Во время Второй мировой войны Каменск-Уральская типография размещалась в здании по адресу переулок Речной, 7
После нападения гитлеровцев на Советский Союз полиграфисты Каменска покрепче затянули пояса и повыше засучили рукава. И было отчего. Продукция типографии была нужна горожанам, работникам предприятий и чиновникам, но война породила дефицит материалов, так необходимых для выпуска какой бы то ни было печатной продукции. Не менее важный аспект - сокращение финансирования, ибо основную часть средств как государство, так и регионы, вкладывали в оборонку. Солдатам были нужны оружие и обмундирование, техника и боеприпасы. Для этого в тыл эвакуировали заводы. Те предприятия, что уже работали, выполняли и старались перевыполнить имеющиеся планы. На полиграфистов как таковых не обращали внимание. Мол «предприятия эти маленькие, и так выкарабкаются». Но именно потому в первые месяцы войны из каменской типографии ушли по собственному желанию или были уволены низкоквалифицированные рабочие. Оставшихся полиграфистов поставили на освободившиеся должности.
Так, в приказе от 12 августа 1941 года значилось:
«С сего числа считать уволенными по сокращению штатов в виду отсутствия следующих малоквалифицированных рабочих (6 фамилий) с предупреждением на две недели. Тов. Ванюшину, как изъявившую желание поехать работать в колхоз, считать временно уволенной. Наборщиков (3 фамилии) перевести на разбор ввиду недостаточной загрузки наборного цеха».
Работники типографии осознавали, что им придется много работать. Много как в плане времени, так и в плане нагрузки. Нередко полиграфисты стояли у печатных станков и касс со шрифтом до позднего вечера - ожидали радиосводок из Москвы. Столичные сообщения о положении на фронте следовало обязательно опубликовать в свежем выпуске газет.
|
|
|
После материала о «Дурной деятельности товарища Сталина» наборщики и верстальщики с удвоенным вниманием следили за своей работой, хотя из-за тусклого света приходилось работать чуть ли не вслепую. Как вспоминала Галина Александровна Окулова, цензор строго следил за газетой, читал долго и внимательно. Мало ли что могло проскочить: запрещенная информация или нарушены особые правила набора. Например, нельзя было переносить фамилию и инициалы вождя – это сурово каралось. А такие ошибки могли быть: в типографию приходили трудиться вчерашние школьницы, да и работы у них было много – по сути, все сотрудники военного времени были мастерам широкого профиля.
Была и масса других, казалось бы, мелочей, но несоблюдение хотя бы одной из них грозило неприятностями. Вот конкретный случай. В типографии военных лет использовали ручной набор. Для того чтобы шрифт плотнее примыкал друг к другу, его смачивали водой. Однажды эту «мелочь» решили обойти и выставили литеры на сухую. Как следствие, печальный результат: из-за плохой затяжки полоса рассыпалась на тысячи маленьких букв… Впредь смачиванием старались не пренебрегать, хотя зимой из-за холодной воды у наборщиц немели пальцы. К слову, 15 февраля 1943 года по типографии был выпущен приказ: литеры, случайно упавшие из кассы, необходимо быстро собирать с пола и раскладывать по своим местам. Там же было написано:
|
|
|
«Немедленно сдать в кладовую типографии весь запасной шрифт и в дальнейшем не допускать хранения такового в цеху. Строго следить за тем, чтобы шрифт и наборы не выставлялись на подоконники».
Печатница Галина Александровна Окулова за работой
В июле 1942 года Каменск включили в состав Свердловской области, и за типографию стало отвечать Управление полиграфии и издательств Свердловской области. Оно брало на себя обязательство обеспечивать предприятие бумагой и краской. Руководителем Управления в феврале того же года был назначен Павел Тимофеевич Волков.
