ОБЕР-ЛЕЙТЕНАНТ ПАУЛЬ ЗИБЕРТ И НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ОХОТА 30 страница
Но вот первый же допрос Таврина порождает множество неразрешимых вопросов. Он признается, что подлинная его фамилия - Шило, а Тавриным стал потому, что вынужден был скрываться от милиции: был не в ладах с уголовным кодексом из-за неоднократных растрат казенных денег. На фронте Таврин командовал пулеметной ротой в 369-й дивизии 30-й армии и 30 мая 1942 года добровольно сдался в плен, поскольку накануне особист поинтересовался, почему он из Шило стал Тавриным.
На допросе Петр Иванович сразу заявил: "Я имею задание германской разведки пробраться в Москву и организовать террористический акт против руководителя Советского государства И. В. Сталина". Об обстоятельствах же своей вербовки немецкой разведкой он показал следующее: "В июне 1943 года в городе Вене, где я содержался в тюрьме за побег из лагеря военнопленных, меня вызвали офицеры гестапо Байер и Тельман и предложили сотрудничать с германской разведкой, на что я дал согласие". Несколько странно, согласитесь, что в разведку вербует гестапо, призванное заниматься контрразведывательными операциями, а в качестве объекта вербовки выбирают человека, после года плена пытавшегося совершить побег. Причину, вызвавшую внезапное доверие немцев к нему, Таврин толком так и не объяснил, а следователь этим обстоятельством почему-то не озадачился. Его заинтересовало лишь то, почему именно Таврину доверили убийство Сталина, полагая не без резона, что тот до получения столь неслыханного задания еще и позанимался "предательской работой". Таврин ответил, что оберштурмбанфюрер Грейфе поручил ему исполнение теракта, поскольку его соответствующим образом порекомендовал ему Жиленков".
|
|
Георгий Николаевич Жиленков, ближайший сотрудник генерала Власова, познакомился с Тавриным в начале сентября 1943 года в Занденбергском лагере, где были собраны агенты из числа бывших военнопленных. Незадолго до этого Грейфе предложил Таврину подумать, какое направление деятельности избрать: собственно разведку, террор или диверсии. Петр Иванович подошел к Жиленкову, посетившему лагерь вместе с Власовым. Они разговорились. Вот эта беседа в изложении Таврина:
|
|
"Я рассказал ему, что согласился работать на германскую разведку и зачислен в "Особую команду". Жиленков одобрил мое поведение, заявив: "Наконец-то я увидел тебя там, где ты должен быть давно". Затем я сообщил Жиленкову о вызове к Грейфе и о сделанном им предложении о работе в пользу германской разведки в советском тылу… Выслушав меня, он стал в резкой форме высказывать злобу против руководителей советского правительства и доказывать мне, что сейчас самой важной задачей является совершение террористического акта против И. В. Сталина, так как, по заявлению Жиленкова, за этим последует развал Советского государства. В конце нашего разговора Жиленков рекомендовал мне принять задание по террору и заявил, что по возвращении в Берлин он примет необходимые меры к ускорению моей переброски в СССР. Тут же он сделал какие-то заметки в своей записной книжке. И действительно, вскоре после отъезда Власова и Жиленкова я снова был вызван к Грейфе".
|
|
Дальше идут вещи совсем удивительные. Таврин сказал, что готов заняться террором. Грейфе дал ему задание представить в письменном виде подробный план теракта, и Таврин, ничтожесумняшеся, попросту переписал план покушения на Сталина, разработанный Жиленковым.
Георгий Николаевич до войны был секретарем Ростокинского райкома Москвы и членом МГК ВКП(б), неоднократно бывал на мероприятиях, где присутствовал Сталин, и он считал, что более благоприятные условия для совершения теракта - на торжественных заседаниях.
Грейфе план Жиленкова-Таврина одобрил и направил его будущего исполнителя в распоряжение начальника главной команды "Цеппелин-Норд" штурмбанфюрера СС Отто Крауса в Псков - команда занималась подготовкой агентуры. И опять странно. Инициатива в подготовке покушения на Сталина исходит от власовца Жиленкова, и служба безопасности (СД) его план с одобрением принимает и начинает подготовку исполнителя еще в сентябре 1943 года. Получается, что хвост вертит собакой. А между тем власовцев до осени 1944 года немцы рассматривали почти исключительно как орудие пропаганды и разведки, но никак не политическую силу и держали под своим неусыпным контролем. Затем, из мемуаров Шелленберга мы знаем, что решение устранить Сталина Гитлер и Гиммлер с тяжелым сердцем и мыслями о мстящем провидении приняли лишь в середине 1944 года. Грейфе никакие мог начать подготовку агента так рано, самочинно, без санкции фюрера - это ясно как Божий день. Или немцы хотели свалить все потом на власовцев?
|
|
Другая странность рассказанного Тавриным заключается в том, что, по его словам, Грейфе и Краус поручили ему совершить теракт не только против Сталина, но, если представится возможность, и против других членов советского правительства - В. М. Молотова, Л. П. Берии и Л, М. Кагановича. Это уж совсем странно! Неужели немцы всерьез думали, что убийство Кагановича или даже Молотова пошатнет Советское государство, способствуя заключению советско-германского сепаратного мира?
