ПОЧЕМУ Я УВЕРЕННО ЖДАЛ ПОКУШЕНИЯ?
Почему именно я с начала этого года с особенной уверенностью ждал покушения? Отвечая 2-го июля в суде на этот вопрос защитника, г. Навон Флорес, я указал, в частности на съезд Коммунистической партии Мексики, происходивший в марте этого года и провозгласивший курс на истребление "троцкизма". Чтоб мой ответ стал более ясным, необходимы дополнительные уточнения.
Так как практическая подготовка покушения началась в январе этого года, и так как известное время требовалось на предварительные обсуждения и выработку плана, то можно с уверенностью сказать, что "приказ" о покушении был доставлен в Мексику не позже, как в ноябре-декабре 1939 г.
Как видно из "Ля Вос де Мехико", кризис руководства партии начался как раз с этого времени. Толчок кризису был дан извне партии, и самый кризис развивался сверху вниз. Неизвестно кем был выработан особый документ, так называемые "Материалы" для дискуссии, опубликованные в "Ля Вос" 28 января и представлявшие анонимный обвинительный акт против старого руководства (Лаборде, Кампа и др.), виновного будто бы в "примирительном" отношении к троцкизму. Что именно за всем этим скрывалось, широкому общественному мнению было тогда совершенно не ясно. Но для осведомленных и заинтересованных наблюдателей было несомненно, что готовится какой то серьезный удар, если не против "троцкизма", то против Троцкого.
|
|
|
Сейчас совершенно очевидно, что переворот внутри Коммунистической партии был тесно связан с данным из Москвы приказом о покушении. Вероятнее всего, ГПУ наткнулось на известное сопротивление среди руководителей компартии, которые привыкли к спокойной жизни и могли бояться очень неприятных политических и полицейских последствий покушения. Именно в этом лежит, очевидно, источник обвинения против них в "троцкизме". Кто возражает против покушения на Троцкого, тот, очевидно... "троцкист".
Анонимная комиссия чистки отстранила от работы вождя компартии Лаборде и с ним вместе Центральный Комитет, выбранный на предшествующем съезде. Кто дал комиссии чистки столь необъятные права? Откуда взялась сама комиссия? Она не могла, очевидно, возникнуть путем самопроизвольного зарождения. Ее создали лица, имевшие полномочия извне. У этих лиц были, очевидно, все основания скрывать свои имена.
Только 18-го февраля, когда переворот уже был закончен и оставалось только санкционировать его, опубликован был состав новой комиссии чистки, из одних мексиканцев, причем опять-таки не указано было, кто их назначил. Ко времени созыва съезда партии, 21-го марта, все вопросы были уже решены, и делегатам оставалось только принести клятву в подчинении новому руководству, которое создано было без них и для целей, которые большинству из них были неизвестны.
|
|
|
Как видно из отчета о съезде в "Ля Вос де Мехико" (марта 18-го, 1940 г.), прения по вопросу "Борьба против троцкизма и других врагов народа" происходили не на открытом собрании съезда, как по другим вопросам порядка дня, а в закрытом заседании особой комиссии. Один этот факт свидетельствует, что новым руководителям необходимо было скрывать свои намерения даже от съезда собственной партии. Кто входил в секретную комиссию, мы не знаем. Но можно высказать гипотезу насчет того, кто руководил ею из-за кулис.
Съезд выбрал, вернее пассивно одобрил, "почетный президиум" в составе Димитрова, Мануильского, Куусинена, Тельмана, Карлос Контрераса и других. Состав почетного президиума опубликован в брошюре Дионисио Енсина "Фуера эль империализмо!" (Эдисион популяр, 1940 г., стр. 5). Димитров, Мануильский, Куусинен находятся в Москве, Тельман - в берлинской тюрьме, а Карлос Контрерас находится в Мексике. Его включение в почетный президиум не могло быть случайным. Контрерас ни в каком случае не принадлежит к числу так называемых международных "вождей", включение которых в почетный президиум имеет ритуальный характер. Имя его впервые получило печальную известность во время гражданской войны в Испании, где Контрерас, в качестве комиссара пятого полка, был одним из наиболее свирепых агентов ГПУ. Листер, Контрерас и третье лицо, под кличкой "Эль Кампесино", вели внутри республиканского лагеря свою собственную "гражданскую войну", физически истребляя противников Сталина из числа анархистов, социалистов, поумистов и троцкистов. Факт этот может быть установлен на основании печати и допроса многочисленных испанских беженцев. Не будет, поэтому, слишком смелым предположить, что бывший комиссар пятого полка и член "почетного" президиума съезда является одним из важных рычагов в деле перемены руководства компартии в начале этого года. Такое предположение тем более обосновано, что Контрерас проводил уже одну "анти-троцкистскую" чистку в мексиканской компартии, именно в 1929 г. Правда, г. Контрерас отрицает свою причастность к делу. Но почему, в таком случае, его выбрали в почетный президиум съезда, связанного с заговором?
