Общее понятие о вещных правах 10 страница
§ 10. Акты гражданского состояния
I. Рождение, смерть и вступление в брак представляют собой факты чрезвычайной важности с точки зрения многочисленных юридических последствий, которые с ними связаны. Поэтому, в интересах правового порядка, необходимо возможно точное установление этих фактов. Доверие к точности и верности установленных фактов рождения, смерти, бракосочетания может быть основано на организации этого дела со стороны государственной власти, на авторитете лиц удостоверяющих.
Регистрация случаев рождения, смерти и брака введена была католическим духовенством в связи с требами, соответствующими этим случаям - с крещением, погребением и бракосочетанием. Духовенство побуждено было к записыванию времени рождения и родителей ребенка тем соображением, чтобы предупредить в своем приходе возможность браков, противных каноническим требованиям. При прочной связи населения с землей в прежнее время жизнь каждого человека протекала обыкновенно в пределах ограниченной местности. Человек женился и умирал там, где родился, где женился и где умирали его родители и родственники. Поэтому регистрация духовенства достигала своей цели. К этому обстоятельству присоединились и побочные соображения. За совершение треб духовные получали вознаграждение, а так как при бедности населения, трудно было одновременно и впредь внести всю сумму, то долг для памяти записывался в связи с фактом, послужившим к тому основанием.
|
|
|
Государственная власть скоро сознала выгоду подобной регистрации и превратила (с XVI века) эти добровольные действия в обязанность духовенства, указав ему и правила, которых оно должно было держаться в этих случаях.
Неудобство такого порядка сказалось со времени распространения протестантства. Протестанты не желали обращаться к католическому духовенству за регистрацией рождений, смерти, браков, а их духовенство не было уполномочено на ведение записей. Печальные последствия особенно сказались во Франции со времени отмены Нантского эдикта. Французская революция секуляризовала регистрацию актов гражданского состояния. С 1792 года эта задача возложена на гражданских муниципальных чиновников (officier de l'tat civil "Офицер гражданского состояния (фр.)"), которые удостоверяют означенные факты, независимо от различия вероисповеданий. Того же порядка придерживается с 1875 года Германия, где регистрацию ведут также чины гражданские (Standesbeamt, см. кас. реш. 1899. N 29), и Англия с 1874-го, перешедшая в этом году от факультативной регистрации к обязательной в отношении рождений и смерти (Registrar).
II. С 1722 года и в России засвидетельствование таких важных юридических фактов, как рождение, смерть и брак, возложено на приходское духовенство. Общего учреждения не существует, а для каждого вероисповедания регистрация производится его духовенством. Недостатки такой системы не замедлили обнаружиться, особенно в таком обширном государстве, как Россия, притом вмещающем в своих пределах всевозможные вероисповедания. Не везде можно найти представителей соответствующего духовенства. На больших пространствах восточной России, особенно в Сибири, можно не найти католического священника или протестантского пастора. Приходится долго ждать случая поездки в далекий город, где находится приход. Но чем больше протекает времени от происшедшего события до момента регистрирования, тем менее уверенности в точности записи. При некоторых условиях случай зарегистрировать может никогда не представиться, и лицо, не по своей вине, останется без метрического свидетельства на всю жизнь, что легко может сделать его бродягой и повлечь самые жалкие последствия для невинного человека (Уложение о наказаниях, ст.950). Далее, по своему положению пастырей, духовные лица менее всего подходят к выполнению столь формальных функций, как регистрация юридических фактов. Многочисленность сект в России ведет за собой уклонение со стороны приверженцев их от обращения к православному духовенству. В результате масса юридических фактов, не удостоверенных надлежащим образом, а это обстоятельство отражается вредно не только на интересах частных лиц, но и самого государства, для которого весьма важно знать с точностью состав своего населения. Разнообразие метрических актов способно затруднить практику при определении их силы и подлинности. Только регистрация со стороны гражданской власти может ввести весьма желательную точность и однообразие в актах гражданского состояния.
