Киевская княгиня Ольга и ее истинная роль в истории гибели ее мужа князя Игоря 9 страница
Глава 9
Русы на Балканах
Вернемся к вопросу о времени перехода власти над Киевом к Святославу. Итак, политика правительства Ольги состояла в максимальном сближении с Византией или любой другой христианской страной, имеющей влияние на «моравский вопрос», в борьбе за земли Великой Моравии, в конфронтации с Болгарией, венграми и в распространении на Руси христианства. Приход же к власти в Киеве «языческой партии» Святослава, вероятно, сопровождался бы отказом от этих направлений во внешней и внутренней политике. Кроме того, утверждение Святослава в Киеве было возможно лишь после столкновения его с более чем 20-ю князьями, поддерживавшими Ольгу, и победы над ними. Только учитывая эти условия, можно хотя бы примерно определить время перехода власти к Святославу. Между тем, вплоть до начала наступления русов на Болгарию в конце 960-х годов, в наших источниках не содержится даже намека на изменения в политике Киева. Обратимся же к истории похода Святослава на Балканы.
Повесть временных лет ничего не сообщает о причинах и целях появления Святослава на Балканах, ограничившись фразой: «В лето 6475 (967). Пошел Святослав на Дунай на болгар. И бились обе стороны, одолел Святослав болгар, и взял городов их 80 по Дунаю, и сел княжить там в Переяславце (болгарском. — А.К. ), беря дань с греков». Вся дальнейшая история балканских войн Святослава представлена летописцем как цепь военных побед русского князя. Историки давно отмечают явную тенденциозность летописного текста. Дело здесь не только в стремлении книжников прославить доблестного князя. Интерес к войнам Святослава связан и с заметной активизацией внешней политики Руси на Дунае из-за участия киевского князя Владимира Мономаха в 1116 году в попытке его зятя «царевича» Леона захватить несколько дунайских городов. Дочь Мономаха Мария была замужем за этим Леоном, выдававшим себя за сына византийского императора Романа Диогена, который попал в плен к туркам и лишился престола. Престол перешел к династии Комнинов. Правда, византийские источники ничего не знают о Леоне Диогеновиче. Есть только упоминание о Константине Диогеновиче, убитом в сражении с турками, и о появлении потом самозванца того же имени, который бежал к половцам, воевал с их силами против империи, был захвачен византийцами в плен и ослеплен. Однако произошло все это в 1095 году. За кого же выдал свою дочь Мономах и кого он поддерживал в 1116 году, неизвестно. Скорее всего, этот Леон также был самозванцем, которому удалось-таки обмануть русского князя. Леон попытался, с помощью тестя, начать войну с императором Алексеем Комнином с целью добыть себе какую-нибудь область. Несколько дунайских городов (которые и при Святославе были взяты русами) ему удалось занять. Но император Алексей подослал к нему двух наемных убийц, которые и убили его в Доростоле. Владимир Мономах попытался удержать за собой захваченные зятем города, посадил в них своих людей, но, в конце концов, не преуспел в этом своем предприятии. Летописцам же было важно доказать, что эти земли некогда принадлежали русам, были завоеваны киевским князем Святославом (отсюда и стремление летописцев сделать его таковым чуть ли не с рождения) еще в X веке.
|
|
|
|
|
|
Византийский историк Лев Диакон, современник балканских войн Святослава, излагает события более полно и отлично от нашей летописи. Причиной столкновений на Балканах он считает конфликт между Болгарией и Византией. Болгарские послы, явившись к византийскому императору Никифору Фоке, потребовали уплаты обычной дани, которую греки выплачивали болгарам со времени заключения мирного договора 927 года. Никифор Фока не только отказался платить дань, но и оскорбил послов. Собрав армию, император выступил в поход на Болгарию, но, подойдя к границам этой страны, побоялся пересечь горы, где греки до этого часто терпели поражения, и повернул обратно{259}. Вернувшись в Византию, Фока возвел в достоинство патрикия (почетный титул высокого ранга) «Калокира, мужа пылкого нрава и во всех отношениях горячего, и отправил его к тавроскифам, которых в просторечии обычно называют росами, с приказанием распределить между ними врученное ему золото, количеством около пятнадцати кентинариев, и привести их в Мисию (Болгарию. — А.К. ) с тем, чтобы они захватили эту страну»{260}. Калокир прибыл к Святославу, завязал с ним дружбу, «совратил его дарами и очаровал льстивыми речами», а затем уговорил выступить против болгар{261}.
