пишет барон Рауль де Ренне, - вполне доказано, что и самое объявление войны, и успехи немецкого командования и торжество его при Мстце и Седане произошли при решающем содействии верховного центра лож в Англии. Все геройство, все самопожертвование французских войск, все напряжение нации должны были уступить место пораженческому внушению, которое ложи оказывали на французских военачальников. Эти последние были выдвинуты на свои места стараниями лож, в которых они занимали высокие звания. В течение войны они не столько следовали указаниям военного центрального аппарата, сколько директивам, исходившим из верхов французских лож. Им внушалось, что во имя высоких задач всеобщего мира и человеческого братства они должны содействовать падению империи Наполеона, который-де снова ввел в стране режим реакции и нетерпимости. Их убеждали, что, помогая противнику, они не только не наносят ущерба своей родине, но содействуют се свободе и торжеству тех великих светлых начал, служить которым они присягали при своем вступлении в ложи. Наконец, им, в порядке интернациональной дисциплины, был дан прямой приказ капитулировать перед германским командованием, во главе которого находились еще более высокие должностные лица интернациональных лож - Вильгельм 1", Мольтке" и Бисмарк, которым они по уставу этих лож обязаны были слепым повиновением и подчинением>*.

 

Масоны-французы содействовали поражению французской армии. <Я в то время (1870 год), - заявил в 1872 году бывший русский министр иностранных дел Николай Карлович Гире, - был посланником в Берне (в Швейцарии); в этом городе находилось превосходно организованное агентство, собиравшее сведения относительно французских войск: их расположении, передвижениях, боевых запасах, провианте и прочем. Эти сведения исходили из французских масонских лож, которые в свою очередь получали их от французских офицеров-масонов и передавались с необычайной быстротой шифрованными депешами прусско-масонскому агентству в Берне. Я тогда основательно изучил эту колоссальную организацию и представил отчет о ней своему правительству. Как оказывается, Франция была осуждена заранее верховным международным масонством, и никакая военная стратегия, никакая храбрость войск не могли спасти ее от поражения. Это была война слепых против зрячих>**. 2 сентября 1870 года эта работа закончилась капитуляцией французской армии при Седане, пленением Наполеона III, его свержением и провозглашением III Республики с национальным собранием, в состав которого вошли самые видные масоны: Тьер. Гамбетта, Марсер, Жюль Фавр, Литтре и другие. Масон Жюль Фавр вел с Бисмарком переговоры о перемирии, а масон Тьер подписал в Версале 26 февраля 1871 года предварительные условия мира. Франция была удостоена последней степени. Германия достигла высшей точки своего могущества. Английские масоны просчитались. <Но тут, - пишет барон Рауль де Ренне, - случилось то, чего менее всего ожидали в главном центре лож в Англии. Пруссия благодарит Англию за ее постоянную усердную помощь и заявляет, что она теперь в этой помощи больше не нуждается и потому порывает всякую связь с ее ложами>. Англия резко меняет свое отношение к Германии, начинает поддерживать Францию, ведет пропаганду в России против Германии и благодаря искусству своей дипломатии толкает Россию на союз с Францией.

 

* Барон Рауль де Ренне. Тайный смысл нынешних и грядущих событий.

** Борис Бразоль. Мир на перепутье.

 

Ошибка германского императора Вильгельма II и Бисмарка ускорила наступление этого рокового для России и Германии события. <Во время их визита в С.-Петербург, - пишет великий князь Александр Михайлович, - они оба вели себя совершенно невозможно. Вильгельм II держал громкие речи, а Бисмарк позволил себе прочесть Александру III целую лекцию об искусстве управления Империей. Все это окончилось плохо. Бисмарку объявили выговор. а Вильгельма высмеяли>*. На сцену выступает <Великий Восток Франции>, который ведет подготовку русско-французского союза.

 

* Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний.

