Код Мира – часть вторая - Рейдерский Захват Будущего 1 страница

Павел Працкевич

Июня – 7 июля 2016

Я часто думал для чего созданы расстояния и почему из точки А, нельзя сразу попасть в точку Б.
У меня была власть над миром, которой я пользовался крайне редко и крайне осмотрительно, словно в моих руках был цветик-семицветик и я боялся растратить его волшебную пыльцу, зная, что больше никогда уже не найду пчёл-дилеров.
И всё же имея в арсенале оружие массового психического поражения, умея читать настроения людей, умея исцелять болезни, создавая на основе нездоровых клеток – здоровые и наоборот. Умея много чего и подозревая, что могу больше, просто пока ещё не знаю об этом. Я всё равно не мог скользить сквозь время и пространство в реальном мире. Да, и в «относительно реальном» или вполне себе нереальном я мог лишь плыть по течению и направлять его, но не мог ускорять или останавливать. Не мог я сказать или прочесть код и сразу оказаться в нужном месте. Это противоречило принятым (не нами) на Земле законам и спорить с этими законами мои коды не собирались.
Даже мое умение выпадать из общей реальности на минуту и проживать часы в своей реальности, никак не могли мне помочь в сокращении времени в процессе пересечения пространства.
То есть, на время долгой поездки я мог уйти в себя и совсем ничего от этого не выиграть. Для мира - меня не будет пять минут. Я же весело проведу время в своем мире. Но вернувшись, из 7 часов дороги мне предстоит по-прежнему ехать почти 7 часов, за вычетом тех 5 минут в отключке.

Так вот, я еду в автобусе по пустыням и городам и между тем в очередной раз думаю для чего нужны эти расстояния.
Ещё лет 200 назад для преодоления этой семи часовой дороги, человеку понадобилось бы несколько дней. Ох, эти славные времена, когда время пути на поезде из Москвы во Владивосток были привычным делом и вместо поездов ездили на повозках и каретах, и вместо Владивостока в лучшем случае добирались за семь дней в соседнюю Губернию. Расстояние от Москвы до Владика 9 тысяч километров или 5 дней на машине, или 73 дня пешком и естественно без сна. От Эйлата до Хайфы всего 430 километров или 5 часов на машине без остановок или 3 с половиной дня пешком без сна и привалов, а с привалами и сном 7 дней. Всё опять познается в сравнении и выходит ехать 7 часов из гостиницы домой не такая уж и каторга. Так?
Нет, совсем ни так.
Тело уже задолбалось. Задолбались глаза от однообразности пейзажа за окном. Вроде разный и вполне себе красивый, но даже от нескольких серий любимого сериала устаешь - если не делать перерывы, и уж темболее если смотришь не по желанию, а от безвыходности и непреодолимой скуки.

Кого-то смущает ход моих мыслей? А вы покатайтесь, как я и посмотрим будут ли ваши мысли более возвышенными.
Может быть и будут, но у меня они такие. Что поделать, я это я.

Сколько идей, сколько очевидностей пришли и стали понятны, когда я стоял под струями душа или восседал на фарфоровом троне? Тысячи их.
Я думаю, любой честный человек должен начинать свои рассказы со слов:
Сидел я недавно в комнате раздумий, избавляясь от тяжести бытия, и вдруг понял, что…
Или: Зашел я недавно в ванную комнату, включил горячую воду, и пока устраивал на своем теле жестокий геноцид микробов, понял, что…

Такая же ерунда происходит с мозгом человека, когда он едет с работы или на работу. Если не слушать музыку и не читать новостную ленту, можно понять забытую и не понятую истину, которую в детском садике сказала тебе твоя пьяная воспитательница, откусывая голову твоему пластмассовому солдатику. (Да, и такое было.)

А еще, если дорога долгая, то где-то на середине пути с тобой происходит странная трансформация. Мы ехали из Эйлата, из уютной гостиницы. И возвращаться домой совсем не хотелось. Но, чем ближе становился дом, тем сильнее хотелось в него попасть.
Казалось, что всего за 4 дня ты смертельно соскучился по родным стенам съемной квартиры. Ещё совсем недавно ты покидал их желая вернуться сюда, как можно позже. А уже сейчас, когда расстояние «до» меньше чем расстояние «от» - ты просто дрожишь от предвкушения, что скоро переступишь порог дома.