Если с поставками краски все было более-менее налажено, то проблемы с бумагой имели место. Ездить за ней приходилось в отдел бумсбыта Свердловска, а потом своими силами везти в Каменск. И примечательно, что тираж газет не падал, а даже возрос. Если до войны выпускалось четыре тысячи экземпляров «Каменского рабочего», то в 1943 году – шесть тысяч. И газета выходила ежедневно. Нехватка бумаги ощущалась лишь однажды – 26 и 28 марта 1942 года, кода Каменск еще входил в состав Челябинской области. Тогда полиграфисты вспомнили о своих основателях – чете Долговых. И в ход пошла грубая разноцветная оберточная бумага. Как уже понятно, сказалось это не только на фактуре газеты, но и на ее внешнем облике: номер за 26 марта был розовым, а за 28 марта - светло-зеленым. Тем не менее газеты вышли в срок!
|
|
|
Каменская печатня, как и любое предприятие города, являлось во время войны стратегическим объектом. По воспоминаниям тогдашней наборщицы Анастасии Коротовских, у входа стояла вооруженная охрана – «тетки с винтовками». Охрана типографии была вынужденной мерой – в то время в Каменске, как и во всем регионе, нередко формировались банды, занимавшиеся грабежами, кражами, разбоем, распространением дезинформации и панических слухов. Справедливости ради надо сказать, что милиция и органы госбезопасности отлично справлялись со своей работой. В частности, замначальника городского отдела милиции Абрам Кривощеков был переведен в Каменск после того, как обезвредил и ликвидировал несколько банд в Первоуральске. За это он был награжден орденом Боевого Красного Знамени и орденом Ленина.
|
|
|
Но вернемся к типографии. Нехватка кадров и комплектующих – это половина беды. Нужда была и на бытовом уровне. Во-первых, топливо для обогрева поступало с перебоями. В основном - торф, который добывали на Мазулинском торфянике. И хоть с началом войны рабочие-торфорезчики обещали выполнять и перевыполнять план, этого не случилось. В итоге к началу зимы 1941-1942 годов, когда топлива требовалось очень много, торф оказался негодным: он разваливался и практически не грел. И работники типографии теряли драгоценные часы только ради того, чтобы нагреть помещение. В войну рабочий день начинался в 7:00, но по факту позже: полиграфисты ждали, когда в цехах станет чуть теплее, чем на улице. Кроме этого, торф приходилось доставлять со складов своими силами. А для типографии это минус рабочие руки.
Во-вторых, появились проблемы с продовольствием. Типографская смена длилась по 10-12 часов с единственным перерывом на обед. Скудная трапеза состояла из нескольких картофелин, хлеба, норма которого в зависимости от должности составляла от 500 до 1 000 граммов, и стакана горячей воды. Получаемых калорий не хватало – труд был действительно физически тяжелым. По воспоминаниям печатницы Галины Окуловой, тяжелые 18-килограмовые металлические полосы приходилось таскать вручную, на что требовались и выносливость, и сила. Поэтому с началом войны работники типографии развернули во дворе небольшое приусадебное хозяйство – посадили картофель, морковь, свеклу, лук, бобовые. Занимались огородом довольно редко, лишь в свободное от работы время, а потому большая часть урожая не взошла. Да и производственные правила не позволяли готовить еду прямо в цехах. Директор типографии Сарафанников даже стал делать выговоры полиграфистам за «тайное печение картофеля на рабочем месте».
Еще работа печатников была в прямом смысле грязной: к концу смены руки становились черными от краски, и даже керосин не помогал их отмыть. То же самое касалось и одежды – она становилась немного белее лишь в отпуск.
Нехватка кадров стояла настоящим бичом для типографии. И если в начале войны были уволены или смещены со своих должностей некоторые сотрудники, то спустя какое-то время снова начался набор полиграфистов и их учеба по разным специальностям. Тем более что для полного использования мощностей Управление полиграфии и издательств Свердловской области предложило руководству каменской печатни загрузить оборудование работой и, как следствие, подготовить новые кадры.
