Венец колючей проволоки – модно

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 34Следующая ⇒

В опасности опасность этой ночи
Движенье карабинов превосходно
Венец колючей проволоки
Хочет
Венец колючей проволоки - модно.

Сапог скрипит по свастике ковра
Гремит органно танковый Чайковский
Чуть мутно светит на окошке
Бра
Стоим актерами некромассовки.

Застали сталью - гарью футуризма
Гвоздеслогами здесь, стихометаллом
Манекеном валимся как
Атавизмом
Де Ануцио, другим, солдатам Сало.

Некрофутуризм - без приставок "нео"
Квазифашизмо без приставок "если"
Я лучше сплюну кровью там
И на родео
Сыграет мне воскресший Пресли.

И слово штык меняю я на ятаган
Коробит слух лязг банковских машин
Элис, бери его
А я наган
Идем туда где разливают джин.

Некропоэзия (суть)

Разошлись по колыбелям психолиры
Мертвых ангелов тела баюкать, дальше
В шипении последнего эфира
Со звуками органа, полны фальши.

В доме доктора полно старых протезов
Вместо глаз его - натянуты веревки
На которых с дробью от обрезов
Ваши души так висят не ловко.

К мертвым я иду, а не живым.

Кошки Скорцени

Блюю на лица им стихастыми гвоздями
Мой слог - винтовки, мой буквы - боль
Чеканю шаг по комнате ночами
Некрописатель от фашизма, моя роль.

Vexilla Regis Prodeunt Inferni

Виски с кокаином, доктора- некропилоты
Знамена свернуты, разбиты черепа
На сотбисе, где покупают резво лоты,
Стихов что расчертила лапа мертвеца.

Vexilla
Regis
Prodeun
Inferni

Кошки Скорцени поют о любви.....

Снегоржавости (в подробностях)

Ржавь снежится кровью на стены
Различия спектрального листа
И только в вены
Железом в вены
Незрело повалившись на места
И да и нет
Года уходят вереницей патронташа
Расстрельные списки в столе Бога
Опоясанного бандажом
В блиндаже где ели мертвечину
Каннибалы переодетые в архангелов
Прикрытые овчиной
Овечье-волчьего пастбища стен
(там вы помните избыток вен)
Накреняли ржавость ложками
Прическами
Как в аду у некроэлвиса
При зачатии нового времени
Вырываясь из собственного желудка
Как проститутку
Целуя в пьяные губы
Свою взрезанную судьбу
Резьбу стен
Я разменял на эти подробности
Был повешен на веревках вен
Там где ржавью снежится небо
Патронташами в несколько смен.

Заражение

Ночь на лужах скалится
Незнакомыми черными лицами
Вспыхивая неживыми взглядами
Птицами
Оставляя грязную рябь
И говорят с тобой...
С тобой...С тобой....Что-скоро случится
Ночь фонарь больница
Ты делаешь грязную работу
И говоришь с лужами
Рвоту
Стирая с пыльных сапогов
Белоснежным шелком
Но богов
Больше нет, а в лужах твое отражение.
Скалится черными лицами
В городе уже заражение.
Завалены улицы птицами.

Пулеметное долголетие

Собери мне гербарии смерти
Пулеметного долголетия
пусть столетия
Врываются со мной в некромир
Глядя глазами-открытками
Действовать и под пытками
Смиренно припадая к амвону
Колючей проволоки и жертвенные камни
Дома
Не примут больше меня
Обратно из прогоревших лесов
Оставленных без боя и воя
По следам обезумевших псов
Заменяя собой все чужое
Одни гильзы
Одни слезы
Один смех
Может это и грех
Я сжимаю холодные пыльные руки
Человеческой отвратительности
Весь твой мир в глазах суки
В твоих подворотнях мнительности.

Петли, двери, числа

Мы все шагаем в петли честности
Возникаем в натюрмортах монотонных улиц
В кинолентах Рейми и Кустуриц
Расползаемся иконами известности

Нескончаемых поэм альтернатива
Жирных линий проржавевшее искусство
Сквозь прицелы эти возникают чувства
Что путч не ярче, чем бокалы пива

Переполнены телами тюрьмы- улиц
Как когорты. Кригс-шакаклы местности
Горят бобины Рейми и Кустуриц
Где мы болтались на веревках честности

. . .

Симфония оконченного смысла
Хрустят под сапогами грампластинки
Скрывают взгляд очками, в руках финки
И вместо жизни монолог и числа.

