Конституирующая и конституционная власть: деструктивная роль идеи Учредительного собрания
Наиболее полно вопрос о соотношении конституирующей и конституционной власти был рассмотрен в период подготовки Учредительного собрания. Центральной проблемой обеспечения стабильности стала легитимация новых принципов социального и государственного устройства, их форм и правового выражения, в частности, перехода власти от Временного правительства к Учредительному собранию, а от него - к новым постоянным конституционным институтам власти30.
Причины, по которым этот вариант развития событий не состоялся, могут быть разделены на теоретические, институциональные и прагматически-политические. К первым относится доминирующая в либеральной мысли конца XIX - начала XX вв. теория демократии, имевшая в своей основе руссоистскую веру в способность народа самостоятельно решать сложные государственные вопросы. Народный суверенитет, согласно этой теории (в ее трактовке аббатом Сийесом и конституциями Французской революции), выражает себя в национальном представительном институте - Конституанте (Учредительном собрании), а также в создаваемых ею институтах законодательной власти (парламенте), но не исполнительной власти (правительстве), которая играет исключительно вспомогательную роль, а ее прерогативы должны быть максимально ограничены во избежание узурпации народной воли - угрозы тирании.
Неэффективность этой концепции признана в самой Франции, а также за ее пределами. В современной литературе показано, что идея всесильной Конституанты как выражения воли народа в различных ее трактовках от Первой до Четвертой республики сыграла чрезвычайно деструктивную роль, как и вообще представление о связи демократического строя исключительно с парламентом. Эти воззрения стали причиной нестабильности французского конституционного процесса, приведшего к циклическому чередованию парламентских республик (режима ассамблеи) и президентских режимов бонапартистского типа. Конец этому, как считают эксперты, был положен только голлистской моделью смешанной (президентско-парламентской) республики, реализованной в современной Франции. Конституция Пятой республики 1958 г. в отличие от всех предшествующих разрабатывалась уже без созыва Конституанты, в закрытом режиме внутриэлитного диалога и лишь в готовом виде была утверждена на национальном референдуме31.
|
|
|
По существу, однако, именно та руссоистская концепция демократии, которая господствовала в Европе эпохи классического парламентаризма XIX - начала XX вв., объединяла в России все политические силы, оппозиционные самодержавию. Ее выражением стала идея всесильного Учредительного собрания как вершителя судеб нации и арбитра в разрешении исторического конфликта власти и народа. Эта идея подкрепля-
|
|
|
стр. 8
лась опытом Французских революций, каждая из которых давала свою трактовку учредительной власти, начиная от ее интерпретации как абсолютизма народной воли (Конвент периода Великой революции конца XVIII в.) до либеральной концепции, положенной в основание Третьей республики (Учредительное собрание 1875 г.)32.
Ко вторым, институциональным, причинам нестабильности Февральской политической системы в России относится, прежде всего, выбор модели Учредительного собрания и, соответственно, конструкции отношений законодательной и исполнительной власти в переходный период. Конструируемая в России модель была призвана как обобщить мировой исторический опыт, так и учесть специфику национальной политической ситуации. Учредительное собрание, согласно "Заключению", составленному по этому вопросу Юридическим совещанием, может организовать управление страной тремя различными способами33. В основе их классификации лежит принцип разделения властей, а также поиск реальных возможностей обеспечения этого принципа в условиях России. Первая модель состоит в совмещении Учредительным собранием функций законодательной и исполнительной власти. В этом случае оно организуется по образцу Французского революционного Конвента и передает функции высшей административной власти и руководство различными отраслями управления своим собственным комитетам. Эта система первоначально пропагандировалась большевиками, надеявшимися получить большинство в Собрании, но затем, когда невозможность этого стала очевидной, была отброшена ими в пользу манипулируемых советов34. Действительно, тип Конституанты, устраивавший большевиков после захвата власти, определялся способностью этой ассамблеи отказаться от своего собственного суверенитета в пользу советов, приняв и легитимировав тем самым их предшествующие, настоящие и последующие законодательные акты. В контексте тезиса о приоритете советов над всеми другими формами народного представительства становятся понятны действия большевиков по срыву Учредительного собрания35. Модель революционного Конвента не представлялась авторам "Заключения" желательной, поскольку она уже была "осуждена историей" и вела к "полному смешению властей, к полной невозможности обеспечения законности в управлении, а, следовательно, к самому безудержному деспотизму". Вторая модель предполагала передачу исполнительной власти единому органу, который мог быть коллегиальным, как исполнительная комиссия во Франции 1848 г., или единоличным, как власть Тьера в 1871 г. Недостаток этой системы усматривался в том, что она "плохо согласуется с неограниченной властью Учредительного собрания". Власть Собрания над правительством может быть обеспечена лишь периодическими сменами последнего в каждом случае несогласия с большинством Собрания, что ведет к крайней политической нестабильности, недопустимой в критической ситуации. Третья модель организации власти, рассматриваемая в "Заключении" как наиболее приемлемая, состояла в "организации управления на началах парламентарной системы"36. Речь, однако, шла не о классическом двухпалатном парламенте западного типа, а о делегировании власти от Учредительного собрания (которое в принципе остается источником власти и гарантом ее общей политической направленности) к ответственному министерству, "пользующемуся доверием большинства Собрания и сменяющегося при потере этого доверия", а от него, в свою очередь, к временному президенту ("единоличному органу, избираемому Учредительным собранием"). Эта конструкция позволяла, по мнению авторов "Заключения", обеспечить неограниченную власть Учредительного собрания и его общий контроль над исполнительной властью, с одной стороны, и функциональную независимость правительства, с другой. С этих позиций обсуждались вопросы организации будущего парламента (однопалатный или двухпалатный), ответственности правительства и положения президента37.
