Алексею Александровичу Чаброву 9 страница
Держаться. – Шпалы. – От стольких уст
Устала. – Гляжу на звезды.
Так через радугу всех планет
Пропавших – считал‑то кто их? –
Гляжу и вижу одно: конец.
Раскаиваться не стоит.
Октября 1923
“Древняя тщета течет по жилам…”
Древняя тщета течет по жилам,
Древняя мечта: уехать с милым!
К Нилу! (Не на грудь хотим, а в грудь!)
К Нилу – иль еще куда‑нибудь
Дальше! За предельные пределы
Станций! Понимаешь, что из тела
Вон – хочу! (В час тупящихся вежд
Разве выступаем – из одежд?)
...За потустороннюю границу:
К Стиксу!..
Октября 1923
Побег
Под занавесом дождя
От глаз равнодушных кроясь,
– О завтра мое! – тебя
Выглядываю – как поезд
Выглядывает бомбист
С еще‑сотрясеньем взрыва
В руке... (Не одних убийств
Бежим, зарываясь в гриву
Дождя!) Не расправы страх,
Не... – Но облака! но звоны!
То Завтра на всех парах
Проносится вдоль перрона
Пропавшего... Бог! Благой!
Бог! И в дымовую опушь –
Как об стену... (Под ногой
Подножка – или ни ног уж,
Ни рук?) Верстовая снасть
Столба... Фонари из бреда...
О нет, не любовь, не страсть,
Ты поезд, которым еду
В Бессмертье...
Октября 1923
“Брожу – не дом же плотничать…”
Брожу – не дом же плотничать,
Расположась на росстани!
Так, вопреки полотнищам
Пространств, треклятым простыням
Разлук, с минутным баловнем
Крадясь ночными тайнами,
|
|
Тебя под всеми ржавыми
Фонарными кронштейнами –
Краем плаща... За стойками –
Краем стекла... (Хоть краешком
Стекла!) Мертвец настойчивый,
В очах – зачем качаешься?
По набережным – клятв озноб,
По загородам – рифм обвал.
Сжимают ли – “я б жарче сгреб”,
Внимают ли – “я б чище внял”.
Все ты один, во всех местах,
Во всех мастях, на всех мостах.
Моими вздохами – снастят!
Моими клятвами – мостят!
Такая власть над сбивчивым
Числом у лиры любящей,
Что на тебя, небывший мой,
Оглядываюсь – в будущее!
Октября 1923
Око
Фонари, горящие газом,
Леденеющим день от дня.
Фонари, глядящие глазом,
Не пойму еще – в чем? – виня,
Фонари, глядящие наземь:
На младенцев и на меня.
Октября 1923
“Люблю – но мука еще жива…”
Люблю – но мука еще жива.
Найди баюкающие слова:
Дождливые, – расточившие все
Сам выдумай, чтобы в их листве
Дождь слышался: то не цеп о сноп:
Дождь в крышу бьет: чтобы мне на лоб,
На гроб стекал, чтобы лоб – светал,
Озноб – стихал, чтобы кто‑то спал
И спал...
Сквозь скважины, говорят,
Вода просачивается. В ряд
Лежат, не жалуются, а ждут
Незнаемого. (Меня – сожгут).
Баюкай же – но прошу, будь друг:
|
|
Не буквами, а каютой рук:
Уютами...
Октября 1923
“Ты, меня любивший фальшью…”
Ты, меня любивший фальшью
Истины – и правдой лжи,
Ты, меня любивший – дальше
Некуда! – За рубежи!
Ты, меня любивший дольше
Времени. – Десницы взмах!
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.
Декабря 1923
“Оставленного зала тронного…”
Оставленного зала тронного
Столбы. (Оставленного – в срок!)
Крутые улицы наклонные
Стремительные как поток.
Чувств обезумевшая жимолость,
Уст обеспамятевший зов.
– Так я с груди твоей низринулась
В бушующее море строф.
Декабрь 1923
Двое
1. “Есть рифмы в мире сём…”
Есть рифмы в мире сём:
Разъединишь – и дрогнет.
