Янус определяет сознание Будды 49 страница
В латинском языке слово venetus (venetum) весьма значимое, особенно для моряков. Оно обозначало синеву (моря), цвет морской воды, лазурь. У одной из партий болельщиков (фанатов) цирко-гладиаторских игр (factio Veneta) этот голубой цвет был знаком отличия.[1844] «Средний сине-голубой цвет (venetus) является наиболее распространенным для формы nautae и classiarii (моряков и морской пехоты, — Д. Н.)».[1845]
Имя Балтика выводится от лат. balteus (перевязь меча, портупея) или от латышского baltos, белое.[1846] Балтийское море (ст.-слав. Варяжское, швед. Östersjön, фин. Itämeri, польск. Morze Bałtyckie, нем. Ostsee, эст. Läänemeri, латыш. Baltijas jūra, лит. Baltijos jūra), внутриматериковое окраинное море Евразии, глубоко вдающееся в материк. Балтийское море расположено в северной Европе, принадлежит бассейну Атлантического океана.[1847]
В Восточной Прибалтике существовало два антропологических типа (человеческих вида): долихокранный (длинноголовый) европеоидный и мезокранный (круглоголовый) метисный. «Первый антропологический тип генетический связан с мезолитическим и ранненеолитическим европеоидным населением, а позже с балтоязычными племенами. Второй следует рассматривать как основной антропологический тип прибалтийских финнов».[1848]
«Летописец называет балтийских славян варягами: "Ляхове же Пруси и Чюдь, приседят к морю Варяжскому; по сему же морю седят Варязи семо к востоку". По последним названо Балтийское море — Варяжским, как оно или его восточная часть несколько столетий до русского летописца называлась Венедским, хотя по его берегам не сидели одни только Венеды, а также Литва и Чудь… Данность, отмеченную еще Гербенштейном (а после него и другими), что имя Варягов сохранилось в названии Вагров, племени бодричского, занимавшего северо-восточный угол нынешней Гольштинии, хорошо объяснил уже Гильфердинг: санскр. вагара, нем. wacker, слав. ваг (в отвага, угар, угар — отчаянный парень, буян), что соответствует восхваляемой летописцем Гельмольдом храбрости этого племени».[1849] Латинское vagus значит бродяга.
|
|
|
Название Литва[1850] ныне выводят из названия славянского племени лютичей. Лютичи жили между Одером, Балтийским морем и Эльбой. Сами они себя называли велетами, у франков и саксов назывались вильцами; лютичи — более позднее название. Лютичский (велетский) союз состоял из хижан, черезпенян, ратарей и долинчан — племен объединенных общим культом волка (лютого зверя), главные города союза: Радигощ и Ретра. Именно эти четыре племени называли себя вильцами (т.е. волками), или, по-другому, лютичами. К ним примыкали, также, более мелкие племена речан, гаволян и спревян. На юге союз граничил с территориями лужичан (лужицких сербов), на западе — с княжеством бодричей (ободритов), на востоке — с поморянами и польским королевством, на севере выходил к Балтийскому морю. Жители острова Руян (Рюген), расположенного у северо-восточного побережья Лютичского союза — руяне (русы) — находились в тесном военном и политическом союзе с лютичами. Их столица — Аркона (Arx, — Д. Н.) — имела огромное значение для всех полабских славян, т. к. являлась главным религиозным центром поклонения богу Яровиту (Святовиту). Княжество бодричей (ободритов) включало в себя территории: бодричей, вагров, варнов, глинян, смольнян, бытенцев, морачан. Бодричи на западе и юге граничили с саксами, на северо-западе — с датчанами, на севере княжество омывалось водами Балтийского моря.[1851]
|
|
|
Исчезновение венетов из Бретани объясняется их уходом морем в спокойную от римлян Балтику. В 12 г. до н. э. Октавиан Август учредил Совет трёх Галлий (concilium trium Galliarum). Представители Белгики, Аквитании и Лугдунской Галлии ежегодно собирались в Лугдуне для выражения почтения императору. Венетов среди них уже нет.