Вообще бедняге Таврину немцы и власовцы надавали заданий под самую завязку. Он должен был и Сталина убить, и пару-тройку других советских руководителей уничтожить, и еще, оказывается, и установить связь с якобы действующей в Красной Армии подпольной антисоветской организацией "Союз русских офицеров"…
Грейфе и Краус конечно же прекрасно понимали, что даже в случае успеха теракта Таврин попадетв руки чекистов. Однако, готовя его с другими агентами, тот же Краус за "товарищеским ужином" охотно делился с ним планами засылки агентуры в СССР. Несколько агентурных групп Таврин охотно раскрыл следователям. Одна из них направлялась как раз в район Вологды, где будто бы уже действовали агенты "Цеппелина" (не было ли это чекистской игрой?).
Таврин перечислил советские ордена, выданные ему немецкой разведкой. Те самые, что видны на нем на снимке, где он с Грейфе, но на фото почему-то нет двух медалей "За отвагу", названных Тавриным. На следствии он показал, что Грейфе погиб в автомобильной катастрофе в самом начале января 1944 года, так что фотографироваться с ним перед вылетом на задание в советской форме, со всеми орденами и Золотой Звездой Таврин никак уже не мог.
Таврин сообщил такую еще подробность: хотя обычно немцы фабриковали для своих агентов поддельные советские ордена, ему, ввиду чрезвычайной важности выполняемого задания, выдали подлинные награды. Но непонятно, зачем им понадобилось снабжать его таким богатым иконостасом, по его словам, офицером СМЕРШ он должен был оставаться только до прибытия в Москву, а там сменить документы и превратиться в офицера Красной Армии в отпуске. Немцы считали, что оставаться в Москве с документами смершевца слишком опасно: офицерам разведки, и контрразведки звание Героя присваивали очень редко. Даже прославленный Судоплатов так и не получил этой высшей награды. Майор СМЕРШ с Золотой Звездой вызвал бы если не подозрение, то особый интерес у любого патруля, а это для агента совершенно излишне.
Еще Таврин утверждал, что Шилова ничего не знала о задании и сопровождала его только как радистка (с ноября 1943 года они являлись мужем и женой). Его показания о имевшихся у него рации и "панцеркнаке", стрельбе из которого он обучался, правдоподобны, но не подтверждаются: эти предметы не были найдены у него при задержании и в протоколе не зарегистрированы.
Таврин заявил также, что площадка для посадки самолета никем не готовилась и летчики приземлились на первое же место, показавшееся им подходящим. Это противоречит утверждению бывшей сотрудницы ВНОС Н. А. Носковой: самолет ожидал сигнальных костров на поляне.
Таврин ничего не говорит об обстреле самолета, что противоречит данным "Спецсообщения", но вполне согласуется с утверждением Носковой, что половина постов ВНОС опознали самолет как свой, а половина - как чужой. В такой ситуации ПВО вряд ли рискнуло бы открыть огонь по самолету, опасаясь сбить свой.
В комментарии к этой публикации в журнале "Служба безопасности" сообщается, что потом Таврин и Шилова использовались для радиоигры с немецкой разведкой и последняя радиограмма ушла от них 9 апреля 1945 года. И еще: Любовь Яковлевну Шилову будто бы звали Анной Адамчик, но при этом никак не объясняется, почему ее вымышленная фамилия так созвучна с подлинной фамилией Таврина: Шило.
По окончании войны агентов несколько лет держали на конспиративной квартире в Москве в расчете, что кто-нибудь выйдет к ним на связь. Однако связник так и не пришел. Таврина-Шило расстреляли 28 марта, а Шилову-Адамчик - 2 апреля 1952 года.
Надо сказать, что многое из рассказанного о Таврине в публикациях, появившихся в нашей стране, выглядит неубедительным. Например, почему Таврин не оказал сопротивления столь чудесным образом догнавшему его милиционеру, а спокойно дал себя задержать? Ведь не мог же террорист не понимать, что раз за ним так гнались, то никакие самые надежные документы уже не помогут и НКВД не отпустит задержанных, не сделав запроса в Москву о том, действительно ли в СМЕРШ 39-й армии служат люди по фамилии Таврин и Шилова.