Кали-Юга. Завершение

Конца звериной Кали-Юги,
Чтоб насладиться в полной мере
В слоновьих тушах греют вьюгу
Эоны дохлости. И звери.

Югенд. Солнце. Рваными рядами
Звезды. Как столбы вдоль цитадели
Мертвыми. И сверкают кандалами
Причудливо условностями цели.

Спроси Ковалли о инцестах,
Как фаршируют в серп и молот,
Корзины касками протестов.
Инцестный протестантский голод.

Ты все услышал, даже больше
Строго. Острижены лужайки сновидений.
Все слаще боль теперь, и дольше
Чем у вождей шлейф убеждений.

Эоны дохлости. И звери.
В слоновьих тушах греют вьюгу
Чтоб насладиться в полной мере,
Конца звериной Кали-Юги.

Раз-два озверение

Какая разница – ведь все свершилось
Луна уже затмила солнце
Ведь небо снова провалилось
Лишь в этом мире … Мы – низложны…

Где был тот мир что мы узрели
Где звезды вместо проводов
Смотри , смотри мы позверели
Средь толщи безразмерных льдов

Все мы и в правду стерлись в вечность
И растворились в тишине
Теперь окупится беспечность
В холодном ледяном огне..

Когда то звери были в чащах
Теперь же мы вместо зверей
В кровавых и разбитых пастях
Осколки наших кораблей

Я делаю шаг..
Не оборачиваюсь..
Продолжаем движение…

Раз-два покаяние! Раз-два озверение..

Вседозволено-преступное

Вседозволено-преступное рвется парадигмами наружу
Девочками-ножами пробираются по миру
Сидами Вишезами и Чарли Мэнсонами
Образуются накрепко в сердце
Свастички налипают на посеревшие руки
И от скуки
Стучат барабанами револьверы
Как какие-то мэры
Какого-нибудь Нью-Йорка
(самодельная психоз сборка)
Самоподрывают себя на Манхеттене
Где диско-дахау сетами
Вдохновляют на чернофлаговый марш
Хоть и наверное ваш
Криптофюрер оценит тотальное восхищение
Девочками-ножами, черно-белыми куколками
Флиртующих глазок блик отмщения
Это так напоследок
Рваные кудри и вены деточек-крейзи
Рассыпанных по тротуарами и бульварам
Тут даром
Раздавали костюмы клоунов
Режуще-дробильной суеты
А мечты
Были только убивать
Опять
Бежать
Снять
В вседозволено-преступном озверении.

Витухновской

Теперь видно многое...
Как улыбки спадали вниз
Какофония несмелых призраков
Как ненужный тому свету приз
Пулеметных очередей
Минного порога отрешения
Значит поражение...
Того, да этого
Алины лица вечная печаль
Плата за встречу с молохом.
А жаль....
Что захлебнулась Барбаросса
Раскаленными печами
И ночами
Я думал о тебе как всегда
На небе РА, и снова РА
И может тихо, взорвалась на небе новая звезда
И тогда
Мы путались в веренице слов
Плевались самодельными гранатами
Среди мира безжизненных снов...
Рассыпались песком и агатами
Алина...
Стоп!

Помню

Я буду. Я помню. Я знаю.
Гремят не прерываясь чужие голоса
Заблудшие в собственном микрокосме
Застывшие на переломах улиц
Забывшие собственных хозяев
Повешенных когда-то на фонарях славы
В апогее безымянной драмы
Известных нескольких маршей
Бездарно выведенных судебных шаржей
И прочего крутого Абсолюта
И как когда-то опричник Малюта
Сдирал шкуры с таких же как я....
Я буду. Я помню. Я знаю.
Что наступит когда-то весело время
И не понадобятся более слова
Как тогда
Гремевшие с фонарей славы
Не хватило в этих мисках отравы
Вот и живем
Я буду. Я помню. Я знаю.
Дорогами боли - остаточность рая.

Все как и раньше

Дверь растворилась в сумерках дня.
Закрытые новые дали слились.
В нетронутый ужин, на столе у огня,
О мир кульминаций в нейтральную высь!

Нейтральные земли обильных пустот,
Незримую совесть того чего нет
Паршивой сигары - эдемовый сорт,
Стилеты эффектно пронзают скелет.