Для этого, наверное, и нужны расстояния: чтобы подумать в дороге, пострадать ерундой, устать от дороги и желать поскорее попасть в то место, в которое ведет тебя дорога.
Когда едешь на работу в общественном транспорте, хочешь, чтобы дорога не кончалась, чтобы ехать и ехать, и никогда не приезжать в свой маленький рабочий ад. Конечно, всё это при условии, что ты сидишь, а не стоишь задавленный толпой и у тебя есть в руках книга или наушники в ушах, иначе работа кажется не таким уж и страшным местом.
Всё же познается в сравнении, помним, да?
И конечно же дорога домой с работы. Чаще всего она занимает больше времени, чем дорога на работу из дома. И хочется, чтобы она скорее закончилась. Если только вы не из тех людей, кому родной дом не мил по причине живущих там моральных вредителей, в виде тещ и свекровей, жен и мужей. А может быть вы Розенбаум и там где кончается внешний мир и начинается мир вашей коммуналки, вас ждет пьяная соседка и похоть в её глазах?

Дома нас ждала собака. Не совсем дома, но совсем ждала. Дома ждал пол и потолок. И дорога домой не так уж и далека, и нет ям и ухабов, и всё хорошо…

Был уже поздний вечер, когда наши ноги переступили порог дома.
Брошенные в прихожей чемоданы, снятые наспех вещи, и я ожидающий пока Джулия примет душ.
Я лежу на кровати в позе морской звезды, раскинув руки и ноги. Я смотрю в потолок и радуюсь тому, как моё тело практически разливается по выделенной ему территории кровати. Спина измученная долгой дорогой, гудит и ноет, но уже делает это приятно, ибо дом, милый дом.
А вот и моя очередь идти в душ. Прекрасная блондинка перемотанная белым полотенцем с каплями воды на сексуальном теле. Она за всё это время так ни на секунду мне и не надоела. Как же все хорошо. Как же…

Я захожу в ванную комнату. «Джулия, твою мать. Сто раз говорил тебе – стели на пол коврик для ног, прежде чем идешь в душевую кабинку». Запотевшие от пара зеркала, лужица воды на полу, от стекавших капель по гладкому и нежному телу Джулии. Начинаю возбуждаться. Да, я возбуждаюсь от чертовой лужи на полу, просто представляя, что это вода стекала с тела любимой женщины. Она стояла здесь в своей первозданной голой красоте и бедные зеркала потели от сексуальности происходящего. Странно, что они не треснули от злости. И я поскользнувшись на лужице, в которой видимо были капли пенной воды, разбиваю головой одно из зеркал.
Потемнело в глазах и это чувство падения, когда за секунду миг замедляется и ты понимаешь, что сейчас упадешь и будет очень больно, но остановить себя естественно не можешь.
Удар.

Открываю глаза, лежа в горизонтальном положении. Ничего не болит.
-Ну же, открывай глаза целиком!
Открыл. И я не в ванной, я на кровати. Видимо, я потерял сознание и относительно хрупкая Джулия перенесла меня на кровать. Умничка моя. Нет, стоп. Комната не такая, какой я запомнил. Я не дома, и не в больнице.
Привожу тело в вертикальное положение. Белая комната, белые стены, тумбочки, белый телевизор с черным погашенным экраном. И я один.
В комнату забегает девочка лет тринадцати. Девочка, которую я уже где-то видел, но не могу за мгновение понять где.

-Мама, мама! Папа проснулся. – кричит радостно девочка.

Девочка, дожидаясь звука чужих шагов за пределом комнаты, начинает двигаться в мою сторону, и обнимает меня, заваливая меня на кровать. Девочка целует меня в щеки.

-С днем рожденья, с днем рожденья! – радостно, почти кричит девочка.

В комнату заходит женщина лет тридцати, в её руках праздничный торт с двумя свечами. Цифра на торте из двух свечей, радостно сообщает мне, что сегодня мой сорок пятый день рождения.
А лицо женщины лет тридцати, сообщает мне о том, что я по-прежнему женат на Джулии.

