Подготовка текста и перевод Т. Ф. Волковой, комментарии Т. Ф. Волковой и И. А. Лобаковой 60 страница
В лѣвой же руцѣ началные воеводы: астороханский царевич Кайбула и князь Иванъ Ярославской Пѣнковъ, и князь Иванъ Пронской Турунтай, и князь Юрье Ростовской Темкинъ, и князь Михайло Рѣпнинъ.
В левой же руке главными воеводами были: астраханский царевич Кайбула, и князь Иван Пенков Ярославский, и князь Иван Пронский Турунтай, и князь Юрий Ростовский Темкин, и князь Михайло Репнин.
Въ сторожевом же полцѣ началныя воеводы: царевичь Дербыш-Алѣй и князь Петръ Щенятевъ, и князь Андрѣй Курбьской, и князь Юрье Пронской Шемяка, и князь Никита Одоевской.
В сторожевом же полку главные воеводы: царевич Дербыш-Алей, и князь Петр Щенятев, и князь Андрей Курбский, и князь Юрий Пронский Шемяка, и князь Никита Одоевский.
И с тѣми всѣх великих воевод болѣ 90 — вси князи велицыи и благороднии, и первыи в совѣтех царскихъ; под тѣми же иные воеводы, средние и меншие. Во всѣх же бѣ тогда полцѣхъ руския силы число благородныхъ князей и боляръ, и великих воевод, и храбрыхъ отрокъ, и крѣпких конникъ, и стрѣлецъ изученыхъ горазно, и силных ратоборец, и в твердыи пансыри, и в доспѣхи оболченых — 300000, и огненых стрелецъ 30000, в лодьяхъ рати 100000, и с касимовским царемъ Шигалѣемъ и со царевичи иноязычныя силы татарския — служащихъ рускому царству князей и мурзъ, и казаковъ — 60000; к сим же и черкасъ 10000, и мордвы 10000, и нѣмецъ, и фряг, и ляховъ[154] десять же тысяч; кромѣ обычных вой, конник и пѣшцевъ, возящих ратным запасы.
|
|
|
И всех вместе великих воевод было более девяноста, все — знатные и благородные князья, первые на царских советах; им же подчинялись иные воеводы, средние и меньшие. Всего же во всех полках было тогда русской силы — благородных князей, и бояр, и великих воевод, и храбрых отроков, и крепких конников, и хорошо обученных стрелков, и сильных бойцов, облаченных в твердые панцири и доспехи, — триста тысяч, и пищальников — тридцать тысяч; судового войска — сто тысяч; и с касимовским царем Шигалеем, и с царевичами иноязычной татарской силы — служащих русскому царству князей и мурз, и казаков — шестьдесят тысяч; к этим же и черкас — десять тысяч, и мордвы — десять тысяч, и немцев, и фрягов, и ляхов тоже десять тысяч, помимо обычных воинов, конных и пеших, перевозящих снаряжение.
И тѣ люди безчислены, якоже о приходе вавилонскаго царя ко Иерусалиму и пророчествова Иеремия: «От яждения бо, — рече, — громовъ колесниц его и от ступания коней и слоновъ его потрясется вся земля».[155] Сице же и здѣ бысть.
И было тех людей бесчисленное множество, что уподобить можно приходу вавилонского царя к Иерусалиму, о котором пророчествовал Иеремия. «От грохота, — говорит он, — двигающихся колесниц его и топота коней и слонов его потрясается вся земля». Так же и здесь было.
|
|
|
И пойде царь князь великий чистымъ полемъ великим х Казани и со многими иноязычными служащими ему: с русью и с татары, и с черкасы, с мордвою и со фряги, и с нѣмцы, и ляхи — в силе велице и тяжце зѣло — треми пути на колесницех и на конѣх, четвертым же путемъ — рѣками, в лодьях, водя с собою вой ширѣ Казанския земли.
И пошел царь великий князь по большому чистому полю к Казани с русскими и со многими иноязычными воинами, служащими ему: с татарами, и с черкасами, и с мордвой, и с фрягами, с немцами и с ляхами — с огромной и очень грозной силой — тремя путями, на колесницах и на конях, четвертым же путем — реками в ладьях, ведя с собой войско шире Казанской земли.
