Последний рейс старого лайнера

В начале 1920 года Вооруженные силы Юга России во главе с генералом Деникиным – самая сильная и боеспособная часть белых армий, сражавшаяся с большевизмом, потерпела поражение. Не будем подробно распространяться о его причинах – на эту тему написаны тома военно‑исторической литературы, объективный и наиболее лаконичный вывод, из которых один – удивительно не то, что белая армия была разбита, а то, что она два года с переменным успехом вела борьбу с большевиками. Каждому, кто знаком с соотношением сил и средств между красными и белыми, очевидно, что у последних, если рассуждать с военной точки зрения, шансов на победу не было. Часто, говоря о поражении белого дела, говорят о его духовных причинах, Говорят, что народ не отвернулся от белой идеи, а просто не нашел ее в армиях Колчака, Деникина, Врангеля, но этот вывод говорил не в пользу народа. Он не увидел белой идеи среди тех, кто сражался и умирал за нее. Может, потому не увидел, что ослеп духовно, поддался дьявольскому соблазну, а вернее всего – просто был оглушен катастрофой уничтожения многовековой русской монархии, когда же он пришел в себя, было уже поздно…

Но вернемся в 20‑й год. Красные прорвали тонкий фронт белых армий и стремительно наступали, не давая им опомниться и прийти в себя, В феврале 1920 года началась эвакуация Одессы. Организована она была из рук вон плохо – никто не ожидал такого поворота событий и заранее к ней не готовился. Обстановка паники также не способствовала успеху. Генерал Деникин вспоминал: – «25 января в город ворвались большевики, и отступавшие к карантинному молу отряды подверглись пулеметному огню. Английский флот был пассивен. Только часть людей, собравшихся на молу, попала на английские суда, другая, перейдя в наступление, прорвалась через город, направляясь к Днестру, третья погибла.

На пристанях происходили раздирающие душу сцены. Вывезены были морем свыше 3 тысяч раненых и больных, технические части, немало семейств офицеров и гражданских служащих, штаб и управление области. Много еще людей, имевших моральное право на эвакуацию, не нашли места на судах. Разлучались семьи, гибло последнее добро их, и нарастало чувство жестокого, иногда слепого озлобления»^{138}.

Эвакуация из Новороссийска была организована несколько лучше, там за порядком следил сам генерал Кутепов, но и тут условия для гражданских лиц и раненых были крайне тяжелыми. Пароходы уходили от причалов переполненными без всякой меры, без запасов провизии и воды, без четкого понимания, куда плыть. Воинские части и все, способные держать оружие, отправлялись в Крым, ставший последним оплотом белой борьбы на юге России. Пароходы с ранеными, больными и гражданскими лицами собирались на рейде Константинополя. В условиях скученности, отсутствия медикаментов и врачей, на пароходах вспыхивали эпидемии. Союзники отнюдь не спешили с оказанием помощи.

Мария Дмитриевна Шереметьева, которой было в 1920 году 8 лет, вспоминала об условиях той эвакуации:

«Трюм без окон, без коек, на полу разбросаны маты, лежали на них тело к телу, палубы заполнены, скамеек не было, сидели кто на чем. Первые два дня нас не кормили, на третий день дали сухую провизию. Через 36 часов пришли из Новороссийска в Константинополь, где простояли неделю. На берег не пускали, так как на пароходе выявились сыпной тиф и скарлатина. Однажды вечером неожиданно отплыли и на следующее утро увидели перед собой почти пустынный остров, гористый. Вдали были видны какие‑то постройки, похожие на сараи, и больше ничего»^{139}.

Это и был Лемнос. В заливе Мудрое пароходы с беженцами простояли несколько недель, ждали, когда из Египта подвезут палатки и потребное для лагеря снаряжение. Ждали, во все тех же ужасных условиях и при весьма скудном питании. На берег увозили только больных – их принимал английский госпиталь. Все остальные на берег не допускались. Даже матерям не позволялось сопровождать маленьких детей на лечение. Само лечение было поставлено «из рук вон плохо»[64].

На плохую организацию медицинской помощи на Лемносе жаловались еще сами англичане во время битвы за Галлиполи. Английский историк Алан Мурхед так описывает работу госпиталей: «Предполагалось, что госпитали должны создаваться на полуострове вскоре после первого десанта, но, когда это не удалось, в спешном порядке построили базу под тентом на острове Лемнос, а тяжелораненых отправляли в Египет, на Мальту и даже в Англию, Скоро Лемнос оказался переполнен все поступающими ранеными, и не хватало кораблей, чтобы справиться с этим потоком.

Повозки на лошадях с больными и ранеными, стукаясь о камни, спускались к берегу, а там проходили часы ожидания на лихтерах под палящим солнцем перед тем, как их наконец увозили. На островах условия были ненамного лучше. На Лемносе больные лежали на земле в своих плотных плисовых брюках, а над ними роились мухи. Противомоскитных сеток не было, а часто и кроватей, и даже пижам»^{140}.

Пасху беженцы встречали на кораблях:

«На Святой Вторник отец Георгий Голубцов в нашем трюме провел общую исповедь и отслужил обедню. Кто мог, дали свои образа, получилось красиво, что‑то вроде алтаря. Во время исповеди и службы почти все плакали»^{141}.

Наконец привезли палатки. Армейского образца, брезентовые, без пола. Беженцам выдали солдатские одеяла и котелки. Центральная часть Лемноса – одно из самых негостеприимных мест острова. Там мало поселений, нет рощ, садов, источников. Только сухая колючая трава и сильный, никогда не стихающий ветер.

И хотя Греция много южнее России, в апреле там совсем не жарко. Лагерь обустраивали силами самих изгнанников – «Все забыли, кто здесь граф, барон, а кто мелкий чиновник или простой станичник – ели из одного котла, убирали лагерь, добывали дрова, помогали друг другу как могли».

А ведь большинство беженцев составляли женщины, старики, и дети. Последним приходилось особенно тяжело. Комендант Лемносовских лагерей генерал‑лейтенант П.П. Калитин доносил новому главкому ВСЮР генералу Врангелю – «Заболеваемость и смертность огромна. За три недели уже около 50 могил. Повально косит детей скарлатина, корь, воспаление легких»^{142}.

Тяжелое положение русских беженцев начало изменяться к лучшему лишь к июню. Во‑первых, на острове стало теплее, во‑вторых, усилия самих беженцев по благоустройству лагеря и налаживанию в нем жизни стали давать результаты, и, в‑третьих, Русская армия генерала Врангеля успешно отразила первый натиск красных на Крым, а в июне – сама перешла перекопские укрепления, начав успешное наступление в Северной Таврии. Стало ясно, что белая борьба еще не окончена, что Русскую армию еще рано сбрасывать со счетов. Последнее разительно изменило отношение к беженцам со стороны англичан. Сыграли свою роль также и многочисленные публикации в европейских СМИ, воздействовавшие на общественное мнение, с которым было вынуждено считаться британское правительство. И, наконец, русские земские организации, действовавшие за рубежом, сумели собрать средства для помощи Лемносу.

Документы свидетельствуют: «Экстренно были посланы представители высшего английского командования с инструкциями из Лондона обследовать русских беженцев и облегчить им жизнь. На Лемносе появились великолепно оборудованные госпитали, врачи, медикаменты. За последние три недели (июня) вовсе не было эпидемических заболеваний. Всех женщин и девочек одели, а Константинопольский комитет российского общества Красного Креста послал для них обувь.

На пароходе «Астерия» на остров было отправлено 13 500 рационов добавочного питания для 450 русских детей.

Всероссийским Земским Советом организованы сапожная, столярная и протезная мастерская.

Англичане сияли все запреты, рогатки, проволочные заграждения. Привезены походные кухни, улучшена водопроводная сеть и канализация»^{143}.

Численность русских беженцев на острове не была постоянной – помимо умерших, были и отъезжающие (в том числе офицеры в действующую армию) и родившиеся. В июне на Лемнос были переведены полторы тысячи человек с турецкого острова Принкипо, где условия были еще хуже, продолжали прибывать из Крыма семьи офицеров, раненые и т.д. К сентябрю 1920 года общее число русских достигло, по‑видимому, максимума и составило 4617 человек.

Почти четверть от этого числа составляли дети. Для них 1 июня 1920 года были открыты гимназия и школа. Были организованы также занятия и для оказавшихся на острове кадетов. Учителями стали сами беженцы, среди которых оказалось немало преподавателей. Большую роль в заботе об обучении детей сыграл генерал‑лейтенант П.Н. Лазарев‑Станищев, бывший до революции начальником Донского Императора Александра III кадетского корпуса. Он отказался присягать Временному правительству и принял активное участие в белой борьбе. Приложив колоссальное усердие к устройству беженцев и особенно детей, он умер 20 сентября 1920 года, когда практически все возможное но обустройству было выполнено.

Читаешь описание жизни русских людей на Лемносе и поражаешься не только их мужеству, но и навыкам к самоорганизации, воле к действию, трудолюбию и усердию. Лишенные какой‑либо властной организации (большинство беженцев были гражданские люди), они сумели не просто выжить, но и сохранить честь и достоинство русского человека. Никто не видел русских с протянутой рукой, как бы ни было трудно, люди не теряли веры и присутствия духа. Поневоле задаешься вопросом – а если мы, в наше время окажемся вот также выброшенными на чужой берег, сумеем ли выдержать это испытание так, как выдержали они – подданные Российской империи?

В ноябре 1920 года состав русских на Лемносе радикально сменился. Большая часть гражданских беженцев разъехалась с острова, но в это же время Русская армия генерала Врангеля не смогла сдержать натиск большевистских войск, рвущихся в Крым, и была вынуждена навсегда оставить Россию.

Штаб хорошо продумал порядок эвакуации, учтя печальный опыт Одессы и Новороссийска. На этот раз никакой паники не было. Войска, и эвакуируемое гражданское население организованно грузились в портах Крыма на заранее подготовленные пароходы, с собой брали необходимое имущество, сохранялись организация и управление войсками. В военном отношении эвакуация 126 тысяч солдат и гражданских лиц была выполнена образцово.

На острове Лемнос были размещены эвакуированные из Крыма казачьи части – Кубанский казачий корпус генерала М. А. Фостикова, численностью около 16 тысяч человек, к которому в декабре присоединились донские казаки во главе с генерал‑лейтенантом Ф.Ф. Абрамовым. Последний и возглавил образованную Лемносскую группу войск общей численностью 25 тысяч человек, к которым надо добавить и три с половиной тысячи гражданских беженцев. Казаки были размещены в лагерях вокруг все того же Мудросского залива. Кубанцы заняли полуостров Калоераки, донцы – противоположный берег, на окраине самого города Мудрое. Общая численность русских войск на Лемносе превышала теперь все население острова (около 20 000 человек).

Положение эвакуированной Русской армии было крайне сложным в политическом отношении. Западные державы вовсю налаживали отношения с советским режимом, и белые, бывшие законными наследниками исторической России, им только мешали. С одной стороны, выдать их советскому правительству было не так‑то просто, а, с другой, – тоже не выгодно политически (прочность режима большевиков в России оценивалась невысоко). Поэтому союзники сделали ставку на разложение и распад Русской армии, по принципу – исчезнет армия, не станет и проблем. Руководство Белого движения во главе с бароном Врангелем вело сложные переговоры о переселении русских в дружественные славянские государства – Объединенное королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (так тогда называлась Югославия) и Болгарию.

Русские войска в лагерях на Лемносе и в Галлиполи находились фактически на положении интернированных. Было изъято оружие (за исключением офицерского и небольшого количества винтовок для караульной службы), лагеря окружены постами союзных войск, выход за их территорию допускался только по пропускам, которые весьма неохотно выдавались. Но даже в этих условиях ожидаемой союзниками дезорганизации и распада не произошло. Армия продолжала оставаться армией. Действовал в полном объеме устав, соблюдался воинский распорядок, рядовые сохраняли полное повиновение своим офицерам.

Продолжались занятия в юнкерском училище, которое произвело даже выпуск офицеров, была создана офицерская школа для отличившихся в боях казаков, работали мастерские, все работы по благоустройству лагерей выполнялись четко и организованно.

В отличие от первой волны беженцев, казаки не испытывали проблем с медицинским обеспечением – вместе с войсками на Лемнос эвакуировались три госпиталя, с врачами и прочим персоналом. Снабжение лекарствами и медикаментами обеспечил американский Красный Крест. Квалификация русских врачей была столь высокой, что союзное командование направляло своих солдат лечиться в русские госпитали. Соблюдение воинского порядка и дисциплины позволяли предпринимать эффективные профилактические меры против эпидемий. Лемносцы много занимались спортом. Футбольные команды юнкерских училищ не только сражались между собой, но и выигрывали матчи у англичан и французов.

И здесь опять мы видим все ту же волю русского человека к самоорганизации. Ведь обычного для любой армии аппарата военного принуждения в руках командования не было. Любой знал, что достаточно обратиться на один из многочисленных вербовочных пунктов, и ты свободен.

А вербовочных пунктов было множество. Во‑первых, несколько раз пытались воздействовать на казаков большевики. Советское правительство очень беспокоило наличие в эмиграции боеспособных белогвардейских частей. Положение советской власти было не таким уж и устойчивым. В 1921 году начался Кронштадтский мятеж, крестьянские восстания вспыхнули в Тамбовской губернии и Сибири. Было чего бояться большевикам. Вот и пытались соблазнить казаков вернуться по домам, или завербоваться на работу в донские шахты.

Во‑вторых, усиленно действовали сами союзники, вербуя солдат в свой иностранный легион, а также рабочих в другие страны.

