Общее понятие о вещных правах 13 страница
III. Вероисповедание. Сравнительно немного ограничений дееспособности содержит русское законодательство по началу религиозному. Различие (но не ограничение) дееспособности обнаруживается, прежде всего, в брачном праве, потому что она определяется каноническими постановлениями каждого вероисповедания. Так, православный не может вступить в четвертый брак, тогда как для католика или лютеранина подобного ограничения не существует; православный имеет право в случае прелюбодеяния супруга просить о расторжении брака, тогда как католик лишен этого права. Но помимо этих различий канонических, в светском законодательстве существуют ограничения по чисто религиозным соображениям.
Все вообще нехристиане хотя и не устраняются от получения в наследство по закону или по завещанию святых икон, но не иначе, как с непременной обязанностью передать их, со всеми наложенными на них украшениями, в 6-месячный срок со дня принятия наследства в руки христиан соответствующего вероисповедания или в церковь; при неисполнении этого иконы немедленно отбираются и обращаются в консисторию, для надлежащего, по усмотрению духовного начальства, распоряжения (т.X, ч.1, ст.1188). Действие Закона 1891 года об узаконении детей через последующий брак ограничивается христианским населением (т.X, ч.1, ст.1441). Усыновление лиц христианского вероисповедания нехристианами и сих последних лицами христианского вероисповедания воспрещается, равно как воспрещается старообрядцам и сектантам усыновлять православных (т.X, ч.1, ст.148). Не дозволено лицам нехристианских вероисповеданий приобретать недвижимости в Туркестанском крае (т.II, Положение об управлении Туркестанским краем, ст.262), а также в степных областях (т.II, Положение об управлении областями ст.136). Мастерам-евреям дозволяется держать учеников из христиан в том только случае, если они имеют хотя одного подмастерья из христиан и если получат на то разрешение ремесленной управы (т.XI, ч.2, Устав о промышленности, ст.390, прим.). Это ограничение, как основанное на вероисповедном начале, отпадает с принятием мастером-евреем христианства. В прежнее время существовали еще постановления, стеснявшие свободу договора личного найма между лицами иудейского исповедания и христианами из опасения вредного влияния первых на религиозное чувство вторых, находящихся в материальной зависимости от своих хозяев. Но высочайшим повелением 28 апреля 1887 года эти постановления отменены и заменены воспрещением евреям, нанимающим христиан для постоянной домашней услуги или иных работ, препятствовать нанятым в чествовании праздников и исполнении религиозных обязанностей. Законом 12 февраля 1896 года это предупреждение отнесено ко всем вообще нехристианам (Устав о предупреждении и пресечении преступлений, ст.88, по прод. 1906).
|
|
|
|
|
|
IV. Сословность. Под сословием понимается разряд лиц, наследственно пользующихся известными правами или несущих известные повинности. Государство, население которого разделяется на такие классы, называется сословным. Русское государство продолжает держаться сословного начала, хотя в действительности в настоящее время специальных прав, которые бы переходили преемственно от поколения к поколению, весьма мало.
Древняя Русь не знала сословий, хотя общество того времени делилось на классы: бояре, градские люди, смерды, но с различием только фактическим (исключение составляет различие наследования после бояр и смердов - Русская Правда § 103 и 104, Карамзинский список). В Московский период все население делится на разряды, из которых каждый несет соответствующую обязанность, личную или имущественную; эти разряды - служилые и тяглые люди. Только в XVIII столетии, особенно во второй половине, прежние обязанности постепенно переходят в потомственные привилегии. При Екатерине II образуются в России сословия в полном значении этого слова. Со стороны гражданских прав главная привилегия дворянского сословия заключалась в специальном праве владеть недвижимыми имуществами, к которым были приписаны крепостные люди (населенными землями); зато дворяне ограничены были в праве вести торговлю. Духовенство пользовалось наследственным правом отправления обязанностей священно - и церковнослужителей. Городское или мещанское сословие (средний род людей) пользовалось специальным правом производства ремесел и торговли; зато оно было ограничено в праве владения недвижимыми имуществами и крепостными людьми, за исключением владельцев фабрик и заводов. Крестьянское сословие было наследственно лишено почти всякой правоспособности. Реформы императора Александра II в корне потрясли весь сословный строй, и оставшиеся в законодательстве постановления о сословных правах представляют лишь разрозненные остатки старого порядка. Шаг за шагом, с разрушением старого помещичьего строя, сословное начало уступает классовому началу, которое теперь в России, как давно уже на Западе, приобретает решающее значение.
