КНИГА ОБ ИЗБИЕНИИ СПЯЩИХ ВОИНОВ 281 страница
Видя сеть из стрел, окружающих меня, я рассекал ее сетью своих стрел, о царь, и послал в пылу сражения двенадцать особых стрел. И при помощи их я отразил те ужасные видом дротики (Рамы). Тогда великий душою сын Джамадагни послал в меня другие страшные дротики, с позолоченными рукоятками, разнообразные, снабженные золотым хвостовым оперением. И все они сверкали так, словно громадные метеоры. Отразив и те свирепые дротики при помощи щита и меча и заставив их в той битве упасть на землю, о владыка людей, я затем дождем своих дивных стрел окатил его чудных коней вместе с возницею.
Но тут благородный сокрушитель владыки хайхаев при виде рассеченных мною дротиков, пестрящих золотом и напоминающих змей, выползших из своих нор, проникся гневом и применил вновь божественное оружие. И тогда сверкающие ряды жестоких стрел, точно рои саранчи, упали на меня и совсем захлестнули мое тело, коней моих и моего возницу вместе с самой колесницей! В самом деле, о царь, колесница моя и кони, а равно и возница были покрыты кругом теми стрелами! Также ярмо и дышло колесницы, оба колеса, также и ось, рассеченные стрелами, тут же сломались. Но когда тот дождь стрел все же прекратился, я тоже окатил в ответ наставника моего сплошным ливнем стрел. И поврежденное (моими) стрелами, скопление брахманических его заслуг, (найдя выход) из тела, стало истекать кровью обильно и непрерывно. Но подобно тому как Рама был опутан сетью моих, так же точно и я был сильно и густо пронзен ого стрелами. Когда же на исходе дня солнце закатилось за гору заката, битва наша тогда прекратилась.
|
|
|
Так гласит глава сто восемьдесят вторая в Удъйогапарее великой Махабхараты.
Глава 183
Бхишма сказал:
На следующее утро, о царь царей, когда взошло яркое солнце, между мною и Бхаргавой снова возобновилась битва. И тотда Рама, наилучший из разящих, стоя на своей быстроходной колеснице, окатил меня ливнями стрел, подобно тому как Шакра (проливает дождь) на гору.
Исхлестанный тем дождем стрел, любимый возница мой свалился со своего сидения па колеснице, повергая в уныние мое сердце. И полная бесчувственность овладела тогда возницей. И от удара тех стрел он скатился на землю п потерял сознание. Пораженный стрелами Рамы, возница мой вскоре расстался с жизнью. Тогда, о царь царей, в одно мгновение мною овладел страх. И тут, о царь, когда из-за смерти возницы моего я все еще сокрушался о нем, с сердцем, расстроенным (печалью), Рама стал посылать в меня стрелы, соразмеримые с самою смертью. И действительно, когда я, подвергнутый опасности из-за гибели возницы, предавался унынию, тот потомок Бхригу, сильно натянув свой лук, глубоко пронзил меня стрелою. И пьющая кровь, та стрела, о царь, попав между ключиц, (прошла насквозь), о царь царей, и упала вместе со мною на землю!
|
|
|
Тогда, о бык из рода Бхараты, думая, что я убит, Рама издал еще и еще раз, подобно рокоту облаков, зычный рык и сильно возрадовался. И в самом деле, о царь, когда я в таком состоянии упал (на землю), Рама, преисполненный радости, издавал громкие клики вместе со спутниками своими. В то же время кауравы все, которые стояли рядом со мною, желая посмотреть па битву, были охвачены великим горем при виде падения моего. И вот, когда я лежал поверженный, о лев среди царей, я увидел восьмерых брахманов, блеском подобных солнцу или огню. Они стояли, окружив меня со всех сторон на поле битвы и поддерживая меня руками своими. И бережно поддерживаемый теми брахманами, я не касался земли. Ибо благодаря брахманам, которые как друзья (поддерживали меня), я держался в воздухе. И будто парящего спящим в воздухе, они окропляли меня каплями воды. И поддерживая меня так, о царь, те брахманы, все затем сказали не раз: «Не бойся! Благополучие да будет с тобою!»
