Глава 5. Галерея каменных лиц 11 страница
Университет Шейдивейл – город в городе, если не сказать больше. Когда‑то он сам сидел на этих лавочках, пропадал в библиотеке и даже на спор дразнил горгулий‑привратниц (ох и влетело же тогда от Фолии!). Некоторые вещи не забываются…
Внешняя часть комплекса осталась за спиной. Можно думать о чем угодно и сколько угодно долго, но навязчивые тягучие сомнения все равно возьмут свое. Чем сильнее гонишь их от себя, тем яростнее они расталкивают локтями зыбкие приятные воспоминания.
Возможно, вернув то, от чего пришлось избавиться, жить станет невыносимо. Но ведь если не испробовать этот вариант, придется жалеть ничуть не меньше.
Остаток пути Джулиус прошел, пытаясь прислушаться к себе, только внутренний голос молчал, как рыба.
Дверная ручка оказалась неожиданно холодной. Неприятное ощущение мгновенно вернуло к реальности. Непривычно пустые коридоры и холл будто смотрели на него невидимыми глазами со стен и потолка.
«А Никс считает, что у меня нет воображения», – отметил Коллоу.
– Вы к кому, мистер, простите‑не‑знаю‑имени…? – Шустрый малый в смешном бордовом камзоле вырос, как из‑под земли.
– Брысь! – Вступать в разговоры с карликом «при исполнении» желания не было.
– Это уважаемое и престижное учебное заведение, посторонним находиться здесь без причины нельзя. – Гладко выбритая длинноносая мордашка изображала решимость.
– Блестяще, – не останавливаясь, отозвался Джулиус. – Что ты можешь мне сделать?
|
|
|
– Э‑э‑э… ничего, мистер, – карлик смешался, но быстро нашел, что ответить. – Я донесу начальству!
– Вперед! – Сдерживать улыбку оказалось сложно.
Маленький человечек покраснел и бросился наутек: «доносить», надо полагать. Бесполезному, хоть и бдительному охраннику, скорее всего, не больше пятидесяти лет – естественно, бедняга не в курсе, кто перед ним. Встретив Танцора впервые, в штатском его узнает только другой Танцор.
Немного мятый бежевый плащ, потертый чемоданчик, широкий шарф (несмотря на теплую погоду) – этот образ не вызывал доверия, как ни крути.
– Постойте, мистер! – Назойливый карлик вернулся, но не один.
– Я вынужден задержать вас, – проскрипел румяный старичок крошечного роста с ухоженной бородой, с трудом поспевавший за своим молодым собратом.
– Ну задержи меня, Джиммини. – Наблюдать за выражением лица старшего коридорного без смеха смог бы только напрочь лишенный чувства юмора.
– Сэр, простите, Сэр! – Карлик принялся быстро‑быстро кланяться, подметая пол своей великолепной бородой.
– Ничего не понимаю… – побледнев, промямлил доносчик, но все же поклонился целых три раза.
|
|
|
– Прекратите вы оба, не то я сойду с ума от смеха! – прикрикнул на бедняг Коллоу.
– Не сердитесь, добрый Сэр, Иеремая работает недавно, – не переставая «подметать», взмолился Джиммини.
– Когда я на вас сердился? – фыркнул Джулиус и добавил: – Скажите лучше: у себя ли ректор?
Карлики озадаченно переглянулись.
– Нет, Сэр, – наконец, ответил старший.
– Не страшно, если, конечно, вы мне поможете. – Обстоятельства складывались достаточно удачно.
– Что от нас требуется? – с готовностью подхватил Джиммини.
– Ничего сложного, уверяю, – улыбнулся Коллоу. – Собственно, как и ничего противозаконного. Мне нужно попасть в одну из экзаменационных комнат, доступ к которой я имею по праву Танцора.
– Конечно, господин, – карлик энергично закивал. – Скажите, к какой именно, и Иеремая принесет ключ.
– Мне нужно в Галерею Каменных Лиц.
Слова повергли слушателей в шок – неприятно, но ожидаемо.
– У нас нет ключа от этой комнаты, – наконец, выдавил Джиммини.
– Достаточно будет просто проводить меня до двери, – успокоил старого карлика Джулиус. – Войти и выйти я смогу сам.