|
|
|
|
|
|
III. Священнослужители и причетники каждого православного прихода ведут метрические или приходские книги, разделяемые на 3 части: 1) о рождающихся, 2) о бракосочетающихся и 3) об умерших (т.IX, изд. 1899, ст.869 и 860). Эти книги выдаются по одной на каждую церковь (а не порознь на каждого священника) из духовных консисторий, за шнуром и печатью, за подписью, в конце книги, одного из членов консистории (ст.862 и 863). По истечении года священнослужители и причетники веденные ими метрические книги отсылают за общим подписанием в консисторию, где они хранятся в архивах, в безопасных от повреждения местах, за каждый год особо, с разделением по городам и уездам (ст.868 и 869). Записи производятся самим священником или через диаконов и причетников. Юридические факты записываются в книги, говорит закон, не на память и с показания семейств, но немедленно по исправлении каждой требы, как-то: молитв при рождении и крещении младенца, венчания и погребения (ст.864). Очевидно, что время рождения удостоверяется именно показанием семейств. Метрические свидетельства, как акты гражданского состояния, выдаются только из консистории (ст.973); следовательно, этот документ можно получить лишь по отсылке книг в консисторию. Частные лица не лишаются права получать от священников с причтом, немедленно по учинении записи о касающихся до них и членов их семейств случаях рождения или погребения, метрические свидетельства, которые должны представлять собой выпись из приходских книг. Однако такие свидетельства, которые закон называет предохранительным документом, не заменяют консисторского свидетельства (см., однако, при узаконении детей кас. реш. 1898, N 32, вопр. 16). Чтобы получить силу последнего, необходимо представить его в консисторию на утверждение (ст.878 и 879). Представляется совершенно неясным, на чем основано недоверие к самому священнику и чем оно устраняется после отсылки книг в консисторию, которая не имеет никаких средств проверки обстоятельств дела и принуждена довольствоваться сведениями, доставленными ей причтом.
|
|
|
IV. Указанные правила относятся в равной мере и к актам состояния, удостоверяемым католическим духовенством (т.IX, ст.881-889). Напротив, для лютеран установлено, что свидетельство, выдаваемое проповедником, имеет полную силу метрического, без утверждения его консисторией (т.IX, ст.900 и 901). То же постановлено и для реформаторов (т.XI, ч.1, изд. 1896, ст.984, прим.). Относительно магометан действуют также правила, не сходные с установленными для православного и римско-католического вероисповедания. Ежегодно Оренбургское и Таврическое магометанские духовные правления рассылают, через губернское начальство, приходским имамам шнуровые книги в двух экземплярах, причем для каждого рода юридических фактов даются особые книги, так что каждый приходский имам ведет три отдельные книги - для рождения, смерти и браков (т.IX, ст.906). По окончании года второй экземпляр каждой из этих книг препровождается для хранения обратно в духовное правление. Выпись из приходских книг, выданная имамом или муллой, имеет силу метрического свидетельства (см.т.IX, ст.810). Евреям свидетельства выдаются раввинами или их помощниками, но силу метрических получают только по удостоверении городским общественным управлением, куда отсылаются по истечении года метрические книги для хранения (т.IX, ст.918 и 919). Самые книги выдаются раввинам губернскими правлениями (ст.914, для караимов см. т.XI, ч.1, изд. 1896, ст.1285 и 1291, т.IX, ст.912). Акты, удостоверяющие гражданское состояние старообрядцев, согласно закону 17 октября 1906 года, ведутся духовными лицами, настоятелями и наставниками старообрядческих общин. Книги, отдельные для каждого рода состояния, заготовляются губернскими правлениями (ст.41). Духовные лица, настоятели и наставники обязаны выдавать справки и свидетельства, равно предъявлять, под своим наблюдением, книги для обозрения должностным и частным лицам, имеющим в том надобность (ст.53). Свидетельства удостоверяются советом общины или особыми доверенными лицами (ст.55). Тем же законом установлен порядок ведения актов сектантами, не признающими духовных лиц. Книги таких сектантов ведутся в городах городскими управами, а в уездах - волостными правлениями (ст.39). В законе не имеется правил о порядке ведения метрических книг и о метрических свидетельствах для лиц армяно-грегорианского, аугсбургского (для Царства Польского, прод. т.XI, ч.1, изд. 1896, ст.899 и след.) вероисповеданий, для менонистов, ламаитов. Случаи смерти за границею удостоверяются консулом выдачей свидетельства (т.XI, ч.2, Устав духовных консисторий, ст.72). О каждом новорожденном на судне русском консул, по уведомлении шкипера, составляет протокол, значение которого остается совершенно невыясненным.
