Производственные эксперименты. Артель
Для изучения производственной культуры русских мы в виде эксперимента воссоздали семейный быт большой семьи в большом деревенском доме на юге Костромской области. В большом доме предполагается наличие нескольких семей, во главе которых стоят Большак и Большуха — дед и бабка, старшие в роду. Дед этот — Хозяин. Соответственно, с ними проживают несколько неотделившихся сыновей с семьями.
Воссоздав само общсжительство, мы занялись воссозданием и жизнеобеспечения, конечно, в тех частях, которые нас интересовали. Охота, собирательство, рыбная ловля. Остальные продукты мы, естественно, покупали.
Все участвовавшие в эксперименте были психологами по образованию, к тому же окончившими курс прикладной культурно-исторической психотехники в рамках нашего Училища народной культуры.
Было это в Кадыйском районе на костромском берегу Волги напротив Юрьевна. Волга здесь огромная, как море, около двенадцати километров шириной. Причем места, считающиеся исконно дикими. Про них до сих нор бытует поговорка: «Буй да Кадый черт три года искал». Можно считать, что это одно из до сих пор живых хранилищ традиционной русской культуры.
Вначале мы довольно долго изучали способы артельного лова рыбы бреднем у местных рыбаков. Я лично впервые присутствовал при подобном лове года в два. И до сих пор у меня перед глазами стоит наш деревенский пруд, в котором мужики в калошах и старых сапогах на
|
|
|
босу ногу с криками и матом таскают бредень, а бабы на берегу со смехом готовят все к пиру возле костра...
Это был какой-то общедеревенский праздник, который так и отмечался ежегодно. Не помню, какой.
Я рассказываю эго, и у меня наворачиваются слезы... Как сильно мы растеряли себя!..
Артель
Начали мы с того, что я выступил в роли Хозяина дома, который хочет то ли накормить детей, то ли провести ежегодный общинный праздник поедания ухи, то ли запустить в постоянную работу ради прибыли новое предприятие. В народной культуре эти три задачи, стоящие перед артелью, всегда нерасторжимы.
Хозяин нанимает для этого рыболовецкую артель. Но поскольку артели нет, то он ее создает. Создает так, как предполагалось в учебнике «Сделай сам», который мы хотели издать для нашей школы производственного обучения. Попросту говоря, нанимает Начальника, который, естественно, вначале выступает в роли начальника отдела кадров и подыскивает всех нужных людей.
Начальник получил на руки следующее письменное задание.
Учебно-производственное задание по созданию предприятия
I. Дети хотят есть.
Покупатель Юлька, 7 лет, просит накормить ее рыбой. Готова заплатить фантиками от конфет и шоколада.
|
|
|
II. Хозяин — учредитель — я (Алексей Андреев).
Хочу накормить Юльку. Выступаю в качестве не только Хозяина, но и рынка, потому что сам нашел заказ и сам осуществлю продажу. Цена меня удовлетворяет.
III. Для создания предприятия по накормлению детей рыбой я:
1) нанимаю начальника отдела кадров — Л. Я. Месяца;
2) поручаю ему в соответствии с данным учебным пособием:
а) нанять всех необходимых работников;
б) обучить их;
в) выполнить заказ.
Примечание: Тимофея, как самого опытного из рыбаков, нанять вначале заведующим производством, а затем перевести на должность управляющего всем предприятием по итогам этой сделки;
3) все действия должны быть документированы и прописаны.
Хозяин
И далее все действительно пошло так, как это описывалось в учебнике «Сделай сам».
Найденный мною начальник отдела кадров тут же подобрал основных работников — управляющего производством и Руководителя Школы. Управляющий производством Тимофей сделал заявку на то, какие работники ему потребуются.
Отлел кадров сразу же разделился на две части: одна искала нужных работников, другая обучала, наняв для обучения того же Тимофея как мастера производственного обучения.
|
|
|
После того, как нужные люди были найдены, в отделе кадров появилась третья часть — оформление.
И заработали отделы. Кадры искали людей, школа учила и стажировала обучающихся сначала в работе на малом бредне. А затем, когда обучение завершилось и были созданы в рамках производства рыболовецкий цех и цех по переработке рыбы, наступила путина, и мы ноіп»ю ловили рыбу большим бреднем строго по всем этнографическим канонам этого промысла.
А утром девчонки покупали у нас лучшую рыбу, чтобы в своем сулопиике — им было отдано «лучшее» и вполне уединенное место в доме — принять в гости мальчишек. Платили они фантами от конфет. Эти фанты хранятся у нас до сих пор.
Что такое сулопник и как все проходило потом, я описывать не буду, потому что это мечта. Могу только сказать, что юрисдикция взрослых не распространялась на это помещение — это значит, что даже Хозяин не мог без стука к ним заглянуть. А рыбы они накупили и нажарили столько, что даже взрослым перепало. Причем лучшей рыбы. Все ж таки дети есть хотели!
Какие сложности встречались нам на этом, в общем-то, простом пути?
Множество. Начиная с того, что участвующие в игре напрочь не представляли себе, какими должны быть производственные взаимоотношения в артели ни во время работы, ни во время переговоров, с помощью которых и делается дело. Все бы это надо было прописывать подробно. Но никакой книги не хватит для всех этих тонкостей. Лучше дать это в тренингах взаимоотношений.
|
|
|
Могу сказать, что главное — помнить об основной цели нашего дела и одновременно о том, кто мы друг другу, создавая предприятие, и как соотносятся паши должности. И об этом — отдельный рассказ.