|
|
|
Когда я в первые месяцы этого года наблюдал по печати за процессами в Коммунистической партии, я представлял себе положение далеко не с такой ясностью, как сейчас. Но для меня было несомненно и тогда, что за официальным экраном партии, с его китайскими тенями, скрывается движение реальных фигур. Реальными фигурами являются в этой игре агенты ГПУ. Вот почему я ждал покушения.
|
|
|
"МОРАЛЬНАЯ" ПОДГОТОВКА ПОКУШЕНИЯ.
Первоначальный широкий план: добиться массового движения за изгнание Троцкого из Мексики, потерпел полное крушение. ГПУ пришлось встать на путь террористического акта. Но необходимо было попытаться подготовить к этому акту общественное мнение. Так как ГПУ не собиралось признать свое авторство в убийстве, то необходимо было связать террористический акт с внутренней политической борьбой в Мексике. "Ля Вос", "Эль Популяр", "Эль Футуро" пытались уже и раньше связать меня то с генералом Седильо, то с генералом Амаро, то с Васконселосом, то с Атлем, не говоря уже о нефтепромышленниках и комиссии Дайеса. Теперь им дан был приказ удесятерить свои усилия в этом направлении. Президентская кампания с перспективой острых конфликтов создавала, казалось, более благоприятную обстановку для таких попыток. Интеллектуальные участники покушения зачислили меня в лагерь генерала Альмазана, что не помешало им позже приписать альмазанистам организацию покушения. Эти люди руководствуются в своей деятельности тем правилом, которое Сталин применял раньше, чем его формулировал Гитлер: "чем грубее ложь, тем скорее ей поверят".
"Моральная" подготовка покушения началась одновременно с технической. Усиление травли против "троцкизма" становится явственным в декабре прошлого года. В N "Ля Вос" от 24-го декабря, в статье:
"Роль троцкизма", Гонзало Бельтрана.
"... "Что касается нового папы Льва XXX, - XXX из-за тридцати сребреников грязнейшего из Иуд - то он выполнил роль, выработанную для него комитетом Дайеса ... Лев XXX вмешивается в дела Латинской Америки на стороне империалистических государств и завершает свою работу декларацией, что "экспроприация нефти дело рук коммунистов..."
слова "экспроприация нефти - дело рук коммунистов" взяты в кавычки, как если бы они представляли цитату из какой-либо моей статьи, как если бы я был противником национализации нефтяных предприятий. Не зачем говорить, что это ложь. В мировой печати я, как умел, защищал право мексиканского народа стать хозяином собственных богатств. Но фальсификаторы ГПУ не останавливаются перед такими мелочами.
В своем докладе мартовскому съезду член ЦК компартии Андрес Гарсия Сальгадо превзошел все рекорды лжи, установленные международным сталинизмом. Побеждая брезгливость, приведу несколько образцов.
"... Правительство Карденаса разрешило въезд Троцкого вопреки мнению рабочих организаций; это дало Троцкому возможность создать в нашей стране руководящий центр его интернациональной организации шпионажа на службе всех контрреволюционных сил; и все это было возможно исключительно в виду того, что империалистические страны были заинтересованы в превращении нашей страны в центр их деятельности по шпионажу и провокации".
Как ни невежественны эти субъекты, но они не могут не знать, что ни одна из империалистских стран не допускает меня в свои пределы; что вожди империализма всех стран относятся ко мне, как к врагу N 1; что мои единомышленники преследуются во всех империалистских странах; что Мексика оказала мне гостеприимство именно потому, что это не империалистская страна, и что ее правительство серьезно относится к праву убежища. Но фальсификаторам, занятым "моральной" подготовкой покушения, нет времени останавливаться над такими мелочами. Сальгадо продолжает:
"Таким образом троцкистские шпионы всегда работали совместно с армией Франко, согласуя свои восстания и агитацию в тылу лоялистов с операциями врага".