Эмиграция (выселение), как показывает вся известная история человечества, явление растянутое во времени. С венетами уходили на Балтику римские легионеры-ветераны, имевшие жен и родню из этого племени. В Испании находилось 7 легионов старых войск Помпея под начальством его легатов: Люция Афрания, Марка Петрея и Марка Теренция Варрона (известного ученого). Люди Помпея частью были распущены, частью перешли к Цезарю (июль — август 49 г. до н. э.).[1852] Среди них было много молодых, после договорной сдачи легионов Помпея в Испании их чувства чести и долга были поколеблены, а значит возобладали родовые.
|
|
|
Эти переселенцы станут теми, кого мы ныне знаем как западных славян. Во времена Нерона в Риме имели смутное представление о Балтике. Р. Хенниг: «Еще и по сей день жив тот римский всадник, который был послан туда (на Земландский полуостров) Юлианом для выяснения положения дел, когда тот должен был приготовить все для игр гладиаторов императора Нерона. При этом он объехал тамошние фактории (commercia) и берега и привез с собой столько янтаря, что им были усыпаны сетки и ограждения подиума от диких зверей; носилки для мертвых и все праздничные украшения были также усеяны янтарем. Самый большой из привезенных им кусков весил 13 фунтов... Германцы доставляют янтарь главным образом в Паннонию. Оттуда его сначала привозили венеты,[1853] которых греки называют энетами, ибо они живут в ближайшем соседстве с Паннонией, и затем распространяли на побережье Адриатического моря...
|
|
|
Залив Кодан вплоть до Кимврского мыса [Скаген] изобилует островами, среди которых самый известный Скатинавия; размеры ее еще неведомы. Ту часть острова, которая уже известна, населяет племя гилливионов; оно называет остров другим миром. Нисколько не меньшим по своим размерам является Эпития. По некоторым сообщениям, эта страна тянется вплоть до Вистулы [Вислы] и населена сарматами, венедами,[1854] скярами и гиррами. Морской залив называется Килипенусом. У его устья располоясен остров Латряс. Затем к нему примыкает другая бухта, которая носит название Лагнус и простирается до конца Кимберна. Узкая полоса земли кимвров выдается далеко в море и образует полуостров, который называется Тастрисом.[1855]
Но они [эсты][1856] обшаривают и море и одни из всех собирают в мелководных местах и на самом берегу янтарь, называемый ими самими glaesum.[1857]
В заливе, который, как мы сказали выше, называется Кодан, самый большой и самый плодородный остров — Скандинавия. Остров этот все еще принадлежит тевтонам.[1858]
Бежать я хочу отсюда через савроматские страны и Ледовитый океан.
(Ultra Sauromatas fugere hinc libet et glacialem Oceanum).[1859]
Северный океан с той стороны, где страна скифов омывается рекой Пропамизус, Гекатей называет амалхийским.[1860]
Еще Мюлленгоф решительно утверждал, что "только при римлянах географический кругозор древних расширился до Балтийского моря, о существовании которого греки даже не знали"[1861]».[1862]
Римская картографическая и хорографическая традиция (землеведение, описание земли) берет свое начало с карты мира ровесника и полководца, друга и зятя Октавиана-Августа — Марка Випсания Агриппы.[1863] Агриппа был человеком дела. Считается, что Октавиан не обладал военными способностями. Войска, руководимые Агриппой, одержали ряд крупных побед в Перузинской войне (41), при Милах и Навлохе, в сражениях против Секста Помпея (36), Антония и Клеопатры у мыса Акций (31), в покорении испанских племён (20, 19). Агриппа сыграл видную роль в укреплении военно-политич. могущества Рима, развитии военного и военно-морского искусства.[1864]
Август женил Агриппу на своей племяннице и сделал своим наследником (однажды, во время приступа болезни, Август даже передал Агриппе свой перстень с печатью). По окончании консульства Агриппа преобразует провинциальную систему управления и налогообложения, а также строит дороги и акведуки в Галлии. Считается, что из-за интриг второй жены Августа Ливии между друзьями начался разлад:
«Август назвал преемником своего племянника Марцелла, а Агриппу сослал в ссылку — губернатором в Сирию. Агриппа уехал из Рима на остров Лесбос, откуда правил провинцией через легата. В 21 г. до н. э. Марцелл умирает и Август вызывает Агриппу сначала в Сицилию, а потом в Рим. Считается, что по совету Мецената, Октавиан Август решил усыновить Агриппу, а также заставил его развестись с Клавдией и жениться на дочери Августа, вдове Марцелла — Юлии, известной своей красотой, способностями и распутством. В 19 г. до н. э. Агриппа подавляет восстание в Испании (Кантабрийская война) и опять наводит порядок в Галлии. В 18 г. до н. э. Август назначает его трибуном, а также своим коллегой и соправителем, в следующем году они вместе организовывают праздник возрождения Рима. В 17 г. до н. э. Агриппа опять в Сирии. За два года его правление снискало популярность среди еврейского населения. Также Агриппа сумел восстановить римский контроль над Херсонесом Таврическим (Крым). В 14 г. до н. э. Агриппа возвратился в Рим, получил продление власти трибуна еще на пять лет, а также получил из рук Августа верховную власть во всех провинциях государства. В 13 г. до н. э. Агриппа отправился завоевывать земли в районе Дуная (будущая провинция Паннония), однако там тяжело заболел, вернулся в Италию, и умер в Кампании в начале марта 12 г. до н. э. в возрасте 51 год. Октавиан Август назначил пышные похороны в его честь, и сам целый месяц носил траур. После смерти Агриппы, Август Октавиан заботился о его детях и сам следил за их воспитанием».[1865]
В 27 г. до н. э. Агриппа получает третий консульский срок. В том же году сенат присвоил Октавиану титул Август. Агриппа отправляется на восток. Судя по самой свежей Кембриджской истории древнего мира, роль Агриппы как collega imperii (соправитель) на Востоке была невоенной: «он разбирал дела с далеким Королевством Крым (kingdom of the Crimea) и утверждал права евреев диаспоры к их родовым законам и обычаям».[1866] Иначе говоря, что он там дела известно нам мало.
Юлий Цезарь сам ездил на разведку в страны, куда собирался вести легионы. Полководческое дарование Агриппы трудно сравнивать с таким у Цезаря, но необоснованно считать, что он сам никуда не ездил и ничего не измерял. За два года до смерти он, устраивая дела с Королевством Крым (Боспорским царством), опять был на Черном море. Его поездки совпали с отмеченным археологом распространением в Крыму и Причерноморье нового вида посуды и горшков: краснолощеной керамики. Распространение ее археологи связывают с сарматами, отмечая распространение такой посуды в Хорезме в кангюйский и кушанский периоды.[1867]
Движение Агриппы к Паннонии неслучайно. Через Паннонию по северному побережью Черного моря один из путей на Восток.[1868] За Агриппой туда через два десятка лет отправится Овидий. Оттуда лежит сухопутный путь и на Балтику.
Пантеистическая чеканка в землях невозвращенцев монет с изображением самых разнообразных богов, начинается одновременно со строительством Пантеона Агриппой в Риме.
«Пантеон[1869] — храм всех богов в Риме, памятник центрическо-купольной архитектуры периода расцвета архитектуры Древнего Рима, построенный во II веке н. э. при императоре Адриане на месте предыдущего Пантеона, выстроенного за два века до того Марком Випсанием Агриппой. Латинская надпись на фронтоне: М. AGRIPPA L F COS TERTIUM FECIT (Марк Агриппа, сын Луция, избранный консулом в третий раз, воздвиг). Невиданное до того инженерное достижение античности. Располагается на площади Пьяцца-делла-Ротонда (Piazza della Rotonda)».[1870]
Дион Кассий: Агриппа в Риме «воздвиг храм, названный Пантеоном (храм всех богов). Называется этот храм так, быть может, благодаря изображениям многих богов на пьедесталах статуй Марса и Венеры. Я же думаю, что название происходит оттого, что храм имеет вид фолоса (или толос) — древнегреческое купольное погребальное сооружение), напоминающего небо. Агриппа хотел там водрузить статую Августа и присвоить зданию его имя. Но так как Август не разрешил ни того, ни другого, Агриппа поставил там статую первого Цезаря, а в преддверии храма — статую Августа и свою собственную». В 80 г. н. э. Пантеон сгорел и был заново выстроен в первой половине II в.[1871]
Примечательно, что в пожаре Рима 64 года, в устройстве которого Нерон обвинил христиан (евреев), Пантеон не пострадал.
