Послесловие к сборнику «Сочинения»
Сборник «Сочинения», вышедший в 1913 г. в лейпцигском издательстве Курта Вольфа, был шестой книгой, которую Роберт Вальзер вынес на суд общественности; но в этом случае ему впервые удалось найти издателя для разнородного собрания своей короткой прозы. (Уже составленный до этого том прозы «Истории» в это время лежал в другом издательстве, тянувшем с публикацией, так что Вальзер в конце концов отозвал его и передал Курту Вольфу.) Для молодого поэта и писателя это было время подведения промежуточных итогов, завершения этапа и подготовки к новому началу. Семь лет назад он приехал из Швейцарии в Берлин, чтобы здесь окончательно стать писателем, а до этого он провел несколько лет в постоянных переездах, был банковским служащим и писарем, секретарем и дворецким и при этом вел вторую, литературную, жизнь. Три романа, вышедшие после переезда в Берлин, в 1907, 1908 и 1909 гг., быстро сделали его известным, не меньший успех имели и многочисленные небольшие публикации в журналах интеллектуального модерна, от «Schaubühne» и «Neue Rundschau» до «Zukunft» и др. Старший брат Карл Вальзер, успешный театральный декоратор, иллюстратор и художник, ввел его в мир театра, в круги художников и литераторов, издателей и меценатов. Но к 1912 г. эти полные надежд годы были уже в прошлом. Роберт Вальзер не смог влиться в культурный бизнес ни как личность, ни как писатель. Его книги выпускались лишь скромными тиражами, издатель Бруно Кассирер в какой‑то момент перестал оказывать Вальзеру финансовую поддержку, в салонах Вальзер подчас играл провокационную роль аутсайдера. Он растерял друзей, замкнулся и отказался от планов писать романы, что становится ясно из позднейших свидетельств. После тяжелого духовного кризиса, во время которого он не мог писать, после смерти богатой покровительницы, которая в последнее время материально обеспечивала его, он в возрасте 34 лет завершает этот период жизни, собирая написанное за прошедшие годы в книгу и в то же время подготавливая свое возвращение на родину в Швейцарию.
|
|
|
В начале ноября 1912 г. Вальзер, как следует из сохранившейся корреспонденции, связывается с издателем Эрнстом Ровольтом. (Тот как раз ушел из своего первого издательства, оставив его одному из совладельцев, Курту Вольфу. С середины февраля 1913 г. издательство «Ровольт» называлось уже именем Вольфа.) Возможно, их познакомил Макс Брод, высоко ценивший Вальзера. В обмен на аванс в 300 марок 9 ноября Вальзер отправил в издательство подготовленную рукопись «Сочинений». (Возможно, до этого он предлагал ее галеристу и издателю Паулю Кассиреру. На мой взгляд, следующее замечание в письме к Терезе Брайтбах от 15.01.1926 могло относиться к сборнику «Истории»: «Пауль Кассирер в 1913 г. не решился издать мои сочинения и выдать мне на руки аванс в 300 марок. Позже это сделало издательство Курта Вольфа».) Вальзер потребовал показать ему пробный набор и очень внимательно его изучил, он также посоветовался с братом, который сделал оформление и рисунок на обложку. В середине декабря текст был уже сверстан и вычитан. Тексты «Бирх‑Пфайффер», «Лес», «Незнакомец», «Уединение» автор добавил к рукописи позже отдельными письмами и указал места, куда их следовало вставить, как и несколько строк в качестве эпиграфа. Последние вызвали у него сомнение: «Небольшое стихотворение, которое я послал Вам в качестве эпиграфа для «Сочинений», как я теперь думаю, все‑таки не очень подходит; оно может испортить впечатление, и я прошу Вас убрать его» (18.12.1912). В постскриптуме, однако, написано: «Если есть место, можно его напечатать, правда, меньшим шрифтом». Книга вышла весной 1913 г., когда Вальзер уже покинул Берлин и вернулся в Биль.
|
|
|
Название «Сочинения» может показаться непонятным: в сборнике наряду с рассказами и фельетонными скетчами, воспоминаниями и парафразами к образцам драматургии, собственно, довольно мало текстов, к которым оно подходило бы в точном смысле, т. е. эссе. Безусловно, Вальзер понимал его шире, он имел в виду все «сочиненное» вообще, литературные импровизации произвольного содержания, и в самой свободной форме. Созвучие со школьными сочинениями напоминает не только о вышедшей несколько ранее самой первой опубликованной книге Вальзера «Сочинения Фрица Кохера» (главная часть которой состоит из цикла фиктивных школьных сочинений) – с некоторой долей иронически‑юродивого притворства это название указывает на аспект упражнения, этюда, простой демонстрации навыка.
