Глава 2. История учения о злоупотреблении правом 8 страница
При этом у подобного подхода есть сторонники. "Правомерное злоупотребление правом носит в большинстве случаев характер нарушения норм нравственности. Оно происходит при реализации субъектом своих прав в виде использования правовых предписаний. Субъект действует аморально, если не соотносит свое поведение с преобладающими на данном этапе развития представлениями о добре и зле, хорошем и плохом, с общечеловеческими ценностями. Он при этом не совершает правонарушений и не подлежит юридической ответственности. При данном виде злоупотребления правом в подавляющем большинстве случаев причиняется моральный вред, и это влечет за собой общественное порицание" *(290). Вызывает определенные сомнения необходимость выделения такой юридической формы, как "правомерное злоупотребление правом", учитывая, что не в правовом регулировании, не в юридической ответственности она не нуждается. Право, впитав в себя определенный минимум моральных требований, уже не может и не должно обращаться к этической стороне общественных отношений, так как иначе произойдет смешение двух различных социальных регуляторов без всякой практической необходимости в этом.
Строго говоря, по мнению А.А. Малиновского, собственно гражданско-правовое злоупотребление относится к следующему подвиду - "законодательно ограничиваемым злоупотреблениям" - по причине его регулирования нормой ст. 10 ГК РФ, не содержащей, на его взгляд, санкции. Именно отсутствие санкций, т.е. возможности применения ответственности к злоупотребляющему лицу, служат поводом для приведенной классификации. Представляется, что при определенных условиях можно усомниться в юридической природе отказа в защите права как санкции ст. 10 ГК РФ, но иные примеры, предложенные автором, вынуждают признать его аргументацию неубедительной. В частности, не вызывает сомнений понимание лишения родительских прав как меры семейно-правовой ответственности. Утверждать, что значение подобной меры только в препятствовании дальнейшим злоупотреблениям, означает не признавать существование гражданско-правовой и семейно-правовой ответственности вообще. Тем более, что лишение прав нередко понимается как исключительное проявление отказа в защите права в контексте ст. 10 ГК РФ. Если не рассматривать лишение права в качестве самой строгой меры воздействия на субъекта, то что же тогда следует называть санкцией?
|
|
|
Что касается "противоправных злоупотреблений правом", выделяемых А.А. Малиновским, то данное словосочетание тавтологично и с позиций цивилистической доктрины, и с точки зрения публичного права, на которое, в первую очередь, ориентируется автор. Противоправность - неотъемлемая черта, элемент состава злоупотребления правом. Ее подчеркивание аналогично по смыслу словосочетанию "противоправное правонарушение".
|
|
|
Таким образом, приведенные формы злоупотребления правом не отражают никаких сущностных отличий одних вариантов ненадлежащего осуществления прав от других и не могут иметь сколько-нибудь важного значения ни для науки, ни для судебной практики.
Интересным представляется предложение Г.А. Гаджиева о возможном выделении такой самостоятельной формы злоупотребления правом, как осуществление права, противоречащее принципу добросовестности *(291). Однако в этом случае нет единого критерия деления на формы, поскольку и шикана есть недобросовестное поведение, и иные варианты могут быть отнесены в полной мере к этой группе. Если согласиться с этим предложением, то данная новая форма поглотит все имеющиеся злоупотребления правом.
Проявления поведения субъекта права, которые можно квалифицировать в качестве злоупотребления правом, разнообразны. Специфические черты субъективного права, выступающего средством для правонарушения, тип предела осуществления права, нарушаемого в каждом отдельном случае, особенности правоотношений, в которых реализуется право, и прочие детали правоосуществления определяют многообразие вариантов злоупотребления гражданскими правами. Достаточно вспомнить, что злоупотребить возможно правом на жилище, родительскими правами, правом кредитора на принудительную ликвидацию должника, правами из векселя, правом управления юридическим лицом и т.д. В то же время перечисление в общей норме всех разновидностей не требуется, да и вряд ли возможно.
|
|
|
Ни объект посягательства, ни качество прав и интересов третьих лиц, нарушаемых при ненадлежащем осуществлении права, не в состоянии добавить что-либо важное к общим признакам злоупотребления. Применительно к этому правонарушению особое юридическое значение может иметь только субъективная сторона деяния. Отношение лица к совершаемому деянию, принятие им обычных мер к предотвращению убытков для иных участников гражданского оборота, мотивы и цели, определяющие его деятельность, - единственные обстоятельства, способные влиять на квалификацию злоупотребления правом и меру ответственности за его совершение. Существенно разграничивать умышленное, исключительно целенаправленное использование правомочий для умаления прав третьих лиц (так называемую шикану) от умышленных вредоносных действий по осуществлению права, вызванных иными целями, а также от небрежного осуществления принадлежащих субъекту прав, повлекшего причинение вреда окружающим.