О ВЕЛИЧЕСТВѢ ПОЛЯ И О НУЖЕ БЕЗВОДНЕ ВОЕМЪ, И О ПРИШЕСТВИИ ЦАРЯ И ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ ВО СВИЯЖСКИЙ ГРАД. ГЛАВА 57
О НЕОБЪЯТНОСТИ СТЕПИ, И О НЕХВАТКЕ ВОДЫ ДЛЯ ВОИНОВ, И О ПРИХОДЕ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ В СВИЯЖСК. ГЛАВА 57
Поле же то великое зѣло велико, конца мало ходячи до дву морь: на востокъ до Хвалимского, а к полудни до Чернаго. На немъ же рустии гради, веси и села мнози стояху древле, и мнози бяху людие живуще в нихъ, имѣюще селение и водворение и за поле Куликово[156] по Мечю рѣку.[157] На оной же странѣ рѣки тоя тако же мнози срацыни половцы живяху в вежах своихъ, кочююще в поле том.
|
|
|
Степь же та — большая-пребольшая: края ее едва не доходят до двух морей — на востоке до Хвалисского, а на юге — до Черного. В давние времена стояло по ней множество русских городов, сел и деревень, и жило в них множество людей, селившихся и обосновавшихся даже за Куликовым полем по Мечу-реке. На другой же стороне той реки жили в вежах своих многочисленные сарацины-половцы, кочующие по тому полю.
Но убо между себе русь и варвари от частых воеваний запустѣша и удалишася от себе, якоже пишут рустии лѣтописцы. Конечнее же от силнаго Батыява плѣнения и от иных по немъ царей все погибе. И бысть поле чисто и нужно. По мѣстом поля того возрастоша дубравы велия, имѣя в себѣ упитѣние звѣремъ пустынным и всякому скоту полскому многу.
Но разорили друг друга частыми войнами русские и варвары и удалились друг от друга, как пишут русские летописцы. Окончательно же все погибло от страшного Батыева нашествия и от иных царей, бывших после него. И была теперь степь пустынная и труднопроходимая. Местами по той степи и разрослись большие дубравы, дававшие пищу диким зверям и разнообразной живности, обитавшей в степи.
|
|
|
Царь же князь великий прейде часть поля того, прилѣжащую к Казанскимъ улусамъ, пятью недѣлми до новаго Свияжского города. И тяжекъ явися ему путь той и всему воинству его: от конскихъ бо ног взимаему пѣску, и не бѣ видѣти солнца и небеси, и всего войска идущаго. И печаль велика все воинство обдержаше.
Царь же великий князь прошел часть той степи, прилежащую к казанским улусам, до нового Свияжского города за пять недель. И тяжким оказался тот путь для него и всего его воинства: от конских ног поднимался песок, так что не видно было ни солнца, ни неба, ни самого движущегося войска. И охватила все воинство глубокая печаль.
Мнози же человецы изомроша от солнечнаго жара и от жажды водныя, исхоша бо вся дебри и блата, и малыя рѣки полския не тѣкоша путемъ своим, но развие мало воды в великих рѣках обрѣташеся и во глубоких омутѣх, но и то и сосудами, и корцы, и котлы, и пригорщами в час единъ досуха исчерпаху, друг друга бьюще и угнѣтающе, и задавляюще, ни отецъ сына жалующе, ни сынъ отца, ни брат брата. Инии же росу лизаху и тако жажду свою с нужею утоляху.
Много же людей поумирало от солнечного жара и от безводья, ибо все овраги и болота пересохли и не текли обычным путем небольшие степные речки, лишь в больших реках и глубоких омутах сохранилось немного воды, но и ту за один час досуха вычерпали: кто сосудами, кто ковшами, кто котлами, а кто и пригоршнями, отталкивая друг друга, побивая и давя, не жалея ни отец сына, ни сын отца, ни брат брата. Другие же лизали росу и таким образом с трудом утоляли жажду.
И пришед во град Свияжский, пребысть в немъ стоя неделю, опочивая и отдыхая от великаго путнаго шествия и от горѣния солнѣчнаго, и от многия тѣплоты лѣтния, сожидаяся со многими вои.
Придя же в Свияжск, простоял там царь неделю, опочивая и отдыхая от долгого пути, и от солнцепека, и от сильного летнего тепла, поджидая многих воинов.
Казанцы же, свѣдавше приход самого царя и пожгоша посады своя, и впряташася со всѣми статки своими во град. И собравшим же ся воемъ руским до единаго человека ис поля оного великаго, тако же и преже посланная рать в лодиях вся прииде, цѣла и здрава, преже его. И мало отдохнувшим самѣм и конем изопочившемъ.