Кроме того, очень важным уроком было и распределение долей оплаты, которое отняло у игравших огромное время в конце. Очень не сразу нашей бухгалтерии удалось разумно-справедливо учесть все доли. Особенно заметно это было на моем примере — Хозяина. Хозяин всегда ненавистен русскому человеку с его холуйско-революционными традициями. Поэтому кто же из русских будет думать о Хозяине. Он на то и Хозяин, чтобы сам о себе подумать.
К тому же Хозяина надо обворовывать. Это справедливо, потому что, получая заведомо больше, чем ты, Хозяин сам тебя явно обворовывает.
И вдруг ты в игре попадаешь во взаимоотношения с Хозяином, который вовсе не Хозяин и может в любой момент сказать тебе: да пошли вы все на фиг, не буду я с вами Хозяином! Вам нужен Хозяин — вот и будьте им сами! Облом! Потрясение для всего привычного мышления.
Это такая неожиданность, что обижать Хозяина нельзя, потому что он обидится. Значит, его по справедливости надо вознаградить за все на равных с остальными? Еще облом! Еще одно потрясение для нашего бездумья!
Вдруг как прозрение поняли это, начали считать, и вышло у Хозяина больше половины всей прибыли... Обалдели, несколько раз пересчитали и пришли к выводу: надо становиться Хозяевами! И собственному делу, и самому себе.
Но как это показать работникам, которые не участвовали в подобных играх!? Как убедить русского человека после веков холуйства, что пора возвращать свое достоинство!? Велика и обильна земля наша, а Хозяина в ней...
Вся последующая книга так или иначе построена на материалах, собранных мною у мазыков или извлеченных нами из подобных культурно-исторических экспериментов. Изначальная задача ставилась вообще создать учебник построения предприятия на тех основах, па каких они строились в лучшие времена русской экономики. Это, безусловно, мешало простоте изложения. Но кто сказал, что хоть когда-то жить было проще?!
Глава 4
Игры
Итак, экспериментальное изучение русской народной культуры производилось нами на протяжении примерно десяти лет. Опыты эти мы называли по-русски единственным подходящим к случаю исконным словом, которым назвали бы это те, чью культуру мы изучали. Словом игры.
И это звучит очень естественно для слуха русского человека: прежде чем отправлять человека в дело, лучше всего, обучив его в общем, дать возможность все отыграть. Это как бы само собой разумеется и очевидно. Раз очевидно, значит, мы попадаем в самую психологическую сердцевину культуры. Как отыграть — вот вопрос. Не будем забывать, что в наших играх-экспериментах мы исходили из двойной задачи — познать себя и создать успешное предприятие.
Несколько слов об условиях, которые мы задавали сами себе при организации этих игр.
Игра, просто повторяющая условия последующей работы, как это часто происходит в экономических и производственных играх, скучна и не дает широты сознания. Она просто встраивает человека в его станок или стойло, как деталь машины. Он, конечно, будет после нее знать, что ему делать, но думать не научится — это ему больше не нужно, ему «наиграли» образцы.
Выбор игр так же, как и все остальное, определяет цель, ради которой это делается. Поскольку нашей целью является, во-первых, создание экономической основы для будущего движения дальше, а во-вторых — поход в неведомое, который однажды придется совершить, мы соответственно и подходили к созданию игр.
Как вы знаете, первой игрой по созданию производственной артели была ловля рыбы бреднем, маленьким неводом, который тащат вручную.
Этот вид рыбной ловли запрещен на Волге, где мы ловили. Так что его вполне можно считать браконьерством. Мы ловили иод Юрьевцем, где свирепствует Кинешемская рыбинспекция. И это очень сильно добавляло остроты в наше занятие.
Конечно, законопослушный ученик может возмутиться и отказаться участвовать в таком деле. Но весь бизнес есть браконьерство. И если у тебя не хватает смелости и оборотливости делать свое дело под носом у закона и акул, не ходи в предпринимательство. Пожалей себя.
• Итак, первое условие — будь осторожен и не попадись.
• Второе, которое естественно связано с первым, — вообще не привлекай внимания, будь невидимкой. Пусть даже соседи не знают, где и когда ты ловишь. Этого требует еще первобытная охотничья магия. Никто из лишних людей не должен знать о планах охотников, чтобы не сглазить, не испортить такое тонкое дело.
• Третье. А для этого не только учись быть незаметным, но учись и договариваться с собратьями по промыслу. Иначе говоря, прежде чем влезть в воду, договорись с другими рыбаками, как вы делите пространство и время. Если вы перебежите дорогу друг другу — это обязательный скандал и, соответственно, видимость и уязвимость. Никаких разборок. Если дорогу перебежали тебе, значит, слаба твоя разведка. Занимайся ею, а не конкурентом.
• Четвертое правило, которое было выведено нами, но прозвучало еще у учившего меня Дядьки: победу надо готовить. Проще говоря, к делу надо готовиться.
