Общее понятие о вещных правах 15 страница
В русском переводе Пандект Дернбурга германскому ученому приписывается определение имущества как совокупности имеющих денежную ценность благ определенного лица, и в то же время Дернбург причисляет к имуществу долги, хотя до сих пор никто свои долги за блага не считал. В действительности Дернбург определяет имущество как совокупность подлежащих денежной оценке прав, что также не может быть принято, потому что долги всегда противополагаются правам.
Наше законодательство не выдерживает строгой терминологии и употребляет слово "имущество" вместо "вещь", а вместо имущества говорит о собственности или об имении. Но в некоторых случаях оно держится правильного понятия об имуществе. В этом смысле понимается в нашем законодательстве имущество, когда несовершеннолетнему предоставляется управление его имуществом (т.X, ч.1, ст.220), когда конкурсное управление принимает в свое заведование имущество несостоятельного должника (т.XI, ч.2, Устав торговый, ст.553), когда определяется наследство как совокупность прав и обязательств, оставшихся после умершего без завещания (т.X, ч.1, ст.1104).
Из представления об имуществе, сейчас сделанного, можно получить следующие выводы: a) каждое лицо обладает имуществом, хотя бы то был нищий, обладающий одним куском хлеба, хотя бы то был человек, долги которого далеко оставляют за собой его роскошную обстановку, и b) каждое лицо обладает только одним имуществом, хотя бы в составе его и находились части, экономически и даже отчасти юридически обособленные, как, например, торговое предприятие.
|
|
|
II. Совокупность вещей. Указанное понятие об имуществе, как совокупности имущественных отношений, не должно быть смешиваемо с совокупностью вещей, физически не связанных, но объединенных общим собирательным именем и выступающих в юридических отношениях, как целое, например, стадо, библиотека, магазин, театральный гардероб. Хотя в действительности существуют, как вещи, только отдельные животные, книги, товары, костюмы, но объектом права является самая совокупность их, поэтому судьба отдельных предметов не имеет влияния на юридические отношения. Так, например, при залоге магазина обеспечением является целое и в случае взыскания оно будет обращено на магазин в том составе, какой он имеет в этот момент. Если бы объектом залога была не совокупность, а отдельные вещи, ее составляющие, то из магазина не могли бы быть проданы отдельные товары, как находящиеся под залогом, напротив, залогу не подлежали бы товары, вновь поступившие в магазин после установления залога. Такое изменение состава совокупности возможно до тех пор, пока не утрачивается самое понятие о целом, например, когда распродаются все товары без покупки новых, расхищаются наиболее ценные книги в библиотеке. Необходимо, чтобы замена одних предметов другими соответствовала экономической задаче целого. Однако практическое значение совокупности вещей, как особого вида объектов, ослабляется у нас порядком, принятым при исполнении решений, по которому при обращении взысканий должен быть назван и описан "каждый предмет" (Устав гражданский, ст.980, п.2), даже когда взысканию подвергается магазин (ст.985) или библиотека (ст.983).
|
|
|
III. Вещи движимые и недвижимые. Вещи, составляющие объект юридических отношений, представляют наибольшее разнообразие сравнительно с другими объектами, и потому необходимо остановиться на рассмотрении отдельных видов вещей. Некоторые деления, сохранившиеся в нашем законодательстве, потеряли свое практическое значение, а потому не подлежат рассмотрению. Таково, например, деление поземельных участков на населенные и ненаселенные. В прежнее время населенными назывались земли, населенные крепостными людьми. С освобождением крепостных (1861) и прекращением временно-обязанных отношений (1881), это деление должно бы исчезнуть из нашего законодательства, однако оно продолжает оставаться, смущая нередко практику (по поводу ст.1350, т.X, ч.1).
|
|
|
Наибольшую важность представляет деление вещей на движимые и недвижимые. Это различие образовалось исторически, вследствие преобладающего значения земли, отчего и сделки по недвижимостям всегда отличались от сделок по движимостям. Но основание для различия не только историческое. Земля, вследствие ее ограниченности, необходимо подвергается в частном обладании таким ограничениям, которые чужды движимым вещам. Землевладение представляет большое политическое и финансовое значение; с землей тесно связаны вопросы о кредите. Поэтому и в современном праве всюду недвижимости выделяются из ряда других объектов. Особенно резко это отличие в Англии, где real property (право на недвижимость) противополагается personal property (право на движимость).