Утешенный теми словами их, я быстро поднялся. И тогда я увидел мать свою — превосходнейшую из рек, стоящую на моей колеснице. И действительно, о владыка кауравов, конями моими в битве, (когда возница мой был повержен), правила та (Богиня)—великая река! Почтив затем стопы матери моей и (предка своего) Риштишепу, я взошел на колесницу.
|
|
|
И она потом охраняла мою колесницу, коней и все необходимое снаряжение для битвы. Однако я, сложив просительно ладони рук своих, умолил ее уйти обратно. После (того как она ушла), я сам правил теми конями, быстрыми как ветер, и сражался с сыном Джамадагни, пока не окончился день, о потомок Бхараты! И тогда в пылу сражения, о лучший из рода Бхараты, я выпустил в Раму мощную, быстролетную стрелу, способную пронзить самое сердце. И пораженный сильным ударом стрелы, Рама, выпустив свои лук, упал обоими коленями па землю и потерял сознание.
И когда Рама, тот даритель многих тысяч (золотых монет), упал (па землю), густые тучи заволокли небо, проливая в изобилии кровь. Падали сотнями метеоры, слышались грома раскаты, приводящие все в трепет! И (демон) Раху внезапно окутал сияющее солнце. Начали дуть резкие ветры и стала дрожать сама земля! Стервятники, вороны49 п цапли стали слетаться, охваченные радостью!
И меж тем как страны света, казалось, будто пылали, ежеминутно принялся завывать зловеще шакал. И не будучи ударяемы, барабаны начали издавать резкую дробь! И в самом деле, когда благородный Рама лежал на земле в бессознательном состоянии, показывались эти грозные знамения, о лучший из рода Бхараты! Тогда, погруженный в облака пыли, солнечный диск потускнел в блеске своих лучей, и солнце зашло за гору заката. И тут опустилась ночь с ее восхитительными и прохладными ветрами. И тогда мы оба прекратили битву. Таким образом, о царь, (с наступлением сумерек) страшная битва прекращалась, а (на следующий день) с восходом солнца она начиналась снова. И (возобновляясь) всякий раз на рассвете, она продолжалась двадцать дней и еще других три дня.
|
|
|
Так гласит глава сто восемьдесят третья в Удйогапарве великой Махабхараты.
Глава 184
Бхишма сказал:
Затем, о царь царей, поклонившись ниц брахманам, усопшим предкам, всем Божествам и тем существам, что бродят в ночи, а также царям земным, о владыка народов, я улегся на своем ложе и стал размышлять в уме: «Вот уже много дней, как длится между мной и сыном Джамадагни эта ужасная битва с весьма тяжкими последствиями. Однако же я не в состоянии победить в сражении на поле брани Раму, преисполненного великой мощи, — того брахмана, сына Дмажадагни, могучего по силе своей. Если же мне действительно по силе победить сына Джамадагни, великого своею доблестью, пусть тогда Божества благосклонно покажутся мне ночью!».
И израненный стрелами, о царь царей, я проспал ту ночь, лент па правом боку, чуть ли не до самого рассвета. И вот первейшие брахманы, то самые, которые подняли меня, когда я упал с колесницы, и поддерживали (на своих руках) и потом утешили меня словами «не бойся», явились, о великий царь, мне во сне. И окружив меня, они сказали такие слова. Внимай же о том, о продолжатель рода Куру!
— «Вставай, о сын Ранги, не бойся! Не должно быть у тебя никакого страха! Мы будем защищать тебя, о тигр среди мужей, ибо ты есть паша собственная плоть! Рама, сын Джамадагни, никогда не сможет победить тебя в бою! Именно ты, бык из рода Бхараты, победишь Раму в сражении! Это любимейшее оружие, по названию «прасвапа», созданное Вишвакарманом и принадлежащее Праджапати, ты, конечно, узнаешь сам, о потомок Бхараты, ибо оно было уже тебе известно в твоей прежней жизни! Ни Рама и пи какой-либо другой человек на земле не сведущ в нем.
Поэтому вспомни о нем, о могучерукий, и примени его с полною силой! Рама же не придет к полной гибели от того оружия, о повелитель людей! Ты поэтому никогда, о милостивый, применяя его, не совершишь никакого проступка. Пораженный силою твоего оружия, этот сын Джамадагни будет повергнут в сон. Но, побеждая его, ты будешь снова пробуждать его в битве, о Бхишма, при помощи (другого) излюбленного оружия — «самбодхана». Делай так, (как мы говорили тебе), о Кауравья, на рассвете, когда ты будешь стоять на колеснице. Спящий или же мертвый — мы считаем, что это одно и то же. Но Рама безусловно не умрет, о царь! Поэтому примени это оружие «прасвапу», столь удачно пришедшее нам па ум!».