 

<В январе 1887 года в Париж приехала болгарская депутация, которую народное собрание послало просить помощи у европейских кабинетов против России. Болгары желали, в сущности, немногого: освобожденные русскими, они хотели на практике воспользоваться этой свободой, выбрав себе такого государя, который был им по нраву. Бойкот, объявленный болгарскому трону русским правительством, лишал их всякой возможности к этому. Но в силу Берлинского трактата, охрана болгарской независимости не составляла привилегии одной России - эту независимость обязаны были наравне с нею защищать все прочие державы, подписавшие трактат 1878 года. Апеллировать к ним против перешедшей меру дозволенного "освободительницы" юридически было вполне правильно. Степень сочувствия, которое надеялись найти болгарские делегаты в европейских столицах, могла быть очень различна, в зависимости от тех или иных международных комбинаций; но что против "претензий" болгарского народа нечего возразить по существу, в этом были одинаково уверены как те, кто ехал бить челом Европе на Россию, так и те, к кому челобитье было обращено. Прием, оказанный депутации в Лондоне, мог только ободрить; от Парижа не ждали иного - не ждали, между прочим, и сами французские дипломаты. Но их глава думал иначе.

В ответ на заявление болгар об их непререкаемом праве французский министр иностранных дел Флуранс напомнил депутации о чувствах, которые болгары должны питать к их освободительнице России. Он дал понять при этом своим гостям, что, собственно, он вовсе не обязан с ними разговаривать: так как Болгария вассал Турции, то она и не имеет никакого права самостоятельно сноситься с европейскими державами. А, так сказать, по дружбе он, Флуранс, советует болгарскому народу нс ссориться с русскими и делать то, что они прикажут. Таков был, по крайней мере. "краткий смысл" его "длинной речи". Такое поведение руководителя французской иностранной политики "глубоко тронуло русское правительство", - пишет историк русско-французского союза. Получив известие о совершенно неожиданном выступлении Флуранса, петербургский кабинет, по словам этого историка, простил республике то, что она некогда отказалась выдать революционера, покушавшегося на жизнь Императора Александра II. и даже то, что тот же французский кабинет осмелился отозвать из Петербурга генерала Аппсра, пользовавшегося всеми симпатиями русского двора, отозвать под тем - совершенно недостаточным - предлогом, что Аппер был орлеанист, а не республиканец. Все было забыто. ''Флуранс поставил первую веху на пути русско-французской дружбы" - так резюмировал значение этого достопамятного события другой историк этой дружбы>*.

Три года прошло, пока французский союз стал совершившимся фактом. Поводом для установления дружеских отношений между самодержавной Россией и республиканской Францией послужила услуга, которую французское правительство оказало русскому в борьбе с революционерами.

 

* М. Н. Покровский. Внешняя политика России в конце XIX века. - История России в XIX веке. Т. 9. С. 164-165.

 

<Весной 1890 года русский министр внутренних дел довел до сведения французского правительства, что в Париже, по его сведениям, готовится заговор. Сведения были безусловно точны, и русские агенты во Франции скоро указали местной полиции тех лиц, которые принадлежали к организации. Им тем легче было это сделать, что во главе всего предприятия стоял тоже русский агент, некто Ландезен, под другим именем игравший впоследствии видную политическую роль. Была ли эта подробность неизвестна барону Моренгейму. Или он очень торопился закрепить русско-французское "доброе согласие" еще прочнее, чем это могли сделать займы, но только он требовал от французского министра внутренних: дел, известного своей энергией Констана, немедленного ареста нигилистов.