В лучах независимый лик потаскух.
Воздержаний холодный привет на тот свет,
Тарелки-бордели преисполнены мух,
Разбитые губы - разбивает стилет.

Здесь багряным лучом утро режет ночь,
В кроватях их пустошь чужих одеял.
Одевая очки, под цилиндр и прочь
В карманах стилет и купюры, что смял.

Алиночка, помню и Вас и ее,
Так милы лица эти в чистоте синевы..
На картонной тверской, там где нищий умрет
Вам снятся теперь бесполезные сны.

Вы так прекрасны в дыму сигарет
Как сладок сейчас удовольствия стон
Плоть живота разрушает стилет
И снится потом бесполезный ваш сон.

Они

Все распухло преображением
Стенаньем евнухов по кругу.
Как зикр ушедших, в поражение
Но не поддавшихся тогда испугу.

Как раненые птицы по окошкам,
Их мысли светлы, как тотальны взоры...
Подруги их - взбесившиеся кошки
Оставят на спине мистерии узоры.

Не люди они вовсе, и не слышно
Как бродят по холмам весенним
Что хотели, то увы не вышло.
И не стало это им спасеньем.

Где-то шепот, перебиранье четок
На белых простынях их пусто...
В моих руках измятых куча "соток"
Как все мертво. Какие еще чувства?

Шумит гроза, подавлен я, и может
Увижу их когда-нибудь во сне.
Цветов им, сомневаюсь, не возложат...
Ведь в этом мире нету их нигде.

Черная зима. Конец ли?

Стало быть новое время
Завязло на зубах старого
Стало быть древнее племя
Лишь сильно мотивацией
Несущее тяжкое бремя
Застыть в ядерных обломках
Разбомбленной локации
Как мило вырывается пламя
Из башен реактора
В небе разорвано знамя
Рериховской мутации...
Здесь видно и мне и тебе и нам
Что кончилось солнце вовсе
В пустыни трупы - 90-то лам
Чернеющий крест, коптский
Хоть жарко тут, но все же холодает
Мы помним тех, чья здесь вина
И Снег чернеет, нет он не растает
На пороге мира - черная Зима.

Руины

Таллин в руинах, Сталин.
Настанет Железный танец
Таллин в руинах станет
Сталью каленной ранит
Таллин в руинах манит
Тебя своим чуждым миром
Настанет тот день и Сталин
Пробежит по стране сатиром
Развалин добей картечью
Немые признаки речи
Когда-то он и настанет
Твой невесомый Сталин.
Мерцают ночные тени
Холодный поток сновидений
И он когда-то восстанет
В руинах железных Таллин….

Ремингтон

Чудесное утро кровавых забав
Трактир уже слышит новый рингтон
Смотрю я на солнце, я все таки прав…
Поет акапеллу стальной ремингтон.

Вдыхая из старых сосудов пары
Задаю драм-машине траурный марш
Все, уже хватит, из этой дыры
Стоит наделать остаточный фарш

Где гуру, вожди, болота и грязь
Там вот и сердцу спокойнее будет
В лике лжепастора вижу я мразь
Мордою в пол и никто не осудит

Напрасно я ждал изменений процесса
Здесь видимо нет и не будет его
Прикрывши звериные морды прогрессом
Маскировав убежденно святостью – зло.

Избыточный вечер постылых забав
Грозно гремит сверхновый рингтон
Смотрю в ваши лица, я все таки прав!
Поет акапеллу родной ремингтон.

Себялюбие

Вот как то так сомкнулось время
Страницей апокрифической мертвой историей
Затертыми психонавтами безмерного эго
И все в себя
Неизменно
Неизбежно
Расслоились в погремушки поэзии
И претензии
Всех тех оставшихся
в вырезанном послесловии
Да… Условия…
Уже нам не годны
И не модно
Прошедшего шуршание листьями
Сломлен, и устал, и жалок
Смотрю одичало на новые трансформации мизантропии
В себялюбие.
Вот как то так…

Конец Эона

Немногим придет в голову
Раствориться в северном сиянии
Новой Швабии
В безумии холодного космоса
Безымянных пустынь Ирэма
Под сказки старого Брэма
В безымянном Хаосе
Ледяного плато Лэнг
В башнях Неведомого Кадафа
Каменных стен
Начинаний молодой звезды
Как вместе по ней
Не жди
На трещинах нет слез
Грез и печали
На стали верной бронемашины
Игривы слова их старых амбиций
Где птицы
Рвут куски мяса на лицах
Полиций кровавых противостояний
Зданий Мирового Террора
И сора мертвых философий
И такого вздора
Принимаю морфей
Что бы уже не видеть. Никогда.
Как приблизится, сквозь бронь Эона
Кроваво-красная звезда.

