ПОВЕСТЬ О ПРИХОЖДЕНИИ СТЕФАНА БАТОРИЯ НА ГРАД ПСКОВ 16 страница
Полк правой руки. В полк правой руки ставит пана Яна Тишку жемойтского и пана Мерхеря Шеметю, кухмистра литовского.
Лѣвая рука. В лѣвой же рукѣ поставляет пана Яна Глѣбова, пана менской, подскарбей земской литовской, да пана Миколая Сапѣгу, воеводу менского, да пана Хриштофа, воеводу ноугородцкого.
Полк левой руки. В полку левой руки ставит пана Яна Глебова, пана минского, подскарбия земского литовского, и пана Николая Сапегу, воеводу минского, и пана Кристофа, воеводу новогрудского.
Сторожевой полкъ. В сторожевом полку поставляет пана троцкого Миколая Родивила, да пана Филона Хмиту, старосту оршинского.
Сторожевой полк. В сторожевом полку ставит пана троцкого Николая Радзивилла и пана Филона Кмиту, старосту оршанского.
Болшой полкъ. В болшом полку поставляет пана канцлѣра, гетмана великого польского,[40] а с ним многия рохмисты; и то словет большой полкъ польской. А самъ король пошол за канцлѣровым полком, а у короля приближныя люди с ним пошли: пан Тишка, воивода польской, пан Бекешъ, гетман угорский, пан Миколай Хриштопов, моршалокъ великий литовский, пан Онбрихтъ Радив, староста ковенский. А у наряду велѣл быти воиводе угровецкому, пану Юрью Зиновъиву, старосте чечерскому.
Большой полк. В большой полк ставит пана канцлера, гетмана великого польского, а с ним много ротмистров; и тот полк стал называться большим польским. А сам король пошел за канцлерским полком, и с ним пошли его приближенные: пан Тишка, воевода польский, пан Бекеш, гетман угорский, пан Николай Кристоф, маршалок великий литовский, пан Ольбрихт Радив, староста ковенский. А у орудий велел быть воеводе угорскому пану Юрию Зиновьеву, старосте чечерскому.
|
|
|
Сих же своих великих панов розрядивъ и наказав, литовский король Степан горделивому своему настоящему пути ся касает на славный великий град Псковъ.
Всех своих великих панов распределив и дав им наставленья, литовский король Стефан отправляется в нынешний свой хвастливый поход на славный великий град Псков.
В преименитом же и богоспасаемом градѣ Пскове государевы бояре и воеводы, слышав, яко уже литовский король идет на Псковъ град, всячески неослабно, по-прежнему богомудрене во граде Пскове осаду укрѣпляя. В волости же и в села и в засады непрестанно посылая, всякия запасы веляше в город возити; дворы же и достальныя кормовыя запасы жещи повелевая, да некако врагом домы будут; в живущих в селех, тѣх всѣх во Псковъ в осаду со многим запрещением бежати веляше.
В преименитом же и богоспасаемом граде Пскове государевы бояре и воеводы, услышав, что литовский король уже идет на Псков-град, по-прежнему неустанно укрепляли град Псков, готовясь к осаде по мудрой воле Бога. Посылая непрестанно в волости, в села и в засады, они велели свозить в город всякие запасы; дворы же и остававшиеся кормовые запасы повелевали жечь, чтобы не было у врагов крова; живущим в селах строго приказали бежать в укрепленный Псков.
|
|
|
Такоже и православный царь государь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии то слышавъ, яко сверженное литовский безбожный король на его государеву отчину, на Псковъ град, со многогорделивою и великою силою устремися; сие же слышав, царь государь паки во Псковъ къ бояром своим и воиводам и всѣм воинским людем и псковичем умильне и богомудрене свои царьские грамоты пишет, неослабно и мужествене во осаде быти и до послѣднея смерти невозвратно с литвою за Псков град битися веляше.
