IV. Поклажа в товарных складах 8 страница
IV. Двойное страхование. Имущество может быть застраховано в полную ценность предмета или же только в части ее.
Неполное страхование может быть основано на требовании или страхователя или страховщика. Страхователь не желает страховать во всю стоимость, стесняясь величиною премии, которую при этом приходится платить. Страховщик имеет двоякий мотив настаивать на неполном страховании. С одной стороны он может признавать слишком обременительной для себя тяжесть ответственности, напр., при страховании фабрики или завода значительной ценности; с другой стороны страховщик может опасаться, что застрахование в полную стоимость способно побудить недобросовестного страхователя к превращению предмета страхования в капитал путем искусственного вызывания несчастия, напр., поджогом. Очевидно, при частном застраховании у страхователя сохраняется страховой интерес, который может дать содержание для нового страхового договора с тем же или с другим страховщиком.
Возможен обратный случай. Имущество может быть застраховано свыше стоимости предмета страхования. Это может произойти или по вине страхователя, вследствие его сознательного намерения добиться преувеличенного застрахования, или же по ошибке самого страхователя или же его представителя. Такой договор может иметь своим последствием обязанность страховщика ответствовать только в пределах действительной стоимости предмета страхования, потому что из принятой по договору обязанности возместить убытки вытекает, что где нет убытков, там нет и обязанности их возмещения.
|
|
|
Застрахование имущества свыше стоимости предмета может состояться также при участии нескольких страховщиков - это так называемое двойное страхование. Под этим именем, следовательно, понимается застрахование у разных страховщиков того же имущества, в отношении того же предмета, в течение того же срока, против той же опасности, в сумме, превышающей страховой интерес. Не может быть сомнения, что страхователь, оградивший себя с нескольких сторон, вправе получить возмещение только в пределах действительной стоимости предмета страхования. Вопрос, возбуждающий затруднение, - кто из нескольких страховщиков отвечает перед таким страхователем, в каком объеме и в каком порядке. Законодательства дают на этот вопрос разные ответы.
1. Наиболее распространенная система[835] признает недействительность позднейших страхований, поскольку они превосходят страховой интерес. Если фабрика, стоящая 500.000 рублей, застрахована у А в 400.000, у В - в 200.000 и у С - в 200.000 рублей, то первые страхования остаются в силе, второе наполовину отпадает, третье же полностью признается недействительным, и страхователь, в случае полного уничтожения предмета страхования, может требовать от В только 100.000 рублей.
|
|
|
2. По второй системе каждый из нескольких страховщиков отвечает перед страхователем, независимо от времени заключения того или иного договора, пропорционально принятой на страх части ценности. В приведенном выше примере страхователь может требовать от А не более 250.000, от В и С по 125.000 рублей[836].
3. Третья система связывает всех страховщиков солидарною ответственностью перед страхователем. Последний может потребовать полного удовлетворения от любого из них, который уже от себя может обратиться к остальным для пропорционального распределения уплаченной суммы[837].
Сравнивая эти три системы, мы должны признать самой правильной, наиболее отвечающей требованиям логики, первую систему. Каждый страховой договор должен иметь содержание, т.е. должен иметь своей целью возмещение возможных убытков. Если же возмещение убытков уже обеспечено - для нового страхового договора нет содержания. Позднейший договор должен быть признан недействительным по своей беспредметности[838].
Независимо от законодательной политики необходимо признать, что с догматической точки зрения, при молчании законодательства, может быть применена только первая система как единственная, которую можно обосновать на сущности страхового договора, а не на прямом велении закона.
|
|
|
Совершенно неправильно признавать действительность вторичного страхования при условии отказа от первоначального договора, потому что в момент совершения второго договора первый договор сохраняет свою силу и, следовательно, вторичный договор в момент его заключения оказывается беспредметным.
