ПАРАЗИТ МОЕГО ПАРАЗИТА – МОЙ ДРУГ 15 страница
Почти по‑ человечески умное выражение его морды начало стираться, сменяясь тем тупым, которое возникает на физиономии Корнелиуса, когда приходит время кормежки: чисто животное желание. По крайней мере, этот зверь не какой‑то там дьявольский гений; просто кот, к тому же больной.
– Иди сюда, котик, – сказал я.
Он сделал несколько шагов по направлению ко мне и снова сел.
– Тебе ведь хочется, правда? – забормотал я специальным «кошачьим» голосом и замахал рукой, отгоняя к нему запах.
Зловоние твари, что пряталась внизу, стало ощущаться сильнее, и я почувствовал, как по лбу сбежала струйка пота. Кот снова поднялся и двинулся вперед, осторожно пробираясь между крысами, словно человек между спящими людьми. Они почти никак не реагировали, когда он проходил мимо. И потом он снова остановился, на расстоянии всего нескольких футов.
– Хочешь ням‑ням? – Я подвинул банку чуть ближе к нему.
Кот‑ инферн вскинул голову, но в остальном остался недвижим. Тогда я вспомнил о «духах Кэла», которые доктор Крыса дала мне; чистая эссенция запаха «семьи». Может, он окажется убедительнее моих слов.
Я достал пузырек, открыл его, выждал несколько секунд и тут же снова закрыл, не желая вызвать чересчур сильное волнение в такой орде крыс.
По мере того как запах растекался по помещению, «семья» беспокойно зашевелилась во сне, словно единое существо. Тысячи крошечных носов принюхивались. Можно не сомневаться – крысы проснутся быстро, как только я сделаю свой ход.
|
|
|
Кот снова встал, потянулся, сделал несколько шагов к банке с тунцом. Он оставался всего в нескольких шагах за пределами моей досягаемости и теперь глядел не на меня, а на банку, подергивая носом. Внутри его маленького мозга явно шла борьба между подозрительностью и любопытством. Поскольку это был кот, любопытство, ясное дело, победило… Я схватил его и прижал к груди. Подскочил, развернулся и рванул обратно сквозь пролом в скале; свет фонарика неистово метался по стенам.
Кот испустил рассерженный вой, за спиной послышались визгливые звуки – «семью», внезапно осознавшую, что ее господин исчез, охватила паника. Я добрался до лестницы и запрыгал вверх, металл звенел под моими сапогами, словно гонг. Кот выдирался, воя и царапая мне грудь, вонзая когти в ткань с изображением Гарта Брукса. Однако вырваться из‑под моей затянутой в перчатку руки не мог.
Все еще сражаясь, он испустил новый вопль, на этот раз более целенаправленный и резкий. Гудение турбин и гигантских вентиляторов над головой стало громче, но прежде чем этот звук заглушил все прочие, я услышал шорох внизу – словно листья на лужайке зашевелились под напором нетерпеливого ветра.
|
|
|
На последнем лестничном пролете я остановился и глянул вниз. Поток крыс устремился вверх; они балансировали на перилах, словно канатоходцы, вспрыгивали на ступени и карабкались друг на друга кипящей массой меха и когтей.
Я помчался через зал с машинами. Образ рвущихся следом крыс навязчиво вертелся в голове, восприятию мешал пульсирующий солнечный свет и звуки работы механизмов. На занятиях нам рассказывали о массовых нападениях крыс, о том, как распространяющиеся среди них химические послания паники могут привести их в состояние охваченной истерикой толпы. Если орде крыс поручено напасть на жертву, даже вспышка света включенного на полную мощность фонарика Ночного Дозора не заставит их отступить.
И это применимо даже к нормальным крысам, без каких бы то ни было «семейных» связей и сверхактивной агрессии, порожденной паразитом. Преследовавшая же меня армия защищала своего господина; эволюция развила в них превосходный охотничий инстинкт и страстное желание разорвать меня на части.
