Красно-чёрное, свистком по белому. 11 страница
das Feuer, die Stimme, die Qual?
Lacrimosa, « Schuld und Sü hne»[6]
Шум за спиной набрал обороты, и поезд гигантской стрелой умчался вдаль, поднимая клубы снега.
Теперь вокруг осталось только нетронутое белое безмолвие. Оно растянулось до горизонта и не нарушалось ничем. И тихо. Даже ветер молчит. Один ориентир, правда, был: среди сугробов, воткнутый в случайное, необязательное место, стоял потрёпанный указатель. Надпись на табличке гласила: «Ниргенд, 2 км».
Два километра. Немного, но не очень ясно, в какую сторону эти два километра. К тому же не сказать, чтоб здесь было тепло.
«А ведь тебя предупреждали, – отозвался в голове знакомый чуть насмешливый голос. – В том числе и про то, что поезд не подходит к посёлку напрямик, до него ещё топать своим ходом».
Китти приняла это к сведению, но и только. Ввязаться – проснётся и второй голос, они, как всегда, начнут переругиваться, и будет совсем плохо. Странно… Она думала, что за пределами Ринордийска голоса поутихнут. Но, казалось, они даже набрали силу и звучали отчётливее, чем в столице: здесь ничто не заглушало их.
К тому же, к тому же….
Китти сделала несколько шагов – от таблички вглубь белизны – и остановилась. Эти бесконечные сугробы и тонкая полоска горизонта вдалеке, этот бескрайний простор…
«Мне кажется, я уже была здесь».
Конечно, нет: ни она, ни кто-то ещё конкретно в этом месте никогда не бывал, но, может быть, в другом, очень похожем…
|
|
|
«Холодно, никаких домов, и людей почти нет, только степь, степь…»
Это даже уже не голоса – странная, непонятно откуда взявшаяся память, которая иногда накатывала волнами, порой в самый неподходящий момент.
Она глубоко вдохнула морозный воздух. Голова закружилась, и Китти опустилась в снег.
Китти сидела на кушетке и, чуть наклонив голову, посматривала по сторонам. Странный этот главврач расположился поодаль, то листал какие-то свои бумаги, то быстро бросал взгляд на неё и опять возвращался к бумагам.
– Значит, Китти Эрлина, – то ли спросил, то ли констатировал он.
(Прекрасно же знает, что она Китти Эрлина, что ей четырнадцать лет, что она недавно вернулась в Ринордийск и тому подобное. Равно как и то, что держать её в клинике нет оснований. Просто попросил её папочка, закадычный друг: мол, девчонка совсем умом тронулась, сами, боюсь, не справимся).
– Да.
Он помолчал – похоже, обдумывая, как бы лучше изобразить видимость работы, что, наверно, не так легко, когда работа не требуется. Наконец спросил:
– Как дела в школе?
Китти подняла взгляд и деланно полюбопытствовала:
– А почему вы начинаете с этого вопроса? У вас ведь есть моё досье. Вы и так знаете, что всё плохо.
|
|
|
Он как будто смутился (хотя скорее показалось):
– Да, но… мне думалось, ты захочешь сама что-то рассказать. – Китти молчала и продолжала смотреть вопросительно. – Не ладишь с одноклассниками?
– С ними в том числе.
– Ну что ж, в твоём возрасте это случается, не у всех выходит сразу наладить контакт…
– Это из-за фамилии, – отрезала Китти. – В любом случае, не думаю, что по этой причине надо держать меня здесь.
– Но ты устроила пожар…
– Я хотела сжечь только архив. Не думала, что загорится и сама комната.
– И, говорят, сопротивлялась, когда тебя наконец нашли.
– Потому что мне хотели вколоть какую-то дрянь, естественно, я сопротивлялась. А вы бы не сопротивлялись?
(Говорила она всё ровно, быстро и монотонно. Так и требуется говорить с большинством людей, выходит меньше проблем).
Он мягко улыбнулся – с усилием, опять прикидывает, как лучше сделать вид.
– Зависело бы от того, для чего предназначена эта, как ты выражаешься, «дрянь». О тебе беспокоились и хотели помочь. Поэтому же ты здесь.