Нельзя не остановиться несколько на правилах наших страховых обществ, которые придерживаются в настоящем вопросе своеобразной системы, не признанной ни одним законодательством. Они объявляют, в случае обнаруженного двойного страхования, недействительным и первый договор, хотя бы застрахование не достигало полной стоимости. При этом они угрожают уголовным преследованием как за подлог, забывая, очевидно, что состав преступления может быть установлен только уголовным законом. "Одно и то же имущество, - гласит устав одного из обществ, - возбраняется страховать вдвойне как в одном, так и в нескольких обществах. Такое действие считается подлогом и уничтожает застрахование"[839]. На чем основывается такое признание недействительности первого страхового договора вследствие заключения позднее второго? Наша практика стремится получить такой вывод из существа договора имущественного страхования[840]. Но эта задача безнадежная. Недействительность можно вывести из существа договора только в отношении второго договора, ввиду его беспредметности, и то только, насколько он переходит пределы интереса. Более обоснованным является признание недействительности в силу нарушения соглашения: заключая первый договор, страхователь обязался, под угрозой недействительности, удержаться от вторичного страхования. Можно ли только признать силу такого соглашения? Конечно, с точки зрения законодательной политики, ответ может быть только отрицательный. Такими соглашениями страхователи отдавались бы на полную волю страховых обществ, и потому они не допускаются законодательствами. Но догматически, ввиду молчания нашего законодательства, не следует ли признать за такими соглашениями юридической силы? Сила таких соглашений не может быть признана, потому что она направлена к лишению человека права обязываться по договорам без достаточного интереса для того, в пользу кого происходит ограничение. Такое ограничение правоспособности человека противно благочинию[841], добрым нравам. Да и сами уставы опровергают представление о недействительности договора, когда сохраняют за обществами право удержать полученную премию, что согласуется только с действительностью договора. В этом стремлении воспрепятствовать страхователям заключать новые договоры сказывается желание оградить себя от злонамеренных действий со стороны страхователей. В этом отношении государство, несомненно, должно придти страховщику на помощь путем уголовных кар, но не признанием договоров, направленных к ограничению права обеспечивать свои законные интересы.
|
|
|
Примечания:
[824] Pauschalversicherung.
[825] Die laufende Versicherungsvertrag, floating Policy.
[826] Проект гражд. улож., кн. V, стр. 31.
[827] Повышенная оценка бывает результатом недобросовестности страхового общества, желающего получить более высокую премию; агента, желающего воспользоваться высшим вознаграждением за труд; страхователя, заведомо идущего к возмещению несуществующих убытков.
[828] 7 р. и 3 р. с 1000.
[829] Этому злоупотреблению новый германский закон положил конец, постановив, что подсудность по сделкам, заключенным агентами, определяется местом жительства агента, и предупредив, что соглашения противоположного характера недействительны (§ 48).
[830] То, что французы называют l’opinion du risque.
[831] Уголовный закон (ст. 1195 Улож. о наказ.) грозит за умышленное искажение обстоятельств страхования лишением страхователя права на возмещение, но как наказание такое действие может явиться последствием только приговора уголовного суда. Следовательно, эта статья не представляет никакого интереса для страховщика, а потому он всегда предпочтет оспаривать гражданскую силу сделки и на этом основании слагать с себя ответственность.
[832] Реш. гражд. кас. деп. 1892 г., № 26, по д. Лаптева.
[833] Итал. торг. код., § 429 (при умышленности страхователь теряет премию); Бельг. закон, § 9 (même sans mauvaise foi); Исп. торг. код., § 381, п. 2.
[834] Венг. торг. код., § 475; Герм. закон 1908 г., § 16.
[835] Итал. торг. код., §§ 426, 427; Бельг. закон 11 июня 1874 г., § 12, п. 2 (en suivant l’ordre de la date des contrats); Голл. торг. код., § 252; Венг. торг. код., § 471; Герм. торг. код., § 788 (для морского страхования).
[836] Эта система принята проектом русского гражданского уложения, ст. 945.
[837] Такова система англо-американского права, Bunyon, Law of Fire Insurance, стр. 271. Та же система принята новым германским законом, §§ 59 и 60.
[838] См. Lewis, Lehrbuch des Versicherungsrechts, стр. 55, и слабые возражения Ehrenberg, Versicherungsrecht, I, стр. 372.
[839] Второе Российское от огня Общество 1835 г., § 39. Без уголовной угрозы ту же недействительность провозглашает «Якорь», § 8, «Россия», § 15, «Москва», § 6.
[840] Реш. гражд. кас. деп. 1878 г., № 48, по д. Азаровой; 1879 г., № 80, по д. Новикова; 1896 г., № 9, по д. Зейлигера.
[841] Т. Х ч. 1, ст. 1529.
V. Момент совершения договора. Порядок, каким заключается договор имущественного страхования, имеет значение для юридической оценки его силы.
Страховые общества, в видах широкого распространения своего дела, выпускают публикации в газетах, рассылают особые проспекты, в которых вкратце излагают сущность, выгоды и условия различных видов страхования. В том же направлении лично действуют страховые агенты. В публикациях, проспектах и визитах агентов нельзя видеть ничего более, кроме сообщения публике о готовности страхового общества принимать предложения. Прельщенные вызовами и двигаемые собственными соображениями, страхователи подают на имя страхового общества письменное заявление, выражающее с их стороны намерение отдать обществу на страх такое-то имущество от такой-то опасности. Здесь должно быть означение всех подробностей, касающихся предмета страхования, срока договора, страховой суммы. Это заявление пишется на особых бланках, с которыми соединены вопросные листы. Заявление составляется лично страхователем или же, по его указанию, агентом.