Но французской полиции, вероятнее всего через Ландезена, известно было, по-видному, что заговор еще весьма далек от полной зрелости, а декорум, который в этом деле хотело сохранить республиканское правительство, требовал, чтобы виновные были захвачены непременно с поличным, с их "адскими машинами". Пока Ландезен не доставил куда следует этих "машин", все дело могло быть манкировано из-за чрезмерной торопливости. Констан даже явно бравировал положением, собравшись уехать из Парижа вместе с президентом Карно и запретив своим агентам приступать к аресту до его возвращения. Моренгейм, крайне встревоженный этой непонятной для него небрежностью, обратился с новыми настояниями уже к премьеру Рувье и к министру иностранных дел и, заручившись их согласием, поспешил повидать Констана уже на Лионском вокзале, где тот дожидался Карно. Главный начальник французской полиция еще раз успокоил русского дипломата и весьма ловко использовал его необычайный визит для новой франко-русской демонстрации: как раз в эту минуту президент республики прибыл на вокзал, и Моренгейм, конечно, должен был вместе с Констаном его приветствовать. Карно был очень польщен, а газеты на другой день отметили этот факт, обставив его соответствующими комментариями. Невольный виновник торжества в эту минуту был у крайнего предела отчаяния: ему только что донесли, что главный из русских нигилистов нс сегодня завтра уезжает в Россию. За Констаном послали чиновника в провинцию, чтобы добыть от него необходимый приказ. Но министр внутренних дел выдержал характер до конца и арестовал нигилистов только после своего возвращения в Париж. Нет сомнения, что он руководился правильным представлением о деле, отказываясь торопиться; хотя заговорщиков судили и без присяжных, обвинив их нс в заговоре, а только в хранении взрывчатых веществ с преступными целями, все же нс обошлось без оправдательных приговоров, улики были еще не все налицо. Но русское правительство было довольно и этим: как-никак, а это была первая услуга на том поприще, где услуги всего более ценились. Моренгейм официально благодарил французское правительство, и один очень хорошо осведомленный в закулисной стороне дела свидетель не обинуясь уверяет, что только с этой минуты окончательно была признана возможной прочная дружба с Францией. День 29 мая 1890 года, день ареста русских нигилистов, сделался одной из самых. знаменательных дат в истории русско-французского союза. Так исполнила наконец республика то обещание, которое давал некогда графу Шодорди Гамбетта, настаивая, чтобы тот принял пост русского посла в Петербурге: сделать все, что потребует русское правительство в интересах его борьбы с революционерами>*. Союз России с республиканской Францией, заключенный в 1891 году, Русский Самодержец принял без борьбы и колебаний. Дружба двуглавого орла с фригийским колпаком - эмблемой республиканской и революционной Франции - была серьезным испытанием для Императора Александра III. Государь верил своему народу и надеялся, что русское общество образумится и честно станет на путь национального служения, но он обманулся и был обманут русским передовым обществом, которое по-прежнему служило идолу революции и готово было принести ему в жертву и величие своей родины, и счастье своего народа. Франко-русский союз передовое общество встретило с воодушевлением. Этот союз давал надежду разрушительным силам видеть в лице России передовое демократическое государство. <Марсельеза>, которая призывала народы <во имя свободы> <к оружию и к борьбе с тиранией>, стала молитвой наших революционеров.

 

РАБОТА ПОДРЫВНЫХ сил С 1890 года <Великий Восток Франции> берет всех русских масонов и эмигрантов-революционеров под свое покровительство и оказывает всемерную поддержку в целях разрушения национальной России.

 

* М. Н. Покровский. Внешняя политика России в конце XIX века. - История России в XIX веке. Т. 9. С. 177-17S.

 

Рядом с масонством и в неразрывной связи с ним ведут тайную работу и другие подрывные силы. Русские революционеры и инородцы вступают в соглашение по борьбе за свержение царского самодержавия. Работают революционные поляки. Организуются финляндцы. Поднимают голову армяне. Развивает колоссальную организацию еврейский <Бунд>, который кладет начало российской социал-демократической партии.