Утро

Решением перерезанных стен
Ответственностью на всех иных
Раненых и безоружных
Блюю напалмом на роскошь вен
На глазах не людей, не нужных
Как чертовы колеса в брошенных пашнях
Как цветы на могиле, рояли в башнях
Им нету памяти вовсе
Вспомнить твое лицо
Лишь кольцо
Когда то утраченное
Поворачивает веретено сансары
И стары, беззубы ее аргументы
И сантименты тут никому не нужны
Это последний бастион иллюзий
Оранжевыми пятнами контузий
Последнего взвода безобразно утраченных
Дорогих моих друзей

Насилие и жажда

Качаются обрывки вашего Ничто
Радужными нитями
Последних дел
Триумфального восшествия
В другое измерение
Как непорочное стремление
Оставить тех кто слаб и жалок
На гранитной пустоши армейских плацев
На фантастических вездеходах
Обещанных патронами дотаций
Прибавкой к зарплате
Кирками и лопатами
А также спецпутевками в миры
Разбитыми на сады камней
Но о ней
все мои мысли
Живут своей грешной жизнью
Как выстрел
Всепоглощающей жажды насилия.

Токсичный апокриф

Неслышно двигается в пустом зале
Где собирались безумные гости
Терпеливо смотрели
Валяются кости
Глазами смеялись в изношенных лицах
В петлицы
Черные розы сарказмы
Миллионы рваных шинелей
Оргазмов
Старого Мира пред Новым Богом
Порогом
Грядущих звездных войн
Оплачиваемых МОССАДом
А за Адом
Уже расцветают цветы
Не ты…
Не ты, обернешься нашим спасителем
Видели
Перегружая свое на чужого
Глотая зловонье токсичного смога.

И не остановить

Бинтом очередей на тот свет
Свирепыми лицами перерождений
И сжимая «Берету» залогом побед
Основой тотальных своих убеждений.

Разрезаны мира былые границы
Подвальных собраний отверженных форм
На небе летают, и вовсе не птицы
Уродливы морды… Надвигается шторм….

Есть пара пара обрезов, валяются вилы,
Коробка неполная старых сигар
И значит, наверное, есть пока силы
Превратить в баррикаду, заброшенный бар.

И партия в покер на дубовых панелях
Смешные этюды кровавого дня
Из прорезей масок, и серых шинелей
Что сжирает немыслимо пламя огня…

Наступает эпоха.

В память Вечного Юга

Мы положили их там триста тысяч.
На вечном Юге северных собак.
Ты выиграл Грант, но ты не победитель,
Война не кончилась и воцариться мрак.

Мы положили их там триста тысяч.
Коньены наполнив их кровью сухие,
Не сдержать им Юг теперь! Отныне
Ты видишь Север, кони мчат лихие?

Мы положили их там триста тысяч.
И реет флаг над трупами, конфедератов.
На фонаре стальном у дяди Бена
Мы вздернем вас, рабов-дегенератов!

Повержен север, и наступает мгла,
Уж не с трибуны ему кольтом тычить.
Хоть жалко что не миллион, но мы
Положили их там триста тысяч!

Тварь на пороге

Здесь продолжают холокост
Здесь виден дым и радость смерти
Стоят в «зеленке», триумфальный пост,
Вы партбилеты лучше сверьте…

Там жерла Ада, духовок духота
Там разливается свинец по венам
Идут в Ничто безликие стада
Разоблачаясь пулями на стенах

Как верные айнзац-команды
Вливали смертью нужные ходы
Их нету, вместо них здесь банды,
В наколках захмелевшие коты

Здесь новая система обобщений
Там радостное время поражений
И вместо лагерей тут пашни
Здесь обветшали и безлюдны башни

Последнего солдата измерений
Толчки земли, проснулся Древний Царь
Здесь радостное время поражений
И звуки… На пороге – Тварь…

Странное восхождение нового мира
Никто не заметил
Никто не опознал
Рассыпался древний идол в камни
Предсказаний
Страданий
Тысяч демонов Султаната
Маршами в никуда
Подыхает вот так вот душа
Разными видами поражений
И сражений
Кровавые разводы на моем сердце.
Полевая окопная любовь...

