Код Мира – часть вторая - Рейдерский Захват Будущего 4 страница
Машина застряла в пробке. Пришлось её покинуть.
-Боже – закричал я – Ты не видишь, что я иду с мечом на твоего врага? Зачем раскидал конницы и колесницы на моем правильном пути? Ну же! Ты дал Моисею раздвинуть море, дай же и мне раздвинуть эту пробку.
Я увидел мотоциклиста, и недолго думая сбил его с железного коня выстрелом в шлем. Он опрокинулся, и вроде был жив. Я сел на его коня, и помчался по пешеходной полосе. О нем скоро узнает весь город и страна, жертва угонщика или террориста.
Я ехал, но стадион так и не становился ближе. Словно я лишь имитировал движение, а сам оставался на месте. Словно гнал я не по улицам Мельбурна, а по беговой дорожке в зачуханом спортзале.
Полчаса ушло у меня на дорогу.
За две минуты до того, как стадион показался за горизонтом, я не справился с управлением и упал с мотоцикла. Я расшиб себе руку, и волочил её, словно она была пришита.
Вот и стадион. Лязги пулеметной очереди.
Я опоздал. Я смотрел на стадион с расстояния 300-та метров, и понимал, что я опоздал. Сатана уже начал править бал, и небо уже рухнуло на эту землю.
Пролетели военные вертолеты и закидали стадион гранатами. Клубы дыма.
Смерть нескольких тысяч людей. Смерть надежды остановить новый кровавый режим. Смерть вчерашнему миру.
У меня не было сил бежать, и даже идти я мог с трудом. Но, я должен был покинуть это место.
Хотелось пустить себе пулю в висок, пока еще есть такая возможность. Но дома меня ждала жена и дочь. Я не мог.
|
|
|
***
Как я оказался дома, я не помнил. Всё было в тумане. Я лежал на полу в прихожей, без оружия и с окровавленной рукой. Сил не было, и руку я не чувствовал. Я не мог ею пошевелить. Черная запекшаяся кровь. Капли свежей алой крови.
Где моя способность заглушать боль? Где моя былая жизнь? Где мои 15 лет?
***
Я отрубался и приходил в себя эпизодами.
***
Джулия затащила меня в ванную, и ножницами разрезая рубашку, начала промывать мне рану.
***
Адские боли вперемешку с отсутствием понимания происходящего.
***
Мою руку штопает толстой иглой седой мужик в очках. Джулия стоит за его спиной прикрыв рот руками.
***
Джулия расплачивается с седым мужиком тремя толстыми пачками долларов.
-Я могу на вас рассчитывать? Это останется между нами? – со слезами спрашивала Джулия седого мужика.
-Врачебная тайна. За такие деньги. Вы можете не беспокоиться. Если кому-то выгодно узнать об этом, то меня просто лишат полученных денег.
-Спасибо вам.
***
Джулия меняет мне повязку на руке, вкалывая прозрачную жидкость рядом с прооперированным местом.
***
-Папе нехорошо. Не надо его сегодня беспокоить – говорит Джулия дочке за дверью.
-Папа заболел? – спрашивает дочь.
-Да. Папа немного заболел. Скоро все будет хорошо. Я обещаю.
|
|
|
***
Прошло уже, наверное, больше суток. Джулия спит на диване. Видимо, чтобы случайно не задеть меня во сне.
***
Просыпаюсь от резкого шума.
-Где он? – раздается грубый мужской голос.
-Его нет. Нет. Вы не можете его забрать.
В комнату по-хозяйски входят несколько ребят в масках и форме без опознавательных знаков.
Без особых церемоний, прочитав мне обвинения, меня под руки выводят из квартиры. Мои ноги бьются пальцами об ступеньки. Наручники за спиной сдавливают ноющую руку.
***
В следующий раз я приду в себя уже в одиночной камере.
9
Выходила забавная ситуация: я полжизни воровал и убивал, но никогда не сидел в тюрьме. А стоило мне попытаться спасти страну от кровавого режима и меня сразу закрыли в одиночную камеру. Что-то порой ни так с этим миром. А вернее со всеми нами.
Меня не вызывали на допрос, не возили по судам, не били и вообще делали вид, будто бы меня не существует. Даже охранник приносящий еду, пряча за маской лицо, не проронил ни слова.
***
Прошло уже недели три. Меня мучили молчанием. Чем дольше меня держать в страхе неизвестности, тем более сломленным я буду, когда, наконец, понадоблюсь.
|
|
|
А может, всё значительно проще. Новому миру, просто не до меня. Вот и держат меня здесь, без слов и действий.