|
|
|
В настоящее время по закону различаются четыре сословия: a) дворянство, b) духовенство, c) городские обыватели и d) сельские обыватели (т.IX, ст.2), каждое с иными, более мелкими, подразделениями. В действительности духовенство со времени Закона 1869 г. не может уже считаться сословием, а только званием. Купечество является только занятием, потому что оно доступно каждому, и притом состояние в нем связано со взятием купеческого свидетельства за установленную плату. Закон 1898 года о государственном промысловом налоге нанес купечеству, как сословию, довольно чувствительный удар, отделив сословные права от обложения торгового промысла. Личное дворянство, как не удовлетворяющее требованию наследственности, находится также вне понятия о сословии. Если с точки зрения государственного права современные юридические различия по сословиям представляются маловажными, то со стороны гражданской правоспособности они сводятся к самым незначительным видоизменениям. Главным образом, различие состоит в неодинаковости порядка учреждения опеки, усыновления, признания расточителем, душевнобольным, что нисколько не влияет на самый объем права и дееспособности. Только потомственные дворяне имеют право учреждать заповедные имения (т.IX, ст.86), лица духовного звания всех вероисповеданий не могут обязываться векселями (Устав о векселях, ст.2), лицам православного духовенства, владеющим недвижимым имением, запрещается заниматься винокурением и продажей вина (т.IX, ст.381 в изд. 1899 г. исключена), запрещается также принимать на себя лично подряды и поставки и ручаться за других (т.IX, ст.431, п.1), быть поверенными (Устав гражданский, ст.45, п.3 и ст.246, п.4). В западных губерниях римско-католическому духовенству не дозволяется иметь в домах, церквах и монастырях для служения лиц православного вероисповедания (т.XIV, Устав о предупреждении и пресечении преступлений, ст.78). Что касается крестьян или сельских обывателей, то их право - и дееспособность, в области гражданско-правовых отношений, подверглась некоторому уравнению по Указу 5 октября 1906 г., изданному в порядке ст.87 и до сих пор не получившему законодательной санкции. Особенности крестьянского состояния все же сохранились: главным образом они выражаются в том, что только крестьяне соучаствуют в общинном землевладении.
|
|
|
§ 13. Юридическое лицо как субъект права
I. Цель юридического лица. Юридическое отношение предполагает двух субъектов, активного и пассивного, как представителей права и обязанности. Поэтому невозможно отношение, в котором существовала бы одна обязанность без соответствующего права. Немыслимо и такое отношение, в котором право осталось бы без активного субъекта. Но последовательное проведение этого положения могло бы отразиться невыгодно на интересах общества и составляющих его единиц. Возьмем случай, когда наследодатель в завещании определил известный капитал на учреждение богадельни. Если бы субъектами права могли быть только люди, то завещатель должен был бы поручить этот капитал какому-либо физическому лицу, которое бы создало завещанное учреждение и от своего имени вело бы его, вступало бы во все необходимые сделки, а при смерти завещало бы капитал снова другому лицу, которое продолжало бы это дело от своего имени. Но при таких условиях нет особенной гарантии, что завещанный капитал действительно получит данное ему назначение в лице первого или последующих распорядителей, что имущество это, слившись с прочим имуществом того или другого распорядителя, не подвергнется взысканию по частным его долгам. Все эти неудобства могли бы быть устранены, если бы завещанное имущество было приурочено к особому субъекту, от имени которого совершались бы все необходимые сделки. Или возьмем случай акционерного соединения. Множество лиц складывают небольшие взносы в значительный капитал с целью совместного достижения общей экономической цели. Чтобы достигнуть намеченной цели, акционеры должны были бы вручить весь капитал одному или нескольким лицам, которые от своего имени совершали бы все необходимые сделки. Капитал акционеров слился бы с частным имуществом управителей и мог бы подвергнуться взысканию со стороны их частных кредиторов. Кто при такой опасности решился бы сделать взнос?
Выход из затруднения находится в том, чтобы имущество, обособляемое экономически для достижения известной общей цели, обособить также юридически. Имущество, как совокупность юридических отношений, получает своего отдельного субъекта, резко обособленного от тех лиц, которые заинтересованы в нем. Такой субъект права называется юридическим лицом. Созданием такого лица не только спасается стройность юридических построений, но и облегчается достижение насущных жизненных потребностей, настаивающих решительно на обособлении.