Всего в Советскую Россию отправилось 8582 человека, из которых 1460 составляли гражданские беженцы. Рядовые казаки предполагали, что советская власть отнесется к ним снисходительно, но жестоко просчитались. Около 1000 человек завербовалось на работу в Бразилию, около 2000 – во французский иностранный легион. Интересно, что одними из первых заявления на возвращение в СССР были заключенные тюрьмы на пароходе «Рион», которые были осуждены военными судами Русской армии за тяжкие уголовные преступления – кражи, разбой, воровство, убийства и т.д.^{144}

Но большинство казаков (свыше 16 тысяч человек) выдержали это испытание медными трубами и сохранили верность воинскому долгу и остались в строю.

Жизнь казаков включала в себя не только воинские упражнения. Для детей, а их было много в лагерях, были образованы школы и детский сад. Директор Новочеркасского реального училища М.А. Горчуков организовал гимназию для взрослых. Были организованы также курсы иностранных языков и библиотека.

Тяга казаков к образованию не случайна. Еще до революции казачьи области выделялись в Российской империи как наиболее грамотные и образованные регионы.

В Донском войске общий процент грамотности среди казачьего населения накануне Первой мировой войны составлял без малого 69%. При этом среди донских казаков грамотных было 85,5%, а среди казачек 48,1%. Среди кубанского казачества в целом грамотных насчитывалось 43,1%. Среди казаков их было 68,8%, а среди казачек 30,2%. В Терском войске грамотность казачьего населения составляла среди мужчин свыше 75%, а среди женщин 24,9%. Необходимо отметить, что темпы роста уровня грамотности среди казачества в начале XX века были весьма значительными. Например, в Амурском войске они составляли порядка 1% в год (в начале века уровень грамотности казачьего населения в делом равнялся 21,5%, а к концу 1914 года уже 35,5%). А в самом отставшем по этим показателям Забайкальском войске уровень грамотности казачек за 10 лет, в период с 1904 по 1914 год, возрос почти в два раза: с 5% до 9%. Интересен тот факт, что столица Всевеликого войска Донского Новочеркасск по показателю соотношения общей численности населения (70 тыс. человек) и количества учащихся всех типов учебных заведений (около 20 тыс. человек) занимал первое место в Европе^{145}.

Большой популярностью в лагерях и у местного населения пользовались постановки двух любительских театров, концерты казачьих хоров. Именно на Лемносе сформировался знаменитый казачий хор под управлением Сергея Александровича Жарова.

В июне 1921 года началась переброска казачьих частей и гражданских беженцев в славянские страны. Некоторые группы уезжали в материковую Грецию. Донской казачий корпус перевозился в Болгарию, Кубанский – в Югославию. В декабре русские окончательно покинули Лемнос. Впереди их ждала суровая жизнь в эмиграции и новые испытания.

Что помогло русским людям выжить в этих сложных условиях, и не просто выжить, а сохранить свою честь, достоинство, образ жизни? Конечно, свою роль сыграли и сила духа, и природная энергия и воля, для военных и казаков – привычка к воинской дисциплине, навыки самоороганизации. Но все это подверглось серьезному испытанию ‑ крушению мира. Сейчас иные журналисты и социологи говорят о «моральном ударе» или «психологическом шоке», который испытали жители Российской Федерации двадцать лет назад, когда распался Советский Союз.

Но это событие не идет ни в какое сравнение (в аспекте воздействия на общество) с крушением Российской империи. Особенно для тех ее подданных, кто оказался в эмиграции. Читатель, попробуй представить себя на месте этих людей. Исчез привычный, веками складывавшийся и развивавшийся уклад жизни. Утрачено все – место в обществе, профессия, родственные связи, не говоря уже об имуществе. Нет ничего из того, что было привычным с детства. Только все время дующий ветер и сырая ткань британской палатки… Что помогло устоять тогда, когда, кажется, не хватит никаких человеческих сил?

Помогло одно – Православная вера, Там, где человеческих сил не хватало, появлялись Силы Высшие…

Вместе с гражданскими беженцами на острове оказались священники, во главе которых стал митрополит Екатеринославский и Новомосковский Гермоген. Они делили со своей паствой все трудности и испытания первых месяцев жизни в необустроенных лагерях Лемноса.

Они служили, отпевали, венчали и крестили. В трех палатках оборудовали походные церкви. Иконы для них дали жители лагеря, недостающую утварь – изготовили сами из подручного материала, из беженцев набрали певчих, алтарников, псаломщиков.

Когда на остров высадились казачьи части, с ними было более двадцати священников, главным образом, полковых, прошедших с казаками огонь Великой и Гражданской войны. Паства любила и уважала своих пастырей. В каждом полку по инициативе офицеров и казаков были оборудованы походные церкви. Из подсобных материалов сооружались алтари, церковная утварь. Снова собирались личные и семейные иконы, полковые образа. Жены офицеров шили облачения, покрывала и рушники.

Греческие власти выделили для православных братьев небольшую древнюю церковь Святых Архангелов в городе Мудрос.

Кроме того, русские службы проводились в греческой церкви села Портиану и в новом Благовещенском соборе Мудроса.

Греки любили посещать русские богослужения, Их привлекали необычные распевы знакомых молитв, церковно‑славянский язык, а главное – горячая, живая вера священнослужителей и прихожан. В русских храмах не было людей равнодушных.

Обретение

Православная вера помогла выжить, и она же помогла восстановить память Лемноса. Три русских дипломата, оказавшихся на острове весной 2004 года, были прихожанами московского Новоспасского монастыря, настоятелем которого был тогда архиепископ Орехово‑Зуевский Алексий[65]. А пригласил их на остров митрополит Лемноса и островов Св. Евстратия Иерофей.

Потрясенные увиденным, рассказали дипломаты владыке Алексею о своей поездке. Он благословил их на дальнейшие труды по восстановлению памяти о русских людях на чужбине и обещал свою помощь. Было решено поставить на месте русского кладбища в Калоераки памятный крест. Требовалось собрать огромную сумму денег – около 70 тысяч евро[66]. И эта сумма неожиданно быстро оказалась собранной – средства дали русские предприниматели, которым оказалась не чужда память о прошлом России.

Автором памятника – трехметрового мраморного креста с изображением исторического знака «Лемносского сидения» в терновом венце, – стал скульптор В. Усов, по его же проекту был изготовлен памятник русским морякам эскадр графа Орлова и вице‑адмирала Сенявина, установленный на набережной столицы острова Мирины.

27 сентября 2004 года, когда Русская Церковь отмечает праздник Крестовоздвижения, памятный крест был освящен. Из Москвы прибыл владыка Алексий из Афин – посол России в Греции Андрей Валентинович Вдовин. На рейде впервые после 1915 года появился военный корабль пол Андреевским флагом – ракетный крейсер «Москва».

Полдень. Памятный крест па продуваемом мысе Пунда. Белый строй почетного караула русских матросов – и темно‑зеленый – греческих солдат. Архиепископ Орехово‑Зуевский Алексий и митрополит Лемноса и островов Св. Евстратия Иерофей освящают крест.

Казалось бы, столь торжественной церемонией дело можно было закончить, но в реальности для фонда «Русский Лемнос» все только начиналось. Предстояло привести в порядок уцелевшие могилы, восстановить имена тех, кто нашел свой последний приют на греческой земле, восстановить русское кладбище в Мудросе и т.д., восстановить путем архивных изысканий историю русского Лемноса.

При Новоспасском монастыре был создан молодежный отряд «Лемносъ», его члены каждое лето выезжают на остров работать под палящим солнцем и не стихающим ветром.

И главное – история Лемноса должна была стать известной в России. Как часть нашей настоящей русской истории.

Потомки грозные славян

В первый же день по приезде на Лемнос русская делегация провела памятную церемонию около небольшого белого памятника на набережной Мирины. Белый мрамор, рассеченный крестом и надпись: «В память русский моряков эскадр графа Орлова и вице‑адмирала Сенявина, внесших свой вклад в освобождение Греции 1770 – 1807». Еще одна весточка из прошлого России, из того громкого века военных споров, когда подвигам грозных потомков славян, страшась, дивился мир.

Все русско‑турецкие войны, проходившие до середины XVIII века, были войнами сухопутными. Даже создатель русского флота Петр Великий и тот воевал с турками только на суше. Сухопутные кампании не давали возможности нанести Османской империи решительное поражение. Русская армия XVIII века была не способна прорваться через Балканы к Константинополю, т.е. создать серьезную угрозу турецкому государству. Война затягивалась, и в итоге турки «пересиживали» русских. Внушительные успехи войск в 30‑е гг. XVIII века оканчивались, по сути, ничем при подписании мира. Поэтому правительство Екатерины Великой, столкнувшись с угрозой новой войны, в конце 60‑х гг. XVIII века начало работу над выработкой новой стратегии, позволявшей избежать затягивания войны и нанести удар непосредственно в центр вражеской державы.

Для этого впервые в истории русско‑турецких войн предполагалось задействовать военный флот, направив его в Средиземное море. Экспедиция тщательно готовилась. В 1764 году в район будущих действий отправился замаскированный под торговое судно фрегат «Надежда Благополучия» с командой из военных моряков. Его офицеры имели приказ, «где будут при портах или случится приставать к каким берегам и островам жилым или пустым, сколько возможно стараться ему описывать обстоятельно и сочинять планы, но оное описание делать с осторожностию, чтоб на себя какого подозрения никому не подать; на крепко ж наблюдать при входах в порты положения мест и портов, флюкса и рефлюкса, и возвышение воды где насколько фут бывает, а промеры глубины при какой воде примечать»^{146}. Впоследствии офицеры фрегата будут назначены на линейные корабли экспедиционных эскадр, а сам корабль войдет в состав экспедиции.

Большую помощь в организации похода русского флота в Средиземное море оказала Великобритания. Ее правительство было заинтересовано в ослаблении влияния в Восточном Средиземноморье Турции, которая к тому же являлась давним партнером главного стратегического противника туманного Альбиона – Французского королевства. Русские корабли получили возможность отремонтироваться в английских базах, им были предоставлены новейшие карты, многие английские офицеры «добровольно», включая двух адмиралов – Самуила Грейга и Джона Эльфинстона, уволились из Ройял Нэви и поступили на русскую службу.

В 1770 году русский флот, разделенный на три эскадры, под общим командованием генерала Алексея Орлова вошел в Средиземное море. Появление кораблей под Андреевскими флагами оживило надежды греков, сербов, черногорцев и других подвластных народов турецкой империи на возможное освобождение. В Греции вспыхнуло восстание. 6 июля 1770 года русские корабли атаковали турецкий флот в Чесменской бухте. Решительные и умелые действия моряков принесли полную победу. Ценой гибели одного корабля и 4‑х брандеров русские полностью уничтожили турецкий флот в составе 15 линейных кораблей и 6 фрегатов. Это была первая победа русского военно‑морского флота в генеральном сражении.

Уничтожение турецкого флота позволило Орлову (получившему за Чесму титул графа и прибавление к фамилии Чесменский) выполнить главную задачу Экспедиции – создать угрозу турецкой столице. В августе русский флот начинает блокаду Дарданелл с целью отрезать Константинополь от подвоза продовольствия из Египта. В качестве места базирования для своих кораблей граф Орлов выбирает остров Лемнос, известный своими удобными бухтами.

Вторая эскадра русского флота под командой контр‑адмирала Джона Эльфинстона начинает блокаду пролива. Сам граф Орлов вместе с первой эскадрой, которой командует адмирал Алексей Свиридов, приступает к захвату острова.

18 июля высажен десант численностью 500 человек солдат морской пехоты и 800 – греческих и албанских добровольцев. Турецкий гарнизон уступил остров без боя, затворившись в крепости Пелари (ныне в г. Мирина). Греческое население восторженно приветствовало русских. Используя корабельные орудия, Орлов соорудил несколько батарей[67] и начал осаду крепости с суши и с моря.

У гарнизона не было шансов, и 24 сентября он начал переговоры о сдаче. Турок спасло чудо, а вернее – роковое стечение обстоятельств. В начале сентября Орлов вызывает к себе для совещания Эльфистона. Тот отправляется на борту своего флагмана – линкора «Святослав», который 5 сентября налетает на мель около Лемноса. Для спасения флагмана адмирал отзывает из‑под Дарданелл остальные корабли своей эскадры. Турки, почувствовав ослабление блокады, перебрасывают на Лемнос десант численностью свыше 3000 человек, который внезапным ударом деблокирует крепость, уничтожает осадные позиции русских, а главное – доставляет осажденным большой запас продовольствия и боеприпасов. Орлову пришлось снять осаду, принять десант на корабли и отказаться от использования Лемноса в качестве базы.

После ухода русского флота, турки, вопреки договоренностям с Орловым, устроили беспощадную расправу с теми из жителей, кто поддерживал русских. Прямо у стен Троицкого собора были повешены духовный глава острова митрополит Иоаким и его помощник монах‑учитель Козма. Сам собор был снесен до основания. Жертвами турецкой расправы стали более 300 лемносцев^{147}.

Для греческого населения острова приход эскадры графа Орлова стал одним из эпизодов многовековой борьбы за освобождения от турецкого владычества, поэтому и место для памятника русским морякам выделили в ста метрах от памятника борцам за независимость Греции.