***
Спустя еще несколько дней, нацепив мне на голову толстый черный мешок с прорезью для рта, пробежавшись сильными кулаками по моим ребрам, меня поволокли из камеры в неизвестном направлении.
Ну, вот и всё. ПиZдец всему тому, благодаря чему мы, несмотря не на что.
Я готов был умереть тогда возле стадиона? Готов! Готов ли сейчас? Не знаю. Пусть мочат. Пусть. Адреналин хлещет, затмевает разум. «Умереть ничего, если выпить немного».
Но, мой дальнейший маршрут начал путать мысли в моей голове.
Не снимая с меня наручников, мне брили бороду, стригли ногти, вымывали тело, и даже накормили вкусным обедом.
Видимо, будет показательный процесс. И меня приводят в порядок, чтобы весь мир увидел, как новая власть заботиться о своих гражданах, даже если они преступники.
-Что происходит в стране? – пытался я расспрашивать обхаживающий меня персонал. Но, все молчали.
Мы были не в тюремных застенках. Это был какой-то дом, со всеми удобствами доступными для элиты.
Может быть там за забором, уже началась новая война. Может быть, в городе уже американские войска.
Что происходит в стране? Что случилось с моей семьей? Увижу ли я их когда-нибудь?
|
|
|
***
Ко мне подошел человек в генеральском мундире.
-Сейчас у тебя будет встреча с верховным главнокомандующим. Встреча будет происходить наедине. Так хочет ОН. Но, запомни: если хоть что-то пойдет ни так, я не просто вырежу всю твою семью. Я сделаю это на твоих глазах. – сказал генерал.
-Где моя семья?
-Дома, под охраной. Скрытой охраной.
-Я могу их увидеть? – задал я тупой вопрос, который не мог не задать.
-Это ЕМУ решать – генерал выделял ЕГО интонацией, поднимая брови вверх.
***
Поднимаясь по мраморной лестнице, я думал о очередной жизненной нелепости, которая сейчас происходит со мной. На кой такой, меня ведут к главе новой военной власти?
Мои миллионы на счетах? Ну, так они и без меня их могут снять. Обычное дело.
Мои способности? Так утратил я их давно. От меня пользы, как от чучела собаки в сторожевом и охотничьем деле.
Мои интеллектуальные способности? Откуда кому про них знать? Да, и я сам в них сомневаюсь, без поддержки информационного поля, я перестал быть таким уж сообразительным. Хотя, был ли я им раньше? Кто прыгал с обрыва? Кто прыгал с несущейся машины? Кто? Я!
Мудак, блин.
Но, это ведь, не говорит о моём скудоумии. Просто эмоции брали верх над рассудком.
Ступеньки кончились. Начался длинный коридор с ковровой дорожкой.
А в конце коридора кабинет.
«А в конце дороги той, плаха с топорами».
***
В кабинете у окна, спиной ко мне, стоял человек, организовавший в далеком городе Мельбурне кровавый террор похлеще ГЭБИСТКОГО. Несколько тысяч человек умерли в течение нескольких минут, и это была лишь та часть картины, которую я мог увидеть.
Он стоял, и видимо и не думал оборачиваться. Всё это было спектаклем, где он большой и важный, а я опять должен мучатся от неизвестности.
А затем он обернулся. Не знаю, как это описать, и чем это было вызвано, но моя душа похолодела.
Молодой парнишка лет 27-30, с толстым шрамом на лице, среднего роста, в хорошо сидящем мундире с большой звездой на каждом плече. Трехдневная щетина, карие глаза полные ярости и смерти.
-Ты наверное, хочешь узнать, зачем Я, тебя пригласил. – диктатор, тоже выделял интонацией СЕБЯ. – Не узнаешь меня?
Я долго смотрел ему в глаза, прокручивая в голове все возможные варианты. Но, ничего не находил. И не мог найти, поскольку, совсем не помнил своей жизни в Австралии.
-Не узнаю.
-А это правильно. От того меня, которого ты знал, не осталось совсем ничего. Зато, память о тебе осталась. Я тебя узнал на видеозаписи с камер наблюдения. Когда ты мотоциклиста выстрелом сшиб.
Странное дело, Виктор Бесчастнов, у тебя на счету 41 миллион долларов США, а ты мотоциклы угоняешь. Видимо, в стране после переворота, всем немножко башенку посрывало. И куда ты ехал, на стадион? А зачем?