Зачастую новичкам приходилось учиться прямо на рабочем месте, наблюдая за более опытными коллегами. В это время в типографию пришли Мария Ивановна Боровских, уже упомянутые Анастасия Григорьевна Коротовских и Галина Александровна Окулова.
Несмотря на то, что шла война, прогресс в печатном деле не стоял на месте. Да и недостатки ручного труда становились все более заметны. Прежде всего – низкая скорость набора: в среднем один наборщик вручную набирал 2 тысячи знаков (что равнялось приблизительно 30 строкам в газете). Монотонная работа стала причиной для ошибок и опечаток, хотя за этим зорко следили корректоры и цензоры, и такие оплошности сводились к минимуму. Разборка формы после печати тиража также было долгим процессом. Запасы шрифтов требовали помещений для хранения. А потому в Свердловской области был взят курс на автоматизацию наборного процесса.
В 1944 году не без помощи Управления издательств и полиграфии в каменской типографии появились две первые линотипные машины.
Линотипная машина - строкоотливной наборный аппарат. Строки текста формировали макет страницы, которые размножали методами высокой или глубокой печати как на тигельных, так и на ротационных машинах. Линотип состоял из клавиатуры, кассы с литерами, отливного аппарата и верстака.
Строки формировались из отдельных металлических букв-матриц и пробельных клиньев. При нажатии на клавишу буквенная матрица или клин под собственной тяжестью выпадала из кассы на ленту транспортера. Тот доставлял матрицы в наборное отделение.
Набранная таким образом строка служила формой для отливки линотипной строки из гарта ( сплава свинца, олова и сурьмы для изготовления типографских шрифтов) . После нажатия оператором рычага набранная строка автоматически перемещалась в отливной аппарат, где в течение нескольких секунд выполнялась отливка. Жидкий металл поступал из емкости, где постоянно поддерживалась нужная температура. Отлитая строка выпадала из отливного аппарата на специальный столик, а матрицы и клинья автоматически возвращались в магазины для повторного использования. Из отлитых строк версталась печатная форма.
Первым линотипистом Каменска стала Мария Третьякова. Ей добровольно помогала Анастасия Коротовских, которая вскоре сама стала линотипистом. При помощи линотипной машины создавался «Каменский рабочий» объемом в 1 500 газетных строк. Основной набор делался днем и вечером. На утро оставляли лишь пустое место для сводок Совинформбюро о положении на фронте. Анастасия Коротовских вспоминала:
- Последние сообщения ждали иногда до утра, всю ночь приходилось оставаться в типографии. Сердце разрывалось от боли, когда печатали текст о потерях на фронте. Зато как радовались наступлению советских войск!
Впрочем, с появлением линотипной машины от ручного набора в типографии не отказывались. И печатали подобным способом не только сводки Совинформбюро, но и целые газеты. Зимой 1945 года «Каменский рабочий» превратился в газету-молнию: наши солдаты одерживали победы одну за другой. И вести о положении на фронте нужно было оперативно донести до людей. Как правило, такие спецвыпуски-молнии печатались на обеих сторонах низкосортной оберточной бумаги. Размер газеты также мог варьироваться: от листа формата А3 до листа А4 и меньше. Набирали такие газеты при помощи ручного набора. Даже от клише-логотипа газеты пришлось отказаться – название набирали крупными литерами прямо на наборном верстаке во всю ширину газеты, а не в углу, как это было раньше.
Анастасия Коротовских за работой на линотипе
Новости о победе сотрудницы типографии помнят хорошо. Наборщица ручного набора Александра Ивановна Надеина вспоминала:
- Часов в пять утра [9 мая 1945 года] прибежали из типографии, стучат в окно [дома]: «Вставай, Шура! Победа! Надо срочно выпускать номер». Вскочила и бегом на работу. Дождь льет, и слезы вперемешку с дождинками по лицу текут. А в типографии уже все наши собрались, кое-кто с детьми прибежал. И как радостно было набирать слова «ПОБЕДА», «МИР»! Утром 9 мая каменцы получили газету с сообщением об окончании войны.
