Общественные классы, религия и культура императорской России 8 страница
Для более детального рассмотрения этих вопросов возьмем отдельный случай. В ноябре 1823 года двадцать пять крестьян Верейского округа Московской губернии представили губернатору петицию, обращаясь от имени своих товарищей из окрестных деревень, входивших в одно большое поместье. Они жаловались, что после смерти помещицы два года назад управляющий, некто Лапырев, продолжал требовать оброк в размере 26 рублей «с души», «а на что тот оброк идет, того мы не знаем, а приказчик проверять не дозволяет». Исправник сообщил крестьянам, что поместье перешло во владение двух несовершеннолетних членов семьи Шуваловых и находится под доверенным управлением одного из родственников семьи. Тогда крестьяне собрались у конторы и «единодушно объявили, что если сами не увидят новых помещиков, то не станут подчиняться приказчику и не будут платить оброк».
На следующее утро около двух тысяч крестьян явились к помещичьей усадьбе и «единодушно потребовали, чтобы им позволили поставить нового бурмистра на место приказчика и избрать новых старост вместо старых и чтобы этих новых допустили для проверки документов поместья и финансов». Несмотря на все возражения исправника, крестьяне избрали новых старост и отправили за двумя священниками, чтобы те приняли у них клятву при вступлении в должность.
Исправнику удалось убедить священников не делать этого, и он помешал крестьянам ворваться в контору. На следующий день, предвидя еще большие волнения, исправник вызвал армейское подразделение, и вскоре в деревнях расположился целый батальон.
|
|
|
Когда крестьяне снова собрались и заявили, что не примут солдат, войска окружили их, арестовали несколько предполагаемых зачинщиков, после чего остальные разбежались. Девять человек были приговорены к году тюрьмы и последующей ссылке в Сибирь.
Этот случай показывает, как изменение ситуации, например смерть владельца, меняет отношение крестьян к обязанностям, прежде приемлемым, как отсутствие помещика вызывает рост подозрений, как реагируют крестьяне, пытаясь взять контроль над положением путем избрания новых старост. Также примечательно и то, что обе стороны неоднократно старались предотвратить обострение конфликта, находя это противоречащим интересам и крестьян, и властей.
В крохотном мирке деревни могли вызвать беспокойство и события имперского масштаба. Так, в 1796 году известие о воцарении на троне императора Павла дало толчок слухам о предполагаемом освобождении крепостных и спровоцировало волну беспорядков. Примерно такое же влияние оказывали нашествие Наполеона, восстание декабристов и неурожай в 1848 году, дополненный известиями о революции в Европе и особенно о крестьянском восстании в соседней Галиции, владении Габсбургской монархии.
|
|
|
Исследовавший подобные реакции крестьян Дэвид Мун пришел к выводу, что они происходят на двух уровнях. Первый можно охарактеризовать термином «утопичный»: крестьяне ведут себя так, словно мир устроен в соответствии с их желаниями. Это своеобразный «предохранительный клапан для накопившихся чувств, психологическое исполнение желаемого»: такую функцию во многих обществах выполняют карнавалы. Другой уровень более практический: «воспользоваться ситуацией, сложившейся в результате каких-либо действий властей, чтобы достичь своих целей». Иногда крестьяне пытались по-своему интерпретировать законы или инструкции, что отчасти можно объяснить низким уровнем образования, а отчасти «намеренным непониманием». Источником возможных дезинформаций и преувеличений часто являлись слухи, представлявшие собой искажающие каналы связи и отражавшие не только реальность, но и крестьянские надежды и разочарования.
Примером подобного толкования крестьянами в свою пользу, «сознательного искажения» может служить реакция крестьян большинства регионов на отмену крепостного права в 1861 году. Было ясно — указ об освобождении вовсе не претворяет в жизнь крестьянское представление о воле. Крестьяне узнали, что не получат всю обрабатываемую ими землю, хотя это соответствовало бы их пониманию экономической справедливости, и что за то, что предлагается, придется еще долгое время платить.
|
|
|
Навстречу такому оскорбительному указу появились слухи, что царь даровал крестьянам подлинную волю, но помещики и чиновники, желая удержать власть, спрятали настоящую грамоту и заменили фальшивой. По сообщению генерала Апраксина, «когда они увидели, что… барщина не отменена и что земля остается под контролем помещиков, они стали не доверять образованным людям и искать чтецов среди грамотных крестьян».