|
|
|
|
|
|
Взяв за основу третью модель организации конституирующей власти, теоретики Временного правительства в полном объеме воспроизвели институциональные ошибки той системы, которая возникла во Франции периода Третьей республики в результате Учредительного собрания 1875 г. Как показали критики этой системы во Франции межвоенного периода, ее общий недостаток определялся компромиссным характером
стр. 9
возникновения (в условиях неустойчивого соотношения сил республиканцев и монархистов). Компромисс был достигнут путем принятия чрезвычайно своеобразной формы правления, которая имела сходство с британской моделью парламентарной монархии, однако была лишена ее ключевого элемента - монархии, что было связано с неспособностью различных монархических групп во Франции договориться о единой кандидатуре на престол. "Нельзя понять основных черт Французской конституции, - отмечал Жозеф-Бартелеми, - не учитывая следующие важнейшие обстоятельства: правящие партии, не будучи в силах установить правительство, о котором они мечтали, приняли решение о создании такого республиканского строя, который по возможности приближался бы к монархической организации страны. По их замыслу, президентское кресло могло бы без труда быть превращено в императорский трон. Республиканская конституция создана по образцу июльского монархического режима. Это конституция периода ожидания монархической реставрации"38. В конечном счете эта система начала давать сбои именно по линии разделения властей: всесильный парламент получил возможность свергать правительство в любое время при минимальном изменении расстановки партийных сил в парламенте, а правительство оказалось неспособно осуществлять стабильный политический курс, поскольку, в отличие от британской модели, не получило права распускать парламент от имени монарха. Так возник режим парламентской ассамблеи, который привел к высокому уровню политической нестабильности (всевластию партий, смене десятков кабинетов за короткое время), слабости президентской власти, имевшей сугубо представительный характер, а, в конечном счете, не позволил Третьей республике оказать эффективного сопротивления нацизму. Данная система во Франции просуществовала длительное время именно потому, что задумывалась участниками Учредительного собрания как "временная" (до принятия монархической формы правления), а в дальнейшем оказалась выгодна политическим партиям, доминировавшим в парламенте.
Раскрывая аморфность и неэффективность существующего парламентаризма, критики этой системы показали несовершенство формы парламентской демократии - Третьей республики в новых условиях, предложив пути ее реформирования. Основные направления реформы они усматривали во введении пропорционального представительства и обеспечении вхождения в парламент ведущих экономических и интеллектуальных сил, сокращении и упорядочении парламентских дебатов, часто парализующих быстрое и эффективное принятие законопроектов, расширении социальной базы исполнительной власти (выборы президента на основе значительно более расширенной коллегии выборщиков), усилении исполнительной власти (предоставлении президенту права роспуска парламента без согласия Сената). Цель намеченных реформ состояла в преодолении именно тех черт системы, которые были столь ощутимы в революционной России - отчуждения политических институтов от общества, преодолении неэффективности и нестабильности власти усилении социальных функций государства. Речь не шла еще о переходе от парламентской республики к президентской, но скорее о преодолении крайностей режима ассамблеи и постепенном переходе к тому, что в послевоенной Франции стало именоваться "рационализированным парламентаризмом"39.
Деструктивность парламентской системы во Франции, умерявшаяся здесь относительной стабильностью гражданского общества и политических партий, еще более проявилась за ее пределами, в большинстве стран Европы, где эта модель была принята как образец. Крушение классического парламентаризма и переход к авторитаризму в условиях массового общества оказалось возможным легко осуществить благодаря расколу правящих партий и неэффективности исполнительной власти при режиме парламентской ассамблеи. Парламентская демократия в этой версии оказалась неспособной противостоять двум крайностям - социальной анархии, вызванной напором масс, с одной стороны, и угрозе диктатуры, с другой. Ошибка Временного правительства объясняется, таким образом, общим признанием этих идей в либеральных демократических государствах Европы. Данная организация власти при всей ее деструктивности рассматривалась в Европе рубежа XIX-XX вв, как оптимальный механизм обеспече-
стр. 10
ния согласия политики правительства с волей Собрания, при котором необходимые изменения в правительстве будут возможны "без резких переворотов катастрофического характера". Отметим, что такая конструкция власти рассматривается и некоторыми современными политологами (Х. Линц) как оптимальная для демократического переходного периода в отличие от сильной президентской власти с персонифицированным лидерством. Преимущества данной конструкции (ее большая гибкость в разрешении межпартийных противоречий, возможность вовлечения оппозиции в политический процесс, а также гарантии против узурпации власти) могут, однако, оказаться недостатками в условиях резких социальных изменений и разрыва правовой преемственности. Эти негативные стороны проявились в Европе межвоенного периода - кризис Веймарской республики, политическая недееспособность французского режима ассамблеи, установление диктаторских режимов в Италии, Испании, Польше и других странах40. В России большевизм впервые столь определенно выступил против парламентаризма, объявляя его наряду с монархией наследием "антропофагии и пещерной дикости", "юридическим фетишизмом народной воли", институтом "формальной, репрезентативной демократии", "верой в мистику учреждений". При этом свою задачу большевики усматривали в провоцировании "острого кризиса революционного парламентаризма, неразрешимого методами демократии"41. Эти направления кризиса парламентаризма, усиленные неправильной институциональной концепцией демократии, в полной мере проявили себя в России.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 220; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!