Цветы, пение хора. Русский и греческие флаги. И Эгейское море, спокойное, меняющее цвет под лучами заходящего солнца. Это единственное, что не изменилось со времен пребывания здесь русской эскадры. Обычно след от прошедшего корабля на воде виден не более нескольких минут, след от русской эскадры не исчез и через два столетия…

Ветер, ветер на всем белом свете…

Утро следующего дня началось с торжественного богослужения в Троицком соборе г. Мирины. С дозволения митрополита Иерофея служил архиепископ Костромской и Галичский Алексий и два греческих священника. Служба шла сразу на двух языках. Но если на Новом Валааме менялись лишь слова, то здесь и напевы.

Храм полон нарядных людей. Греки ходят в церковь, надев лучшее платье, и члены русской делегации постарались от них не отстать. Таких нарядных прихожан в нашей церкви можно увидеть разве что на свадьбе. Это удивляет, но если подумать, то греческий обычай правильнее нашего – если мы идем к Богу, то должны выглядеть наилучшим образом. Кстати, именно так было и в Российской империи и еще раньше, в Московском царстве Иностранцы отмечали, что по воскресеньям русские одеваются наилучшим образом и идут в церковь. Даже жены московских посадских одевались так, «что их можно было принять за боярынь». Обычай являться на службу в скромном, а то и затрапезном платье возник у нас даже не в советские, а в первые постсоветские годы, когда поход в храм новообращенных захожан воспринимался чуть ли не как аскетический подвиг.

Греческие и церковно‑славянские песнопения возносятся к своду храма. Греки и русские по очереди вслед за своими диаконами читают Отче наш и Символ веры, разная ритмика стиха, разные слова, но одинаково чувство, с котором они произносятся. И именно в этот момент явственно ощущается, что Православная вера не есть только принадлежность какого‑то народа, не национальная религия, а вселенская.

Служба имеет не только религиозное, но и историческое значение – ведь точно так же шли службы во время пребывания на острове русских в начале прошлого века, а еще прежде – когда у острова покачивались черные с белыми полосами на бортах корабли графа Орлова.

«Сие творите в Мое воспоминание» – так звучит Заповедь Господа о совершении Литургии. Воспоминание о Господе стало и воспоминанием об истории…

Автобус с трудом пробирается по узенькой грунтовой дороге, ведущей на мыс Пунда (ранее именовавшийся Калоераки). Это самая безлюдная и неплодородная часть острова. Здесь нет ни оливковых рощ, ни виноградников, ни плодовых деревьев, ни обработанных полей. Только бурая колючая трава. Редко мелькнет за окном овечий загон или новейшее явление – поставленные под углом панели солнечной электростанции.

В свое время союзники выбрали эти безлюдные места под военные лагеря, потом на месте этих лагерей располагались лагеря беженцев и казаков, а сейчас – видные недавно отрытые окопы и капониры – следы маневров уже греческой армии. Вот за окном показались бетонные руины – остатки большего опреснителя, построенного англичанами в 1915 году и снабжавшего лагеря пресной водой.

В конце марта 1920 года англичане выделили под кладбище участок земли, размером 50 на 40 метров, который постепенно расширялся и достиг 80 метров в длину и 50 в ширину. До этого умерших на пароходах русских хоронили на местных кладбищах, где и сейчас еще есть неизвестные могилы. В марте – мае 1920 года здесь хоронили чуть ли не каждый день, и значительную часть умерших составляли дети…

Автобус, натужно рокоча двигателем, одолел последний подъем и остановился. Мы стоим на вершине холма. Прямо перед нами – голубая вода залива Мудрое, маленький островок, с белеющей на нем церковью Св. Николая, а кругом – поросшая бурой колючей травой равнина, на которой огорожен проволочным забором небольшой расчищенный участок – русское кладбище. Остатки могил, найденные и расчищенные членами отряда «Лемносъ», заботливо обложены осколками камней. На некоторых плитах можно прочесть надписи: Анна, Таня, Александръ, Елизавета… а других могилах только осколки с отдельными буквами. И ветер. Сильный, дующий с моря ветер. Хотя сейчас ярко светит солнце и вроде бы тепло, но иногда невольно поеживаешься и застегиваешь пиджак. Это сейчас, каково же тут было зимой и ранней весной?

Владыка служит панихиду, говорятся короткие речи. Здесь нет места высоким словам или пафосу. Все очень просто и понятно. Священник из подмосковной Коломны о. Андрей – правнук кубанского казака, похороненного на Лемносе, и внук его сына – тоже лемносского изгнанника, – «я рад, что увидел это место, эту колючую траву, о которой столько слышал из рассказов моего деда, теперь я понимаю, что пришлось ему здесь пережить»…

Цветы. Белые венки у монумента и алые гвоздики на буро‑серых камнях уцелевших надгробий.

Здесь, стоя у могил детей, убитых революцией, понимаешь, как ложны все призывы революционеров всех времен и народов о счастье, свободе, равенстве и т.д. Вот чем все это заканчивается – детскими могилами. Была ли раем земным Российская империя до революции? Конечно, нет. Была обычным государством, где было и хорошее, и дурное. Путь бунта, мятежа, революции – это всегда путь разрушения, а не созидания. Это то, о чем забывают нынешние поклонники разного рода революционеров и бунтарей, от Стеньки Разина, до Эрнесто Че Гевары. Насилие и кровь будут обязательно, будет ли что‑нибудь еще кроме этого – неизвестно. Обычно об этих сторонах революций и восстаний не вспоминают авторы пьес, стихов, плакатов – «Бежит матрос, бежит солдат, стреляет на ходу» – в кого стреляет? Революция – это всегда насилие и смерть, причем смерть невиновных, и может ли быть что‑то хорошее построено на этой крови?

Гениальный Достоевский, предвидя революционные кошмары, говорил о слезинке ребенка. Не послушали. Пошли по детским трупам. В этом и есть коренное, главное отличие революционера от нормального человека. Нормальный человек не хуже очередного «борца за волю» понимает несовершенство мира, в котором живет, но он хорошо понимает, что есть вещи, которые еще хуже, и он не готов приносить людей в жертву своим идеям.

И здесь, на Лемносе, стоя под не стихающим ни на минуту ветром около детских могил на мысе Пунда, понимаешь это особенно наглядно. Очень легко призывать «на бой кровавый, святой и правый» и очень тяжело потом стоять у могилы, в которой похоронен ребенок. Ей был всего годик, она только училась ходить и говорить и никому в мире не сделала зла. Ее убила революция…

Последние крестоносцы

На окраине города Мудрос находится воинское кладбище, на котором похоронены солдаты Антанты; погибшие в ходе Дарданелльской кампании. На маленьких аккуратных белых табличках – имена и кресты. В те времена в Европе еще не знали слова «политкорректность» и не скрывали, что это была война христианской Европы против мусульманской Турции.

Германская дипломатия, добившись вступления этой страны в войну на стороне Центральных держав, нанесла сильнейший удар союзникам. Дело не в мощи турецкого войска (она была весьма невысокой), а в стратегическом положении страны, контролировавшей Черноморские проливы. На Черном море господствовал русский флот, на Средиземном – французский и (с 1915 года) итальянский, подкрепляемые сильными эскадрами Ройал Нэви. Корабли союзной Германии, Австро‑Венгрии не смели показать носа за пределами Адриатики. Если бы не турецкий контроль над проливами, то между Российской империей и ее западными союзниками открылся бы удобный транспортный коридор, позволивший наладить устойчивое снабжение сторон, а при иных раскладах и осуществлять маневр войсками между восточным и западным фронтами. Поэтому уже в 1915 году британский морской министр Уинстон Черчилль убедил свое правительство начать атаку Дарданелл с юга. План Черчилля справедливо критиковали как авантюристичный, но в случае успеха он сулил такие перемены в ходе войны, что союзники решили рискнуть.

Была сформирована союзная англо‑французская эскадра в составе 10 линейных кораблей с соответствующим эскортом, во главе которой был поставлен вице‑адмирал Карден. Первоначальный замысел операции не предусматривал участия в ней сухопутных сил. Предполагалось, что мощи корабельного огня хватит, чтобы подавить береговые батареи, форсировать минные заграждения и выйти к Константинополю, который окажется беззащитным перед двенадцатидюймовками линкоров.

Операция началась 19 февраля в 9 ч 51 минуту. Линкоры «Корнуолис», «Трайэмф», «Вендженс», «Сюфрен», «Буве» и «Инфлексибл», к которым затем присоединился «Альбион», начали бомбардировку фортов, находившихся у входа в пролив. Она велась неторопливо с дистанции от 40 до 60 кабельтовых В 14 ч корабли подошли ближе, и вскоре внешние форты на обоих берегах окутались клубами пыли и дыма; с кораблей казалось, что они превращены в развалины. Было выведено из действия 280‑мм орудие в Кум‑Кале, а на форту Оркание снаряд попал в дуло орудия, и последнее пришло в негодность. Но около 17 ч, когда турецкие орудия, казалось, были приведены к молчанию, три батареи внезапно открыли жестокий огонь по «Вендженсу». Корабли успешно отвечали до 17 ч 30 мин, после чего бой был прерван. Видимо, на флоте не хватало боеприпасов, хотя в Англии на складах имелись огромные запасы; кроме того, нельзя было слишком изнашивать старые орудия старых кораблей. Заключение Кардена о результатах дня было, что «эффект бомбардировки с большой дистанции по современным береговым укреплениям незначителен»^{148}.

День шел за днем, но быстрого прорыва не получалось, корабли выбрасывали тонны металла и взрывчатки, но подавить турецкие батареи не удавалось, 18 марта, сменивший Кардена вице‑адмирал де Робек предпринял попытку «большой атаки» – все корабли союзников (а их число достигло уже 18 единиц) вошли в пролив и попытались прорваться мимо батарей в Мраморное море.

Поначалу им способствовал успех, но в середине дня флот наткнулся на выставленное ночью минное заграждение, и началась катастрофа. Три корабля подорвались на минах и затонули, еще 4 были настолько повреждены огнем фортов, что не могли продолжать бой и нуждались в капитальном ремонте. В этот день союзники потеряли около 1000 человек убитыми и утонувшими. Потери турок не составили и десятой доли от этого числа^{149}.

Стало ясно, что одни корабли не смогут прорваться через проливы, не имея поддержки с суши. Союзники стали готовиться к сухопутной операции, выделив для участия в ней 81 тысячу человек и 180 орудий. Значительную часть из них составляли солдаты АНЗАК – Австралийского и Новозеландского армейского корпуса, только что переброшенные в Европу. Предполагалось, что сухопутные войска будут занимать подавляемые корабельным огнем форты и батареи, закрепляя успех флота. Сохранить подготовку операции в тайне не удалось, и турецкое командование вместе с германскими советниками приготовило свои войска к упорной обороне. Район Галлиполи, выбранный для десанта, был крайне неудобен для наступления по своим географическим свойствам, но более удобного места не было.

Перед высадкой войска и корабли проходили предварительную подготовку на Лемносе. Проверка показала, что уровень этой подготовки был невысок. Высокую оценку заслужил только русский крейсер «Аскольд», присоединившийся к союзной эскадре в начале 1915 года.

Русский крейсер принял участие в проходившем 12 апреля вспомогательном десанте у Кум‑Кале (на восточном берегу пролива), катер и шлюпки корабля перевозили на берег первую волну десанта, а артиллерия поддерживала десантников огнем. «По отзыву союзников, крейсер «Аскольд» подтвердил свою хорошую репутацию, вызывая удивление точностью своих залпов»^{150}.

«Аскольд» не только стрелял сам, но и подвергался обстрелу со стороны турецких батарей и даже бомбежке с аэроплана. На крейсере появились раненые и убитые.

18 апреля корабли с главным десантом, прикрываемые огнем артиллерии линкоров, двинулись к европейскому берегу. В первые же дни потери союзников составили около 18 000 человек убитыми и ранеными. Русский крейсер снова на острие атаки – «Начальник французского экспедиционного корпуса генерал Д’Амад выразил благодарность за помощь при высадке десанта и разгрузке транспортов. Посылаемые в течение трех дней партии команды оказали неоценимые услуги в деле доставки боеприпасов, провизии и снабжения высаженным войскам. Команда работала все светлое время дня почти без отдыха, под шрапнельным огнем турецких батарей»^{151}. Корабль в то же время вел огонь, поддерживая десант. 28 апреля корабль ушел в залив Мудрое, где принял припасы для дальнего похода. Его участие в Дарданелльской мясорубке закончилось[68].

Бои продолжались. С огромным трудом удалось завоевать небольшой плацдарм, насквозь простреливаемый турецкой артиллерией и пулеметами. В Мраморном море появились немецкие подводные лодки, потопившие несколько английских кораблей включая линкоры «Триумф» и «Мажестик». И даже энергия Уинстона Черчилля, обосновавшегося в непосредственной близости от места сражения на острове Лемнос, не могла изменить ситуацию. В конце 1915 года было принято решение об эвакуации войск из Галлиполи. Всего в ходе операции союзники потеряли почти 150 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, потери турок были несколько больше, но они победили.

Флот союзников блокировал Дарданеллы до самого конца войны, базируясь, в том числе, и на Лемнос, где в качестве гарнизона была размещена дивизия морской пехоты (British Royal Naval Division).

Давно не стоят в заливе Мудрое ощетинившиеся воронеными стволами орудий британские дредноуты, нет и огромного лагеря английской пехоты, только белые плиты с крестами да несколько обелисков хранят память об ожесточенных сражениях.