Сказав так, о царь, те первейшие из брахманов скрылись из глаз, — те восьмеро числом, все одинаковые видом и с лучезарными телами!
Так гласит глава сто восемьдесят четвертая в Удйогапарве великой Махабхараты.
Глава 185
Бхишма сказал:
И вот когда прошла ночь, я пробудился, о потомок Бхараты! И размышляя о своем сне, я преисполнился великой радости. Затем, о потомок Бхараты, началась битва между ним и мною — свирепая, необычайная, заставляющая подниматься волоски на теле у всех существ. И Бхаргава излил на меня дождь стрел, по я отвратил его сплошным потоком своих стрел, о потомок Бхараты!
Тогда, сильно разъяренный под влиянием гнева, испытанного им накануне, тот великий подвижник метнул в меня дротик, ударом своим равный громовой стреле Индры, блеском подобный жезлу Йамы. Он сверкал подобно огню, слизывая (языками пламени) все вокруг на лоне битвы! И тот (дротик), о тигр из рода Бхараты, сильно поразил меня в область плеча, подобно метеору, летящему в небе, о потомок Бхараты!
И как только был я ранен так, о красноглазый, Рамой, кровь моя обильно стала течь, о могучерукий, уподобляясь красноватым (потокам размытой) глины, ниспадающим с горы (после ливня). И охваченный сильной яростью, я послал тогда в сына Джамадагни стрелу, подобную смерти и роковую, как яд змеи. И пораженный ею в лоб, тот герой, первейший из брахманов, казался тогда, о великий царь, прекрасным, подобно горе, увенчанной гребнем.
Крайне разгневанный, он, изменив положение, с большой силой натянул тетиву и устремил в меня страшную стрелу, подобную всеистребляющей Смерти и способную сокрушать врагов. И лютая стрела та попала мне в грудь, просвистев (в воздухе), словно змея. Обливаясь кровью, о царь, я упал тогда на землю. Но придя снова в сознание, я метнул в мудрого сына Джамадагни блестящий дротик, сверкающий,
как стрела громовая. И попал он между ключиц тому первейшему брахману. Сознание помутилось у Рамы, о царь, и его пронизала дрожь. Тогда великий подвижник тот, его друг — премудрый Акритаврапа, обнял его и утешил всякими участливыми словами. Успокоенный так, Рама, великий в обетах, движимый гневом и мщением, применил тогда высочайшее оружие Брахмы. Для его отражения я тоже применил точно такое же высочайшее оружие Брахмы. И оно засверкало ярко, как бы показывая, что происходит в конце юги. Не будучи в состоянии достигнуть меня или Раму, оба те оружия Брахмы встречались высоко в воздухе, о лучший из рода Бхараты!
Тогда весь небосвод, казалось, был охвачен огнем, и все существа прониклись горем, о владыка народов! И мудрецы, гандхарвы и Божества, о потомок Бхараты, тоже прониклись великим страданием, подавленные мощью того оружия. И тогда стала дрожать земля вместе с ее горами, лесами и деревьями, и все существа, палимые (жаром оружия), пришли в крайнее уныние. Загорелся небосклон, о царь, и задымились десять стран света. И существа, парящие в просторе небес, не могли тогда держаться в воздухе. И когда весь этот мир вместе с богами, асурами и ракшасами стал оглашаться восклицаниями горя, я подумал: «Это как раз удобное время» — и возымел желание, о потомок Бхараты, применить излюбленное оружие — «прасвапу» по повелению истолкователей брахмы, (явившихся мне во сне)! И лишь только я подумал о нем, как (мантры, вызывающие) то оружие, тоже пришли мне сразу на ум!
Так гласит глава сто восемьдесят пятая в Удйогапарве великой Махабхараты.
Глава 186
Бхишма сказал:
И тогда в небе, о царь, поднялся (среди Богов) великий шум предостерегающих голосов: «О Бхишма, отпрыск рода Куру, не пускай в ход оружие прасвапу!». Однако я все же нацелил то оружие в потомка рода Бхригу. И когда я нацеливал его, Нарада, обратившись ко мне, сказал: «Вон там, о Кауравья, стоят в небе сонмы Богов! Даже они отвращают тебя сегодня! Не применяй оружие прасвапу! Рама — подвижник, преисполненный религиозных заслуг, оп — брахман и к тому же он наставник твой! Никогда, о Кауравья, не доводи его до унижения!». И тут я увидел тех восьмерых истолкователей брахмы, стоящих в небе. Улыбаясь, о царь царей, они сказали мне тихо: «О превосходнейший из рода Бхараты, делай так, как сказал Нарада! Именно в этом высочайшее благо для человечества, о бык из рода Бхараты!». И я тогда убрал назад то оружие «свапана», (приготовленное) к бою, и вызвал, по обычным правилам, оружие Брахмы для битвы.