Еще одна странность: Таврин уже на первом допросе показал, что ему поручено убить Сталина и что инициатива осуществлении теракта исходила от него с Жиленковым. Непонятно, зачем так сразу подписывать себе смертный приговор. Можно было бы представится рядовым агентом, придумать легенду: по малодушию дал завербовать себя и впервые переброшен в советский тыл с заданиями по разведке и диверсиям. Все был бы шанс сохранить себе жизнь.
Впрочем, этой легенде сильно мешали семь пистолетов и наличие Золотой Звезды. Кстати, эти семь пистолетов, одинаково указываемые всеми источниками, тоже своего рода загадка. Чтобы убить Сталина, Таврину вполне хватило бы одного, максимум - двух стволов. Другое дело, если верна версия Кукриджа: такой арсенал мог пригодиться Таврину и его спутнице, если бы пришлось прорываться, скажем, к месту посадки самолета. Во всяком случае, тому Таврину, каким его рисует чекистская версия, на худой конец можно было бы сказать, что оружие и Золотую Звезду он должен был спрятать в тайнике, предназначенном для другого агента. Ну что стоило Петру Ивановичу и его немецким начальникам придумать заранее хоть какую-нибудь легенду на случай провала, а не ставить себя в совершенно безвыходное положение и - что совсем бессмысленно - выдавать замысел покушения на Сталина?
Но совсем удивительно то, что такое вопиющее, клеймящее продажей советского отечества преступление, как подготовка теракта против вождя партии и государства, многократно склонявшееся на множестве открытых и закрытых процессов в СССР, не было инкриминировано Власову, Жиленкову и их кpyry ни на следствии, ни на суде, несмотря на прямые показания на этот счет Таврина.
Думаю, я достаточно уже показал читателям все противоречия и несуразности в "Спецсообщении" и протоколе допроса Таврина. У меня до сих пор больше доверия вызывает версия Кукриджа о том, что Таврин был немецким разведчиком, а не террористом и его из-за угрозы провала пытались, но неудачно эвакуировать самолетом. Очень странно, что Таврин и Шилова после своего провала под контролем чекистов вели столь интенсивный обмен с Берлином: от них за 8 месяцев поступило несколько сотен сообщений. Ведь их задачей была не разведка, а террор, и выходить на связь они должны были только в редких, экстренных случаях. Другое дело - Таврин-разведчик. Если, как утверждает Кукридж, он действительно почти два года действовал в советском тылу, то вполне мог успеть отправить такое большое количество радиограмм. Петр Иванович, вероятно, был и Героем Советского Союза, но, скорее всего, был на самом деле не Тавриным, не Шило, а человеком совсем с другой фамилией. Кстати говоря, если в руки чекистов действительно попала подлинная Золотая Звезда, изъятая у Таврина, то в каких-то документах должен же быть зафиксирован ее номер. Значит, можно документально установить, кому же в действительности она была вручена. А это - еще одно направление поиска.
Российский историк Николай Зенькович, имевший доступ к архивам ЦК КПСС и КГБ, в 1998 году в книге "Покушения и инсценировки" опубликовал свою версию неудавшегося покушения на Сталина, в котором должны быди участвовать Таврин и его жена. В целом этот рассказ мало отличается от очерка Соловьева и публикации в журнале "Служба безопасности", но содер-жит несколько новых важных деталей, заставляющих поставить под сомнение аутентичность связанных с этим делом материалов из архива госбезопасности. Вот что, в частности, пишет Николай Александрович:
"Эта операция по сей день считается самой серьезной из всех попыток покушения на Сталина. К ее реализации немецкие спецслужбы приступили летом 1944 года.
Главным действующим лицом и исполнителем выступил бывший командир пулеметной роты с Калининского фронта Петр Иванович Таврин.
Когда его задержали и привезли в Москву в контрразведывательное управление НКВД СССР, он охотно рассказал о себе: 1909 года рождения, уроженец села Бобрик Нежинского района Черниговской области Украинской ССР, русский, в 1942 году на фронте был принят кандидатом в члены ВКП(б), образование незаконченное высшее. До войны работал начальником Туринской геологоразведочной партии на Урале. В Красную Армию призван в августе 1941 года.
Однако уже выборочная проверка основных биографических данных показала, что они легендированные. На самом деле у арестованного была другая фамилия - Шило. Правда, имя и отчество совпадали - Петр Иванович…
В начале декабря 43-го Таврин приехал в Ригу, и уже через пару недель ему представили жену - миловидную Лидию Бобрик. Девушка обучалась в рижской радиошколе команды "Цеппелин".