-Я ехал в другое место. Просто возле стадиона упал с мотоцикла, а там кровавая баня. – быстро нашелся я.
-Допустим. А жена твоя, откуда знала, где ты с мотоцикла упадешь?
Он взял со стола пульт, и включил телевизор. Моя жена выбежала из машины и волоча меня по асфальту, затаскивала в салон.
-Ехала за мной. Мы поссорились – ответил я.
-Знаешь, мне это всё неважно. Всё это прошлое. Но, есть такое прошлое, которое еще важно.
Он опять ушел к окну, повернувшись ко мне спиной. И опять долго молчал.
Актер херов. Дайте ему уже Оскар, пусть успокоится.
-Ты никогда не думал, как ты умрешь? – спросил диктатор, и не дожидаясь ответа продолжил – А я вот думал. И думал часто.
Если бы переворот не удался, я бы умер. И если бы дальше всё пошло ни так, как было задумано, я бы тоже умер. Кто знает, как отреагировал бы народ, на расстрел мирной демонстрации при других обстоятельствах. Но, он отреагировал так, как я того хотел. Потому, что нет в этой стране иной воли, кроме моей собственной.
Но, даже если бы меня убили, это было бы не так страшно, как умирать до встречи с тобой.
Вижу, твои глаза округлились. Ты меня всё ещё не вспомнил.
Ты спас меня 13 лет назад.
Ну же, вспоминай. Я упал в обморок посреди улицы, а ты шел тогда и говорил по телефону. Ты увидел меня, поднял, отнес на скамейку – и всё прошло. Прошло навсегда. И больше никогда не возвращалось.
Я с 11-ти лет жил в ожидании мучительной смерти. Вернее, с 11-ти лет я мучительно жил в мучительном ожидании мучительной смерти. А ты излечил меня. Ты сказал, что не время умирать и стране нужны герои, пока ОНА рожает мудаков.
Ты исцелил меня. А я пошел по стопам отца, и не смотря на возраст уже в чине генерала. Крутая шутка Бога, да? Наполеон во сколько стал генералом? В 24? А консулом, а императором?
Я в свои годы уже генерал, уже у руля временного военного правительства, а завтра стану императором.
Стану, поверь. Я же поверил тебе. И ты мне поверь. Ты мой посланник, ты рука Бога на земле, и ты даровал мне жизнь, чтобы я сел на трон в этой стране, а там и на трон мира. И будем только я и Бог. А ты будешь моим верным псом, моим пророком. Если захочешь, конечно. А ты захочешь, деньги страшная сила, и кто ты без твоих миллионов? А без жены и детей? Пустое место! А ведь, хочется быть не пустым местом? Правда? Друг. Ты же мне друг?
Ты пистолет, в который Бог положил лишь один патрон, и ты сделал свой выстрел 13 лет назад. Ну, еще и месяц назад, и лишь для того, чтобы я нашел тебя. В тебя вселился дух Божий, и он привел тебя к стадиону, чтобы ты узрел величие Господа твоего Бога. И заставил выстрелить в мотоциклиста, чтобы я тебя нашел.
Но, не думай, что я тебе жизнью обязан, за то, что ты излечил меня тогда. Это ты мне жизнью обязан, поскольку Бог дал тебе жизнь, с одной единственной целью – чтобы ты излечил меня.
-А зачем твой Бог, наградил тебя болезнью? – не выдержал я.
-Как же? А ты не понимаешь? Чтобы я узрел его гнев и его праведность. Чтобы через муки и обреченность стать тем, кем я стал.
-Если я твой друг и пророк, то я могу говорить с тобой прямо, не взирая на чин? – спросил я.
-Можешь – после паузы ответил Диктатор – Только помни, что у настоящего диктатора, друзья бывают лишь в прошедшем времени, и жизнь их зависит от того, хорошо ли диктатор сегодня сходил в туалет, или в его заднице зудит. Понимаешь, о чем я?
-О том, что ты во всем видишь то, что хочешь видеть?
-Нет, это интуиция. Это знамение. Я чувствую это фибрами души. Каждой клеточкой своей души и тела. Это одна единственная правда, и никакой другой правды быть не может. Не приживется она под этим солнцем.
Самое ужасное было в том, что в отличии от ведьмы Кристины, диктатор действительно верил в свою связь с Богом, и то что он орудие в его руках.
Это не была вера напоказ, более того, при других людях, он вряд ли сам назовет себя подельником Бога на земле. Он просто расскажет историю своего исцеления, и что это был промысел Божий, а люди уже сами всё додумают. А те, кто сами не додумают, за тех додумает министерство пропаганды.
