В дружный круг у елки встанем 41 страница
Разработка ракетной техники неразрывно связана с именем С. П. Королева, всемирно известного ученого и конструктора ракетно-космических систем. Первая его встреча со Сталиным состоялась 14 апреля 1947 года, после того как он был назначен главным конструктором баллистических ракет дальнего действия. В тот день в кабинете Сталина проходило совещание по вопросам ракетной техники. С докладом о состоянии дел в ракетостроении выступал С. П. Королёв. Участвовали в совещании В. М. Молотов, Л. П. Берия, Г. М. Маленков, В. А. Малышев, Д. Ф. Устинов.
По рассказам Сергея Павловича, записанным разными людьми, он очень волновался перед встречей, а когда вошел в кабинет, волнение еще больше усилилось. Вышло так, что все стулья за столом заседаний были заняты, и Королев хотел сесть поодаль, но Сталин взял стул у стены и усадил его за стол, попросив при этом Маленкова подвинуться. Вначале он слушал молча, то сидя за столом, то прохаживаясь по ковру с потухшей трубкой. «По мере заинтересованности, – вспоминал Сергей Павлович, – стал изредка прерывать меня, задавал короткие вопросы. Чувствовалось, что он имеет полное представление о ракетах. Его интересовали скорость, дальность и высота полета, полезный груз, который она сможет нести. Особенно с пристрастием он расспрашивал о точности полета ракеты в цель» [124, с. 49]. В заключение обсуждения подчеркнул, что у ракетной техники большое будущее, поэтому ракету надо принимать на вооружение, чтобы товарищи военные приобретали опыт в ее эксплуатации.
|
|
|
А. П. Романов, биограф С. П. Королева, не однажды беседовавший с ним, пишет, что позднее, в июле 1949-го, была еще одна встреча его со Сталиным – на совещании по вопросам создания ракетно-ядерного комплекса. В нем участвовали командующий артиллерией Вооруженных Сил СССР Н. Н. Воронов, министр вооружений Д. Ф. Устинов, заместитель министра Вооруженных Сил Н. Д. Яковлев, начальник Главного артиллерийского управления М. И. Неделин, руководители ракетной и атомной программ С. П. Королев и И. В. Курчатов. Разговор шел о конкретных задачах и сроках: И. В. Курчатов доложил о готовящемся испытании первой советской атомной бомбы, а С. П. Королев – о ходе подготовки к испытаниям ракеты Р-2. При обсуждении трудностей и задач на пути создания ракетной техники он обратил внимание Сталина на необходимость четкой кооперации в масштабах страны между научно-исследовательскими институтами, конструкторскими бюро и промышленностью. Завершая совещание, Сталин сказал: наш девиз – новую технику заменять новейшей, но советую быть экономными, очень экономными во всем [125].
Наталия Сергеевна, дочь С. П. Королева, в своих интервью с журналистами не раз говорила, что обе встречи произвели на отца огромное впечатление. Особенно поразили его компетентность Сталина в том, что касалось ракетной техники, основательность его вопросов и суждений. Когда Сталин назвал срок, к которому ракета должна быть готова, отец отклонил его и предложил другой, более реальный срок, – возражать Сталину он не боялся. Об одном только сожалел Сергей Павлович – что не сказал Сталину о возможности создания ракет для полетов за пределы атмосферы, о чем мечтал еще великий провидец К. Э. Циолковский...
|
|
|
Появление советских межконтинентальных баллистических ракет надежно похоронило сумасбродные американские планы атомной бомбардировки наших городов и обеспечило нам мир на четыре десятилетия. План работ по их созданию Сталин утвердил 13 февраля 1953 года, за две недели до своей кончины. Немного, несколько месяцев, не дожил он до испытания термоядерного оружия: 20 августа 1953 года в СССР был произведен первый в мире взрыв водородной бомбы.