 

<Между тем в разных городах России начиная с 80-х годов стали возникать кружки интеллигентов, к которым были привлечены рабочие, ремесленники и всякий трудящийся люд. В эту стадию развития народного движения на долю евреев выпадает культуртрегерская роль: так, например, в Петербурге в 1885 году возникла первая социал-демократическая группа и вышел первый номер "газеты русских социал-демократов" "Рабочий". В обилии такие группы появляются в Северо-Западном крае, а в центре этого края, в Вильне, с 1885 года еврейские интеллигенты, бывшие народовольцы, пополняемые учениками средних учебных заведений и иешкве-бохурами, мало-помалу склонились к марксистскому толку и на этой почве создали и массовое движение, и массовую организацию. Отсюда в 1897 году получил начало "Всеобщий Еврейский Рабочий Союз в России, Польше и Литве" - так называемый "Бунд". "Бунду" суждено было сыграть роль инициатора в деле создания российской социал-демократической организации. Весной 1898 года состоялся первый съезд российской социал-демократической рабочей партии, в которой уже принимала участие в качестве готовой организации партия "Бунд". С другой стороны, после разгрома в 1881 году народовольческой партии возникла в период времени 1891-1897 годов "группа народовольцев", а вслед за нею появились в отдельных городах социал-революционные группы, объединившиеся в 1901 году в единую партию социалистов-революционеров. Несмотря на существование отдельной еврейской рабочей организации "Бунд", несмотря на возникновение уже позже, около 1905 года, трех самостоятельных еврейских социалистических партий - партии сионистов-социалистов, социалистической еврейской рабочей партии ("Серп") и "Палей-Цион", еврейская рабочая и ремесленная масса и еврейские интеллигенты принимают участие и в российской социал-демократической рабочей партии, и в партии социалистов-революционеров. В числе евреев - деятелей этих партий назовем старых участников первой Аксельрода и Дейча и видных участников второй Гоца и Гершуни. Евреи вступают также в ряды польских социалистических партий. Немало евреев имеется и в украинской социал-демократической организации "Сшлка". Наконец, необходимо констатировать присутствие евреев даже в белорусской социалистической партии, так называемой "Громаде">*.

 

* Еврейская энциклопедия. Т. XIII. С, 544-545.

 

Идет лихорадочная подготовительная репетиция к трагедии <Гибель Императорской России>. На Государя делается несколько неудачных покушений. Крушение императорского поезда при станции Борки, где подвергалась опасности вся Царская семья, несомненно, имеет связь с темной работой революционеров. Ведет интригу Англия и помогает разрушительным элементам в их работе против России.

 

СМЕРТЬ ЦАРЯ-МИРОТВОРЦА

В обстановке международного недоброжелательства и внутренней измены и предательства в Ливадии умирает Александр III, умирает от инфлюэнцы, болезни, которая до этого унесла в могилу двух русских императоров - Александра 1 и Николая 1. Народ волнуется и беспокоится за судьбу своего любимого Царя. <Министр внутренних дел г. Дурново, - рассказывает Ламздорф, - посетил г. Гирса. Он сообщил, что, по его сведениям, дни Императора сочтены. Министр говорит, что приняты энергичные меры для предупреждения беспорядков, которых, по некоторым признакам, можно опасаться. Например, на юге пытались пустить слух, что Императора лечат почти исключительно евреи (Леиден, Захарьин, Гирш), с тем чтобы в случае катастрофы вызвать один из тех еврейских погромов, которые послужат отправным пунктом для внутренних беспорядков>. <...> Кстати, по поводу евреев. Среди ходатайств и писем, полученных из-за границы и присланных в министерство иностранных дел, в пакете, полученном из Ливадии, я нахожу в числе прочих оригинальный документ. Вот его содержание:

<Париж. 4 октября 1894 года.

"О царь, император всея Руси, самодержавный владыка миллионов людей. Твое всемогущество не мешает тебе страдать, как самый простой смертный. Самые знаменитые врачи в мире не лечат тебя от болезни, которую Господь послал тебе в наказание за твою жестокость, дабы напомнить тебе, что ты - человек и ничем не отличаешься от тебе подобных, и дабы заставить тебя подумать немного о мучениях, которым ты подвергаешь евреев в России. Дай им свободу, вспомни, что это - подобные тебе, и не преследуй расу, которой ты ничего не можешь поставить в вину. Только в этом - твое спасение. Пусть с евреями станут так же обращаться в России, как и с прочими твоими подданными, и ты станешь здоров. Французский еврей "> *.

