Прокурорский надзор и судебный контроль в досудебных стадиях производства по уголовным делам
Наука уголовного процесса, а вслед за ней и законодательство Российской Федерации в досудебное производство по уголовным делам наряду с прокурорским надзором включили и институт судебного контроля, предмет которого в литературе определяется судебной деятельностью судов общей юрисдикции по обеспечению законности и обоснованности действий и решений правоохранительных органов на этапе досудебного производства*(312).
Следует сразу отметить, что вопросы прокурорского надзора и судебного контроля в досудебном производстве и, прежде всего, их назначение, соотношение и взаимодействие носят остро дискуссионный характер. Одни процессуалисты считают, что острота этой проблемы объясняется тем, что основные самостоятельные функции уголовного преследования и надзора за процессуальной деятельностью - не имеют конституционного закрепления, а закреплённые в Конституции РФ положения о доступности населения к правосудию существенно расширяют судебные полномочия в решении вопросов, традиционно считавшихся прокурорскими*(313).
Другие учёные полагают, что дискуссионность данной темы заложена в определении нового места судебной власти в системе иных ветвей власти, и, прежде всего, в системе органов исполнительной власти, на которые в досудебном производстве уголовно-процессуальным законом возлагаются осуществление уголовного преследования, в связи с чем принципиальное значение для современного уголовного судопроизводства приобретает правильное разграничение функций и полномочий органов судебной и исполнительной власти*(314).
|
|
|
В ходе проведения в Российской Федерации судебно-правовой реформы высказывались различные, порой противоположные, точки зрения, применительно к соотношению судебного контроля и прокурорского надзора на стадиях досудебного производства. На наш взгляд, можно выделить три основных направления, которые по-разному раскрывают свои подходы к исследуемой теме.
Первое направление - это процессуальная школа прямых противников правомерности существования теории судебного контроля. Сторонники этой концепции утверждают, что судебный контроль противоречит сущности судебной власти, единственное предназначение которой - отправление правосудия, а санкционирование судом ареста, обыска и других подобных действий означает осуществление им административных функций. Реализация этих идей приведет к тому, что судьи потеряют свою объективность, а следователи - самостоятельность*(315).
Поддерживая в целом изложенную аргументацию, ряд ученых-процессуалистов, не отрицая института судебного контроля в целом, полагают, что предварительный судебный контроль - это попытка переложить на суд полномочия по надзору за законностью расследования преступлений. В то же время надзор за законностью - это основная функция прокуратуры, а не суда*(316).
|
|
|
Другим направлением является научная школа, которую представляют ученые-процессуалисты - сторонники постепенной замены прокурорского надзора за законностью предварительного расследования судебным контролем. Они полагают, что суд на стадии предварительного расследования должен быть наделен полномочиями разрешать все конфликты между обвинением и защитой, рассматривать жалобы на следователя и т.д.*(317)
Поддерживая указанное научное направление, профессор И.Л. Петрухин утверждал, что возложение на суд контрольных функций на предварительном следствии предпочтительнее, так как суд более надежный гарант прав личности на предварительном следствии, чем прокурор. Суд не связан ведомственными интересами, не зависим и не несет ответственности за раскрытие преступлений. Нет смысла иметь на предварительном следствии как бы двойной заслон от ошибок и злоупотреблений. При хорошо поставленном судебном контроле прокурорский надзор в некоторых отношениях становится излишним*(318).
|
|
|
Сторонники третьего научного направления полагают, что как в научном плане, так и в законодательном регулировании вопросов соотношения прокурорского надзора и судебного контроля в уголовном процессе на стадии досудебного производства речь должна идти о разумном сочетании этих функций прокурора и суда в интересах обеспечения как уголовного преследования, так и защиты прав граждан*(319).
На наш взгляд, в реальных условиях, на современном этапе развития науки уголовного процесса вопрос о том, осуществлять ли суду контрольную функцию на досудебных стадиях вместо прокурорского надзора или наоборот, уже не стоит, так как действующее уголовно-процессуальное законодательство институты судебного контроля и прокурорского надзора сохранило, дало им новый импульс законодательного развития, а десятилетний опыт применения УПК РФ подтвердил жизненность этого научного направления.