"Троцкий, - человек, которому аплодируют хозяева из Монтеррей, тот который поставлял аргументы для нефтяных компаний против рабочих организаций и против правительства, - строит свою деятельность в согласии с планами реакционеров и нуждами империализма".
"Товарищи, да послужит это нам примером, чтоб усилить нашу борьбу против троцкизма и чтоб изгнать шефа этой банды шпионов из нашей страны".
("Изгоняйте врагов народа из революционных рядов").
Таков доклад "вождя" на съезде "Коммунистической" (!) партии. В какую клоаку кремлевская олигархия превратила то, что было некогда Коммунистическим Интернационалом! В силу естественного и искусственного отбора место революционеров заняли постепенно карьеристы, плуты и профессиональные клеветники. К их числу относится и г. Сальгадо.
В "Ля Вос" от 1-го мая 1940 г., где требуется полная свобода действий для незаконно преследуемого полицией Д. Сикейроса, напечатан официальный Манифест партии к народу, который гласит:
"Изгнать агентов империализма из Мексики! Иностранные шпионы и провокаторы должны быть изгнаны из страны, и в первую очередь их самый злостный и опасный главарь: Лев Троцкий"..."
Защищать от мексиканских властей Д. Сикейроса и одновременно требовать от тех же властей репрессий против Троцкого; все это за три недели до покушения, - что это такое, как не подготовка покушения?
19-го мая 1940 г., за пять дней до покушения, мы находим в "Ля Вос" статью, холодное бешенство которой достигает апогея:
"Предатель Троцкий".
"Троцкий, "старый предатель", как назвал его однажды тов. Ломбардо Толедано, доказывает нам всякий раз, лишь только он имеет возможность, что чем больше он стареет, тем большей он делается канальей и тем большим шпиком.
"Шпион на службе реакционных сил, агент комитета Дайеса в Мексике..."
"Троцкий должен ответить перед властями страны за свои анти-пролетарские и анти-мексиканские дела и положить конец своему кретинизму.
А теперь предатель, мечтая, вероятно, о возвращении тех дней, когда он мог организовать свой собственный суд и судить себя через своих друзей в доме Диего Ривера, потребовал, чтоб суд рассмотрел брошенные против него обвинения, что он является агентом Комитета Дайеса, в чем он сам сознался в своих публичных выступлениях.
Ясно, что Троцкий ищет трибуну, чтоб продолжать свою гнусную работу против рабочих Мексики. Народ не даст ему этой трибуны.
О Троцком рабочие Мексики уже высказали свое мнение в том смысле, что он должен быть изгнан из страны".
Статья, разумеется, не подписана. Не было бы ничего удивительного, если б под статьей значилась коллективная подпись: Давид Сикейрос, Нестор Санчес Хернандес, Луис Ареналь, Давид Серрано, Павон Флорес.
В другой статье того же номера говорится, что Троцкий собирается:
"... поддержать провокаторов и убийц, горящих желанием вмешаться во внутренние дела Мексики".
"Что касается Троцкого, мы вспоминаем, что этот гнусный предатель только что бросил вызов "Эль Популяр" и журналу "Футуро", требуя от них представления в 72 часа своих обвинений, - которые являются обвинениями всего революционного движения Мексики и всего мира - против старческой, ничтожной главы "Четвертого Интернационала". Как хитер старикашка-предатель! Он превосходно знает, что в 72 часа едва ли можно только начать список всех его гнусностей, его преступлений, его сообщничества с врагами всех народов, начиная с народов СССР, Китая и Испании".
Последний номер "Ля Вос" перед покушением, посвящен, как видим, главным образом травле Троцкого и представляет собою чудовищное нагромождение фальшивых обвинений и клевет. Так пишут люди, которые собираются завтра сменить перо на пулемет. Редакция "Ля Вос" знала о предстоящем покушении и готовила к нему общественное мнение собственной партии и сочувствующих кругов.
Невозможно ни на минуту допустить, что редактора "Ля Вос", совершеннолетние и вменяемые люди верили тому, что писали обо мне. Они холодно лгут, по приказу свыше. И они лучше всего доказывают свою злонамеренность тем, что к клеветам, получаемым ими в готовом виде из Москвы, добавляют собственные измышления о моем "участии" в восстании Седильо, о моем "союзе" с Дайесом против Мексики, или о моем участии в избирательной кампании. Лжецы отказываются представить доказательства, под тем предлогом, что не хотят дать мне ... "трибуну", или делать мне ... "рекламу". А когда я называю их наемниками Сталина, они грозят заключить меня в тюрьму за "клевету"!