|
|
|
Известно, что субъективная сторона правонарушения в цивилистике не играет столь значительной роли, как в уголовном и административном праве. Вина как условие ответственности (ее степень и форма) не оказывает определяющего влияния на квалификацию деяния и размер ответственности, так как по общему правилу объективно причиненный вред (размер и иные характеристики результата посягательства) служит критерием меры ответственности. В этой связи использование элемента субъективной стороны деяния для выделения форм злоупотребления правом нельзя назвать типичным. Однако именно прямой умысел в совокупности с исключительным, единственным намерением лица использовать свое право для причинения вреда другому позволяют отграничить шикану от любого иного злоупотребления.
Следует отметить некоторую непоследовательность законодателя, заключающуюся в установлении общей санкции - отказе в защите права - для злоупотребления в целом. Тем самым утрачивается смысл в особом регулировании и квалификации состава шиканы. Либо на особую опасность данного деяния, связанную с сознательным употреблением права в качестве средства для ущемления прав другого лица без всякой иной пользы для управомоченного, должны с необходимостью обращать внимание суды и принимать усиленные меры, либо достаточно установить объективную сторону состава, не вдаваясь в детали мотивации поведения. В последнем случае традиционным для гражданского права образом объем и характер ответственности будет зависеть только от фактически причиненного вреда.
С точки зрения правовой теории и логики познания для характеристики какой-либо части (вида) явления требуется проанализировать его целое (класс), принять за основу общие сущностные признаки, а затем сравнить части одного явления между собой, в целях выявления особенностей, определяющих природу этого вида.
В отношении института злоупотребления исторически сложилось так, что рассуждения о частном случае предшествуют анализу более общих проявлений и черт. Такого рода исследование "от обратного", а именно от состава шиканы к злоупотреблению правом вообще, является повторением истории возникновения указанного типа правонарушений.
Изначально преследованию и пресечению со стороны публичной власти подвергалась только шикана, как наиболее опасный случай осуществления прав. К тому же, это соответствовало господствующему представлению о непогрешимости правообладателя. В дальнейшем произошло осознание того факта, что шикана наряду с крайней степенью общественной опасности отличается еще и малой распространенностью, не типичностью. Это не означает отсутствие при осуществлении права возможности навредить окружающим лицам. Напротив, проявлений ненадлежащей реализации права достаточно. Юридические рамки шиканы слишком узки, не способны вместить в себя все возможные случаи злоупотребления. С этого момента категория шиканы могла применятся либо в качестве действительно редкого, радикального вида злоупотребления, сохраняя свой исконный состав признаков, либо ее следовало толковать шире, по существу, использовать вместо термина "злоупотребление правом".
Современное российское гражданское законодательство не отождествляет шикану со злоупотреблением правом, ее признаки выделены в тексте нормы и противопоставлены иным вариантам ненадлежащего осуществления прав. Поскольку элементы состава злоупотребления в целом законодательно не выражены, в рассуждениях о свойствах более общего явления, по существу, правового института, и мы будем основываются на методе "от частного к общему".
"Шикана" - термин, заимствованный российской доктриной из немецкой правовой науки XIX в. *(292) Исходное его значение нашло отражение в Германском гражданском уложении (1900 г.) в параграфе 226, где было сказано: "Недопустимо осуществление права исключительно с целью причинения вреда другому". Данная трактовка категории шиканы получила обозначение "принцип чистой шиканы". Этот принцип был ориентирован на самое аккуратное отношение к процессу реализации гражданских прав. Учитывая большое значение для свободного гражданского оборота института самостоятельного и инициативного осуществления правовых возможностей участниками отношений и реально оценивая последствия вмешательства в эту область государственного механизма, немецкие цивилисты смоделировали компромиссное правило, равным образом полезное для общества и безопасное для субъектов права.