В современной литературе совершенно обоснованно указывается, что в настоящее время наиболее существенное значение имеет исследование того обстоятельства, как соотносятся функции прокурорского надзора и судебного контроля на предварительном расследовании, нет ли дублирования деятельности, и какая форма из них является более приоритетной?*(320)
|
|
|
При исследовании указанных вопросов отдельные процессуалисты прокурорский надзор показывают как непрерывное наблюдение за точным и единообразным исполнением законов. Деятельность же суда на предварительном следствии, по их мнению, носит точечный характер и осуществляется, с одной стороны, при решении вопросов о применении мер процессуального принуждения, когда подана жалоба о нарушении прав и свобод гражданина органом предварительного расследования или прокурором*(321).
На наш взгляд, обозначенный научный подход не имеет практического значения и не несет в себе необходимой научной актуальности. Более значимым является точный вывод процессуалистов о том, что расширение судебного контроля на досудебных стадиях уголовного судопроизводства не отменяет и не заменяет прокурорский надзор и, напротив, процессуальные действия суда и прокурора дополняют друг друга, способствуют упрочнению законности уголовного преследования*(322).
Еще в середине 90-х годов прошлого столетия профессор А.Д. Бойков своевременно подметил и указал на правовую общность, объединяющую суд и прокуратуру на стадиях досудебного производства, а именно: реализацию правозащитной функции суда и прокуратуры, являющейся основой их взаимодействия и сотрудничества*(323).
Общеизвестно, что судебный контроль в ходе досудебного производства включает в себя: рассмотрение жалоб на действия (бездействие) дознавателя, следователя и прокурора (ч. 3 ст. 29, ст. 125 УПК РФ); принятие решений о применении мер процессуального принуждения (ч. 2 ст. 29 УПК РФ); дачи разрешения на производство следственных действий, а также проверку их законности после их производства (ч. 2 ст. 164, ст. 165 УПК РФ).
Вместе с тем объективно в поле зрения прокурора находятся: исполнение требований федерального законодательства о порядке приема, регистрации и разрешения сообщений о преступлениях во всех правоохранительных органах; разрешение споров о подследственности, возникающих у органов предварительного расследования; заключение досудебного соглашения о сотрудничестве с подозреваемым или обвиняемым; определение необходимости производства предварительного следствия по уголовным делам, расследование по которым по общему правилу проводится в форме дознания и т.д.
Вывод здесь однозначен: по сравнению с судебным контролем прокурорский надзор имеет значительно более широкий круг лиц, подпадающий в сферу осуществления надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного расследования.
В литературе обоснованно утверждается, что функция судебного контроля - новая и самостоятельная функция суда в современном процессе и особое значение она приобретает в отношении органов исполнительной власти, осуществляющих производство по уголовным делам на досудебных стадиях*(324).
Обозначенный вывод имеет важное теоретическое и практическое значение. Признание в доктрине уголовного процесса феномена осуществления судом властных полномочий на досудебных стадиях позволяет уверенно отстаивать позицию законодателя, представляющего суду право осуществления как предварительного судебного контроля, так и последующего судебного контроля.
Вместе с тем, вряд ли можно, на наш взгляд, признать верным появившееся в литературе еще в середине 90-х годов XX столетия суждение о якобы имевшей место замене прокурорского надзора судебным контролем, или более того, о переходе в системе действующего уголовного судопроизводства к судебному надзору*(325).
Более позже, А. Халиулин и В. Назаренко, исследуя вопросы прокурорского надзора и судебного контроля в досудебном производстве, стали утверждать, что УПК РФ усилил, расширил возможности состязательности на досудебных стадиях уголовного процесса, предоставив подозреваемому, обвиняемому более широкие права, в том числе по обжалованию любых процессуальных действий и решений следователя и прокурора. Получилось это за счет сужения возможностей правоприменителя по быстрому и полному раскрытию преступлений*(326).
