Холодильник рассудка забив немотой до отказа
Впрочем, что-то осталось, какой-то потерянный страх
И подавленный стыд, и бесполых надежд метастазы…
Любоваться закатом в окне это тоже война
Плечи дрогнули маска лица отвалилась
На расшатанном стуле сутулится жалко вина
За все-то что, увы, никогда и ни с кем не случилось
Отступление мертвых – позорно и тщетно вдвойне
В сапогах гуманизма в шинели из прописей школьных
Нумизматы бредут по стране в комфортабельный хлев
В суетливом термитнике рыть бесконечные штольни
Но романтика быта страшнее, чем Лотреамон
Стены тюрем – ничто, по сравненью с убожеством кухни
В этом мире, где Гитлера съел на обет покемон
Все вокруг костенеет, сжимается, вянет и тухнет
А изнанка души это, в сущности, та же постель
Обнаженная Маха в витрине пустого сознанья
Тавтология мрака, рефлексов скупых карусель
И сияющий крюк как предвестник иного страданья
Любоваться закатом в окне это высший предел
Это радуга пепла над скромною детской могилой
Это девочка смысла, чей пот беспощадно блестел
Когда бритва Оккама её наготу возлюбила.
134
135
Я упырь
Я убиваю сладко
Этих с размалеванным лицом
Я упырь
В нейлоновых перчатках
Я был вашим братом и отцом
Вашим мужем
Рядом на кровати
|
|
|
Вашим зеркалом в уборной
На стене
Я душил
А вы орали – хватит
Я стрелял
Вы падали на снег
Я вандал
Неистовый и нервный
У меня тяжелое лицо
Всюду стервы
Я же буду первым
Кто толкает их под колесо…
136
Лили Марлен
Среди нордических эмблем
Среди гербов и саркофагов
Ты будь моей Лили Марлен
Оставь безумство темных магов
Аморфность черно-красных стен
Тревожит сбившийся рассудок
Во снах я вижу груды тел,
Арийских рыжих проституток
Пусть фюрер – голем пустоты
Спит на гранитном пьедестале
Я узнаю твои черты
На покореженном металле
Пока безумные полки
Штурмую наши бастионы
И ледяные пауки
Ползут по трассам Ориона
Мы будем рвать узоры снов
И будем чувствовать зрачками
Как мира нашего остов
Дрожит под сильными толчками
Но будет ласковым мой плен
Пока звучит из радиолы
Лили Марлен, Лили Марлен
С тобою встретимся мы снова»
137
Город остывший, ноябрь хрустальный
Пляски чумы у костров
Снег постарел и арабские сабли
|
|
|
Сняли немало голов
В облаке смрада и в розовой шали
С пеплом в прозрачных руках
Грета танцует в небесные дали
Выпустив стонущий страх
Дождь запретил продолженье банкета
Встали и тихо ушли
Запах людей превращается где-то
В запах могильной земли
Ломтиком солнце торчит из-за леса
Горбится черный костел
Ловит стаканом зеленого беса
Густав – священник и вор
Стаи, апостолы, иней разврата
Вечный монокль чудес
Бездна откуда не будет возврата
Боль получившая вес
Алгебра веры в бессилие плоти
Ангелов воющий хор
Девственной крови священный наркотик
Жатвы глухой коридор
Мне бы на шею стеклянные бусы
Детских доверчивых глаз
Я б возлюбил ваш причудливый мусор
Принял ваш липкий экстаз
138
БРАТ ВААН
Загадочный армянский богоискатель и поэт, тяготеющий к исламскому мистицизму…
138
Ты проклял все! И мириады
Святых не примлет вновь Рафаэлит!
Убей Марию!! Дай мне Лилит!
И одиночество Иродиады!
|
|
|
Умри, лазурь! Умрите, лазуриты!
Сияй, сияй, пурпурный одалит!
Осколки будут и твои разбиты!
Затмивший день, и ночь, больной нефрит!
Смерть титанид! И мраморы Каррары
Рассыплены под долотом твоим!
Ты, ненавидим ангел! Ты, бес любим!
О ты! Раздолье сумасшедшего Варравы!
О, ты теперь
В безмолвии
Утонешь.