Один из таких толкователей объявился в деревне Бездна Казанской губернии: звали его Антон Петров. В рапортах он предстает то раскольником, то сектантом. Петров утверждал, что говорит от имени царя, якобы действительно даровавшего крестьянам полную волю: умеющие читать и знающие как могли найти в манифесте все необходимые положения, зашифрованные в мистических цифрах и процентах приложений и скрепленные «крестом святой Анны». Собравшиеся послушать толкователя решили, что не будут работать на помещика до тех пор, пока тот не смирится с «царской волей».
|
|
|
Для ареста смутьяна и подавления волнений были вызваны войска, но Петров убедил крестьян — таким образом царь лишь испытывает их решимость: если крестьяне не дрогнут перед лицом вооруженных солдат, то наконец получат волю. На все попытки убедить их разойтись собравшиеся отвечали криками: «Воля!» Войска открыли огонь, но крестьяне не дрогнули, хотя несколько человек были убиты или ранены. Крестьяне разбежались только после повторного залпа.
Не совсем ясно, насколько Петров и другие верили в то, что провозглашали. Но одно можно сказать точно — крестьяне твердо верили, что их требования справедливы; настолько твердо, что даже были готовы стать под пули. Указ об отмене крепостного права никого не удовлетворил потому, что не давал полного контроля над обрабатываемой крестьянами землей и не обеспечивал права самим вести собственные дела, под высшей властью далекого и доброго царя.
Именно эти темы красной нитью проходили через многочисленные, но эпизодические вспышки крестьянского недовольства в пореформенные десятилетия. При этом вину за случившееся крестьяне обычно возлагали на помещика, чьи обширные владения разительно контрастировали с их клочками земли. Нередко приходилось арендовать у бывшего хозяина часть его земли за деньги или отработки, что частично восстанавливало прежнюю барщинно-оброчную зависимость. Если новые отношения не складывались, крестьяне иногда выражали свои чувства в тех или иных декларативных действиях, которые зависели от времени года: прекращали работать у помещика, выгоняли скот на помещичьи луга, крали зерно и инструменты, поджигали амбары и даже само поместье. Иногда крестьяне мешали чиновникам проводить обмеры земельных площадей, предварительно требуя нового размежевания.
Эпицентром подобных беспорядков являлся Центральный сельскохозяйственный район, где крестьяне в наибольшей степени зависели от земледелия, городские рынки были далеки, а альтернативные источники заработка были скудные. Нельзя сказать, что всплески недовольства получили широкое распространение до 1905 года и представляли угрозу внутренней безопасности, но и назвать Россию пореформенных десятилетий свободной от крестьянских волнений также невозможно.
Принимая решение об освобождении крепостных, правительство решило не только сохранить сельскую общину под новым названием «сельского общества», но и укрепить ее роль в качестве основной единицы местного самоуправления в сельской местности. Несколько сельских обществ составляли волость, также возглавлявшуюся избранными из крестьян. И все же, даже получив власть, община и волость не были включены в новую структуру местного самоуправления на уездном и губернском уровнях, не получили они и юрисдикции над некрестьянами. Даже правительственный надзор за ними до учреждения в 1889 году должности земского начальника был очень слабым. Сельские общества оставались строго крестьянскими институтами, вне официальной административной и судебной системы, и они вели свои дела привычными традиционными способами.
Цель усиления архаических форм состояла в обеспечении уплаты крестьянских налогов и предотвращении возможности обнищания сельского населения, ведущего к массовому бродяжничеству. Но это усиление находилось в полном противоречии с тем, что происходило в крестьянском хозяйстве. В последние десятилетия историки немало спорили о том, становилось ли крестьянство в период с 1861 года по 1905 год беднее или нет, но при этом все соглашались, что оно все более вовлекалось в хозяйственную жизнь империи в качестве участников растущего рынка или жертв безудержной эксплуатации.
Свидетельств этому предостаточно. Личная свобода и развитие транспортных средств позволяли преодолевать препятствия, обусловленные сохранением общины, и давали крестьянам возможность ездить по стране, искать работу в городах, на заводах, железных дорогах, в речных портах. Даже в деревне жизнь стала меняться: денежные отношения получили всеобщее признание, росли розничная торговля и домашние промыслы. Крестьяне покупали и продавали землю, причем покупали намного больше, чем продавали; на селе усиливалось неравенство. Традиционная артель уступала место более рыночно ориентированному кооперативу. Начальное образование давало молодым людям (здесь значительное преимущество было у юношей) больше возможностей найти работу. Военная служба позволяла встречаться с другими людьми, познакомиться с отдаленными регионами империи и даже побывать за границей.
Для традиционных властных структур эффект от смены обстановки порой создавал нелегкую ситуацию. Крестьяне, участвовавшие в турецкой войне 1877–1878 годов, возвращаясь домой, распространяли слухи о том, что царь наконец-то готов перераспределить землю в их пользу. В более общем плане грамотность и миграция населения способствовали переориентации крестьянского понимания России с православной церкви и царя на более сложную картину страны, с разнообразными народами и пейзажами. По этой версии русские, как народ, помогали своим менее цивилизованным братьям двигаться к прогрессу и процветанию. Появилась возможность гордиться своей принадлежностью к русскому народу. Насколько далеко продвинулась трансформация национального сознания к пониманию географической и межэтнической общности до 1914 года, сказать трудно, но процесс явно начался.