Гомер, ты был слепцом.
Ночь – на буграх надбровных.
Ночь – твой рапсодов плащ,
Ночь – на очах – завесой.
Разъединил ли б зрящ
Елену с Ахиллесом?
Елена. Ахиллес.
Звук назови созвучней.
Да, хаосу вразрез
Построен на созвучьях
Мир, и, разъединен,
Мстит (на согласьях строен!)
Неверностями жен
Мстит – и горящей Троей!
Рапсод, ты был слепцом:
Клад рассорил, как рухлядь.
Есть рифмы – в мире том
Подобранные. Рухнет
Сей – разведешь. Что нужд
В рифме? Елена, старься!
|
|
...Ахеи лучший муж!
Сладостнейшая Спарты!
Лишь шорохом древес
Миртовых, сном кифары:
“Елена: Ахиллес:
Разрозненная пара”.
Июня 1924
2. “Не суждено, чтобы сильный с сильным…”
Не суждено, чтобы сильный с сильным
Соединились бы в мире сем.
Так разминулись Зигфрид с Брунгильдой,
Брачное дело решив мечом.
В братственной ненависти союзной
– Буйволами! – на скалу – скала.
С брачного ложа ушел, неузнан,
И неопознанною – спала.
Порознь! – даже на ложе брачном –
Порознь! – даже сцепясь в кулак –
Порознь! – на языке двузначном –
Поздно и порознь – вот наш брак!
Но и постарше еще обида
Есть: амазонку подмяв как лев –
Так разминулися: сын Фетиды
С дщерью Аресовой: Ахиллес
С Пенфезилеей.
О вспомни – снизу
Взгляд ее! сбитого седока
Взгляд! не с Олимпа уже, – из жижи
Взгляд ее – все ж еще свысока!
Что ж из того, что отсель одна в нем
Ревность: женою урвать у тьмы.
Не суждено, чтобы равный – с равным...
...................................…………………
Так разминовываемся – мы.
Июля 1924
3. “В мире, где всяк…”
В мире, где всяк
Сгорблен и взмылен,
Знаю – один
Мне равносилен.
В мире, где столь
Многого хощем,
Знаю – один
|
|
Мне равномощен.
В мире, где всё –
Плесень и плющ,
Знаю: один
Ты – равносущ
Мне.
Июля 1924
Octpob
Остров есть. Толчком подземным
Выхвачен у Нереид.
Девственник. Еще никем не
Выслежен и не открыт.
Папоротником бьет и в пене
Прячется. – Маршрут? Тариф?
Знаю лишь: еще нигде не
Числится, кроме твоих
Глаз Колумбовых. Две пальмы:
Явственно! – Пропали. – Взмах
Кондора...
(В вагоне спальном
– Полноте! – об островах!)
Час, а может быть – неделя
Плаванья (упрусь – так год!)
Знаю лишь: еще нигде не
Числится, кроме широт
Будущего...
Июля 1924
Под шалью
1. “Над колыбелью твоею – где ты…”
Над колыбелью твоею – где ты? –
Много, ох много же, будет пето.
Где за работой швея и мать –
Басен и песен не занимать!
Над колыбелью твоею нищей
Многое, многое с Бога взыщем:
Сроков и соков и лет и зим –
Много! а больше еще – простим.
Над колыбелью твоей бесправной
Многое, многое станет явным,
Гласным: прошедшая сквозь тела
….…. – чем стала и чем была!
Над колыбелью твоею скромной
Многое, многое Богу вспомним!
– Повести, спящие под замком, –
Много! а больше еще – сглотнем.
Лишь бы дождаться тебя, да лишь бы...
Многое, многое станет лишним,
Выветрившимся – чумацкий дым!
...........................……………
Всё недававшееся – моим!
Августа 1924
2. “Запечатленный, как рот оракула…”
Запечатленный, как рот оракула –
Рот твой, гадавший многим.
Женщина, что от дозору спрятала
Меж языком и нёбом?