Снасти надо чинить и оснащать заранее. И, кроме того, что очень важно, нужно заранее прочистить все тони — все побережье, где ты будешь ловить. Мы обычно брали трос, вешали на него грузы и проходили с ним по всему протяжению будущей рыбалки в ту и в другую сторону. Удаляли так называемые зацепы. Где тони оказывались слишком длинными, расчищали места тонения. Коряги, которые не удавалось убрать, мстили вешками.
Делали мы это днем, в тепле. Так что у нас была прекрасная возможность изучить весь наш участок побережья.
Потом мы, если предоставлялась возможность, шли смотреть, как ловят другие. Когда-то мне довелост» маленько порыбачить с рыболовецкой артелью на Волге, кроме того, меня учил, кроме Дядьки, еще одни дедушка, который предпочитал брать рыбачить меня, а не пьяниц. Все это было много лет назад, и я многое позабыл. Поэтому мы ходили учиться.
Учиться, конечно, было чему. Назовем это культурой. Определенной культурой и совершенно определенно вырождающейся. Меня учили не так и не тому, что делают сейчас дети тех дедушек, которые еще помнили настоящие артели.
Так, договариваясь с одним из артельщиков, что подойдем посмотреть, как они ловят, я сказал, что мы вычистили все свои тони.
— А зачем?! — удивился он. — Там же бродят постоянно, там все чисто!
Мы подошли к месту их рыбалки, как раз когда они начали растягивать бредень от берега в воду. Бредень был весь спутанный и полный полузасохшей травы. Бросили после предыдущей рыбалки, не разобрав. Мотня, как называется кошель, в который собирается рыба в неводе, замоталась в дель — в саму сеть, из которой делается бредень. В воде такое очень трудно увидеть и разобрать. К тому же они, еще не начав ловлю, прямо здесь умудрились наловить коряг.
— Откуда? — возник у нас вопрос. — Ведь они же действительно тут постоянно бродят!
И тут же пришел ответ. Артельщик, сдержанно матерясь, залез в сеть, вытащил из нее толстенную корявую ветку и швырнул в воду сзади сети.
— На берег бы... — неуверенно предложили мы.
— А! — махиул он рукой. — Мы там дальше не ловим никогда.
Как оказалось впоследствии, именно сегодня они решили начать ловлю метров на десять-пятнадцать дальше, чем обычно. Очевидно, другие артели тоже не ловили «там дальше», потому что коряги попадались на протяжении всей рыбалки и постоянно швырялись в воду же.
На заметку
Победу надо готовить, а к делу — хорошенько готовиться. Везет только дуракам. Именно тебе обязательно не повезет. Хотя бы потому, что, начиная предпринимательство, ты должен подготовиться так хорошо, чтобы везению не оставалось места, как и невезению.
• Следующий урок, пятый, — это четко обговоренная цель, ради которой вы начинаете дело. Назовем этот урок Уроком дееспособности, который естественно вытекает из обычной для нас недееспособности, вскрывающейся уже тогда, когда средства вложены и дело запущено. Обозначив цель, ты имеешь возможность достичь единства у всей артели, а значит, и понимания, как надо ее достигать. Отсюда уже один шаг до взаимодействия.
Цель игры определить не так уж просто. Людям свойственно или заигрываться, или отказываться от игры, потому что они чувствуют себя в ней дураками. Чаще всего они и заигрываются, чтобы не чувствовать себя глупо.
К примеру, наш уважаемый Руководитель Школы управления Д. Дж. Доуль заигрывался до полного поглупения. I Іоскольку я по игре изображал Хозяина, который хочет создать артель, то Доуль, который должен был, как Руководитель Школы, обучить людей, вместо учебы буквально ползал передо мной на нузе, извергая потоки восточной затейливой лести из «'Грех мушкетеров». Ему почему-то показалось, что именно гак замысловато холуйски он обучает людей, как нужно иметь дело с Хозяином. При этом учеба виделась им очень просто: надо дать правильные образцы. И он жертвенно брал на себя их создание. Предполагалось, что все остальные работники просто должны были, повторяя за ним и не особо напрягая мозги, зазубривать дикие выражения, вроде:
— Глубокоуважаемый Алексей Андреевич, не дозволите ли вы, не считаете ли вы, что уже пора приступить к изучению первого движения?..
В конце этого так и рвется «Ваша светлость» или «Вашу мать! Чем мы тут занимаемся?! У нас что, театр? Или мы в игре учимся предпринимательству?!»
Учили, или, точнее, переучивали Доуля по ребрам. Бока у него были жуткого сиреневого цвета. Били все и много. За всю проигранную, просранную и проинтеллигентенную Россию.
1.\ель, что бы ты ни делал, все-таки остается все той же твоей большой мечтой, ради которой ты вообще начал хоть что-то делать. Ее не надо ни менять, ни отменять. И если она для тебя всерьез, тогда и все всерьез, что ты делаешь ради ее достижения, даже игра. Поэтому не надо придумывать никаких особых целей. Просто задайся вопросом: если я хочу достичь своей мечты, то нужно ли мне иметь крепкую мамку — дело, которое меня кормит?
Если нет, то дальше написано не для тебя. Ты идешь другим путем. Если да, то задай следующий вопрос: придется ли мне для этого заниматься предпринимательством? Ответ будет: да, это неизбежность. Куда же от этого деваться. Не будем уточнять, каким, это дело личное. Но какое-то предприятие тебе придется или сделать самому, или сделать совместно, что более вероятно.
