Раздел II. Уголовное преследование в судебном производстве: уголовно-процессуальные аспекты деятельности прокурора
Глава 4. Правовая основа деятельности прокурора в суде первой инстанции по поддержанию государственного обвинения
Процессуальная деятельность прокурора на стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию - организационно-правовая основа реализации уголовного преследования в суде первой инстанции
Поступлением уголовного дела в суд (судье) начинается второй этап уголовного процесса - производство в суде первой инстанции, и его первая стадия - стадия подготовки судебного заседания. В развитии регулирования уголовно-процессуальных отношений не раз кардинально изменялся подход законодателя к определению роли и назначения данной стадии и, как следствие, к ее содержанию, составу участников, их полномочиям. В равной степени данные изменения касались и назначения прокурора в указанной стадии: от ведущей по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. до скромного присутствия в качестве участника стороны процесса при реализации стадии подготовки к судебному заседанию по действующему УПК.
Как справедливо отмечает К.Ф. Гуценко, в российском уголовном процессе указанная стадия относится к числу самых нестабильных, "многострадальных"*(344). Действительно, в Уставе уголовного судопроизводства России 1864 года, данная стадия называлась "преданием суду", и в ней активная роль принадлежала прокурору. Именно прокурор, по материалам следствия, составлял обвинительный акт, и этот акт считался заключением о предании суду (ст. 519 Устава). Суд при этом не выносил специального решения о предании суду, а при получении обвинительного акта прокурора, в распорядительном заседании обсуждал только организационные вопросы порядка, при котором дело подлежало дальнейшему производству (ст.ст. 527, 547 Устава).
|
|
|
Законами РСФСР от 29.05.1992 г. и от 16.07.1993 г. в уголовно-процессуальный закон были внесены кардинальные изменения в содержание исследуемой стадии уголовного судопроизводства. Законодатель отказался от понятия "предание суду". Принятым УПК РФ в ноябре 2001 года и введенным в действие с 1 июля 2002 года данной стадии посвящены глава 33 "Общий порядок подготовки к судебному заседанию" и глава 34 "Предварительное слушание", которыми законодательно урегулированы задачи, порядок и содержание начального этапа судебного производства по поступившему в суд уголовному делу.
Вместе с тем, мы полагаем, что на современном историческом этапе развития национального уголовного процесса получил законодательное разрешение имевший давнюю историю, поставленный известным российским процессуалистом Н.Н. Полянским дискуссионный вопрос о том, кому осуществлять в уголовном судопроизводстве предание обвиняемого суду - прокурору или судебным органам*(345). И, несмотря на то, что действующий УПК РФ не содержит дефиницию "предание суду", фактически это происходит в суде, так как в суд дело поступает в отношении обвиняемого, а после вынесения постановления о назначении судебного заседания, в процессе появится новый участник уголовного судопроизводства, - подсудимый (ч. 5 ст. 231 УПК РФ).
|
|
|
Обоснование необходимости решения вопросов подготовки к судебному заседанию именно судом в уголовно-процессуальной теории в течение более 50 лет проводилось в монографических исследованиях*(346), специальных разделах в работах по общим проблемам уголовного процесса*(347), научных статьях*(348), и эти положения в своей основе нашли соответствующее закрепление в действующем уголовно-процессуальном законе.
Следует отметить, что роль стадии подготовки к судебному заседанию обозначается двумя основными, выполняемыми ею, взаимосвязанными функциями: функцией контроля за законностью и обоснованностью деятельности органов предварительного расследования по возбуждению и расследованию конкретного уголовного дела, в силу чего данная стадия является частью судебно-контрольного механизма уголовного судопроизводства, и организационно-подготовительной функцией в отношении будущего судебного разбирательства по делу.