"Запрещено не всякое осуществление права, причиняющее вред другому. Без нанесения вреда другим лицам при осуществлении некоторых прав даже нельзя обойтись, если вообще их осуществлять. Недостаточно также, чтобы осуществление права имело целью причинить вред. Требуется большее: из обстоятельств дела должно вытекать, что осуществление права для лица, совершившего данное действие, не может иметь никакой другой цели, чем причинение вреда" *(293).
С течением времени, к середине XX в., немецкие юристы сделали попытку расширить содержание этой категории за счет смещения акцента правоприменителя с установления единичности и исключительности намерений лица на доказательства умысла и оценку иного побудительного мотива к совершению указанного деяния. В каждом случае ненадлежащего осуществления субъективного гражданского права судье надлежало выяснять существо других целей такого осуществления, помимо причинения вреда конкретному лицу. Причем изначально сопутствующие цели анализировались только с точки зрения их соответствия закону и представлениям о нравственности *(294).
Позднее понятием шиканы стали охватываться ситуации правоосуществления, где наличествовали иные легальные эгоистические цели. Для их квалификации в таком качестве судья должен был мотивированно и обоснованно указать в решении, какая из целей осуществления была главной для субъекта - причинить ущерб или получить какую-либо выгоду. Если это была во всех проявлениях бессмысленная для субъекта вредоносность, либо цель причинить вред, досадить сопровождалась малозначительной выгодой, то данное поведение лишалось защиты, признаваясь шиканой. Принцип "чистой шиканы" заменялся идей: "Если законные интересы являются определяющими, то шикана отсутствует" *(295).
Необходимость более широкого подхода была вызвана тем, что большинство случаев злоупотребления правом целеустремлялись не столько к причинению вреда, сколько к удовлетворению корыстных или других интересов. Все они не могли квалифицироваться как шикана и оставались вне правового поля. Нередко и типичные проявления шиканы в узком понимании из-за сложностей с доказательством "исключительности" цели не получали надлежащего юридического воздействия.
Сторонники широкой трактовки содержания шиканы стремятся оправдать сложившиеся в судебной практике подходы к квалификации злоупотребления *(296). При этом неверно толкуется в науке и судьями содержание п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8: "...отказ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическом лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности, действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам" *(297). Нужно обратить внимание на то, что данное Постановление имеет в виду любое злоупотребление, а шикана приводится в целях уточнения и по аналогии с текстом ст. 10 ГК РФ.
Алгоритм выделения признаков генерального состава злоупотребления следующий. Так как шиканой признаются действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, то наличие иной цели в поведении лица, а также действия не намеренные (неосторожные) представляют собою "иные формы" злоупотребления правом.
В последнее время в научной литературе встречаются суждения иного рода. "Так, статья 10 ГК РФ предусматривает запрещение таких форм злоупотребления правом как шикана и злоупотребление правом в иных формах. Особенностью последней формы является то, что она совершается без намерения причинить вред другому лицу, но объективно причиняет вред. В этом случае, если ограничивать понятие шиканы только действиями, осуществляемыми с исключительной целью ущемления чужих интересов, то правопользование, преследующее как эту цель, так и иные, в том числе и законные цели, остается за пределами запрета" *(298).
Представляется, что это заключение не может выводиться из толкования ст. 10 ГК РФ. Совсем не очевидно, что понимание законодателем шиканы как действия, подчиненного единственному стремлению навредить, означает необходимость квалифицировать иные формы злоупотребления правом как неосторожное (неумышленное) причинение вреда. Напротив, нужно констатировать, что буквальное установление содержания п. 1 ст. 10 ГК РФ позволяет относить ко второй форме злоупотреблений как умышленные деяния с различными, не единичными намерениями, так и небрежное осуществление прав, задевающее права окружающих.
Можно привести и еще более радикальные толкования ст. 10 ГК РФ применительно к формам злоупотребления правами: "...как следует толковать словосочетание "исключительное намерение". Представляется, что и здесь толкование должно быть расширительным. Ведь при буквальном толковании следует констатировать, что шикана предполагает отсутствие у лица вообще какой-либо иной цели. Но такие ситуации встречаются крайне редко. Представляется, что состав шиканы имеет место и тогда, когда помимо причинения вреда другому лицу есть и иная цель, но она противоречит праву или явно безнравственна. Кроме того, шикана, на наш взгляд, присутствует и в том случае, если помимо цели создания неблагоприятных последствий для другого лица в действиях управомоченного лица имеется некий позитивный законный интерес, но этот интерес мог быть реализован другим - более простым - путем, не влекущим для других неблагоприятных последствий. В этом случае шикана будет заключаться именно в избрании заведомо неразумного и неадекватного способа удовлетворения законного интереса исключительно для того, чтобы породить неблагоприятные последствия для других лиц.