|
|
|
В хрониках Иоанна Скилицы (конец XI века), Георгия Кедрина (конец XI или начало XII века) и Иоанна Зонары (первая половина XII в.) история зарождения болгаро-византийского конфликта изложена несколько отлично от «Истории» Льва Диакона. Скилица и Кедрин сообщают, что Никифор Фока направил письмо болгарскому царю Петру с просьбой, «чтобы тот воспрепятствовал туркам (венграм. — А.К. ) переправляться через Истр (Дунай. — А.К. ) и опустошать владения ромеев». Но Петр не исполнил просьбы императора и отказал ему, предоставив разные на то объяснения. Тогда-то Никифор и пожаловал Калокира, сына херсонского протевона (градоначальника. — А.К. ), званием патрикия и послал к Святославу. Далее изложение событий у Скилицы и Кедрина совпадают с изложением Льва Диакона{262}. Скилица и Кедрин сообщают, что Святослав выступил в поход против болгар «в августе месяце 11 индикта», то есть в августе 968 года.
|
|
|
Зонара повторяет изложение Скилицы и Кедрина, поясняя, что Петр отказался исполнить просьбу Никифора Фоки, так как «был недоволен императором за то, что тот не подал ему помощи, при подобном случае, за несколько лет перед этим. Он отвечал Никифору, что не получив от него войско против этих самых угров (венгров. — А.К. ), принужден был заключить с ними мир и теперь не может без причины нарушить его»{263}.
Арабский писатель начала XI века Яхъя Антиохийский также считает причиной начала войны русов с болгарами договор с Византией, который заключили русы: «Болгары воспользовались случаем, когда царь Никифор был занят воеванием земель мусульманских, и опустошали окраины его владений и производили забеги на сопредельные им его страны. И пошел он на них и поразил их и заключил мир с русами — а были они в войне с ним — и условился с ними воевать болгар и напасть на них. И возгорелась вражда между ними, и занялись они войною друг с другоми одержали русы верх над болгарами»{264}. В отличие от византийских хронистов, Яхъя пишет, что война началась с нападения болгар на владения Византии. Что же касается его сообщения о войне русов с греками незадолго перед войной на Балканах, то речь здесь идет, вероятно, о столкновении русов Святослава с греками во время восточного похода Святослава, в ходе которого русский князь достиг земель ясов, касогов, Тмутаракани и вполне мог вступить во владения Херсонеса. Недаром на переговоры с ним был послан сын херсонского протевона Калокир. И византийские авторы, и Яхъя считают, что русы напали на Болгарию, по договоренности с Византией, за плату. Неудивительно, что представление о Святославе, как о наемнике Византии, достаточно распространено в историографии. Правда, согласно Константину Багрянородному, обычными исполнителями подобных операций являлись печенеги, которые «когда пожелают, либо ради собственной корысти, либо в угоду василевсу ромеев (императору Византии. — А.К. ) могут легко выступить против Булгарии и, благодаря своему подавляющему большинству и силе, одолевать тех и побеждать»{265}. Почему же на этот раз византийцы решили использовать русов? Возможно, Никифор был занят войнами с арабами и не хотел тратить сил на Болгарию? Кроме того, грекам важно было отвлечь внимание Святослава от Херсонеса. Наконец, может быть, Никифор рассчитывал, столкнув Болгарию и Русь, ослабить обе стороны. В ряде работ Святослав, согласившийся помогать Никифору, изображается как безумный авантюрист и грабитель, каковым его, впрочем, считает и Повесть временных лет. Правда, та же летопись описывает, с каким равнодушием отнесся Святослав к дарам, присланным ему греками, желавшими, якобы, примирения с ним. Но позже «бессребреник» Святослав, заключая договор с греками, клянется именем «Волоса, скотья бога», то есть именем бога богатства. Летописец следует традиции изображения Святослава, идеальным князем-воином, чуждым мелочных, денежных забот. Каким был Святослав на самом деле, определить трудно. Например, под 6472 (964) годом летописец сообщает, что перед каждым походом Святослав обращался к будущему врагу со словами: «Хочу на вас идти». Описание же самих походов показывает, что обычно Святослав нападал внезапно, без предупреждения.