Добрый Грейфе преподнес молодым поистине королевский подарок - предоставил полуторамесячный отпуск…
Таврину надлежало быть майором, заместителем начальника контрразведки СМЕРШ 39-й армии. Специалисты СД изготовили удостоверение за номером 298, ничем не отличавшееся рт советского аналога.
Кроме того, ему предстояло быть Героем Советского Союза, кавалером пяти боевых орденов и двух медалей. Обычно немецкая разведка снабжала своих агентов фальшивыми знаками отличия. На этот раз все было настоящее - Золотая Звезда Героя, которая принадлежала погибшему в боях генералу Шепетову, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, орден Красной Звезды, две медали "За отвагу"…
Надежные документы подготовили и для его супруги. Лидия Бобрик превратилась в Лидию Шилову, младшего лейтенанта административной службы, секретаря особого отдела дивизии.
Обоим выдали командировочные предписания о том, что они следуют по вызову в Москву, в Главное управление контрразведки СМЕРШ Наркомата обороны СССР.
По этим документам Тавриным надлежало лишь проникнуть в Москву. Жить в городе следовало уже по другим, для чего имелись чистые бланки документов командиров Красной Армии".
Тут бросается в глаза следующее обстоятельство. По подложным документам на имя Таврина, которыми пользовался Шило до того, как дезертировал из Красной Армии, он числился уроженцем украинского села Бобрик. И по странному совпадению подлинная фамилия новой жены Петра Ивановича тоже Бобрик. А ведь такая фамилия - отнюдь не самая распространенная среди украинцев или белорусов. Ну-ка, читатель, прикинь, какова вероятность совпадения фамилии жены Таврина с названием деревни, где он будто бы родился? Да это просто невероятно. Однако если вся эта история легендирована, то такое совпадение можно даже объяснить, равно как и в случае с Шило и Шиловой, подлинной фамилией агента и мнимой фамилией его жены. У тех, кто пишет такую вот легенду, фантазия не богата, а ум не тонок, и бездумно они могут фамилию одного лица сделать местом рождения другого. Немецкая разведка такую легенду создать никак не могла, поскольку и село Бобрик и фамилия Бобрик, если верить Зеньковичу, относились к действительной, еще советской жизни агентов, еще до их контактов с разведорганом "Цеппелин". Значит, легенду стряпали советские органы госбезопасности.
То же и с генералом Шепетовым, чья Золотая Звезда попала в руки немцев и была якобы впоследствии отдана Таврину-Шило: на самом деле он не погиб на поле боя. Согласно капитальному исследованию украинского историка Александра Маслова "Погибшие советские генералы", вышедшему, к сожалению, пока только на английском языке, генерал с такой фамилией не числится среди павших в сражениях советских военачальников Великой Отечественной войны. И не числится совершенно правильно. Потому что генерал Иван Михайлович Шепетов погиб в германском лагере для пленных генералов и старших офицеров Флоссенбург. Генерала Шепетова 21 мая 1943 года расстреляли за попытку побега. Иван Михайлович Шепетов, чья биография помещена в словаре-справочнике " Герои Советского Союза", был удостоен Золотой Звезды Героя за форсирование Днепра… только не при наступлении в 1943-м, а при отступлении в начале войны. В августе 1941 года его 96-я горнострелковая дивизия героически прикрывала отход 38-й армии за Днепр в районе Николаева, у станций Грейгово и Залесье. За эти бои Иван Михайлович был так высоко отмечен, а его дивизия стала 14-й гвардейской. Указ о награждении генерала Золотой Звездой вышел 9 ноября 1941 года, а уже в мае 1942-го Шепетов со своей дивизией попал в окружение под Харьковом и был пленен. Так что Таврину его Золотая Звезда была бы только во вред, коли сопроводили ее фальшивым указом, датированным сентябрем 1943-го. Слишком уж далеко отстоял номер шепетовской Звезды от порядка номеров Звезд "днепровских героев", что не могло не броситься в глаза при рассмотрении. Проще было бы изготовить фальшивую Золотую Звезду, а не перебивать номер на фальшивый. И потом, если уж во что бы то ни стало хотели снабдить Таврина наградой Шепетова, то что стоило заготовить фальшивый указ от ноября 1941-го? Правда, тогда, в начале войны, Герои Советского Союза были наперечет, и обладатели первых Золотых Звезд были хорошо известны в армии. О том же Шепетове в конце 1941 -го - начале 1942-го, до его пленения, я нашел целых четыре заметки во фронтовых и флотских газетах и еще по одной - в "Правде" и "Красной звезде". А вот офицеру СМЕРШ всегда можно было сослаться на то, что он был награжден в закрытом порядке, без публикации в печати, и этим объяснить отсутствие газетной вырезки с текстом указа.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 138; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!