Наконец, шикана будет присутствовать и в тех случаях, когда помимо цели создания неблагоприятных последствий для других лицо преследует и собственный законный интерес, но этот интерес крайне незначителен, достигаемая выгода практически неощутима и явно несоразмерна тем неблагоприятным последствиям, которые при этом возникают у других лиц" *(299).
Есть все основания полагать, что категория шиканы в ее современном нормативном оформлении декларативна и невелика, но это не повод называть любое злоупотребление правом шиканой. Расширительное толкование по общему правилу недопустимо, им полностью может быть изменен первоначальный смысл нормативного правила, а подобные изменения должны проходить необходимые законодательные процедуры.
Область применения шиканы ограничивается, с одной стороны, не предпринимательской сферой гражданского оборота. Предприниматель в связи с участием в деловом обороте по определению преследует цель систематического получения прибыли (ст. 2 ГК РФ). Все иные его намерения лишь дополняют главную цель, сопутствуют ей. По крайней мере, даже самые радикальные проявления злоупотреблений предпринимательскими правами, основанные на личных неприязненных отношениях с партнерами или конкурентами, не могут совершаться с единственной целью навредить. По этой причине невозможно рассматривать в виде частных случаев шиканы использование прав в целях злоупотребления доминирующим положением либо недобросовестную конкуренцию.
В этой связи злоупотребление правом в иных формах возможно:
I) при осуществлении гражданских прав в корпоративной деятельности, следовательно, конкретными видами должны признаваться:
1) осуществление права на принудительную ликвидацию должника в порядке несостоятельности (банкротства);
2) действия предпринимателей, оказывающие негативное воздействие на конкурентную среду, такие как недобросовестная конкуренция и злоупотребление доминирующим положением на данном товарном рынке; к этой подгруппе следует относить и недобросовестную рекламу *(300);
3) ненадлежащее использование наименования юридического лица, товарного знака и других объектов промышленной собственности;
4) поведение, связанное с ненадлежащим использованием прав из гражданско-правовых договоров, к примеру, права на отказ от предоставления или получения кредита *(301), права на обращение векселя ко взысканию *(302) и т.п.;
II) в отношениях, не связанных с предпринимательской деятельностью участников гражданского оборота:
1) при осуществлении права собственности:
а) собственниками-соседями (недвижимое имущество которых имеет общую границу, т.е. прилегает друг к другу, или расположено в непосредственной близости друг от друга);
б) собственниками животных, при условии жестокого обращения с последними;
в) собственниками жилых помещений *(303), при условии бесхозяйного отношения к данному имуществу;
г) собственниками культурных, исторических и т.п. ценностей, бесхозяйное отношение к которым угрожает их утратой или повреждением;
д) сособственникам имущества, которые злоупотребляют правами, вытекающими из режима общей собственности на имущество *(304);
2) при ненадлежащем использовании иных прав (нанимателей) на жилое помещение;
3) при несоблюдении пределов осуществления родительских прав и прав лиц, заменяющих родителей *(305);
4) деяния, сопряженные с реализацией авторских и смежных прав.
Особенности отдельных видов злоупотребления правом в "иных формах" будут освещены в соответствующем параграфе. Важно подчеркнуть, что специальные правила о них, содержащиеся в отдельных законах или нормах ГК РФ, должны соответствовать общим признакам злоупотребления гражданским правом.
Исходя из идеи отнесения семейного права в качестве подотрасли гражданского права, следует привести правила Семейного кодекса РФ о злоупотреблении родительскими правами в соответствие с общей нормой ст. 10 ГК РФ. В этом случае речь идет не об умалении приоритета действия специальных норм перед общими, а о приведении в единую систему норм, составляющих один правовой институт.
В этой связи ст. 69 Семейного кодекса РФ нужно совершенствовать. В ее тексте общее понятие "злоупотребление родительскими правами" как родовое явление перечисляется наряду с его отдельными проявлениями. К примеру, жестокое обращение с детьми есть осуществление родительских прав ненадлежащими средствами и способами, т.е. вид злоупотребления правом, но в ст. 69 Семейного кодекса РФ они указаны как равнозначные основания для лишения родительских прав.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 248; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!