За таким субъектом права в настоящее время общепризнан термин "юридическое лицо", принятый германским законодательством и несомненно указывающий, что своим существованием этот субъект обязан праву. В романских законодательствах, под влиянием французской литературы, принят термин "моральное лицо" - persone morale, потому что с этим выражением соединяется представление обо всем, что выходит за пределы физического. Этот термин попал и в Швейцарское гражданское уложение, в его французском тексте. В английском праве распространен термин "искусственное лицо" - artificial person. Наше законодательство прибегает для означения того же понятия к совершенно несоответствующему выражению "сословие лиц" (т.X, ч.1, ст.698, п.10), и оттого термин этот в практике не употребителен. В нашей практике, судебной (кас. реш. 1882, N 151) и административной (Собрание узаконений и распоряжений правительственных 1899, N 30, инструкция о применении Положение о государственном промышленном налоге) общепринято выражение "юридическое лицо". Что наше законодательство считает такое создание лицом в смысле субъекта права, видно из названия главы I, разд.III кн.II, т.X, ч.1: - о лицах, могущих приобретать права на имущества.
II. Природа юридического лица. Вопрос о том, что же представляет собой юридическое лицо, которое становится в юридических отношениях рядом с физическим лицом, давно возбуждает внимание ученых и вызвал на свет ряд теорий.
Теория фикции рассматривает юридические лица как вымышленные создания закона, вызванные потребностью юридической техники. Ее исходный пункт - тот, что право установлено в интересе потребностей людей, и что потому носителем права и обязанностей может быть только человек. Поэтому, чтобы признать субъектом права не человека, необходимо рассматривать это нечто как бы человека. Общества и установления выступают перед правом в качестве вымышленных людей. Этот взгляд на юридическое лицо, выдвинутый еще в средние века папой Иннокентием IV, в наше время поддерживался авторитетом таких романистов, как Савиньи и Виндшейд. Теория фикции до последнего времени была почти единственной принятой во Франции.
Против теории фикции выступили в Германии германисты, сначала Безелер, потом особенно энергично Гирке, и увлекли за собой даже некоторых романистов, как Регельбергера. С их точки зрения юридическое лицо вовсе не воображаемый, а действительный, реально существующий субъект, оно такой же реальный субъект, как и физическое лицо, а не только уподобляемое. Некоторые последователи этой теории, как, например, Лассон, заходят так далеко, что признают за юридическими лицами совершенно такое же реальное существование, как и за физическими. Этот взгляд опирается, чаще всего бессознательно, на социологическое представление об обществе как организме. Индивид и общество равно одарены сознанием и волей, а потому они и юридически должны быть уравнены. Но органическая теория в социологии совершенно потеряла кредит. С другой стороны, рассматриваемая теория смешивает наши представления с реальностями, их вызывающими. Здание, больные, врачи, кровати и т.п. - вполне реальны, но больница, покупающая лекарства и съестные припасы, нанимающая сестер милосердия, повара и др. - это только наше представление.
Если юридическое лицо есть только фикция, а фикция не в состоянии заменить истинное познание, то не лучше ли, оставив фикцию, отбросить и самое юридическое лицо? На этот путь стали Бринц и Беккер. По мнению Бринца, юридические лица - это просто огородные чучела, которые так же мало заслуживают упоминания в правоведении, как чучела в естествознании. Приходится признать, что имущество не всегда принадлежит субъекту, а следовательно могут быть и бессубъектные права. Имущество может принадлежать не только кому-нибудь, но и чему-нибудь, а именно цели, для которой оно предназначается (Zweckvermogen). Очевидно, однако, что в этой теории целевого имущества смешивается вопрос о принадлежности имущества (юридическая сторона) с вопросом о назначении имущества (экономическая сторона). Выделение из имущества лица значительной части для организации промышленного предприятия строится на самостоятельности экономической цели, но не создает еще юридического лица. Теория бессубъектного имущества, переворачивающая совершенно установившееся понятие о субъективном праве, вызывает вопрос, чьи же интересы будет охранять государство против посягательств на имущество, так как с точки зрения одной только цели Иван способен осуществлять ее не хуже Петра. Между тем Беккер идет так далеко, что допускает предоставление прав псу или лошади и не видит оснований, почему бы суд не принял иска от имени дога Тираса или английской кобылы Белоны.