-Виктор, ты такая соня. Тебя войной не разбудишь. – сказала Джулия.
-А что происходит? – спросил я без конкретики в вопросе.
-Жизнь! Жизнь происходит – ответила Джулия.
-И твой день рождения – влилась в разговор девочка лет тринадцати.

Самое время, понять, что происходит. Причем, понять самому. Поскольку, любые вопросы к реальным персонажам этого представления, выдадут меня.
Происходит что-то странное, но почти понятное.
Я помню падение в ванной, и видимо после него, пропустив 15 лет, оказался здесь. Где здесь?

Я целую Джулию, и иду в сторону окна. За окном, город. Город, каких на земле тысячи, в самых разных странах мира. Номера на машинах не в желтых прямоугольниках, значит мы не в Израиле. Вижу номер самой дальней машины, лишь он повернут ко мне так, что я могу его детально рассмотреть.
Сканирую номер через информационное поле. Мог бы просто посмотреть где я, без всяких номеров. Мозг не ищет легких путей. Дааа, ум или его отсутствие, рисует слишком длинные дорожки к очень простым ответам.
Я в Австралии. В Австралии? И давно? 13 лет?
Значит, Джулия закончила армию, и мы сразу двинули в Австралию. Так, а что собственно происходит с информационным полем? Почему я не могу погрузиться в него и увидеть дни минувшие, а могу лишь задавать про себя вопрос некому абстрактному собеседнику, и этот абстрактный собеседник в моей голове, моим же голосом выдает мне ответы.

-Это моя дочь? – спросил я у себя.
-Твоя. Без сомнений. – ответил голос в голове.
-И мне 45 лет?
-Если не считать 9 месяцев до рождения, то да, 45 лет.
-А причем тут 9 месяцев до рождения? – не понял я.
-Ну, на свет ты появился, когда тебя зачали. Просто, прорастал в чужом организме. – пояснил я себе из себя.
-И сейчас, 2031 год?
-Нет. Исламисты победили, и летоисчисление изменилось. – ответил голос в моей голове.
-Ты издеваешься надо мной? – возмутился я.
-Ты сам над собой издеваешься – ответил я себе – Где гарантия, что то, что ты сейчас слышишь в своей голове, является эхом информационного поля, а не твоим бредом, ударившегося в ванной мозга?
-Какой сейчас год? – перебил я себя.
-2031. От Рождества Христова.
-И исламисты победили? – спросил я с претензией и надеждой одновременно.
-Где-то да, где-то нет. Но на всемирный календарь, это еще не повлияло. И повлияет не скоро, если вообще повлияет. Ты же помнишь, что есть план земли, сценарий будущего, но земле и сценаристам всё равно, как мы его исполним. В смысле, что будем использовать для достижения неведомых нам целей. Земле наплевать, правят миром исламисты или атеисты. Плевать на цены, религию и политику. Вся эта игра ума происходит только в голове человека. Даже животные не думают о ценах на нефть, границах стран, и арендаторах чемоданчиков с красной кнопкой. Для них всего этого просто не существует.
-Ты отходишь от темы.
-Нет – ответил я себе – Я лишь думаю о том, о чем хочешь думать ты. И вообще, может, вернешься в семью, блудливый папа.

Я обернулся в сторону жены и дочери. У них сегодня праздник – мой день рождения.

Обняв жену при возвращении в общую для нас троих реальность, я понял, что выяснил у самого себя, что происходит, но не удосужился спросить «Как?», «Почему?», «Зачем?», и «Как зовут мою дочь?». Последнее было бы очень уместно.

-Пап?
-Дочь?
-А у меня для тебя подарок.

Дочка убежала из комнаты, и я переглянулся с Джулией. Она улыбалась, и боже, ей было уже 36 лет, но она была еще красивее, чем 15 лет назад. Я сказал «Уже»? Нет, ей было всего 36. Как она красива. Хочу развестись с ней, и жениться ещё раз. Господи, что бы я сейчас с ней сделал, если бы не приближающиеся торопливые шаги дочери.

-Вот, это мой тебе патриотический привет из прошлого! – сказала дочь, протягивая мне большую картину.