|
|
|
Как уже указывалось, основной процессуальной фигурой на стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию является судья. В литературе не раз обоснованно утверждалось, что эффективность данной стадии процесса можно поднять путем расширения прав иных участников процесса*(349). В связи с этим активное использование прокурором процессуальных возможностей по обеспечению законности и обоснованности уголовного преследования в стадии подготовки к судебному заседанию представляется весьма важным. В свое время, в литературе, широко обсуждались проблемы повышения эффективности участия прокурора в этой стадии процесса*(350). Однако в последние годы, после принятия действующего УПК РФ, вопросы о статусе, полномочиях и организации участия прокурора на стадии подготовки судебного заседания не являются предметом широкого обсуждения среди ученых-процессуалистов и вызывают лишь отдельные отклики со стороны, преимущественно, практиков. Между тем, попытка тщательного анализа действующей правовой регламентации в данной сфере позволяет выявить ряд проблемных вопросов, требующих поиска путей их решения.
|
|
|
Прежде всего, это вопрос о том, как объективно должна именоваться данная стадия: "Предание суду", "Производство распорядительного заседания" или "Подготовка к судебному заседанию". В уголовно-процессуальной науке обозначенная проблема, как правило, рассматривается сквозь призму определения сущности данной стадии. В то же время правильное уяснение данной проблемы имеет прямое отношение к определению предмета прокурорской деятельности в данной стадии процесса.
Так, обоснованным является утверждение в литературе о том, что понятие "предание обвиняемого суду" наиболее полно выражает сущность данной стадии уголовного процесса*(351). Как показывает отечественный исторический опыт, предание суду действительно должно осуществляться единолично судьей или в порядке предварительного слушания (распорядительного заседания) с обязательным участием сторон, если кем-либо из заинтересованных участников процесса заявлено соответствующее ходатайство. В такой постановке вопроса четко определяется и предмет деятельности прокурора, который реально проявляется в его участии в данной стадии процесса по обоснованию обвинительного тезиса и приданию лицу, в отношении которого поступило уголовное дело, статуса обвиняемого.
Следует отметить, что действующая в нормативном единстве конструкция норм ст.ст. 227, 231 УПК РФ, позволяющая автоматически превращать процессуальное положение обвиняемого в статус подсудимого, - является несовершенной. Возникшая правовая ситуация требует законодательного внесения изменений в норму ст.ст. 227, 231 и 236 УПК РФ. В частности, название нормы ст. 231 УПК РФ полагаем правильно обозначить как "Назначение судебного заседания и предание обвиняемого суду". В ч. 1 ст. 227 УПК РФ, регулирующей виды принимаемых решений по поступившему делу, пункт 3 целесообразно изложить в новой редакции следующего содержания: "3) о предании обвиняемого суду, определении процессуального положения подсудимого и о назначении судебного заседания". Часть 2 ст. 231 УПК РФ дополнить пунктом 1.1 следующего содержания: "1.1) о признании обвиняемого подсудимым и о назначении судебного заседания", а пункт 5 части 1 ст. 236 УПК РФ изложить в новой редакции следующего содержания: "5) о признании обвиняемого подсудимым и о назначении судебного заседания".
Такой подход, в случае его принятия законодателем, позволит судопроизводству на данной стадии процесса иметь более конкретные формы своего проявления, отражающие демократическую природу уголовного процесса России, а также исключить пробел в регулировании вопроса порядка приобретения обвиняемым статуса подсудимого.
Анализируя нормативно-правовое регулирование стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию, мы находим, что в главах 33 и 34 УПК РФ, регламентирующих порядок подготовки к судебному заседанию и производство предварительного слушания по делу, прокурор упоминается в ряде случаев непосредственно или со ссылкой на понятие "сторона". Такая законодательная конструкция делает процессуальный статус прокурора в данной стадии процесса неопределенным. Бесспорно, что прокурор как ведущий субъект стороны обвинения на исследуемой стадии имеет свой процессуальный интерес к принятию судьей законного решения. Законодательно эти решения оформляются постановлением судьи, копии которых направляются прокурору, потерпевшему и обвиняемому. Данная информация и ее своевременное получение прокурором имеет для него важное значение.