Забавные человечки крепко задумались. Не каждый день получаешь предложение совершить прогулку к одному из самых загадочных мест Шейдивейл.
|
|
|
– Последний месяц дверь туда обитала в одном крыле с частью студенческих общежитий – тех, которые за пределы здания решили не выносить, – размышлял вслух Джиммини. – Галерея Лиц до экзаменов не нужна, поэтому мы не сильно‑то следим, куда ей вздумается себя перепрятать.
– Можно мне сказать? – подал голос Иеремая и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Теперь она в тупике восточного коридора третьего этажа, сбежала от шума, когда начался плановый ремонт.
– Ну, раз знаешь, так веди, а я вернусь к своим обязанностям – тут без контроля всякая работа останавливается, ничего нельзя на самотек пускать, – раздувая щеки для пущей важности, подытожил старый карлик.
– Сделаю, – вздохнул незадачливый доносчик.
Ехидно крякнув в бороду, Джиммини растворился в воздухе.
– Хотел остановить, а теперь сам дорогу покажешь. И впредь ко мне стоит обращаться «Сэр Коллоу». – Суровый взгляд должен был сработать подстегивающее, но вместо этого загнал несчастного Иеремаю в ступор окончательно.
– К‑к‑к‑коллоу?.. – промямлил он. – Тот самый?!
От ужаса у карлика мелко затряслись даже оттопыренные ушки. Остекленевшими глазами Иеремая таращился на высокого во всех смыслах гостя.
|
|
|
– Так дело не пойдет…
Осознав совершенную ошибку, Джулиус предпринял попытку исправить положение. Где уж он вычитал подобный способ, не имело сейчас никакого значения, но кажется, в той книге речь шла о маленьких детях, хотя ради эксперимента попробовать стоило. Опустившись на одно колено и склонившись так, чтоб человечку не пришлось больше задирать голову, Коллоу как мог мягко, но в то же время серьезно заговорил:
– Ты очень ответственно отнесся к своим обязанностям. Это похвально. – Ужас на лице собеседника сменился крайней степенью смущения. – Если бы всякий мог узнать меня в лицо, хорош бы я был.
– Вы правда не сердитесь, Сэр? – почти пискнул Иеремая.
– Нет, – подтвердил Джулиус. – Более того, я доволен, что ты поступил именно так. А теперь мне нужна помощь.
– Сэр, да, Сэр! – вытянувшись в струнку и сложив руки по швам, отчеканил ничего не понимающий, но счастливый карлик.
Теперь бедняга гордо вышагивал впереди, но цель оказалась достигнута. Сомнения улетучились, оставив место решимости: в конце концов, это всего лишь возвращение к истокам.
В тупике царствовал полумрак.
– Я могу зажечь лампы, – сообщил Иеремая.
– Не нужно, – покачал головой Коллоу. – Можешь быть свободен. Обратную дорогу я найду сам.
– Как скажете, Сэр, – карлик поклонился и пропал.
Бродячая дверь не подавала признаков жизни. Она выглядела много старше стен: едва ли Галерея позволяла ремонтировать себя. Тяжелая темная дверь, испещренная прожилками и царапинами, закованная в узорчатые металлические скобы, внушала благоговение и страх. Железная маска с узкими прорезями глаз смотрела прямо Джулиусу в лицо.
– Я здесь, чтобы забрать свое. Пропусти, – тихо произнес тот, ставя чемоданчик у ног.
Маска пришла в движение. Она широко открыла рот, обнажая острые серебристые зубы, а глубоко в горле показалась замочная скважина.
Гоблинский порошок перестал действовать не так давно, Джулиус почувствовал это еще на улице. Шаг в тени… туда, где нет ничего невозможного. В такие моменты он прекрасно понимал больных инумброманией.
Так или иначе, дверь оказалась за спиной, а это главное.
Длинная пустая комната, точно высеченная в скале, давила со всех сторон, но стоило нарушить тишину, как шорох дыхания обернулся утробным гулом. Шершавые стены начали меняться: тысячи лиц с черными безднами пустых глазниц сменяли друг друга, наполняя комнату леденящим кровь шепотом. Невнятные звуки, переплетаясь, обретали четкость, заставляя двигаться вглубь.
– Да иду я, иду, – отмахнулся Коллоу.