Уж не глазами, а в вечность дырами
Очи, котлом ведёрным!
Женщина, яму какую вырыла
И заложила дёрном?
Располагающий ста кумирнями
Идол – не столь заносчив.
Женщина, что у пожара вырвала
Нег и страстей двунощных?
Женщина, в тайнах, как в шалях, ширишься,
В шалях, как в тайнах, длишься.
Отъединенная – как счастливица‑
Ель на вершине мглистой.
Точно усопшую вопрошаю,
Душу, к корням пригубившую...
Женщина, что у тебя под шалью?
– Будущее!
Ноября 1924
3. “Так – только Елена глядит над кровлями…”
Так – только Елена глядит над кровлями
Троянскими! В столбняке зрачков
Четыре провинции обескровлено
И обезнадежено сто веков.
Так – только Елена над брачной бойнею,
В сознании: наготой моей
Четыре Аравии обеззноено
И обезжемчужено пять морей.
Tак только Елена – не жди заломленных
Рук! – диву дается на этот рой
Престолонаследников обездомленных
И родоначальников, мчащих в бой.
Так только Елена – не жди взывания
Уст! – диву дается на этот ров
Престолонаследниками заваленный:
На обессыновленность ста родов.
Но нет, не Елена! Не та двубрачная
Грабительница, моровой сквозняк.
Какая сокровищница растрачена
Тобою, что в очи нам смотришь – так,
Как даже Елене за красным ужином
В глаза не дерзалось своим рабам:
Богам. – “Чужеземкою обезмуженный
Край! Всё еще гусеницей – к ногам!”
Ноября 1924
“Пела как стрелы и как морены…”
Пела как стрелы и как морены,
Мчащие из‑под ног
С звуком рвущегося атласа.
– Пела! – и целой стеной матрасной
Остановить не мог
Мир меня.
Ибо единый вырвала
Дар у богов: бег!
Пела как стрелы.
Тело?
Мне нету дела!
Ноября 1924
Попытка ревности
Как живется вам с другою, –
Проще ведь? – Удар весла! –
Линией береговою
Скоро ль память отошла
Обо мне, плавучем острове
(По небу – не по водам!)
Души, души! быть вам сестрами,
Не любовницами – вам!
Как живется вам с простою
Женщиною? Без божеств?
Государыню с престола
Свергши (с оного сошед),
Как живется вам – хлопочется –
Ежится? Встается – как?
С пошлиной бессмертной пошлости
Как справляетесь, бедняк?
“Судорог да перебоев –
Хватит! Дом себе найму”.
Как живется вам с любою –
Избранному моему!
Свойственнее и съедобнее –
Снедь? Приестся – не пеняй...
Как живется вам с подобием –
Вам, поправшему Синай!
Как живется вам с чужою,
Здешнею? Ребром – люба?
Стыд Зевесовой вожжою
Не охлестывает лба?
Как живется вам – здоровится –
Можется? Поется – как?
С язвою бессмертной совести
Как справляетесь, бедняк?
Как живется вам с товаром
Рыночным? Оброк – крутой?
После мраморов Каррары
Как живется вам с трухой
Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог – и начисто разбит!)
Как живется вам с сто‑тысячной –
Вам, познавшему Лилит!
Рыночною новизною
Сыты ли? К волшбам остыв,
Как живется вам с земною
Женщиною, без шестых
Чувств?
Ну, за голову: счастливы?
Нет? В провале без глубин –
Как живется, милый? Тяжче ли –
Так же ли – как мне с другим?
Ноября 1924
“Вьюга наметает в полы…”
Вьюга наметает в полы.
Всё разрывы да расколы! –
И на шарф цветной веселый –
Слезы острого рассола,
Жемчуг крупного размола.
Ноября 1924
Сон
1. “Врылась, забылась – и вот как с тысяче…”
Врылась, забылась – и вот как с тысяче‑
футовой лестницы без перил.
С хищностью следователя и сыщика
Все мои тайны – сон перерыл.
Сопки – казалось бы прочно замерли –
Не доверяйте смертям страстей!
