Ты вообще обо мне когда-нибудь думаешь? Или ты был так сильно искушен?
Это самый невероятный эмоциональный опыт в моей жизни.
В моем телефоне появилось еще одно сообщение от моего отца.
Рядом со мной идет девушка.
И я веду ее к себе домой.
Идет проливной дождь, мы держимся за руки, и я промок насквозь. Я мерзну снаружи, но мне тепло внутри, и я одновременно хочу, чтобы этот момент закончился и длился вечно.
Я засовываю телефон в промокший карман своей толстовки. Я просмотрел сообщение только потому, что думал, что оно может быть от Джеффа или Кристин.
– Что случилось? – спрашивает Эмма.
Должно быть, мое движение было чересчур яростным.
– Мой отец прислал мне еще одно сообщение.
– Ты ответил хоть на одно из них? – Она смотрит на меня. Ее волосы, слипшиеся от дождя, а глаза широко распахнуты.
– Только на первое. – Я морщусь. – Я сказал ему оставить меня в покое.
Она ничего на это не отвечает. Какое-то время мы идем молча.
– Думаешь, ты отчасти хотел поговорить с ним?
– Да. – В этом нет никакой тайны. – И знаю, что это звучит странно.
– Нет, думаю, я понимаю. – Она пожимает плечами. – Мне не нравится моя мама, но она все равно моя мама.
– Она тебе не нравится?
– Ей тоже ничего во мне не нравится. Она думает, что я бездельница, которая все свое время убивает на компьютерные игры. Практически тоже самое она чувствует и по отношению к моему отцу, но знает, что меня она может контролировать.
– Твои родители не ладят друг с другом?
|
|
|
Эмма фыркает.
– Должно быть, в какой-то момент они смогли поладить, но точно не теперь. Мама вся помешана на здоровой еде, занятиях спортом, и проводит семьдесят часов в неделю на работе. Папа же подсел на начос и бессонные ночи, и также работает по семьдесят часов в неделю.
– Значит, их почти не бывает дома.
– Так и есть. Но, честно говоря, так даже лучше. Когда они оба дома, они только и орут друг на друга. А когда папы дома нет, мама орет на меня.
Не удивительно, что она чувствует себя так, будто никому не может рассказать о том типе, который посылает ей те полные ненависти сообщения.
– Значит, ты думаешь, что твоя мама разочарована, что ты пошла по стопам отца?
– Я это знаю. И это отстой. Я хороша в разработке игр. Мне нравится проявлять креативность. Я пишу целые расскадровки. У меня есть собственная игра, и целое сообщество! Но она...
– Погоди. – Я тяну ее за руку, чтобы остановить. – У тебя есть собственная игра?
Ее щеки краснеют, даже под дождем.
– Ничего особенного. Она довольно простая.
Я таращусь на нее.
– Собственная игра. Типа... ты сама ее создала?
– Это ерунда. Правда.
Это поистине самая удивительная вещь на свете, а она говорит об этом так, будто это ничего не значит.
|
|
|
– Эмма... я не знаю никого, кто может написать собственную компьютерную игру. Ты шутишь? Можно мне в нее поиграть?
– Нет!
– Почему?
Она отводит взгляд.
– Она глупая. Как я и сказала. Ничего особенного.
– Вовсе нет. Я хочу посмотреть.
– Я не хочу, чтобы ты видел.
Ее слова резко обрывают мои шаги. Я не до конца уверен, как это понимать, но мое сознание уже слишком скручено и искривлено.
– Ладно.
Ее румянец становится отчетливее.
– Она еще не доведена до ума. Я еще даже отцу не показывала. Она должна быть идеальной, прежде чем я покажу ему.
– Должно быть, ты также не хочешь показывать ее и своей маме, верно?
– Боже, нет. Ее все это нисколько не впечатлит. Ее это только расстраивает. Так что я провожу все свое время, вызывая ее возмущение, а так же пытаясь ей угодить. Если в этом есть какой-то смысл.
– Конечно, есть.
– Конечно.
Свет и тени играют с бликами воды на ее лице. Я исследую глазами ее губы, линии ее лица, мягкий изгиб подбородка. Мне так отчаянно хочется до нее дотронуться, что у меня болит рука.
– Ты на меня пялишься? – шепчет она.
Это разрушает чары. Я моргаю и отвожу взгляд.
– Нет. Идем.
Мы снова идем вперед.
«Ты пялишься?»