Я смотрю на белые плитки с христианскими именами и христианскими крестами и думаю – почему же не получилось? Почему когда британцы, АНЗАКи, французы штурмовали обрывистые берега Дарданелл, греки соблюдали нейтралитет и не вмешивались в войну с вековечным врагом? Ведь только что, в 1912 году они нанесли туркам ряд поражений и освободили тот же Лемнос. А всего через 4 года уже союзники будут равнодушно наблюдать за поражением греческой армии от наскоро собранных и вооруженных советским оружием отрядов все того же Мустафы Кемаля, что в 1915‑м сражался в Галлиполи. И Константинополь не только не был освобожден, но и навсегда перестал быть Константинополем, окончательно обратившись в Стамбул. Почему христиане оказались разбиты? Ответ лежит на поверхности. И союзники, и греки воевали за Константинополь как за геополитический центр, стратегическую точку. Будучи крестоносцами, по сути, они не несли идею Крестового похода в реалиях XX века. Политика не дала грекам выступить в 1915 году, а это позволило туркам перебросить в Галлиполи войска с греческой границы. Политика не допустила вмешательства Антанты в греко‑турецкую войну 1921 года… Не полумесяц одержал победу, а те, кто не поднял крест, проиграли, Но политика политикой, а десятки тысяч христианских солдат погибли, честно исполнив воинский и христианский долг. Мир вашему праху, последние крестоносцы Европы!

В углу союзного кладбища находится русский участок. Здесь похоронены донские казаки из Лемносской группы русской армии. Их лагерь был неподалеку отсюда, и союзное командование поначалу разрешило донцам хоронить своих умерших товарищей тут.

Сами могилы не сохранились, но на ограде кладбища осталась доска с надписью на английском языке: «Near this spot are buried 28 Russian soldiers and one woman who died in 1921 in the evacuation of Novorossisk»[69]. До 2004 года эта доска была единственным свидетельством о пребывании русских людей на Лемносе после Гражданской войны. И когда будете в очередной раз ругать союзников (а их, конечно, всегда есть за что ругать), вспомните, что память о русских могилах сохранилась только здесь, на территории союзного кладбища, содержащегося на средства Военного министерства Великобритании.

Усердием фонда «Русский Лемнос» этот участок кладбища приведен в такой же порядок, как и у союзников. Аккуратные белые плитки с православными крестами и именами.

Владыка Костромской служит Литию, ветер несет кадильный дым и слова древнего православного молебна. На белых плитках появляются алые цветы. Красное и белое снова сходится вместе…

В этом сочетании цветов видится символика – ведь большинство тех, кто прилетел на Лемнос в составе делегации, родились в советской стране и получили советское воспитание. Нас учили видеть в Гражданской войне не национальную трагедию, а торжество идей нового мира. В Советском Союзе не было ни одного памятника белым войскам. За ними не признавалось права на место в истории. И вот теперь на могилы белых воинов бывшие советские люди кладут цветы. В память и в знак признания их правоты в той войне…

Мы едем в сам город Мудрое, где улочки такие узкие, что не будь в окне автобуса стекла, можно было протянуть руку и сорвать спеющий инжир. Вот и собор, около стен которого были похоронены 70 моряков из эскадры графа Орлова. Короткая служба и новая встреча с прошлым – слева от алтаря в специальном киоте – икона Донской Божией Матери, оставленная казаками в благодарность за гостеприимство.

Простой серебряный оклад, какой часто можно встретить на небольших иконах дореволюционного времени. Но здесь он как‑то особенно выразителен на фоне ярких греческих икон. Сразу видно, что этот Образ – часть иной культуры, хоть и имеющей греческое происхождение, но другой. В православном вероучении икона – это как бы окно в иной, горний мир, потому и пишется она по законам иной, обратной перспективы, но эта икона – еще и окно в мир ушедшей России. Так и видишь, как полковой священник в сопровождении казаков входит в собор и передает образ священнику греческой Церкви. Казаки крестятся и в последний раз целуют чтимый полковой образ[70]. Недолго им осталось носить военную форму, скоро предстояло покидать остров. А икона оставалась как память, как маяк на пути в прошлое…

Вечером того же дня в центральном кинотеатре Мирины состоялся концерт и показ документального фильма «Лемнос. Русская Голгофа» с субтитрами на греческом языке. Зал был наполнен до отказа. Это удивительно – концерт из нескольких превосходных по качеству номеров музыки и пения, пения на непонятном грекам русском языке и документальный фильм – вроде бы не самое привлекательное сочетание в наши дни. Сейчас в моде лазерные шоу, рок‑композиции и 3D блокбастеры. Но зал полон, и публика искренне аплодирует русским музыкантам. И затаив дыхание, смотрит фильм о событиях, которые и большинству русских неизвестны. Почему? Смотрю на публику и пытаюсь понять. В зале немного молодежи, это понятно, но и пожилых людей немного. В основном люди среднего возраста, настоящее, а не прошлое или будущее. Что интересует их? Конечно, история русского Лемноса, это часть их собственной истории, а свою историю греки знают очень хорошо. Во‑вторых, их интересуют эти русские, что не так давно появились тут и развили такую активность. Это тоже необычно и тоже увлекает. Ведь последние два десятка лет Европа заново открывает для себя Россию (так же как и Россия Европу). Но главное – это сама история, история русского исхода, русской катастрофы. Величие исторической трагедии и поведение людей, оказавшихся в ее эпицентре, – кого это оставит равнодушным? И кому как не жителям Лемноса, расположенного совсем недалеко от древней Трои, этого не понимать?

Для чего это нужно?

Может возникнуть вопрос: для чего это нужно? Строительство памятника, поиск в архивах, восстановление чудом уцелевших надгробий – все это понятно. Но «Русские дни» на Лемносе? В чем их смысл?

Когда члены отряда «Лемносъ» начали расчистку могил на кладбище в Калоераки, они обратили внимание на странный характер повреждения многих плит. Создавалось впечатление, что они были намеренно расколоты человеческой рукой, многие плиты исчезли вовсе. Это озадачило – можно понять, как сильный ветер валил кресты, а поднятый песок – стирал надписи и засыпал дорожки, но как мог ветер разбить плиту на куски?

Греки, весьма благожелательно относящиеся к русским[71], молча прятали глаза. Потом, далеко не сразу, удалось выяснить, что во второй половине 60‑х годов, после очередного землетрясения жители расположенной неподалеку деревни пришли на кладбище с молотками и ломами в поисках стройматериала. Правда, жить в новых домах им пришлось недолго – на деревню обрушился мор, стали умирать люди, в итоге жители ее покинули и переселились на новое место. Чудовищно? Или обыденный ход истории – кладбище стояло без ухода, жители хорошо знали, что советское правительство останется к этому событию равнодушно, если вообще заметит его.

Да и как осуждать греков, разоривших полузаброшенное кладбище чужого им народа, если в то же самое время кладбища массово сносились в Советской России? Мы уже упоминали о том, какая судьба постигла кладбище Корчевы, могилы у стен рогачевского собора, Братское кладбище в Москве. Если сейчас при ремонте мостовых в Санкт‑Петербурге обнаруживаются поребрики, сделанные из могильных камней. Если даже братские могилы воинов Великой Отечественной (1941 – 1945 гг.) подвергались разорению в ходе так называемой кампании по «укрупнению захоронений». Известный историк профессор А.Б. Зубов рассказывал, как ученики дорогомиловской средней школы, построенной на месте взорванной в 30‑е годы Богоявленской церкви, играли в футбол найденными при работе в школьном саду человеческими черепами. Играл и он сам, а через много лет узнал, что на этом кладбище были похоронены его предки.

В Греции только недавно закончилась гражданская война (1946 – 1949 гг.), в ходе которой местные коммунисты боролись с законной властью. Коммунисты потерпели поражение, обусловленное геополитикой, – они не знали, что еще в 1944 году советское руководство подписало секретное соглашение с Британской империей о невмешательстве во внутренние дела Греции, в ответ на аналогичное обязательство Британии в отношении Польши^{152}. А в 60‑е годы левое движение в Греции (как и во всей Европе) снова набирает силу. Не был ли погром кладбища подстроен местными коммунистами? Ведь очень часто за, казалось бы, стихийными действиями толпы скрываются ловкие манипуляторы.

Косвенно на причастность коммунистов к уничтожению кладбища указывает и такой факт: Когда решался вопрос о восстановлении русского кладбища в Калоераки, в муниципальном совете Лемноса, представители всех политических партий голосовала «за». Против были только местные коммунисты. Причем, исчерпав стандартные для себя аргументы («памятник эксплуататорам» и т.д.), прибегли к следующему – «Позволив русским установить крест на кладбище и памятник морякам в Мирине, мы тем самым поможем России проникнуть в зону ответственности НАТО»^{153}.

Кстати, вся эта аргументация не мешает греческим коммунистам (правда, уже не на Лемносе, а в Афинах) критиковать блок НАТО как «жандарма глобальных эксплуататоров».

Но даже если коммунисты ни при чем, то рискнули бы местные жители совершить вандализм, если бы знали, что за кладбищем есть и присмотр и уход? Вот почему так важно чтить память тех, кто погребен на продуваемом сильным ветром берегу Лемноса. Не только ради нашей памяти, но и ради того, чтобы вечный покой действительно оказался вечным.

День отлета с Лемноса выпадал на 27 сентября. В этот день Русская Православная Церковь отмечает Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня – один из Великих Двунадесятых праздников. Хотелось посетить службу, но храм оказался закрыт. Мы забыли, что греческая Церковь живет по григорианскому календарю и здесь Праздник уже две недели как миновал. Прощаясь, проходим последний раз по улицам Мирины. Тихо, солнечно, открыты лавки и магазины, фермерские пикапы привезли свежие овощи. Пора прощаться.

Аэропорт пуст. Наш самолет, все эти дни простоявший на перроне, ожил и с чуть слышным свистом проверяет двигатели. Быстро проходим таможенные и пограничные формальности, и вот уже экипаж приветствует на борту последних пассажиров компании «Кавминводыавиа». Погас свет, рев двигателей достиг максимума, и лайнер пошел на взлет. Отрыв. Коричневая земля сменяется лазурной голубизной моря, самолет делает плавный поворот, мелькнула в иллюминаторе белым квадратом церквушка на оконечности острова, и Лемнос остается позади.

На этот раз погода во время почти всего полета держится ясная, пытаюсь читать, но книга не занимает внимания, все не идет из головы ветер над поросшими колючей травой холмами…

Скоро этот ветер иссушит оставленные нами цветы, и аккуратный греческий служитель соберет их в контейнер для мусора. Но каждый, кто прикасался к камням надгробий, кто чувствовал на себе никогда не стихающий ветер в Калоераки, никогда не сможет забыть об этом.

Эдуард Попов, руководитель Черноморско‑Каспийского филиала РИСИ, выразил общее настроение одной фразой – надо было приехать в Грецию, чтобы прикоснуться к настоящей России… Далеко, далеко та Россiя и в то же время, совсем близко. Нам довелось прикоснуться к ее частичке на греческом острове и, дай Бог, привезти эту крупицу в Россию.

Под Москвой небо затянуло тучами, лайнер снижался в серой мгле, а когда вынырнул из нее – в иллюминаторах показалась церковь Знамения Пресвятой Богородицы в Дубровицах. Храм проводил нас на Лемносе, и храм встретил нас в России. Самолет проходит над МКАДом, с левого борта – огромное скопление домов и людей – Москва. Плавный поворот, и мы идем на посадку. Бой двигателей стал особенно громким, мелькнули аэродромные постройки. С легким толчком шасси коснулись посадочной полосы, и салон наполнился аплодисментами. Последний рейс старого лайнера закончился. Но путешествие по следам исчезнувшей России продолжается.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поставлена точка в конце последней главы книги. Просматриваю написанное и думаю, как мало удалось рассказать. Сколько всего интересного осталось «за бортом», а вернее – по сторонам дороги. И заброшенные монастыри в Новгородских лесах, и пустые храмы, что стоят в чистом поле на месте некогда многолюдных сел, и разрушенные дворцы усадеб, и остатки мостов на покинутых дорогах. В Сибири, в тайге Красноярского края, стоят заброшенные шлюзы Обь‑Енисейского водного пути.

С каждым из этих мест связана своя история, на каждом из них мы видим отпечаток людских судеб. И эти судьбы, порой не менее интересные, чем самые примечательные руины,

Изначально эта книга задумывалась как рассказ об артефактах – материальных свидетельствах прошлого, но постепенно все больше и больше превращалась в рассказ о людях, оставивших нам эти свидетельства. О мещанах и крестьянах, предпринимателях и инженерах, помещиках и ученых. Мы очень мало знаем о них. Как показывают результаты социологических исследований, семейная история более чем половины семей России начинается с 20 – 30‑х гг. XX века. А далее – обрыв. То есть современный человек знает, кто был его дедушка и прадедушка, но не более того. Именно в это время коренной ломки общественного уклада был создан этот чудовищный разрыв в семейной памяти. Основной механизм передачи информации – рассказы о том, кто был мой дед или прадед, оказались заблокированы. Прошлого стали бояться. Уничтожались семейные альбомы – там же фотографии с царскими погонами. Это касалось и крестьян, и рабочих – погоны унтера на фото были столь же опасны, как и генеральские. Ибо могли донести – храните фотографии прошлого, значит – жалеете о прошлом, жалеете о прошлом – не одобряете советскую власть, не одобряете власть – значит, являетесь ее врагами… Этого чувства страха оказалось достаточно, чтобы разорвать семейную память.

Многими этот разрыв воспринимается как окончательный и непреодолимый, но… Но как показывает опыт тех, кто решил его преодолеть, ничего невозможного тут нет. В региональных архивах сохранились метрические книги и исповедальные ведомости, электронная связь позволяет делать запрос в архив, не вставая из‑за компьютера, и достаточно оперативно получать ответ. Работа кропотливая, но интересная, как и любое путешествие в прошлое.