V. В законодательстве нашем не содержится постановлений о необходимости составления актов гражданского состояния. Конечно, брак не может быть удостоверен надлежащим образом, но обязанность крещения и погребения с соблюдением обрядов под угрозой уголовного наказания установлена только для христиан (Уложение о наказаниях, ст.2091) Остается невыясненным, должны ли духовные лица довольствоваться сведениями, сообщаемыми им лицами, которые обращаются к ним с просьбой, или же они должны принимать меры к ознакомлению с обстоятельствами, требует ли от них юридическая проверка удостоверяемых фактов, и на каких вообще доказательствах должны они основывать свои удостоверения, например, происхождения ребенка от таких-то лиц. Пробел весьма существенный.
Во всяком случае рождение, смерть и брак требуют установленного удостоверения. Собственное показание частного лица не может быть принято доказательством возраста (т.X, ч.1, ст.216). Акты гражданского состояния не подлежат сомнению в подлинности, а допускают только спор о подлоге (Устав гражданский, ст.543, однако см. ст.1355). За невозможностью получить метрическое свидетельство а) по неимению метрических книг, или b) при сомнительности обстоятельств, которые в них показаны, могут, в доказательство рождения от законного брака, быть принимаемы исповедные росписи, родословные, городовые обывательские книги, формулярные списки и ревизские сказки, а в дополнение этих актов принимаются показания свидетелей, но не как самостоятельное доказательство (Устав гражданский, ст.1356). В случае a) сомнений, возбуждаемых метрическими книгами относительно записанного в них брака, а равным образом, b) если брак в них вовсе не записан, событие брака может быть доказываемо обыскной книгой, исповедными росписями, гражданскими документами, если из них видно, что именующиеся или именуемые супругами признавались таковыми в присутственных местах и бесспорно пользовались гражданскими правами и преимуществами, зависящими от законного супружества. Доказательством может служить, наконец, и следствие, заключающее в себе показания причта, который венчал брак, бывших при браке свидетелей и вообще знающих о достоверности события брака (т.X, ч.1, ст.35 и 36).
§ 11. Влияние различных обстоятельств на дееспособность
Относительно дееспособности в русском законодательстве содержится довольно много ограничительных постановлений. Некоторые из них сохраняются только как исторический остаток, другие, напротив, объясняются разумными требованиями всякого общежития или особенностями современного склада общественных отношений.
I. Возраст. Физическая и психическая зрелость человека наступает не скоро после рождения, и это обстоятельство не может не быть принято во внимание законом. Для уяснения себе отношения к согражданам, для понимания каждого совершаемого акта, для оценки выгоды и ответственности, соединяемых с каждой сделкой, необходимо достижение умственной зрелости и приобретение некоторого житейского опыта. Поэтому ни одно законодательство не допускает дееспособности для малолетних из опасения, что, пользуясь ей, они только повредят собственным интересам. Однако определение зрелости в каждом отдельном случае, по примеру древнего римского права, представило бы значительные затруднения и грозило бы злоупотреблениями со стороны близких и заинтересованных лиц, показания которых были бы самые важные. Поэтому теперь общепринят другой способ определения зрелости и способности к совершению юридических сделок. Закон, устанавливая один возраст (большей частью 21 год), соединяет с ним предположение о наступившей зрелости.
