Поэтический смысл и композиция поэмы «Демон».
При жизни Лермонтова поэма не печаталась, по рукам ходили её списки, тексты которых очень отличались друг от друга. Некоторые редакции комбинировались переписчиками. Печатные тексты «Демона» так же, как и рукописные списки, отличались друг от друга, поскольку автографа или авторизованных записей последней редакции не сохранилось. Сейчас поэма печатается по «придворному» списку, который является писарской копией, сделанной в 1841 году.
Первый вариант «Демона» Лермонтов набрасывает пятнадцатилетним мальчиком, в 1829 году. Он состоит из стихотворных этюдов и двух прозаических записей сюжета. Первый стих поэмы «Печальный демон, дух изгнанья…» сохраняется во всех последующих редакциях поэмы с некоторой, произведенной позже, корректурой. Неизменным так же (за исключением четвертой редакции) остаётся и размер, которым написана поэма - четырёхстопный ямб. В первой редакции так же присутствует посвящение, написанное в двух вариантах.
В основу сюжета поэмы положен библейский сюжет о падшем ангеле, восставшем против Бога, изгнанном из рая и превращенном Богом в духа зла. В художественной разработке образа «духа отрицанья и сомненья» Лермонтов имел немало именитых предшественников. (Сатана из поэмы Мильтона «Потерянный рай», Мефистофель из гетевского «Фауста», Люцифер из мистерии Байрона «Каин», падший дух из поэмы Виньи «Элоа», демон из стихотворений Пушкина «Демон» и «Ангел».). Вступая в творческое соревнование с литературными корифеями, Лермонтов поразительно рано наметил собственную, во многом отличную от других трактовку этого образа, от редакции к редакции углубляя и совершенствуя его раскрытие.
|
|
|
Образно-смысловая структура «Демона» содержит в себе различные пласты и уровни.
Одним из отличий Демона от его литературных предшественников является его многогранность и разносторонность. Демон мятежен и непримирим, как мильтоновский Сатана. Он знающ и мудр, как байроновский Люцифер. По мощи отрицания он превосходит гетевского Мефистофеля. Но, кроме того, в нем есть неведомая этим героям неудовлетворенность - и не только окружающим миром, но и самим собой. Вместе с отрицанием и навязанным ему злом в нем живет жажда идеала «любви, добра и красоты».
Мощь свободного разума и страсть.
Сюжетный конфликт поэмы складывается из отношений Демона и Тамары, но в его развитие властно вмешивается еще одна сила - Бога. Хотя как персонаж Бог и не появляется в поэме, но его присутствие ощущается везде: в раздумьях героев, в действиях выполняющего Божью волю Ангела, в законах созданного Богом мира, которые зачастую определяют судьбы главных персонажей поэмы.
|
|
|
Ярко выделяющийся во втором плане сюжета конфликт, который виден в большом диалоге Тамары и Демона с одной стороны, и Богом с его миропорядком - с другой, наполняет содержание поэмы глубоким философским смыслом. Встреча с Тамарой для Демона, в сущности, не залог «возвращения рая», а новая ступень в его исканиях «с начала мира». С этого момента мотив возрождения к «жизни новой» превращается в сюжетный лейтмотив, хотя какое-то время Демон и остается прежним духом зла.
Но такова гуманистическая сила любви, неразрывно связанная не только с красотой, но и с добром, что Демон готов отказаться если не от зла вообще, то хотя бы от «умысла жестокого» - обольщения хранимой Богом Тамары. Постепенно чувство, которому он пытался поначалу сопротивляться, достигает апогея: «Тоску любви, ее волненье, постигнул Демон в первый раз». Он полон решимости начать жизнь иную.
Именно в этот момент между Демоном и Тамарой становится Бог в лице Ангела - «хранителя грешницы прекрасной». Устами Ангела Бог напоминает Демону о тяготеющем над ним проклятии: «К моей любви, к моей святыне не пролагай преступный след». Это один из существенных моментов сюжета, отчасти объясняющий вспыхнувшее в Демоне желание любой ценой удержать Тамару, не уступить ее Богу. Поэт создает сложнейшую психологическую ситуацию: в душе героя сосуществуют сразу несколько взаимоисключающих чувств и волевых импульсов.