На наш взгляд, обозначенные выше выводы не являются безупречными в логике суждения и не отвечают в полной мере назначению уголовного судопроизводства. Прежде всего, рассматривая полномочия суда в досудебном производстве, нельзя применять термин "судебный надзор", так как суд на данных стадиях уголовного процесса не осуществляет наблюдение, он обеспечивает проверку соблюдения требований закона по ограничению прав и свобод лиц, вовлечённых в уголовное судопроизводство.
Подтверждением изложенному суждению служит аргументированная позиция М.Е. Токаревой, которая очень точно подметила, что судебная процедура с элементами состязательности предполагает эффективную защиту прав и свобод человека и гражданина при расследовании преступлений и является дополнительной гарантией законности в названой сфере уголовного судопроизводства.*(327) Такую же позицию обосновывает В.А. Лазарева, которая утверждает, что предварительное расследование как форма процессуальной деятельности, направлена на изобличение обвиняемого в совершении преступления путём собирания доказательств и по своему характеру требует, чтобы эта деятельность, с точки зрения закона, была безупречной, соответствовала интересам законности и не нарушала прав и свобод человека и гражданина*(328). Анализ указанных научных позиций, а также результаты проведенного нами социологического опроса судей, прокуроров и адвокатов*(329), позволяет сформулировать научные положения о том, что вторым элементом правовой общности, объединяющих прокуратуру и суд, является общность решения задач этими органами государства исключительно в интересах законности.
Осуществление судом предварительного и последующего контроля за законностью и обоснованностью действий и решений правоохранительных органов и их должностных лиц на этапе досудебного производства, как точно подмечено в литературе, наглядно свидетельствует, что данная деятельность не только не снижает эффективность раскрытия и расследования преступлений, но и является наряду с прокурорским надзором реальной гарантией обеспечения законности уголовного судопроизводства*(330).
Процессуалистами точно подмечено, что предварительный судебный контроль в досудебных стадиях включает полномочия суда по принятию решений о совершении действий, связанных с предварительным расследованием уголовных дел и по своему содержанию является проверкой законности и обоснованности намерения соответствующих должностных лиц правоохранительных органов осуществить такого рода действия, как правило, до того, как они начинают претворятся в жизнь реально*(331).
Обозначенный вид контрольных полномочий суда (судьи), принимающего решение в форме постановления о разрешении производства следственного действия регламентируется нормами части 2 ст. 29 и ст. 165 УПК РФ. Однако необходимо помнить, что перечень указанных в них следственных действий, по которым проводится судебный порядок получения разрешения на их проведение, не является исчерпывающим. Уголовно-процессуальное и иное федеральное законодательство, регулирующее вопросы уголовного судопроизводства на этапе досудебного производства, предусматривают случаи, когда процессуальные действия по уголовному делу должны совершаться только с согласия, с разрешения или по заключению суда (судьи). К таким случаям следует относить особый порядок возбуждения уголовного дела или привлечения в качестве обвиняемого отдельных лиц: в частности, Генерального прокурора РФ, Председателя Следственного комитета РФ, при условии наличия заключения коллегии, состоящей из трех судей Верховного Суда РФ; прокурора, руководителя следственного органа и следователя, - на основании заключения судьи районного суда или гарнизонного военного суда. Уголовное преследование в отношении судей Конституционного Суда Российской Федерации возможно с согласия Конституционного Суда РФ; в отношении судей Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, Верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, федерального арбитражного суда, окружного (флотского) военного суда - с согласия Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации; в отношении иных судей - с согласия соответствующих квалификационных коллегий судей (п.п. 2, 2.1, 3, 4 ч. 1 ст. 448 УПК РФ).