|
|
|
Указанные в оглавлении рядом с каждым текстом данные о его первой публикации свидетельствуют о том, что все тексты этого тома к моменту его выхода уже были опубликованы по отдельности, и точно указывают на время написания. Оказывается, лишь некоторые тексты написаны в первые «берлинские» годы – на самом деле, произведения этого раннего периода преобладают в томе «Истории», издание которого последовало сразу за «Сочинениями». Большинство настоящих текстов относятся к 1908–1912 гг., тем годам, когда литературная «карьера» Вальзера уже приближалась к кризису. Но дорога в журналы была ему еще открыта, хотя и здесь к концу его берлинского периода наметились перемены: связь с изданиями «Schaubühne» и «Neue Rundschau» ослабла, зато в его поле зрения появился журнал «Rheinlande» Вильгельма Шеффера. Эта художественная среда формировалась скорее под влиянием консервативных и неоромантических тенденций, и стиль текстов Вальзера, вероятно, все больше сближался с ней. Здесь уже заметен тон его бильской прозы: вместе с городскими мотивами отходят на второй план ирония, игривость и критическая рефлексия, а доминировать начинают мечтательные интонации, культ чувствительности и поклонение природе. Поскольку не сохранилось практически никаких писем этих лет, неизвестно, какие внешние причины побудили Вальзера к этой переориентации и как он сам ее комментировал – мы можем опираться только на сами тексты.
|
|
|
Полный энтузиазма Макс Брод писал о «Сочинениях» в «Neue Rundschau» и особо отмечал господство стиля прозы Вальзера над материалом, его изящество и естественность, представшие во всей красе. «Никогда еще не было ничего настолько искусного… Поэтому нашему Вальзеру так превосходно удаются письма: …в своих посланиях Вальзер не просто разработал новые детали, нет, он создал целый новый литературный жанр – и еще много таких новых жанров сыплется на землю из его свободно парящей книги». Кроме того, именно Макс Брод писал о симпатии Франца Кафки к Вальзеру – к очерку «Горные чертоги», который Кафка, по словам Брода, читал «с безумным весельем и восхищением, почти смакуя», и к другой малой прозе, возможно, и к тексту «Овация». С ним часто сравнивали рассказ Кафки «На галерке» из сборника «Сельский врач». (См. «Вера и учение Франца Кафки», 1948.)
Читателям журнала «Schaubühne» на «Сочинения» Вальзера указал («Читатели! Эта книга ваша!») Курт Тухольский:
«Он оживляет клише до третьего и четвертого колена <…> Как снова расцветают все те общие места, которые мы давно мысленно похоронили, как раскрывают они глаза и улыбаются нам! <…> нет, это не романтическая ирония. Это скорее любовь, бесконечно тонкая любовь – та же, что на каждой странице его романов преображает давно наскучившие вещи».
Что следует сказать о малой прозе Роберта Вальзера вообще, так это то, что она представляет собой своего рода литературное средство коммуникации, это относится также и к «Сочинениям»: необходимо предостеречь читателя от того, чтобы только удивляться свободе артиста, хождению по канату, виртуозности языка. Изнанкой такого восхищения со стороны небольшого числа современников стал для Вальзера сопутствующий ему уничижительный приговор большинства: литература такого рода – «слишком легкий товар», искусство мыльных пузырей. В этом заключается заблуждение, основывающееся даже не на формате текстов, а на их внешнем виде: при внимательном чтении они открывают читателю волнующие, часто ошеломляющие воззрения и обретают художественную ценность, которая, как раз потому, что не имеет с «материалом» в привычном понимании ничего общего, оказалась постоянной.
Примечания[29]
Примечания Йозефа Гревена приведены с сокращениями – не представлены примечания, касающиеся опечаток, авторских описок и швейцарского словоупотребления, по понятным причинам отсутствующих в русском переводе. (Прим. ред.)
Примечания к электронной версии
Перечень ошибок набора, обнаруженных и и справленных верстальщиком
Стр. 240: [Мы] => Вы можете меня сильно огорчить.
Стр. 250: Ему бы там [был] => было чертовски хорошо.
Стр. 312: 30 декабря 1901 г. Рихард Демель предложил Вальзеру написать что‑нибудь для детской книги «Цветной [листо] => листок», которую он готовил.
[1] Эпиграф : Впервые опубликован в октябре 1899 г. в журнале «Insel».
[2] Письмо Симона Таннера : Письмо связано с содержанием романа «Семейство Таннер» (1907) и должно был находиться в его 18‑й главе; однако рукопись романа не позволяет точно установить, было ли оно изъято именно оттуда. Другой вариант представляет собой письмо Йозефа Марти бывшей хозяйке г‑же Вайс в начале романа «Помощник» (1908).