Туннель выводил к плавательному бассейну, выход в который открывался в двух футах над головой, – подпрыгнуть мне ничего не стоило, но вот если придется карабкаться… Это даст крысам несколько лишних мгновений, а я нуждался в каждом из них, чтобы успеть оказаться в безопасности за запечатанной металлической дверью. Кот снова завопил и забился еще сильнее. Я почувствовал, как по груди течет что‑то влажное и теплое. Он обоссал меня, разбрызгав свой запах по полу – безошибочный след для мчащейся за нами орды.
|
|
|
– Ах ты, маленькое дерьмо! Кот умудрился высвободить лапу, зацепив единственным, острым как бритва когтем щеку, которую обожгло яростной болью. Я выронил фонарик и вцепился в кота обеими затянутыми в перчатки руками, оттаскивая от щеки, которую, казалось, разорвало рыболовным крючком. – Ой!
Он яростно шипел в ответ. К грохоту турбин за спиной добавился топот маленьких лап – крысы почти добрались до выхода в туннель. Я слепо ринулся вперед, обеими руками прижимая к себе извивающегося кота.
Потом я увидел впереди что‑то ужасное… Свет. Солнечный свет. Я резко затормозил и остановился. Бессмыслица какая‑то. Солнечный свет был только в дальнем конце туннеля, там, где лежали скованные наручниками инферны, далеко за плавательным бассейном.
Я сглотнул. Неужели проскочил? Может, туннель был короче, чем мне показалось, когда я крался по нему, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться? Я пробежал еще несколько шагов вперед и увидел их на залитой вечерним светом земле: Патриция и Джозеф Мур. Это был другой конец туннеля, тупик.
|
|
|
Над головой послышался грохот – прибыла транспортировочная бригада на своем мусоровозе, – и мое сердце на мгновение возликовало. Друзей отделяло от меня всего несколько ярдов. Однако между нами все еще оставалась стальная решетка. К тому времени, когда они разрежут ее, крысы разорвут меня на куски.
Значит, нужно возвращаться к плавательному бассейну. Я развернулся и побежал; стук маленьких лап по камню, похожий на отдаленный шум морского прибоя, становился все сильнее. Кот‑инферн у меня на руках довольно заурчал, чувствуя приближение «семьи».
Темнота впереди замерцала – это свет из‑за спины отражался в тысячах глаз. «Семья» растеклась по полу туннеля, отчасти даже захватив стены – словно пенистая розовая улыбка.
Я стащил с себя остатки костюма, обмотал ими кота, чтобы он заткнулся, и достал «аромат Кэла» доктора Крысы. «Ты ведь не хочешь, чтобы крысы подняли мятеж?» – спросила она. Может, и хочу. Опустился на колени, лицом к ним, плотно прижимая к себе кота; его приглушенное рычание создавало впечатление, будто у меня от голода бурчит в животе.
Сорвав с пузырька крышку, я кинул его по туннелю как можно дальше и припал к полу.
Спустя несколько мгновений они затопили меня. Их когти прорезали футболку с изображением Гарта Брукса. Крысы визжали и пищали все громче, принюхиваясь к тому, что чувствовали впереди. Крысы умны. Они учатся, они приспосабливаются, они понимают, что нужно проявлять подозрительность в отношении дармового арахисового масла. Однако здесь больше не было крыс – они превратились в обезумевшую толпу, подхлестываемую инстинктами и химическими сигналами. И прямо перед ними тянулся след кошачьей мочи, ведущий к бутылке с эссенцией Кэла, существа, которое, понимали они, украло их господина.
Как только последние из них промчались, я вскочил, по‑прежнему плотно прижимая кота к груди. Он зарычал, но впустую. «Семья» нашла пузырек и всей своей вспененной массой набросилась на него. А я помчался к плавательному бассейну, чуть не придушив кота, чтобы заставить его молчать, и понимая, что спустя несколько мгновений крысы снова бросятся за мной в погоню.
На этот раз я не проскочил мимо выхода в бассейн. Вылез и понесся к лестнице, прихватив по дороге оставленный прошлой ночью вещмешок. Немногочисленные крысы в бассейне зашебуршились, учуяв запах своего господина, но я уже открывал тяжелую металлическую дверь. Захлопнув ее с другой стороны, я напихал в щели прессованной металлической стружки, закрепил обрезанные цепи замком Ночного Дозора и затопал по отравленному арахисовому маслу.