Имея свои преимущества, такой порядок не чужд и недостатков, соединяемых обыкновенно с подведением всех случаев под одну норму. Возможно, что лицо достигнет зрелости ранее законного срока, и тогда для него было бы тяжело находиться под излишней опекой; возможно, наоборот, что лицо останется умственно неразвитым и по достижении срока, и тогда было бы опасно оставить его без руководителя. Неудобство первого рода избегается во французском законодательстве при помощи так называемой эмансипации, т.е. признания несовершеннолетнего, начиная с 15 (родителями) или 18 лет (за отсутствием родителей, семейным советом), до срока способным стать в положение, сходное с положением нашего несовершеннолетнего. Всякие сделки, вытекающие из цели управления (pure administration "Настоящей (безукоризненной) администрации (фр.)"), могут быть совершаемы эмансипированным самостоятельно, для всех прочих необходимо согласие попечителя. Эта система, применяемая во Франции чаще всего к случаям наследования торгового предприятия, устанавливает постепенный переход от недееспособности к дееспособности. Напротив, по новому Германскому уложению дети до 7 лет совершенно недееспособны, а с 7 до 21 года несовершеннолетние сами заключают сделки, но с согласия опекуна; только для сделок, клонящихся исключительно к их выгоде, например, для принятия дара, не требуется и этого согласия (§ 104, п.1 и § 107). С достижением 18 лет несовершеннолетний может быть объявлен совершеннолетним и тем сразу станет в юридическое положение совершеннолетнего (§ 3). Здесь переход резкий.
В древнем русском праве мы не находим срока, с которого лицо признавалось совершеннолетним. Вероятно, зрелость определялась в каждом отдельном случае. Более всего сохранилось указаний на 15-летний возраст, как такой, который допускает свободу самостоятельной деятельности. Так, в Патерике Печерском находится рассказ, как некий муж Иоанн оставил, умирая, своего сына, 5-ти лет, другу своему Сергию с тем, чтобы тот, когда сын возрастет, отдал ему золото и серебро; и сын, достигнув 15 лет, потребовал выдачи отцовского имущества. В московский период этот срок повторяется довольно часто: дети служилых людей с достижением 15 лет верстались поместьями, по Судебнику 1550 г. девицы владели данными им на прожиток поместьями только до 15 лет; по Уложению Алексея Михайловича кабала, данная лицом, не достигшим 15 лет, признавалась недействительной. По Указу 1723 г. дворянам повелено, оставя науку, поступать 15-ти лет на службу. В 1785 году Екатерина II установила определенно возраст совершеннолетия в 21 год, что сохранилось и теперь.
Право на полное распоряжение имуществом и свобода вступать в обязательства приобретаются не прежде, как по достижении 21 года от рождения (т.X, ч.1, ст.221). Наше законодательство не знает эмансипации, но взамен того оно устанавливает постепенное расширение дееспособности. В этом отношении существует (т.X, ч.1, ст.213, прим.) различие между малолетними (до 17 лет) и несовершеннолетними (до 21 года). Малолетний не может ни управлять непосредственно своим именем, ни распоряжаться им, ни отчуждать его по каким бы то ни было укреплениям, а следовательно, и уполномочивать на то от себя других (т.X, ч.1, ст.217 и 218). Таким образом, малолетний совершенно лишен возможности совершать юридические сделки; во всех делах его заменяет опекун, который сам совершает сделки, от имени малолетнего.
Однако сделки, заключенные малолетним, нельзя считать безусловно недействительными. Так как ограничение дееспособности установлено в интересе малолетних, то только с их стороны или со стороны опеки возможно опровержение силы заключенной сделки. Контрагенты же малолетнего не могут освободиться от обязательства ссылкой на недееспособность другой стороны. Для опровержения сделки, заключенной малолетним, нет необходимости доказывать невыгоду ее для его интересов.
С достижением 14 лет малолетний у нас, как и в Англии, может просить о смене опекуна и назначении ему другого лица в качестве попечителя, но на положении опекуна (т.X, ч.1, ст.219), причем опека не обязана непременно назначить то лицо, на которое указывает малолетний, даже устранять прежнего. С этим же возрастом соединяются и иные случаи, когда воля малолетнего принимается в соображение при установлении юридических отношений: при ссылке родителей по приговору уголовного суда, дети старше 14 лет по собственному желанию следуют за ними или нет (Устав о ссыльных, ст.258), для усыновления 14-летнего требуется его согласие (т.X, ч.1, ст.149), малолетним дозволяется делать вклады в ссудо-сберегательные кассы и распоряжаться ими без участия опекуна (т.XI, ч.2, Устав кредитный, разд.V, изд. 1903, ст.38). Но вне этих случаев права малолетнего, по достижении им 14 лет, не увеличиваются, и всякое даваемое с его стороны согласие на какой-либо акт считается по-прежнему ничтожным (т.X, ч.1, ст.219).