Культ личности Сталина – это культ личности Сталина. (Офигенно глубокая мысль). А вот Гитлер, это уже совсем другая история. Пропаганда так усердно работала над образом мессии в лице Гитлера, и так умело вдалбливала это в головы людей, что и сам Гитлер поверил в свою миссию, свою бессмертность, свою неизбежную победу.
И всё бы ничего, но 50 миллионов трупов, это совсем не ничего.
Что мешает мне прибить этого мудака, прямо сейчас? Что?
Моя жизнь? Нет. Я готов умереть.
Жизнь моей семьи? Да. Цена их жизни – жизнь миллионов, но я не готов её заплатить.
-А тебе не кажется, что ты путаешь Бога с Дьяволом? – спросил я.
-Нет. В войне все средства хороши. – ответил Диктатор.
-Так то война, а тут как бы речь о Боге.
-Я военный человек. И у меня свои приоритеты.
-Это всё слова. А от сути ты отходишь.
-Это небо, по которому плывут облака, создано лишь для того, чтобы мог быть я. А ты говоришь о словах и отходах от сути.
-Ну, ты прям лирический герой песен Стаса Михайлова.
-Что?
-Ничего. Надеть огромный крест на шею, и половина России устроит митинг в твою поддержку.
-Я знаю, кем ты будешь – сказал Диктатор радостно – Ты будешь моим шутом. Я тебя даже бить не буду. Мои ребята иногда – да. А я нет.
И убивать тебя не буду. А ты будешь меня иногда развлекать убогостью своего интеллекта. Русский мишка в моем зоопарке. А дочку твою и жену, я отдам солдатам в бордель.
Надо ли говорить, что в тот момент, я как никогда готов был его убить. Но что-то во мне остановило меня. Я пятой точкой и граничащей с ней душой почувствовал, что не стоит делать никаких резких движений. Это проверка. И не пройди я её, моих девочек точно отправят в бордель, а из моего трупа сделают чучело. И злость отпустила меня. Я смотрел глазами преданного пса.
Но, глазами преданного пса, смотрел не только я.
-Адольф, к ноге – сказал диктатор.
Из соседней открытой комнаты выбежал массивный чёрный пёс.
-Это Адольф. Шикарная псина. Дважды убивал за меня. Преданный, как пёс. – Диктатор засмеялся – Игра слов – основа юмора. Смешно – потому, что правда.
Диктатор погладил пса, а затем влепил ему пощечину. Пёс упал к ногам диктатора, и стал виновато смотреть исподлобья.
-Тут в комнате стоят камеры – продолжил Диктатор – Я их сам включаю и сам выключаю. И меня видят только тогда, когда я этого хочу. Звук не пишется, но, если что-то выйдет из под контроля охрана среагирует моментально. Но, если что, то они лишь убьют убийцу, а меня уже не спасти. И для того, чтобы себя обезопасить, во время всех важных переговоров, меня сопровождает пёс Адольф. Он сидит в соседней комнате. Не издаёт не единого звука. Это лучше личного охранника, поскольку он не понимает наших разговоров. Да, и случись что, он не будет бежать в полный человеческий рост, рискуя получить вкусную пулю в лоб. А побежит, как бежит собака – резко и неожиданно.
-А зачем тебе пёс охранник, если ты орудие в руках Господа, и Господь должен тебя беречь? – спросил я.
-Будешь меня злить, Адольф откусит тебе кусочек тела.
-А почему Адольф сидит в соседней комнате. Почему не в твоих ногах?
-Ну, а как еще мне при первой встрече, понять, что человек не хочет меня убить? Когда пёс на виду, мало кто решится напасть. А так, есть большое искушение.
-Что будет со мной и моей семьей?
-Ничего. Вернем тебя домой. Будешь жить, как жил. Иногда будешь приезжать ко мне и развлекать меня. Но, только помни, что морда моего пса, всегда где-то в районе твоих яиц, и эта морда лишь ждет твоего неверного движения. А теперь пошёл нах… отсюда.
***
Меня и в правду вернули домой.
Дома меня вот уже месяц ждала жена, сходившая с ума и постаревшая на пару лет от нервного истощения. Она сильно похудела, появились морщинки на прекрасном лице, кожа стала серой, под глазами были легкие синяки от недосыпа.