Закон наш, хотя и устанавливает различие движимых и недвижимых вещей (т.X, ч.1, ст.383), но отличительного признака не дает. Теоретически движимые и недвижимые вещи различаются по тому признаку, способны ли они или нет к перемещению без повреждения сущности и без уменьшения ценности. Под именем недвижимости понимается, прежде всего, часть земной поверхности и все то, что с ней связано настолько прочно, что связь не может быть порвана без нарушения вида и назначения вещи. Следовательно, сюда относятся строения, если только их фундамент укреплен в землю, городские или деревенские здания, дома каменные и деревянные, фабрики, заводы (т.X, ч.1, ст.384), тогда как палатки, переносные лавки, навесы, балаганы ит.п. строения, лишь поставленные на земле, должны считаться движимыми вещами, хотя закон и заявляет, будто "всякое строение" без исключения признается недвижимостью. Само назначение строений, которое ему дает собственность, - быть в постоянной связи с находящейся под ним землей - не имеет влияния на признание за ним движимого или недвижимого свойства, так, например, нельзя признать за недвижимость скамейку или беседку, заготовленные для сада. Строения, хотя бы они и были прочно укреплены в земле, переходят в разряд движимых вещей, когда сделка направлена на приобретение материала, из которого они состоят, без участка земли, под ними находящегося, продажа на слом, на снос.
|
|
|
Само собой разумеется, что вопрос о прочности и связи строения с землей не может быть решен принципиально с полной точностью. Решение его зависит от обстановки каждого случая в отдельности. Сомнение может представить, например, крестьянская изба, которая нередко ставится за деревней, а потом переносится по частям в назначенное место, без укрепления фундамента (известно, что крестьяне, не имеющие достаточно средств, чтобы построить новую избу, покупают старую и перевозят ее на новое место) или, например, некоторые купальни, прочно установленные в озере на столбах, а не на бочках, и не снимаемые на зиму. В XVII веке, по Олеарию, в Москве был особый рынок, где продавались деревянные дома, совсем готовые: их разбирали, перевозили в назначенное место и складывали опять. Несомненно, строительная техника, позволяющая свободно перемещать многоэтажные дома, способна еще более затруднить и без того не особенно твердое отличие движимости от недвижимости.
Как строения, возвышающиеся над поверхностью земли, признаются недвижимостью, точно так же и постройки под землей, например, колодцы, шахты, должны считаться недвижимостью. Далее, недвижимое свойство приобретают, по связи с землей, все произведения, на поверхности обретающиеся и скрытые в недрах земли (т.X, ч.1, ст.387). Признание недвижимыми деревьев, плодов, вообще всяких растений, минералов, металлов и других ископаемых, пока они находятся в прочной связи с почвой, обусловливается самой природой этих вещей. Пока в этом соединении находятся, они не выступают, как самостоятельные вещи, а только как части земли, а потому подчиняются положению целого. Но если имеется в виду выделение их из этой связи с землей и создание из них самостоятельных вещей, то свойство недвижимости теряется: так, например, если покупается лесной участок, - это будет сделка о недвижимости, но если покупается лес на сруб, то эта сделка будет иметь своим предметом движимые вещи. Однако лес, проданный на сруб, становится движимостью не в момент совершения сделки, когда он находился еще на корню, был прочно связан с землей, но только с момента вырубки его (кас. реш. 1890, N 109). Точно так же сделкой о движимости должно признать сделку о поставке песка и камня для мостовой. Недвижимостью не должны считаться строения, воздвигнутые на чужой земле в силу какого-либо договорного отношения. Поэтому залог или продажа фабрики, построенной на арендованной земле, не требует крепостной формы. Так решает этот вопрос Германское уложение (§ 95), и наша практика, после долгих колебаний, примкнула к тому же мнению (кас. реш. 1901, N 6).
Установленное понятие о недвижимости само собой, по противоположению, выясняет понятие о движимых вещах, как о предметах внешнего мира, способных к перемещению или сами по себе, например, животные, или при содействии посторонней силы, например, мебель. Закон старается перечислить их, хотя, понятно, ввиду бесконечного разнообразия, такая попытка недостижима и притом бесполезна. К разряду движимых вещей относятся морские и речные суда всякого рода, книги, рукописи, картины и вообще все предметы, относящиеся к наукам и искусствам, домовые уборы, экипажи, земледельческие орудия, всякого рода инструменты и материалы, лошади, скот, хлеб, сжатый и молоченый, всякие припасы, выработанные на заводах, наличные руды, металлы и минералы, и все то, что из земли извлечено (т.X, ч.1, ст.401).