А дальше – «прорывные» успехи в развитии атомной энергетики, выход в космическое пространство, создание ракетно-ядерной системы. В 1954 г. в Обнинске была пущена первая в мире атомная электростанция, в 1959 г. сдан в эксплуатацию первый в мире атомный ледокол. Мы первыми запустили искусственный спутник Земли, первыми послали в космос человека, – и это только самые крупные достижения. Это был триумф советской державы. И хотя его временные рамки выходят за годы жизни Сталина, нет сомнения, что исток тех величайших свершений – колоссальная энергия научного и технико-технологического прогресса, созданная в сталинские послевоенные годы. 10–15 лет, прошедшие с 1946 г. до первых космических полетов, – это тот срок, который был необходим для создания инфраструктуры ракетной промышленности, разработки технологии проектирования и производства ракетно-космической техники.
|
|
|
Сталин умел жить не только сиюминутными интересами, но и будущим. Уходя, он оставил полную казну денег – 2049 тонн золота, 140 миллиардов долларов при отсутствии внешнего государственного долга. На этой базе и создавалась экономическая, научно-техническая и военная мощь страны. Она наращивалась совокупными героическими усилиями рабочего класса и крестьянства, ученых и инженеров, управленцев и школьных учителей.
Что же побуждало миллионы людей к единому созидательному порыву? Что сделало советский народ подлинным субъектом истории? Ответ на эти вопросы заключен не в материальных процессах, он – в сфере духа. Говорят, человек, осознавший свой идеал, становится выше себя. Так и наш народ, утвердивший в себе священные идеалы равенства, братства, справедливости, не только совершил величайший ратный подвиг, но и поистине стал выше себя в трудовом подвиге возрождения страны из руин. И в этом порыве созидания вновь, как и в предвоенном строительстве, соединились глубочайшие чаяния народа с умом и волей вождя.
|
|
|
Планетарность
В послевоенные годы особенно зримым стал международный, поистине планетарный размах всей жизни советского человека. Позже поэт Ярослав Смеляков, предостерегая от увлечения древностью в ущерб пониманию значения советской истории и культуры, подчеркивал, что именно в советское время в наше национальное сознание активно вошла «международная широта». Еще в конце 30-х выход нашей страны на арену всемирной политики способствовал укреплению стратегических позиций Советского государства. И происходило это без применения оружия. В. М. Бережков вспоминает незабываемую атмосферу осени 1939 года в Западной Белоруссии и на Западной Украине, где наших встречали цветами, хлебом-солью, угощали фруктами, молоком. Нечто похожее происходило и в Прибалтике, отмечает он [22, с. 327].
Победа 1945 года вывела Советский Союз в разряд главных мировых держав. СССР по существу восстановил территорию государства в границах Российской империи – кроме Финляндии, части Польши, Карса и маньчжурской КВЖД. Новые границы были близки к естественным и геополитическим пределам Российской цивилизации: на севере и востоке – моря и океаны, на юге – реки и горы, на западе – граница между сложившимися цивилизационными образованиями. Появился самостоятельный центр силы, способный противостоять западной экспансии. При самом активном и решающем участии Сталина была создана послевоенная Ялтинско-Потсдамская система международных отношений.
Еще до окончания войны Сталин вынашивал идею союза народов, которые вышли из единой славянской цивилизации. Ее историческое развитие прослеживается от второй половины II тысячелетия до н. э. и до рубежа XII–XIII веков, когда произошло разделение славянства на различные народности, создавшие свою государственность. Идея славянского союза лежала в те годы в основе усилий Сталина по укреплению международного положения Советского Союза.