Почему сделать, почему не просто работать па чьем-то предприятии? Потому что однажды ты должен заняться своей мечтой и, значит, отдаться ей целиком. Это возможно, только если у тебя такой источник подпитки, который будет тебя кормить, даже если ты не работаешь. Значит, пока ты можешь просто занимать какое-то место, по долю в собственном предприятии иметь необходимо. А лучше — в нескольких и успешных.
Как их сделать и как сделать успешными? Надо учиться? Да. Вот это и есть следующий шаг или выбор.
Так что для тебя эта игра в предприятие? Науку чего мы можем познать через такие эксперименты?
Как занимать места в обществе в соответствии со своим достоинством, ты уже давно знаешь. Это часть нашей культуры. Может быть, как, не глядя на места и соответствующие им образцы поведения, делать дело? А зачем?
Главное в игре — это все-таки не лицедейство и даже не просто дееспособность. С одной стороны, в нее входят и четкое понимание цели жизни — своей и своего народа. И тут помощью для понимания будут слова из производственного задания: «Дети хотят есть...»
Зачем все это? Вот вопрос, не отменяющий ни серьезность, ни наукообразность сочинений, которые мы делаем. Я не хочу давать сейчас ответ на этот вопрос, я хочу, чтобы он всего лишь был поставлен и жил вместе с читающим на протяжении всей книги. Или даже нескольких книг.
Раздел II
Устроение
Глава 1 Устроение мира
Мир
С чего начать поиск силы? Жизнь возможна для нас только в мире, значит — с самого общего описания того мира, в котором мы хотим вести этот поиск. Мир человека велик. Но если речь идет о силе жизни, то надо идти в ее поисках в ту часть человеческого мира, которая обеспечивает выживание, то есть в жизнеобеспечение, то есть в экономику, в устройство предприятий, поставляющих нам то, что дает жизненные силы. Итак, этот раздел посвящен самой простой из скрытых составляющих мира — его устройству с точки зрения жизнеобеспечения. Иными словами, если цель нашего разговора — производственное управление в народной культуре, то начать придется с предприятия.
При таком подходе устройство — это не стены и не кабинеты и цеха. Устройство — это даже не бумажки с должностными инструкциями. Хотя при этом его можно рассмотреть и сквозь эти бумажки, и сквозь цеха и кабинеты. Устройство — это вроде бы какое-то наше представление о том, как все должно быть увязано в предприятии, чтобы оно работало и кормило нас. Но какое представление? И как представление может работать само но себе, обеспечивая деятельность огромных предприятий и даже государств? Магия?
Этнографы и антропологи уходили в поисках остаточных следов магии в самые отдаленные уголки земли. Это не потому, что магия оставалась только там. Это потому, что там ее легче рассмотреть. Современный человек научился так скрывать свои магические действия, что и сам их не замечает. Но магия никуда не делась из нашей жизни. Просто надо все назвать своими именами.
Поиск мы будем вести в нашем современном обществе, лини, время от времени обращаясь за примерами и объяснениями к народной культуре. Примеры эти я буду брать из рассказов владимирских и ивановских стариков, с которыми работал как полевой этнопсихолог в течение семи лет. Сами они, как я уже говорил, считали себя потомками офеней — торговцев вразнос, коробейников — и называли себя мазыками. О них можно было бы рассказать подробнее, но в этой книге я буду использовать только то, что относилось к способности видеть «тонкие» составляющие нашего мира.
Итак, о чем бы мы ни мечтали в глубине души каждый сам для себя, жизнь заставила нас объединиться на какое-то время, и мы будем вместе, пока не разойдемся, если, конечно, у пас не найдется общей мечты, чтобы оставаться вместе и дальше. А не разойдемся мы до тех пор, пока полезны друг другу, пока вместе мы создаем друг другу условия для достижения его личных целей или его личной мечты.
Экспериментальная модель экономики
Эта задача создания условий для достижения собственных целей, или, иначе говоря, задача создания надежного основания для движения дальше, при здравом рассмотрении оказывается задачей создания цельной экономики сообщества, которое раньше существовало как Общество русской народной культуры и поэтому вполне может быть крошечной моделью всего русского народа. В тысяча девятьсот девяносто восьмом году мы приняли решение называть его «Троерусским казачеством», а себя считать казаками, чтобы еще усилить это соотнесение себя с цельным народом. С одной стороны, это позволяет экстраполировать, как говорится в науке, выводы нашего исследования на всю Россию. Иными словами, мы надеемся, что, если мы найдем какие-то экономические решения для своего народца, они могут быть перенесены и на весь народ. С другой стороны, подобная «вырезанность» облегчает нам возможность принять самих себя в качестве некоего экономического меньшинства в собственной стране. А принять себя меньшинством необходимо, потому что, как показывает история экономики, это дает силу для создания успешного жизнеобеспечения сообщества. Малые сообщества в большой стране всегда выживают лучше. чем основная масса населения. Если мы хотим, чтобы наш эксперимент показал пути улучшения жизни и увлек людей, мы должны быть победительны в глазах окружающего мира.