Так же, как и в случае с ее отказом показать мне свою игру, я не знаю, как это воспринимать. Может быть, это притяжение одностороннее. Может быть, мой мозг не способен обработать элементарные общепринятые намеки.
|
|
|
Но опять же, она все еще держит меня за руку.
Может быть, она так же не готова говорить о своей матери, как я не готов говорить о своем отце.
А может быть, я действительно пялюсь на нее.
– Ты уверен, что твои родители не будут против, что ты приводишь домой друга так поздно? – спрашивает Эмма. – Тем более друга с собакой?
– Не волнуйся. – Я смотрю на нее. – Мои родители привыкли, что я иногда вытворяю странные вещи.
Как только мы сворачиваем на мою улицу, страх связывает мой желудок морским узлом. Мой отец, мои родители, Эмма рядом со мной. Не уверен, что смогу это сделать.
Хотел бы я вместо этого отвести ее домой к Деклану.
Мне приходится откашляться.
– Я живу прямо там. В голубом доме.
Сверкает молния. Эмма вздрагивает.
– Ты говоришь так, будто хочешь, чтобы я просто пошла вместо тебя и все им рассказала.
– А такой вариант рассматривается? – Я говорю это в шутку, но слова звучат слишком тяжело, слишком серьезно.
– Нет. – Она бросает на меня короткий взгляд. – Или...да? В смысле, если ты действительно этого хочешь?
|
|
|
Я прокручиваю этот сценарий в голове. Джефф и Кристин никогда не пасовали ни перед чем, что бы я ни делал или ни просил, но это был бы уже совсем новый уровень.
– Нет, – говорю я. – Я пошутил.
Звучит так, будто я вовсе не шучу.
– Ты бы в самом деле это сделала? – спрашиваю я.
– Конечно. В смысле... мне терять нечего. Так или иначе любая их реакция была бы не в мою честь.
У меня пересыхает во рту.
– Думаешь, у них будет какая-то реакция?
– На то, что твой жестокий отец пишет тебе сообщения? Хм, да, я вполне уверена, что они на это отреагируют. Что еще он тебе говорил? Он тебе угрожал?
Само существование его писем кажется угрозой. Я снова останавливаюсь под дождем.
– Вот. Я покажу тебе остальные.
Теперь мы стоим на тротуаре перед домом. Джефф и Кристин могли бы выглянуть в окно и увидеть меня, стоящего там. Хотя это маловероятно. Их спальня находится в задней части дома. Так же как и кухня с гостиной. Я сказал им, что иду к Деклану, так что они не будут ожидать, что я вернусь этим путем. У нас есть время.
Эмма быстро читает – но в его сообщениях немного текста. Это основные сообщения, которые так бьют меня. Ее рука закрывает экран, когда она прокручивает их.
– Я думала, что его сообщения будут похожи на бред сумасшедшего, но это не так. Они довольно продуманные. Теперь я понимаю, что ты имел в виду. Они почти что дьявольские.
Дьявольские. Это такое хорошее определение для моего отца – такое, которое он возненавидел бы, потому что оно означает «подобный дьяволу».
Мне нравится, что Эмма употребила его, чтобы описать его. Это приносит мне утешение. Когда люди считают его сумасшедшим, я знаю, что они не понимают. Он не был сумасшедшим. Он был... осмотрительным. Расчетливым.
Затем Эмма снова поднимает взгляд.
– Рев Флетчер – твое ненастоящее имя?
Я моргаю и хмурюсь.
– Что?
– В своем первом сообщении он спрашивает, как ты стал Ревом Флетчером. – Она строит гримасу. – Мне нельзя об этом спрашивать?
– Нет. Нет, может спрашивать что угодно. – Я провожу рукой по волосам. Я совсем об этом забыл. – Флетчер – фамилия Джеффа и Кристин. Я взял ее, когда они меня усыновили.
– А Рев? Это сокращение от чего-то?
– Да. Вроде того. – Я делаю паузу. – Когда я только здесь появился, я подскакивал каждый раз, как Джефф и Кристин называли меня по имени. Потому что мой отец использовал его, только когда... – Мне приходится прерваться. Закрыть глаза. Сделать глубокий вдох и стряхнуть с себя воспоминания. – Они позволили мне выбрать новое.
– У тебя есть брат?
Это не тот вопрос, который я ожидал услышать следующим.
– Что?
– Какой-то парнишка только что обошел заднюю часть твоего дома, увидел нас и побежал обратно на твой задний двор.