Шепот умолк, позволяя звенящей тишине заполнить Галерею. Стук подкованных сапог звонко метался между потолком и полом. То там, то тут просыпались тусклые голубые огни, разгоняя вязкий мрак, – чем дальше, тем ярче. Наконец, прямая комната, больше похожая на просторный коридор, уперлась в грубую стену.
– …ты пришел … – тысячи невнятных голосов сплелись в один.
– Разве это не очевидно? – Долгие речи магических существ и предметов порой выводили из себя.
Галерея отозвалась ехидным смешком. Джулиус предусмотрительно отступил на шаг, потому что на стене стремительно нарастало огромное, в человеческий рост лицо. Оно словно бы пыталось отделиться от каменного монолита, частью которого являлось. Высокий выпуклый лоб, острые скулы, прямой правильный нос – лысую каменную голову можно было считать женской.
– Ты хоть помнишь, что оставил здесь?Что решил забрать ? – Каменные веки поднялись, и в лицо ударил невыносимо яркий голубой свет.
– Прищурилась бы, что ли… – отводя взгляд и заслоняя глаза рукой, попросил Коллоу.
– Хватит ! – громыхнула голова. – Зачем ты явился сюда ?
– Отдай мое сердце, – прошипел он сквозь зубы.
– Ты уверен, что хочешь получить его назад ? – Каменные губы не шевелились, голос звучал отовсюду.
– Да. – Подмывало сказать что‑нибудь едкое, но здравый смысл заставил ограничиться простым ответом.
– Вначале выслушай предупреждение …
– Не нужно, я прекрасно знаю, что меня ждет, – отрезал Джулиус.
– Что ж, в таком случае, не вини потом , – безразличным тоном отозвалась Галерея. – Посмотри на меня, бессмертный .
Превозмогая боль, он выпрямился и поднял взгляд…
* * *
Ох, как же зря Эмьюз уперлась и даже зеркальце не взяла! Девочка вот уже несколько часов ходила кругами, пытаясь отыскать булочную. Прохожих на улице почти не было, и потому положение выглядело еще более удручающим.
С чего она взяла, что способна отыскать дорогу самостоятельно? Зачем вообще согласилась? Только для того, чтоб доказать безликим реконструкторам, что те ошиблись? Вопросы, вопросы, вопросы… Бесконечная вереница вопросов заставляла скрипеть зубами от немой злобы на собственную глупость. А может, не настолько и «собственную»? Вдруг это профессор с мерзким лицом сделал ее такой?
– Будь ты проклят, Джастин Гудман! – прошипела мисс Варлоу, не найдя другого способа выпустить пар.
«Но ведь это не профессор заблудился», – съехидничало внутреннее я.
Внезапно размышления нарушил хриплый лай. Звук доносился из‑за угла и быстро приближался. Конечно, в этом городе кто угодно мог выгуливать собаку, но Эмьюз прекрасно помнила, какими невозможными бывают совпадения. Лучшим вариантом избавления от нежелательной встречи показалось бежать в противоположном направлении. Окинув взглядом улицу, она поняла, что никак не успеет до следующего поворота.
«Пугаться некогда, нужно соображать», – Эмьюз оценивающе осмотрела улицу. Чужие дворики и незнакомые дома, куда хватало глаз. Где‑то недалеко мелодично звякнул колокольчик, такой же висел на входе в книжный магазин. На противоположной стороне дороги из дверей вышел коренастый мужчина с усами, прижимавший к себе одной рукой деревянный прямоугольник.
Девочка не раздумывая бросилась туда. Юркнув в теплое помещение с маленькими почти непрозрачными окошками, она так и остолбенела от удивления. Пьянящий запах свежей сдобы пропитал все вокруг, батарея пышущих жаром булок смотрела на Эмьюз с длинного подноса, а маленькая девочка в белом фартуке и смешных варежках перекладывала их одну за одной на длинный резной лоток.
Снова звякнул колокольчик, и тот самый мужчина с усами крикнул, просунув голову в дверь:
– Лизи, подай молоток!
– Через минуту, папа, я занята, – отозвалась серьезная кроха.
– У нас нет минуты! Откуда возьмутся покупатели, если над входом не будет вывески?