Создание экономики, даже ограниченной, — очень большое и многоплановое дело. Тут одним-двумя предприятиями не ограничишься. Однако говорить о своей экономике полноценно в начале дела было бы неоправданно. Сначала нужно накопить средства и заложить основы для разворачивания. Поэтому приступали мы к этому с создания одного высокоприбыльного большого предприятия, из отделов и служб которого и должны будут, как из зерен, развернуться впоследствии все необходимые нам отрасли экономики. Предприятие это — программистская фирма «Авалон», находящаяся в Канаде, но использующая рабочую силу в России.
Именно на ее примере я и покажу вначале несколько основных понятий, необходимых нам для той непростой работы, которую мы затеяли. А что мы затеяли, если попытаться заглянуть за внешние образы, скрытые за такими привычными словами, как «экономика», «сообщество», «государство»?
На другом уровне сознания, более глубоком, где хранятся обобщения, все это объединяется в понятие создать свой мир.
Из чего мы исходили, и как разворачивались наши рассуждения в самом начале?
Создание сообщества с полноценным жизнеобеспечением и есть творение мира. Крестьянские общины, приходящие на необжитые места и ставящие там села, так и назывались на Руси — миры. Следовательно, если мы хотим понять, что же действительно делается, когда люди играют в экономические и политические игры, и что надо делать, чтобы создать экономику, жизнеспособное сообщество или даже народ, нам придется изучить многие понятия, связанные с творением, устроением и управлением мирами. Возможно, наш опыт окажется неудачным. Но даже такой, мы надеемся, он поможет русским людям понять, как же им возродить Россию, как сделать жизнеспособным и большой парод...
Если само понятие «своего мира», скрывающееся за привычными нам словами, можно отнести к тому слою сознания, который называется философским или мудростью, то стоящие за ним понятия творения, устроения и управления — это определенно магический уровень нашего сознания. Это значит, что, создавая собственную экономику, мы действительно можем проделать глубочайшее проникновение в собственное «Я», познать себя.
Экономика имеет свойство сопротивляться силовому вскрытию со стороны личности, иначе говоря, по приказу экономику не создашь, она разваливается. Мы это видели на примере плановой советской системы. Экономика, хотя и называется таким неестественным, с точки зрения русского языка, именем, при этом вещь совершенно естественная и должна вырастать как растение — в определенных условиях и самостоятельно. Государство, как кажется, должно не создавать экономику, а позволять ее. Во всяком случае, так показывает история. И вдруг мы, даже не государство, затеваем создание собственной экономики! Это обречено!
Обречено, если только не использовать одну хитрость. Мы можем «создавать» экономику, в точности следуя за тем, что можно назвать ее естественным ходом в условиях нашего сообщества. Иначе говоря, нужно очень хорошо понять, что же является сутью явления, называемого «экономикой», затем понять, а что можем мы, и запустить развитие нашей «экономики», исходя строго из собственных возможностей.
И тут познание того, что такое экономика, совмещается с познанием самого себя. Нет лучшего способа изучить современные, прошлые и древние понятия, составляющие это явление, иначе как изучая слой за слоем сознание самого себя, храпящее эти явления во все более глубоких и отдаленных слоях, считающихся мало доступными или даже подсознательными. Но нет и лучшего способа познать себя, кроме как попытавшись воплотить хранящиеся в нашем разуме образы, связанные с устроением мира, в устроение предприятия. В этом смысле создание нашего первого предприятия — действительно огромный психологический эксперимент по познанию самого себя.
Итак, рассказ о творении мира будет вестись через рассказы об устроении, управлении, руководстве и начальстве как о понятиях, обычно скрывающихся за внешними действиями людей, творящих экономику.
Естественно, по сути, все это — взгляды мазыков, но в моем переложении на понятный язык современного бизнеса или предпринимательства.
Устроение общества
Начну с устроения. Обрисовать устройство мира — это обозначить ту «архитектуру», которая позволяет жить и действовать в мире. Именно «архитектура», то есть устройство мира, обеспечивает течение и взаимодействие присутствующих в нем сил.
При этом мы имеем перед глазами два образа возможных миров — мир-природу и мир-общество. Устройство экономики сообщества, как и устройство любого предприятия, безусловно, должно соответствовать устройству общества и описываться на его же языке. Взять хотя бы пример с устройством русской деревин. Деревня — это мир, община, но это одновременно и сельскохозяйственное предприятие, и место жизни, и храм, точнее, храмовый комплекс, как это принято называть в науке.
Если мы приглядимся к тому, как устроен мир-общество, то увидим, что он имеет одну задачу — обеспечить выживание людей в мире- природе. И если попробовать нарисовать условный образ этого взаимодействия, то я бы избрал пирамиду на плоскости. Плоскость эта — Земля, из которой извлекаются жизненные силы. И даже если многим кажется, что их предприятия не имеют никакого отношения к Земле и извлечению чего-то из нее, они все-таки занимаются перераспределением земных жизненных сил. Просто они отстоят от начала цепи перераспределения слишком далеко. Так сказать, занимают слишком высокое место в пирамиде. Пирамида же — общественное распределение этих сил и, соответственно, мест в обществе, соответствующих имеющимся силам.