По данному обстоятельству, на наш взгляд, процессуалистами обоснованно высказано суждение о том, что прокурор и другие, указанные в законе, заинтересованные участники процесса нуждаются в этой информации ввиду наличия у них непосредственного интереса к судьбе и дальнейшему направлению движения дела*(352). К этому следует только добавить, что своевременное получение прокурором информации о принятом судьей решении по делу, поступившему в суд, позволяет ему в установленном законом порядке реагировать на возможные ошибки или нарушения прав участников процесса.
Известно, что на данной стадии судья единолично решает важные для определения судьбы уголовного дела вопросы: подсудно ли дело данному суду; подлежит ли отмене или изменению избранная мера пресечения; подлежат ли удовлетворению заявленные ходатайства и поданные жалобы; приняты ли меры по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, и возможной конфискации имущества; имеются ли основания проведения предварительного слушания.
Обозначенный объем процессуальных действий имеет существенное значение для разрешения дела в последующих стадиях уголовного процесса, однако совершается единолично судьей, без участия заинтересованных сторон, в т.ч. и прокурора. Такой подход законодателя нельзя признать обоснованным. Сторонники данного подхода утверждают, что принятие на данной стадии судьей единоличного решения об отмене или изменении меры пресечения, а также удовлетворение заявленных ходатайств и поданных жалоб можно рассматривать как дополнительную гарантию правомерности реализации*(353).
Вместе с тем, с изложенным выше выводом вряд ли можно согласиться, так как рассмотрение вопросов изменения меры пресечения; удовлетворение ходатайств и жалоб (за исключением ходатайств об исключении доказательств); принятия мер по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, и возможной конфискации имущества, судья решает без проведения предварительного слушания. Изложенная правовая конструкция действующих норм ст.ст. 228 и 231 УПК РФ при принятии единолично судьей решения в форме постановления нарушает основополагающие принципы уголовного судопроизводства: презумпцию невиновности в той части, когда бремя доказывания и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения; состязательности сторон, в той части, что суд не является органом уголовного преследования и не может выступать на стороне обвинения или защиты.
При таком положении, на наш взгляд, является целесообразным внесение всех вопросов, вытекающих из существа обвинения и его содержания, поставленных на стадии подготовки к судебному заседанию, в перечень оснований проведения предварительного слушания, изложенных в ч. 2 ст. 229 УПК РФ. В частности, целесообразно внести в ч. 2 ст. 229 УПК РФ дополнительно пункт 1.1, изложив его в следующей редакции: "1.1) при наличии: ходатайства стороны об отмене или изменении меры пресечения; поступивших на рассмотрение ходатайств и жалоб сторон о нарушении прав и свобод участников уголовного судопроизводства; необходимости принятия мер по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, и возможной конфискации, а также иных обстоятельств, существенным образом затрагивающих интересы сторон обвинения или защиты".
Безусловно, проблемным вопросом в регулировании правового положения юридического статуса прокурора по форме и назначению на исследуемой стадии уголовного процесса является законодательно нечеткое закрепление положения о том, что прокурор здесь выступает как должностное лицо органов прокуратуры или это прокурор - государственный обвинитель, наделенный полномочиями, предусмотренными ст. 246 УПК РФ.
В юридической литературе по данному вопросу встречаются разные подходы: об участии в подготовке к судебному заседанию не государственного обвинителя, а прокурора с некими специальными полномочиями (отличными от надзорных)*(354); об участии прокурора или государственного обвинителя с единым для них процессуальным статусом*(355).
На наш взгляд, при определении статуса прокурора, который должен участвовать в подготовке к судебному заседанию, речь должна идти именно о государственном обвинителе. Эта позиция вытекает из того, что, утвердив обвинительное заключение (обвинительный акт) по уголовному делу, прокурор возбуждает государственное обвинение и именно в этой процессуальной форме обеспечивает уголовное преследование в суде первой инстанции.