Большую трудность представляет определение объема дееспособности несовершеннолетнего, ввиду неясности и противоречий в постановлениях закона. Достигший 17-летнего возраста вступает в управление своим имением; но делать долги, давать письменные обязательства и совершать акты и сделки какого-либо рода, а равно и распоряжаться капиталами, где-либо в обращении находящимися, или получать таковые обратно из кредитных установлений, может не иначе, как с согласия и за подписью своих попечителей, без чего никакие выданные им обязательства не могут считаться действительными (т.X, ч.1, ст.220). Очевидно, что с 17 лет лицо приобретает способность совершать само юридические сделки, но только с одобрения попечителя. Сделка, заключенная попечителем самостоятельно, помимо несовершеннолетнего, должна быть признана недействительной (кас. реш. 1876, N 488). При том это одобрение должно быть даваемо по поводу каждой сделки, а не в виде общего разрешения, потому что это не согласовалось бы с задачей попечительства, состоящей в определении, соответствует ли сделка интересам несовершеннолетнего или нет (кас. реш. 1872, N 1092). Поэтому согласие попечителя должно быть выражено или на самом обязательстве несовершеннолетнего или в особом акте, но так, чтобы не было сомнения, что разрешение дано на совершение именно данной сделки (кас. реш. 1875, N 981). Так как попечитель призван соблюдать интересы несовершеннолетнего, то сделка, заключенная последним в пользу попечителя, должна быть признана недействительной (кас. реш. 1874, N 314).
Наиболее трудным представляется определение того круга сделок, которые несовершеннолетний вправе совершить самостоятельно, не испрашивая согласия попечителя. С одной стороны, закон предоставляет ему правление имением, с другой - запрещает совершение сделок какого-либо рода, что, очевидно, находится в противоречии. Наша практика склонялась к тому, чтобы устранить несовершеннолетнего от актов, направленных к отчуждению и обременению недвижимости, к совершению кредитных сделок. Напротив, ему разрешалось продавать недвижимость, приобретать ее на наличные деньги, получать проценты с капитала, отдавать дом внаем, искать и отвечать на суде. Но такое расширение дееспособности не согласуется с выражением закона и с целью попечительства. При значении движимости, какое она имеет в настоящее время, отчуждение ее не может быть предоставлено самому несовершеннолетнему. Это значило бы предоставить ему право продавать и закладывать ценные бумаги, как ни велика была бы их стоимость, распродать все домашнее серебро, запродать на много лет вперед урожаи, продать весь лес на сруб. Очевидно, что все эти сделки не соответствуют представлению об управлении имением. Следовательно, признавая неправильной вообще попытку переименовать разрешаемые несовершеннолетнему сделки, мы должны, напротив, обращать внимание на каждую сделку в отдельности и определять, не выходит ли она из пределов управления, вызывается ли она задачами управления. Только при соответствии данной сделки с целью управления можно признать за ней юридическую силу. Так, например, несовершеннолетний, которому достался дом, может производить ежегодный ремонт, но не капитальный, может сдавать квартиры или целый дом по договору найма, нанимать дворника и прислугу; несовершеннолетний обладатель имения может продавать продукты поля, сада, леса, огорода, покупать необходимые машины, инструменты, нанимать рабочих, но не управляющего, продавать лес, насколько частная вырубка не угрожает неприкосновенности леса как целого. Всякая сделка, которая не вызывается задачами управления, должна быть признана недействительной, независимо от ее наименования или объекта. Так как процессуальная дееспособность обусловливается материальной, то необходимо признать, что несовершеннолетний вправе предъявлять иски и отвечать по предъявленным к нему, без участия попечителя, лишь тогда, когда основанием иска служит сделка, вызванная задачами управления, хотя закон наш как будто имел в виду лишить несовершеннолетнего всякой процессуальной самостоятельности (Устав гражданский, ст.19).
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 96; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!