Он наш корабль к победам вел сквозь годы, 6 страница
Вспомним теперь борьбу Сталина против опасности космополитизма, и мы увидим, что в «явлении» Горбачева не было ничего такого, чего Сталин не предвидел и с чем он не боролся. «Горбачевщина» – вовсе не случайность: истоки этого феномена коренятся в идеологии и политике все в той же антисоветской оппозиции, борьбу с которой на протяжении всей своей политической жизни так настойчиво вел Сталин. Тогда троцкисты выступали против строительства социализма в одной стране и ратовали за «перманентную революцию». Сегодня «либералы»-западники не видят будущего России без вхождения в мировую цивилизацию. В сущности, троцкизм – это предтеча современного глобализма.
В свое время брежневское руководство не сумело идентифицировать «холодную войну» как войну на идеологическое поражение. Главным плацдармом считалась военно-техническая сфера, и в ней мы преуспевали. Сфере потребностей, ценностей, идеалов отводилась неизмеримо более скромная роль, и именно этот важнейший плацдарм Запад постепенно отвоевывал. Горбачевская «перестройка» триумфально завершила этот процесс: телевидение представило западное общество «земным раем», а наше советское, соответственно, адом. Тем самым была подготовлена социально-психологическая почва для отказа от всех достижений советского строя, а вместе с этим и от традиций российской державности и русской общественной жизни. В моду стали входить идеализация дореволюционных порядков, воспевание кулаков и проклятья колхозам.
|
|
|
Народ, духовные силы которого были подорваны в хрущевско-брежневские времена, оказался полностью дезориентирован и деморализован психологической обработкой, беспрецедентным очернением истории Советской страны, – и это одна из важнейших причин его «безмолвствования». Результатом стало искусственное, «механическое», не обусловленное социально-экономическими факторами разрушение СССР. Он был попросту демонтирован. Демонтаж оправдывали экономическими соображениями, но это было обманом: «перестройщики» и «реформаторы» преследовали сугубо политические цели, а именно – разрушение Советского государства и социалистического строя. Так хрущевская «оттепель», брежневский «застой» и горбачевская «перестройка» явились тремя последовательными фазами разрушения Советского Союза.
Ныне в глазах любого честного человека «горбачевщина» стала символом предательства. Начиная с 1987 г. политика горбачевской камарильи проводилась по существу под диктовку Запада. Центры и штабы «холодной войны» против Советского государства стали перемещаться на его территорию. Американские наемники проникли в государственные структуры, – вначале это были доморощенные «гарвардские мальчики», прошедшие подготовку на Западе, а потом и американские «советники».
|
|
|
Мощная пропагандистская машина государства была направлена на разрушение его собственной основы и выступила в роли орудия «холодной войны» Запада против СССР. Перестраивалась историческая память, внедрялась обывательская психология. Торжествовал культ потребительства, денег, индивидуализма. Воспитывалось презрение к народной культуре, пошлость тиражировалась всеми каналами телевидения. Негативизировалось прежде всего духовное наследие советского общества – литература, кинематограф, образование, нравственность, идеалы. Народ стал стремительно утрачивать потенциал духовности…
Оставалось найти политический рычаг для сокрушения великой державы, и им стал тот самый, якобы безобидный, «русский национализм», проявления которого были жестко подавлены Сталиным в конце 40-х гг. Новые его проявления, уже в 90-х, обернулись трагедией не для отдельных политиков, как тогда, а для целого народа. Напомним цитированные нами слова Сталина: «Я как-то сказал Владимиру Ильичу: если дрогнет русский народ, дело революции погибнет». И вот, ведомый предателями, он «дрогнул», усомнившись в необходимости Союза. С этого момента крушение великой державы стало исключительно делом времени…
|
|
|
Вспомним, что началось это крушение с объявления так называемой «государственной независимости» России. Ставшее апофеозом «русского национализма» принятие 12 июня 1990 года I съездом народных депутатов РСФСР «Декларации о государственном суверенитете РСФСР», подписанной Ельциным, явилось самым мощным «подземным толчком», стоившим жизни Советскому Союзу. Заметим, красный день «демократического» календаря – это именно день «независимости» России от… самой себя. Решениями съезда в течение лета и осени 1990 года была разгромлена система общесоюзных органов управления. Это была прелюдия катастрофы.