Чем нам, людям XXI века, может быть полезен опыт предков, живших столетие назад? Можно обозначить много аспектов, но хочется выделить один, наиболее важный – это умение самоорганизовываться и самостоятельно решать проблемы, не перекладывая решение на кого‑то другого, например, власть.

На страницах этой книги мы не раз встречали примеры такого поведения наших предков. Сколько всего в России делалось и строилось самостоятельно, без участия, или при минимальном участии власти. Больницы и школы, дороги и мосты, храмы и памятники. Именно эта колоссальная по своим масштабам активность населения позволяла Российской империи обходиться весьма небольшим управленческим аппаратом. Официальная советская историография описывала систему управления царской империи как донельзя «забюрократизированную, косную, и неэффективную». По‑другому и быть не могло, ведь сам «вождь мирового пролетариата» указал на то, что «ни в одной стране нет такого множества чиновников, как в России»^{154}. Но так ли это?

В 1913 году на действительной государственной службе Российской империи (исключая военное и морское ведомства) состояло 252 870 чиновников^{155}. Необходимо различать понятия «чиновник» и «государственный служащий». К первым в Российской империи относились только лица, имеющие классный чин в соответствии с Табелью о рангах. При этом чиновник далеко не всегда был управленцем. В системе Министерства народного просвещения классный чин имели не только управленцы, но и преподаватели государственных учебных заведений. Таким образом, надворный советник (чин, равный армейскому подполковнику) мог быть и инспектором учебного округа (управленец), а мог быть и преподавателем гимназии с большим стажем выслуги. Поэтому современные эксперты оценивают численность управленческого аппарата Российской империи от 300 до 400 тыс. человек^{156}.

Много это или мало? Население России в 1913 году составляло 174 миллиона человек. Для сравнения, в республиканской Франции насчитывалось 700 000 госслужащих (при вчетверо меньшем населении), а в США – 846 740 (при населении, в два раза уступающем российскому)^{157}.

Отметим, что в 2000 году в органах исполнительной власти Российской Федерации насчитывалось 1029,5 тыс. служащих^{158}. Таким образом, если в 1913 году численность управленческого аппарата составляла 0,14% от населения страны, то к концу XX века этот показатель составил 0,8%,^{159} хотя территория и население страны значительно сократились. При этом современная Россия не является донельзя забюрократизированной страной – в современных демократических странах процент населения, занятого в аппарате управления, еще выше: в Великобритании этот показатель составляет 3,5%, в США – 4,4%, во Франции – 4,9%, а в Швеции – целых 9,4%!

Навыки к самоорганизации советская власть подавляла наиболее жестко. Все, что делалось в СССР, должно было находиться под контролем если не государственных, то партийных и общественных структур. Все должно было быть встроено в систему. А в результате, когда система рухнула, общество оказалось атомизированным, не способным к простейшим формам самоорганизации. Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в подъезд многоэтажного дома – небрежная уборка, а то и попросту грязь, небрежная покраска, мусор… А ведь если заглянуть за бронированные двери квартир, то мы увидим, как правило, порядок и чистоту. Но за пределами своей индивидуальной ячейки наш современник становится беспомощным.

Но нужда заставляет. И за минувшие двадцать лет в России стали создаваться добровольные объединения граждан. Пока весьма нестойкие. Люди могут объединиться для решения конкретных вопросов, оказания помощи друг другу, но эти объединения пока не стойки. Хотя постепенно накапливается опыт общественного делания, и появляются все новые и все более интересные и сложные проекты. Жарким летом 2010 года, когда по всей Центральной России горели леса и торфяные болота, когда пожарные машины МЧС, подобно подбитым танкам, оставались обгорелыми остовами в лесах, тысячи людей, организовавшись в добровольные дружины, пришли на помощь профессионалам, В городах прошел сбор вещей в пользу погорельцев и доставка их нуждающимся. Вся эта операция была сделана обществом почти без участия государства. И в такой деятельности опыт прошлого может быть более чем полезен.

И здесь неожиданно проявляется связь прошлого и настоящего. 1 апреля 2010 года в селе Колионово Егорьевского района Московской области распоряжением областных чиновников была закрыта сельская больница. Обычное, увы, для современной России дело. Необычной была реакция жителей села – они обратились к властям, но не с бесполезным протестом, как обычно бывает, а с предложением – передать больницу сельскому обществу. Власти отказались, жители не уступили. Полтора года шла борьба между чиновниками и сельчанами, во главе которых стал глава крестьянского хозяйства Михаил Шляпников. Чиновники, пусть и не сразу, но сдались. Было зарегистрировано предприятие «Колионовская земская больница», начались восстановительные работы. Помощь в восстановлении оказывают и многочисленные волонтеры из столицы и других городов. По планам земская больница должна принять пациентов весной 2012 года.

Название «земская» – не случайно. Дело в том, что больница в Колионово была основана во времена Государя Императора Александра II Освободителя именно местным земством. Почти полтора века здесь оказывали медицинскую помощь, и потребовались земские силы, чтобы сохранить ее. Вот так прошлое и настоящее сошлись в одной точке.

Есть и другие общественные проекты, связанные с описанием и восстановлением памятников старины, возрождением национальных традиций воспитания и образования. Они уже появляются, а раз так, то опыт подданных Российской империи – наших предков, будет востребован. А значит – путешествие по следам исчезнувшей России не закончено. И открытия нас ожидают буквально за каждым поворотом.

POST SCRIPTUM

БУЛЫЖНОЕ ШОССЕ

Посвящается моим попутчикам в поездках по следам исчезнувшей России – Роману Базалевскому, Илье Крамнику, Софье Амбернади, Тимофею Музафарову, Тимофею и Екатерине Потаповым, Владимиру Фонареву.

Если задаться вопросом – когда лучше всего путешествовать по Центральной России, то найти ответ не так‑то просто. Вернее, сразу понятно, когда поездки совершать не стоит – в два последних месяца в году. На дорогах в это время разгар осенней распутицы, световой день короток и как‑то невнятен, в пасмурную погоду и вовсе задаешься вопросом: а был ли сегодня рассвет? Нет, в ноябре и декабре хорошо сидеть дома, пить горячий крепкозаваренный черный чай и вспоминать уже прошедшие поездки. Даже новые планы составлять в это время не стоит, уж больно сонное настроение царит в природе.

А ведь совсем недавно, во время золотой осени, было так привольно путешествовать. Ушла летняя жара, на дорогах и в электричках с окончанием дачного сезона стало свободнее. А сами дороги еще не успели размокнуть от дождей. Облетающая листва делает удобным осмотр памятников архитектуры, да и сами по себе в багрец и золото одетые леса – одна из самых нарядных картин русской природы. А как легко дышится осенью! Воздух полон удивительной прохладой и особым осенним духом, в котором аромат спелых плодов соединяется с запахом падающей листвы.

А потом очей очарование сменяется унылой порой, которая держится до Рождества.

Звезда Волхвов открывает зимнюю дорогу. Конечно, мороз и не слишком пока удлинившийся световой день доставляют определенные сложности. Зато грунтовые дороги (ежели их чистят) позволяют на легковой машине проехать туда, куда летом и не на всяком подготовленном внедорожнике рискнешь сунуться. Наличие же в арсенале путешественника лыж и вовсе открывает перед ним уникальные возможности. К иным заброшенным церквям только на лыжах и подойдешь. Листвы на деревьях и вовсе нет, так что красивый старинный храм можно и осмотреть и сфотографировать во всей его красоте, особенно если на небе солнышко.

Белая дорога держится до середины марта, когда начинают мягчить и таять снега. Тут уж скоро никакого пути не будет, кругом вода. Хотя и по воде можно плыть. В апреле большинство обмелевших рек Центральной России наполняются талой водой. На байдарке или резиновой лодке можно добраться в некоторые иначе недоступные места, а главное – можно увидеть изнутри старинные и древние водные пути, которые столь долго были единственными дорогами на Руси.

Но, конечно, лучшая пора для путешествий – это лето. Когда и тепло, и сухо, и отпускная пора, и дороги худо‑бедно приводят в порядок. Но главное достоинство лета, с точки зрения путешественника, – долгий световой день. Выехав в путь с первыми лучами солнца, можно увидеть столько, сколько зимой не увидишь и за неделю. И ради этого прощаешь лету и жару, и комаров со слепнями, и густую листву, и дачные пробки на дорогах…

Как раз таким летним вечером мой автомобиль направлялся на выезд из Торжка. На выезде из города путников встречал знак «Стоп‑контроль», и застава, призванная бороться с африканской чумой свиней. Но в половине восьмого вечера гарнизон на посту отсутствовал, видимо, в это время свинкам уже ничего не угрожает. Навигатор, уверенно дал направление на укатанную местную дорогу грейдерного типа. Спустившись в довольно глубокий овраг и поднимаясь на его противоположный склон, обратил внимание на характер дороги. Что‑то не похожа она на обычный грейдер. Взгляд упал на темное пятно, присмотрелся – и верно – остатки мощения. Дорога представляла собой некогда мощенное булыжником шоссе. В деревне, через которую пролегал путь, мостовая и вовсе была целой. Местные жители стараются поддерживать ее в нормальном состоянии – брусчатка лучше грунтовки.

Дорога поддерживается в приличном состоянии, позволяя ехать довольно быстро. Жаль, что при более внимательном изучении карты выявилась ошибка в указаниях электронного штурмана – пришлось возвращаться. Но… хорошо, что навигатор допустил такую ошибку – не каждый день удается проехать по дороге, которая сохранила свой облик столетней давности. К тому же солнце стояло еще высоко, а судя по карте, к цели путешествия вела асфальтовая дорога, по которой наверстать упущенное время будет легко.

Вот асфальт, поворот и… о, ужас! Лучше бы тут была брусчатка. На протяжении трех километров покрытие дороги выглядит так, будто на нем шел танковый бой, а потом это место бомбили штурмовики. Покрытие разорвано на куски длиной 10 – 15 метров, за которыми следует глубокая яма, обочины разбиты колесами не хуже любой грунтовки, периодически валяются острые камни, в паре мест торчат какие‑то арматурины… Здесь не до соблюдения рядности – машины виляют от одной обочины до другой, отыскивая себе путь. Едут все очень медленно, почти крадучись, поэтому аварий и не происходит.

Через три километра шоссе снова приобретает нормальный вид. Ровный асфальт с выбоинами и трещинами, какой обычно встречаешь на наших загородных дорогах. Что стало причиной столь ужасной аномалии и когда ее ликвидируют – сказать, естественно, никто не берется.

Вот так порой старые дороги, следы исчезнувшей России, оказываются удобнее современных.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

^{Фото 1. Вид Корчевы с противоположного берега Волги. С открытки начала XX века}  

^{Фото 2. Паромная пристань на противоположном от города берегу. Под церковью Преображения виден сам паром‑самолет. С открытки начала XX века}  

^{Фото 3. Преображенская набережная. С открытки начала XX века}  

^{Фото 4. Спасо‑Преображенская церковь. С открытки начала XX века}  

^{Фото 5. Вид на центральную часть Корчевы с колокольни Спасо‑Преображенской церкви. С открытки начала XX века}  

^{Фото 6. Бульвар в Корчеве. С открытки начала XX века}  

^{Фото 7. Корчева. Воскресенский собор. С открытки начала XX века}  

^{Фото 8. Центральная площадь. С открытки начала XX века}  

^{Фото 9. Торговые ряды. С открытки начала XX века}  

^{Фото 10. Торговые ряды. С открытки начала XX века}  

^{Фото 11. Тюремный замок. С открытки начала XX века}  

^{Фото 12. Дворянская улица. С открытки начала XX века}  

^{Фото 13. Дворянская улица. С открытки начала XX века}  

^{Фото 14. Дворянская улица. С открытки начала XX века}  

^{Фото 15. Дворянская улица. Окраина города. С открытки начала XX века}  

^{Фото 16. Думский переулок. С открытки начала XX века}  

^{Фото 17. Женская гимназия. С открытки начала XX века}  

^{Фото 18. Большая улица. Весенний разлив реки Корчевки. С открытки начала XX века}  

^{Фото 19. Корчева. Большая улица. То же место, что и на предыдущей фотографии, но в летнюю, сухую пору. С открытки начала XX века}  

^{Фото 20. Корчева. Большая улица. Уличный фонарь. С открытки начала XX века}  

^{Фото 21. Корчева. Большая улица. Вдали виднеется каланча и депо Корчевской уездной пожарной дружины. С открытки начала XX века}  

^{Фото 22. Корчева. Кладбище и церковь Казанской Божией Матери. С открытки начала XX века}  

^{Фото 23. Корчева. Земская больница. У ворот стоит земский врач М.И. Русин. Фотография начала XX века}  

^{Фото 24. Корчева. Земская больница. На крыльце – врачи и персонал. Фотография начала XX века. Конаковский краеведческий музей}  

^{Фото 25. Соборная набережная. На переднем плане – ограда и беседка сада «Альфа», чуть далее выделяется белой отделкой дом Рождественских. С открытки начала XX века}  

^{Фото 26. Соборная набережная. Пароходная пристань товарищества «Самолет». С открытки начала XX века}  

^{Фото 27. Пароход «Глинка» общества «Самолет» проходит мимо Корчевы. С открытки начала XX века}  

^{Первый градостроительный план Корчевы. Из экспозиции Конаковского районного краеведческого музея}  

^{Зона затопления Иваньковского водохранилища. Конаковский краеведческий музей}  

^{Последний дом Корчевы}  

^{Когда‑то здесь был город.}  

^{Остров на месте взорванной Спасо‑Преображенской церкви}  

Комментарии

1

Пэнэжко О. Город Покров. Храмы Петушинского и Собинского районов Владимирской области. Владимир, 2010. С. 84.