Когда дверь шкафчика захлопнулась за мной, я, дрожа, рухнул на пол. Кот заворочался, едва я ослабил хватку, чтобы дать ему глотнуть воздуха, и издал низкий, долгий рык.
«У тебя проблема», – говорили его глаза.
– Правда? Ты и твоя армия, что ли?
Армия, от которой я только что удирал, словно обезглавленный цыпленок.
Когда дрожь унялась, я встал и вытряхнул содержимое вещмешка на пол. Засунуть туда моего сопротивляющегося пленника оказалось нелегким делом, но в конце концов я застегнул молнию, и его вопли зазвучали глуше.
Я все еще часто, тяжело дышал, все еще был в шоке, однако, стаскивая перчатки, осознал наконец, что сумел сбежать. Щека ныла, казалось, ее проткнули карандашом, однако миссия спуска в подземный мир завершилась успешно.
И справиться с котом‑инферном оказалось не так уж трудно в конечном счете. Может, доктор Крыса права, и эта новая мутация ничего такого выдающегося собой не представляет, просто еще один эволюционный эксперимент, завершившийся неудачей.
Правда, кот по‑прежнему бесновался. Мешок ходил ходуном, острые, как иголочки, кончики когтей протыкали винил. Не самый надежный способ «заточения», но это ненадолго. Вот передам его транспортировочной бригаде, в нескольких кварталах отсюда, у них найдется подходящая клетка. В любом случае я должен доставить кота к ним и предупредить о «семье», которая мечется внизу вне себя от ярости.
И о другой, огромной твари, которая там дышит, кто бы, к чертям, это ни был…
При виде меня глаза Мэнни полезли на лоб.
– С вами все в порядке, юноша? Я пожал плечами.
– Да. Однако на вашем месте я не стал бы туда спускаться.
Его взгляд метнулся от моего свисающего клочьями комбинезона на окровавленное лицо, а потом на раздутый, дергающийся вещмешок.
– Что там такое, черт побери?
– Просто еще одна тварь, о которой вам больше не придется беспокоиться, Мэнни. Но будьте осторожны, там внизу их еще полно.
– Господи, на вид она не меньше кота! – Он понюхал воздух и уловил целый набор исходящих от меня запахов: туннельная грязь, голубиные перья и кошачья моча. – Что там произошло?
– Ну, меня слегка поцарапали, но все под контролем.
Он непроизвольно коснулся рукой лица.
– Может, вам стоит обратиться к врачу, юноша.
Я кивнул, вспомнив, что доктор Крыса наверняка прибыла с транспортировочной бригадой.
– Конечно. Прямо туда и направлюсь.
Я оставил Мэнни все еще потрясенного, с широко распахнутыми глазами, и пошел вдоль реки к выходу из туннеля. По дороге мне попался бездомный кот, крадущийся в полумраке заметно удлинившихся теней. Спустя квартал другой выглядывал из‑за мусорного бака. Я ускорил шаг.
Что касается грызунов, то они часто попадаются в городе целыми стаями, а вот дикие коты предпочитают одинокий образ жизни. Обычная математика хищника: на каждого волка всегда приходится сотня овец.
Коты двигались удивительно плавно, совсем не похоже на мечущихся крыс; последние проявляют маниакальную настороженность тех, кто обычно является добычей, а хищники скользят с уверенностью и грацией. С таким видом, будто они тут хозяева, а вы нет.
Я твердил себе, что это просто статистическая случайность – увидеть подряд сразу двух котов. Может, все дело в том, что Ласи живет так близко к району изготовления мясных консервов, тут для крыс всегда есть чем поживиться, и, следовательно, котам тоже хватает добычи. А может, неся в вещмешке разъяренного кота‑мутанта, я привлекал к себе повышенное внимание.
Как и кот, которого я заметил вчера, эта парочка провожала меня холодным взглядом глаз, в которых отражались уличные огни. Конечно, после такого долгого и нелегкого дня нервы у меня были на пределе, однако я определенно испытывал ощущение, будто они знают, что у меня в вещмешке кот, и не в восторге от этого. Увидев на шоссе парней из Ночного Дозора, я ринулся к ним, не дожидаясь, пока красный свет сменится зеленым.
