Не знал Вовка и того, что ни его мама, ни младший брат, ни он сам до прихода немцев в Сталинград уже не попадут. Георгич знал, что говорил: раньше надо было.
-- Вовк, ты что – спишь?..
С противоположной стороны дома доносился треск мотоцикла. И уже в самом этом звуке было нечто необычное. Бензин давно стал редкостью, а треск мотоцикла -- диковиной. Кто бы это мог быть? Зачихав мотором, по всей видимости, на переезде возле железнодорожной станции, мотоцикл снова рванулся вперёд и зажужжал как муха, нечаянно залетевшая в комнату через форточку.
Генка освободил перископ от кирпичей, Вовка подхватил лестницу, и мальчишки перекочевали к фонарю, обращённому к лесу.
Теперь уже Генка нетерпеливо вращал перископ, стараясь поймать в его объективы то место, где дорога выходила из леса. Вот мотоцикл, притормозив на спуске к заводской железнодорожной ветке, нырнул в лес и застрекотал глуше, чем на открытом месте. Ещё немного, и он должен вырваться из леса.
От нетерпения Вовка поднимается по лестнице и высовывает голову из чердачного окна, чтобы увидеть мотоцикл своими глазами. Но, достигнув высокой ноты, звук резко обрывается.
Несколько раз чихнув, мотоциклетный мотор глохнет.
-- Вот те и на! – разочарованно произносит Генка. -- Только я настроился…
Вовка спускается по лестнице. Некоторое время мальчишки молчат, прислушиваясь к лесу. И звук, вроде бы, возрождается. Но какой-то не такой, еле слышный. И снова глохнет.
-- Руками, небось, катит… Не позавидуешь… дорога-то там песчаная, -- посочувствовал Генка неизвестному мотоциклисту и оторвал глаза от окуляров, задев прибор головой.
|
|
|
-- Аккуратнее! – сказал Вовка. – Дай, гляну.
Они поменялись местами, и Вовка приник к окулярам. Так и есть: Генка сбил настройку. Вовка увидел не ту дорогу, на которую из леса к столовой должен был выехать мотоцикл, а ту, что выходила из того же леса к детскому саду.
За кустом акации вспыхнул яркий блик. И Вовка на секунду зажмурился. А когда снова открыл глаза, то увидел, что за кустом стоят двое. Один из них смотрел в сторону столовой через большой армейский бинокль.
В притаившихся за кустом акации Вовка сразу же почуял недоброе. Одеты они были явно не по сезону. Маленький и с биноклем был в ватнике, высокий и чернявый – в тёмно-сером свитере и чёрном пиджаке – это в жару-то? На обоих кепки, надвинутые на лбы. Маленький изучал столовую, а большой курил самокрутку, держа её почему-то не в правой руке, а в левой.
Когда маленький опустил бинокль, неизвестные посовещались и быстро перешли к соседнему кусту. А пока они переходили, Вовка успел заметить за их плечами вещевые мешки. Сильно сморщенные, пустые. При этом высокий держал правую ладонь под пиджаком, будто что-то ею поддерживая.
|
|
|
Маленький с биноклем снова принялся изучать столовую. В то время как высокий, достав из-под пиджака винтовку с коротким стволом, открыл затвор, вставил несколько патронов, закрыл затвор и снова спрятал оружие под пиджак. Но на этот раз не под правую руку, а под левую.
Опустив бинокль, маленький снял с головы кепку и вытер ею пот со лба…
-- Ген, смотри! Быстрее! – Вовка отстранился от перископа, а Генка заглянул в него.
-- Вот это да!.. Тот самый… да у него пистолет!
-- А у чёрнявого -- обрез.
-- … выходят из кустов… идут… прямо к столовой!.. Там же Георгич!.. один!.. Значит так, -- отстранился Генка от перископа, -- я – в МТС, а ты – в столовую… чтобы Георгича предупредить… И живо!