[3] Мужской разговор : Этот текст также имеет отношение к роману «Семейство Таннер», но был написан, по крайней мере, за полгода до романа (возможно, во время пребывания Вальзера в Берлине весной 1905 г.), настроение которого уже заметно в нем. После написанной еще раньше «Любовной истории» с одноименным героем здесь во второй раз появляется некий Симон, уже более узнаваемый в качестве одной из масок Вальзера.
[4] Театральное представление (II): Более ранний вариант был опубликован 1 апреля 1905 г. в базельском журнале «Der Samstag» под тем же названием. Он был короче и с несколько иными акцентами, но, очевидно, обе версии основаны на давнем посещении театра в Биле. Мадреч, район города Биля, в данном тексте обозначает весь город (как и в следующем тексте).
[5] В провинции: Мадреч снова заменяет Биль, на который указывают подробности описания (Бёцинген и Метт – также предместья Биля).
[6] Четыре шутки: Гертруда Айзольдт, известная актриса из труппы Макса Райнхардта, как и друг Кристиана Моргенштерна Фридрих Кайслер, который тоже писал. Роберт Вальзер в свой берлинский период был хорошо знаком с ними, как и с некоторыми другими представителями театрального круга, прежде всего через посредничество своего брата Карла, который рисовал для Райнхардта декорации. По этой причине он и мог позволить себе эти «шутки».
[7] Знаменитая сцена: «Разбойники» Шиллера (монолог представляет собой вариацию окончания первой сцены), должно быть, вызывали у молодого Вальзера особый интерес (ср. «Венцель» в сб. «Истории» и прим. к нему). Об этом говорят два позднейших текста‑парафраза «Своего рода повесть» и «Трагедия», как и «Шиллер (II)»; а также один из фрагментов «Феликса». С драмой Шиллера косвенно связана одна из масок Вальзера (набросок романа «Разбойник»).
[8] На колени!: отсылка к пьесе Генриха Клейста «Битва Германа» (1808).
[9] «Добрый вечер, барышня!»: Как и в случае с поздней «Любовной историей», в основе лежит «Коварство и любовь» Шиллера.
[10] Эскиз к портрету. По поводу этого текста, очевидно в ответ на соответствующую просьбу, Вальзер заметил нечто примечательное, а именно:
«…его следует рассматривать как продукт игры фантазии. Разумеется, в то время Макс Райнхардт ставил в Немецком театре «Принца Гомбургского» с Фридрихом Кайслером в главной роли. Но я этой постановки не видел; мне просто о ней что‑то рассказывали, так что, возможно, услышанное вдохновило меня. Все‑таки этот набросок со своим основным содержанием просто возник в голове из желания немного развлечь читателей театрального журнала».
(Проф. доктору Георгу Мэнд‑Пуэ, Лейпциг, 19.09.1920; из Германского литературного архива / Национального музея Шиллера).
[11] Дон Жуан: Ср. также позднейшие параллели в «О „Дон Жуане“ Моцарта». О фигуре Оскара см. прим. к рассказу «Пожар в театре» в сборнике «Истории»: этот образ схож с появляющимся там «рыцарем Йозефом Вирзихом». С другой стороны, Оскар встречается также в другом месте как один из образов самого Вальзера.
[12] Ванда: Эта драма – если Вальзер действительно ее написал – не сохранилась. Старший брат – это, вероятно, Эрнст Вальзер. Он был на 5 лет старше Роберта, обладал разнообразными талантами, прежде всего в области искусств, и, очевидно, во многом служил младшему брату примером для подражания. Он работал учителем, но уже молодым человеком был помещен в психиатрическую лечебницу.
[13] «Добрый день, великанша!»: Отсылка к имени Дернбург: отсылка не вполне ясна. Бернхард Дернбург, с сестрой которого Луизой Роберт Вальзер познакомился через Кристиана Моргенштерна, в 1907 г. руководил Имперской колониальной службой в должности статс‑секретаря; его дядя Генрих Дернбург был известным преподавателем гражданского права и работал в Берлине.«Добрый день, великанша!»: Отсылка к имени Дернбург: отсылка не вполне ясна. Бернхард Дернбург, с сестрой которого Луизой Роберт Вальзер познакомился через Кристиана Моргенштерна, в 1907 г. руководил Имперской колониальной службой в должности статс‑секретаря; его дядя Генрих Дернбург был известным преподавателем гражданского права и работал в Берлине.
[14] Ашингер: Ханс Вассманн – актер, выступавший в театре Макса Райнхардта в основном в комических ролях.
[15] Рынок . Огюст Роден – французский скульптор, которому Рильке посвятил завершенную в 1907 г. монографию.