23–24 февраля 1944 года в Москве состоялся созванный всеславянским комитетом митинг славян-воинов, в котором помимо наших участвовали воины сражавшихся в составе советских фронтов польских, чехословацких и югославских частей и соединений. В обращении участников митинга говорилось о том, что гитлеризм, воплотивший в себе вековечные устремления германских захватчиков, предпринял «кровавый поход против всех славянских народов». Но агрессоры просчитались: «Великая Русь стала богатырской грудью против немецких орд и с честью оправдала надежды, которые славянские народы возлагали на нее. Красная Армия, руководимая великим Сталиным, неустанно громит гитлеровских захватчиков, сметает их с советской земли и гонит на запад. Своей героической борьбой Красная Армия спасает все славянство от гибели, спасает весь мир от порабощения гитлеризмом» [47].
Тогда Сталин и сам выступил идеологом панславизма, подчеркивая безусловную ценность славянского братства. В марте 1945 года, во время приема в честь президента Чехословакии Э. Бенеша, он не счел предосудительным прямо заявить об идейном родстве со славянофилами, хотя и подчеркнул при этом отличие своей политической позиции:
«Старые славянофилы, например Аксаков и др., требовали объединения всех славян под русским царем. Они не понимали того, что это вредная идея и невыполнимая. Славянские народы имеют различные общественно-бытовые и этнографические уклады, имеют разный культурный уровень и различное общественно-политическое устройство. Географическое положение славянских народов также мешает объединению.
Мы, новые славянофилы-ленинцы, славянофилы-большевики, коммунисты, стоим не за объединение, а за союз славянских народов. Мы считаем, что независимо от разницы в политическом и социальном положении, независимо от бытовых и этнографических различий все славяне должны быть в союзе друг с другом против нашего общего врага – немцев» [182, с. 361–362]. Повторив свою формулу «мы, новые славянофилы-ленинцы», он настойчиво призывает к союзу славянских народов и даже произносит тост за этот союз [182, с. 362].
А в день Победы, обращаясь к советскому народу, Сталин посчитал необходимым сказать: «Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией» [172, с. 193].
М. Джилас, вспоминая об одной из встреч со Сталиным, писал: «Он без подробных обоснований изложил суть своей панславистской политики:
– Если славяне будут объединены и солидарны – никто в будущем пальцем не шевельнет. Пальцем не шевельнет! – повторял он, резко рассекая воздух указательным пальцем.
Кто-то высказал мысль, что немцы не оправятся в течение следующих пятидесяти лет. Но Сталин придерживался другого мнения:
– Нет, оправятся они, и очень скоро. Это высокоразвитая промышленная страна с очень квалифицированным и многочисленным рабочим классом и технической интеллигенцией, – лет через двенадцать–пятнадцать они снова будут на ногах. И поэтому нужно единство славян. И вообще, если славяне будут едины – никто пальцем не шевельнет» [52, с. 85].
Сталинская идея общеславянского братства опиралась на прочное цивилизационное основание, и все-таки реализовать ее в полной мере не удалось. Наиболее серьезным препятствием на этом пути стала политика тогдашнего югославского руководства во главе с И. Тито, который вознамерился перекроить границы сопредельных с Югославией балканских государств – Болгарии и Албании, – не останавливаясь перед применением силового давления. Кроме того И. Тито активно помогал греческим коммунистам в организации вооруженного восстания против существовавшего там режима. Это вызвало резкое противодействие США и Англии, что было чревато крупным международным конфликтом, крайне опасным при сохранявшейся американской монополии на атомное оружие. В марте 1948 года Тито пошел на принципиальный разрыв со Сталиным, заявив, что его политика создает «препятствие на пути международной революции».
И хотя помимо России, Белоруссии и Украины в составе СССР, к новому союзу были готовы примкнуть Болгария, Чехословакия и Польша, он не мог состояться без Югославии, где жили сербы, хорваты, словенцы, черногорцы, боснийцы. В этой политической ситуации Сталин отказался от идеи славянского союза и переориентировался во внешней политике на создание евроазиатской системы социалистических государств. В результате главным геополитическим итогом победы 1945 года стало новое планетарное образование – социалистический лагерь, простиравшийся на необъятных просторах Европы и Азии – от Адриатики на западе до Южно-Китайского моря на востоке. Эти территориальные пространства вмещали в себя великую трудовую семью народов, составившую третью часть всего человечества.