– Что?
Эмма указывает.
– Ты ведь сказал, что живешь в том голубом доме, верно?
Мои глаза лазерным прицелом фокусируются на доме. Гараж, деревья между нашим и соседским домами, тени вдоль кустарника. Никакого движения.
– Жди здесь. – Я срываюсь на бег.
– Эй! – кричит Эмма. Техас лает.
А затем собака оказывается рядом со мной, и мы бежим на задний двор, ее поводок тянется по траве. Здесь никого нет.
Техас скачет на передних лапах, возбужденно дыша. Затем она замирает, подняв одну лапу. Ее слух сосредоточен на задней части дома, рядом с дверью.
С громким лаем она срывается с места.
Я следую за ней.
Она находит Мэтью, сидящего на корточках возле кондиционера. Она лает, как ненормальная, бешено размахивая хвостом.
Мэтью отшатывается назад, прижимаясь к сайдингу. Он уже весь промок под дождем. Он переводит взгляд с собаки на меня и обратно. Одну руку он держит за спиной, прижатой к стене дома.
Я вспоминаю первую ночь, когда я застал его с ножом.
Эмма появляется из-за угла дома. Она запыхалась.
– Рев. Что... что происходит?
Мэтью использует эту заминку. И срывается с места.
Техас – не полицейская собака. Она лает и преследует его, но не бросается на него или что-то в этом роде.
Впрочем, не важно, потому что это делаю я.
Мы кубарем падаем на землю в сплетенном клубке конечностей. Мэтью падает, отбиваясь. Я готов к тому, что в меня вонзится лезвие, но либо он его выронил, либо у него вообще ничего не было. Мэтью бьет со всей силы, как будто учился этому. Пару раз он хорошенько прикладывает мне по ребрам. Дождь сделал его кожу скользкой, и его трудно схватить.
Но я сильнее его. Я обхватываю его шею рукой и придавливаю его ногой так, что он не может освободиться. У него свободна одна рука, и он пытается оттолкнуть мою руку, но я в более выигрышном положении и знаю, что делаю. Он борется до тех пор, пока я не усиливаю хватку.
– Перестань бороться и я тебя отпущу, – говорю я.
В ответ он пытается врезать мне локтем по ребрам.
– Рев! – кричит Эмма. Она все еще тяжело дышит. – Рев...
– Иди ко мне в дом, – говорю я ей напряженным от усилия голосом. – Скажи моим родителям, где мы.
Она поворачивается и бежит. Мне нравится это ее качество – никаких сомнений. Никаких расспросов.
Мэтью, наконец, успокаивается. Его дыхание хриплое и прерывистое.
– Отпусти меня.
– У тебя есть оружие?
– Иди к черту.
– Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил, или нет?
– У меня ничего нет, – рычит он. – Пусти меня.
Я отпускаю. И он тут же вскакивает на ноги, пытаясь снова удрать.
Я хватаю его за руку. Он разворачивается и бьет меня кулаком прямо в лицо.
Искры сыплются у меня из глаз. Он освобождается.
Но я все еще быстрее него. Я снова валю его на землю, и в этот раз прижимаю его более усердно. Я обхватил его шею рукой и прижал его к земле своим весом. Он даже пошевелиться не может.
Челюсть болит. Никто не бил меня с такой яростью, кроме моего отца. Темная мысль о том, что я мог бы сломать Мэтью шею прямо сейчас, вспыхивает у меня в мозгу.
– Рев! – Голос Джеффа. – Рев! Отпусти его!
Я открываю глаза. Не помню, чтобы я их закрывал. Пальцы Мэтью впиваются мне в плечо, почти что в панике.
Джефф, Кристин и Эмма стоят под дождем, таращась на нас. Текси рвется с поводка, отчаянно лая. Эмма едва ее удерживает.
– Рев, милый, – говорит Кристин. В ее голосе слышится тревога. Она касается моего плеча. – Рев, отпусти его.
Я отпускаю Мэтью. И падаю назад в траву.
В этот раз Мэтью не убегает. Он издает хриплые звуки, кашляя в траву.
Я это сделал. Я причинил ему вред.
Стыд бьет меня, словно паровой молот.
Джефф и Кристин подходят к Мэтью. Хорошо. Сейчас я не заслуживаю их внимания. Я не могу смотреть на них.
– Эй. – Голос Эммы раздается прямо рядом со мной.