Тот же день вспоминала и линотипистка Анастасия Коротовских:
- А что было, когда Нина Жигун принесла весть о победе! Мы обнимались, целовались, собрались в красном уголке все – типографские работники, журналисты.
***
Боевые будни на фронтах Великой Отечественной войны – это отдельная часть в истории каменской типографии. Люди бились за Родину, за семью, за боевых товарищей.
Одним из них оказался Александр Георгиевич Бережных, бывший заведующий печатным цехом. Человеком он был упрямым и в какой-то мере скандальным. Еще до войны, зимой 1941 года, имел место случай, который 8 января зафиксировали в журнале приказов:
«За халатное отношение к порученной работе завпечатного цеха тов. Бережных, выразившееся в недостаточном обращении на качество продукции, не ведет борьбы с бракоделами, свои личные интересы часто ставит выше производственных достоинств, исходя из вышеперечисленного приказываю от руководства цехом тов. Бережных отстранить, перевести его рядовым печатником на плоскую машину».
Но проходит еще 10 дней, и появляется новая запись:
«Во время печатания газеты «Каменский рабочий» печатник Бережных А. Г. допустил грубые технические нарушения, которые привлекли к задержке газеты выпуска ее из типографии, а также нанесенные материальные ущербы, на основании вышеизложенного Бережных А. Г. привлечь к судебной ответственности».
История уже не сохранила сведений, привлекли ли Александра Бережных к ответственности. Так или иначе, но 2 мая 1941 года его призвали на службу в Красную армию. А через месяц началась война. Рядовой Александр Бережных, состоявший на должности шофера, прошел практически всю войну. Но с 27 апреля 1945 года жена Александра, Александра Михайловна, перестала получать письма. Рядовой Бережных был объявлен пропавшим без вести… Вполне возможно, он погиб в ходе Нижне-Селезской наступательной операции, где принимало участие и подразделение п/п 71170 (условное название отдела по руководству военными комендатурами 1-го Украинского фронта), где и служил водителем Александр Георгиевич.
8 сентября 1942 года ушел в Красную армию механик печатного цеха Василий Иванович Ильин. Его место в типографии занял другой сотрудник – Натан Сахарович Ливенштейн. Он совместил сразу две должности – начальника печатного цеха и механика печатного станка. За свою работу он получал 600 рублей в месяц.
После прохождения курса молодого бойца Василий Ильин попал в 39 запасной стрелковый полк. В том же 1942 году подразделения 39 ЗСП стали разбрасывать на разные участки боев, а потому сейчас трудно сказать, где именно воевал Ильин. Он пробыл на фронте до осени 1944 года: после ранения Василия Ивановича отправили в госпиталь. Что с ним стало дальше, доподлинно неизвестно. В январе 1945 года он отбыл из эвакогоспиталя № 1832 города Купино Кировской области в Свердловск и… пропал. Вполне возможно, Ильин просто хотел повидаться с родными. Так или иначе, но в его учетной карточке, копию которой отослали в каменский райвоенкомат, появилась запись «Дезертир».
Красноармеец Артемий Михайлович Тушков стал одним из тех, кто одним из первых ушел из Каменск-Уральской типографии на войну. Документы того времени гласят, что до 1943 он стал специалистом топослужбы артиллерийской батареи. В ночь с 19 на 20 августа 1943 года Тушков вел наблюдение за противником у деревни Пересечной Харьковской области Украины под непрерывным огнем. И обнаружил, что на одном из участков собираются немецкие танки, а солдаты вермахта разворачивают две минометные батареи. Тушков передал свои наблюдения командованию, и по врагу был открыт мощный артиллерийский огонь. После того, как фашистские солдаты и техника были уничтожены, наши бойцы смогли беспрепятственно овладеть деревней. От имени Президиума Верховного Совета СССР 23 августа 1943 года Артемий Михайлович Тушков был награжден медалью «За отвагу».
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 130; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!