Православный царь-государь и великий князь Иван Васильевич всея Руси услышал, что действительно литовский безбожный король на его государеву отчину, на Псков-град, с многогорделивою и великою силою устремился; услышав это, царь-государь с умиленностью и мудростью, дарованной от Бога, пишет свои царские грамоты в Псков к боярам своим и воеводам и всем воинским людям и псковичам, повелевая стойко и мужественно держать оборону и всем до последнего насмерть с литвою за Псков-град беззаветно биться.
|
|
|
Такоже и преосвященный архиепископъ Александра Великого Новаграда и Пскова во свое святительство, в преименитый градъ Псковъ, ко государевым бояром и воиводам и всѣм воям и псковичем благословения предпосылает. Вкупе же и той всячески и благоумилне, яко богомудрый врач и чадолюбимый отецъ, мужествовати на подвиг велит, и благословляет, и укрѣпляет, и святительску свою молитву и честным своим прозвитерством и еже о Христе дьяконством, яко победительную руку помощи, предъявляет. Такоже и ко освященному всему священноиноческому и священническому и дьяконскому чину и всему причету церковному пишет. Тогда бяше в преименитом и богоспасаемом граде Пскове от священных начальникъ Успение Пречистыя Богородицы Печерского манастыря игумен Тихон; в соборной церкви богохранимаго града Пскова Пребожественей и Нерозделимой Троицы настоятель протопоп Лука, протодиякон Олексѣй. Сим же предпомянутым началником священнического чину, и всему священническому и дьяконскому чину, и всему причету церковному пресвященный архиепископъ пишет, дабы безпрестанно в соборе неослабно молебны пѣли, такоже и по домом день и нощь Бога молили за православнаго царя государя и великого князя Ивана Васильивича всеа Русии, и за его государевы дѣти, и за все православное християнство, дабы Господь Бог отвратил праведный свой належащий гнѣв грѣх ради наших на все православное християнство, и призрѣлъ бы Господь Богъ неизреченным своим милосердием на честное то мѣсто, на градъ Псковъ, и не предал бы Господь Богъ его в руцѣ враг, насилующих во Христа вѣрующему народу. Такоже и на постъ, и на колѣнное поклонения, и безпрестанное к Богу моление, и чистоту, и целомудрия, и братолюбие, и на вся благия дѣтели научают; и дѣтей своих духовных научати повелевает и тако мир и благословение дает. Настоящее да глаголетца.
|
|
|
И преосвященный архиепископ Великого Новгорода и Пскова Александр в свое святительство, в преименитый град Псков государевым боярам и воеводам и всем воинам и псковичам посылает благословение. И с состраданием, как умудренный Богом врач и чадолюбивый отец, он призывает их на ратный подвиг, и благословляет, и вдохновляет, и святительскую свою молитву вместе с честными своими священниками и дьяконами, как победную руку помощи, простирает. Также обращается и ко всем священнослужителям: инокам, священникам и дьяконам, и ко всему причту церковному. Тогда в преименитом и богоспасаемом граде Пскове из духовенства были игумен Печерского монастыря Успения Пречистой Богородицы Тихон; в соборной церкви богохранимого града Пскова Пребожественной и Неразделимой Троицы настоятель протопоп Лука, протодьякон Алексей. Этим упомянутым начальникам священнического чина и всему священническому и дьяконскому чину и всему причту церковному преосвященный архиепископ пишет, чтобы они беспрестанно и неустанно в соборе молебны пели, а также и по домам день и ночь за православного царя-государя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси, и за его государевых детей, и за все православное христианство Бога молили, чтобы отвел Господь Бог праведный свой и справедливый, по грехам нашим, гнев от всего православного христианства и в своем неизреченном милосердии обратил взор на честное то место, на град Псков, не предал бы его Господь Бог в руки врагов, насилие творящих над верующим во Христа народом. Он призывает их также к посту и коленопреклонению, и к беспрестанному Богу молению, чистоте и целомудрию, и братолюбию, и всем добрым делам; и этому же повелевает учить детей своих духовных, с этим мир и благословение дает. Но расскажем о происходящем.
