Текст для анализа «Ярость» (Стэн Барстоу)
(Московские новости. №3. 17.01.2001)
Временами миссис Флечер думала, что ее мужу кролики важнее всего на свете, важнее еды и питья, важнее, чем табак и комфорт, важнее, чем она — или та женщина. Вот и сегодня ей так казалось, в это субботнее утро, когда она смотрела из окна кухни, где готовила обед, туда, где Флечер увлеченно трудился — чистил клетки, кормил зверьков и прихорашивал двух своих любимых ангорских кроликов перед выставкой, которая должна была состояться вечером в Кресли.
Она была женщина эмоциональная, цепко держалась за то, что считала своим, и готова была энергично защищать свои права. Когда она обхаживала Флечера, она до крови расцарапала свою прежнюю соперницу, которая пригрозила было, что возобновит свои претензии на него. С тех пор ей доводилось и кое c чем похуже соперничать. Вечно, как ей казалось, что-то мешало ей безраздельно владеть Флечером. На сей раз это были кролики. Большой сарай раньше был битком набит клетками, но теперь Флечер сосредоточился на нескольких зверьках, в которых верил. Однако, по мнению миссис Флечер, и этих было слишком много; она ни с кем и ни с чем не хотела его делить, и, глядя на его увлеченную возню с кроликами, она сильнее, чем нужно, налегала на острый нож, которым резала картошку.
— Сегодня специальный ринг для ангорских, — сказал Флечер, когда они уже сидели за столом. Он торопился на выставку и споро работал ложкой, отправляя в рот порции бисквита с вареньем между репликами. — Пора бы и потрудиться. Может, на этот раз повезет. — Он успел умыться и переодеться, его квадратное, свежее, красивое лицо было чисто выбрито, а вместо униформы вокзального носильщика на нем был его лучший серый шерстяной костюм. Переносная клетка с кроликами стояла у двери.
|
|
|
Миссис Флечер не проявила интереса. Она сказала:
— Думаешь, успеешь вернуться к началу сеанса?
Флечер отхлебнул воды. У него была манера пить, показывая ровные, здоровые зубы.
— Должен успеть, — сказал он между глотками. — А вообще, если уж тебе так нужно это кино, можешь сходить с миссис Сайкс.
— Мне надо, чтобы я могла с тобой выходить в субботу вечером, — сказала миссис Флечер. — У миссис Сайкс свой муж есть компанию водить.
— Хороша из него компания в субботу вечером, — сказал Флечер сухо. — Да и в воскресенье тоже не лучше... Ладно, постараюсь. Что я еще могу сказать?
— Ничего не надо говорить, приди вовремя и все.
Флечер отодвинул стул и встал из-за стола.
— Да приду, чего там. Сегодня это не надолго. Выставка небольшая. Самое позднее буду дома полвосьмого.
— Смотри мне, — сказала она.
Она стояла у окна и глядела, как он шел по улице под неярким солнцем, с переносной клеткой через плечо, бережно придерживая ее одной рукой. «Красив, ладно скроен, и хорошо смотрится, когда приоденется», — думала она. Частенько слишком красив и ладно скроен для ее душевного спокойствия.
|
|
|
К половине восьмого она приняла душ, оделась, слегка накрасилась и была готова к выходу. Но Флечер еще не вернулся. Часы на каминной полке пробили восемь, а его все не было. Он пришел только в одиннадцатом часу. Она сидела у камина, не обращая внимания на орущее радио, а спицы в ее руках мелькали в беззвучной ярости.
— Это как называется? — сказала она, не дав ему рта открыть. — В субботний вечер я тут сижу, как последняя дура, а он шляется себе где хочет.
Ему было явно не по себе, он ждал скандала.
— Извини, — сказал он. — Я хотел вернуться пораньше. Думал — успею, но там что-то затянулось. — Он прятал глаза, проходя мимо нее в коридор, чтобы повесить пальто. — И приза никакого не получил, — пробормотал он, отчасти самому себе. — Ни шиша.
— Ты же знал, как я хотела посмотреть эту картину, — сказала миссис Флечер, почти переходя на крик. — Я тебе всю неделю твердила, но тебе ведь плевать. Что тебе жена, когда тут твои чертовы кролики, да?
Словно не слыша ее, Флечер открыл клетку, вытащил одного из кроликов и прижал к себе, гладя мягкую густую шерсть.
|
|
|
— Не приглянулся ты им, а? — Кролик моргал и щурился красноглазо от яркого света. — Ничего, ты у нас все одно красавец.
То, что он не обращал на нее внимания, взбесило миссис Флечер до предела.
— Я с тобой разговариваю, — крикнула она.
— Слышу; я же сказал: извиняюсь. Чего тебе еще?
— А-а, извиняешься и дело с концом, так, что ли? Вот и все, чего мой субботний вечер стоит.
— Ну, что я мог поделать? — сказал Флечер. — Говорю же, не получилось.
Он засунул кролика в клетку и сел на стул, чтобы разуться.
Она следила за ним горящими глазами, а губы сжались в ниточку от злости.