– Я здесь потому, что мой отец попросил вас. Можно сказать, по блату – хотя получается весьма странный блат. Вы же знаете, что это никому не нужно. И мне в первую очередь.
|
|
|
– Я понял, – он кивнул. – Ты имеешь в виду, что ты в полном порядке и нам лучше всего будет отпустить тебя отсюда.
– Да, я имею в виду это.
– Но, видишь ли… Кто поручится, что всё будет в порядке и впредь? Твои родители жаловались, что ты делаешь странные вещи или уходишь в себя. Теперь поджог, побег… Что дальше?
– Скажите моему отцу, чтоб он разрешил мне сменить фамилию, – она со всей серьёзностью посмотрела в глаза главврачу. – Тогда ничего подобного больше не будет. Я не доставлю никаких проблем.
– Не думаю, что все проблемы из-за фамилии… – пробормотал он. – В любом случае, ты же можешь попросить его сама.
– Я пыталась. Он не будет меня слушать. А если с ним поговорите вы, вас, может, и послушает.
– Хочешь сказать, отец тебя не любит и не понимает?
– Нет, я только сказала, что он не будет меня слушать.
– Хорошо, я… – он замялся, будто речь шла о чём-то для него неприятном. – Я поговорю с твоим отцом.
– Тогда когда меня выпустят?
– Думаю, через несколько дней. Мы просто хотим убедиться, что всё и вправду нормально. Может быть, – он бегло окинул взглядом палату, – у тебя какие-то пожелания? Что-то сильно не устраивает здесь?
Китти подумала.
– У меня при себе была шпилька, – проговорила она наконец, медленнее, чем обычно. – Её, наверно, забрали. Я могу получить её обратно?
|
|
|
– Видишь ли… Здесь не разрешается держать колюще-режущие предметы.
Она снова подняла на него деланно любопытствующий взгляд:
– Вы действительно думаете, что ею можно убить себя? Или кого-то другого?
– Это правила клиники.
– Хорошо, – она отвела взгляд. – Но когда я выпишусь, мне её вернут?
– Разумеется, Китти.
Вернувшись в реальность, Китти обнаружила, что под коленями и ладонями уже неприятно холодит.
«Вставай, простудишься».
Она быстро поднялась, стряхнула снег с пальто.
«Интересно, сколько я здесь просидела».
Судя по количеству снежных хлопьев, усыпавших чёрную ткань, довольно долго.
«Нужно срочно найти какое-нибудь жильё. Иначе можно уже ничего и не искать».
Китти огляделась. В одной из сторон, вдалеке виднелось нечто похожее на маленькие домики. Наверно, это и есть селение номер четырнадцать, оно же Ниргендс-Орт.
Не теряя больше времени, Китти направилась туда.
Не так уж далеко ушли они от бараков, чтоб теперь не дотащить её. Рита и всегда была худющей, а после двух с лишним месяцев ссылки её легко удавалось удерживать одной рукой.
Она была в забытьи, несла какую-то чушь. Иногда порывалась куда-то, но это не мешало. Только один раз Эрлин остановился: ему показалось, когда она в очередной раз мотнула головой, что что-то маленькое и блестящее упало в снег. Он поискал взглядом: да, точно.
Перехватив Риту поудобнее, он наклонился и поднял эту вещь. Шпилька. Эрлин усмехнулся: истинная женщина, платье уже не пойми какого цвета, а волосы по-прежнему закалывает.
Он опустил шпильку в карман пальто. Снова перехватил Риту, и они продолжили шествие.
В первом домике, до которого дошла Китти, дверь ей открыла маленькая девочка, лет семи самое большее. Открыла и тут же подалась назад – но не с испугом, а скорее просто с недоверием. Большие её голубые глаза внимательно изучали Китти и не мигали.
– Привет, – Китти изобразила привычную милую улыбку, но девочка не улыбнулась в ответ (наверно, дети и вправду лучше улавливают фальшь). – А мама и папа дома?
– У меня их нет, – буднично сообщила девочка. – У меня никогда не было ни мамы, ни папы.
– Да, это бывает, – серьёзно заметила Китти. – А кто-нибудь из взрослых есть?
– Они там, – девочка неопределённо махнула в сторону двери.