Времени же того свирѣпству приспевающу, литовскому королю Степану со многою своею силою на рубежи Руския земля пришедшу. Слухи же всячески во Псков про то приходящи, яко уже литовский король на псковскую землю, на Вороноч город пришол,[41] за 100 поприщ[42] ото Пскова града. Приближение же свое до Пскова увидѣвши, яко несытый ад, пропастныя своя челюсти роскидаша и оттоле града Пскова поглотити хотяше. Спѣшнее же и радостнее ко Пскову, яко из великих пещер лютому великому змию, летяше; страшилищами же своими, яко искры огнеными дым темен, на Псковъ летяше; не долетѣвъ, во утробе у себя того града Пскова слышати сказываше. Аспиды же свои и приближныя змии и скоропѣи великий той литовский король блеваньем насытити хваляшеся. И тако всѣ, яко змии на крылех, на Псков град леташе и сего горделивством своим, яко крылами, повалити хотяше, змеиными языки своими вся живущия во граде Пскове, яко жалами, уморити мняшеся. Вся же в нем благая во своих адовных утробах в свою Литовскую землю отнести хваляшеся, достальныя же живыя люди, яко сокровище, на хоботех по собѣ в домы своя принести глаголаху. И тако победитель змий мняшеся надо Псковом быти.
Уже близилось жестокое время, литовский король Стефан со многою своею силою пришел к рубежам Русской земли. В Псков дошли слухи о том, что литовский король пришел уже на псковскую землю, к городу Вороничу, за сто поприщ от града Пскова. Узнав о том, что близок Псков, он раскрыл свою бездонную пасть, как адскую бездну, и хотел поглотить град Псков. Спешно и радостно, как лютый великий змей из великих пещер, он полетел к Пскову; с чудовищами своими летел он на Псков, словно искры огненные в темном дыму, и, еще не долетев, уже думал и говорил, что град Псков у него в утробе. Аспидов же своих и приближенных змей и скорпионов великий тот литовский король из утробы извергнутыми остатками хвалился насытить. И так все, как змеи на крыльях, летели к граду Пскову и высокомерием своим, как крылами, повалить его хотели, змеиными своими языками, как жалами, всех живущих в граде Пскове умертвить думали. Все ценное в нем хвалились вынести в своих адских утробах в свою Литовскую землю, говорили, что оставшихся в живых людей, как сокровище, на хвостах своих принесут в дома свои. И уже мнил себя змей победителем над Псковом.
В богоспасаемом же граде Пскове государевы бояре и воиводы, и всѣ вои и псковичи, и весь яже о Христе освященный собор, церковнаго кормила правителе, сие слышавше: первия, яко уже приближаютца ко граду Пскову; второе, яко лев ревый, живыи поглотити хочет. Богомудрене же совещавшеся, государевы бояре и воиводы с печерским игуменом Тихоном, и с протопопом Лукою, и со всѣм освященным собором обходя около всего града Пскова с честными кресты и святыми чюдотворными иконами и святыми чюдотворными мощми благовѣрнаго великого князя Гаврила-Всеволода, псковскаго чюдотворца, и со инѣми многими святими, молебноя же к Богу умильне и чиновне совершающе. По них же шествующе псковстии народи, мужие и жены и с малыми младенцы, с плачем и рыданием о избавлении града Пскова молящеся. И вкупе вси братолюбне, свещеннический чин и воинские и весь мужеский пол и женский от мала и до велика, смиренномудрием и братолюбием непрестанно в сердцих своих Богу моляше и смиренномудростию умудряшеся. Не высока мысляше, ниже горделиве в сердцех своих возношашеся, ниже на что надѣятися хваляшеся, но токмо всѣм вкупе и сердце и уста глаголаху: «Надежда наша и упование, Живоначальная и Нерозделимая Троица; и стена наше и заступление и покров, Пренепорочная Богородица; способники нам и молитвеники о нас к Богу, вси избраннии Божии святии; первейшего у себе имѣем воиводу, великого чиновника архангела Михаила и со всѣми святыми безплотными силами». Сими же словесы и богоумными совѣты въ богоспасаемом граде Пскове осада составляшася. Благодать же Божия и упования на всесильную помощь всѣм сердца на подвиг подвизашеся, лед таяния отчаянием надежи ни единому во Пскове коснутися, огнь же благодати Христовы всѣм сердца на подвигъ возвари, вѣра на честное то дѣло, еже за Христову вѣру умрети, всѣ телеса адаманта твержае укрепи. И тако благодатию Христовою коемуждо во своем чину всячески на подвиг неослабно и безо всякого розмышления готовящуся.