И все же, при всех экономических и политических переменах крестьянство не приобрело новых каналов для своих политических устремлений. Помимо земства (имевшего ограниченные функции и власть), у него не было институтов для выражения своих проблем и поисков решений. Даже начав строить мост между собой и имперской элитой, крестьяне не могли присоединиться к несуществующей гражданской нации.
Глава 4
Православная церковь
Во многих европейских странах, особенно протестантских, церковь играла важную роль в создании и поддержании чувства национальной общности, являясь связующим звеном между верхним и нижним слоями культуры. Приходские школы вводили детей рабочих и крестьян в «большой мир». Священники, приобщившиеся к высокой культуре, в своей ежедневной деятельности помогали простым людям, горожанам и сельчанам, зачастую неграмотным и говорившим на диалекте. Писания, переведенные на общеупотребительный язык, часто служили средством, с помощью которого люди из низов осваивали литературную речь и получали доступ к более высокой культуре: будучи грамотными, изучая священные тексты, они могли выработать собственные религиозные верования. Стоит вспомнить, какое созидательное влияние на становление и закрепление национального языка оказали лютеранская Библия в Германии и ее англиканский вариант в Англии, какой толчок они дали отдельным людям к пониманию личных чувств через посредство этого языка.
Зная раннюю историю страны, можно было бы предположить, что в России церковь займет место в центре национальной общности. Подобно испанской церкви, российская церковь являлась идеологическим лидером в крестовом походе против мусульман и сыграла решающую роль в оправдании империи. Идея о Москве как «Третьем Риме» легитимизировала положение церкви в империи. Иван IV рассчитывал, что православная церковь станет краеугольным камнем единого, централизованного государства, и после его смерти учреждение патриархата в 1589 году закрепило независимое положение Руси и даже гегемонию среди других православных церквей. В Смутное время патриарх взял на себя инициативу по возрождению объединенного и суверенного Московского государства. Кроме того, за несколько столетий церковь стала крупным землевладельцем.
Церковь и государство
Возможно, именно это влияние церкви, в конце концов, оказалось для нее роковым. Как мы уже видели, царя Алексея всерьез обеспокоили чрезмерные амбиции патриарха Никона: он был уверен, что при наличии двух соперничающих правителей империи не избежать беспорядков и бунтов.
У Петра I подобные подозрения еще более окрепли: он был не из тех, кто способен терпеть существование соперников. Император твердо вознамерился сократить размеры владения церкви, уменьшить ее влияние и взять под свой контроль. На церковь Петр I смотрел так же, как на другие институты общества, видя лишь инструмент для мобилизации ресурсов страны и для подавления в зародыше любой тенденции к непослушанию.
Средства для достижения своей цели Петр позаимствовал за границей. Во время посещения Англии в 1698 году он провел много времени в компании доктора Гилберта Бернета, епископа Солсберийского, который позднее писал одному своему коллеге, что «ничто из того, о чем я рассказывал ему, не привлекло такого внимания, как объяснение власти христианских императоров в делах церкви и верховенства наших королей».
Бернет являлся автором трактата, в котором говорил об обязанности монарха назначать епископов и вообще обеспечивать благополучие и дисциплину церкви с тем, чтобы это содействовало благу простых людей. В заключение «Истории моего времени» епископ отмечал: «Величайшее и всеобъемлющее правило… состоит в том, что королю следует считать себя… в некотором смысле богом на земле».
Петр, конечно, и без поучений Бернета рассматривал себя именно в таком качестве, но ему было приятно найти подтверждение своему мнению у прелата одной из сильнейших церквей в Европе. Когда вскоре после возвращения Петра из-за границы умер патриарх Адриан, император не стал назначать нового, а вернул из забвения Монастырский приказ, передав ему управление патриаршими владениями и сбор податей. Это позволило обратить часть доходов церкви на военные и прочие нужды государства.
В 1721 году Петр пошел еще дальше и полностью упразднил патриаршество, заменив его новым учреждением, известным поначалу как Духовная Коллегия, что поставило его в один ряд с другими государственными ведомствами. Впоследствии этому органу придали достоинство и обеспечили независимость, что отразилось и в новом названии — Святейший Синод. Сам император стал главой и «верховным покровителем» церкви и пользовался Синодом в качестве официального канала для осуществления власти. Обер-прокурор Синода являлся по сути лишь чиновником и представителем императора. На практике, по крайней мере на протяжении XVIII века, эффективным противовесом обер-прокурору служили епископы, составлявшие в Синоде большинство. В начале XIX века с учреждением министерств, подчинявшихся Александру I, обер-прокурор стал напоминать просто одного из министров.