Если согласиться с византийскими хронистами, уверенными, что русы появились в Болгарии в роли простых наемников Византии, нанятых за 15 кентинариев, мы неизбежно столкнемся с некоторыми противоречиями. 15 кентинариев — много это или мало? На первый взгляд может показаться — много. Известно, что 1 кентинарий = 100 литр = 7600 номисм (солидов) = 91 200 милиарисиев. Это около 455 кг золота. Если сложить общую стоимость «даров», полученных Ольгой и ее окружением в Константинополе, то получится около 2900 милиарисиев, а 15 кентинариев = 1 368 000 милиарисиев.
Однако сравнивать эту сумму следует с тогдашними расценками оплаты труда наемников. А. Чертков определил, что плата греческого солдата-наемника составляла от 20 до 50 солидов (номисм) (золотых монет) в год, а каждый из русов, участвовавший в войнах византийцев с арабами, получал ежегодно по 30 солидов. Исходя из того, что, как он считал, одна литра золота равнялась 72 золотым солидам, А. Чертков пришел к выводу, что, «если положить, хотя по 30 солидов на каждого из Святославовых Руссов, то всей заплаченной Никифором суммы станет только на 3600 человек»{266}. Таким образом, 15 кентинариев кажутся более чем скромной суммой. Возможно, это задаток, аванс, выданный людям Святослава. Однако это предположение вызывает сомнение. В этом случае византийцы должны были бы планировать длительное пребывание русов на Балканах, что явно не входило в планы греческой стороны.
Любопытно то, что хотя Повесть временных лет и сообщает о двух появлениях Святослава на Балканах (в 6475 (967) и 6479 (971) годах), летописец отмечает, что Святослав в 6476 (968) году «с дружиной быстро сел на коней и вернулся в Киев». Учитывая, что русы прибыли в Болгарию на ладьях, становится ясно, что, явившись в Киев верхом, Святослав оставил флот и основные силы в Болгарии. То, что армия русов во время поездки Святослава в Киев оставалась на Балканах, следует и из рассказа, содержащегося в «Истории Российской» В. Н. Татищева, составленного на основании имевшихся у него источников о воеводе Святослава Волке, воевавшем с болгарами в отсутствие Святослава{267}. Правда, Скилица сообщает, что «на пятом году царствования Никифора в августе месяце 11 индикта они (русы. — А.К. ) напали на Болгарию, разорили многие города и села болгар, захватили обильную добычу и возвратились к себе. И на шестом году его царствования они опять напали на Болгарию, совершив то же, что и первый раз, и даже худшее»{268}. Однако современник Лев Диакон пишет только об одном походе Святослава на Балканы, и, судя по его описанию, он уверен, что русы за три года ни разу не покинули Болгарию. Кроме того, слова Скилицы о том, что «они опять напали на Болгарию» можно понимать и как «начали боевые действия после некоторого перерыва». Итак, со времени своего первого появления в Болгарии в 968 году русы ее не покидали вплоть до поражения в войне с византийцами в 971 году. Если даже и предположить, что Святослав заплатил наемникам по средней стоимости (30 солидов в год), то, учитывая, что русы воевали 3 года, число наемников (3600 —?) следует сократить еще в 3 раза.