В богоспасаемом же граде Пскове государевы бояре и воеводы, и все воины и псковичи, и весь христианский освященный собор, церковного кормила правители, слышали, во-первых, что уже приближаются к граду Пскову; во-вторых, что хочет король поглотить их живыми, как лев свирепый. Благочестиво посоветовавшись, государевы бояре и воеводы с печерским игуменом Тихоном и с протопопом Лукою и со всем священным собором обходят вокруг всего града Пскова с честными крестами и святыми чудотворными иконами и со святыми чудотворными мощами благоверного великого князя Гавриила-Всеволода, псковского чудотворца, и с другими многими святынями, умиленно и по чину совершая молебны к Богу. За ними шествовал псковский народ — мужи и жены с малыми младенцами, с плачем и рыданием молясь об избавлении града Пскова. И все вместе, как любящие братья, священнический чин и воинский, и все мужчины и женщины, от мала и до велика, непрестанно с мудрой смиренностью и братской любовью в сердцах своих Бога молили и в смиренной мудрости находили утешение. Не мнили о себе высоко, не возносились горделиво в сердцах своих, не хвастались надеждами своими, но только все вместе и сердцем и устами повторяли: «Надежда наша и упование, Живоначальная и Неразделимая Троица; стена наша, и защита, и покров, Пренепорочная Богородица; помощники наши и молебщики за нас Богу, все святые избранники Божии, первый среди них — воевода, великий начальник ликов ангельских, архангел Михаил со всеми святыми небесными силами». С такими словами и богомудрыми мыслями в богоспасаемом граде Пскове готовились к осаде. Благодать Божия и упование на всесильную помощь Бога зародили в сердцах всех стремление к подвигу; лед отчаяния и безнадежности не коснулся ни единого в Пскове, огонь же благодати Христовой зажег сердца всех жаждой подвига, вера в благородное дело — умереть за веру христианскую — сделала тела их тверже алмаза. И так по благодати Христовой каждый, согласно своему положению, неустанно и без всяких сомнений готовился к подвигу.
Паки же слышав во Пскове, якоже литовский король Степан под Остров пригород пришол[43] за пятьдесять поприщъ от Пскова и по Острову по городу из норяду уже бьет. Сие же слышав, государевы бояре и воиводы ничто же усумнѣшася или коему страху коснутися сердецъ их, но токмо на Бога надѣющеся. Государевы же бояре и воеводы своя дѣла безпрестанно творяше, наряду мѣста творяше и наряд розстовляше, гдѣ в коем мѣсте угодно стояти. Такоже государевы бояре и воиводы промеж собя всю Окольную стѣну во Пскове на мѣста розделиша, в коем мѣсте коему воиводе быти. Такоже кождо у собя дѣтей боярских, и голов стрелецких, и стрельцов, потом уже и всѣх посадцких псковских, наровцких стрельцов и всѣх пскович, по чину розчитав, поставиша. Всю же стѣну вооружиша людьми и народы, пушки же, и пищали, и ручницы,[44] и всякими укрепленми, против государева недруга уготовившеся. Сим же всѣмъ по писанным рѣчем тако бывающим.
И узнали в Пскове, что литовский король Стефан уже пришел под пригород Остров, за пятьдесят поприщ от Пскова, и по Острову-городу бьет из орудий. Узнав об этом, государевы бояре и воеводы не дрогнули сердцем и не устрашились, но возложили надежду на Бога. Государевы же бояре и воеводы без устали занимались своими делами: для орудий готовили места и расставляли орудия там, где они должны стоять. Также государевы бояре и воеводы всю Окольную стену в Пскове разделили между собой и указали, какому воеводе в каком месте быть. Каждый у себя распределил согласно чину и поставил на места детей боярских, голов стрелецких и стрельцов, затем всех псковских посадских людей, и нарвских стрельцов, и всех остальных псковичей. По всей стене расставили воинов и простой народ, приготовили пушки, пищали, и ручницы, и всякие укрепления против государева врага. Так и вершилось все, как здесь описано.