Увидев, что оружие прасвапа убрано назад, о царский сын, Рама пришел в сильное раздражение и воскликнул внезапно: «О, я несчастнейший, я побежден Бхишмой!».
Тогда сын Джамадагни увидел перед собою (родного) отца и отца своего отца и еще другого — (отца) этого последнего. Они стояли, окружив его, и обратились к нему с такими словами утешения: «Никогда, о сын наш, не проявляй такой опрометчивости впредь — поспешно вступать в битву с Бхишмой, и особенно со всяким кшатрием! Ведь участие в битве — это закон для кшатрия, о отпрыск рода Бхригу! Изучение же вед и соблюдение обетов — это высочайшее богатство брахманов! По некоей причине мы (уже однажды) посоветовали тебе взяться за оружие. И тобою был затем совершен тот неслыханно страшный подвиг.
О родимый наш, пусть па этом сражении с Бхишмой и прекратится твое увлечение битвой, ибо достаточно их было у тебя! Отныне, о могучерукий, отвратись от битвы! Пусть па этом, — да будет тебе благо, — прекратится и твое владение луком! Оставь его, о неодолимый, и займись аскетическим покаянием, о отпрыск рода Бхригу! Вот, гляди, Бхишму, сына Шантану, удерживают все Боги! Они побуждают его, говоря все снова и снова: «Отвратись от этой битвы! Не сражайся с Рамой — наставником своим. Ибо непристойно для тебя, о продолжатель рода Куру, победить Раму в бою! О сын Ганги, окажи почтительное внимание брахману на поле брани!».
Что же до тебя, то мы старшие над тобою п поэтому запрещаем тебе. Бхишма — один из (восьмерых) Васу! Благодарение судьбе, что ты жив еще, о сынок! Сын Шантану от Ганги — это и есть достославный Васу! Как же он может быть побежден тобою в битве? Поэтому отступись, о Рама! Выдающийся из пандавов, Арджуна, могучий сын Пурандары, — он же Нара, владыка созданий, извечный Бог первородный, — тот доблестный герой, прославленный в трех мирах как Савьясачин, предопределен Самосущим быть со временем смертью Бхишмы!».
На такое обращение предков своих Рама сказал им в ответ: «Не могу я отвратиться от битвы — таков обет, принятый мною. Никогда прежде не оставлял я поля брани, отвращаясь от битвы! Пусть будет отвращен от битвы сып Ганги, если угодно вам, о прародители! Что же до меня, то я никоим образом не могу отвратиться от битвы!». И тогда, о царь, отшельники те с Ричикой во главе и в сопровождении Нарады, вместе подойдя ко мне, так сказали: «О достойнейший, отвратись от битвы!
Окажи честь выдающемуся из дваждырожденных!». И ради соблюдения закона кшатриев я ответил им: «Нет! Мой обет, принятый в этом мире, таков: никогда я не отвращусь от битвы, поворачиваясь лицом вспять и испытывая на спине своей удары стрел! Ни из алчности, ни от крайней нужды, ни из страха или богатства ради я не нарушу свой вечный закон! Таково твердое решение мое!». И тогда отшельники те с Нарадой во главе и моя мать Бхагиратхи вступили па середину поля битвы. Я, однако, стоял все так же, со стрелами и луком, с твердым решением сражаться в битве.
Затем они вместе снова подошли к Раме, (стоявшему) на поле брани, и сказали тому отпрыску рода Бхригу:
«Сердце брахманов мягко, как сбитое масло. Так умиротворись же, о Бхаргава! О Рама, о Рама, отвратись от этой битвы, о лучший из дваждырожденных! Ведь Бхишма не может быть убит тобою, как и ты — Бхишмою, о Бхаргава!». Говоря так, все предки те, заслонив поле битвы, заставили потомка рода Бхригу положить оружие. И тут я снова увидел тех восьмерых истолкователей брахмы в ярком сиянии, словно это были восемь планет, поднявшихся (на небосклоне).