Новые отношения между церковью и государством в том виде, как их понимал Петр I, были провозглашены и в документе под названием «Духовный Регламент». Само название прекрасно передает дух постановления. Его автором был Феофан Прокопович, украинский прелат, получивший полное иезуитское образование, в том числе в колледже святого Афанасия в Риме, главном рассаднике контрреформации в Восточной Европе. Реакцией против жесткого воспитания стало формирование у Феофана собственных принципов, представлявших смешение протестантизма и светского Просветительства, что и привлекало Петра.
Своим тоном «Духовный Регламент» заставляет вспомнить «Левиафан» Гоббса. Она провозглашает необходимость самодержавия, так как все человеческие существа по своей природе порочны и неизбежно начинают воевать друг с другом, если их не сдерживает твердая автократическая власть, чего не происходило прежде, когда власть патриарха соперничала с властью царя. «От Соборного правления не опасатися отечеству мятежей и смущения, яковые происходят от единого собственного правителя духовного. Ибо простой народ не ведает, разнствует власть духовная от Самодержавной, но великою, высочайшего пастыря честию и славой удивляемый помышляет, что таковой правитель есть то вторый Государь, Самодержцу равносильный, или больше его».
В документе подробно расписаны обязанности епископов, священников и монахов. При посвящении в духовный сан священники должны были приносить присягу, обязывающую защищать, не щадя своих сил, права и прерогативы, принадлежащие Высшему Самодержцу.
Также им предписывалось вести записи о том, как прихожане исполняют религиозные обязанности, посещают службы и исповедуются. От них требовалось зачитывать с амвона указы, приносить клятвы верности государству и регистрировать рождения, браки и смерти. Короче, священники были духовными администраторами и низовыми агентами самодержавного государства.
Когда епископы обратились к Петру с просьбой позволить им избрать другого патриарха, император швырнул на стол «Духовный Регламент» и крикнул: «Вы просите патриарха, вот вам духовный патриарх. А противомыслящему сему (он вынул кортик и ударил по столу) вот вам булатный патриарх!»
Свои слова император подкрепил тем, что направил в помощь обер-прокурору группу «фискалов», чтобы проверить, исполняет ли Синод в точности возложенные на него функции. Характерно, что фискалов называли «инквизиторами».
Но исполнение инквизиторской функции предписывалось не только им. Указ от 17 мая 1722 года гласил: «Если во время исповеди кто-то сознается духовному отцу в несовершенном, но задуманном преступлении, особенно измене или мятеже против Самодержца или Государства, или в злоумышлении против чести и здоровья Самодержца и его семьи, и при этом не раскается… тогда духовник должен не только воздержаться от отпущения грехов, но и немедленно сообщить в соответствующее место».
Под «соответствующим местом» понимался Преображенский приказ. Священников, не сумевших исполнить требуемое, предупреждали, что «как соучастники в преступлении они будут подвергнуты телесному наказанию и сосланы на галеры или, если дело серьезное, казнены».
Таким образом, священники включались в ряды фискалов. На положении паствы отразилась и еще одна тенденция, имевшая место на протяжении XVIII века: церковная иерархия постепенно брала под контроль назначение приходских священников. Раньше место обычно переходило по наследству; в ином случае его занимал тот, кого избирали прихожане. Согласно «Духовному Регламенту» священник, чтобы претендовать на приход, должен был закончить семинарию. Кандидатов, удовлетворяющих требованию, не хватало, но все же документ давал больше власти епископам, в ведении которых находились семинарии епархий и которые могли проверять компетентность кандидатов. На практике наиболее удобным было назначать сына предыдущего священника. Почти все дети церковнослужителей посещали семинарии, так как Петр принял решение лишить избыточное духовенство статуса и перевести тяглые сословия (время от времени сам император и его преемники даже проводили для таких несчастных обязательные наборы в армию).
Выборы приходских священников постепенно уходили в прошлое или проводились исключительно «лучшими горожанами», избранными для этих целей консисториями, административными органами епархий. И только в западных регионах, подверженных влиянию католической и униатской церкви, как средство укрепления веры сохранялась и поощрялась прежняя традиция. В конце концов, в 1797 году выборы приходских священников были отменены Святейшим Синодом. Признаком ослабления контроля прихожан над материальными ресурсами прихода стал постепенный переход к назначению сверху церковных старост, отвечавших за расходование средств. Такое уменьшение роли паствы оказалось роковым следствием церковных реформ Петра I, так как ослабляло связь между общиной и церковью, а в конечном итоге — между общиной и государством. В 1868 году Иван Аксаков так комментировал это: «Есть прихожане, но нет прихода в подлинном смысле этого слова; люди регистрируются в церкви, но эти люди не составляют церковного братства в подлинном и первоначальном значении этого термина».
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 135; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!