«Там» – это, видимо, работают на воздухе: рыбачат или что-то ещё… Идти и искать кого-то сейчас? Среди домиков Китти при первом беглом взгляде не заметила ни человека, когда подходила.
– Можно, я подожду здесь, пока кто-нибудь придёт? – попросила она максимально приветливо. – На улице холодно.
Но девочка внимательно смотрела – не прямо на Китти, а на что-то у неё за плечом.
– Кто это с тобой?
Китти чуть обернулась, но там, конечно, никого не было.
– Он твой родственник? – настаивала девочка. – Вы похожи.
– Просто призрак, – Китти снова мило улыбнулась. – Он не будет мешать. Можно, я войду?
Вместо ответа девочка недовольно надула губы и отошла вглубь жилища, к большой глиняной печке с открытым чёрным зевом. Китти, воспользовавшись этим, вошла внутрь. Теперь можно присесть на лавку, снять перчатки и помассировать озябшие пальцы. Было приятно тепло.
Девочка больше не проявляла интереса к гостье, но и не прогоняла её. Она была чем-то симпатична Китти, кого-то напоминала – она только никак не могла понять кого. Пожалуй, ассоциации всплывали скорее со школьным временем, что странно: из своих школьных лет Китти едва ли могла вспомнить что-нибудь симпатичное.
Она откинулась, прислонившись к стенке, в голове сами по себе, от нечего делать замелькали какие-то старые образы, обрывки фраз, запах гравия, травы, речки… Китти невольно дёрнула левым плечом.
«Сибилла», – сказала она почти вслух.
Ну конечно же. Девочка чем-то напоминала Сибиллу – единственного человека, память о котором Китти, может, и сохранила бы, если бы имела возможность выбирать. Хотя тоже странно – чем бы она могла быть похожа… Вели они себя абсолютно по-разному. Но было что-то общее: обе словно оказались тут невзначай, некстати, неся за собой ворох других времён и миров, что вечно сопровождал их.
Здесь, у лесной речки, под прикрытием густых ивовых зарослей можно было отдышаться и немного прийти в себя, пока нет лишних свидетелей. Истрицк – городок маленький, отойди чуть от главных улиц, вот тебе и нетронутая природа. Не то чтоб Китти очень любила природу, но шум бегущей воды успокаивал. Тем более едва ли кто знает про это место, а значит, вряд ли придут искать её сюда.
Да, всё нормально. Просто ещё один дурацкий эпизод, ничего более.
Невдалеке послышался шорох: кто-то спускался через заросли. Китти резко обернулась, приготовившись бежать или дать отпор – смотря по обстоятельствам. Но это была всего лишь Сибилла.
Китти расслабленно выдохнула и приняла обычный бесстрастно-невозмутимый вид с чуть намеченной полуулыбкой. Сибилла была безопасна: неловкая, нескладная, постоянно в длинной юбке, с двумя русыми, всегда чуть растрёпанными косами. Она сама была предметом насмешек и всевозможных подколов. (Правда, с ней, в отличие от Китти, ограничивались только насмешками).
– Ты меня и здесь нашла? – поинтересовалась Китти беззлобно.
– А я почему-то чувствую, куда ты уходишь, – будто бы оправдываясь, заговорила Сибилла. Смотрела она, как всегда, куда-то мимо, в пространство и потому то и дело спотыкалась, пока подбиралась к бревну Китти.
– Или, может, ты хотела побыть одна? – словно что-то вспомнив, встревожилась Сибилла. – Я тогда уйду, я просто не подумала…
– Да нет, всё нормально. Я от них сбежала, ты можешь остаться.
Сибилла робко улыбнулась и только сейчас впрямую посмотрела на Китти. Сочувственно спросила:
– Больно?
Китти быстро натянула на плечо приспущенный рукав кофточки и соврала:
– Уже почти прошло.
Сибилла почему-то виновато опустила взгляд.
– Им просто надо ненавидеть кого-то, – тихо и не очень внятно проговорила она. – Людям всегда нужно, чтоб был кто-то, кого они смогут ненавидеть.