– Простите, молодой человек, вы не подскажите, где тут булочная? – раздался елейный голос с улицы.
– Здесь, мэм. – Мужчина открыл дверь шире, пропуская тучную пожилую даму. – Только собачку придется оставить снаружи.
– Присмотрите за моим милым мальчиком, прошу вас, это не займет много времени. – Не дожидаясь ответа, она вложила в свободную руку усатого поводок, потому что забавная кучерявая сарделька на ножках жаждала последовать за хозяйкой.
Эмьюз зажала рот ладонями, чтоб не расхохотаться.
– Понимаешь теперь, о чем я? – Росарио вошла вслед за тучной дамой, лукаво улыбаясь.
– Нет, – честно призналась мисс Варлоу.
– Наши общие знакомые не учитывают кое‑что очень важное, – охотно пояснила тетка. – А именно – Его Величество Случай со спутницей.
– С какой такой «спутницей»? – Сдерживать смех дольше не было нужды.
– Как с какой? – Тэсори приподняла брови. – Эту ветреную особу зовут Удача. Я вижу, ты с ними общий язык нашла.
Покинув царство сладкой сдобы, Росарио и Эмьюз унесли с собой много всяких вкусностей. «Что не съестся, пригодится в дороге», – приговаривала тетка, складывая горячие пирожки в бумажный пакет.
– Мы разве не домой? – поинтересовалась девочка, когда исследованные улицы остались позади.
– Пока нет, – ответила та, не сбавляя шаг.
– А куда? – резонный вопрос.
– Увидишь, не порти сюрприз, – отмахнулась Росарио.
Для себя Эмьюз отметила, что терпеть не может все, что предполагает собой неизвестность или ожидание. Попытки угадать изматывают, а от назойливых мыслей только болит голова. Когда девочке начало казаться, что они так и будут бродить по городу, Тэсори остановилась и, поправив волосы, сообщила:
– Пришли!
– «Мадам Нидлз. Оденет с иголочки», – прочла вывеску Эмьюз.
– Ты же хотела платье? – Тетка осторожно подтолкнула девочку к двери.
Внутри ждало легкое разочарование: никаких платьев там не было, только многочисленные рулоны ткани всевозможных цветов и оттенков. На звук колокольчика вышла высокая костлявая женщина средних лет. Стоило ей увидеть Росарио, как деловую мину сменила по‑настоящему радушная улыбка:
– Мария! – воскликнула женщина. – Снова в наших краях? Как поживает твой сын?
– Он умер, Марта. – Тетка едва заметно побледнела, а Эмьюз больно прикусила язык. – Давно.
– Прости… – Улыбка мгновенно слиняла с худого лица.
– Не будем об этом. – Самообладанию Тэсори позавидовал бы кто угодно. – Видишь юную леди? Ей нужно особенное платье. Это моя единственная племянница.
– Вы обратились по адресу. – Марта Нидлз достала из кармана аккуратного передника странный моток.
– Пройди с мадам в соседнюю комнату, ей нужно снять мерки, чтоб новое платье хорошо сидело, – скомандовала Росарио. – Я подожду тебя на улице.
Девочка послушно выполнила все, что от нее требовалось, тем более что это никак не мешало думать. Нидлз бубнила что‑то себе под нос и скрипела длинным карандашом, в то время как Эмьюз вспоминала лицо на портрете. Похоже, Ческо был для тетки хоть и не родным, но очень близким. Кто его знает, может в этом и есть повод прятать подальше предметы, способные напомнить о нем? Что ж, любопытство удовлетворено окончательно, только приятного в том мало.
– Какой у тебя любимый цвет? – Девочка вдруг заметила, что Марта перестала возиться и уже какое‑то время пытается начать беседу.
– Трудно сказать, – призналась она.
– Тебе уже шили что‑нибудь на заказ? – не отставала портниха.
– Нет… скорее всего, нет, – настоящего ответа Эмьюз не знала.
– Тогда ты позволишь мне выбрать тот, который подчеркнет твою индивидуальность? – Последнее слово понравилось, и девочка кивнула.
Мадам Нидлз снова заскрипела карандашом, потом ловко вырвала лист из рабочего блокнота со словами:
– Отдай это своей тете.
– Когда я смогу увидеть платье? – спохватилась Эмьюз уже почти в дверях.