На основании судебного постановления, отражающего предварительный судебный контроль, производятся: эксгумация трупа, в случаях, когда против такого действия возражают родственники покойного (ч. 3 ст. 178 УПК РФ); оперативно-розыскные мероприятия и следственные действия в отношении адвокатов, в том числе и в виду неотложности осмотра места происшествия до возбуждения уголовного дела (п. 3 ч. 8 Федерального закона Об адвокатуре РФ); установление обвиняемому и его защитнику определенного срока для ознакомления с материалами уголовного дела, если они явно затягивают время ознакомления с указанными материалами (ч. 3 ст. 217 УПК РФ); помещение в психиатрический стационар лица, находящегося под стражей, при наличии у него психического заболевания (ч. 1 ст. 435 УПК РФ); продление срока пребывания в медицинском стационаре лица, подвергаемого судебно-психиатрической или судебно-медицинской экспертизе (Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"); допрос нотариуса по поводу обстоятельств, которые ему стали известны в связи с осуществлением его профессиональной деятельности (ч. 2 ст. 16 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате)*(332).
Анализируя процессуальные формы предварительного судебного контроля в досудебном производстве и оценивая соотношение положения прокурора и суда (судьи) на данных стадиях уголовного судопроизводства, мы полагаем, что законодательно установленные процессуальные формы деятельности прокурора в суде являются правовыми механизмами содействия суду в принятии обоснованного решения исключительно в интересах законности, а их совместная согласованная деятельность направлена на обеспечение соблюдения прав и свобод личности.
Второй вид контрольных функций суда, определяемый в науке уголовного процесса как последующий контроль суда в досудебных стадиях*(333), охватывает его полномочия, связанные с проверкой совершенных следователем, руководителем следственного органа, органом дознания, начальником подразделения дознания, дознавателем, а также прокурором процессуальных действий или принятых решений по конкретному уголовному делу, либо проявленного бездействия указанных должностных лиц.
Для данного вида контрольных полномочий суда характерно рассмотрение в открытом состязательном процессе жалоб на решения и действия (бездействие) органов предварительного расследования и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.
Таким образом, правомерно сделать вывод, что последующий судебный контроль в досудебных стадиях уголовного судопроизводства имеет место лишь в случаях обжалования участником процесса действий (бездействия) должностных лиц правоохранительных органов. Этот вид судебного контроля не является инициативной формой его проявления и не носит превентивного характера в отличие от первого вида контрольных полномочий суда.
Самостоятельной формой последующего судебного контроля, на наш взгляд, является проверка судьей законности проведенных следственных действий по мотиву не терпящих отлагательства, если эти действия произведены без получения судебного решения как это предусмотрено уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации (ч. 5 ст. 165 УПК РФ). В этих случаях следователь в течение 24 часов обязан уведомить судью и прокурора о производстве следственного действия.
Таким образом, судебный контроль, достигая поставленные цели (задачи) обеспечения законности в досудебном производстве уголовных дел наряду с прокурорским надзором, являются главным элементом правовой гарантии реализации назначения уголовного судопроизводства. Определяя цель (задачи) судебного контроля на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, Н.А. Колоколов обоснованно утверждает, что целью судебного контроля является общая превенция в сфере защиты прав, свобод и законных интересов всех без исключения участников процесса, а также восстановление уже нарушенных их прав, свобод*(334). К этому необходимо добавить, что к цели судебного контроля относится обеспечение точного, безусловного и единообразного применения закона при производстве следственных и иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы человека и гражданина в уголовном судопроизводстве.
Полномочия прокурора по осуществлению надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия и органов дознания*(335) по цели своего воздействия весьма близки к обозначенной выше цели судебного контроля, что позволяет ставить их в один ряд и утверждать о их взаимном дополнении друг друга в достижении целей, которые стоят перед судом (судьей) и прокурором.
В то же время цель (задачи) прокурорского надзора на стадиях досудебного производства значительно шире, что и предопределяет существующее различие этих двух базовых правовых институтов уголовного судопроизводства.
Прежде всего, следует отметить, что надзор прокуратуры, осуществляемый прокурором, действует постоянно и непрерывно. Более того, прокурорские проверки характеризуются оперативностью. Для них не требуется наличие сигналов заинтересованных лиц о нарушениях закона, соблюдения правил назначения и проведения слушаний, их протоколирование и т.п. При необходимости прокурор может провести поверку внезапно, во внерабочее время. Это проводится с целью предотвратить сокрытие факта нарушения закона или его последствий.