— Ага, говоришь. Ты вон говорил, что будешь дома в полвосьмого, а теперь гляди-кa который час. Почем я знаю, чем ты там занимался, пока я тут одна сидела?
Он быстро взглянул не нее, его обычный румянец стал еще гуще.
— Ты это про что?
— Сам знаешь, про что. — Она мрачно кивнула.
Флечер бросил ботинки на пол.
— Я тебе уже говорил, — сказал он с глухой злобой в голосе, — что там все кончено. Давно кончено. Что ты все зудишь, никак не успокоишься?
Он встал и, подхватив клетку, пошел к сараю в шлепанцах, оставив ее разговаривать с пустой комнатой. Он вечно так от нее ускользал. Она схватила кочергу и яростно ткнула в огонь.
|
|
|
Утром в воскресенье она выбивала коврик во дворе, когда соседка окликнула ее через забор:
— Ну что, миссис Флечер, ходили вчера в Палас? — спросила миссис Сайкс. — Ох, что за картина, жаль, что пропустили. Там все ранние христиане и Иисусов плащ, в котором он был на кресте. Чудо как хорошо, и уж до того печально.
— Хотела посмотреть, — сказала миссис Флечер, — да вот Джим из Кресли поздно вернулся. Все с кроликами своими возится. — Ей страстно хотелось выбранить его, но гордость заставила придержать язык. И так не мужик, а черт-те что, не хватало еще перед соседями срамиться рассказывать.
— А, ну да, у них же там выставка была, — сказала миссис Сайкс. — Видала я его потом на автовокзале. Он разговаривал с женщиной, вроде сестра ваша.
Миссис Флечер пронзила соседку взглядом. Чего это она? Знает же отлично, что ее сестра уже год, как живет на юге. Миссис Флечер вспыхнула, повернулась и пошла в дом.
Флечер, небритый и полураздетый, сидел в комнате, положив ноги на камин, и читал воскресные газеты. Она накинулась на него, едва только входная дверь отгородила ее от миссис Сайкс, которая все еще мешкала во дворе.
— Ты небось думаешь, что я совсем ничего не понимаю!
— А? — сказал Флечер, подняв на жену глаза. — Что еще случилось?
— Что еще? Что еще случилось? И у тебя хватает нахальства сидеть тут, задрав ноги, и спрашивать меня? Я, по-твоему, совсем уж дура, да? Это ты дурак, только тебе самому невдомек. Думал, тебе все с рук сойдет? Неужто думал? Мог бы догадаться, что кто-нибудь тебя там увидит. Выбрал тоже местечко, автовокзал, где народу полно!
— Про что это ты, не понимаю, — сказал Флечер, но глаза его выдали.
— Совести у тебя нет. До последнего, что ли, будешь упорствовать? — сказала она. — Враль ты, вот кто. «Ой, это была ошибка», говорит, «я больше с ней встречаться не буду», говорит. А сам побежал к ней, как только решил, что ему это с рук сойдет.
Флечер встал, отшвырнув газеты.
— Да говорят тебе... — Тут он замолчал, весь раж вдруг куда-то испарился. — Ладно, — сказал он тихо, — если ты успокоишься хоть на минуту, я тебе все объясню.
— Это ты мне будешь объяснять? — крикнула миссис Флечер. — Ты мне больше ничего не будешь объяснять. Кроме вранья от тебя все равно ничего не услышишь. Нет уж, с меня хватит. Кроликов твоих терпела, а фифочек не стану. Ты мне как клялся, что не будешь больше с ней встречаться, а? Вот здесь, в этом самом кресле сидя! И чего твои клятвы стоят? Гроша ломаного не стоят. Думаешь, приятно от соседей узнавать про твои похождения?
— Поменьше бы слушала своих соседей, а послушала бы меня... — начал было Флечер.
— Наслушалась я тебя, хватит, — сказала она, — теперь я тебе скажу.
— Ну, это ты себе скажешь и, может, всей улице в придачу, только не мне. — Он зашагал к двери, сдернул с крючка пиджак. — Я пойду куда-нибудь, где можно поговорить с людьми, а не с психами полоумными.
— И там и оставайся, когда придешь, — сказала она ему. — Иди к ней. Скажи, это я тебя послала. Скажи ей, ты мне надоел. И посмотрим, будет она сидеть дома, пока ты будешь шляться по всей округе с полным ящиком этой погани.
Он был уже у двери, натягивал пальто.
— И вещи свои забери, — сказала она, — заодно уж все и кончим.
— Я к брату иду, — сказал он. — Завтра пришлю за вещами.
— Я все приготовлю, — сказала она.
Когда дверь за ним закрылась, она постояла с минуту с горящими глазами и раздувающимися ноздрями, дрожа от бешенства. Потом вдруг схватила вазу с каминной полки и шваркнула ее вдребезги о решетку. Ее руки сжимались и разжимались, а взгляд метался по комнате, пока ярость бессильно клокотала внутри.
В пол-одиннадцатого она готовила ужин в кухне, когда раздался звук отпираемой двери. Она вышла в прихожую, и ее руки непроизвольно стиснули бутылку молока, которую она держала, при виде Флечера на пороге.