Такова школа сталинизма. Идеологический цинизм и моральное бесстыдство являются ее основными чертами. У этих людей нет никакого уважения к фактам и документам: они неспособны к точному исследованию; они никогда не формулируют ясно и определенно своих обвинений; их клевета имеет характер грязного расплывающегося пятна. Из СССР, где никто не смеет возражать Сталину или его сотрудникам, дух сервилизма, раболепия и лакейства распространился на весь Коминтерн, отравляя поры рабочего движения.
Кто хочет знать, что такое режим Сталина; что такое ГПУ; как в Москве отправляют "правосудие", или как там преподают детям историю революции, - пусть читает "Ля Вос де Мехико". Несмотря на свое ничтожество, отчасти благодаря своему ничтожеству, "Ля Вос" правильно отражает дух и нравы тоталитарного Кремля.
ЗАМЕТАНИЕ СЛЕДОВ ГПУ.
В первые дни после покушения господа вдохновители попрятались по своим норам. Они боялись, что их "военные" коллеги могут попасть в руки полиции. Инсинуации прессы ГПУ имели сперва осторожный характер. Но каждый новый день придавал этим господам храбрости. По десяткам каналов они пускали в оборот глупую и постыдную версию самопокушения.
До конца мая полиции, введенной в заблуждение моральными соучастниками преступления, не удалось, как известно, напасть на след преступников. В сталинских кругах настроение сильно поднялось. В "Ля Вос де Мехико" от 1-го июня покушение называется уже "еста гротеска фарса".
"События, имевшие место недавно в Мексике, были ловко подстроены ничтожным Троцким и его бандой; они рельефно подчеркнули элементы провокации, которые в них имеются..."
"Троцкий - агент, преданный душой и телом международному капитализму, орудием которого он служит; ему назначено служить интересам международного капитализма. Он и в этом случае не счел неудобным оказать ему еще одну услугу с "нападением", объектом которого он был в той вилле, где он живет".
Для чего это поразительное предприятие понадобилось "капитализму" и самому Троцкому, газета не объясняет. "Чем грубее ложь, - гласит принцип Гитлера-Сталина, - тем скорее ей поверят".
"Ля Вос" изо всех сил пытается установить алиби компартии; по человечеству это можно понять. Но, не останавливаясь на этом, газета берет под свою защиту ГПУ.
"...Провокация, в которую Троцкий непосредственно замешан, к тому же носит характер антисоветской провокации" (1-го июня 1940 г.).
Ясно: ценою самопокушения Троцкий пытается скомпрометировать чистое и непорочное ГПУ.
В том же номере редакция сообщает:
"Мы получили декларации мексиканской секции общества ветеранов испанской республики, в которых они констатируют, что нападение "на контрреволюционера Льва Троцкого является вульгарным маневром реакции и империализма против мексиканского народа".
Председателем мексиканской секции общества являлся сам Давид Альфаро Сикейрос! Организатор покушения протестовал против "вульгарного маневра реакции".
Редакция выдает себя здесь целиком. Чтоб доказать свое алиби, ей приходится доказывать непричастность к делу ГПУ, от которого она не может отделить себя. А чтоб доказать мое "автопокушение", ей приходится ссылаться на высокий авторитет Д. А. Сикейроса. Во всем этом есть несомненный элемент сумасшедшего дома: наглость и безнаказанность легко доходят до грани безумия. Но в этом безумии есть система, неразрывно связанная с именем ГПУ.
Приведя беспристрастное свидетельство Сикейроса, "Ля Вос", со своей стороны, пишет:
"Троцкий ... один из главных вдохновителей пятой колонны, опора мексиканской реакции и американского империализма, наемный агент худших мясников мексиканского народа".
Языком бешенства здесь говорит страх: эти люди боятся, что им придется держать ответ за покушение 24-го мая.
Вряд ли есть надобность анализировать номер за номером презренного сталинского издания, извивающегося между мексиканской полицией и ГПУ. Поведение газеты в критические недели с несомненностью показывает, что руководители ее прекрасно знали с самого начала, что покушение организовано агентурой Сталина. Они знали о роли в покушении Д. Сикейроса. Они знали, что Роберт Харт был не участником покушения, а жертвой его. Создавая теорию автопокушения и сея клевету против Харта, они действовали в интересах ГПУ, и тем самым - в собственных интересах.
