ДВА ВАРИАНТА: ОППОРТУНИСТИЧЕСКИЙ И АВАНТЮРИСТСКИЙ.
Дело идет - повторим снова - не об академических тонкостях, а о жизненных вопросах революционной стратегии пролетариата. Неправда, будто в порядке дня в Испании стоит "рабоче-крестьянская революция". Неправда, будто в Испании вообще стоит сейчас в порядке дня новая революция, т. е. непосредственная борьба за власть. Нет, в порядке дня стоит борьба за массы, за их освобождение от республиканских иллюзий, от доверчивости к социалистам, за их революционное сплочение. Вторая революция придет, но это будет революция пролетариата, ведущего за собой крестьянскую бедноту. Между буржуазным режимом и диктатурой пролетариата не будет места ни для какой особой "рабоче-крестьянской революции". Рассчитывать на нее и приспособлять к ней политику значит огоминданить пролетариат, т. е. погубить революцию.
Конфузионистские формулировки "Правды" открывают два пути, опять-таки до конца испытанных в Китае: оппортунистический и авантюристский. Если сегодня "Правда" еще не решается "характеризовать" испанскую революцию, как рабоче-крестьянскую, то - кто знает? - не столкнемся ли мы с этим завтра, когда на смену Замора - Чан-Кай-Ши придет "верный Ван-Тин-Вей", скажем, левый Леру. Не решат ли тогда мудрые диагносты - Мартынов, Куусинен и К°, - что это и есть рабоче-крестьянская республика, которую надо "поддерживать постольку-поскольку" (формула Сталина в марте 1917 г.) или поддерживать полностью (формула того же Сталина по отношению к Гоминдану в 1925-27 годах).
|
|
|
Но есть и авантюристская возможность, которая, пожалуй, больше отвечает центристским настроениям сегодняшнего дня. Передовица "Правды" говорит о том, что испанские массы "начинают направлять свои удары и против правительства". Может ли, однако, испанская компартия выдвинуть лозунг низвержения этого правительства, в качестве задачи дня? В ученом исследовании "Правды" говорится, как мы слышали, что непосредственной задачей является рабоче-крестьянская революция. Если понимать эту "стадию" не в смысле перерастания, а в смысле низвержения власти, то открывается полностью вариант авантюризма. Слабая компартия может сказать себе в Мадриде, как она сказала себе (или как ей было приказано сказать) в декабре 1927 года в Кантоне: "для пролетарской диктатуры мы еще, конечно, не созрели; но так как дело сегодня идет о промежуточной ступени, о рабоче-крестьянской диктатуре, то попробуем и с слабыми силами устроить восстание, авось что-нибудь и выйдет". Нетрудно, в самом деле, предвидеть, что после того, как обнаружится преступное упущение первого года испанской революции, виновники потери времени станут хлестать "исполнителей" в три кнута и могут довести их до трагической авантюры в стиле Кантона.
|
|
|
ПЕРСПЕКТИВА "ИЮЛЬСКИХ ДНЕЙ".
Насколько реальна эта опасность? Вполне реальна. Она коренится во внутренних условиях самой революции, которые придают особо зловещий характер недомолвкам и путанице вождей. В нынешней испанской обстановке заложен новый массовый взрыв, соответствующий более или менее тем боям 1917 года в Петрограде, которые вошли в историю под именем "июльских дней", и которые не привели к разгрому революции только благодаря правильности большевистской политики. На этом жгучем для Испании вопросе необходимо остановиться.
Прообраз "июльских дней" мы встречаем во всех старых революциях, начиная с Великой французской, с разным, но по общему правилу неблагоприятным, нередко катастрофическим исходом. Такого рода этап заложен в механику буржуазной революции, поскольку тот класс, который больше всего жертвует собою для ее успеха и больше всего возлагает на нее надежд, меньше всего получает от нее. Закономерность процесса совершенно ясна. Имущий класс, приобщенный к власти переворотом, склонен считать, что этим самым революция исчерпала свою миссию, и больше всего бывает озабочен тем, чтоб доказать свою благонадежность силам реакции. "Революционная" буржуазия вызывает негодование народных масс теми самыми мерами, которыми стремится завоевать расположение свергнутых классов. Разочарование масс наступает очень скоро, прежде еще, чем авангард их успеет остыть от революционных боев. Передовому слою кажется, что он может новым ударом доделать или поправить то, что выполнил раньше недостаточно решительно. Отсюда порыв к новой революции, без подготовки, без программы, без оглядки на резервы, без размышления о последствиях. С другой стороны, пришедшая к власти буржуазия как бы только поджидает бурного порыва снизу, чтоб попытаться окончательно расправиться с народом. Такова социальная и психологическая основа той дополнительной полуреволюции, которая не раз в истории становилась точкой отправления победоносной контрреволюции.