При этом в самом низу находятся те, кто непосредственно извлекают силу из Земли (в самом широком смысле этого слова), затем те, кто их обслуживает, затем те, кто перераспределяет силу, а затем те, кто правит, то есть следит за соблюдением определенных правил перераспределения.
Если мы вспомним отношение городского щеголя к крестьянину, то уже в былинах оно выражается словами: мужик простой, червь земной! И чем дальше от земли в самом материальном смысле этого слова, чем иллюзорнее то, с чем приходится иметь дело, тем больше силы. Тонкое правит грубым. Биржа, где работают даже не с бумажными деньгами, а лишь с неким набором символов, оказывается местом чрезвычайной силы. Гораздо более мощным, может быть, чем все «места силы» индейских колдунов и шаманов. О силе иллюзии нам еще не раз придется говорить. По-русски она называлась морок.
При этом непосредственно извлекающие силу трудом своих рук считают, что работают, трудятся только они, а все, кто выше, — бездельники и воры. Те, кто выше, считают, что «работать головой» труднее. И этот труд должен оплачиваться выше. И судя по всему, это общее мнение, потому что и сами «работяги» при всей их ненависти к «высшим классам» хотят, чтобы их дети учились и занимали места повыше. Это еще одно свидетельство того, что настоящая сила воспринимается в этом мире как нечто чрезвычайно тонкое и плохо уловимое телесным видением. Поэтому она, предположительно, должна жить в иллюзорной, то есть плохо уловимой части мира. Совершенно очевидно, что способность прозревать, видеть силу сквозь ее материальные воплощения, которые, кстати, единственные на самом-то деле ее содержат, дает нечто большее, чем возможность обладать «предметами силы». Она дает возможность не хранить, а извлекать силу из ее источников и использовать ее, управлять ею для своих нужд. Вся экономика стоит на этом. И промышленность всех видов, безусловно, занята извлечением силы. А то, что стоит над нею, — управлением и использованием силы. И ничего, кроме силы.
Все эти рассуждения выглядят несколько мистично, но, если быть до конца точным, магично. Все первобытные религии, как мы уже видели, строились на тайных, сокровенных, то есть скрытых знаниях о добывании и использовании силы ради выживания человечества. Мы — прямые наследники тех эпох, и самые сокровенные знания древних до сих пор невидимо присутствуют в нашей культуре, а значит, и мышлении, которое хранит культуру. Невидимо, потому что они в ней растворены, как углекислый газ или кислород в воздухе. Они — самая основа нашей культуры и нашего существования. И в этом смысле можно назвать изображенную мною пирамиду общественного устройства храмом разума.
Чем ближе к вершине, тем больше надо думать и меньше работать. Это означает, что на самой вершине должны быть места для людей, которые только думают и совсем не работают. По понятиям «трудяг», это можно назвать блаженством. И это не просто соответствует действительному устройству общества, но, очевидно, и естественно. То есть соответствует какому-то закону природы.
Очень даже вероятно, что все общество людей в целом представляет из себя лествицу нисхождения Бога в мир или лествицу одухотворения материи. Низ этой лсствицы — самая «грубая» часть духовного тела, способная оказывать воздействие на вещество и переделывать планету; верх — чистая разумность. Как мы видим из жизни, эта «чистая разумность» еше не есть та «духовность», к которой так стремятся религии, представляющие себе Бога доброжелательным и любвеобильным. Если представленная нами «чистая разумность» божественна, то эта божественность очень похожа на естественный отбор в своей безжалостности, непредвзятости и безразличию к отдельной личности и ее чувствам. Более того, наблюдая такую «разумность» в собственном правительстве, мы начинаем проклинать тот мир, в который пришли, или куда нас забросила судьба.
И тем не менее, это так. Человечеству придется принять самое себя и понять, что наши мнения о глупости и подлости политиков — это всего лишь оценки, в которых мы исходим из собственных представлений о мире мечты. Иначе говоря, их действия хороши или плохи, но при этом являются вершиной разумности! Разум — это не то, что приятно и сладко, как мечта о леденцовых горах. Разум — это не то, что обещало рай на земле и «самое разумное из обществ». Разум — это то, что постоянно думает! И постоянно преодолевает препятствия и помехи на пути достижения поставленных целей. Хорошо или плохо думает — это уже совсем другой вопрос.
Люди «внизу» могут себе позволить время от времени, а то и постоянно пребывать в покое каких-то старых договоров, образцов, правил поведения и что там еще напридумывало человечество, чтобы спать и не видеть, что вокруг страшно, а оно медленно подыхает?! Те, кто наверху, вынуждены думать постоянно, потому что их все время хотят скинуть. Для них покоя нет. И храм разума оказывается не самым красивым обещанием о рае, а местом, где нет покоя, и вечный бой, вечное движение.
И все-таки хотелось бы, чтобы и наверху разумность и разумность как мечта о самом-самом разумном мире слились однажды...
Тем не менее, если мы увидим разумность таким образом, мы сумеем сразу рассмотреть за ней извечное философское противостояние покоя и движения, а отсюда уже один шаг до силы, вызывающей это движение, и до вопроса о том, что рождает это движение во вселенной. А значит, и до вопроса, что рождает движение во мне?