В пасти безумия

Я читаю ужасные строки
Здесь мертвы , проклятий не счесть
Тысяча убийц и мрачный Рокки
Их лежит печать здесь словом месть.

Мириады замков, копыт стуки
Червивых лиц холодный тот оскал
Вы помирайте от себя, от скуки
Я же вновь готов идти на карнавал

Веселый блеск железа как апокриф
Смертельных жезлов новых королей
На улицах безлюдных, пустых, мокрых
А ты ступай как знаешь, но смелей.

Переложи всю тяжесть покаяний
На плечи тех кто ждет не весть чего
Нам хватит запрещенных и не очень знаний
Винтовкой попирая плоть того

Кто долго говорил нам о триумфе
Смеясь над нами где ни будь в дворцах
На баррикадах, революциях и бунтах
На искореженных восходами бойцах.

Я читаю, ужасно милы эти строки
Смотрю я в далекую темную даль
Тысяча зверств и хохочет Рокки
Попирая винтовкой виновный Грааль….

Гаррота времени

Мы не увидим как кончится время
Заняты мы иными делами
Миллионам других не вынести время
Их заколотят кривыми штыками

Многие будут болтаться в веревках
Многим удел с гарротой на шеи
Что запрокинута дерзко и ловко
Киллерами Гипербореи.

Космическим страхом и вечной любовью
Весельем и зверством последнего дня
Мы продолжаем, и словом, и кровью
Возводить квазисолнце и сгустков огня.

Мне снилась сегодня что мы проиграли
Как будто всех нас увели на расстрел
Но на лицах нет слез, и они не страдали
Слыша грохот - рухнувших тел.

По тротуарам обрывки листовок
Спутаны струны как дикие змеи
Что запрокинуты дерзко и ловко
Киллерами Гипербореи.

Вероятнее концлагерь

Здесь невежество и страх
И топчут лица
Открытий нервная печать
Чужих амбиций
Столицей хмурой и не нашей
Я встречаю
Апостол Мира своего
Не разделяю
А ваших самых аргументов безобразный
Безумных улиц, здесь следы кровавы
И вперемешку с агитацией тут пули
Не добытой на траншеях славы
Я вижу вас всех и тебя
За мраком окон
Тут я смотрю как рушится виденья
Как усташа сбривает длинный локон
Как символ отрешения.
Впервые. Смотри на нас
Мы почти святые
Как словом обернется выстрел
И как Султан пойдет в столицу шагом быстрым.
Здесь топчут лица сапогами всеамбиций
Не то концлагерь тут, не то больница….

Конкистадор

Я рву ваши паруса страха
Растворяюсь в лозунгах эвтаназии
Разного рода приказами
И проказами
Патологических душ
Чушь
Я иду на Север
Я опровергну самого себя
И огня
Нет никогда мало
Траурный день да обрушится смертью
Круговертью
Позывных всех тонувших
Раненых и живых
Лживых
Рук слов и глаз
И не мой это класс
Не мои эти были боевики что в окопах
Галлюциногенных улиц
Говорят о революции
Конституцией
Я им ей не подчиняюсь
И поверь не слышу
Бывший
Но искренне ваш, хоть стреляй
Красно-коричневый негодяй.

Логика ветхого мира

Вечное время для избитых фраз
Колесницами ада далеко за полюс
Приближаю сильнее, и уже из нас
Колотится сердце прыгая то взад то вперед
То вернет круговорот вспять
Когда услышан будет
Радостный вопль о том
Что свершилось в закоулках хаоса
И не зная что будет потом
Поднялись преисполнены пафоса
В ветхие катакомбы
Где гулял лишь ветер и наполнял мрак
Отрешенно смотрю я
На производственный брак
Старого автомата
Осмысленно внимаю завыванью зверья
Что же с этого будет?
Здесь забита семья
Там босоногий мальчишка
Прибитый гвоздями к двери
И не ври,
И не ври мне о том что так надо
Когда первый раз я стою и смотрю
Что какая была отрада
Когда мы прикладом забили семью…

Инициация шакала

(Посвящается Карлосу Ильичу Рамирезу)

Попадая в неровные обрезки времени
С килограммами некровзрывчатки
Аятоллой ихних осмеянных грез
Ты их сможешь приблизить?
Ты их сможешь найти среди звезд?
Опрокинута ваша история
Взята на абордаж антикультуры
Абсолютных мотивов разврата
Триста смертей в подземном ужасе
Невозврата.
Звериных амбиций грядущего шторма
Кровавых чепчиков и сметенных столбов…
Бесспорно,
Ты приблизишь ее рыком шакала
Поправляя изломы черного берета
Безумие… В головах… На листовках…
И «Беретта»…
Все сильнее сжимаешь ее как посох
Рвешь изломы последнего часа
Завершается эра другая
Не услышать это из НАСА
Некровзрывчатка в лапах шакала
Сотни проклятий для большинства -
Грозные рыки из тронного зала.