Участие на стадии подготовки к судебному заседанию предполагает ознакомление государственного обвинителя с материалами уголовного дела с целью выработки своей позиции, заявления соответствующих ходатайств, отстаивания доказательств на предмет законности их получения. В обозначенной ситуации поручение разным прокурорам участвовать в предварительном слушании и в судебном разбирательстве означает нерациональную организацию работы по поддержанию государственного обвинения. Логично, если государственный обвинитель, участвующий в подготовке к судебному заседанию, будет впоследствии поддерживать государственное обвинение при рассмотрении судом уголовного дела по существу.
На практике, к сожалению, повсеместно складывается ситуация, когда поручение поддерживать государственное обвинение прокурор получает накануне или даже в день судебного заседания. Процессуалистами обоснованно отмечается, что это происходит под воздействием не только субъективных факторов, но объективных причин*(356).
В связи с этим считаем недостаточно ясным и четким сформулированное в приказе Генерального прокурора РФ требование о назначении государственных обвинителей заблаговременно, которое нельзя охарактеризовать конкретным поручением. Полагаем, что более правильно было бы обязать руководителей прокуратур назначать государственных обвинителей одновременно с утверждением обвинительного заключения или обвинительного акта.
Общеизвестно, что при производстве судьей предварительного слушания по делу закон требует обязательного участия лишь обвиняемого. Неявка других участников производства по уголовному делу, в том числе и прокурора - государственного обвинителя, не препятствует его проведению. В то же время, учитывая, что в ходе предварительного слушания могут быть заявлены и разрешены ходатайства об исключении доказательств, а законодательно бремя опровержения доводов защиты возложено на прокурора, его участие в этом заседании должно быть обязательным.
Бесспорен и тот факт, что публичный процессуальный интерес прокурора напрямую затрагивается решением судьи о возвращении уголовного дела, о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, о приостановлении производства по уголовному делу. О необходимости обязательного участия прокурора в предварительном слушании неоднократно отмечалось и в юридической литературе*(357), что, по нашему мнению, должно учитываться законодателем в законотворческом процессе. Необходимо учитывать и тот факт, что поставленные в законе к разрешению в ходе предварительного слушания вопросы, с неизбежностью приводят к выводу о необходимости обязательного представительства сторон в соответствующем судебном заседании. В частности, установленный ч. 5 ст. 234 УПК РФ порядок рассмотрения ходатайства об исключении доказательств требует от суда выяснения вопроса о наличии у другой стороны возражений по заявленному ходатайству. Согласно ч. 3 ст. 235 УПК РФ, судья, если одна из сторон возражает против исключения доказательства, вправе огласить протоколы следственных действий и иные документы, имеющиеся в уголовном деле или представленные сторонами.
Как показывает практика, и это отмечается процессуалистами, прокуроры не часто используют полномочие заявлять ходатайство об исключении доказательства*(358). Между тем, законность обвинения, сформулированного в отношении лица, означает, что оно базируется на доказательствах, полученных с соблюдением всех требований УПК РФ. Если по делу получены доказательства с нарушением УПК РФ и иных федеральных законов Российской Федерации, то прокуроры на этой стадии процесса обязаны заявлять ходатайства об исключении недопустимых доказательств. Обоснованность такой позиции подтверждается соответствующими установлениями Конституционного Суда РФ, который прямо предписывает, что устранение дефектных с точки зрения процессуальной формы доказательств должно осуществляться, прежде всего, на стадии предварительного слушания (ч. 4 ст. 88, п. 2 ч. 1 ст. 227, п. 1 ч. 2 ст. 229, ч. 5 ст. 234 и ст. 235 УПК РФ)*(359).
Следует отметить, что основным звеном подготовительной стадии производства дел в суде первой инстанции, является проведение предварительного слушания по вопросам рассмотрения ходатайств об исключении доказательств из списка обвинительного заключения (обвинительного акта). Однако, при выработке позиции по этому вопросу государственным обвинителем, он исходит из тех обстоятельств, что все доказательства, содержащиеся в уголовном деле, направленном прокурором в суд, были признаны им допустимыми доказательствами. В связи с этим, как правильно отмечается в литературе, на стадии подготовки дела к судебному заседанию ходатайство прокурора об исключении доказательства, полученного в ходе предварительного расследования, будет свидетельствовать о недостатках надзорной деятельности прокурора в досудебном производстве*(360).