Устроение предприятия
Как бы там ни было, но устройство предприятия вытекает из этого образа общества как его составная часть и прямое продолжение. В нем тоже есть все те уровни извлечения, переработки, перераспределения и управления жизненной силой, что и во всем обществе. И точно так же на низших уровнях даже «самых интеллектуальных» предприятий люди бездумно, по образцам, работают гораздо больше, чем на верхних. Конечно, ставя свой эксперимент, мы вполне можем нарушать многие из правил, по которым все устроено в обществе, если будем делать свое общество и свое устройство предприятий. И мы можем попытаться создать предприятие только из творческих людей. Вот только удастся ли придуманному нами порядку сохраниться, и не переделает ли природа человека все на прежний естественный лад через какое-то время?
В любом случае мы можем попытаться сделать устройство, которое будет требовать от работников предельной разумности на всех уровнях нашего предприятия, иначе говоря, основой которого будет искусство думать.
Итак, задача — попытаться сделать разумное устроение предприятия взамен «естественному», то есть такому, какое возникнет само, если о нем не задумываться.
В чем секрет «американской революции»? За счет чего она победила?
Мне кажется, в первую очередь, за счет того, что срезала лишнюю «культуру», то есть знания того, «как надо» в соответствии с традиционными для старых обществ нормами. Так сказать, сделала общество попроще, чем на родине приехавших. А вместе с этими частями культуры срезала и множество ошибочного и вредоносного, заменив на небольшое количество разумных, а потому всем понятных и всеми принимаемых согласий, вроде общих договоров считать частную собственность священной, уважать чужие права, договариваться... Кроме того, американское общество не перегнуло палку, оно не замахивалось на слишком многое даже в переделке общества, не говоря уж о природе человека. Оно не спешило, а просто жило собственным творением. Так сказать, самосозиданием.
Это значит, что если мы не поспешим и не будем требовать от людей слишком многого, а просто попробуем разумно убрать то лишнее в наших экономических подходах, что мешает человеку жить естественно и ощущать себя уютно на своем предприятии или у себя дома, мы имеем возможность выиграть в соревновании с окружающим миром и жить лучше. Только тогда, когда это усвоится и закрепится как особая культура нашего сообщества, можно будет обдумать следующий шаг дальше. Иначе говоря — торопиться не надо!
Умение договариваться
Как же сделать устроение предприятия разумнее и, может быть, естественнее? Как мне кажется, для этого придется отбросить все имеющиеся знания о том, как должно делаться предприятие, за исключением законодательства, конечно. Затем договориться о нескольких простейших основаниях, своего рода принципах, которые и будут определять все устроение.
Что здесь действительно сложно, так это отбросить лишнее. Для этого его надо суметь разглядеть. А разглядеть привычное и очевидное всегда очень и очень сложно. Оно заполняет все наше жизненное пространство и поэтому невидимо, как воздух. К примеру, мы договариваемся делать дело вместе ради получения прибыли. Но при первой же возможности человек хлопает дверью и уходит. Он обиделся!
И если его спросить, ради чего он участвовал в деле, он с возмущением скажет: не делайте из меня дурака! Конечно, ради денег! Ради чего же еще может делаться предприятие?! Все знают, что предприятия делаются ради выгоды или прибыли!
Но если мы приглядимся к тому, что произошло, что выразилось в завершающих действиях, то увидим, что деньги для него, конечно, были не лишними, но главным была возможность обидеться! Обидеться и, скажем, отомстить своим уходом всем, кто его недооценил. Значит, главную плату за дело этот человек получал не деньгами, а уважением. Или восхищением. Или зависимостью от него, или страхом перед ним. И так далее и тому подобное.
При этом, если такому человеку сказать: «Так уважение для тебя было важнее денег?» — он ответит: «Конечно! Само собой разумеется! А ты что думал, что я дешевка и продаюсь за деньги?!»
Нет, я так не думал, и вопрос совсем в другом. Вопрос в том, кто Хозяин? Ты или то, что в тебе само разумеет себя. Разум или культура. Культура в данном случае — эго твое воспитание и твои сумасшествия.
И получается, что прежде, чем мы начнем договариваться, как делать дело, мы должны научиться видеть эту самую культуру, которая мешает договариваться. Покажу на том примере, что перед вами. Покажу как культурно-исторический психолог.
Где скрывается культура в таком выражении как: «Л ты что думал, что я дешевка и продаюсь за деньги?»
Может показаться, что она в определенном подборе лексики или в том возмущении, которое испытывает оскорбленный человек из-за того, что его гордость попытались купить па деньги. Нет. По-настоящему она скрывается в том, что паше ухо, наш слух воспринял это выражение как естественное и вполне допустимое для русского языка. Так допустимо выражать свои мысли! Ничто не вызвало сопротивления в самом этом языковом выражении, оно проскочило в наше сознание точно тень, а мы оказались заняты разбором его содержания: имеет ли
человек право вести себя так, как рисует это выражение. Допустимо ли так вести себя?
Где-то у молодого Маркса было выражение: «Общество думает мною». Вот это как раз тот случай, когда личность оказывается полным выражением культуры, ее создавшей. А это значит, что любому осознанно принятому нами договору противостоят вся личность и все общество. И он не будет отменен лишь до тех пор, пока не придет с ними в явное противоречие.