Заявление подается или непосредственно правлению общества (в столице) или же агенту. В первом случае после осмотра и оценки страхователю выдается полис. Во втором случае производится различие: когда принявший заявление считается главным агентом, то он сам выдает полис, если на то уполномочен; когда заявление подано простому агенту, то он, взыскав премию и выдав предварительную расписку, препровождает в правление поданное заявление с своим заключением. Правление, взвесив условия предлагаемой сделки, или высылает страховой полис, или отклоняет предложение.
Такова картина заключения страхового договора. Всматриваясь в нее, мы видим, что перед нами договор между отсутствующими контрагентами: предложение, в виде заявления, идет со стороны страхователя, принятие, в виде полиса, со стороны страхового общества. В какой же момент договор должен считаться заключенным, с какого момента начинаются обязанности сторон?
Если договор заключается непосредственно с правлением, - сомнения нет, - это момент выдачи страхового полиса. Трудность возникает в том случае, когда договор заключается через агентов. Общества склонны отвергать за своими агентами характер доверенных лиц, призванных своими действиями обязывать страховщика. С этой точки зрения агенты лишь фактические сотрудники, роль которых ограничивается передачей предложения страхователя страховщику, а потом ответа страховщика страхователю. Но такому взгляду противоречат правила самих обществ. Так, напр., в одном из них мы находим[842]: "Когда страхование заключено непосредственно в правлении или в главном агентстве, уполномоченном на выдачу полисов, то оно считается начавшимся с того срока, который показан в полисе. При страхованиях же, заключенных посредством прочих агентов общества, страхование начинается, если оно заключено с агентом, имеющим по данной ему от правления доверенности право выдавать предварительные свидетельства, в срок, означенный в сих свидетельствах; а если оно заключено с агентом, которому этого права не предоставлено, то по истечении 12 часов от времени получения правлением или главным агентством объявления о страховании". Отсюда вытекают два важных вывода. Во-первых, страховые агенты могут быть не только фактическими сотрудниками, но и торговыми доверенными, способными обязывать своими действиями страховщика. Во-вторых, что у страхователей нет никакой возможности, по объективным признакам, отличать один род агентов от других. Поэтому страховой договор, заключаемый при участии агентов, должен считаться вступившим в силу с момента выдачи предварительного свидетельства, если а) агент действительно уполномочен на совершение страховых сделок, или b) если агент выдает себя страхователю за уполномоченного, а у страхователя нет данных для предположения противного. В этих случаях выдача предварительного свидетельства делает юридически совершенно безразличной выдачу впоследствии полиса. Могут возразить, что, если несчастие не произошло до выдачи полиса, договор может быть признан несостоявшимся в силу именно договорного соглашения. Но такой вывод юридически невозможен. Если с момента выдачи квитанции агентом договор вступил в полную силу, со всеми последствиями, то он уже не может быть признан несостоявшимся вследствие отказа от договора со стороны правления.
Напротив, если страхователю известно, что он имеет дело с агентом не уполномоченным, то договор вступает в силу с момента получения ответа, т.е. полиса, если страховое общество не признало возможным, как в приведенном выше примере, стать на точку зрения, менее выгодную для него, теории изъявления воли.
Вступление страхового договора в силу зависит от установления момента состоявшегося соглашения. Но в страховой практике нашей существует стремление поставить силу договора в зависимость от взноса премии. Теоретически с этим никак нельзя согласиться. Уплата премии составляет одну из обязанностей, вытекающих из договора, а не причину его. Страховщик может не принимать заявлений, пока к ним не будет приложена премия, но если агент принял, дал ход, и потом оказалось, что премия не была внесена по оплошности агента, - сила договора от того страдать не может. Однако контрагент всегда вправе поставить силу договора в зависимость от какого-либо условия, каковым в данном случае является взнос первой премии.
Только в транспортном страховании момент, с которого начинается ответственность страховщика, по самому существу этого вида страхования, начинается не ранее сдачи груза перевозчику.
Обязанности страхователя
Литература, см. § 106.