В последующих словах монолога Демона - кипение любви к Тамаре и «яда» жгучей, «старинной ненависти» к Богу, непреклонность и смятение, злоба и коварство, предчувствие катастрофы дерзкое стремление к ней. Когда Тамара обращается к злому духу с просьбой дать клятву-отречение от борьбы с Богом, Демон дает ее. Знаменитое: «Хочу я с небом примириться, хочу любить, хочу молиться, хочу я веровать добру» - было одновременно и неподдельным движением смертельно уставшей души Демона и средством покорения Тамары. Этот страстный монолог ещё более усиливается поэтом при помощи анафоры. Но едва вступив в царство любви и гармонии, Демон разрушает его, умертвив Тамару первым же поцелуем.
|
|
|
Смысл этого смертельного поцелуя многозначен: безмерная, испепеляющая страсть Демона оказалась гибельной для простой смертной, но сцена имеет и другие смысловые грани. «Смертельный яд» поцелуя Демона настоян на ненависти и злобе, отравляющих даже такое животворное чувство, как любовь. Проклявший его за непокорность Бог вложил ему в грудь эти чувства, превратив его в «зло природы», он же с новой силой возродил их в душе Демона в момент, когда тот был готов снова «любить» и «веровать добру». С точки зрения героя, ответственность за гибель Тамары несет не только он, но и Бог, сотворивший мир, в котором добро и зло так тесно переплетены. Венчают развязку поэмы стихи, не оставляющие сомнения в поражении Демона:
|
|
|
И проклял Демон побежденный
Мечты безумные свои,
И вновь остался он, надменный,
Один, как прежде, во вселенной,
Без упованья и любви!..
Однако поражение Демона не означает утверждения абсолютной правоты Бога и созданного им мира. Нераскаявшийся Демон остается живым укором дисгармоничности и неустроенности божьего мира, что более ярко выражено в стихе, впервые появившемся во второй редакции поэмы и удаленном позже из седьмой: «посла потерянного рая улыбкой горькой упрекнул…»
23.
Поэма Пушкина «Граф Нулин».
Отрывок из него опубликован в 1827 в «Московском вестнике». Полностью произведение напечатано в «Северных цветах» за 1828г.
В основе поэмы — веселый водевильный замысел. Мысль написать эту поэму пришла к Пушкину после чтения Шекспира. (Пушкин читал его поэму «Лукреция». Ему пришла в голову мысль, что было бы, если бы Лукреция дала бы Тарквинию пощечину? Тогда Тарквиний был бы посрамлен, Лукреция показала бы себя порядочной и верной женой и не зарезалась бы, Брут не изгнал бы царей. Сам мир и история пошли бы по-другому.) Получилась шутливо-сатирическая пародийная поэма.
Сюжет поэмы укладывается в три глагола: «Граф Нулин приехал, погостил, уехал». Это отсутствие интриги усиливалось тем, что объектом изображения стали обыкновенные предметы, проза жизни. В поэме царила обыденность, неторопливый ритм деревенского бытия. При этом в описании возникала внутренняя динамика, тк оно строилось на совмещении разных точек зрения.
У каждого из героев возникала характерная только для него речевая манера: так речь Нулина, возвращающегося из Парижа, насыщена французскими фразами.
В поэме «Граф Нулин» происходило преодоление романтических канонов. Дело не только в том, что объектом изображения стал деревенский мир. Сам герой здесь — травестированный образ русского скитальца, а философия судьбы принципиально отлична от ее романтической трактовки.
Граф Нулин ценен не тем, что переиначивает античный сюжет, а воспроизводит обыкновенную русскую жизнь того периода. «Все так и дышит красками русского деревенского быта». Пушкин расправился в раболепстве перед иностранщиной. Он высмеивает и самого графа, и молодую помещицу, которая воспитывалась во французском благородном пансионе.
Противопоставляется проза жизни (несмотря на то, что написан Граф в стихах, все слова – глубочайшая проза жизни) и напыщенная выразительность, бесконечная сентиментальность романов, которые читает молодая героиня.
Нулина очень остро приняла критика, одобрения Пушкин не нашел, т.к. все ждали от него украшенного тропами, выразительно описания. В этом и новаторская дерзость Пушкина – он изобразил в глубочайшей простоте и природу, и отношения персонажей. Сам язык очень прост.
«Герой нашего времени»: самоанализ и действие.
Роман «Герой нашего времени» вышел в свет отдельным изданием в апреле 1840; в 1841 — второе издание с авторским предисловием.
Работать над романом Лермонтов начал летом 1837 в Крыму, но в основном роман писался в Петербурге с 1838 по 1840.
Прежде чем «Герой...» вышел отдельным изданием, русский читатель уже был знаком с повестями «Бэла», «Фаталист», «Тамань», которые публиковались в «Отечественных записках» в 1839-40гг.
Жизнь эпохи, историческое бытие оказывается лишь фоном, на котором разворачивается «имтория души». Все герои говорят о себе, своем восприятии людей и мира, а форма повествования от 1-го лица представлена не только в «Журнале Печорина» (что обусловлено дневниковым характером записей), но и в первой части романа, имеющей форму путевых заметок.
Герои романа не просто сообщают о событиях, явлениях и людях, а дают им свою трактовку. Свое внимание они сосредотачивают на ощущениях, вызванных этим фактом эмоциях, которые и стремятся оформить, осознать, объяснить, выразить то, что всколыхнула в них встреча, происшествие, событие.Собственно факт остается на периферии.