Геополитическое образование подобного масштаба не имело себе равных во всей мировой истории. Сталин стал вождем уже не только советского народа, но и всех народов гигантского межцивилизационного образования, сплоченного идеей социализма. Духовная власть вождя в этом социально-политическом пространстве была безраздельной. Здесь ловили каждое слово Сталина и по праву считали его вершиной общественной мысли. Здесь были готовы воспринимать это слово как сигнал к политическому действию. Здесь не однажды раздавались призывы к государственному объединению с Советской страной. Сталин не раз удерживал, к примеру, руководителей Китая от подобных шагов и от немедленных действий по его, сталинским, «указаниям».
Возрастание экономического и военного могущества нашей страны служило прочным фундаментом ее миролюбивой внешней политики. Авторитет Советского Союза на международной арене был высочайшим. Мы не были заинтересованы в каких-либо геополитических изменениях. Не случайно тогда был распространен лозунг: «СССР – оплот мира». Мы гордились тем, что наша страна была таким оплотом, и были уверены, что он несокрушим. Уверенность основывалась на свежей памяти о только что одержанной победе, на фактах возрастания нашего военного могущества (испытание советской атомной бомбы) и, конечно же, на безграничном доверии к вождю.
Но западный блок во главе с США не собирался мириться с беспрецедентным ростом могущества Советской державы, поддерживаемой ее новыми союзниками в Европе и в Азии. Вскоре после завершения второй мировой войны, как уже говорилось, стала фактом «холодная война», открытая Западом против СССР и стран социалистического лагеря. Помню, как уже в конце 40-х ощущение спокойной уверенности первых послевоенных лет стало окрашиваться новыми красками: в газетах все более настойчиво говорили об угрозе новой войны. И эта угроза была вполне реальной. В 1948 г., когда США еще обладали монополией на атомное оружие, Черчилль говорил американскому послу в Великобритании Л. Дугласу: «Сейчас самое время сказать Советскому Союзу, что если они не уйдут из Берлина и не покинут Восточную Германию, мы сотрем с лица земли их города…» [22, с. 376–377].
В 1950 г. американское правительство решает дать бой советско-китайскому блоку в Корее. На помощь северокорейским войскам направляются советские военные летчики и китайские добровольческие соединения. Американская агрессия была остановлена.
В создании международных условий безопасности страны главный расчет Сталина основывался на том, что народы Европы еще жили под впечатлением нашей победы, освободившей их от фашистского рабства. Он говорил тогда: «Спасли человечество простые советские люди, которые без шума и треска, в труднейших условиях осуществили индустриализацию, провели коллективизацию, коренным образом укрепили обороноспособность страны и ценою своих жизней во главе с коммунистами разгромили врага. На полях сражений погибли более трех миллионов коммунистов. Это были лучшие из нас, благородные и кристально чистые, самоотверженные борцы за социализм, за счастье народа. Их нам сейчас так не хватает. Если бы они были живы, многие наши сегодняшние трудности уже были бы позади» (Советская Россия. – 2005. – 5 февраля).
Усилия Сталина были направлены на создание всемирного народного фронта сторонников мира. В те годы во всем мире был известен его жизнеутверждающий лозунг, выдвинутый в 1952 г.: «Мир будет сохранен и упрочен, если народы возьмут дело сохранения мира в свои руки и будут отстаивать его до конца». Под руководством СССР развертывалось мощное движение сторонников мира, вдохновителем которого выступал Сталин. Повсеместно проходили антивоенные марши, митинги, проводились конгрессы сторонников мира, был создан Всемирный Совет Мира. В СССР были учреждены Международные Сталинские премии «За укрепление мира между народами». Тогда у нас был очень популярен плакат художника Бориса Пророкова «Танки Трумэна на дно!», где Советский Союз изображен в виде неприступной крепости – бастиона борцов за мир, против нараставшей угрозы перерастания «холодной войны» в ядерное столкновение. В сущности, всемировая борьба сторонников мира как раз и остановила выполнение сумасбродных планов атомного нападения на СССР.