Ровно через год, 12 июня 1991 года под напором антисоветской демагогии народ совершает роковую ошибку, избрав президентом РСФСР политического авантюриста Ельцина. 22 августа, воспользовавшись беспомощной попыткой наспех организованного ГКЧП сменить гибельный путь страны, команда Ельцина проводит арест практически всего высшего руководства СССР. 25 августа Горбачев слагает с себя полномочия Генерального секретаря ЦК КПСС и рекомендует ЦК самороспуск. 2–5 сентября проходит последний Съезд народных депутатов СССР, итогом которого становится также и самороспуск высшего государственного органа страны. 6 ноября Ельцин издает указ о запрете КПСС – стержневой основы Советского государства. Теперь все готово для окончательной ликвидации Советского Союза, что и было объявлено 12 декабря президентами России, Украины и Белоруссии, собравшимися в Беловежской пуще.
|
|
|
Захватив власть, Ельцин первым делом нанес удар по «карательным органам» советской власти в лице КГБ СССР. Была проведена серия «реорганизаций», вследствие чего структура, которая обеспечивала безопасность государства, была по существу уничтожена. Как и запрет КПСС, это была одна из крупнейших акций «пятой колонны» Запада, направленных на сокрушение своего противника в «холодной войне». Наконец, 21 сентября – 4 октября 1993 года Ельцин осуществляет государственный переворот, завершившийся расстрелом здания Верховного Совета РСФСР. Так были ликвидированы основы советской государственности и открыта «зеленая улица» для врагов России.
Сегодня мы никуда не уйдем от того горького факта, что через сорок лет после Сталина великая народная держава разрушена. И хотя основные причины и факторы этого глубочайшего исторического разлома сформировались в послесталинские десятилетия, вряд ли можно сомневаться и в том, что одной из его предпосылок стало ошибочное понимание перспектив мирового социализма, заложенное когда-то в конструкцию Советского государства. Если бы наша революция с самого начала была понята как явление специфически российское, цивилизационное, и ему были приданы соответствующие национально-государственные формы, возможно, крушения единой державы удалось бы избежать.
Нередко говорят, что отсутствие права выхода союзных республик из состава СССР не могло бы удержать их от провозглашения самостоятельности. Что ж, поразмыслим хотя бы о некоторых, почти очевидных, фактах. Не будь в свое время упразднена Карело-Финская ССР, мы сейчас вместо российской Карелии имели бы на северо-западных рубежах независимое, возможно – враждебное нам, государственное образование. Будь Чечня союзной республикой, она сегодня тоже, как и все другие, была бы вне России. И наоборот: Казахстан вряд ли удалось бы «вытолкнуть» из состава единого государства, если бы он был не союзной, а автономной республикой. По-видимому, то же можно сказать о Белоруссии, – там не было настроя на выход из Советского Союза. И такие примеры, красноречиво говорящие о том, насколько верен был сталинский принцип «автономизации» национальных окраин России, можно продолжить.
Итак, катастрофа состоялась… Не стало великой народной державы – Советского Союза. Вместе с ним мы потеряли тысячелетнюю Россию, ее геополитическое пространство, ее государственность, ее историю и культуру. Мы потеряли великий советский народ, в котором концентрировались исторические достижения российской цивилизации.
Социальная опора установившегося режима с самого начала имела ярко выраженную криминальную природу, поэтому сразу же началось тотальное разграбление страны, ее материальных и духовных ценностей, оказавшихся в руках антинародной и антироссийской клики «приватизаторов». Оказались разрушенными национальный менталитет, общественная идеология, социальная психология. Жертвой безответственной игры амбициозных политиков стал народ, прежде всего, та его часть, которая в советскую эпоху выполнила миссию военно-экономического, политического и культурного авангарда страны.
В 1992 г., когда катастрофа уже разразилась, но многое еще было непривычным, журналист Н. Леонтьев увидел невероятно дикую картину: «Я не верил своим глазам: на паперти храма на коленях стоял старик без шапки. Его длинные седые волосы прикрывали лицо. Пальто было распахнуто, и на груди среди множества наград сияла Звезда Героя Советского Союза» (Советская Россия. – 1992. – 7 января). Впрочем, это было все-таки еще в начале «эпохи реформ» и потому казалось чем-то невероятным. Сколько еще подобных фантасмагорий нам предстояло увидеть в течение «инфернального» ельцинского десятилетия!
С тех пор много воды утекло, но статус великой российской державы, несмотря на победные реляции, не восстановлен: она по-прежнему агонизирует, будучи расчлененной, как когда-то, на «удельные княжества». Межнациональные конфликты уже унесли десятки тысяч жизней. Появились миллионы беженцев. Промышленное производство разрушено. В противовес принципам социального равенства и справедливости, в стране создана система тотального ограбления народа. Половина населения брошена в пучину нищеты. Мы потеряли все социальные завоевания – бесплатное образование и медицинское обслуживание, бесплатное жилье, санатории для трудящихся, детские учреждения. «Реформы» открыли шлюзы наркомании, из далекого прошлого вернулись болезни, о которых, казалось, навсегда забыли. Неуверенность в будущем, повальное пьянство, продовольственное недопотребление, детская беспризорность, убийства и самоубийства, – все эти напасти резко повысили смертность населения. Народ быстрыми темпами вымирает.