2

Мирзоев А. Корчева в вопросах и ответах. Конаково, 2009. С. 7.

3

Мирзоев А. Корчева в вопросах и ответах. Конаково, 2009. С. 8.

4

Овсянников Ю. Доминико Трезини. Л., Искусство, 1987. С. 58.

5

Мирзоев А. Корчева в вопросах и ответах. Конаково, 2009. С. 12.

6

Мирзоев А. Корчева в вопросах и ответах. Конаково, 2009. С. 11.

7

Ожегов С.С. Типовое и повторное строительство в России.

8

Ожегов С.С. Типовое и повторное строительство в России.

9

Авва Дорофей. Душеполезные поучения. М., 2003. С. 58.

10

Прот. Иоанн Восторгов. Монархический катехизис.

11

О. Виталий Шумилов. История храма Смоленской иконы Божией Матери в г. Дубне (1907 – 1947). Официальный сайт Дубненско‑Талдомского благочиния Русской Православной Церкви http://dubna‑blago.ru/biblioteka‑shumilov‑istoriya‑hrama‑smolenskoy‑ikony‑BM.html

12

Адрес‑календарь Тверской губернии на 1914 год, Тверь, Издание Тверского Губернского Статистического комитета, 1914. С. 147 и 227.

13

Корчева – город, которого нет. http://www.korcheva.ru/history/sobor. html

14

Петропавловский Б.И. Конаково и Конаковский район. Исторический очерк, http://www.tverlib.ru/tverbook2/petropav3.htm

15

http://www.temples.ru/card.php? ID= 1691

16

Памятная книжка и адрес‑календарь Тверской губернии. Тверь, 1895. С. 30‑31.

17

Коркунов В.И. Храм в Печетове. Сайт Православные храмы Тверской земли. http://hram‑tver.narod.ru/kimryrn/pechetovokimry.html

18

Мирзоев А. Корчева в вопросах и ответах. Конаково, 2009. С. 29.

19

Мирзоев А. Корчева в вопросах и ответах. Конаково, 2009. С. 609.

20

Петропавловский Б.И. Конаково и Конаковский район. Исторический очерк, http://www.tverlib.ru/tverbook2/petropav3.htm

21

По Москве. Репринтное переиздание издания М. и С. Сабашниковых. М., Изобразительное искусство, 1991. С. 134.

22

Волков С.В. Почему РФ еще не Россия, М., Вече, 2010. С. 71.

23

http://map.infoflot.ru/region_europe/central /kim/made/made.htm

24

http://map.infoflot.ru/region_europe/central/kim/made/made.htm.

25

Романова С.Н. Храм Христа Спасителя, М., «Труд и Отдых», 2008. С. 33.

26

Расстанов А. Москва‑порт. Очерки. Издание культурно‑просветительного отдела ДМИТЛАГА НКВД СССР, 1937. С. 5.

27

П. Лопатин. Волга идет в Москву. М., Московский рабочий, 1938. С. 88.

28

Федоров Н. ДМИТЛАГ (Из истории строительства канала Москва – Волга) http://www.martyr.ru/content/view/14/17/

29

Там же.

30

Петров Н.В. История империи ГУЛАГ http://www.pseudology.org/ GULAG/Glava04.htm

31

Федоров Н. ДМИТЛАГ (Из истории строительства канала Москва – Волга) http://www.martyr.ru/content/view/14/17/

32

Петров Н.В. История империи ГУЛАГ http://www.pseudology.org/ GU LAG/Glava05.htm

33

Мирзоев А. Корчева в вопросах и ответах. Конаково, 2009. С. 10 – 11.

34

Официальный интернет‑сайт Администрации Конаковского района Тверской области http://www.konakovoregion.ru/node/44?q=node/221

35

Покровский И.Т. Торговое село Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑историческое и бытовое описание. М., 1886. С. 1.

36

Покровский И.Т. Торговое село Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑историческое и бытовое описание. М., 1886. С. 4.

37

Поспелов Е.М. Топонимический словарь Московской области. М., Профиздат, 2000. С .231.

38

Ананьева Т. Последний пешношский старец. Официальный сайт Николо‑Пешношского монастыря http://www.peshnosha.ru/index.php/menu‑archive/209‑2010‑22‑10

39

Покровский И.Т. Торговое село Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑историческое и бытовое описание. М., 1886. С. 13.

40

Там же. Покровский И.Т. Торговое село Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑историческое и бытовое описание. М., 1886. С. 15.

41

Захарова А.Ф. Дорога к Храму. Никольский храм и село Рогачево. Вебсайт настоятеля Никольской церкви села Рогачево о. М.В. Захарова, http:// michaelpriest.ru/index.files/ways1.htm

42

Там же.

43

«Николо‑Пешношский монастырь». Коломна. Издательский дом «Лига», 2010.

44

Покровский И.Т. Торговое село Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑историческое и бытовое описание. М., 1886. С 31.

45

Захарова А.Ф. Дорога к Храму. Никольский храм и село Рогачево. Вебсайт настоятеля Никольской церкви села Рогачево о. М.В. Захарова, http:// michaelpriest.ru/index.files/ways1.htm

46

Покровский И.Т. Торговое село Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑ историческое и бытовое описание. М., 1886. С. 43‑44.

47

Покровский И.Т. Торговое село Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑историческое и бытовое описание. М., 1886. С. 51‑52.

48

Покровский И.Т. Торговое село Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑историческое и бытовое описание. М., 1886. С. 47‑48.

49

Захарова А.Ф. Дорога к Храму. Никольский храм и село Рогачево. Вебсайт настоятеля Никольской церкви села Рогачево о. М.В. Захарова, http:// michaelpriest.ru/index.files/ways1.htm

50

Там же.

51

Памятная книжка по Московской губернии на 1914 год. М., 1913. С. 247‑248.

52

Покровский И.Т. Торговое село Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑историческое и бытовое описание. М., 1886, С. 49.

53

Там же. С. 48.

54

Гиляровский В. Москва и москвичи.

55

Изгоев A.C. Об интеллигентной молодежи, (в сб. «Вехи»).

56

Там же.

57

Токарев М. Из нелюбви к бунтовщикам. Москва и москвичи, № 7 – 8, 2006 г.

58

Там же.

59

Захарова А.Ф. Дорога к Храму. Никольский храм и село Рогачево. Вебсайт настоятеля Никольской церкви села Рогачево о. М.В. Захарова, http:// michaelpriest.ru/index.files/ways1.htm

60

Волгин И.Л. Крепость духа на Моховой. Официальный сайт Игоря Волгина. http://www.volgin.ru/publie/969.html

61

Захарова А.Ф. Дорога к Храму. Никольский храм и село Рогачево. Вебсайт настоятеля Никольской церкви села Рогачево о. М.В. Захарова, http://michaelpriest.ru/index.files/ways4.htm

62

Покровский И.Т. Торговое село Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑историческое и бытовое описание. М., 1886, Часть 2. С. 11.

63

Там же. С. 13.

64

Захарова А.Ф. Дорога к Храму. Никольский храм и село Рогачево. Вебсайт настоятеля Никольской церкви села Рогачево о. М.В. Захарова, http:// michaelpriest.ru/index.files/ways4.htm

65

Захарова А.Ф. Дорога к Храму. Никольский храм и село Рогачево. Вебсайт настоятеля Никольской церкви села Рогачево о. М.В. Захарова, http:// michaelpriest.ru/index.files/ways4.htm

66

О. Уманец. О чем рассказала солдатская каска. Интеренет‑сайт Деревенька. http://www.derevenka.su/index.files/Page977 l.htm

67

О. Уманец. О чем рассказала солдатская каска. Интеренет‑сайт Деревенька. http://www.derevenka.su/index.files/Page977 l.htm

68

Населенные местности Московской губернии. М., 1911. С. 225.

69

Семенов Тян Шаньский В. Город и деревня в европейской России. СПб., 1910. С. 76.

70

Пэнэжко О. Город Киржач, храмы Киржачского и Кольчугинского районов Владимирской области. Владимир, 2008. С. 3 – 4.

71

Пивоваров Ю.Л. Урбанизация в XX веке в России, представления и реальность. Общественные науки и современность, № 6. 2001 г. С. 103.

72

Сенявский A.C. Урбанизация России в XX веке. М., Наука, 2003. С. 77.

73

Секретарь Л.А., Филиппова Л.А. По Приильменью. Путеводитель. Л., 1991. С. 22.

74

Вульфов А. Повседневная жизнь российских железных дорог. М., Молодая гвардия, 2007. С. 147.

75

Полянский М. Город этот, несомненно древнейший в России. СПб., Алаборг. С. 173.

76

Полянский М. Город этот, несомненно древнейший в России. СПб., Алаборг. С. 156 – 158.

77

Васильков А.М. Чугунка, которой нет. СПб, 2008. С. 3.

78

Васильков А.М. Чугунка, которой нет. СПб, 2008. С. 5.

79

Там же

80

Там же. С. 6.

81

Васильков А.М. Чугунка, которой нет. СПб, 2008. С. 14.

82

Полянский М. Город этот, несомненно древнейший в России. СПб., Алаборг, С. 98.

83

Васильков А.М. Чугунка, которой нет. СПб, 2008, С. 22.

84

Борисов Н.С., Марасинова Л.М. Малые города Верхневолжья. М.: ACT. С. 11‑12.

85

Ярославская губерния в начале XIX века. Материалы историко‑статистических описаний. Ярославль, 2008. С. 122

86

Там же.

87

Гиляровский В. Путеводитель по городам России. Волга. М.: ACT. 2009. С. 56.

88

Интернет‑сайт Рижский ход. История подмосковного пригорода. http://depo.krasnogorsk.info/?page_id=2

89

Вульфов А. Повседневная жизнь российских железных дорог. М.: Молодая гвардия, 2007. С. 65.

90

Интернет сайт Рижский ход. История подмосковного пригорода. http://depo.krasnogorsk.mfo/?page id=2

91

Особые журналы Совета министров Российской империи 1914 год. М., Росспэн, 2006. С. 161.

92

Секретарь Л.А., Филиппова Л.А. По Приильменью. Путеводитель. Л., 1991. С. 22.

93

Сукнев М.И. Записки командира штрафбата. М.: Центрполиграф, 2008. С. 115 и далее.

94

Ефимьев A.B., Манжосов A.H., Сидоров П.Ф. Бронепоезда в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. М.: Транспорт, 1992. С. 14.

95

Вульфов А. Повседневная жизнь российских железных дорог. М.: Молодая гвардия, 2007. С. 54.

96

Берзин А., Миронов В. Мещерская магистраль. Владимир: Посад, 2004. С. 33.

97

Там же. С. 35.

98

Волков С.В. Генералитет Российской империи. М.: Центрполиграф, 2009. Т. 1. С. 647.

99

Бантле Д. Губернатор Брянчанинов вывел Рязанскую губернию из кризиса. Газета «Родной город». Электронная версия http://www.rzn.rodgor. ru/gazeta/47/history/l063/

100

Берзин А., Миронов В. Мещерская магистраль. Владимир: Посад, 2004. С. 34.

101

Там же. С. 38.

102

Там же. С. 35.

103

Там же. С. 60‑61.

104

Баyтле Д. Губернатор Брянчанинов вывел Рязанскую губернию из кризиса. Газета «Родной город». Электронная версия http://www.rzn.rodgor. ru/gazeta/47/history/l063/

105

Берзин А., Миронов В. Мещерская магистраль Владимир: Посад, 2004. С. 62.

106

Там же. С. 65.

107

Круглов В.Н. Царь‑голод. Факты против мифов. В Сборнике Русского исторического общества, №11 (159). М.: Русская панорама, 2011. С. 88.

108

Населенные места Рязанской губернии, Рязань, 1906. С. 520.

109

Берзин А., Миронов В. Мещерская магистраль. Владимир: Посад, 2004. С. 70.

110

Там же. С. 72‑73.

111

Берзин А., Миронов В. Мещерская магистраль. Владимир: Посад, 2004. С. 85.

112

Там же. С. 96‑97.

113

Там же. С. 112.

114

Там же. С. 144‑145.

115

Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское. В кн. «Белое дело. Дон и Добровольческая армия». М.: Голос, 1992. С. 80.

116

Еперина Г.С. Письма участников Первой мировой войны. Официальный сайт Омского государственного историко‑краеведческого музея, http:// museum.omskelecom.ru/ogik/Izvestiya_8/Eperina.html

117

Цит. по: Анисимов Е.В. Генерал Багратион: Жизнь и война. М.: Молодая гвардия, 2009. С. 303.

118

Там же. С. 308.

119

Там же. С. 310

120

Туомо‑Никула Й. и П. Императоры на отдыхе в Финляндии. СПб., 2003. С. 17.

121

Там же. С. 19.

122

Там же. С. 39.

123

Там же. С. 153.

124

Йорма Туоми‑Никула, Пяйви Туоми‑Никула. Императоры на отдыхе в Финляндии. СПб.: Коло, 2003. С. 135.

125

Зайончковский А.М. Восточная война 1853 – 1856. Том II, часть 2. СПб.: Полигон, 2002. С. 498.

126

Там же, С. 503.

127

Богданович М.И. Восточная война 1853 – 1856 гг. Электронная версия книги на сайте http://history.scps.m/crimea/bogdan17.htm

128

Там же.