Агонизирующая Криптоимперия

Шум мегафона, метание пламени
Жерла и кратеры вместо домов
Я поднимаюсь, в крови, со знаменем
Сквозь вереницу электростолбов.

Опаленные лица, отсутствуют руки
Гнев Азагтота им уже не унять
Флейт искореженных нервные звуки
Здесь только трупы и можно обнять…

Водородные праздники греют огнями
Расчищены улицы от метастаз
Я заворожен свирепыми днями
Я получаю последний приказ

Обломки гранита и ржавые балки
Бесчестных амбиций слепой приговор
Поджигая сигару от зажигалки
Сжимаю покрепче железный топор

Воздвигнуть имперью на трауре мира
Где жерла и кратеры вместо домов
На переломе всех линий пунктира
Сквозь вереницу электростолбов.

Химический Али

Радость химических опровержений
Прокатилась по земле колесом
Оставляя невнятные мутации
Заключая мир приветливым фразами
Кольцом
Из сырой протоплазмы
Остаточность полыхает
Безумие стекает со слезами
Твоего красивого лица
Переходами вен и сухожилий
Водонапорной системы
И стены
Внимают облупившейся краской
Твои сны так красивы
Красное зарево над землей
Директивы
И повестки ложатся на стол
Тысячами жизней опоздавших
Ложью непроверенных информаций
Металлоломом танков. Трансформаций
Из тебя прямо в меня.
Химические слезы на лицах
Нетленные пластинки в пламени огня.

Переломы

Миллениум сорвавшегося сердца
Как радость дней перетекающих в начало
Удар стилетом в ребра, переломы
Стали Сталину стало мало

На монументах триумфальный эгоцентрий
Развалены как данность ваши лица
Удар стилета в ребра, переломы
Я вижу день что скалится столицей

Разошлись угрюмо мира дети
Злобный смех орудий интифады
Удар стилета в ребра, переломы
Излишней боли смелые награды.

Под всплески неуверенных оваций
Достигнут жизни апогей абсурда
Удар стилета в ребра, переломы
От ваших мыслей уже как то дурно.

Несвежей похоти игривые стремленья
Корсеты мук, обтянуты тела
Удар столетьем в ребра, переломы
Наконец то опустилась ядерная мгла.

Добровольно похоронено

Вот снова…
Полетело в пух и прах
Успев разбиться
Разлететься, расколоться
На многолюдные подробности
Осознав, что потерял
В долгое красное лето
В нескончаемую и чудовищную
Похотливую весну
Где-то там
По степям
Хлопьями волос
Словно сто добровольных лет
Одиночества…
Утерянное прошлое
Заскорузло облюбованное
Горьким запахом Биркенау…
Она оставила что-то
Я засмеялся
С надеждой и любовью
Что не в последний раз
Так, что нынешнее время
Добровольно похоронено…
Или… безразлично…

Архипарады внутрь себя

Мозг перманентного разрушения
Наконец и разрушен
Вылезли штыри там и сям
Надменно прошлись архипарадами
По разбитому телу мысли
Куда то далеко на восток
И вышли
Заполняя некие пространства
Завершая странствия
В реконкистах убранства
Уже в фиолетовых небесах
Архаизмах виолончели
Оглянись внутрь себя
Качели
Болтаются тихо пустые качели
На пустыре твоего сердца…

Маяковскому

Я самый счастливый человек в России
И я должен застрелиться
Насилием,
Рассыпанным кристаллами
Буйная невыносимая кровь
Пусть дернется выстрелом бровь
Расстелена проститутками кровать
Маленькая девочка
Оказалась б . . . дь
Опять.
Как смешно
Насилием
Я самый счастливый человек в России
Не могу смотреть я в ваши лица
Поэтому я должен застрелиться.

Железная конница ребер

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 214; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!