Я поворачиваю голову и вижу, что она сидит на корточках в траве рядом со мной. Техас тычется носом мне в лицо и начинает облизывать мне щеку. Она болит, и я гадаю, идет ли кровь. Я отпихиваю морду собаки.
– Ты в порядке? – спрашивает Эмма.
– Нет, – говорю я. – Не в порядке.
Я поднимаюсь на ноги.
Эмма касается моей руки.
– Я все еще здесь, – шепчет она.
– Я знаю. – Я не хочу на нее смотреть.
Она хмурится и чуть склоняется вперед.
– Рев, ты...
– Не надо. – Хотел бы я, чтобы она ничего этого не видела. – Я чертовски облажался, Эмма.
– Но...
– Пожалуйста, иди домой. Пожалуйста, забудь о том, что здесь произошло. Пожалуйста... – Мой голос срывается. Я не могу больше это выносить.
– Рев, – ласково произносит она мое имя, – все в порядке. Я могу остаться.
Я заставляю себя открыть глаза. Джефф и Кристин помогают Мэтью подняться.
Я не знаю, что они будут делать.
Я не знаю, что теперь произойдет.
Но я знаю, что не хочу, чтобы она это видела. Я провожу мокрой рукой по лицу.
– Пожалуйста, Эмма. Пожалуйста, просто уходи.
– Ладно, – говорит она мягко. – Вот.
Она снимает мою куртку. Она падает мне на колени.
Куртка теплая и пахнет ею, что-то фруктовое, типа апельсинов и солнца.
Дождь смывает это тепло и запах.
– Ты уверен? – спрашивает она.
Я задерживаю дыхание. Я ни в чем не уверен.
«Я все время беспокоюсь, что унаследовал его жестокость».
Так и есть. Она все время ждала своего часа внутри меня.
Я киваю.
– Иди. Я справлюсь.
– Ладно.
И это все. Она разворачивается и уходит со двора.
Глава 17
Эмма
Дорога домой кажется бесконечной, хотя мы живем всего в пяти кварталах друг от друга. Мне все еще хочется вернуться, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Мою руку покалывает там, где мои пальцы переплетались с его.
Он так много рассказал мне о своей жизни – но все, что произошло под дождем, показывает, что многое еще остается загадкой.
Этот мальчик – его брат? Рев не упоминал о брате вовремя всего разговора о своем отце и всех тех годах жестокости, которые ему пришлось пережить.
У меня голова идет кругом. Неделю назад вся моя жизнь имела смысл. Сейчас же ничего не имеет смысла.
Я никогда раньше не видела, как дерутся парни. В кино все выглядит захватывающе, с четкими позициями. Хороший и плохой парень. Эта же драка была грязной и пугающей, и я совершенно не могла понять, что происходит.
И теперь я иду домой одна. По крайней мере дождь затих и превратился в мелкую морось.
Я вздрагиваю и перехожу на мелкий бег. Мне придется пролежать как минимум час в горячей ванне, только чтобы вытравить холод из костей. Когда я сворачиваю на свою улицу, даже Техас немного отстает. Для нее эта ночь тоже была полна волнений.
Машины обоих моих родителей стоят на дорожке. Свет на первом этаже включен.
Я почти что падаю на дорогу. Мой отец дома? В обычное время?
– Идем, Текси. – Я бросаюсь к двери, взлетая по ступеням крыльца.
Они как раз внутри, сидят в гостиной. Оба удивленно поднимают взгляды при моем появлении.
Мама хмурится.
– Эмма. Что с тобой случилось? – Ее взгляд падает на мои ботинки, перепачканные грязью от приключения на заднем дворе Рева. – Ты что, гуляла в грозу?
А где, по ее мнению, я была?
– Ага. – Я запыхалась. – Попала под дождь с Текси. Что происходит?
Она переглядывается с отцом.
– Мы обсуждали некоторые вещи, и оба пришли к согласию, что нужны кое – какие изменения, чтобы сохранить спокойствие...
– Спокойствие? – спрашиваю я.
Она кивает.
– Между нами всеми.
– Катарина. – Голос моего отца звучит низким шепотом. Его тон мягкий. Спокойный. – Почему бы тебе не позволить ей сперва переодеться?
Спокойствие. Оно так непривычно в этом доме, что мне хочется лечь на пол и наслаждаться им.
– Ладно. – Я бросаю поводок на крюк у двери и скидываю кроссовки. – Ладно. Дайте мне пару минут.