Указанные обстоятельства, на наш взгляд, объясняют причины низкой активности государственных обвинителей на стадии подготовки к судебному заседанию по внесению ходатайств об исключении доказательств, включенных в список обвинительного заключения или обвинительного акта. На практике, государственный обвинитель чаще использует свои полномочия по заявлению ходатайства об исключении доказательства, которые представляются в суд стороной защиты.
Государственный обвинитель на стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию должен наблюдать за соблюдением прав и законных интересов потерпевшего, гражданского истца, а также государства в части обеспечения гражданского иска либо возможной конфискации имущества. В соответствии со ст. 230 УПК РФ меры по обеспечению гражданского иска и возможной конфискации имущества вправе принять судья путем вынесения соответствующего постановления. Данное полномочие судья может осуществить лишь при наличии соответствующего ходатайства потерпевшего, гражданского истца или их представителей, либо прокурора.
Немаловажным для характеристики правового статуса прокурора - государственного обвинителя, участвующего в стадии подготовки дела к судебному заседанию является вопрос о возможности отказа от обвинения. Из содержания норм ч. 1 ст. 239 и ч. 5 ст. 236 УПК РФ следует, что прокурор на предварительном слушании вправе, соответственно, отказаться от обвинения либо изменить обвинение. При рассмотрении этих вопросов высказываются разные позиции. По мнению Н.А. Колоколова, такая ситуация возможна в тех случаях, когда по делу не требуется исследования доказательств, а допущенная ошибка очевидна и может быть исправлена без вторжения в сферу доказывания*(361).
Авторы "Настольной книги прокурора" также предполагают возможность возникновения в ходе предварительного слушания ситуации, когда дело утратит судебную перспективу, а прокурор окажется перед необходимостью отказаться от обвинения ввиду того, что обвинительные доказательства получены с нарушениями требований УПК РФ и не могут подтверждать предъявленное обвинение, либо когда показаниями свидетелей установлено алиби обвиняемого*(362).
Полагая возможным возникновение в практике любой из приведенных ситуаций, считаем необходимым высказать предостережение перед поспешностью в подобных выводах и, более того, действиях государственного обвинителя, столкнувшегося с аналогичными обстоятельствами на предварительном слушании.
Следует иметь в виду, что на исследуемой стадии процесса, где непосредственно доказательства в их совокупности не могут быть оценены и нет процессуальной возможности определиться по существу с их свойством достаточности для разрешения уголовного дела, отказ от обвинения не может быть полноценно обоснован. Более того, не стоит забывать о том, что решение судьи об исключении доказательства, принятое на предварительном слушании, не является окончательным. Вопрос о допустимости доказательства может быть повторно пересмотрен в судебном заседании при рассмотрении дела по существу. Анализируя ситуацию, при которой свидетели подтверждают алиби обвиняемого, нам представляется, что показания свидетелей не могут стать для прокурора достаточными основаниями к отказу от обвинения. Такие показания свидетелей должны быть сопоставлены с другими доказательствами, собранными по делу, проверены и оценены в соответствии с требованиями в УПК РФ.
В обозначенных случаях, необходимо также исходить из правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 8 декабря 2003 г. N 18-П, которым установлено, что полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения, влекущий прекращение уголовного дела, равно как и изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения, должны быть мотивированы со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты*(363).
Изложенные обстоятельства свидетельствует о том, что у прокурора - государственного обвинителя, на предварительном слушании по результатам рассмотрения ходатайств об исключении отдельных доказательств еще не может сформироваться устойчивого убеждения в необходимости отказа от обвинения. Обозначенный вывод позволяет нам ставить вопрос о целесообразности внесения Генеральной прокуратур РФ дополнения в действующий приказ от 20 ноября 2007 г. N 185 "Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства" в части выражения требования недопустимости отказа от обвинения полностью или в части, в связи с удовлетворением судом ходатайств об исключении отдельных доказательств обвинения или представления новых доказательств защиты обвиняемого на стадии подготовки дела к судебному заседанию, поскольку по этим основаниям возможен отказ государственного обвинителя от обвинения только при рассмотрении уголовного дела по существу.