Отрицание юридического лица встречаем и у Иеринга. Замечательно, что исходная точка его близка к точке теории фикции. "Всякое гражданское право имеет своей задачей обеспечить человеку какой-нибудь интерес. Истинный носитель права, дестинатарий, - всегда человек". Имущество юридического лица служит физическим лицам, его составляющим, все равно-настоящим или будущим. Интересы имеются только у них, а не у юридического лица, а потому они, и только они, должны считаться носителями прав. Если у юридического лица нет самостоятельных интересов, то не может быть и прав, потому что право есть юридически защищаемый интерес. Став на точку зрения Иеринга, следовало бы признать, что право принадлежит не больнице, а больным, не ночлежному дому, а его временным посетителям. Но между лицом, имеющим право на имущество, и лицом, пользующимся им, возможно несоответствие, которое не только не допускает смешения их, но еще резче подчеркивает самостоятельность идеи субъекта права. Если к ночлежному дому предъявлен иск, то ответчиком никто не признает его завсегдатаев. В сущности близко к Иерингу подходит французский юрист Пляньоль, который полагает, что весь вопрос должен быть перенесен в другую плоскость. Дело идет не о двух видах лиц, физическом и юридическом, а о двух видах собственности, индивидуальной и коллективной. Выражение "юридическое лицо" скрывает за собой не что иное, как отличие коллективной собственности от индивидуальной. Допустим, что Пляньоль прав; но где же проходит граница между различной коллективной собственностью, находящейся в пределах одного и того же государства? Не придется ли вернуться к субъекту, чтобы отделить имущество города от имущества акционерного товарищества?
Основная ошибка теории фикции заключается в том, что она предположила, будто человек становится субъектом права в силу своей человеческой природы; субъект права, потому что человек, или - человек, а следовательно субъект права. История дала нам, кажется, достаточно доказательств противоположного; раб-человек, однако не субъект. Может быть, даже исторически юридические лица, как субъекты, предшествуют физическим лицам, насколько коллективное обладание предшествует индивидуальному. В действительности всякий субъект есть создание объективного права. Субъекты - это те центры, около которых волей закона объединяются юридические отношения, образуя обособленные комплексы. Здесь мы обнаруживаем основную ошибку теории германистов, которые во что бы то ни стало искали в субъекте реальности, тогда как субъект права есть только юридическое представление, все равно, идет ли речь о юридическом или о физическом лице. Недаром для обозначения субъекта права употребляется римский термин persona, означающий маску.
Юридическое представление о субъекте вызывается потребностями юридической техники, которые, в свою очередь, обусловливаются необходимостью разграничения интересов. С этой точки зрения представляются совершенно неосновательными нападки на пользование, со стороны науки права, фикциями. Конечно, фикция не соответствует действительности и не способна ее объяснить, но это есть научный прием, помогающий осуществить жизненную задачу разграничения интересов. Такие фикции приняты в других науках, и при их помощи достигнуты положительные результаты. Таковы те мысленно представляемые линии (меридианы), которыми пользуется география, таковы те точки, линии и круги, которые лежат в основе математики и которые нигде в действительности не встречаются. Нет основания и правоведению избегать этого вполне научного приема; не следует только обращаться к фикциям там, где в них нет необходимости. Нельзя не признать справедливости замечания Арндса, что смертоносные удары, направляемые против юридических лиц, на самом деле бьют по воздуху, так как они не устраняют реального явления, что существуют права и обязанности, не связанные с каким-либо физическим лицом и приуроченные к воображаемой юридической точке.
На основании всего сказанного мы можем определить юридическое лицо как все то, что, не будучи физическим лицом, признается со стороны объективного права способным, ввиду определенной цели, быть субъектом права.
III. Виды юридических лиц. В т.X, ч.1, ст.698 наше законодательство примерно перечисляет некоторые виды юридических лиц, но в действительности их несравненно больше, с ними приходится иметь дело на каждом шагу, и указания на них рассеяны по всему Своду законов.
A. Юридические лица могут быть прежде всего разделены на публичные и частные.
1. Публичные юридические лица возникают помимо воли частных лиц. Они создаются или исторически или в законодательном порядке.
a. На первом месте среди юридических лиц публичного характера стоит казна, т.е. само государство с хозяйственной его стороны (т.X, ч.1, ст.406, прим., ст.698, п.3). Это один субъект, несмотря на то, что эта хозяйственная деятельность осуществляется разными органами. Вот почему споры между разными ведомствами разрешаются не в судебном порядке, а в административном (Устав гражданский, ст.1297). Однако иски предъявляются не непосредственно к казне или от имени казны, а к местным управлениям, или от имени различных ведомств, с которыми у частных лиц установилось спорное юридическое отношение (Устав гражданский, ст.1284).
b. От казны отделяются, как самостоятельные субъекты, те ведомства и учреждения, которые, хотя и причисляются к казенному управлению, но обладают обособленным имуществом. Сюда относятся: удельное ведомство (т.X, ч.1, ст.411, т.I, ч.1, изд. 1906, ст.164, Устав гражданский, ст.1298); казенные учебные заведения (т.X, ч.1, ст.698, п.8), как, например, университеты (т.XI, ч.1, изд. 1893, ст.543); епархиальные начальства, монастыри и церкви (т.X, ч.1, ст.698, п.5, т.IX, ст.435, 439, 443).
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 107; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!