И они с большой любовью сказали мне, приготовившемуся к битве, такие слова: «Иди к Раме, наставнику твоему, о могучерукий! Сделай то, что является благом для всех миров!». Видя, что Рама уже отстранился (от битвы) под влиянием слов доброжелателей своих, я тоже, действуя для блага миров, принял слова (доброжелателей моих). Хотя и был я сильно изранен, все же я подошел к Раме и приветствовал его. И Рама, великий подвижник, улыбаясь, сказал мне с большой любовью: «Нет в этом мире равного тебе кшатрия, живущего на Земле! Ступай теперь, о Бхишма, в этой битве ты доставил мне огромное удовольствие!» Позвав затем в присутствии моем ту девушку (дочь царя Каши), Бхаргава сказал ей печально такие слова среди тех благородных (отшельников).
Так гласит глава сто восемьдесят шестая в Удйогапарве великой Махабхараты.
Глава 187
Рама сказал:
На глазах у всех этих людей о красавица, мною сделано все, что i-было возможно в меру крайних сил моих, и проявлено великое мужество. Даже показывая высочайшие виды оружия, я был не в силах хоть сколько-нибудь взять перевес в бою над Бхишмой, лучшим из носящих оружие! Это (была испытана) предельная сила моя и моя предельная мощь. Иди теперь, куда тебе угодно, о прелестная! Что же другое могу я для тебя сделать? Ищи покровительства у самого Бхишмы. Нет у тебя теперь другого прибежища! И я побежден Бхишмой, мечущим могучие виды оружия!
Бхишма сказал:
Сказав так, благородный Рама тяжело вздохнул и остался безмолвным. Тогда девушка сказала потомку рода Бхригу: «О святитель, это именно так, как сказал ты, святый владыка! Этот Бхишма, возвышенный умом, непобедим в битве даже богами! Ты сделал в отношении моего дела все, что было в меру сил твоих и стараний, не роняя доблести своей и не складывая ни одного из различных видов оружия. Однако в конечном счете ты был не в состоянии добиться перевеса в битве.
Что до меня, то я ни в каком случае не пойду спова к эюыу Бхишме. Но я пойду туда, о богатый аскетическими подвигами, где смогу я (добыть средство, чтобы) самой мне убить Бхишму в сражении, о продолжатель рода Бхригу!». Сказав так, девушка удалилась прочь, с глазами, возбужденными от гнева; и помышляя о моей смерти, она припяла твердое решение предаться аскетическому покаянию. Затем и Рама, первейший из рода Бхригу, вместе с теми отшельниками, попрощавшись со мной, о потомок Бхараты, отправился па горы Махендры, откуда пришел. И я тоже, взойдя па колесницу, восславляемый дважды-рожденными, вступил в наш город и поведал матери моей Сатьявати обо всем, что случилось, и она, о великий царь, призвала на меня благословения.
И я назначил людей, достаточно смышленных, чтобы следить за поступками и действиями этой девушки. Преданные моему благу, те доверенные мне шпионы изо дня в день допосили мне о ее посещениях, о разговорах ее и действиях. И как только девица та удалилась в лес, решив предаться покаянию, с того дня я впал в уныние и, подавленный страданием, потерял душевный покой. Ибо ни один кшатрий своею доблестью не может победить меня в бою, кроме сведущего в брахме, о сын мой, и соблюдающего суровый обет через подвижничество! Затем, о царь, я из боязни поведал Нараде, а также Вьясе о том, что предпринято (ею). И оба они сказали мне: «Не следует тебе впадать в уныние, о Бхишма, из-за дочери Каши! Кто сумел бы предотвратить судьбу одними лишь человеческими усилиями?».
Том временем девица та, о великий царь, вступив в отшельническую пустынь и расположившись на берегу Ямуны, предалась аскетическим занятиям, требовавшим сверхчеловеческой (выносливости). Без пищи, истощенная, огрубевшая, со всклокоченными волосами, выпачканная грязью, она целых шесть месяцев питалась одним только воздухом и стояла неподвижно, как придорожный столб. Наделенная богатством аскетических подвигов, красавица та, выйдя на берег Ямуны, провела еще целый год после этого, воздерживаясь от еды и пребывая в воде. Преисполненная неистового гнева, она провела весь следующий год, стоя па копчике большого пальца ноги и съев лишь один упавший (с дерева) лист.
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 256; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!