Когда я переступил порог дома, и когда она услышала мои шаги, она бросилась ко мне и упав на колени, прижалась головой к моим ногам и стала безостановочно плакать. Я тоже упал на пол, и мы сидели в коридоре нашей квартиры, обняв друг друга, и горько плача. Мы не виделись целую вечность, и уже не рассчитывали на то, что наша встреча может случиться в этом мире.
***
Когда все слезы были выплаканы, я узнал, что моя дочка в школе, и даже не подозревает о том, что её отец в тюрьме.
Не знаю, подозревала ли дочь, что на самом деле происходит, но для неё изменение в маминой внешности должны были быть не столь очевидны, поскольку она видела маму каждый день, и каждодневные изменения были незначительны. Я же не видел жену месяц, и изменения бросались в глаза.
Пройдёт несколько дней, и её синяки пройдут. Она обретет былое спокойствие души и красоту лица.
***
-Что произошло Виктор?
-Ты не поверишь, я встречался с НИМ. Он произвёл на меня невероятное впечатление. Он рука Господа в этом мире, и я готов отдать жизнь за него. – отвечал я Джулии.
-Что ты несёшь Виктор? Он убил тысячи людей.
-Нет Джулия. Он принёс необходимую жертву будущему земли. Он всё сделал правильно.
Джулия была в шоке. А я быстро писал на листке послание ей:
«Нас прослушивают. Пока, тебя не было дома, они установили в каждой комнате жучки. Здесь не безопасно разговаривать. Я буду нести всякий бред, а ты начни со всем соглашаться. Поговорим вне дома»
-Поверь, Джулия. – продолжал я – Ты знаешь, как меня сложно в чём-то убедить. Но ОН, ОН это именно то, что нужно стране, миру и всем нам.
ОН будет земным Богом, и это нужно принять. И не потому, что иначе нас ждёт кара, а потому, что иначе мы отвергнем Бога в своей душе, и не будет нам покоя на земле и за её приделами.
-Я верю тебе. Если ты в НЕГО веришь, разве могу я сомневаться в праведности твоих слов. Если ОН стал твоим Богом, то ОН станет и моим Богом. Я за тобой во все круги Ада. Прости, что посмела усомниться в твоих словах. Я просто была не в себе. Как только я ЕГО увидела по телевизору, по мне пробежалась волна преданности и любви, но я отрицала это в себе. Я была слепа, но ты открыл мне глаза. Я люблю тебя Виктор.
-И я люблю тебя Джулия. Мы можем пойти прогуляться? Я очень истосковался по прогулкам.
-Конечно любимый.
***
Выйдя на улицу, мы шли молча, пока не дошли до торгового центра. Я написал Джулии записку:
«Встретимся в кафе на 2-ом этаже. Иди и купи себе новую одежду. И сразу переоденься. Купи всё новое, вплоть до трусов и лифчика. Везде могут быть жучки. Я тоже всё куплю новое. И да, старую одежду сразу выкинь. И серёжки с часами тоже.»
***
Полностью обновив гардероб, мы встретились на втором этаже в кафе.
-Говорим тихо. За нами могут следить, но здесь слишком шумно, чтобы через передатчики расслышать наши голоса. И когда будешь говорить, старайся немного вертеть головой, на случай если они умеют читать по губам. Береженого - Бог бережет. А лучше, старайся говорить аллегорично, я буду стараться понимать.
-Хорошо любимый.
-Я встречался с ним. Я когда-то спас ему жизнь. Он по-настоящему безумен и погубит всех. Мы должны бежать из этой страны.
-Но, как? Все аэропорты до сих пор закрыты, и чтобы улететь, нужно подписать кучу бумажек, и оставить в стране свою семью, это как залог того, что ты вернешься.
-Я примерно так всё себе и представлял. Но, у нас есть миллионы. Нам просто нужно подождать пару месяцев, пока ОН утратит ко мне интерес и убедиться, что я не пытаюсь сбежать или строить против НЕГО козни.
-А что потом? Как убежать?
-Мы найдем через пару месяцев человека. И отдадим ему половину наших денег. Любой нормальный человек согласиться покинуть эту страну за десяток миллионов долларов. Найдем пилота с частным самолетом. Он вывезет нас, а мы ему заплатим. У тебя гражданство США, а я твой муж, и да у меня тоже гражданство США. Нас примут в Штатах. Как политических беженцев. Тем более я сидел в тюрьме. Тем более мы очень богаты - богатым беглецам везде рады. И пилоту пообещаем политическое убежище. Всё получиться. Просто нужно переждать бурю, и бежать когда будет затишье. Верь мне. Всё получиться.
-Я верю тебе. Я всегда тебе верю.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 129; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!