|
|
|
В 1848 г. "июльские дни" выпали во Франции на июнь и приняли неизмеримо более грандиозный и трагический характер, чем в Петрограде в 1917 году. Так называемые "июньские дни" парижского пролетариата с непреодолимой силой выросли из февральского переворота. Парижские рабочие, с февральским ружьем в руках, не могли не реагировать на противоречие между пышной программой и жалкой действительностью, на этот невыносимый контраст, который каждый день бил их по желудку и по совести. Без плана, без программы, без руководства июньские дни 1848 года похожи на могущественный и неотвратимый рефлекс пролетариата. Восставших рабочих беспощадно раздавили. Так демократы проложили дорогу бонапартизму.
|
|
|
Гигантская вспышка Коммуны так же относилась к сентябрьскому перевороту 1870 г., как июньские дни - к февральской революции 1848 г. Мартовское восстание парижского пролетариата меньше всего было делом стратегического расчета. Оно возникло из трагического сочетания обстоятельств, дополненного одной из тех провокаций, на которые так изобретательна французская буржуазия, когда страх подстегивает ее злую волю. В парижской коммуне рефлективный процесс пролетариата против обмана буржуазной революции впервые поднялся до уровня пролетарского переворота, но поднялся, чтобы тут же упасть.
Сейчас, бескровная, мирная, славная (список этих прилагательных всегда один и тот же) революция в Испании подготовляет на наших глазах свои "июньские дни", если брать календарь Франции, или "июльские", по календарю России. Мадридское правительство, купаясь во фразах, которые нередко кажутся переводом с русского языка, обещает широкие меры против безработицы и земельной тесноты, но не смеет прикоснуться ни к одной из старых социальных язв. Коалиционные социалисты помогают республиканцам саботировать задачи революции. Глава Каталонии, наиболее промышленной и революционной части Испании, проповедует тысячелетнее царство без угнетенных наций и угнетенных классов, но в то же время не решается ударить палец о палец, чтоб помочь народу на деле сбросить с себя хотя бы часть наиболее ненавистных старых оков. Масиа прячется за мадридское правительство, которое прячется за Учредительное собрание. Как будто жизнь остановилась в ожидании его! И как будто заранее не ясно, что ближайшие кортесы явятся только расширенным воспроизведением республиканско-социалистического блока, озабоченного главным образом тем, чтоб все осталось по старому. Трудно ли предвидеть лихорадочный рост возмущенья рабочих и крестьян? Несоответствие хода массовой революции и политики новых правящих классов, - вот источник того непримиримого конфликта, который в дальнейшем развитии своем либо погребет первую, апрельскую революцию, либо приведет ко второй.
Если бы большевистская партия, заупрямившись на оценке июльского движения в Петрограде, как "несвоевременного", повернула массам спину, полувосстание неизбежно подпало бы под раздробленное и несогласованное руководство анархистов, авантюристов, случайных выразителей возмущения масс и изошло бы кровью в бесплодных конвульсиях. Но и, наоборот, если бы партия, встав во главе движения, отказалась от своей оценки обстановки в целом и соскользнула на путь решающих боев, восстание приняло бы несомненно смелый размах рабочие и солдаты, под руководством большевиков, временно завладели бы в июле властью в Петрограде, однако, только затем, чтоб подготовить крушение революции. Только правильное руководство партии большевиков устранило оба варианта роковой опасности: в духе июньских дней 1848 года и в духе Парижской коммуны 1871 г. Удар, нанесенный в июле 1917 г. массам и партии, был очень значителен. Но это не был решающий удар. Жертвы исчислялись десятками, а не десятками тысяч. Рабочий класс вышел из испытания не обезглавленным и не обескровленным. Он полностью сохранил свои боевые кадры. Эти кадры многому научились и привели в Октябре пролетариат к победе.
Именно под углом зрения "июньских дней" страшную опасность представляет фикция "промежуточной", средней революции, будто бы стоящей в Испании на очереди.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 141; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!