Следует иметь в виду, что если в суде истребование дела и отмена решения нижестоящего суда могут иметь место лишь в апелляционном, кассационном и в надзорном порядках и лишь по инициативе участников процесса и в строго определенной процедуре, то единая централизованная прокурорская система предполагает возможность для вышестоящих органов прокуратуры в любое время истребовать материалы от нижестоящего органа и принять самостоятельное решение. С другой стороны, необходимо отметить, что судебный контроль за законностью носит исключительный характер, а постановления суда (судьи), вступившие в законные силу, окончательны и обязательны к исполнению для всех. Такое сочетание активного по своим полномочиям прокурорского надзора и обязательного по своим окончательным решениям судебного контроля, как правильно отмечается в литературе, служит организационной основой для взаимодействия суда и прокуратуры, укрепления законности и правопорядка в стране*(336).
Проведенное сравнение еще раз в своей аргументации свидетельствует о том, что контроль, осуществляемый судебной властью, в силу объективно присущих правосудию закономерностей функционирования не может и не должен заменять собою прокурорский надзор, однако, по отношению к нему этот контроль является правовым средством властной государственной деятельности. С позиции теории государствоведения, суд является самостоятельной ветвью государственной власти, а прокуратура, вместе с рядом других государственных учреждений, образует систему "сдержек и противовесов", способствуя своей деятельностью не только правильному разделению и обеспечению баланса различных ветвей власти, но и их эффективному взаимодействию*(337). Безусловно, введение судебного контроля, расширение сферы его действия на предварительном следствии являются позитивными моментами с точки зрения обеспечения личных (частных) интересов тех или иных участников уголовного судопроизводства. Однако, как отмечается в литературе, мы подошли к той опасной черте, когда в ряде случаев речь идет об ограничении посредством судебного контроля свободы органов предварительного расследования распоряжаться своими процессуальными правами по ведению следствия, это следует считать недопустимым явлением, противоречащим публичным интересам*(338).
В науке уголовного процесса проблема единого подхода к определению пределов компетенции суда и прокурора при рассмотрении жалоб на действия и решения должностных лиц, правомочных осуществлять досудебное производство, остается нерешенной до настоящего времени. Следует отметить, что указание уголовно-процессуального закона на допустимость обжалования в суд процессуальных действий и решений, которыми затрагиваются интересы участников уголовного судопроизводства, позволяет широко трактовать предмет обжалования и фактически обжаловать любые процессуальные действия.
На наш взгляд, решение изложенной сложной правовой ситуации возможно посредством законодательного определения четких границ предмета обжалования в суд действий и решений органов предварительного расследования, совершенных на стадиях досудебного производства. Это позволяет делать вывод о целесообразности закрепления в УПК РФ определенной системы следственных действий и принимаемых процессуальных решений, которые возможно обжаловать участникам уголовного судопроизводства в суд. Предмет обжалования в суд действий и решений должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство в порядке ст. 125 УПК РФ, целесообразно ограничивать действиями (бездействием), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, либо затруднить доступ к правосудию.
Вместе с тем, в процессуальной литературе высказано мнение о принципиальной невозможности ограничения предмета судебного контроля за актами предварительного расследования путем закрепления в законе перечня подлежащих обжалованию действий и решений органов расследования*(339).
Другие процессуалисты утверждают, что ограничение пределов судебного контроля возможно и необходимо, но, наоборот - путем закрепления в законе перечня не подлежащих обжалованию действий и решений органов расследования*(340).
Изложенные выше научные позиции, на наш взгляд, не могут быть восприняты в качестве возможных альтернативных вариантов решения исследуемой проблемы, так как они в последнем случае не создают надлежащих правовых гарантий защиты прав и свобод участников уголовного судопроизводства, а в первом - ограничивают конституционное право суда обеспечивать эти права осуществлением правосудия.
Мы полагаем и присоединяемся к имеющейся в науке уголовного процесса позиции о том, что любые действия и решения должностных лиц, затрудняющие или преграждающие доступ граждан к правосудию, нарушающие их процессуальное положение и ограничивающие объем их прав и обязанностей как участников уголовного судопроизводства, подлежат судебному контролю наряду с наличием прокурорского надзора*(341).