В научном и практическом плане важно правильное уяснение сущности института возвращения уголовного дела прокурору по результатам предварительного слушания. В соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 229 УПК РФ производство предварительного слушания по делу может быть обусловлено наличием оснований к возвращению дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, предусмотренных ч. 1 ст. 237, а также ч. 2 ст. 238 УПК РФ.
В современной юридической литературе не раз отмечалась поспешность отказа от института дополнительного расследования и необходимость его восстановления в действующем уголовно-процессуальном законодательстве. Более того, то обстоятельство, что на практике дополнительное расследование фактически продолжает существовать, несмотря на его формальную отмену УПК РФ, признается судьями Верховного Суда РФ*(364).
В то же время среди процессуалистов имеются сторонники исследуемого института, которые являются противниками возврата к институту дополнительного расследования. В основе их позиции лежит утверждение, что при возвращении судом дела для дополнительного расследования даже по ходатайству стороны обвинения, суд становится "соисполнителем" деятельности органов, осуществляющих уголовное преследование, т.к. в этом случае он должен указать, какие именно действия следует выполнить, что противоречит ст. 15 УПК РФ*(365).
Изложенная выше научная позиция не может выдержать критического отношения к ней, так как эффективность работы правовых механизмов осуществления уголовного преследования исследуемой стадии обеспечивается сторонами, суд же принимает решение только в интересах законности и не выступает на стороне обвинения или защиты. Здесь, на наш взгляд, более важным является вопрос о том, существует ли у прокурора процессуальная возможность устранения выявленных нарушений закона, препятствующих рассмотрению судом уголовного дела? Вместе с тем, следует признать, что в существующих условиях правоприменения действующего уголовно-процессуального закона на стадии подготовки к судебному заседанию у прокурора - государственного обвинителя имеются необходимые возможности, чтобы обеспечить продвижение обвинения на стадии судебного рассмотрения, а если это сделать невозможно, то ему законодательно созданы условия для устранения ошибок и просчетов, допущенных в досудебных стадиях и выявленных в суде на данной стадии процесса.
Как известно, законодательно установленный ограниченный порядок устранения препятствий к рассмотрению дела судом был в известной степени скорректирован правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в обозначенном ранее Постановлении от 8 декабря 2003 г. N 18-П*(366). В постановлении сделан вывод о том, что отсутствие права осуществлять необходимые для устранения обнаруженных нарушений при производстве следственных и иных процессуальных действий исключает какое бы то ни было эффективное восстановление нарушенных прав участников судопроизводства не только допустившими эти нарушения органами расследования, но и при последующем разбирательстве дела судом, что не согласуется с требованиями независимого, беспристрастного и справедливого осуществления правосудия, в связи с чем норма ч. 4 ст. 237 УПК РФ была признана не соответствующей Конституции РФ.
Однако, на практике сразу же возник вопрос о том, какие именно следственные и иные процессуальные действия могут совершаться по возвращенному делу, а какие - нет?
В литературе было сформулировано мнение о том, что в контексте правовой позиции Конституционного Суда РФ по возвращенному делу могут проводиться любые следственные действия, за исключением доказывания обстоятельств, которые должны были быть установлены в ходе досудебного производства в соответствии со ст. 73 УПК РФ*(367). Окончательно данный спор разрешен законодательно в связи с принятием Федерального закона от 2 декабря 2008 года N 226-ФЗ*(368), которым ч.ч. 2, 4, 5 ст. 237 УПК РФ признаны утратившими силу. Это означает, что установленный ранее запрет на производство следственных или иных процессуальных действий по уголовному делу, возращенному прокурору, снят полностью.