139
С улыбкой на лице мы крови алчем.
Предательство - налог за всех друзей.
Года - уродств и ужасов музей.
За каждый смех - расплата плачем.
За каждое добро - расплата злодеяньем.
Свобода с буйствами - ценою в кандалы.
За Прометеев бунт - платеж овцы блеяньем.
За каждый новый мир - сгоревшие миры.
За каждую любовь - страдание в оброк.
За счастье – боль, и горе десятиной.
За небеса - расплата зыбями и тиной.
Эдему каждому Ады в порог.
140
От края в пропасть, с ада в рай,
С балов под ножик Гильотена,
Из облаков на гущу тлена,
И снова с пропасти на край...
Престранный омут происшествий -
И тьма, и свет – все сплетено:
Мечтаний цвет в веретено,
И бред полночных сумасшествий...
Из слез и смеха эшафот
Твой, или мой – одно и тоже,
Сгорать с тобой дотла на ложе,
Рождаться в совершенстве нот
Воздушных, трепетных симфоний
Уж надоело... Нету сил...
Коль мог, я б сам себя простил,
|
|
|
Давясь ножом самоироний...
И сколько лезвиями чувств
Как струны не терзай смычками,
Сердца волшебными мирами
Сколь не плени, и сколько буйств
Не сыпь в согбенные главы -
Покой... Покой на все услада...
Дороже пламени мечты
Осенних скука дней, плоды
Ночных томлений, угль в груди,
Страстей пожар – ничто... прохлада
Сырого воздуха, и цвет
Напрасных, скучных, серых лет,
Уют болотца – высшая награда!
Когда на яркость духу нет.
141
If you have God
There's someone you have got
To pray for.
If you have not
Something especial cut
From your core.
Whom are you going to intend
Your prayers?
Who will dispel
All your despairs?
Who will forgive?
And who will give
You such a silence... ?
Both happiness
And violence.
Bewitched world...
I stare at you
With dazzled eyes of mine...
My everything. My empty shrine.
Infinity is where you want to fly...
You can't. I can. But nor do I.
Your wounds - my wounds.
Your pain - my pain.
My only sword against your thousand fears...
The bundle of a universe - my soul bears...
For you...
For you, my all,
I fight a hundred-headed dragon...
Consecrate my weapon...
142
Я отрекающийся тлена
Беглец в могучие миры.
Здесь смыслы и акростихи
Столпом взросли на почве бренной.
От мудрой силы Антисфена
До гнили взломанных времен
Рукою властной Соломон
Удерживал теперь от крена
В геенну огненных озер,
Где смрад погибельный, и мор
Разъели святость до предела,
Где правит всем иная мера –
Не дух, не жертва и не вера,
Не бранно пролитая кровь
Рождающая явь и новь,
Героев на алтарь извечный…
Но судьб и жизней черный ров,
Проклятий полный и гниенья,
Куда сирены песнопенья
Влекут ослепленных рабов.
Там бесконечны визг и вой
Пиров предсмертных, пьяных плясок
С чередованьем игр и масок,
Где демонов и бесов рой
Обедню чтет в поповских рясах.
Еще недавно мой удел
Сулил мне с бесами сродниться,
И на костях чужих соединиться
Со всеми царствами теней…
Но провиденье свой закон
В тетрадь судьбы постановило –
И прах из тлена возродило…
Из рабских рубищ – блеск корон.
Я выбросил чумное семя
143
Бензойных облаков тревожные слова
Нависли над землей напрасным сновиденьем,
Дух чаши горестей и урны зла
Лиет на головы потоком вожделенным
Как воскресить тебя, погибель - красота?
На мертвенном одре искрятся яды,
В слезах твоих струится черная волшба,
И бесы плоть твою, терзая, рады.
О, шепот звезд, проклятие - Лилит!
Чело Гермесово - в таинственные стопы
Льнет все безудержней. И пьяно спит
У ног твоих, прияв змеиные оковы.
144
МУХАММАД ЧУЖДЫЙ
Мрачный художник-суфий и поэт из Дагестана. Когда-то был ваххабитом, теперь исследует пространства исламского тёмного искусства…
145
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!