Ценнейшее сталинское геополитическое наследие преступным образом растрачено. Страна стала сырьевым придатком Запада. 24 октября 1995 года на закрытом заседании Объединенного комитета начальников штабов армии США президент Б. Клинтон заявил: «…Мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советским Союзом с помощью атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием: мы получили сырьевой придаток, не разрушенное атомом государство… Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, но уже сейчас приблизились к тому, что у русских называется самоокупаемостью». И он с бухгалтерской точностью перечислил все материальные приобретения американцев от разрушения Советского государства (Патриот. – 2003. – № 29. – С. 1).
Но новые реалии неумолимы. Мировой капитал требует трехкратного сокращения населения России. В живых должно остаться не более 50 миллионов, необходимых для поставки на Запад энергетических ресурсов и сырья. Наш отечественный капитал, осатаневший от неслыханных возможностей получения сиюминутной наживы, согласен на все, лишь бы не потерять эти возможности. При сохранении нынешних тенденций через 50 лет русских в России останется 60 миллионов, они будут национальным меньшинством, и это приведет к распаду страны на мелкие национальные государства, целиком зависимые от Запада.
Наша нынешняя социальная действительность открыла все шлюзы для проявления активности потребителей, которые никогда ничего значительного не создавали в силу своей мотивационной ущербности. Как уже говорилось, порыв созидания в сталинскую эпоху оттеснил их на периферию общественной жизни. Начиная с хрущевских времен, они постепенно укрепляли свое положение: «оседлав» систему торговли, они развивали «теневую экономику» спекулятивного характера. Сегодня они пришли к власти путем легализации этой «теневой экономики», провозгласили «рыночную» идеологию, сделали доллар своим богом и навязывают обществу психологию потребительства. Они расхищают и природные богатства страны, и богатства, созданные в советское время. Они злобно клевещут на Сталина и его время за то, что тогда были отвергнуты обществом их идейные предшественники, а нередко и предки по кровному родству.
Что же касается созидателей, то их активность подавлена жизненной обстановкой, они ощущают духовный дискомфорт, ибо их устремления не встречают должной оценки со стороны общества. Обеспечить новый созидательный порыв нашего народа может только опора на глубинные духовные основания русской культуры. Однако власть осуществляет тотальное разрушение духовности, – отсюда и абсолютно безуспешные попытки активизировать трудовую деятельность людей. Потеря духовного стержня выступает также и главной причиной «сверхсмертности» и низкого уровня рождаемости в стране.
«Реформы», проводимые без малого четверть века, направлены на изменение социокультурного типа общества, на размывание общинной основы российской жизни и духовно-нравственных императивов российского менталитета, на внедрение частнособственнического начала в общественное сознание. Традиции русской культуры жестко подавляются, поскольку они рассматриваются как главная помеха тотальной «вестернизации» страны и превращения ее в резервуар энергоносителей, необходимых для процветания «золотого миллиарда».
Страна опустилась в омут фальшивых ценностей. Всеобщий упадок, кризис духа – главная составляющая кризиса нашего общества. Против народа ведется информационно-психологическая война, дискредитированы все традиционные нормы нравственности, национальное самосознание раздавлено пропагандой космополитизма, индивидуализма, эгоизма, насилия, разврата. Атрофировался инстинкт социального самосохранения. Народ деградирует от алкоголя и прочих наркотиков, от телезомбирования, тонет в криминальной трясине и выживает на последнем издыхании.
Все эти процессы протекают на фоне непрекращающихся попыток дискредитации образа и имени Сталина, – разрушение главного символа великой народной державы остается в центре пропагандистских атак антироссийских сил в стране и за рубежом.
Надежда
Как известно из ряда источников, Сталин предвидел зигзаги своей посмертной судьбы. Маршал А. Е. Голованов пишет, что вскоре после Тегеранской конференции, 5 или 6 декабря, Сталин вызвал его к себе на дачу. «Явившись туда, – продолжает маршал, – я увидел, что ходит он в накинутой на плечи шинели. Был он один. Поздоровавшись, Верховный сказал, что, видимо, простудился и опасается, как бы не заболеть воспалением легких, ибо всегда тяжело переносит это заболевание. Походив немного, он неожиданно заговорил о себе» [39, с. 367]. Можно предположить, что именно такое опасение (не разболеться бы всерьез…) как раз и побудило Сталина к раздумьям о жизни и смерти. Он высказался в том смысле, что после смерти его имя будет опорочено, однако история все расставит по своим местам.