I. Взнос премии. Основная обязанность страхователя, ввиду которой страховщик принимает на себя обязанность возместить понесенные им убытки, - это платеж условленной премии. В огромном большинстве случаев премия уплачивается при заключении договора, все равно, совершается ли он впервые или возобновляется на прежних условиях на новый срок. Но существенно необходимого здесь нет ничего. Премия могла быть не взыскана в момент заключения договора или по упущению агента, или по особому распоряжению правления, или по особым условиям договора. Для облегчения страхователя может быть установлено, что премия вносится не вся сразу, за год, а по третям или по четвертям года. При заключении договора на несколько лет взнос премии приноравливается к началу каждого года[843]. При страховом абонементе премия вносится обыкновенно ежемесячно.
Весьма спорным представляется вопрос о том, должен ли страхователь сам принести причитающуюся с него в виде премии сумму, или же за нею должно прислать страховое общество? Практическая возможность этого вопроса обнаруживается в том случае, когда несчастие произойдет в промежуток между сроком взноса премии и действительною ее уплатою. Если к этому присоединить весьма распространенное представление, будто страхование от огня, самый важный вид страхования, заключается не на год, а на неопределенный срок, то важность вопроса еще более возрастет.
На Западе трудность решения этого вопроса выступает вследствие некоторых законодательных постановлений, что место исполнения денежных обязательств определяется местом жительства кредитора, куда должник обязан принести следуемые с него деньги. В данном случае должник - это страхователь, кредитор - это страховщик. Следовательно, не агент должен прийти или прислать за премией, а страхователь сам в срок должен принести деньги, иначе страховщик слагает с себя ответственность. Однако практика страховых обществ, заинтересованных в удержании за собой раз приобретенных страхователей, изменяет отношение в обратную сторону. Общества сами посылают за премиями, и страхователи ссылаются на это, как на заведенный порядок, дополняющий договорное соглашение. При молчании нашего закона по вопросу о месте исполнения обязательства приходится основываться на заведенном порядке. Если страхователь может доказать, что ему было обещано агентом получение премии на дому или что так не раз уже было поступлено, то просрочка с его стороны не может иметь никаких вредных для него последствий. Страховое общество, конечно, не лишено возможности довести до сведения страхователей, что оно не собирает, а только принимает премии[844].
Как первоначальная, так и последующая премии могут быть внесены агенту, с которым заключен договор. Страхователь не обязан, да и не имеет возможности исследовать, уполномочен ли его контрагент на получение платежей. Взнос премии удостоверяется выдаваемою страхователю квитанцией.
Последствия упущения, допущенного страхователем, могут быть различны. Одни законодательства[845], и за ними наши страховые правила, признают, в случае просрочки во взносе премии, право страховщика расторгнуть договор и объявить себя свободным от ответственности. Более мягкая точка зрения ограничивает для страховщика право предупреждения о расторжении договора в случае неуплаты премии с пеней в законный срок, напр., месяц[846].
Установленная соглашением высота премии должна оставаться неизменной в течение всего договорного срока, хотя бы за это время премию пришлось вносить несколько раз, и хотя бы страховое общество объявило в этот промежуток времени об общем повышении премий. Однако неизменность высоты премии предполагает неизменность условий, в которых находится предмет страхования. Если же риск усиливается, вследствие ли действий самого страхователя (отдача помещения под наем склада с легковоспламеняющимися веществами) или независимо от его воли (устройство такого склада хозяином дома, в котором находится застрахованная движимость), - страховщик имеет право требовать соответственного повышения премии. При этом, конечно, имеется в виду существенное изменение условий, которое действительно соответствует разной высоте взимаемой премии.
II. Забота о сохранении. Возложив на страховщика страх, лежавший до того на нем самом, страхователь не освобождается, однако, от обязанности относиться до наступления несчастия к своей вещи с тем же вниманием, какое он уделял бы ей, если бы страхования не было. Страхование снимает с него страх за убытки, могущие произойти от обстоятельств для него случайных. Но понижение заботливости в отношении своих вещей или вещей ему вверенных способно вызвать мысль, что несчастие является уже не случайным, а вызвано, по крайней мере, небрежностью страхователя. Поэтому страхователь должен обращаться с огнем с теми же мерами предосторожности, какие обыкновенно принимаются добрыми хозяевами; при отправке товаров он должен позаботиться о надлежащей упаковке и соображаться с данными ему по этому поводу указаниями перевозчика; при страховании скота от падежа хозяин должен принять обычные меры изоляции своего стада от других, в случае обнаруженной эпизоотии. Конечно, при страховании от градобития его небрежность или заботливость роли не играют. Предъявляя к страхователю требование внимания, страховщик не может удовлетвориться ответом, что тот обыкновенно во всех своих делах не более внимателен. Страховое общество в выполнении своего плана может считаться только с объективными мерилами, а не с субъективными. Поэтому от страхователя можно требовать diligentia in abstracto, а не in concreto.
Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 263; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!