Вывод совершенно очевиден: если б в Мексике выходил официальный орган ГПУ, то он не мог бы вести подготовку покушения и заметать затем следы покушения с большим рвением и бесстыдством, чем "Ля Вос де Мехико".
ТЕОРИЯ "САМОПОКУШЕНИЯ".
С первого дня моего приезда в Мексику (январь 1937 г.) полиция приняла специальные меры для моей защиты от возможных покушений. У властей должны были быть для этого серьезные основания. Полиция защищала меня, надо думать, не от комитета Дайеса, который в 1937 г. еще не существовал, не от "альмазанистов" и не от "автопокушения". На вопрос: от кого именно охраняла меня мексиканская полиция в течение 3 1/2 лет до покушения 24-го мая, мыслим единственный разумный ответ: от ГПУ.
Между тем, когда покушение действительно произошло, притом в такой форме, которая обнаруживала все черты секретной полиции Сталина, известная часть мексиканской прессы ("Ля Вос де Мехико" и его подголоски: "Эль Популяр" и "Футуро") открыли кампанию с целью доказать, что ГПУ в этом деле не при чем.
Правда, в первые часы после покушения господа вдохновители попрятались по норам. Они боялись, что их "военные" коллеги могут попасть в руки полиции. Инсинуации "друзей" ГПУ имели сперва осторожный характер. Но каждый новый день придавал этим господам храбрости. По десяткам каналов они пускали в оборот версию самопокушения. Кампания сталинской прессы, в сочетании с еще более циничной устной агитацией, не осталась без влияния: на несколько дней следственные власти были отвлечены на ложный путь и иностранные участники покушения получили возможность покинуть пределы Мексики. Только дисциплинированная наглость агентов ГПУ могла придать вероподобие абсурдной идее "автопокушения".
Какую цель я мог преследовать, пускаясь в такое чудовищное, отвратительное и опасное предприятие? Никто не объяснил этого до сих пор. Намекают, что я хотел очернить Сталина и его ГПУ. Но разве одно лишнее покушение может что-нибудь прибавить к репутации человека, который истребил все старое поколение большевистской партии? Говорят, что я хочу доказать существование "пятой колонны". Зачем? Для чего? К тому же для совершения покушения совершенно достаточно агентов ГПУ; в таинственной пятой колонне надобности нет. Говорят, что я хотел создать затруднения мексиканскому правительству. Какие у меня могут быть побуждения создавать затруднения единственному правительству, которое оказало мне гостеприимство? Говорят, что я хотел вызвать войну между Соединенными Штатами и Мексикой. Но это объяснение уже полностью относится к области бреда. Для провокации такой войны было бы во всяком случае целесообразнее организовать покушение на американского посла или на нефтяных магнатов, а не на революционера-большевика, чуждого и ненавистного империалистским кругам.
Когда Сталин организует покушение на меня, то смысл его действий ясен: он хочет уничтожить своего врага N 1-ый. Сталин при этом лично не рискует: он действует издалека. Наоборот, организуя "автопокушение", я должен нести ответственность за подобное предприятие сам, рискуя своей судьбой, судьбой моей семьи, своей политической репутацией и репутацией того движения, которому я служу. Зачем мне это нужно?
Но если даже допустить невозможное, именно, что, отрекшись от дела всей своей жизни и поправ здравый смысл и свои собственные жизненные интересы, я решил организовать "автопокушение" во имя неизвестной цели, то остается еще вопрос: где и как я достал 20 исполнителей? Какими путями обмундировал их в полицейскую форму? Вооружил их? Снабдил всем необходимым? и пр. и пр. Иначе сказать: каким образом человек, живущий почти совсем изолированно от внешнего мира, умудрился выполнить предприятие, которое под силу только могущественному аппарату? Признаюсь, я и сейчас чувствую неловкость, подвергая критике идею, которая не заслуживает критики.
ГПУ мобилизовало с большим искусством своих агентов, чтобы убить меня. Попытка случайно не удалась. Друзья ГПУ оказались скомпрометированы. Они вынуждены теперь сделать все, чтобы возложить на меня ответственность за неудавшееся покушение их собственного шефа. У них нет при этом большого выбора средств. Они вынуждены действовать самыми грубыми приемами руководствуясь афоризмом Гитлера: чем грубее ложь, тем скорее ей поверят.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 273; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!