– Но почему обязательно меня? – рассудительно начала Китти. – Я лично никому ничего плохого не сделала. Если и отставить в сторону всю эту новую мораль – «мы не в ответе за своих отцов» и всё прочее… Он ведь не был даже моим прямым предком. Я, – Китти задумалась на мгновение, – я правнучка его младшего брата. Правнучатая племянница то есть – вот и всё родство. Но фамилия, конечно, осталась той же.
– Это ведь только повод, – Сибилла опустилась рядом на корточки и снова робко, чуть задумчиво улыбнулась. – Меня тоже ненавидят… Но наш род всегда ненавидели. Считали колдунами, говорили, что мы несём бедствия… А мы только предсказывали их. Но это нормально, это плата за дар пророчества. Знаешь, у нас ведь даже настоящих имён нет, – она заглянула Китти в глаза. – Сибилла – это не имя. Это, скорее, должность… Передаётся от матери к дочери, вместе с даром, и так много веков подряд.
Она забавляла Китти, эта новоявленная колдунья, на полном серьёзе несущая всякий бред. Впрочем, забавляла по-приятному: не хотелось устраивать ей гадостей или зло подшучивать, скорее сделать какой-нибудь маленький подарок.
– А ведь ты можешь сменить фамилию! – вдруг заговорила Сибилла быстро и взволнованно. – Это ведь можно, так делают…
– Папа никогда не разрешит, – Китти чуть нахмурилась. – Для него это почему-то сверхважно, а все мои слова он считает блажью, говорит, что у него никогда из-за этого проблем не возникало. Не понимает, что в его молодости было несколько другое время… К тому же к нему бы никто не полез: его все боялись.
– Это плохо… – расстроенно проговорила Сибилла. – Но ведь, когда тебе будет шестнадцать и ты получишь паспорт… наверно, его разрешение уже не понадобится. Хотя до шестнадцати нам, конечно, ещё долго, – она печально задумалась о чём-то, потом вдруг просияла. – Но нас, по крайней мере, двое, это уже легче.
Их двое… «Городская дурочка» и «потомственная ссо-шница» – отличная компания, да. Чтоб не засмеяться в голос, Китти резко встала и сделала несколько шагов вверх по склону берега.
– Знаешь, – она не стала оборачиваться. – Если когда-нибудь у меня будет возможность спалить эту чёртову школу, со всеми, кто в ней находится… Тебе я ничего не сделаю, – она мило улыбнулась Сибилле. – Обещаю.
Сибилла, по-прежнему сидевшая на корточках около бревна, ответила сдержанной улыбкой.
– Благодарю, конечно… Но у тебя не будет такой возможности. Ты скоро будешь в столице.
Китти сначала не поняла, но тут же вспомнила, с кем имеет дело.
– Предсказываешь мне? – с толикой иронии спросила она. Сибилла серьёзно кивнула.
– И в какой же столице? В Ринордийске?
– Да-да, в Ринордийске, – Сибилла горячо закивала и снова виновато улыбнулась. – Я просто совсем забыла, что бывают и другие столицы…
Китти застыла и настороженно уставилась на неё. Понизив голос, проговорила:
– Откуда ты знаешь, что я из Ринордийска?
Домик, как оказалось, принадлежал поселковому старосте – невысокому и крепкому чернобородому мужичку. Увидев незнакомого человека, он не удивился и даже как будто чему-то обрадовался. Девочка (староста назвал её странным «заграничным» именем Лаванда) не стала оставаться, кинула последний подозрительный взгляд на Китти и вышла.
Китти бегло объяснила, что она студентка и направлена сюда на практику. Оказалось, такие гости – нормальное явление в посёлке (Ниргенд не первый год указан в списке направлений).
– Давно здесь не было городских, – весело заметил староста. – Всё больше засылали, кто сам из посёлка или деревни, им полегче. Здоровые бугаи такие приезжали… Небось из Ринордийска? – кивнул он Китти.
– Из Ринордийска. А как вы поняли?
– Вас, столичных, сразу видно, – охотно пояснил староста. – Вы какие-то как не отсюда. Ходите сами по себе, ничего вокруг себя не видите и удивляетесь, что всё не так, как вам там думается. Даже когда подлаживаетесь, становитесь, как остальные, – всё равно видно.