На картине был изображен Горбачев, который говорил «Даешь миру перестройку, даешь миру Виктора Бесчастного». Рядом стоял Ельцин, который говорил «Перестройку и Виктора Бесчастнова миру дали, дадим миру Чеченскую войну, а Виктору Бесчастнову – Джулию Бесчастнову».
Горбачев был аллегорией на год моего рождения – 1987. Ельцин и Первая Чеченская, был аллегорией на 1995 – год рождения Джулии. Так же на картине присутствовали разные мелкие мемо-коды, расшифровывать которые без знаний о прошедших мимо меня 15 годах было крайне сложно и глупо.
Картина меня очень порадовала, и не столько содержанием и талантом дочери, и даже не тем, что живя в Австралии она говорит по-русски, а тем, что внизу картины была подпись автора «Виктория Бесчастнова».
Значит, мою дочь зовут Вика. Или Виктория.
Ха, Виктор и Виктория. Виктор И Я.
Стоп. До меня только сейчас дошло, что и Джулия и дочь говорят по-русски. Значит, Джулия всё же выучила русский язык, и он видимо стал в семье основным. Вот это поворот. Жизнь прекрасна, хоть я ничего о ней и не знаю.

-Где я нахожусь? – спросил я про себя у своего внутреннего голоса.
-В Австралии. Что за глупый вопрос. – ответил мне голос в моей голове.
-Но, я спрашиваю о другом. Где я именно нахожусь? В будущем реального мира, или в своем мире? – уточнил я у себя.
-А, как ты хочешь, чтобы я тебе ответил на этот вопрос?
-Прямо. Без увиливаний.
-А так нельзя. – ответил голос.
-Почему?
-Потому, что я всего лишь твой придаток, и знаю ровно столько же, сколько знаешь ты.
-Нет. Ты знал про дочь и страну. – возразил я себе.
-Не знал. Это ты логически дошел до этого. Я просто поддакивал тебе. – ответил голос смеясь.
-Нет. Ты знал, какой сегодня год. – опять возразил я.
-Хорошо. Поймал. Всё ты видишь, хитрец.
-Так где я?
-В Австралии. Зачем тебе знать больше? У тебя есть та самая жена, и даже дочь. Живи и радуйся. Зачем усложнять?
-Я не усложняю. Я хочу упростить.
-Жизнь дается без инструкции. И твоя нынешняя тоже. Наслаждайся. И не отвлекай меня по пустякам.

Информационное поле не работало и я не чувствовал с ним связи. Словно за эти 15 лет оно разрушилось, или я просто исчерпал свой лимит на его использование. Что-то мне подсказывало, что и все прочие коды больше в этой новой жизни не работают.
Выходило, что я попал в новый мир, без карт и навигаторов, и мне предстоит идти к истине на ощупь с закрытыми глазами. Даже мой внутренний Я, взял и кинул меня. Словно, я годами брал у него в долг и не возвращал, и теперь он решил избавиться от меня.
Выходило, что я один. Я потерян, и 15 лет прошли стороной. Или нет?
Я могу сказать Джулии, что опять потерял память, как тогда при падении с обрыва. И это будет чистой правдой, поскольку я не помню ничего, с того вечера, как мы вернулись в Хайфу. И она мне всё расскажет. А потом, возможно, вернется память, и коды вновь заработают.
Нет, я так не могу. Джулия начнет переживать. Но, зато я могу поступить иначе. Я могу превратить это в игру.

-Девочки мои – сказал я, обращаясь к дочери и жене – У папы сегодня день рождения. Папа сегодня в центре мира сего. Так?
-Так! – хором ответили жена и дочь.
-Папа может попросить у своих девочек необычный подарок?
-Может.
-Папа, хороший человек?
-Очень – ответила дочь.
-Папа, хороший муж?
-Ещё бы! – ответила Джулия.
-Папа хочет поиграть в игру. Вы обе будете в течение этого дня рассказывать мне всё самое интересное и значимое, что произошло с нами за последние 15 лет. Словно я потерял память и всё забыл. А я буду удивляться, и спрашивать подробно. Как вам?
-Круто – ответила дочь.
-За любую движуху, кроме голодовки – ответила Джулия. (А я выходит, приучил её таки говорить на хорошем русском языке)
-Шоу начинается? – спросил я.
-Да!!! – ответили мои девочки.