К движимости закон присоединяет наличные капиталы; заемные письма, векселя, закладные и обязательства всякого рода (т.X, ч.1, ст.402). Собственно, обязательства, имеющие своим объектом чужие действия, а не вещи, по природе своей не подлежат вовсе делению на движимые и недвижимые. Неуместно ставить вопрос, будет ли договор аренды или доверенности движимостью или недвижимостью. Смысл закона тот, что в некоторых случаях (главным образом при наследовании) права на чужие действия подчиняются тем же правилам, которые установлены для движимостей; закон приравнивает их, по юридическим последствиям, к правам на движимые вещи. Все права на чужие действия, независимо от того, имеют ли они какое-либо отношение к недвижимости, будут движимостью, например, права по акциям на каменноугольные копи или права по аренде. Приноравливаясь к выражению закона, наша практика отнесла к движимости исполнительные листы, в качестве актов, удостоверяющих существование обязательного отношения (кас. реш. 1880, N 278). Следуя в том же направлении, необходимо признать движимый характер за всеми исключительными правами.
Самый термин "недвижимое имущество" явился в нашем законодательстве довольно поздно и заменил собой прежние разнообразные выражения. Указ Петра I о единонаследии 1714 года установил этот термин, сгладивший различие между вотчинами и поместьями.
Практическое значение различия между движимыми и недвижимыми вещами обнаруживается во многом. Укрепление прав на недвижимости совершается в крепостном порядке, от которого свободны движимые вещи. Доля наследственная определяется различно в отношении движимых и недвижимых вещей, оставшихся в наследстве. Иски по недвижимостям подсудны только окружным судам и притом без права выбора суда. При полной свободе мены движимыми вещами, мена недвижимостями не допускается. Форма сделок различается, смотря по тому, будет ли объектом недвижимость или движимость, например, при найме.
IV. Недвижимости родовые и благоприобретенные. Индивидуальному обладанию вещами предшествует исторически обладание родовое, особенно в отношении земли. Все приобретаемое членом рода принадлежит самому роду. Поэтому никто, даже главный распорядитель, которым является старший в роде, не может отчуждать общее достояние без согласия всех членов родового союза. По мере того, как родовой быт заменяется семейным, семья приобретает большую свободу распоряжения ее отдельным имением, но все еще долго авторитет тяготеет над семьей. Некоторые недвижимости, как луга, леса, продолжают оставаться в общем пользовании, другие, особенно пахотная земля, индивидуализируются, но влияние родовых связей сказывается в том, что отчуждение даже этих недвижимостей невозможно без согласия родичей. Согласие рода со временем устраняется, но переходит в право родичей выкупать имение, отчужденное одним из членов рода, если только это имущество не собственным трудом нажитое, а доставшееся из рода. Особый вид имуществ родовых составляет общее явление, известен всем народам.
В России, где институт родовых имений сохранился доныне, как своеобразное, но далеко не самобытное явление, корни его держатся в глубокой старине. Это остаток родового быта. Но остатки родового обладания должны были исчезнуть в московский период русской истории, за изменением социальных условий, если бы не создались новые политические условия, которые заставили московское правительство поддержать вымирающее учреждение для того, чтобы сохранить землю в руках служилого класса, обеспеченность которого являлась условием правильного отбывания государственной повинности. Это утверждение индивидуального поземельного обладания на родовой основе складывается с начала XVI и до конца XVII веков. Судебник 1550 г. в ст.85 утверждает право выкупа родичами вотчин, проданных, заложенных или обмененных. В 1627 году это положение распространено было и на выслуженные вотчины. Новоуказная статья 19 июня 1679 года воспретила совершенно завещание и сильно ограничила дарение родовых вотчин. Это стеснение свободы распоряжения родовыми вотчинами шло параллельно с утверждением свободы распоряжения купленными вотчинами, что обнаруживается, как в Судебнике 1550 г., так и в Уложении 1649 г. Соответственно своей идее институт родовых имений в московский период получил сословный характер, - это был институт служилого сословия. Петр I, установив единонаследие, придал всем недвижимостям характер родовых. С отменой этого закона следовало ожидать исчезновения самого понятия о родовом имении. Но законодательство Екатерины II поддержало ослабевшую в общественном сознании идею, установило различие родовых и благоприобретенных имений по признакам, не вполне совпадающим с историческим основанием его. В жалованной дворянской грамоте 1785 года говорится: "Благородному свободная власть и воля оставляется, быв первым приобретателем какого имения, благоприобретаемое им имение дарить или завещать, или в приданое, или на прожиток отдать, или передать, или продать, кому заблагорассудит; наследственным же имением да не распоряжает инако, как законами предписано" (ст.22). То же повторяется в Городовом положении 1785 г. (ст.88). Побуждением к укреплению в законодательстве понятия о родовом имении послужило не желание поддержать родовые связи, а стремление сохранить в знатных фамилиях имения, как главную опору их общественной силы. Это деление недвижимостей на родовые и благоприобретенные напоминает старинное французское деление имуществ на propres и acquкts "На собственные и приобретенные (фр.)", которое было уничтожено с введением Кодекса Наполеона.