Между тем численность войска русов была значительной. Лев Диакон сообщает, что Святослав поднял на войну с болгарами «все молодое поколение тавров (русов. — А.К. ). Набрав, таким образом, войско, состоявшее, кроме обоза, из шестидесяти тысяч цветущих здоровьем мужей, он вместе с патрикием Калокиром, с которым соединился узами побратимства, выступил против мисян»{269}. У последующих византийских хронистов, писавших о балканских войнах Святослава, появилось стремление увеличить численность армии Святослава, воевавшей с болгарами, а позднее и с византийцами. Например, Скилица сообщает, что в битве под Аркадиополем полегло почти 308 000 русов. Далее он отмечает, что в битве под Доростолом участвовало еще 330 000 русов{270}. Так что, если прибавить к этому числу убитых в других, более «мелких» стычках, то получится, что Святослав привел на Балканы более 700 000 русов. Разумеется, эти цифры изрядно преувеличены. Повесть временных лет оценивает численность воинства Святослава скромнее. В 6479 (971) году Святослав сообщил грекам, что численность его армии составляет 20 тысяч человек, но «десять тысяч он прибавил, ибо было русов всего десять тысяч». Правда, такова была численность русов после трех лет войны. В начале похода армия Святослава была, вероятно, более значительной, и, хотя численность армии русов, указанная Львом Диаконом, несколько преувеличена, сумма в 15 кентинариев является недостаточной для найма армии, способной завоевать Болгарию. Недаром полководец Никифор Фока не решился сам начать войну с болгарами.
Без сомнения, Калокир прибыл к русая с целью склонить их к войне с болгарами, но мизерность суммы, привезенной им с собой, заставляет нас отказаться от представления о Святославе, как о наемнике Византии. Переданные через Калокира деньги были скорее подарком от византийского императора русской знати. Калокир прибыл не вербовать русских наемников, а договариваться с русской правящей верхушкой о выступлении против болгар. Просьба Византии была продолжением дружественных отношений между двумя странами, установившихся после заключения мирного договора 944 года и проявившихся в визите Ольги в Царьград и в участии русских дружин в войнах греков с арабами.
Но если Святослав не был наемником Византии, а в Болгарии он появился в результате договоренности с греками, то, следовательно, у русской стороны имелся свой интерес и свои цели на Балканах. На Руси несомненно понимали все выгоды приобретения болгарских земель, куда «стекаются все блага: из Греческой земли золото, паволоки, вина и различные плоды, из Чехии и Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск, мед и рабы». Историки, несогласные с взглядом на Святослава, как на авантюриста, склонны видеть в нем серьезного, даже великого государственного и военного деятеля, защищавшего на Балканах национальные интересы Руси — территориальные, торговые, культурные и др.
Не осталось без внимания исследователей и сообщение Льва Диакона о том, что Калокир во время переговоров со Святославом затеял самостоятельную игру и уговорил Святослава «собрать сильное войско и выступить против мисян (болгар. — А.К. ) с тем, чтобы после победы над ними подчинить и удержать страну для собственного пребывания, а ему помочь против ромеев в борьбе за овладение престолом и ромейской державой. За это Калокир обещал ему огромные, несказанные богатства из царской сокровищницы»{271}. Из этого сообщения следует, что Святослав с самого начала был не просто самостоятельным, но и враждебно настроенным не только по отношению к Болгарии, но и к Византии, и, одновременно с болгарами, начал войну и с греками. Но какие же он тогда преследовал цели? Размышляя над этим, некоторые историки пришли к выводу, что Святослав хотел завоевать Византию, создать колоссальную славяно-византийскую империю и направить течение мировой истории в новое русло.