– А ты из Ринордийска? Я не знала… – удивилась Сибилла и снова начала за что-то оправдываться. – Я просто увидела тебя там, когда ты будешь взрослой… Так, значит, ты вернёшься домой? – искренне обрадовалась она. – Это же хорошо!
– Да, наверно, – задумчиво кивнула Китти. – Я, правда, не помню, как там. Когда мы уехали, мне было лет пять, не больше.
– А почему вы уехали?
– Не знаю… Я никогда не спрашивала.
Она помолчала немного. Затем поинтересовалась:
– А скоро я там буду?
– Скоро, – с готовностью согласилась Сибилла.
– Когда? Через год? Два? Десять?
Сибилла сосредоточенно нахмурилась, прочертила пальцем круг в воздухе, попыталась что-то на нём отсчитать, сбилась, попыталась ещё раз. Снова сбилась и потрясла головой.
– У меня очень плохо с цифрами…
Китти улыбнулась:
– Да, я в курсе.
(У Сибиллы, сколько бы стараний она ни прилагала, никогда не шла математика и вообще всё, что требовало точных вычислений).
– Это тоже плата, – медленно проговаривая слова, объяснила она. – Но это не у всех из нас… Только у меня. Зато я могу делать другие вещи.
– Например? – поинтересовалась Китти.
– Например, разговаривать с муравьями, – Сибилла наклонила голову, с улыбкой всмотрелась в насекомышей, что ползали в траве вокруг бревна.
– Зачем же разговаривать с муравьями?
– Можно узнать у них что-нибудь… Например, почему они не хотят заползать на это бревно.
И впрямь, какое забавное существо. Забавное и нелепое. И верить его предсказаниям было бы… странно.
Но всё же Китти спросила:
– А ещё что-нибудь видишь, про меня?
– Вижу, – серьёзно подтвердила Сибилла.
– Расскажи?
Она помялась:
– Я не всё имею право рассказывать.
– Что имеешь.
Сибилла помолчала, потом, глядя Китти в глаза, прошептала:
– Я вижу тебя возле великой правительницы. Ты стоишь ближе всех к ней, слушаешь её указания и улыбаешься.
– И кто же она? – Китти подумала о несменяемом президенте Эдуарде Чексине, и ей показалась фантастичной сама мысль о какой-то «правительнице».
– Этого я тебе сказать не могу.
– Понятно, – несколько разочарованно протянула она.
– Ещё, – медленно продолжила Сибилла, по-видимому, параллельно обдумывая слова, – тебя везде будет сопровождать огонь.
– Огонь?
– Вокруг тебя постоянно будет что-то гореть, воспламеняться. Поджоги, возгорания, пожары… Где ты – там будут и они.
Китти скептически улыбнулась:
– Надо думать, один из них и станет летальным?
– Нет, – Сибилла мотнула головой. И уточнила. – Не для тебя. Ты умрёшь легко. Но очень глупо.
– Легко, но глупо… – повторила Китти. – Ну что ж, насколько представляю, это далеко не худший вариант.
Сибилла как-то печально посмотрела на неё, но ничего не ответила.
Пора бы было уже распрощаться и идти домой. Но один вопрос не давал Китти покоя, пусть даже все эти предсказания – псевдомистический девчачий бред.
– А с тобой мы когда-нибудь ещё увидимся? – она повернулась к Сибилле. Та покачала головой:
– Этого я не знаю.
– Тоже не имеешь права?
– Нет, правда, не знаю. Всё, что затрагивает нас самих, мы не видим, – она задумалась и очень тихо добавила. – И это тоже плата.
– Ну, если всё же увидимся, – заметила Китти деланно весело, – тогда посмотрим, сбылось или нет.
Верховный был в хорошем настроении, а значит, можно было что-то выгадать для себя. Главное, улавливать волну: говорить то, что Он хочет услышать и когда хочет это услышать, а также не подавать повода в чём-либо себя упрекнуть. Если всё идеально, то иногда позволены и маленькие вольности: всё-таки не просто рядовой ссо-шник – доверенное лицо Правителя.
– Да, а что те, митингующие? – последнее слово Верховный произнёс со снисходительной улыбкой. – Вроде бы ты этим занимаешься?
(Прекрасно же знает, что он этим занимается, но, как обычно, делает вид, будто не контролирует всё и вся).
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 112; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!