— Ну, — сказала она. — За вещами явился? — Голос был неестественно сдавленный, и Флечер решил, что она все еще злится.
Он закрыл дверь и остановился в смущении, не решаясь взглянуть ей в глаза.
— Я подумал, зайду посмотрю, может, ты успокоилась наконец, — сказал он.
— А мы, что, еще не все обсудили утром? — ее блестящие глаза неотрывно смотрели на его лицо, и Флечер, на мгновение встретившись с ней взглядом, снова отвел глаза.
— Мы оба чуток погорячились, — сказал он. — Я знаю, как бывает, когда разозлишься. Тогда много чего наговоришь и сделаешь зря. А потом пожалеешь.
Наступила минутная пауза. Она сказала тем же сдавленным, напряженным голосом:
— О чем пожалеешь?
— Ну, вот хоть что мне из дома уходить, — сказал Флечер. — Только всего и нужно было поговорить спокойно, и ничего бы этого не было, если бы ты меня послушала.
— Не думала, что ты вернешься, — сказала она и прошла к камину, словно в трансе, по-прежнему не отводя глаз от его лица, как будто не веря, что это он, как будто ей казалось, что, хлопнув дверью утром, он навсегда сгинет где-то на краю света.
Он подошел к огню и встал рядом с ней. Попробовал было положить руку ей на плечо, но она отстранилась, и он опустил руку, глядя мимо нее в огонь.
— Как я тебе раньше говорил, так и есть, — начал он тихо и серьезно, с неуклюжестью человека, не привыкшего к выражению тонких чувств. — Я бы тебе вчера рассказал, только смысла не видел. У меня с ней все кончено. Но она меня дожидалась там у выхода. Я ей сказал, что не хочу ее больше видеть. Между нами ничего особенного и раньше не было. Да она все не отставала. Вцепилась в меня. А я посмотрел на нее, размалеванную, и подумал: дурак же я был, что рисковал тем, чем дорожу, из-за этой наглой бабы. Часа два не мог от нее избавиться. Под конец она совсем распоясалась. Стала орать и ругаться прямо на улице. Ужас. — Флечер вздохнул, покачал головой; у миссис Флечер будто дрожь прошла по телу. — Пришлось вскочить в автобус и бросить ее там. Больше ничего не оставалось, разве что съездить ей по уху...
Когда он кончил свой рассказ, что-то словно надломилось внутри миссис Флечер, и она тихо заплакала. Он обнял ее, сначала нерешительно, потом, увидев, что она не противится, крепче и притянул к себе.
— Ну, не плачь, девочка моя. Что толку плакать? Поссорились немного, а теперь все позади.
— И зачем я тебя не послушала? — рыдала она. — Ничего этого не случилось бы.
Он усадил ее в кресло и прижал к себе.
— Ничего, девочка. Теперь все хорошо. Не будешь больше плакать?
Немного погодя он сказал: «Пойду гляну, как там кролики, и будем спать ложиться».
Она прижала его к себе.
— Ну их. Лучше пойдем спать сразу.
Он улыбнулся снисходительно.
— Все еще ревнуешь, а? Да ладно, подождут до завтра.
Позже, в интимной темноте теплой постели она опять прижалась к нему. — Ты всерьез говорил? — спросила она, — когда сказал, что только меня любишь?
— Конечно, — сказал он.
— Ну, так скажи, — попросила она, крепче обняв его.
— Я тебя люблю, девочка, — сказал он, — только тебя. Теперь у нас все будет по-другому. Вот увидишь, как мы заживем.
Она чуть не крикнула. Заживем! Ох, почему она его не послушала! Почему, почему, почему? Если бы только услышать его раньше! А теперь у нее только и было, что этот миг. И больше ничего никогда не будет — ничего после того, как утром он выйдет во двор и увидит убитых кроликов в клетках.
List of basic human emotions
Positive Negative
awe antipathy
gratitude apathy
inspiration joylessness
love indifference
enthusiasm anxiety
delight fury, rage, frenzy
admiration timidity
friendliness dread, fear
pride agitation, excitement
contentment indignation
pity resentment
interest alarm
rejoicing loathing, aversion
inquisitiveness anger, grief
enjoyment sorrow
hope bitterness
tenderness vexation
charm sadness, depression
fascination discontent
joy, gladness annoyance
bliss envy
repentance spite
remorse malice
Positive Negative
relaxation malicious, joy
resolution tright
shyness, timidity frenzy
self satisfaction curiosity
liking ingratitude
sympathy indignation
compassion displeasure
shame hatred, hostility
diffidence enmity
happiness disrespect
confidence dissatisfaction
pacification impatience
conciliation melancholy
concern offence
distress
animosity
apprehension
despair, contempt
disdain
depression
disgrace
irritation
jealousy
disappointment
embarrassment
confusion
suffering
regret
torment
uneasiness
yarning
anguish
dreariness
despondency
terror, horror
Ambiguous human emotions
Surprise, astonishment, languor, doubt, amazement
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 342; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!