Весьма важным является вопрос о пределах полномочий прокурора по возвращенному делу. Может ли прокурор выйти за пределы указаний суда об устранении нарушений, препятствующих рассмотрению дела судом? Будут ли полученные в результате этого доказательства иметь юридическую силу?
Авторами "Прокурорско-следственной практики применения УПК РФ" А.П. Коротковым и А.В. Тимофеевым на данные вопросы обоснованно дается однозначный положительный ответ*(369). Поддерживая эту позицию полагаем, что прокурор для реализации своей обязанности обеспечить законность и обоснованность обвинения вправе передать возвращенное ему судом уголовное дело на стадию предварительного расследования со своими указаниями о производстве дополнительного расследования. Эти указания не могут отменять, изменять требования суда. В то же время поскольку в этом случае следственные и иные процессуальные действия осуществляются в режиме предварительного расследования, то прокурор вправе, на основании нормы п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ требовать выполнения и других процессуальных действий, направленных на устранение федерального законодательства.
Организационно, реализация уголовного преследования в судебном производстве уголовных дел в своей основе определяется на стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию. Процессуальная роль прокурора на данной стадии, активность его позиции, на наш взгляд, определяется в зависимости от конкретного вида (варианта) предварительного слушания.
В науке уголовного процесса, как известно, предварительное слушание дифференцируется, исходя из особенностей его производства, на их конкретные виды (варианты). Они, как обоснованно утверждают процессуалисты, отражены в норме ч. 2 ст. 229 УПК РФ и проявляются как: 1) предварительное слушание при наличии ходатайств стороны об исключении доказательств (п. 1 ч. 2 ст. 229, ст. 235 и ч. 4 ст. 236 УПК РФ); 2) предварительное слушание при наличии основания для возращения дела прокурору (п. 2 ч. 2 ст. 229 и ст. 237 УПК РФ); 3) предварительное слушание при наличии основания для приостановления или прекращения уголовного дела (п. 3 ч. 2 ст. 229, ст.ст. 238, 239 УПК РФ); 4) предварительное слушание для решения вопроса о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей (п. 5 ч. 2 ст. 229 и ст. 325 УПК РФ)*(370). К самостоятельным видам предварительного слушания относятся проведение такого слушания при наличии ходатайства стороны о проведении судебного разбирательства о тяжких и особо тяжких преступлениях в отсутствии подсудимого (п. 4.1 ч. 2 ст. 229, ч. 5 ст. 247 УПК РФ), а также при наличии не вступившего в законную силу приговора, предусматривающего условное осуждение лица, в отношении которого в суд поступило уголовное дело, за ранее совершенное им преступление (п. 6 ч. 2 ст. 229 УПК РФ (в ред. ФЗ от 29.03.2010 г. N 32-ФЗ)).
Прокуроры - государственные обвинители, принимающие участие во всех обозначенных видах предварительного слушания в организационном плане, исходя из специфики целей и задач, решаемых в каждом конкретном виде предварительного слушания, обязаны иметь четкую позицию, направленную на отстаивание собственного процессуального интереса. При расхождении их позиции и позиции суда (судьи), они, согласно ч. 7 ст. 236 УПК РФ (в ред. ФЗ от 30.10.2008 г. N 244-ФЗ), наделены полномочием обжалования судебного решения, принятого по результатам предварительного слушания, за исключением решений: об определении места, даты и времени судебного заседания; о назначении защитника, в случаях, предусмотренных п.п. 2-7 ч. 3 ст. 51 УПК РФ; о рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании в случаях, предусмотренных ст. 241 УПК РФ.
Результаты настоящего раздела исследования позволяют утверждать, что процессуальная деятельность прокурора на стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию является организационно-правовой основой реализации уголовного преследования в суде первой инстанции, а процессуальное положение его как участника стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию, охватывается статусом государственного обвинителя, содержание которого закреплено в норме ст. 246 УПК РФ, с особенностью их правоприменения в соответствии с нормами глав 33 и 34 УПК РФ.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 240; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!