Ванна может подождать. Я взбегаю вверх по лестнице и сбрасываю мокрую одежду.
«Нужны кое – какие изменения, чтобы сохранить спокойствие. Между нами всеми».
Она могла бы составить подробный график обязанностей, и я бы согласилась на это. Я буду готовить каждый день, если это означает, что ее придирки прекратятся. Нам придется питаться макаронами с сыром, но как угодно. Я буду пылесосить каждый вечер, если это значит, что папа будет приходить домой в подобающее время.
Они предлагают внести изменения. Я это чувствую.
Может быть, я смогу показать отцу OtherLANDS. Может быть, он, наконец, сможет уделить мне несколько минут.
Он будет так горд. Он будет так горд.
Мне приходится смахнуть слезу. Я не знаю, что он сделает, но это будет потрясающе.
Они все еще не орут друг на друга. Никто из них не пьет. Не могу в это поверить.
Может быть, они провели весь день у семейного психолога! Может быть, они, наконец, научились эффективно общаться.
Я даже не знаю, подходит ли моя одежда, но она сухая. Я почти что скатываюсь вниз по лестнице, чтобы вернуться к ним.
Они снова удивленно смотрят на меня.
Мне нужно успокоиться.
– Простите. – Я падаю на диван. – Я просто рада, что вы оба дома.
Они снова переглядываются между собой.
– Эмма, – произносит отец мягким голосом.
– Эмма, – говорит мама.
И тут комната сдвигается. Наклоняется. Меняется.
Что-то здесь не так.
– Что происходит? – спрашиваю я.
– Это не работает, – говорит мама. Ее голос убийственно тихий.
– Мы больше не можем так продолжать, – говорит мой отец.
Мое сердце стучит у меня в висках. Я не слышу, что они говорят. Не слышу ничего.
– Эмма?– Тон моей мамы приобретает ту знакомую нотку нетерпения. – Эмма, ты понимаешь, о чем мы тебе говорим?
– Ты только что сказала, что вы хотите внести изменения. Вы хотите сохранить покой.
– Мы хотим, – говорит мама.
– Мы разводимся, – говорит отец.
Я наблюдала, как Рев преследует того мальчишку под дождем. Мальчик бежал, и Рев набросился на него, всем весом, и повалил на землю.
Вот на что это похоже.
Не знаю, как я держусь на ногах. Кажется, меня сейчас вырвет.
Я пытаюсь заговорить, но в горле встал ком.
– Я собираюсь захватить пару вещей и остановиться у Кайла, – говорит отец. Кайл – еще один тип, который работает на Axis Games.
– Не делайте этого, – шепчу я.
– Я говорила твоему отцу, что нам придется выставить дом на торги. – Мама поджимает губы. – Мы не можем себе позволить выплачивать ипотеку и содержать квартиру...
– Ты не могла подождать, прежде чем мы начнем обсуждать финансовый вопрос? – Отец вдыхает и трет затылок. – Ей не нужно знать все в деталях...
– Ну, кому-то нужно позаботиться о деталях, – рявкает мать.
– Естественно, – фыркает отец. – Ты ведь так хороша в деталях.
– К счастью для тебя, или у нас не было бы ничего. Мне придется протащить тебя через этот развод так же, как я протащила тебя через все остальное.
– Ты не можешь попросить кого-нибудь из своих друзей – медиков прописать тебе что-нибудь, чтобы сделать тебя не такой контролирующей...
– Не смей оскорблять меня при моей дочери.
Ее дочери. Ее дочери.
– Я не твоя дочь, – рявкаю я. – А его. – Я смотрю на отца. – Я тоже могу собрать вещи.
Он ошеломлен.
– Эмма... милая... Я собираюсь жить у Кайла. У него даже нет второй комнаты. Я буду спать на диване...
– Я могу спать на полу.
Мама презрительно фыркает.
– Ты туда не поедешь.
– Я не хочу быть здесь, – ору я. – Ты не понимаешь? Я не хочу оставаться здесь с тобой.
Ее лицо слегка бледнеет. Она выглядит пораженной.
– Эмма...
– Катарина. Прекрати. – Отец смотрит на меня. – Эм. Прости. Тебе придется остаться здесь. Когда я найду свое жилье, мы можем поговорить...
– Она не будет с тобой жить. – Мама пришла в себя и ее голос холодный, как лед.