Все это означает, что принять решение о том, чтобы научиться договариваться и соблюдать договоры, необходимо, но этого будет мало. Потребуется еще и принять решение поднять уровень собственного само осознавания. Культура самоосознавания почти отсутствует в европейском обществе, потому что воспринимается частью восточных мистических культов.
Самоосознаваиие — всего лишь одна из способностей человеческого сознания. Мы все время ею заняты. Правда, пока мы об этом не задумываемся, мы осознаем лишь свое соответствие и несоответствие образцам, которые навязывает нам общество. В нас ведь с детства вколочено непреклонное требование: «Будь как все! Веди себя по-людски! Будь человеком!» При этом времени подумать, что это значит, нам не дается. Наша жизнь состоит из быстротечности. Поэтому мы просто соответствуем имеющимся образцам. Следовательно, следующий шаг в обретении культуры самоосознавания будет осознанным решением замечать не только соответствие или несоответствие образцам, но и саму потребность им соответствовать. И очень удобно использовать для обучения не религиозные или мистические задачи, а самые повседневные, такие как работа.
Покажу на примере. Вот ты решил научиться заключать договоры и соблюдать их. Научиться не внешне, в соответствии с образцами подобных бумаг, предложенными дипломатическим протоколом. А внутренне, психологически. Иначе говоря, не писать формулы договоров верно, а ощущать, что если тебе что-то не подходит, ты никогда не дашь своего согласия просто так, «в трепе», но уж если ты согласился, ты будешь верен своему слову. А поскольку ты сам про себя это знаешь, что твое слово надежно и заставит тебя самого что-то делать, то ты и постараешься обговорить все условия твоего согласия предельно глубоко и продуманно. Ведь от этого теперь зависит твоя жизнь! Вот это и есть: научиться заключать договоры.
И теперь, если ты подписываешь контракт с предприятием, в котором обговариваешь свою зарплату или долю, то это значит, что ты работаешь за деньги, а не за уважение или право обижаться и хлопать дверьми. Если же ты хочешь, чтобы тебе платили уважением, почетом или восхищением, так об этом и договаривайся!
И вот тут пора включить осознавание потребности соответствовать культуре. Вглядись в следующие слова:
Ну, это как-то неловко! Приличные люди считают нескромным заранее требовать уважения. Его же надо заслужить, что ли...
Если предложенный мною ответ был узнан тобою как вполне возможный, как один из допустимых в подобном случае, значит, такой или сходный образец у тебя имеется и готов увести тебя прочь от договора и с предприятием, и с самим собой. Вот так начинаются подлость и взаимные предательства.
Ты входишь в дело, но стесняешься назвать все условия, на которых согласен работать. Люди, поскольку они обладают «такой же культурой», как у тебя, сами должны кое о чем догадываться. Не дети, в конце-то концов...
Создавая образ нашего предприятия, станем как дети. И будем договариваться о самых очевидных вещах, прямо называя все вещи своими именами. И закрепим в этом образе только то, о чем договоримся и на что будем согласны все и однозначно. Весь этот образ, вся книга — есть одно большое согласие о том, как нам вместе работать и жить.
На самом деле, когда мы будем договариваться об устроении нашего общества и нашего предприятия, большая часть их устройства останется привычной. Чаще иным будет лишь их понимание.
В любом случае у нас будет нижний уровень взаимодействия со средой, из которой извлекаются жизненные силы, и называемой производство.
Тут я намерен исходить из того представления о производстве, которое закладывается в самое основание нашей жизни и становится настолько для нас естественным, что даже не осознается. К примеру, многие ли задумывались, что наша обычная русская деревня есть производственное предприятие но производству сельскохозяйственной продукции. И суть этого предприятия не в деревянных домах и усадьбах, а в распределении обязанностей между членами общины. Вроде бы и очевидные вещи после того, как названы, но... А если пойти дальше, то правомерен вопрос: а дом, мой или твой дом, он осознается нами производственным предприятием, где есть все необходимое для добывания жизненной силы? Между тем, именно образы дома, двора, улицы или деревни и составляют основания нашего мышления.
Над производством, в каком бы виде мы его ни рассматривали, будет управление. А также будет то, что взаимодействует с внешним миром — покупает необходимое и продает изделия нашего труда или услуги — рынок. Кроме того, обязательно имеется обучение. Обучение детей или обучение людей работе на нашем предприятии и жизни в нашем обществе — училище. Вероятно, не избежать нам и исследований будущего и новых путей выживания в окружающем мире. Можно назвать это наукой. Однако если присмотреться внимательно к той части науки, которая занимается подобными исследованиями, то станет ясно, что наука просто отобрала ту часть пространства общественного сознания, которая в традиционном обществе принадлежала религии, жрецам. Стало быть, это подразделение предприятия может быть названо как НИИ (научно-исследовательский институт, Research and development department), так и храм. Второе кажется мне более точным в отношении общественного устройства. Ну и, конечно, нелишним будет сказать о безопасности, медицине и снабжении. Сегодня без этих составных частей не обходятся ни предприятия, ни государства.
Ясно, что все эти части сами делятся на подразделы, которые охватывают всю жизнь общества — предприятия. Но об этом надо говорить подробнее. Пока же задачей было обрисовать самые общие понятия устройства общества и найти их соответствия в предприятии, потому что и то, и другое есть всего лишь миры разного масштаба.
Глава 2
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 88; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!