Замечательна размером громадная дверь Пантеона.[1872]
На Востоке пантеон, фолос, мы можем видеть в каждой буддийской ступе. Название ступа[1873] характерно только для Индии и Непала; в Шри-Ланке применяется название дагоба, в Мьянме — зеди и пато, в Таиланде — чеди и пранн, в Лаосе — тхат, в Тибете и Бутане — чортен, в Монголии — суварга; в России (Бурятия, Калмыкия, Тыва, Алтай) — субурган, в Китае и Вьетнаме — бао та, пагода[1874] и т. д.:
«Профессор объяснил нам, что в Индии, где много буддийских храмов, такие сооружения называются «ступа», хотя некоторые из них внутри стен содержат большую статую Будды.
Вне городских стен, с восточной стороны, мы увидели несколько лучше сохранившиеся сооружения, при виде которых Лобсын воскликнул: «Это субурганы, такие же, как в наших монастырях!»
Я перевел профессору эти слова, и тот сказал, что индийская ступа представляет то же, что субурган у монголов, и является или надмогильным памятником или сооружением для установки статуй божеств и каких-нибудь реликвий.
Эти субурганы состояли из квадратного основания в 6 футов высоты, увенчанного плоским куполом такой же высоты. Мы насчитали их более двадцати. Некоторые были разрушены, и оказалось, что внутри они представляли круглую камеру со сводом и остатками штукатурки, прежде, вероятно, покрытой фресками.
Осмотр развалин показал профессору, что предстоит большая работа по раскопкам и гораздо меньшая по срисовке и фотографированию остатков статуй и фресок на стенах и в нишах».[1875]
«Мотив капители (буддийских зданий, — Д. Н.) с акантами и бюстом среди них перекликается с капителями из Рима и римских провинций».[1876]
Обычай сжигать тела после смерти привел к тому, что захоронений в обычном понимании не было, было возможным лишь сохранить пепел или несгоревшие останки. В ступы помещались то, что осталось после кремации. Постепенно, ступы превратились в реликварии, содержащие в себе останки выдающихся в духовном плане личностей.
Лат. stuppa — пакля, конопля. В славянском фольклоре ступа является одним из непременных атрибутов Бабы Яги. В. И. Даль: «Ступа, сосуд, в котором толкут, мельчат что, ударяя пестом. Но ступа одновременно нечто прямо противоположное, стар. стенобитное орудие, таран, баран, тяжелая колотушка, кий, трамбовка, ручная баба, для убиванья земли: здесь ступа принимает значенье песта. Ступа, ступь ж. самая тихая походка, едва переступая, шаг за шагом, волоча ноги».
Одновременно пагода, она же ступа — сооружение, где хранится пепел погребального костра одного из будд. «В Лотосовой сутре в главе XI пагода, украшенная всеми драгоценностями, появляется в небе над Орлиной горой, где проповедует Будда Шакьямуни. В пагоде восседает будда древних времён по имени Многочисленные Сокровища, Прабхутаратна. Он подтверждает, что Шакьямуни всегда был Буддой, а не стал им в нынешней своей жизни. Шакьямуни поднимается в пагоду и садится там рядом с Прабхутаратной. На мандалах двое будд восседают внутри пагоды, а со всех сторон их окружают разные существа — защитники сутры и её почитателей».[1877]
Позже в Риме Пантеон также используется почти по назначению: в нем погребены некоторые известные люди Италии, в частности, Рафаэль и короли Виктор Эммануил II и Умберто I. Византийский император Фока отдал Пантеон папе Бонифацию IV. 1 ноября 609 года языческий Пантеон был освящён как христианская церковь Святой Марии и Мучеников (Santa Maria ad Martires). С того времени дата 1 ноября у католиков и протестантов празднуется как День всех святых.[1878]
За шестьсот лет до этого, в 29 г. до н. э., Октавиан советовался с Агриппой и Меценатом о том, следует ли ему отказаться от власти или сохранить ее. Совет Агриппы Гаю выдает в советчике не только умелого ритора, но и глубокого философа, стоического скептика:
«Не удивляйся, Цезарь, что я буду советовать тебе отказаться от единовластия, хотя лично я извлек из него множество благ, пока ты им владел. Я считаю, что надо заранее подумать не о моем личном благе, о котором я вообще не забочусь, а о твоем и об общем благе. Рассмотрим спокойно все, что связано с единовластием, и пойдем тем путем, какой укажет нам разум. Ведь никто не скажет, что нам надо любым способом схватить власть, даже в том случае, если она невыгодна. Если же мы поступим иначе, то есть будем держаться за власть во что бы то ни стало, то будет казаться, что мы или не смогли вынести счастливой судьбы и рехнулись от успехов, или что мы, давно пользуясь властью, прикрываемся именем народа и сената не для того, чтобы избавить их от злоумышленников, а чтобы обратить их в своих рабов. Кто не вознегодовал бы, видя, что мы говорим одно, а думаем другое?! Разве не стали бы нас ненавидеть еще больше, если бы мы сразу обнаружили свое истинное намерение и прямо устремились бы к единовластию?! Раз это так, то нас будут обвинять ничуть не менее, даже если вначале у нас и мыслей подобных не было, а только потом мы стали стремиться к власти. Быть рабом обстоятельств, не уметь владеть собой, не уметь использовать на благо дары счастья — все это гораздо хуже, чем причинить кому-либо несправедливость по причине несчастья. Ведь одни люди часто под влиянием обстоятельств бывают вынуждены совершать несправедливости ради своей выгоды, но вопреки своей воле, а другие люди, не владеющие собой, жаждут совершить зло, и в результате оказывается, что они поступают вопреки своей выгоде. Если мы не обладаем трезвым рассудком, если мы не можем обуздать себя в счастье, выпавшем на нашу долю, то кто поверит, что мы будем хорошо управлять другими или сумеем достойно перенести несчастья? Так как мы не принадлежим ни к тому, ни к другому сорту людей и так как мы не хотим ничего совершать безрассудно, а хотим делать только то, что сочтем наилучшим в результате обдумывания, поэтому давайте примем определенное решение по этому вопросу. Я буду говорить откровенно. Ведь сам я не могу говорить иначе и знаю, что тебе не будет приятно слушать ложь и лесть. Равноправие хорошо звучит на словах и является в высшей степени справедливым на деле. Разве не справедливо, чтобы решительно все было общим у тех людей, которые имеют общую натуру, общее происхождение, выросли в одних и тех же нравах, воспитаны в одних и тех же законах и отдали на благо родины все силы души и тела?! Быть почитаемым ни за что иное, кроме как за превосходные личные качества — разве это не самое лучшее?! Если люди управляются таким образом, то они, считая, что и блага и беды для всех одинаковы, не желают, чтобы с кем-либо из граждан приключилось несчастье, и сообща молятся о том, чтобы всем им выпало на долю самое лучшее. Если человек обладает каким-либо выдающимся качеством, то он легко проявляет его, активно развивает и с очень большой радостью демонстрирует перед всеми. А если он замечает хорошее качество в другом, то он охотно его поощряет, усердно поддерживает и в высшей степени высоко чтит. Но если кто-нибудь поступает плохо, то всякий его ненавидит, а если случится несчастье, то всякий сочувствует, считая, что проистекающие от этого урон и бесславие являются общими для всего государства. Так обстоит дело при республиканском строе. При единовластии все обстоит иначе.
Сущность заключается в том, что никто не хочет ни видеть, ни иметь никаких достойных качеств (ибо имеющий высшую власть является врагом для всех остальных). Большинство людей думает только о себе, и все ненавидят друг друга, считая, что в благоденствии одного заключается ущерб для другого, а в несчастье одного — выгода для другого. Поскольку все это обстоит так, то я не вижу, что могло бы склонить тебя к жажде единовластия. Кроме того, ведь такой государственный строй для народов тягостен, а для тебя самого он был бы еще более неприятен. Или ты не видишь, что наш город и государственные дела еще и теперь находятся в состоянии хаоса (ή οὐχ ὁρᾁς ὅπως ἥ τε πόλις καὶ τὰ πράγματα αὐτῆς ἔτι καὶ νῦν ταράττεται;)? Трудно сокрушить нашу народную массу, столь много лет прожившую при свободе, трудно снова обратить в рабство наших союзников, наших данников, одни из которых издавна жили при демократическом строе, а других освободили мы. Трудно это сделать, в то время как мы со всех сторон окружены врагами».[1879]
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 205; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!