Действительно ли планы Святослава на момент вторжения в Болгарию простирались так далеко? Относительно размаха боевых действий Святослава Повесть временных лет сообщает, что уже в 6475 (967) году Святослав захватил 80 городов по Дунаю. Из этого сообщения, казалось бы, можно сделать вывод о том, что Святослав, кроме болгарских, захватил даже несколько византийских городов. Однако к этому сообщению летописи следует отнестись критически. Еще М. С. Дринов обратил внимание на то, что у Прокопия Кесарийского имеется сообщение о том, как император Юстиниан в VI веке воздвиг на берегу Дуная до 80 укреплений. «Мы не сомневаемся, что это свидетельство Прокопия как-нибудь дошло до русского летописца, который из него позаимствовал свои 80 городов «по Дунаеви»{272}. Наиболее аргументированной нам кажется версия о том, что слова летописца о «80 городах по Дунаю» следует понимать не в прямом смысле слова, как 80 городов, расположенных вдоль побережья Дуная, но как 80 городов в придунайской области или области Дуная, то есть в Северо-Восточной Болгарии. Таким образом, в первый свой поход на Болгарию Святослав завоевал нынешнюю Добруджу. Завоевание этой области и было его целью в этой войне.
Приобретение Добруджи являлось крупным успехом. Город Доростол, например, в котором Святослав оборонялся от Иоанна Цимисхия, был важным политическим, военно-административным, торговым и церковным центром Нижнего Подунавья. Доростол являлся резиденцией болгарского патриарха. Овладение Добруджей давало массу торговых преимуществ. Во-первых, через нее проходили оживленные пути между Азией и Юго-Восточными Балканами. Во-вторых, это позволяло приезжать в Византию, минуя Болгарию, плохие отношения с которой отрицательно сказывались на русской торговле.
Тут нельзя не вспомнить и о войне, которую вела Русь с Болгарией в 40–50-х годах X века, о которой уже говорилось выше. Таким образом, мы получаем доказательство того, что по своим первоначальным целям война Святослава на Балканах была продолжением антиболгарской политики Ольги в этом регионе и не затрагивала территорию Византии.
Момент для нападения был выбран весьма удачный. Сорок лет, прошедших со смерти болгарского царя Симеона Великого до появления на Балканах русов Святослава, можно назвать периодом упадка Болгарии. Страна была разорена тем непосильным для Болгарии соревнованием, которое вел с Византией Симеон, его бесконечными войнами. В результате территория Болгарского царства значительно увеличилась. Болгарские войска не один раз стояли под стенами Константинополя, болгары были в состоянии ставить свои условия византийскому правительству, но Болгария была меньше и не обладала ресурсами Византийской империи. Симеон был женат два раза, от первой жены остался сын Михаил, от второй — Петр, Иоанн и Вениамин, или Боян. Старший сын не пользовался расположением отца и был пострижен в монахи. Преемником стал Петр, которому к тому времени было около 20 лет.
Вступив на престол, Петр попытался было продолжить политику отца, но вскоре убедился в невозможности этого. После смерти страшного Симеона окрестные народы (хорваты, венгры и другие) начали нападать на болгарские земли. В Болгарии начался сильный голод. В историографии утвердилась весьма негативная оценка личности Петра, которого обычно считают бесцветным, безвольным и бездарным государем. Однако Петра можно скорее считать заложником обстоятельств, правителем, который при другом их стечении мог принести пользу Болгарии. В октябре 927 года правительство Петра заключило мирный договор с Византией, по которому империя признала за болгарским правителем царский титул, Византия обязалась выплачивать болгарам ежегодную дань, была признана независимость болгарской церкви, Петр получил в жены византийскую принцессу. На первый взгляд договор может показаться удачей Болгарии. По существу византийская сторона соглашалась выполнить все, чего добивался Симеон в ходе своих войн. Однако болгарам пришлось возвратить часть территорий, захваченных отцом Петра, а в договоре заключалось косвенное указание на то, что царь Болгарии все же ниже по своему статусу императора Византии. Как показали последующие события, договор этот был стратегическим поражением Болгарии.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 128; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!