Сплав эмоционального и рационального в романе рождает своеобразный тип психологизма, суть которого состоит в соединении психологического анализа и диалектики души.
В "Журнале Печорина" этот принцип изображения внутреннего мира человека проступает особенно отчётливо. Повесть "Княжна Мери" написана в форме дневника и представляет собой датированные записи, фиксирующие, как осуществляется "действо", затеянное Печориным. Ситуацию с Грушницким он разыгрывает как спектакль, даже определяет его жанр: "Завязка есть! <...> об развязки этой комедии мы похлопочем". И в момент смерти Грушницкого: "Finita la comedia!"
Но записки Печорина фиксируют не только поступки, события - они отражают те мысли, ощущения, которые подготавливают действие. Печорин убеждён, что "идеи - создания органические <...>: их рождение даёт им форму, и эта форма и есть действие". Мысль и действие у Лермонтова не просто связаны, они имеют одну природу, представляют собой единство. Идея возникает невольно, произвольно, спонтанно. Это некое озарение. Идея захватывает все сферы человеческого духа. В результате такого понимания взаимосвязи мысли и действия мысль у Лермонтова не иссушает душу, а ведёт в действию, поступку.
В "Журнале Печорина" и отражается рождение, развитие идеи, воплощение её в поступок. Некоторые из записей представляют собой размышления, в которых герой, всё больше погружаясь в самоанализ, так и не приближается к рассказу о затеянной им интриге.
Мысль в "Журнале" воспроизводится в живом, стихийном противоречии, развивается зачастую алогично. Но иначе и быть не может - ведь это размышления для себя и в себе. Так, например, монолог Печорина "3-го июня" - сплошные вопрошания. Исходный вопрос ("Я часто спрашиваю себя, зачем я так упорно добиваюсь любви молоденькой девчонки, которую обольстить я не хочу и на которой никогда не женюсь?") показывает, что мысль героя направлена на поиск мотивации своих поступков. Но к осмыслению истинных побуждений он так и приходит. Более того, сама мысль становится абстрактной, отвлечённой от субъекта, не случайно этот фрагмент записей завершается внезапно, когда герой замечает, что "далеко отвлёкся от своего предмета".
Для романа характерен ассоциативный "разбег" мысли. Она захватывает, начинает вести за собой, управлять человеком. Для истолкования поступков героя важны его философские пристрастия, и прежде всего - представления о судьбе. Печорин - фаталист. Но идея фатализма в романе внеисторическая. Каждый раз, проверяя, испытывая судьбу, Печорин доказывает необратимость рока. В основе его мировоззрения лежат 2 убеждения: "в один прегадкий вечер я имел несчастие родиться" и "рано или поздно, в одно прекрасное утро я умру" (запись от "13-гг мая", знакомство с доктором Вернером). Печорин верит в предсказания, интуитивные предвидения, свидетельства тому рассыпаны в его записках: "Когда я был ещё ребёнком, одна старуха гадала про меня моей матери; она предсказала мне смерть от злой жены; это меня тогда глубоко поразило; в душе моей родилось непреодолимое отвращение к женитьбе...Между тем, что-то мне говорит, что предсказание сбудется; по крайней мере буду стараться, чтоб оно сбылось как можно позже"; "Мои предчувствия меня никогда не обманывали". На пари с Вуличем Печорин идёт не потому, что не верит в предопределение (он как раз "читает печать смерти" на его лице), а из страсти к противоречию. Предсмертная реплика Вулича ("Он прав!") адресована Печорину, в ней - завершение спора, осуществление предсказания.
Печорин исходит из того, что "хуже смерти ничего не случится - а смерти не минуешь", это даёт ему ощущение свободы. Конец для всех един, и он зависит не от человека, его действий, а от благосклонности фортуны, поэтому в срок, отведённый судьбой, личность свободна в своих поступках.
Мысль о смерти много предопределяет в поступках Печорина, но н страшит его. Смысл всех его действий - поединок со смертью, испытание благосклонности судьбы по отношению к нему, поэтому Печорин постоянно заключает пари, доверяет свою судьбу жребию. Однако результат всех действия героя одинаков - опустошение, разочарование, активно действуя, Печорин, между тем уверен, что его действия несамостоятельны, этим объясняются многочисленные сопоставления: "...сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы! Как орудие казни, я упадал на голову обречёных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления...".
Печорин движется по кругу в поиске ответа на вопрос, для чего ему дана жизнь, куда ведёт его судьба, - и ответа не находит. Не случайно роман заканчивается диалогом, в котором герой получает 2 взаимоисключающих ответа на свой вопрос. Не случайна и финальная фраза о Максиме Максимыче: "...он вообще не любит метафизических прений". Для штабс-капитана жизнь ценна сама по себе. Этой цельности лишено сознание Печорина, отсюда поиск идеала, бесконечное стремление к гармонии и невозможность её обретения.
24.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 1572; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!