По действующему законодательству родовое свойство может принадлежать только недвижимостям: все движимые вещи и денежные капиталы считаются благоприобретенными и о родовом происхождении их не может быть и спора на суде (т.X, ч.1, ст.398). Деньги, вырученные от продажи родового имения, не приобретают свойства родового капитала. Только в промежутке между 1817 и 1824 годами дозволялось объявить бессрочный обеспеченный долг, не менее 5 тыс. рублей, родовым капиталом.
На родовой или благоприобретенный характер недвижимости не имеет никакого влияния личное состояние субъекта прав. Родовое свойство придается недвижимостям независимо от того, кто собственник: дворянин ли, купец, мещанин или крестьянин, если только он имеет частную собственность.
Вопрос о родовом свойстве может возникать только относительно права собственности на недвижимость, что вытекает из общего смысла постановлений закона и источников, на которых они основаны (кас. реш. 1896, N 28). Поэтому фабрика, построенная на арендованной земле и перешедшая по законному наследованию, будет благоприобретенной у преемника. Закладная, перешедшая по законному наследованию, также лишена родового свойства.
Недвижимости становятся родовыми в следующих случаях: a) когда они приобретены по законному наследованию; b) когда они приобретены, хотя и по духовному завещанию, но таким родственным лицом, которое имело бы по закону право наследования (в момент открытия наследства); c) когда они приобретены по купчим крепостям от родственников, к которым дошли из того же рода (т.X, ч.1, ст.399). Во всяком случае следует иметь в виду, что родовой характер не составляет постоянного свойства известного имения: у одного собственника и при известных условиях оно будет родовым, а у другого, при изменившихся условиях, оно будет благоприобретенным. Таким образом, признак родовой кроется в истории перехода данной недвижимости. Рассмотрим подробнее предложенные законом признаки.
a. Наследование по закону составляет главное основание, в силу которого недвижимость приобретает родовой характер. Безразлично, будет ли это наследование в нисходящей линии или в боковой. Родовое свойство приобретает вся недвижимость, хотя бы по размеру она превышала долю, которая причитается данному лицу по законному наследованию. Например, брат или сестра делят поровну доставшееся им после смерти отца имение: родовой будет у сестры вся ее часть, а не 1/14 только часть имения. Точно так же при отречении одного из наследников увеличенные от того части остальных будут полностью родовыми.
Сомнение возбуждается относительно имений, доставшихся по выделу или приданому. Если принять в соображение, что выдел производится при жизни отчуждателя, что последний вправе назначить для этой цели какую угодно долю из благоприобретенного, что в ст.399, т.X, ч.1 настоящий случай не предусмотрен, то следует за имением, доставшимся по отдельной записи, отвергнуть характер родового (кас. реш. 1877, N 168). Если же иметь в виду, что выдел составляет лишь предваренное наследование, что из родового имения каждому обязаны выделять часть, законом определенную для наследования, что выдел может иметь место только между родственными лицами, что толкование исключительных норм не устраняет распространительного толкования их содержания, - необходимо признать за имением, доставшимся по выделу, характер родового (кас. реш. 1888, N 74).
Точно так же должен быть решен вопрос относительно недвижимостей, доставшихся по рядной записи в виде приданого, если только имение передано родственнице, которая имела право законного наследования после лица, снабдившего ее приданым. К этому заключению приводит то соображение, что приданое, при означенных условиях, является лишь формой выдела. Так как законное наследование, по идее, основывается на кровном родстве, а муж и жена к одному роду не принадлежат, то недвижимость, полученная одним из супругов по смерти другого, не признается родовой (т.X, ч.1, ст.397, п.6). В силу того же основания имение, доставшееся усыновленному по законному наследованию или по завещанию от усыновителя, не будет у него родовым (кас. реш. 1897, N 72).
b. Наследование по завещанию придает родовой характер недвижимости только в том случае, когда совпадает с наследованием по закону, когда и без завещания имение перешло бы к лицу, назначенному наследником. Недостаточно принадлежать к числу лиц, имеющих надежды на наследство, а необходимо, чтобы лицо, назначенное наследником по завещанию, принадлежало к числу наследников, призванных к наследованию в момент открытия наследства после данного собственника. Если благоприобретенное имущество завещано наследникам не в тех долях, какие следовали бы им по праву законного наследования, то унаследованная недвижимость становится родовой лишь в пределах законных долей (кас. реш. 1879, N 3). Например, отец завещал сыну и дочери свое имение поровну: у сына вся его часть будет родовой, у дочери - только одна седьмая ее часть.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 102; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!