[16] Полет на воздушном шаре: По позднейшему рассказу Вальзера Карлу Зеелигу, на этот полет его пригласил Пауль Кассирер, берлинский галерист и издатель. Они взлетели вечером в Биттерфельде и приземлились на другой день на Балтийском побережье. Предположительно, шаром мог управлять и Альфред Кассирер, брат Пауля, у которого тогда еще не было прав, а Вальзер, должно быть, был третьим в этом экипаже. (Ср. Тилла Дюрьё. Дверь открыта: Воспоминания, Берлин, 1954. С. 126 и далее.)
[17] Маленькая берлинка: В этом рассказе также узнаваем Пауль Кассирер в роли отца юной сочинительницы. Когда он был президентом Берлинского Сецессиона, Роберт Вальзер непродолжительное время исполнял обязанности его секретаря; вместе с братом Карлом он часто бывал гостем в его доме. Пауль Кассирер, женившийся в 1909 г. во второй раз на Тилле Дюрьё, также послужил прототипом для рассказа «Портрет торговца», см. соответствующее примечание.
[18] Игра диаболо (от греч. Διαβαλλω – перебрасываю) заключается в катании и подбрасывании катушки на веревочке, прикрепленной к двум палочкам, которые игрок держит в руках. (Прим. ред .)
[19] Брентано (I): В разное время Роберт Вальзер написал четыре текста, посвященных Брентано. Первый, рукопись которого была обнаружена лишь в конце 70‑х, носит название «Брентано. Фантазия». Но и в тексте из данного сборника, и в последующих редакциях «Брентано (II)» и «Брентано (III)» речь также идет о выдуманных набросках. Вальзер заимствует некоторые черты биографии реального поэта Клеменса Брентано, чтобы создать из них образ идеальной, легендарной судьбы, в котором отразился один из возможных сценариев его собственного бытия (он родился ровно через 100 лет после рождения этого поэта‑романтика).
[20] Из Стендаля: ср. «Зарисовка Стендаля». Диалог, также имеющий в своей основе «О любви» Стендаля (1822).
[21] Коцебу: В этом портретном наброске Вальзер тоже несколько вольно обращается с историческими фактами: Аугуст фон Коцебу был не застрелен, а заколот K. Л. Зандом, фанатичным студентом‑теологом из Йены.
[22] Побег Бюхнера: Георг Бюхнер бежал в марте 1835 г. из Дармштадта в Страсбург, чтобы избежать преследования за революционное «Послание гессенским крестьянам».
[23] Бирх‑Пфайффер: Родом из Штутгарта, Шарлота Бирх‑Пфайффер в течение десятилетий была успешной актрисой и автором 74 пьес для всех немецкоязычных театров; ее специальностью была драматизация романов и рассказов, которые тогда были в моде (так, из рассказа «Госпожа профессор» Бертольда Ауэрбаха возникла пьеса «Деревня и город»). В 1837–1843 гг. была директором Цюрихского городского театра, потом жила в Берлине.
[24] Гермер: Ср. этот и следующий текст с другими описаниями жизни в конторе, объединенными общими персонажами: «Утро» из сборника «Истории» и «История Хельблинга» из сборника «Маленькие выдумки». Только в «Шибздике» упоминается служащий Таннер, в котором по намекам можно угадать самого Вальзера.
[25] Две странные истории о смерти: 30 декабря 1901 г. Рихард Демель предложил Вальзеру написать что‑нибудь для детской книги «Цветной листок», которую он готовил. 12 мая, 15 июня и 16 августа Вальзер отправлял ему новые рассказы – сначала всего одну страничку, затем шесть и, наконец, еще «несколько» историй. Демель внес в оба выбранных им рассказа небольшие поправки или дополнения, с чем Вальзер согласился, так же как и с предложенными Демелем названиями. Книга вышла только в 1904 г. – Ср. рассказ «Девушка» с поздней редакцией рассказа «Кошачий театр» из сборника «Истории».
[26] Незнакомец: Тобольд – ролевое имя Вальзера, появляющееся в разных текстах: в написанном, предположительно, в том же 1912 г. стихотворном драматическом фрагменте «Тобольд (I)» (сб. «Маленькие выдумки»), в «Прогулке» (там же), в «Тобольде (II)» (сб. «Малая проза») и в тексте «Из жизни Тобольда» (сб. «Жизнь поэта»). Последние рассказы относятся ко времени, когда Вальзер служил дворецким (осенью 1905 г. в замке Дамбрау в Верхней Силезии). Хотя Вальзер утверждал, что это имя просто пришло ему в голову, такая фамилия встречается среди берлинцев.
[27] Опущено начало послесловия, посвященное истории и структуре немецкого издания сборника в собрании сочинений Вальзера в 20 томах. (Прим. ред.)
[28] Природе порождающей (лат.) (Прим. ред.)
[29] Примечания Йозефа Гревена приведены с сокращениями – не представлены примечания, касающиеся опечаток, авторских описок и швейцарского словоупотребления, по понятным причинам отсутствующих в русском переводе. (Прим. ред.)
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 120; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!