129

Зайончковский A.M. Восточная война 1853 – 1856. Том II, часть 2. СПБ.: Полигон, 2002. С. 509.

130

Тарле Е.В. Крымская война. М. – Л.: 1941‑1944. Т. 2. С. 48.

131

Зайончковский А.М. Восточная война 1853 – 1856. Том II, часть 2. СПб., Полигон, 2002. С. 512.

132

Опубликован в блоге историка. Бомарзунд 1854 «Помирать – так с музыкой!» http://u‑96.livejournal.com/984418.html

133

Кривцов Н.В. Русская Финляндия. М.: Вече, 2009. С. 262.

134

Там же. С. 266.

135

Лобынцев В. Вокруг гавани Марии, или Что такое Аланды? // Вокруг света, № 5 (2692) 1998.

136

На Аландских островах почтили память российской императрицы // http://admin.russkiymir.ru/russkiymir/ru/news/common/news17322.html

137

Решетников Л.П. Русский Лемнос М.: Новоспасский монастырь 2009. С. 9.

138

Деникин А.И. Очерки русской смуты, В кн. «Белое дело, поход на Москву». М., Голос, 1996. С. 245.

139

Решетников Л.П. Русский Лемнос. М.: Новоспасский монастырь, 2009. С. 11.

140

Мурхед А. Борьба за Дарданеллы. М.: Центрполиграф, 2004. С. 235.

141

Решетников Л.П. Русский Лемнос. М.: Новоспасский монастырь, 2009. С. 11.

142

Там же. С. 14.

143

Там же. С 18.

144

Там же. С. 31.

145

Трут В. Дорогой славы и утрат, Казачьи войска в период войн и революций М.: Эксмо, 2007. С. 89.

146

Образцов В. «Надежда Благополучия». Первый екатерининский фрегат в Средиземном море // Родина. 2010. № 2.

147

Решетников Л.П. Русский Лемнос. М.: Новоспасский монастырь, 2009. С. 62.

148

Вильсон X. Линкоры в бою. 1914 – 1918 гг. М.: Изографус, ЭКСМО, 2002.

149

Там же, С. 235.

150

Крестъянинов В.Я., Молодцов С.В. Крейсер «Аскольд». СПб.: «Велень», 1993. С. 160.

151

Там же. С. 166.

152

Лавренов С.Я., Попов И.М. Советский Союз в локальных войнах и конфликтах. М.: ACT; Астрель, 2003. С. 54.

153

Решетников Л.П. Русский Лемнос. М.: Новоспасский монастырь, 2009. С. 56.

154

Ленин В.И. Полное собрание сочинений: М., 1959. С. 137.

155

Россия 1913 год. Статистико‑документальный справочник. СПб.: «Наука», 1995.

156

Боханов А.Н. Государство и власть. В сб. «Россия в начале XX века». М., Новый Хронограф, 2002. С. 292.

157

Там же.

158

Гимпелъсон В.Е. Численность и состав российской бюрократии: Между советской номенклатурой и госслужбой гражданского общества. М., 2002. С. 30‑31.

159

Там же, С. 34.

[1] Интересным последствием этого процесса стал любопытный лингвистический казус. В начале 1480‑х годов Иван III переселил более тринадцати тысяч жителей Москвы в только что подчиненный Новгород, а тринадцать тысяч жителей бывшей вечевой республики – в свою столицу. Вполне естественно, что при переселении люди сохранили особенности речи. Вот и появились на русском северо‑западе, среди псковичей, тверичей, новоторжичей да вологодичей – новгородцы. А в центре страны, среди рязанцев, владимирцев, переславцев, ростовцев, суздальцев – москвичи.

[2] По мнению историков, именно это обстоятельство определило выбор между Корчевой и другим богатым селом – Кимрами. Последнее было куда больше и богаче Корчевы, но его жители были крепостными, к тому же принадлежавшими родственникам царского дома графам Салтыковым и Скавронским, а горожане, по замыслу императрицы, должны были быть людьми вольными.

[3] Не существует никаких документальных подтверждений этой легенды. Однако, согласно изысканиям владимирских краеведов, фамилия Синебрюхов действительно не встречается в губернии, а вот Краснобрюховых – довольно много.

[4] В 1900 году во всем Корчевинском уезде произошло 10 смертельных случаев – 7 убийств и одно самоубийство. Для сравнения – только за первую половину 1998 года в Конаковском районе Тверской области (который в три раза уступает по численности населения уезду) были убиты 21 человек и еще 15 пропали без вести.

[5] Петр Алексеевич Виноградов родился 28 июня 1853 года в Москве. В 1885 году окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества со званием классного художника‑архитектора. Много строил в Москве и городах центральной России. Одной из наиболее значительных его построек стал величественный собор Иверской иконы Божией Матери московского Николо‑Перевинского монастыря. Реконструкция собора в Корчеве была одной из последних работ знаменитого мастера – он умер в 1910 году. Похоронен на Московском Ваганьковском кладбище.

[6] По правде говоря, основания для борьбы у Кимр были, В начале XX века они опережали уездный центр и по числу жителей и по обороту промышленности, да и железную дорогу к ним из Москвы протянули...

[7] В отдельных статьях говорится о наличии в Корчеве двух гимназий, мужской и женской, но это явная ошибка. Официальные документы Тверской губернии сообщают только о женском учебном заведении. Очевидно, поводом для такой ошибки стало появление в городе после октябрьского переворота двух Единых трудовых школ, одна из которых была сформирована на базе женской гимназии. Но основанием для второй послужила не мужская гимназия, которой в городе никогда не было, а высшее начальное училище.

[8] К сожалению, анализ плана города и имеющихся фотографий не позволили мне найти точное место расположения земской больницы. Впрочем, город был небольшим, и любой путник, совершающий по нему прогулку, без труда нашел бы ее.

[9] И снова мы вынуждены сожалеть, что о таком замечательном человеке известно до обидного мало. Возможно, он был местным уроженцем ‑ неподалеку от города располагалась деревня Русинова дача.

[10] Эта книга, состоящая из 4‑х толстых томов, выдержала в XVIII и начале XIX вв. несколько изданий, наиболее многотиражное вышло в 1809 году. Кстати, полное ее название звучало так:

Полный и всеобщий домашний лечебник, Сочиненный как для предохранения здравия надежнейшими средствами, так и для пользования болезней всякаго рода, с показанием причин, признаков, а наипаче распознавательных, гнезда, оборотов, усилия и исхода оных; лекарств как повсюду пред глазами нашими находящихся, так и продаваемых в аптеках; наименования оных как российскими, так и латинскими словами; доброты, времени, употребления, количества приема, образа приема, и других нужных обстоятельств, в пользу всякаго человека, в каком бы он ни был состоянии, чине, роде жизни, и в каких бы ни находился болезнях.

[11] В бытность свою Петербургским обер‑полицмейстером, Павел Васильевич разработал первый проект камер предварительного содержания при полицейских участках, которые в народе прозвали «кутузками», и сие слово употребляется и в наше время.

[12] Заметный след в истории корчевской земли оставили и потомки П.В. Голенищева‑Кутузова. Его сын Аркадий с серебряной медалью окончил в 1828 году Царскосельский лицей. Сенатор, был товарищем министра статс‑секретаря Царства Польского. Умер в Варшаве 18 мая 1859 года, Похоронен в родовом склепе в Печетово, могила уничтожена в 60‑е годы. Известно, что он проводил важные работы по благоустройству имения и окрестных сел, привлекая для этого польских специалистов.

Его сын, Арсений Аркадьевич (1848 ‑ 1913), был известным писателем и поэтом, занимал ряд важных государственных постов. Был видным публицистом консервативного направления и пользовался большим уважением последнего русского Государя.

[13] Школами грамоты в Российской империи называли начальные училища, основанные по инициативе и на средства частных лиц (помещиков, меценатов, богатых крестьян ‑ были и такие). Вплоть до конца XIX века они не входили в систему государственного или земского образования и де‑юре не признавались государством. Они были узаконены в 1891 году циркуляром министра народного просвещения барона Александра Павловича Николаи (циркуляр 1881 года вступил в силу в 1891‑м). Согласно этому документу, опека над школами грамоты поручалась Священному синоду, что привело к их объединению с церковно‑приходскими школами.

[14] Нельзя не обратить внимания на резкое увеличение управленческого аппарата сразу после революции. Там, где раньше трудилось около полусотни человек, теперь заседает шесть сотен. И это было только начало.

[15] Интересное описание современного состояния канала можно увидеть в блоге московского краеведа – http://akadaha‑z.livejournal.com/16814.html

[16] Дюков A. «The Soviet story» Механизм лжи. М., 2008. С. 56. Мы намеренно выбрали в качестве источника информации книгу Александра Дюкова, историка, стоящего на просоветских позициях, чтобы избежать обвинений в передергивании и одностороннем изображении фактов.

[17] Священник Павел Федорович Свистов происходил из Скопинского уезда Рязанской губернии, 13 ноября 1937 года был арестован органами НКВД по обвинению в контрреволюционной агитации, а уже через две недели – расстрелян. Реабилитирован в 1964 году постановлением Президиума Калининского областного суда за отсутствием состава преступления.

[18] 1886 году настоятель Никольского храма села Рогачево о. Илья Покровский издал в Москве замечательную книгу – «Торговое село Рогачево Дмитровскою уезда Московской губернии. Географическое, церковно‑историческое и бытовое описание», в которой собрал сведения из самых разных источников, посвященных истории села, а также щедро поделился с читателями своими наблюдениями. Такие книги, посвященные истории отдельных сел, в то время были необычайно редки. При написании данной главы автор постарался как можно полнее использовать этот источник, дополнив его по мере надобности другими.

[19] Князь Петр Дмитриевич был младшим из многочисленного потомства Дмитрия Донского. Он родился в год смерти своего отца (но другим сведениям – раньше – в 1385 г.) и получил в удел города Дмитров и Углич. Князь слыл человеком мужественным и мудрым, не раз играл в семье роль миротворца. В 1406 году он уступил Углич князю Владимиру Андреевичу Храброму, чем помог нормализации отношений между этим прославленным полководцем и потомством Дмитрия Донского В 1408 году руководил обороной Москвы от внезапного набега орды Едигея. Именно ему поручил свою семью посте смерти Великий князь Василий I Дмитриевич, и именно Петр Дмитриевич сумел не допустить междоусобицы в 1425 году. Дмитровский князь умер в 1428 году, не оставив потомства.

[20] Критика тем более справедлива, что такой вид полевого фортификационного заграждения, как рогатки, получил распространение на Руси значительно позже. К тому же сами по себе рогатки не являются серьезным укреплением, ими можно временно перекрыть улицу или дорогу, но никак нельзя обеспечить защиту населенного пункта.

[21] Подробнее точка зрения автора на правление императора Петра III и переворот 1762 года изложена в книге «Семейные драмы российских монархов». М., Вече, 2010.

[22] Сам факт отливки такого колокола свидетельствует о богатстве села. Не многие крупные города и монастыри могли позволить себе литье такого размера. А рогачевские крестьяне – смогли.

[23] Интересно, в опубликованных источниках по истории очаковского Николаевского Свято‑Никольского собора нет никаких упоминаний о большом колоколе весом в 219 пудов. В 1848 году разбился от ветхости 111‑пудовый, который был перелит с добавлением меди на 200 рублей серебром и в 1849 году был возвращен на колокольню. Этот колокол вместе с другими был уничтожен коммунистами в 1930 году. Доехал ли рогачевский колокол до Очакова или нет – осталось неизвестным.

[24] В словаре Даля о слове «комолый» говорится – безрогий или с роговыми шишками вместо рогов, иногда в значении «гладкий, ровный». Можно предположить, что обладатель сего прозвища был попросту лысым.

[25] Отец Илия из скромности умолчал в книге, что сей замечательный приговор был вручен ему.

[26] Перед нами один из примеров деятельности местного самоуправления – решили крестьяне материально поддержать свою церковь и ввели временный налог.

[27] Это слово часто употребляют и в более широком смысле, обозначая им весь образованный слой Российской империи. Это неверно, в то время это слово обозначало людей, придерживающихся определенного образа мыслей, причем уровень их образования мог быть весьма невысоким. В то же время, значительная часть образованного сословия сюда не относилась. Странно было бы назвать интеллигентом, например, П.А. Столыпина (окончил полный курс Санкт‑Петербургского университета по двум факультетам сразу). H.A. Бердяев характеризовал интеллигенцию как «монашеский орден или религиозную секту со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным мировоззрением, со своими особыми нравами и обычаями, и даже со своим физическим обликом, по которому всегда можно было узнать интеллигента и отличить его от других социальных групп».

[28] Московское военное Братское кладбище было открыто в феврале 1915 года по инициативе великой княгини Елизаветы Федоровны. Землю для него приобрели за церковью села Всехсвятского (ныне расположена прямо за новым вестибюлем станции метро «Сокол»). Здесь хоронили солдат и офицеров, раненных на фронтах Первой мировой и умерших в московских госпиталях. Кладбище с самого начала задумывалось как памятный мемориал героям Первой мировой войны.

[29] Эти записки настолько секретные, что их никто никогда не видел, только слухи о них ходят.

[30] На самом деле Евгений Петрович Оболенский (княжеский титул ему не вернули даже после амнистии) после освобождения из Сибирской ссылки, вместе со своей многочисленной семьей, почти безотлучно проживал в городе Калуге, где принимал активное участие в процессе освобождения крестьян, и умер в 1865 году. Возможно, речь о его брате, князе Константине Петровиче Оболенском, который действительно был подвергнут тюремному заключению. (в ходе следствия), а с 1826 года, выйдя в отставку, проживал в Москве, где и умер в 1861 году. Бывал ли он в Храбром – неизвестно.