 

* В. Н. Ламздорф. Дневник. 1894-1896. Красный архив. 1931. Т. III.

 

Преждевременная и неожиданная смерть Императора Александра III, сказочного богатыря, вызывает толки, слухи, предположения о его кончине. Могила скрывает тайну смерти Русского Царя, о которой, однако, много и показательно говорят. <До последнего времени, - пишет Одинзгоев, - не было сведений относительно того, кем был убит Император Александр III, которого в Европе прозвали Великим Миротворцем. Когда в 1894 году Император неожиданно умер в Крыму, возникли неопределенные слухи, что он был отравлен; но слухи официального подтверждения не получили, и смерть Александра III осталась до последнего времени окутанной тайной. Но вот на днях еврейская книгоиздательская фирма в Нью-Йорке "Бони и Аеврит" издала книгу, написанную евреем Эдгаром Салтусом и озаглавленную: "Императорская оргия". Мы воспроизводим в переводе страницы 212, 213, 214 и 215 этой страшной книги.

 

"Тем временем Израиль переживал агонию. В тех местностях, где другая охота была запрещена, русские князья травили евреев. Оставался один путь к спасению - это был Бог. В тайных синагогах возжигались свечи и произносилось великое заклинание Шамата во имя Того, кто имеет сорок две буквы, во имя Тетраграмматон, во имя "Глобуса и Колеса", во имя Того, кто сказал: "Я есмь Тот, Который есть и Который будет". Раввинов умоляли повторять проклятия. Моления воссылались к Иегове, чтобы он послал все несчастия судьбе Царя. На Востоке извека жила вера в действительность заклинаний. Россия же всегда была Азией. Заклинания, произносившиеся в тайных синагогах, вознеслись к престолу Всевышнего и должны были быть им услышаны. В Ливадии Император заболел. Заболевание было легкое, простая простуда, которая обыкновенно проходит в неделю, разве что больному не была оказана медицинская помощь, в каковом случае болезнь может принять затяжной характер. Простуда у Царя осложнилась и перешла в плеврит. В то время в Москве жил доктор-специалист, который лечил очень успешно. Это был Захарьин. Он был вызван в Крым и, прибыв туда, поставил свой диагноз. Если бы он был террористом, он мог бы убить Царя, но тогда бы он немедленно был бы разорван на клочки. Но Захарьин не был террористом. Он был врачом. В качестве такового он прописал лекарство, которое он предусмотрительно привез с собой. Без колебаний Августейший пациент принял это лекарство. Захарьин следил за Царем. Еще интереснее было поглядеть, как Захарьин следил за Царем. Взгляд его, вероятно, выражал шекспировскую мысль: "Наконец-то". У постели больного стоял Захарьин. За ним стояла Дагмара (Императрица Мария Феодоровна). Позади нее находился обер-прокурор Святейшего Синода и офицеры конвоя. В соседней комнате были слуги. Далее стояли часовые. Снаружи дворца была расположена сотня казаков. Но несмотря на все преграды, беззвучно, без доклада, никем не замеченная, без царских почестей в комнату больного проникала царственная тень - смерть. Император, еще нс зная об этом, но как будто что-то пред- чувствуя, кивнул Захарьину головой: "Кто вы такой?" Захарьин, наклонившись вперед, прошептал: "Я еврей". "Еврей? - простонал Император. - Презренный палач!" Тогда Захарьин обернулся к присутствующим и сказал: "Его Величество бредит, - а затем, опять повернувшись к Царю, прошептал: - Вы приговорены к погибели". Чтобы победить страх. Император приподнялся на постели. Хотя голос его все еще был мощный, но яд был сильнее... Он опять откинулся назад. Заклинание подействовало. Израиль победил там, где террор не увенчался успехом. "Плач России" - таков был заголовок в очередном номере официального органа "Нового Времени". Император скончался. Захарьин же был пожалован орденом Александра Невского с традиционными бриллиантами. Насмешки ради он принял орден>*. Кто такой Салтус, откуда у него эти страшные сведения о кончине Царя-Миротворца, мы не знаем, но налицо загадочный факт версии, что смерть Императора Александра III в Ливадии неестественна, что имеются весьма серьезные основания полагать наличность преступления. Никаких опровержении, приведенных господином Салтусом в его книге <Императорская оргия>, и заявлений ниоткуда не последовало. В смерти Царя-Миротворца много таинственного и загадочного, что не может нс наводить на глубокие и тревожные размышления. Не стало Великого Русского Царя, перестало биться в могучей груди русское сердце.