Впрочем, форма этого высказывания Сталина, как оно приведено в книге А. Е. Голованова, кажется не вполне соответствующей лапидарной выразительности сталинского стиля. Наиболее адекватной она предстает в том варианте, в каком маршал передал ее в разговоре с Феликсом Чуевым: «Я знаю, – начал Сталин, – что, когда я умру, на мою могилу нанесут много мусора». Затем, походив еще немного, добавил: «Но я уверен, что ветер истории все сметет…» В этой форме сказанное Сталиным обычно и воспроизводится как цитата. По словам Ф. И. Чуева, об этой фразе Сталина он слышал также и от В. М. Молотова. Стало быть, Сталин приходил к такой мысли не однажды, и она не может считаться случайной.
Вполне определенно это подтверждается и опубликованной недавно записью его беседы с А. М. Коллонтай в ноябре 1939 года. По свидетельству Александры Михайловны, выглядел он «усталым, озабоченным, но спокойным, уверенным», говорил, что нам не избежать войны, что к этому надо заранее готовиться [23, с. 608]. Возможно, предчувствие надвигающейся военной грозы подвигло его к размышлениям об исторической судьбе страны: «Мировой сионизм всеми силами будет стремиться уничтожить наш Союз, чтобы Россия больше никогда не могла подняться. Сила СССР – в дружбе народов. Острие борьбы будет направлено прежде всего на разрыв этой дружбы, на отрыв окраин от России. Здесь, надо признаться, мы еще не все сделали. Здесь еще большое поле работы» [23, с. 610].
Мысль же о собственной посмертной судьбе по форме оказалась тогда, может быть, не столь яркой, как через годы, в разговорах с А. Е. Головановым и В. М. Молотовым, но – более обоснованной контекстуально и развернутой по содержанию: Сталин накрепко соединяет ее с судьбой страны. Предвидя идеологические атаки наших внешних и внутренних врагов – сионистов и националистов, – он полагает, что исторические «повороты будут предельно крутыми». Оружием этих атак, говорит он, будет извращение нашей истории, заметив при этом: «И мое имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут множество злодеяний». Однако он не сомневается в том, что уже достигнутые успехи социализма станут предпосылками наших грядущих побед: «И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна» [Там же].
Что ж, первая часть сталинского предсказания оправдалась в полной мере: его имя оболгано, созданная им великая держава исчезла с карты мира... Остается вопросом, оправдается ли вторая его часть? Существуют ли в современном российском обществе предпосылки и тенденции, позволяющие надеяться на это? Есть ли в народе духовные силы, способные возродить идеологию и политику сталинизма?
Признаем, что сегодня у народа нет не только духовной силы, необходимой для возрождения страны, – нет даже ощущения угрозы ее окончательного разрушения и перехода в небытие. Нет импульса к социальному творчеству, нет единого общего движения, кругом разброд. Бал правят стяжательство, воровство, продажность. При этом люди голосуют за «стабильность», т. е. за продолжение этой вакханалии. Как будто пушкинские бесы водят людей по кругу. Кажется, это и не народ уже и даже не население, а своего рода «человеческая пыль».
Происходит это на фоне продолжающейся дискредитации образа Сталина. Ненависть правящей «элиты» к советскому типу общества неизбежно сопрягается с ненавистью к великому вождю. Возбуждение этой ненависти – главное направление идеологических атак. Антисталинизм остается важнейшей составной частью всех антисоветских психотехнологий. Создана и настойчиво внедряется в сознание серия антиисторических мифов о Сталине, которыми у многих основательно «засорены» мозги, – но, по недоразумению, этот мусор считается «собственным мнением».
Тем отраднее видеть сегодня любые ростки восстановления исторической правды. Катализаторами его выступают те представители гуманитарной интеллигенции, кто высоко оценивает Сталина и его наследие. Среди них многие незаурядные творческие личности: ученые, писатели, священники, политики, военные деятели, – таков сегодня спектр выдающихся личностей, которые видят в Сталине великого мыслителя и государственного деятеля, знаковую фигуру для нашего будущего. Приведем лишь некоторые примеры.
Ю. В. Бондарев, один из крупнейших советских писателей, публично выразил свое позитивное отношение к Сталину знаменитой киноэпопеей «Освобождение», созданной по его (и Оскара Курганова) сценарию и вышедшей на экраны вскоре после падения Хрущева. Одним из первых он заявил о своей позиции и в годы ельцинского лихолетья. 21 декабря 1998 года, в выступлении на вечере газеты «Завтра», посвященном дню рождения Сталина, маститый писатель сказал поистине огненные слова:
«Я не сталинист, но я – сталинец! Словечко «сталинист» запустили в обиход люди, ненавидящие Сталина. Я – сталинец, потому что глубоко убежден, и меня никто не переубедит, что Сталин – это та историческая фигура в истории человечества, которой нет равной. Ни Александр Македонский, ни Цезарь, ни Рузвельт не могут сравниться со Сталиным в прозорливости. Он видел историю на несколько лет вперед. Это и называется у государственных деятелей гениальностью.
Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 110; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!