Зорко – как следователь по камере
Сердца – расхаживает Морфей.
Вы! собирательное убожество!
Не обрывающиеся с крыш!
Знали бы, как на перинах лёжачи
Преображаешься и паришь!
Рухаешь! Как скорлупою треснувшей –
Жизнь с ее грузом мужей и жен.
Зорко как летчик над вражьей местностью
Спящею – над душою сон.
Тело, что все свои двери заперло –
Тщетно! – уж ядра поют вдоль жил.
С точностью сбирра и оператора
Все мои раны – сон перерыл!
Вскрыта! ни щелки в райке, под куполом,
Где бы укрыться от вещих глаз
Собственных. Духовником подкупленным
Все мои тайны – сон перетряс!
Ноября 1924
2. “В мозгу ухаб пролёжан…”
В мозгу ухаб пролёжан, –
Три века до весны!
В постель иду, как в ложу:
Затем, чтоб видеть сны:
Сновидеть: рай Давидов
Зреть и Ахиллов шлем
Священный, – стен не видеть!
В постель иду – затем.
Разведены с Мартыном
Задекою – не все!
Не доверяй перинам:
С сугробами в родстве!
Занежат, – лести женской
Пух, рук и ног захват.
Как женщина младенца
Трехдневного заспят.
Спать! Потолок как короб
Снять! Синевой запить!
В постель иду как в прорубь:
Вас, – не себя топить!
Заокеанских тропик
Прель, Индостана – ил...
В постель иду как в пропасть:
Перины – безперил!
Ноября 1924
Приметы
Точно гору несла в подоле –
Всего тела боль!
Я любовь узнаю по боли
Всего тела вдоль.
Точно поле во мне разъяли
Для любой грозы.
Я любовь узнаю по дали
Всех и вся вблизи.
Точно нору во мне прорыли
До основ, где смоль.
Я любовь узнаю по жиле,
Bcero тела вдоль
Стонущей. Сквозняком как гривой
Овеваясь гунн:
Я любовь узнаю по срыву
Самых верных струн
Горловых, – горловых ущелий
Ржавь, живая соль.
Я любовь узнаю по щели,
Нет! – по трели
Всего тела вдоль!
Ноября 1924
“Ятаган? Огонь…”
Ятаган? Огонь?
Поскромнее, – куда как громко!
Боль, знакомая, как глазам – ладонь,
Как губам –
Имя собственного ребенка.
Декабря 1924
“Живу – не трогаю…”
Живу – не трогаю.
Горы не срыть.
Спроси безногого,
Ответит: жить.
Не наша – Богова
Гора – Еговова!
Котел да логово, –
Живем без многого.
Декабря 1924
Полотерская
Колотёры‑молотёры,
Полотёры‑полодёры,
Кумашный стан,
Бахромчатый штан.
Что Степан у вас, что Осип –
Ни приметы, ни следа.
– Нас нелегкая приносит,
Полотеров, завсегда.
Без вины навязчивые,
Мы полы наващиваем.
По паркетам вз’ахивая,
Мы молей вымахиваем.
Кулик краснопер,
Пляши, полотер!
Колотилы‑громыхалы,
Нам все комнаты тесны.
Кольцо бабкино пропало –
Полотеры унесли.
Нажариваем.
Накаливаем.
...Пошариваем!
...Пошаливаем!
С полотеров взятки гладки:
Катай вдоль да поперек!
Как подкатимся вприсядку:
“Пожалуйте на чаёк!”
Не мастикой ясеневы
Вам полы намасливаем.
Потом‑кровью ясеневы
Вам полы наласниваем:
Вощи до‑бела!
Трещи, мебеля!
Тише сажи, мягче замши...
Полотеров взявши в дом –
Плачь! Того гляди, плясамши,
Нос богине отобьем.
Та богиня – мраморная,
Нарядить – от Ламановой,
Не гляди, что мраморная –
Всем бока наламываем!
Гол, бос.
Чтоб жглось!
Полотерско дело вредно:
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!