– Смотрите‑ка, кого нелегкая принесла! – воскликнула доктор Крыса.
– И я не один.
Ее глаза вспыхнули – она заметила у меня на плече дергающийся вещмешок.
– Ты поймал эту зверюгу?
– Да. И его маленькие друзья внизу впали от этого в безумие. Нужно предупредить парней из транспортировочной бригады.
– Буйная «семья»? Сейчас скажу им.
Она пошла переговорить с ними, а я поднырнул под оранжевую тесьму, которой огородили место действия. Грузовик компании коммунального энергоснабжения был припаркован на пешеходной эстакаде рядом с рекой, его двигатели негромко гудели, питая фары, освещающие огороженное тесьмой пространство. Солнце уже почти село, подсвечивая облака кроваво‑красным, но здесь все еще было теплее, чем на глубине. Я так долго дышал зловонием подземного мира, что свежий, пусть даже немного прохладный воздух был очень приятен для легких.
С края реки донесся визг рассверливаемого металла, и во все стороны полетели искры. Транспортировочные парни соорудили над водой платформу и теперь, стоя на ней, разрезали решетку. Выслушав доктора Крысу, начальник бригады и несколько других парней начали натягивать облачение истребителей; сейчас, когда кот‑инферн был пойман, Дозор мог произвести полную очистку туннеля. Все улаживалось, более или менее.
Я вспомнил об огромной твари под вентиляционными установками и задумался, поверят ли мне насчет того, что я там унюхал, услышал – и почувствовал, – но так и не увидел.
– Давай‑ка займемся твоими ранами.
Доктор Крыса вернулась с аптечкой первой помощи и в прочных резиновых перчатках. Она смазала чем‑то жгучим следы ногтей Мура, наложила повязку на оставленную котом царапину на щеке и заклеила ее пластырем. Мы, носители, успешно противостоим любой инфекции, но все равно это кажется странным – оставить необработанной кровоточащую рану.
– Ну вот, хорошо. Давай теперь взглянем на твоего приятеля, – сказала доктор Крыса.
– Давайте. Только будьте осторожны.
– За меня можешь не волноваться.
Не вынимая кота из мешка, она прижала его в угол, расстегнула молнию и сунула внутрь руки, чтобы схватить. Она не носитель, и, будь на ее месте другой обычный человек, я занервничал бы, однако доктор Крыса каждый день прекрасно управляется с инфицированными крысами. Оказавшись на свету, кот‑инферн недовольно заворчал.
Она схватила его за загривок.
– Не слишком отличается от обычного кота.
Я впервые внимательно пригляделся к нему и нахмурился. Здесь, в реальном мире, он не выглядел таким уж устрашающим – никакой необычной костлявости, или усиленной, как у всех инфернов, мускулатуры, или тканевого рубчика на спине в том месте, где паразит проник в его нервную систему. Единственная странность – отсвечивающие красным глаза.
– Может, паразит оказывает не такое уж значительное воздействие на кошек, – высказала предположение доктор Крыса.
– Может, так это выглядит снаружи. Но у него есть собственная «семья»!
Доктор Крыса пожала плечами, поворачивая кота туда и обратно, чтобы разглядеть со всех сторон.
– Может, крысы просто проявляют к нему терпимость, потому что от него исходит знакомый запах.
– Никакого особенного запаха от него не исходит, а тот, что есть, похож на мой.
Она снова пожала плечами.
– Ну, пока с ВНШ я не добилась никаких серьезных результатов. Ввела кровь этой крысы нескольким котам, но они не дали положительной реакции. Эволюционный тупик, в точности как я и говорила. – Она приподняла кота, внимательно разглядывая его, и он сердито взмахнул лапой всего в дюйме от ее носа. – А может, этот кот мутант, и твой штамм паразита такой же старый.
– Ну, теперь у вас есть возможность проверить наличие или отсутствие переноса от кота к коту.
– Разумеется. Однако особых надежд на это не возлагай, Малыш. – Она улыбнулась. – Мне знакомо волнующее ощущение обнаружения чего‑то нового, когда хочется думать, что это чрезвычайно важно и все такое. Однако, как я уже говорила, когда речь идет об эволюции, нормой является неудача.