Казанцы же, узнав о приходе самого царя, пожгли свои посады и укрылись со всем своим имуществом в городе. И собрались все русские воины с того большого поля до единого человека, пришла прежде царя и вся посланная вперед в ладьях рать, цела и невредима. И отдохнули немного и сами они и их кони.
ПОВЕЛѢНИЕ ЦАРЯ И ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ ВОЕВОДАМЪ ПЕРЕВОЗИТИСЯ ВОЛГУ И О БРАНИ С КАЗАНЦЫ НА ВСТРѢЧЕ. ГЛАВА 58
О ПОВЕЛЕНИИ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ВОЕВОДАМ ПЕРЕПРАВЛЯТЬСЯ ЧЕРЕЗ ВОЛГУ И О БИТВЕ С КАЗАНЦАМИ. ГЛАВА 58
И тогда пѣвъ молебны многи царь князь великий и повелѣвает артоульному полку перевозитися Волгу в ратоборных лодиях, и на то учиненыя, в пансырѣх и доспѣхех одѣявшимся, за ним же и преднему полку ити — царевичем с татары, крѣпко уготовльшимся. Такоже и самъ царь князь великий уготовися и в калантырь облекся[158] предо всѣми, яко гигантъ, и златый шеломъ возложив на главу свою, и препоясася брани своея мечемъ. Такоже и вси воеводы его и полконачалницы, и вся вои одѣваются в крѣпкия доспѣхи и утвержаются бронями и шеломы наготово, и приемлют в руце свои копия и щиты, и мечи, и луки, и стрѣлы. И почаша превозитися всѣ полцы великую рѣку Волгу от Свияжска града с нагорныя страны на луговую месяца августа въ 15 день.
И тогда, отпев много молебнов, повелевает царь великий князь ертаульному полку переправляться через Волгу в боевых ладьях, специально для этого приготовленных, одевшись в панцири и доспехи, за ними же приготовиться идти передовому полку — царевичам с татарами. Также и сам царь великий князь приготовился и в калантырь пред всеми облекся, словно исполин, и золотой шлем возложил на голову свою, и препоясался мечом своим. Также и все воеводы его, и полководцы, и все воины одеваются в крепкие доспехи, и наглухо закрываются бронями и шлемами, и берут в руки копья, и щиты, и мечи, и луки, и стрелы. И начали переправляться все полки через великую реку Волгу от Свияжска с нагорной стороны на луговую месяца августа в пятнадцатый день.
И слышав казанский царь Едегер Касаевичь воевъ руских перевозящихся рѣку, изыде из Казани на великий лугь свой, к Волге, стрѣтением со избранными бойцы казанскими, с пятьюдесятми тысящами. И разчинив полки своя по брегу рѣки тоя, и сам ставъ против артаула и предняго полка, и всея болшия матицы, в ней же и сам царь князь великий идяше, хотя пострашити руских вой и брега не дати превозящимся, яко да воспрѣтит имъ.
И когда услышал казанский царь Едигер Касаевич, что русские воины переправляются через реку, вышел он навстречу им из Казани на большой свой луг, к Волге, с пятьюдесятью тысячами избранных казанских бойцов. И расставил он полки свои по берегу той реки, а сам встал напротив ертаульного и передового полков и всей большой матицы, в которой шел сам царь великий князь, желая устрашить русских воинов и не дать переправляющимся выйти на берег.
И сразишася на три часы от обоихъ полковъ, бьющеся на великом лузѣ Царевѣ, у Гостина острова. И преже воспущают казанцы артаулнаго полка и прочь отбиваютъ от брега. И удержа, и укрѣпи его передовый полкъ, ускоривъ придвигнутися ко брегу.
И сошлись оба полка на три часа, сражаясь на большом Царевом лугу, у Гостина острова. И прежде всего впускают казанцы на берег ертаульный полк и отбивают его прочь от берега. И удержал его, и укрепил передовой полк, поспешив придвинуться к берегу.
И возопиша царевичи, воеводы предняго полка своего, всей силе варварской, укрѣпляюще и понуждающе ихъ, яко да не слабѣют. И паки бывает брань не худа и мрачна, вооружаются яростию, и великъ шумъ на высоту взимается. И мнози от обою страну падоша, аки цвѣты прекраснии, зане овѣмъ бѣ дѣло стройно братися на суши и на водѣ, и единъ удержаваше сто, а два тысящу; овем же не угодно на водѣ и скробно, и тѣсне в сюдѣ же. Но Богъ есть помогаяй всѣм, надѣющимся на нь и Той может искони воду на сушю преложити.