В этой борьбе страна обретала все больше друзей. Тогда гремели имена выдающихся борцов, выступавших против войны с Советским Союзом. Назову только тех, кого помню: Фредерик Жолио-Кюри, французский ученый-физик, президент Всемирного Совета Мира и французская же двадцатилетняя героиня Раймонда Дьен, бросившаяся на рельсы и остановившая поезд с военной техникой, позднее это – Ромеш Чандра, с которым мне, по стечению обстоятельств, в 80-х годах (именно он был тогда президентом Всемирного Совета Мира) довелось лететь одним международным рейсом и обменяться несколькими фразами, – он хорошо владел русским языком. Прибавлю к этому, что тогда Всемирной федерацией демократической молодежи и Международным союзом студентов регулярно, с 1947 г., проводились Всемирные фестивали молодежи и студентов. Я был участником такого фестиваля в болгарской столице Софии летом 1968 г. Помню (впечатление незабываемое!), как при его закрытии на центральном стадионе торжественно звучал «Гимн демократической молодежи мира» (автор текста Лев Ошанин, композитор Анатолий Новиков) в исполнении стотысячеголосого хора участников фестиваля – едва ли не на всех языках мира одновременно: «Дети разных народов, мы мечтою о мире живем…»
Центр этого всемирного движения сторонников мира – одного из мощнейших в мировой истории – был представлен не только Советским Союзом. Крепло могущество стран социалистического лагеря. В 1949 г. по инициативе Сталина создается Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ), который объединил восточноевропейские страны народной демократии и положил начало экономической интеграции социалистического типа. Чуть позже образуется военная организация государств Восточной Европы, подписавших Варшавский Договор.
При этом в политике Сталина все больше усиливается «патриотический акцент». Отнюдь не случайно, что он принимает участие в дискуссии по проблемам языкознания, – его книга «Марксизм и вопросы языкознания» была опубликована в середине 1950 года. Проблемы языка как основы национальной культуры представляются ему ничуть не менее важными, чем проблемы экономики и политики. Он отстаивает мысль о том, что язык как наиболее устойчивая форма национальной культуры вбирает в себя исторический опыт народа и фиксирует в себе духовную преемственность поколений. Работа эта стала теоретическим обоснованием социалистического патриотизма, в ней национальный фактор был признан одним из решающих в развитии общества. Это было существенным дополнением и творческим развитием марксизма [173].
Здесь мы видим высший диалектический синтез: не абстрактное отрицание национализма, а его «снятие», преобразование в новое качество. В своей последней, очень краткой, публичной речи, произнесенной на заключительном заседании XIX съезда КПСС, он обращается к представителям компартий западных стран и акцентирует внимание на том, что раньше буржуазия отстаивала национальную независимость, теперь она «продает права и независимость нации за доллары». Он подчеркивает: «Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт». И что же? А то, что коммунисты, по его словам, должны поднять это знамя и понести его вперед, если они хотят «быть патриотами своей страны» и «стать руководящей силой нации» [175, с. 229].
Это, напомним, призыв, обращенный к коммунистам стран капиталистического лагеря. Это их Сталин призывает быть патриотами, чтобы стать руководящей силой своих наций. Это им он советует выступить под знаменами патриотизма, национального суверенитета и буржуазно-демократических свобод. Именно с такими действиями Сталин связывает успехи этих партий в борьбе против капитала. Не случайно же он призывает коммунистов учиться на опыте Советского Союза и стран народной демократии [175, с. 228].
Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 145; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!