 

<Государь Император Александр III, - как гласила телеграмма из Ливадии. - в 2 часа 15 минут пополудни сего 20 октября тихо в Бозе почил>. 13 лет 7 месяцев и 20 дней его царствования составляют эпоху в жизни России и всего мира. Он создал нашу военную и экономическую мощь. Создал культуру России и беззаветно служил вечному и прекрасному. Он верил, что русский народ будет жить. пока сохранит веру в свои идеалы и открыто и гордо пронесет их через все исторические испытания. Он верил и любил простой народ, который в свою очередь платил преданностью и любовью своему Самодержцу. Смерть Императора Александра III - большое национальное несчастье. Подавляющее большинство русского народа переживало искреннее горе. Печалью были охвачены сердца миллионов русских людей.

 

* Одинзгоев. Сумерки христианства. - Эдгар Салтус. Императорская оргия. Нью-Йорк. С. 92-94.

 

Так называемое передовое общество встретило смерть Императора Александра III с нескрываемой радостью. Представители этого общества замолчали его великие дела и очернили его память. Это отсюда ползла грязная инсинуация, что Александр III <алкоголик>, <невежда>, <темный обскурант> и т. д. Это террор передового общества заставил замолчать всех, кто хотел сказать слово правды о жизни и делах Царя-Миротворца. Краткая и довольно бледная речь талантливого Ключевского, произнесенная им в здании Императорского Общества истории и древностей российских при Московском университете 28 октября 1894 года, где он говорил о неоценимых заслугах покойного Императора Александра III перед русской наукой, вызвала в передовом обществе взрыв возмущения. Выступление Ключевского отразилось на его широкой популярности. Передовое общество не могло простить Ключевскому, что он высказал слово признательности тому, кого оно так страстно ненавидело. Но если клеветало или предательски молчало русское общество, то в Европе нашлись независимые умы, которые признали мировое значение царствования Императора Александра III и об этом честно заявили всему миру.

 

Франсуа Коппе на страницах парижской газеты посвятил следующие строки памяти Императора Александра III:

<Франция, оплакивая друга, облеклась в глубокий траур. Сегодня с грустью вспоминаю я о незабвенных "русских празднествах" прошлого года, и главным образом о великолепном банкете, предложенном адмиралу Авслану и офицерам его эскадры парижским муниципальным советом. Тогда, единственный раз в жизни, пожалел я, что не был одет в парчу, осыпанную дорогами каменьями, так как мой черный фрак казался слишком мрачным и бледным среди роскошной обстановки нашей муниципальной залы, отделанной в стиле Веронезе. Были тут явления, способные вызвать и иронию. Так, например, когда хор консерватории, скрытый в верхней галерее, исполнил величественный русский народный гимн, нужно было видеть этих бородачей-демократов и социалистов - членов муниципалитета, с каким благоговением внимали они словам торжественной молитвы о благоденствии православного царя.

Эти отъявленные масоны, которые бы не переступили порога церкви даже< ради похорон своих лучших друзей, невольно, подчиняясь общему восторженному настроению, забывали свой фанатизм, вывернутый наизнанку>.