И закричали царевичи, воеводы передового полка, всей силе варварской, подбадривая их и понуждая, чтобы не слабели. И вновь начинается брань немалая-и мрачная: вооружаются бойцы яростью, и высоко поднимается страшный шум битвы. И многие с обеих сторон падали, словно цветы прекрасные, ибо лишь некоторым удавалось стройно биться и на суше и на воде, так что один удерживал сто, а два — тысячу; другим же тяжело было, и неудобно, и тесно сражаться на воде, в судах. Но помогает Бог всем, надеющимся на него, и может он искони превращать воду в сушу.
И по мале часѣ облия казанцевъ округ руское воинство, правая рука и лѣвая, и вспящаются от огненаго стрѣляния, сотрени быша. И побѣжа царь казанский во град не путем и со всею силою своею, не могуще долго стояти и нимало держати руси, еже не дати брега, видяху изнеможение вой своих, а руских вой храбръство и мужество. И превожахуся рустии полцы по седмь дней, не бояхуся казанцевъ.
И вскоре обтекло казанцев русское воинство, правая рука и левая, и бросились казанцы вспять от ружейной стрельбы, и были стерты русскими. И побежал царь казанский к городу, не разбирая дороги, со всем своим войском, не в состоянии дольше стоять и сдерживать русских, не пуская их на берег, видя изнеможение своих воинов и храбрость и мужество русских бойцов. И целых семь дней переправлялись русские полки, не боясь казанцев.
О ПРИХОДѢ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ X КАЗАНИ И О КОЛИЧЕСТВѢ СИЛЫ ЕГО, И О РАСМОТРЕНИИ, И О КРѢПОСТИ ГРАДА КАЗАНСКАГО. ГЛАВА 59
О ПРИХОДЕ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ К КАЗАНИ, И О ВЕЛИЧИНЕ ЕГО ВОЙСКА, И О КРЕПОСТИ ГОРОДА КАЗАНИ, И ОБ ОСМОТРЕ ЕГО. ГЛАВА 59
Самъ же царь князь великий превезеся Волгу августа въ 17 день в веселии сердца своего, по чисту пути пришед. И подступи близ самого града Казани, и ста на Арскомъ поле со всею матицею великою[159] прямо граду за версту едину,[160] противу троих вратъ арскихъ. И повелѣ себе одѣлати градцемъ,[161] да не убиенъ будетъ ис пушки. Полком же раздѣли врата и приступные мѣста, коемуждо ихъ, противу коего мѣста стояти и со излазящими из града с казанцы битися.
Сам же царь великий князь переправился через Волгу августа в семнадцатый день, с веселым сердцем пройдя по чистому пути. И подошел он близко к самому городу Казани и стал на Арском поле со всею большой матицей прямо против города, за одну версту напротив трех арских ворот. И повелел он защитить себя оградой, дабы не быть убиту из пушки, и разделил он между полками ворота и места для штурма — кому из них против какого места стоять и с выезжающими из города казанцами биться.
И постави правыя руки полкъ царя Шигалѣя противу дву Нагайских вратъ, и передовый полкъ, царевичев с татары, за Булаком, противъ двоих же вратъ Елбугиных и Кѣбековых, а яртоулной полкъ — за Булаком же, против Муралиевых вратъ; а лѣвыя руки полкъ — за рѣкою Казанью, противъ вратъ Водяных; а сторожевый полкъ — за Казанью же рѣкою, противъ Царевых вратъ.[162]
И поставил он полк правой руки во главе с царем Шигалеем напротив двух Ногайских ворот; а передовой полк царевичей с татарами — за Булаком, напротив двух ворот Елбугиных и Кебековых; а ертаульный полк — тоже за Булаком, напротив Муралиевых ворот; а полк левой руки — за рекой Казанью, напротив Водяных ворот; а сторожевой полк — за Казанью же рекой, напротив Царских ворот.
И облегоша вои руския градъ Казань. И бѣ видѣти многия силы, аки море волнующеся около Казани или вешняя великая вода по лугомъ разлияся. Вси же вои: избрании оружници и копейщики, и тулоносцы, и доброконники, — и вси на Казань дыхающе дерзостию брани и гнѣвом, аки огнемъ, и блещахуся оболчении оружии на храбрыхъ оружницѣхъ, яко пламень, рекъше, аки солнце, зракъ человѣкомъ изимающе, и аки звѣзды, на главах свѣтяхуся златыя шеломы и щиты, и копия в руках зряхуся.