– Быстро только мухи плодятся, – улыбнулась та.
«При чем тут мухи? Не понимаю», – думала мисс Варлоу, вертя головой в поисках Росарио.
– Ну что? – Тетка появилась как из‑под земли.
– Вот, это тебе. – Клочок бумаги отправился прямиком в теткину сумку. – Что теперь?
– Домой, – рассеянно бросила она. – Собирать вещи, завтра мы этого просто не успеем.
На улицах начали оживать фонари, но, несмотря на это, Росарио предпочла пешую прогулку разноцветным кляксам.
* * *
Последнее, что Джулиус запомнил, была нестерпимая боль в груди, точно проклятая каменная морда прожгла там огромную дыру своим взглядом. Он лежал на животе в полной темноте. От звона в ушах мутило.
– Если имеет смысл жалеть о содеянном, то сейчас самое время. – Руки и ноги затекли и основательно замерзли.
Перевернувшись на спину, Джулиус закрыл глаза и прислушался. Да, теперь он снова мог слышать тяжелые удары. С каждым вздохом внутри становилось все горячее и горячее, вскоре онемение отступило, и Коллоу позволил себе сесть.
Бархатная тьма ластилась к лицу, ложилась на плечи нежными объятьями, на что выпущенное на волю сердце немедленно отозвалось сладкой тоской, которой хотелось упиваться неподвижно, затаив дыхание.
– Нет, Джулс, так не пойдет! – отчаянно замотав головой, возмутился он, приводя себя в привычное состояние.
Только что‑то в груди чхало на эти попытки, оно выло расстроенными струнами и заставляло волны дрожи пробегать по всему телу. С нечеловеческим рыком Джулиус вскочил на ноги и с размаху ударил кулаком в стену (ту, откуда появлялось каменное лицо). Физическая боль переключила на себя внимание с мук сердечных – способ варварский, но действенный.
– Может, все же надо было выслушать предупреждение? – спросил он пустоту, но Галерея не ответила.
Послушные тени позволяли разглядеть во тьме голые грубые камни и заветную дверь вдалеке. Сэр Коллоу поймал себя на мысли, что хочет разуться и пройтись босиком.
Выбравшись в коридор, Джулиус с удивлением обнаружил там осчастливленного карлика, дремавшего свернувшись калачиком рядом с брошенным чемоданчиком. И снова сердце дало о себе знать: оно так сдавило грудь, что ничего другого не оставалось, как снять плащ и укутать им крошечного человечка. Иеремая напоминал ребенка, которого бездарная мамаша обрядила в дурацкий карнавальный костюм, он потешно причмокивал во сне и водил ушками.
«Вот и начались мои мучения», – подумал сэр Коллоу, осторожно поднимая чемоданчик.
Джулиус легко взлетел над полом и понесся к выходу, кожей ощущая необходимость вдохнуть живительный ночной воздух.
Глава 6. Люди, небо, поезда
Утро началось с рассветом. Эмьюз еще не просыпалась так рано, а для Росарио это, похоже, было самым обычным делом. Тетка носилась по дому как заведенная, чем‑то гремела и шуршала. Сундук‑монстр прогрохотал до первого этажа и там затих, готовый к выходу.
В полудреме девочке казалось, что все ее действия вдруг сделались чрезвычайно медленными, точно воздух превратился в воду и мешал двигаться. Насильно затолкав в себя завтрак и залив его чаем, Эмьюз выбралась «досыпать» во двор, чтоб не попадаться тетке под ноги.
Прохладный ветерок шелестел желтыми листьями, пытаясь заглушить шум улицы. За забором незнакомые люди спешили по своим делам, не обращая внимания ни на заспанное солнце, ни на осеннее золото.
Мисс Варлоу вдруг почувствовала острую, как лезвие, грусть, врезавшуюся прямо в сердце без предупреждения. Девочка осознала, что непременно будет скучать по первому в своей жизни уютному дому. Она обвела обветшалый фасад тоскливым взглядом: замшелые ступени, тяжелая парадная дверь, а вон ее комната на втором этаже… Почему‑то казалось, что на эту сторону должно выходить только одно окно – то, в которое Эмьюз видела злосчастного Гримма – но, очевидно, она ошиблась.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 92; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!