Когда Генка и Вовка скатились с чердака дома ИТР, они вынуждены были задержаться в подъезде. Потому что рыжий и его напарник уже подходили к столовой со стороны кухни.
Дойдя до забора, огораживавшего двор столовой, они в последний раз огляделись по сторонам и один за другим перемахнули через забор…
Глава девятая
Сергей
Миновав сараи, Генка оглянулся. Вовка подбегал к столовой. А бандиты уже поднимались на кухонное крыльцо. Теперь Вовка мог попасть в столовую только через форточку в окне обеденного зала, если, конечно, форточка открыта изнутри. В любом случае предупредить Георгича Вовка уже не успеет. Значит, надежда только на него, на Генку. И он побежал напрямик, по пути, который, как ему казалось, быстрее всего приведёт его к железнодорожной станции, от которой до МТС – рукой подать. «Хуже немцев… Свои, а хуже немцев», -- задыхаясь от быстрого бега, шептал Генка.
|
|
|
Раскалённый песок обжигал ступни Генкиных ног. Стелющиеся по земле колючки впивались в голые пятки. Ветки кустарника хлестали по лицу. Пролетев по едва заметной тропинке через кусты белой акации к полотну заводской железнодорожной ветки, Генка взбежал на насыпь… и остановился. Перед ним были рельсы, за ними крутой откос, отсыпанный шлаком, а за откосом внушительных размеров свалка ржавого железа: смятые листы, прутья, проволока, ленты. В Генкиной голове мелькнула мысль: надо бы обогнуть свалку по шпалам. Но… быстрее, быстрее! И он рванул прямо.
Перепрыгивая через рельс, он зацепил его большим пальцем левой ступни – да так, что кровь брызнула из-под ногтя. От острой боли Генка обхватил повреждённую ступню обеими руками и запрыгал на одной ноге. Но поскольку нога эта при каждом прыжке прилипала к просмолённой шпале, он упал и по шлаку скатился под откос. Слёзы брызнули из Генкиных глаз. Но не столько от боли, сколько от невезения. От осознания того, что из-за этого невезения он бежит не так быстро, как следует и как он мог бы бежать.
|
|
|
После свалки и изрытого ямами глинистого пустыря ему предстояло взобраться на другую насыпь, ту, под которой лежал паровоз с обгорелыми цистернами. Оказывается, Генка и представления не имел о том, насколько эта насыпь высока и крута! Генка попытался взбежать на насыпь с разбегу. Но шлак под ним осел, и вместе с осыпью Генка сполз вниз. Тогда он опустился на четвереньки и полез вверх, цепляясь за шлак растопыренными пальцами и раздирая их в кровь.
Наконец он разгибает спину. Перед ним на станционных путях обгорелые вагоны, платформы и цистерны, правее -- здание станции. И везде бомбовые воронки. И ни души. Быстрее, ещё быстрее!
Миновав станцию, Генка бежит по пустынной, словно выжженной солнцем, разгуляевской улице. Вот и поворот на МТС. А далее особняком пять или шесть домов, среди которых один выделяется высокой черепичной крышей, резными наличниками окон и глухим забором. На калитке рядом с двустворчатыми воротами, как видно, не так давно выкрашенными в зелёный цвет, жестяная табличка с мордой овчарки и надписью: «Осторожно, во дворе злая собака!» Под табличкой кнопка электрического звонка и ещё одна табличка, на которой изображена рука с указательным пальцем, направленным на кнопку. В изнеможении Генка прислоняется плечом к калитке и, что есть сил, давит пальцем на кнопку. Только бы не перепутать чего-нибудь! «Мне нужен Федя – Для кого Федя, а для тебя Фёдор Иванович – Я от Болотова, я от Болотова…» -- повторяет Генка. Но звука звонка не слышит… И наконец понимает, что звонок и не должен звонить, поскольку электричества давно нет.
И тогда, что есть мочи, он начинает колотить по калитке кулаками:
-- Откройте, откройте!.. Да откройте же!..
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!