 

<Быть может, многие, - писал Эмиль Готье, - удивятся, а некоторые придут даже в негодование, увидав мое имя в числе участников "Золотой книги", посвящаемой французскими патриотами памяти Царя Александра III. Найдутся люди. которые будут намекать, что мое бурное прошлое, мои прежние связи с нигилистами лишили меня навсегда права возложить совместно с другими моими соотечественниками и мой венок на эту Царственную могилу. В глазах философа, возвышающегося над бледною узкостью политики, все люди равны: властители и подданные, пролетарии и принцы, воины и писатели - должны быть ценимы не по общественному положению, занимаемому ими на земле, а по тем делам, какие совершили они на своем жизненном пути. И вот если я, освободясь от сектантской слепоты и партийных предрассудков, спрошу искренне и честно действительность, то она мне скажет, что никто в России не поработал столько над святым делом народного просвещения, как Царь Александр III. Как забыть, что он, быть может, более, чем многие, которым несправедливость истории создала блестящую легенду, содействовал развитию наук, техники, покровительствовал географам и исследователям, осуществил колоссальное предприятие сооружения Сибирской железной дороги, которой суждено внести свет в потемки Азии;

он широко содействовал уничтожению преград, разделяющих народы. останавливающих развитие мысли и являющихся предлогом к разным непредвиденным случайностям. Как забыть в особенности, что Царь Александр III был создателем того мира, благами которого мы наслаждаемся и который пережил Царя, его создавшего. Как забыть, что его мощная рука, отстранив от нас гнусный призрак войны - как кошмар, преследовавший нас, - возвратила надежду и радость в сердца матерей и спасла жизнь сотням тысяч честных людей, чьи кости, не будь его, давно бы уже белели на полях Эльзаса и Польши. Великий безвременно почивший монарх служил искренне, беззаветно делу прогресса, справедливости, милосердия. Его могучий образ представлялся еще более величественным, если сравнить все содеянное им с бесконечными и трескучими обещаниями целой плеяды новаторов, пустых болтунов и вредных агитаторов, привлекающих внимание современного общества и извращающих его взгляды. Этого слишком достаточно, чтобы я, невзирая ни на какое свое прошлое, счел своим долгом преклониться пред его священной памятью>.

 

Известный французский поэт Арман Сильвестр, путешествовавший по России, посвятил следующие строки памяти Императора Александра III:

<Во второй раз почувствовал я себя русским, узнав о кончине того, кто всю Россию воплощал в своей великой душе и глубоком сердце. Как раскаивался я в своих предубеждениях западника при виде русской цивилизации, возникшей последовательно и логично.

Я преисполнился чувством беспредельного восторга при виде Августейшего Вождя, бесконечно справедливого и доброго. Все, что мне удавалось слышать о нем, свидетельствовало о его глубоком понимании той великой роли, какую он призван был исполнить в мире. Зная простоту его вкусов, скромность привычек, его любовь к своим, он на своем опасном посту, на своем троне, у подножия которого еще дымилась кровь его отца, представлялся мне величайшей жертвой долга. Полный самоотвержения, он являл собою беспримерный в истории человечества чудный образ Монарха, всецело отдавшегося служению своему народу. Да, он был истинным Царем. Он был отцом своего народа. Как отец, обожая свой народ, готовый, подобно льву, защищать его, он успел оградить от всякого вредного иностранного прикосновения великий поток славянской крови. Он был одним из тех, для кого прежде всего и дороже всего была родная земля. И родина, которую он так нежно любил, стала сестрой нашей отчизны. Над Европой блестит установленная им радуга, являющаяся символом мира. как некогда первая радуга возвещала об окончании потопа и спасении человечества. Озаренный сиянием этой радуги, предстал он пред Всевышним, оплакиваемый миллионами народов>.

 

 

---

Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 135; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!