От полуденныя страны богохранимаго града Пскова дым темен: литовская сила на черность псковския бѣлыя каменные стѣны предпослася, еяже ни вся литовская земля очертѣти не может. Сему же дыму, литовскому воинству, пришедшу за пять поприщъ до Пскова града.[45]
С южной стороны богохранимого града Пскова поднялся дым темный — то литовская сила черная пошла на псковские белые каменные стены, но и вся литовская земля не смогла бы их окружить. Этот дым, литовские воины, остановился в пяти поприщах от Пскова.
Государевы же дѣти боярския на том мѣсте, на Черехи реки, на заставе бяше для тое вѣсти приходу литовских людей. Увидѣвше же приход ихъ на Череху реку и во Псковъ прибежавшу, возвестиша государевым бояром и воиводам, что уже литовъския люди первыя на Череху пришли. Государевы же бояре и воиводы повелѣша в осадной колокол звонити, за Великою же рекою повелѣша досталь посаду зажещи, да нѣкогда врагом жилище будет.
В том месте, на реке Черехе, были в засаде государевы дети боярские, чтобы известить о приходе литовских людей. Увидев их на реке Черехе, они прибежали в Псков и возвестили государевым боярам и воеводам, что первые литовские отряды уже пришли на Череху. Государевы же бояре и воеводы повелели звонить в осадный колокол, поджечь все посады за рекою Великою, чтобы не было врагам жилья.
И тако в богоспасаемом граде Пскове первое начало осаде явися: начало лѣта 7089-го, августа въ 18 день, на память святых мученикъ Фрола и Лавра.
Так началась осада богоспасаемого града Пскова в год 7089-й (1581), 18 августа, в день памяти святых мучеников Фрола и Лавра.
Потом же начаша литовские люди реку перевозитися Череху, такоже и под город являтися полками начаша. Государевы же бояре и воеводы противу выласку сотворяют.[46] Сии же начало своим болѣзнем предпокозаваше, беготворным образом всяческии начинаше, к городу же ни приступити смѣяше.
Потом начали литовские войска переправляться через реку Череху, и под городом начали появляться их полки. Государевы бояре и воеводы совершили вылазку против них. И литовские воины обратились в бегство, и тем положили начало своим несчастьям, к городу же приблизиться не осмеливались.
И сий, яко дивий вепрь из пустыни, прииде сам литовский король со всѣми своими многими силами того же месяца августа въ 26 день, на память святых мученикъ Ондрѣяна и Натальи. Сий же неутолимый лютый звѣрь, несытною своею гладною утробою пришед, и яко видѣвъ великого града Пскова, яко великую гору, неудобь восходимую, ниже величеством круглости скорообходну, всячески умом розполашеся, войску же своему около всего града Пскова объѣхати и осадити веляше.
И вот, как дикий вепрь из пустыни, пришел и сам литовский король со всем своим огромным войском того же месяца августа в 26 день, на память святых мучеников Андреяна и Натальи. Этот неутолимый лютый зверь пришел, чтобы насытить свою алчную голодную утробу, и, увидев великий град Псков, словно огромную гору, на которую трудно взойти и невозможно скоро обойти вокруг, так велико ее основание, распалился умом и велел войскам своим окружить и осадить град Псков.
Им же сице повелѣния начинающим подалее града объѣзжати, государевы же бояре и воиводы из наряду по них стреляти веляше. Пушкарем же по них стрелявшим, многия полки возмути и многих людей у них нарядом прибив. Они же, королю приѣхав, известиша, яко не мошно около града Пскова объѣхати досегновения ради и великого многого бою из града от наряда. Король же повелѣ подалей града, лесами объѣзжати. Они же егда поѣхаша, з города же токмо черности идущу видѣв. Государевы же бояре и воиводы из большого наряду и тамо по них стреляти веляше, и такоже от псковского наряду лѣсы приклони и многие полки присланивъ. Королю же и сие сказав, он же глагола: «Кто ли водители мои, иже на Псковъ ведеху мя, иже глаголаху, яко во Пскове болшого наряду нѣт, яко князь великий весь наряд изо Пскова вывести повелѣ вонъ? Что же се вижу и слышу? Яко ни у меня с собою нѣт, ни в Литвѣ не остася такова хоти едина пищаль, еже столь далече шествия пути кажет».
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 385; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!