Даже сейчас она пытается меня контролировать. Даже в этом. Я не могу говорить.
Мои ноги отказываются двигаться. Может быть, я могу снова подняться к себе и проиграть все заново. Я могу снова спуститься вниз и у нас будет совершенно другой разговор.
Я однажды видела это изображение в Интернете. Это была картинка с надписью: «Если ты видишь это, ты был в коме двадцать лет, и мы пробуем новый способ достучаться до тебя. Пожалуйста, очнись».
Я таращилась на нее целую минуту.
Никогда в жизни я еще так не хотела, чтобы это было правдой.
Очнись. Очнись. Очнись.
Мои родители все еще спорят. Я все еще здесь. Или не здесь.
– Вы можете... – Мой голос срывается. Они меня даже не слышат. – Вы можете... можете пойти к семейному терапевту?
– Мы у него были, – говорит мама.
– Вы – что?
– Целый последний год, – говорит отец. – Это не работает, Эмэндэмс. Нам придется это сделать.
Прозвище – словно удар в лицо.
Теперь я очнулась.
– Не называй меня так, – шиплю я. – Никогда больше не называй меня так.
– Эмма...
– Вы оба такие эгоисты. – Я направляюсь к лестнице.
– Вернись! – орет мать.
– Оставь ее, – говорит отец. – Дай ей осмыслить все это.
Ненавижу его. Ненавижу ее.
НЕНАВИЖУ ИХ.
В моей комнате холодно и тихо. Лампочки на роутере мигают. Текси сворачивается рядом со мной и тычется носом мне под руку.
Я игнорирую ее и открываю лэптоп.
Вот они мои сообщения. Сообщение, на которое мой отец так и не ответил.
Напряженная переписка с Кейт. Она живет с родителями, которые так влюблены друг в друга, что мне хочется блевать каждый раз, как я бываю у них. Ее мать комментирует и лайкает все ее видео по макияжу, черт возьми. Последнее, что мне сейчас нужно, – это предложение поесть шоколадных блинчиков или чтобы кто-то меня обнял, и все это меня ожидает в доме Кейт.
Спустя мгновение вся моя переписка с Ревом также отображается на экране, загруженная с моего телефона.
Вы с отцом близки. Одно из его последних сообщений. Час назад эти слова согревали меня изнутри.
Сейчас они похожи на расплавленную лаву, которая плавит мои органы.
Он, может, и поймет – но все, что я слышу в своем сознании – это его прощальные слова.
Иди. Я справлюсь.
Ему я тоже не могу написать.
Мой отец стучит в дверь.
– Эмма. Пожалуйста. Поговори со мной.
Его голос всегда такой тихий, что соответствует его пофигизму. Раньше я думала, что это признак силы, что он может ко всему относиться спокойно.
Сейчас же меня это только бесит. Я надеваю свою игровую гарнитуру. Толстые наушники заглушают любые звуки.
– Эмма, – зовет отец.
Я вхожу в OtherLANDS.
И там, прямо на верху экрана, меня ждет новое сообщение от Nightmare.
Суббота, 17 марта 9:36 вечера
От: N1ghtmare@re4
Кому: Azure M
Ты меня игноришь?
У этого сообщения так же есть прикрепленный документ. Все тот же снимок голого, связанного аватара, но теперь ее голова взорвана. Графическая работа на удивление реалистична.
Ярость наполняет каждую клеточку моего тела. Если раньше мои внутренности разъедала расплавленная лава, сейчас она превратилась в осколок сверхновой звезды в центре моей груди.
Я не раздумываю над этим. Я печатаю ответ.
Суббота, 17 марта 10:47 вечера
От: Azure M
Кому: N1ghtmare@re4
Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ.
Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ.
Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ.
Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ.
Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ.
ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ.
Я его блокирую.
Затем захлопываю лэптоп. Я падаю на кровать и ору в подушку.
Я кричу так громко и так долго, что забываю, на что похожа тишина.
Я кричу до тех пор, пока не начинаю задыхаться.
А затем меня накрывает тишина. Такая тишина, что я едва могу ее вынести.
Я не знаю, где мои родители. Мне плевать. Плевать.
Телефон гудит. Я почти роняю его.
Сейчас почти одиннадцать часов. Я надеюсь, что это Кейт, хотя и знаю, что это невозможно. И немного надеюсь, что это Рев.
Нет. Это сообщение с 5Core.
Мгновение я в панике, что Nightmare прислал ответ, но это не он. Это Итан.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!