– Может быть. – Я перевел взгляд на реку, рядом с которой стояли вытяжные башни. – Однако этот кот казался по‑настоящему умным – взять хотя бы, что он фактически заманивал меня вниз. И мне кажется, там было… кое‑что еще.
Доктор Крыса подняла на меня взгляд.
– Типа чего?
– Типа огромного создания, которое издавало грохот и… дышало.
– Издавало грохот? – Она засмеялась. – Скорее всего, это был поезд подземки.
– Нет. В смысле, да, там, внизу, проходил поезд. Однако это было что‑то другое, еще глубже. И запах от него шел такой, какого я никогда прежде не ощущал. И казалось, кот заманивает меня не просто так, а чтобы… показать то, что внизу.
Доктор Крыса нахмурилась, с сомнением глядя на плененного кота. Потом ее взгляд скользнул по моим пропотевшим волосам, заклеенному пластырем лицу и разодранной футболке с Гартом Бруксом.
– Кэл, наверное, тебе надо передохнуть.
– Эй, я пока еще не сошел с ума! Этот парень Чип из архива говорит, что, когда прокладывают туннели, могут ненароком пробудить огромных старых чудовищных тварей. И эта прячется прямо под всасывающими вентиляторами.
Она рассмеялась.
– Знаю я наших мальчиков из архива. Они всегда рассказывают вам, охотникам, истории, от которых потом по ночам вас терзают кошмары. Уж очень они увлекаются чтением древней мифологии, знаешь ли. Однако мы у себя, в отделе исследований, стараемся больше фокусировать внимание на научной стороне вещей.
Я покачал головой.
– Эта тварь никакая не мифологическая. Она по‑настоящему большая, пахнет отвратительно, и она дышит.
Она слегка опустила кота и уставилась на меня, пытаясь решить, то ли я шучу, то ли это шок, то ли просто заскок. Я выдержал ее взгляд.
В конце концов она пожала плечами.
– Ну ты всегда можешь заполнить форму НПО‑двадцать девять.
Форма «Неизвестные Подземные Обитатели», также известная как «Саскуотч[14] – тревога».
– Может, я так и сделаю.
– Но только отложи это на завтра, Малыш, а прямо сейчас отправляйся домой и отдохни.
Я начал было спорить, но потом меня окатила волна изнеможения и голода. Действительно, что это я? Сейчас и впрямь можно пойти домой к Корнелиусу, Ласи и даже, скорее всего, снова по‑настоящему поспать. Оранжевая тесьма на месте, транспортировочная бригада тоже – все под контролем.
Остальные дела могут подождать.
16
БОЛЕЗНЬ БОГАТЫХ
Еще несколько соображений относительно пользы паразитов…
Знакомьтесь: болезнь Крона, отвратительное заболевание пищеварительной системы. Оно вызывает понос и резкую боль в животе; способ избавиться от него неизвестен. Что бы вы ни ели, болезнь Крона не унимается. Она ночь за ночью не дает своим жертвам спать и у многих вызывает тяжелую депрессию.
Люди с болезнью Крона часто страдают всю жизнь. На несколько лет симптомы могут исчезнуть, но неизбежно возвращаются во всей своей разрушительной силе. И какой же паразит вызывает болезнь Крона? Ха, вот я вас и поймал! В отличие от всех других заболеваний, описанных в этой книге, болезнь Крона вызывают не паразиты. Скорее, прямо наоборот. Ее вызывает отсутствие паразитов.
Как это понимать, спросите вы? Ну, точно никто не знает, но известно, что болезнь Крона не существовала до 1930‑х годов, а обнаружена впервые у членов некоторых состоятельных семей Нью‑Йорка. Время шло, болезнь распространилась на все Соединенные Штаты. И всегда начиналась в богатых кварталах, добираясь до бедных гораздо позже. Только где‑то в 1970‑х она захватила беднейшие слои нашей страны.
В наше время болезнь Крона победно марширует по всему миру. В 1980‑х она появилась в Японии – как раз тогда, когда многие японцы реально разбогатели. Позже она захватила Южную Корею – в фарватере экономического бума в этой стране.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 77; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!