Необходимо также отметить, что в целом судебный контроль на предварительном следствии и дознании ориентирован на усиление состязательного начала при осуществлении уголовного преследования, что соответствует международным стандартам в области защиты прав и свобод человека и гражданина в сфере уголовного судопроизводства. Так, принципы обязательности судебной защиты сформулированы в ст.ст. 6 и 13 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которым каждый при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и открытое разбирательство его дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом. Речь здесь, в первую очередь, должна идти об осуществлении соответствующих правовых обязательств национальным судом государства - участника Конвенции*(342).
Вместе с тем, российская национальная модель обеспечения правовых гарантий защиты прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, исторически предусматривает действенный прокурорский надзор, который, как уже отмечалось, имеет свои преимущества в сравнении с институтом судебной защиты. Необходимо правильно уяснить, что направленность судебного контроля на досудебных стадиях заключается не столько в обеспечении законности действий органов предварительного расследования, сколько в необходимости обеспечения прав и свобод участников уголовного судопроизводства и здесь, в силу объективных причин, возможности судебного контроля ограничены, а законодательно установленная процедура к тому же не отличается мобильностью и ясностью правового регулирования. Так, норма ст. 125 УПК РФ не регулирует порядок, объем, сроки направления материалов, позволяющих судить о законности и обоснованности обжалуемых действий и решений.
Кроме того, в анализируемой норме закона нет указания на то, кто и в каком порядке направляет в суд указанные материалы. На практике суды запрашивают необходимые материалы в соответствующем правоохранительном органе, действия которого обжалуются и который порой извещают о дне рассмотрения жалоб менее чем за сутки.
В силу изложенного, целесообразно дополнительно внести в главу 16 УПК РФ норму ст. 125.1, назвав ее "Порядок направления материалов в суд", и изложив в следующей редакции:
"1. Судья, получивший жалобу на действия (бездействие) и решения органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, незамедлительно запрашивает в органе, действия (бездействие) и решения которого обжалуются, материалы, подтверждающие события и факт совершения обжалуемых процессуальных действий должностными лицами, а также материалы, являющиеся процессуальным основанием совершения обжалуемых действий (бездействия) и решений.
2. Органы дознания и предварительного следствия, прокурор, получившие в установленном в части 1 настоящей статьи порядке запрос судьи, в течение 24 часов направляют все необходимые материалы, свидетельствующие о совершении обжалуемых действий (бездействия) и решений, а также подтверждающие их законность и обоснованность. При этом они вправе приложить материалы проверок, проведенных вышестоящими органами, органами прокуратуры и судов, имеющих непосредственное отношение к предмету возникшего спора.
3. Судья, получивший запрошенные им по жалобе материалы, в установленный частью 3 статьи 125 настоящего Кодекса срок, назначает судебное заседание, уведомляя об этом заявителя, его защитника, законного представителя, если они участвуют в уголовном деле, а также прокурора.
4. Прокурор, проводивший ранее аналогичную проверку законности и обоснованности обжалуемого в суд действия (бездействие) и решения органов дознания и предварительного следствия, а также их должностных лиц, обязан, в течение 24 часов со времени получения уведомления о назначении судебного заседания по жалобе направить в суд имеющиеся в прокуратуре соответствующие материалы по предметам спора, изложив при этом свою позицию по существу жалобы".
Следует отметить обоснованность позиции тех процессуалистов, которые считают, что совершенствование уголовно-процессуального законодательства в части регулирования процедур осуществления судебного контроля на досудебных стадиях уголовного судопроизводства не является самоцелью, а вызывается потребностями практики*(343). При этом, на наш взгляд, законодательное расширение судебного контроля ни в коей мере не умаляет значение прокурорского надзора, несмотря на то, что полномочия прокурора по УПК РФ, особенно после внесения в него изменений и дополнений Федеральным законом от 05.06.2007 г. N 87-ФЗ, претерпели заметные изменения.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 596; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!