Когда мы ехали с Джулией из Эйлата домой, мне хотелось, чтобы 7 часов скорее пронеслись и остались в прошедшем времени. Теперь в прошедшем времени остались 15 лет моей жизни. Я не видел, как родилась и взрослела моя дочь. Я не видел, как взрослела моя жена. Я правда, не видел и первые двадцать лет её жизни, и иногда от этого становилось очень грустно и обидно, но сейчас я пропустил те 15 лет, которые мы должны были провести вместе.
Тогда в Эйлате, встретив свою бывшую Лену, я рассказал ей о том, что в паре люди меняются вместе, и только отведя на время глаза в сторону, можно увидеть изменения. Или обернувшись в прошлое, и сравнив исходник с сегодняшней версией. И именно это и выходило: я закрыл глаза или отвел их, и вот передо мной уже совсем другая Джулия. А для неё я не изменился, поскольку она шла со мною рядом по жизни. А для меня она изменилась полностью.
Сегодня ей было 36 лет, и она была старше меня прежнего на 6 лет. Хотя, если учесть годы во внутреннем мире, то всё же, я по-прежнему был её на порядок старше.

Джулия в свои 36 лет выглядела намного красивее и сексуальней, чем в свои 20-ть. В ней, помимо её красоты и сексуальности, появился еще и неподдельный шарм. Я хотел её, и даже если встретил бы сегодня впервые, безусловно влюбился бы без шанса на иной исход.
Но, что если, за годы мы разлюбили друг друга, и все наши нежности, это лишь спектакль, который мы разыгрываем для дочки?
Об этом было страшно думать, и от подобных мыслей кололо в районе сердца.

Я чувствовал себя читателем, которому досталось продолжение любимого романа, но в нем вырваны главы. И узнать, что же там было, можно лишь в пересказе других читавших. Они упустят всё важное и вкусное, и расскажут так, что дочитывать не захочется.
Моими рассказчиками должны были стать жена и дочь, и уж они то мне расскажут, они всю книгу прочли и всё запомнили, и пусть они женщины и девочки, а я мужчина, и смотрим мы в разные стороны, но их рассказ мне должен понравиться.
А пока, я просто читал книгу своей жизни, и перевернув увидел главу, в которой была всего одна строка «прошло 15 лет».

По дороге с Эйлата я думал, для чего нужны расстояния.
Мне вспомнился Фрейд. Говорят когда-то, дедушку Фрейда, который во всем видел фаллический символ, и считал курение скрытым желанием нетрадиционного секса, ученики спросили: «А как же ваша сигара?», на что Фрейд ответил «Иногда сигара – это просто сигара».
Вот и расстояния были просто расстоянием. Они просто были, и видеть в этом скрытые смыслы или придумывать их – было совсем не обязательно. Еще, было совсем не обязательно искать смысл в моем перемещении сквозь время и пространство. В автобусе я думал и об этом. Но, по факту, сквозь время и пространство минуя годы и расстояния, перенесся только мой мозг и память. Не произошло так, что упав в ванной, я со своим тридцати летним телом оказался в будущем. Нет, я прожил эти годы, и вот он я, здравствуй елка, новый год, я пришел на праздник. Только вместо елки свечка с цифрой 45.

И опять вспомнился Фрейд. В интернете ходила ещё одна его цитата, которая гласила о том, что человеку не хватает того, о чем он чаще всего говорит. Голодному – еды, извращенцу – нравственности. А если пробежаться по биографии Фрейда, то ему не хватало секса с матерью, и члена. Если парень часто говорит о сексе, то он либо девственник, либо озабочен, либо давно не получал. А Фрейд, видел во всем фаллический символ, видимо ему его и не хватало - сам был без него, или хотелось его получить из вне.
Не люблю Фрейда. Не люблю то, как он извратил этот мир.
Миру нужна была команда «Фас». И он её ему дал. Мир хотел логическое объяснение и разрешение на сексуальную распущенность, и Фрейд логически объяснил, что если не потакать своим извращениям, то будет плохо, и да, потакать можно и нужно. И пошло поехало, по местам первичного зачатия. По фаличиским символам. По городам и весям.
Фрейд и его учения, давно устарели. Но, те кто не следят за новостями психоаналитики, при любом удобном, и особенно не удобном случае – ссылаются на Фрейда.
Чего только стоит «оговорка пор Фрейду». Мол, опечатался в устной речи – выдал истину.

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 134; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!