И окружили русские воины город Казань. И напоминало большое их войско море, волнующееся около Казани, или большую вешнюю воду, разлившуюся по лугам. Все же воины: избранные стрелки, и копьеносцы, и тулоносцы, и добрые конники, — все, словно огнем, дышали на Казань боевой дерзостью и гневом, и блистало оружие на храбрых воинах, как пламя, иначе сказать — как солнце, слепя людям глаза, и, словно звезды, сверкали золотые шлемы на головах их и щиты, и видны были копья в руках.
И сущия во граде Казани возмущахуся от страха. И како кто не убоится сицевых полковъ, хотя бы храбры были — казанцы или древния оны исполины, но и тии бы в себѣ почюдилися или усумнилися толику собранию человѣчю.
И от страха пришли в смятение все находившиеся в городе. Да и кто не испугается таких полков, хотя бы и из храбрых людей — будь то казанцы или древние воины-богатыри? Но даже и те бы про себя подивились или пришли бы в изумление, увидев такое скопление людей.
И не хуже Антиоха явленаго, егда прииде Иерусалимъ плѣнити.[163] Но онъ невѣренъ и поганъ и хотя законъ жидовский потребити и церковь Божию осквернити и разорити. Сей же вѣрный на невѣрныя и за беззаконие к нему, и за злодѣяние ихъ прииде погубити ихъ.
И был он не хуже самого Антиоха, когда пришел тот покорить Иерусалим. Но тот был неверным и поганым и хотел истребить жидовский закон и осквернить и разорить церковь Божию. Этот же — правоверный — на неверных пришел погубить их за беззакония их, чинимые ему, и за злодеяния.
И наполни всю землю Казанскую воями своими, конники и пѣшцы. И покрышася ратию его поля и горы, и подолиа, и разлѣтѣшася, аки птицы, по всей земли той, и воеваху, и плѣняху, всюду невозбранно ходяще на вся страны около Казани и до конецъ ея. И быша убиения велика человѣческая, и кровми пролияся варварская земля и область, блата, и дебри, езера и рѣки намостишася черемискими костьми.
И наполнил он всю Казанскую землю воинами своими, конными и пешими. И покрыли ратники его и поля, и горы, и долины, и разлетелись они, словно птицы, по всей той земле, и разоряли ее, и забирали в плен жителей, беспрепятственно ходя везде, во все стороны от Казани до самых ее окраин. И много было убито людей, и залита была кровью варварская земля, болота же и овраги, озера и реки вымощены были черемисскими костями.
Земля бо бѣ Казанская рѣками и езеры, и блаты велми наводнена. За согрѣшения же к Богу казанских людей лѣта того ни едина капля дождя с небеси на землю не паде. От солнечнаго бо жара непроходныя тѣ мѣста — дебри и блата, и рѣки вся преисхоша. И полцы же рустии по всей земли непроходными тѣми пути безнужно ѣздяху, который любо камо хотяше, и стада скотъ пред ихъ гоняху.
Наводнена ведь Казанская земля многими реками, и озерами, и болотами. За согрешения же казанцев перед Богом ни одна капля дождя не упала в том году с неба на землю. От солнечного жара непроходимые те места — овраги, и болота, и реки — все пересохли. И разъезжали беспрепятственно русские полки по всей земле непроходимыми теми путями, кто куда хотел, гоня перед собой стада скота.
Царь же князь великий, облѣгшии Казань и объѣхавъ около города, и смотряше стѣнныя высоты и мѣстъ приступных. И видѣвъ, дивяся необычной красотѣ стѣнъ и крѣпости градной. Преже бо приходил бѣ в зимнѣе время, того дѣля не разсмотрев града гораздо, каковъ есть.
Царь же великий князь, окружив Казань и объехав вокруг города, осмотрел высоту стен и места, подходящие для приступа. И, осмотрев все, подивился он необычной красоте стен и крепости города. Прежде ведь приходил он в зимнее время, поэтому и не рассмотрел хорошенько города, каков он есть.
Прилѣжитъ бо к нему с востока поле, зовомое Арское, велико и красно, по нему же течетъ под градъ Казань рѣка. На том же поле изливается езеро, Кабанъ имянуемо, от града за три версты, и рыбу многу имѣющу в себѣ на пищу человеком, из него же изтѣкает Булакъ рѣка, в Казань рѣку под градомъ втѣкает, грязна велми и топна, а не зѣло глубока. С полудни же града, от Булака и до Волги, красный луг Царевъ на семь верстъ продолжается, травою многою зеленяся и цвѣты красяся.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 211; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!