[31] Автор скрепя сердце вынужден отказаться от рассказа на этих страницах об усадьбах и храмах в Подъячево, Ольгово и Языково, так как коротко это сделать невозможно, а если рассказывать как надо, то наш путь в Рогачево весьма задержится.

[32] История с двумя храмами в Рогачево требует отдельного исследования. Несомненно, документы XVIII века подтверждают факт наличия в селе двух отдельных церквей. В то же время документы XVII века еще ждут своих исследователей. Возможно, что одна из церквей в селе была приходской, а одна – монастырской, на подворье Николо‑Пешношского монастыря, которое могло существовать в селе до 1682 года.

[33] После уже описанных событий 1918 года многие жители Рогачево были сосланы из села, а на их место были переселены революционно подкованные кадры бедноты из других мест губернии. Именно эти новоселы и отметились мародерством на бывшем кладбище.

[34] О. Михаил Захаров два десятка лет был настоятелем рогачевского храма, подымая его из руин. Неожиданно в августе 2011 года он был назначен настоятелем храма Смоленской иконы Божией Матери в селе Чернеево в 7 километрах от Рогачево. Храм также пребывает в полуразрушенном состоянии. Новым настоятелем Никольского храма стал игумен Григорий, настоятель возрождаемого из руин Николо‑Пешношского монастыря. Связано это с тем, что было образовано новое, Рогачевское благочиние, и о. игумен стал Благочинным (с сохранением в должности настоятеля монастыря). О. Михаил Захаров остался в храме, которому он отдал 20 лет своей жизни простым священником.

[35] Чтобы завершить рассказ о памятниках Рогачево, упомянем еще и поставленный не так давно неподалеку от бывшего военного городка памятник воинам противовоздушной обороны Москвы ‑ зенитная ракета комплекса С‑25.

[36] В России существовали давние традиции водолечения, заложенные еще императором Петром Алексеевичем. Царь сам неоднократно лечился на водах за границей и способствовал появлению водяных лечебниц в России (при нем были открыты минеральные воды в Липецке и Олонецкой губернии). Этот метод лечения был настолько популярен, что в XIX веке в Москве и других городах империи существовали заведения искусственных минеральных вод.

[37] Каких‑либо сведений об инженере С.В. Яфимовиче обнаружить не удалось. Скорее всего, он был сыном генерала от артиллерии Владимира Матвеевича Яфимовича, участника кавказских войн, специалиста в области ракетного оружия.

Вообще же род Яфимовичей служил отечеству – в словаре русских генералов и адмиралов числится десять (!!!) представителей этой фамилии.

[38] По‑видимому, ключевым моментом тут стала сложность восстановления разводного моста через реку Шелонь у Шимска, подорванного партизанами в 1943 году.

[39] Уникальные фресковые росписи храма погибли в годы войны. Само здание было полуразрушено, но восстановлено благодаря колоссальной работе реставраторов. В настоящее время в нем музей, увы, не изобилующий посетителями.

[40] Война оказалась роковой для этой обители – артиллерия и авиация уничтожили ее древние храмы и другие строения, так что сейчас на местности ничего не напоминает о ее существовании.

[41] Незадолго до этого, в 1834 году, крепостные механики уральских заводчиков Демидовых Ефим Алексеевич и Мирон Ефимович Черепановы построили по английскому образцу первый российский локомотив для заводской железной дороги длинной 854 метра. Этот, как его называли в документах, «пароходный дилижанс» был представлен наследнику престола Цесаревичу Александру Николаевичу во время его путешествия по России. Впоследствии Черепановы построили еще несколько подобных машин, которые предназначались для заводских железных дорог. Один из их паровозов сохранялся на Урале до 1942 года, когда был отправлен на переплавку.

[42] Не следует путать этих легендарных и известный в русской истории аристократический род князей Мещерских. Последние имеют ордынское происхождение и землями в собственно Мещере никогда не владели.

[43] Двойная классность означала, что половина вагона оборудована под помещения второго класса, т.е. с мягкими диванами и багажными сетками, а половина – третьего – жесткие лавки и багажные полки. Такие вагоны‑микст использовались на дорогах, где обеспечить загрузку высококлассными пассажирами было сложно. Интересно, что такой вагон и окрашивался пополам в соответствии с цветами классов – желтым цветом – отделение второго класса, зеленым – третьего.

[44] Основным источником по истории узкоколейной железной дороги Рязань – Владимир послужила книга «Мещерская магистраль», написанная А. Берзиным и В. Мироновым. Авторы много лет собирали информацию о дороге, а также запечатлели ее последние годы. Книга весьма интересная для всех любителей истории отечественного транспорта, и для всех неравнодушных к Мещере. Она прекрасно издана и хорошо иллюстрирована, но тираж в 1000 экземпляров сделал ее библиографической редкостью.

[45] Тема голода в Российской империи и его последствий обросла в отечественной и в особенности советской историографии множеством мифов. Тут и легендарная фраза «не доедим, но вывезем», и миллионы умерших от голода крестьян (в реальности смертность была не такой высокой и была вызвана не столько голодом, сколько эпидемией холеры) и т.д. Лишь в последнее время появились работы, подробно освещающие и саму ситуацию и меры правительства с оценкой эффективности оных.

Весьма рекомендую статью молодого исследователя В.Н. Круглова «Царь‑голод. Факты против мифов», опубликованную в Сборнике Русского исторического общества, №11 (159). М.: Русская панорама, 2011.

[46] Слово «дача» здесь употребляется не в привычном для обывателя значении «загородный дом с участком», а как специальный термин лесоустройства, означающий участок леса с определенной площадью и составом деревьев.

[47] В русской армии, если офицер уходил в отставку без отягчающих обстоятельств, то он производился в следующий чин, что способствовало более высокому размеру пенсии и улучшало его положение на гражданской службе. Если он возвращался из отставки в армию, то принимался тем же чином, что и в момент увольнения, Т.е. если бы Николай Семенович решил вновь встать в строй, то в армию он вернулся бы полковником. Однако при поступлении на службу в гражданское ведомство (в данном случае – МВД) он сохранил этот чин, сменив его из военного (генерал‑майор) на статский (действительный статский советник).

[48] Ведутенко П. Из истории рода Брянчаниновых. Михайлов Погост, 2009. Удивительно, но наиболее подробные сведения о Николае Семеновиче Брянчанинове, которые мне удалось найти, собрала девятиклассница Михайловской средней школы Полина Ведутенко. Вот благодаря таким неравнодушным людям и хранится живая память нашего отечества.

[49] Нельзя не упомянуть факта, что Николай Семенович Брянчанинов приходился родным племянником известному подвижнику святителю Игнатию Брянчанинову, который в 1988 году был прославлен Русской Православной Церковью как святой.

[50] Станция получила название в честь владельца Гусевских заводов известного российского предпринимателя Юрия Степановича Нечаева‑Мальцова (1834 – 1913). Именно он в свое время финансово поддержал инициативу профессора Ивана Владимировича Цветаева и московского генерал‑губернатора великого князя Сергея Александровича о строительстве в Первопрестольной Музея изящных искусств. Из собранных на строительство музея 2 600 000 рублей 2 000000 были внесены Ю.С. Нечаевым‑Мальцовым.

[51] Характерным примером тут может служить история Волховской ГЭС. Эта электростанция была спроектирована в начале 1910‑х годов и предназначалась для электрификации Петербургского железного узла. Строительство станции началось в 1915 году и в 1916‑м было приостановлено из‑за условий военного времени. Достройка началась в 1918 году и закончилась в 1926 году. Но во всех советских справочниках электростанция обозначена, как «построенная по плану ГОЭЛРО» (принятому в 1920 году).

[52] Примечательно, что в Российской империи Министерство путей сообщения в полном соответствии со своим названием отвечало за всю транспортную инфраструктуру страны. В советское время его функции (как Наркомата) первоначально сузились до исключительно железнодорожного транспорта, а возникшие потом Минавтотранс, Минморфлот и Министерство гражданской авиации занялись другими сферами. После падения советской власти все перечисленные выше министерства вошли в состав единого Министерства транспорта РФ, в котором после преобразования МПС в компанию РЖД появился и железнодорожный департамент. Было бы логично вернуть Минтрансу традиционное русское название Министерство путей сообщения.

[53] В коротком очерке невозможно подробно описать все перипетии того сложного времени. Например, изначально Украинских советских республик было целых 4 штуки.

[54] Примечателен тот факт, что во главе Коммунистической партии Украины, т.е. де факто во главе республики до 1949 года ни разу не стоял человек, родившийся на Украине или украинец по национальности.

[55] В Финляндии официально два государственных языка – финский и шведский, поэтому населенные пункты имеют два названия – финское и шведское.

[56] В октябре 2009 года монетным двором Финляндии (Ванта) были выпущены памятные монеты «200 лет финскому правительству». Монета номиналом 10 евро отчеканена из серебра 925‑й пробы, имеет вес – 38,6 г, диаметр – 25,5 мм. Рисунок для монеты создал Рейо Паавилайнен

[57] Согласно официальным данным, музей посещают каждый год более 30 000 тысяч туристов. В целях сбережения здания и экспозиции « Царская изба» открыта только в теплое время года – с 1 мая по 31 августа. Весной и осенью ее можно посетить по предварительной записи, а на зиму музей закрывается полностью.

[58] Яков Андреевич был потомственным военным. Всего род Бодиско дал Российской императорской армии 7 генералов и более полутора десятка офицеров.

[59] К сожалению, автору не удалось узнать каких‑либо сведений о личности и дальнейшей судьбе инженер‑капитана фон Теше, столь доблестно руководившего обороной башни Бреннклинт. Возможно, он приходился сыном военному инженеру, генерал‑майору Карлу Ефимовичу фон Теше, бывшему во время Крымской войны командиром Лифляндского инженерною округа. Известно только, что он пережил плен и в 1865 году в чине инженер‑подполковника занимал должность заведывающего управлением воинскими зданиями в Финляндии вне крепостей.

[60] После возвращения из плена генерал Бодиско и его офицеры предстали перед судом, как того требовал устав в отношении офицеров, капитулировавших перед неприятелем. Суд признал, что оборона крепости Бомарзунд велась «до последней крайности» и капитуляция была предпринята после исчерпания возможностей сражаться дальше, а потому – оправдал всех подсудимых. В том же году пожилой (62 года) генерал‑майор Бодиско ушел в отставку. Он умер в 1876 году.

[61] Весьма показательным является вопрос о ношении дореволюционных наград. В 1943 году был подготовлен проект указа Президиума Верховного Совета СССР о разрешении ношения наряду с советскими дореволюционных наград, полученных за военные заслуги в войнах против внешнего врага. Более того, такая практика неофициально проводилась в жизнь в частности в отношении ордена Св. Георгия Победоносца и Знака отличия военного ордена (Георгиевского креста). Известны фотографии советских солдат и офицеров с советскими и дореволюционными наградами. Однако, несмотря на существующую практику, проект указа так и остался проектом и официально царские награды так и не были признаны в СССР.

[62] Отметим, что такое положение, которое любому нормальному человеку кажется неприемлемым, вполне устраивает определенную часть российской политической элиты, которая и не заинтересована в развитии страны.

[63] Эта подглава написана по материалам книги Л.П. Решетникова «Русский Лемнос», первое издание которой увидело свет в 2009 году. В настоящее время выходит третье издание, существенно дополненное.

[64] Объективности ради, отметим, что медицина того времени имела весьма ограниченный арсенал средств для лечения таких болезней, как сыпной тиф или скарлатина. Эффективная вакцина против сыпного тифа была разработана только в начале 1940‑х годов, а скарлатина в настоящее время лечится антибиотиками (опять же появившимися в 40‑е годы). До их изобретения процент смертности от этой болезни достигал 20%, то же относилось и к воспалению легких. Главным оружием медицины того времени против эпидемий были профилактика и принятие карантинных мер, чего в ситуации с беженцами было не применимо.

[65] В настоящее время владыка Алексий возглавляет Костромскую и Галичскую епархию.

[66] И опять, как в случае с квартирой Брусилова в Виннице – 60 тысяч евро изрядная сумма для общественной организации, но насколько она ничтожна для Российского государства. Напомним, что 2004‑й год – это середина «тучных нулевых», когда цены на нефть стояли высоко.

[67] Следы русских осадных укреплений на Лемносе видны по сию пору.

[68] Причиной этого решения стал значительный расход боеприпасов, который нельзя было быстро пополнить – снарядов русского образца у союзников не было. Всего за 12 – 27 апреля крейсер выпустил по врагу 1271 снаряд калибром 152‑мм и 2275 75‑мм снарядов.

[69] Эта надпись не совсем точна. Ее русский перевод, установленный в 2007 году, более точен: «Здесь похоронены 28 военных чинов Донского казачьего корпуса и супруга полковника Белой армии, интернированные на Лемносе в 1920 – 1921 гг. Вечная память».

[70] Возможно, впрочем, что икона первоначально находилась в небольшой церкви напротив собора, которую греческие власти предоставили русскому духовенству для проведения богослужений. В ней и сейчас хранится несколько русских икон.

[71] Доброжелательность имеет помимо исторических и прочих причин вполне материальную основу – находящейся в кризисе греческой экономике приток русских туристов совсем не помешает.

Мы поможем в написании ваших работ!