ЖИТИЕ МАКАРИЯ ЖЕЛТОВОДСКОГО И УНЖЕНСКОГО 8 страница
Невозможно убо есть любящему Бога съ неимущими страха Божия обрѣстися; тако и блаженному сему сущу. Уже бѣ три лета мимо грядый, никакоже родителя его вѣдаста во святой Печерстѣй обители той — хотяи Господь явити вѣру раба своего и паки прославити боящаяся и уповающая на милость его.
Но невозможно любящему Бога обретаться вместе с не имеющими страха Божьего; так было и с блаженным Макарием. Три года прошло, а родители не могли узнать его в Печерской обители, ибо хотел Господь явить веру раба своего и прославить боящихся его и уповающих на милость его.
По времени убо нѣкоем мних нѣкто обители тоя посланъ бысть пастырем нѣкого ради орудия во градъ сущим на потребу братиям. Ему же во градѣ свершающе, мних той абие повелѣния пастырева внезапу срѣтостася со отцемъ блаженым, понеже знаем бе мних той отцу блаженнаго. Отец же его по обычаю благословение приемъ от старца, и нача мниху тому скорбь свою повѣдати, яко и прочим мужемъ, о изгибление единороднаго своего сына. Мнихъ той слышавъ таковая глаголы от Ивана и вопрошаше Иванови, како изгибе сынъ его и кимъ обычаемъ въ кия ли времена отыде от дому твоего? Иванови же нача старцу повѣдати вся бывшая о отрокѣ и о смирении его, и о терпѣнии мужества его, яко да: «От младых ноготъ никакоже видаща нама его со юными дѣтищема водворяяся или праздно нѣкое слово изопустѣ его исходяще, но паче пощѣнием и молитвами, и прилѣжа ко церквам Божиимъ. Днесь же убо нама, отче, с супругою моею не можаще утѣшитися о немъ от плача нашего, яко велия суть предъ Богом согрѣшения наю, и не вѣмъ его, нынѣ яко три лѣта минуя». Сия же Иванъ той вся по ряду мниху сказующе, занеже и день той повѣда ему, яже отиде от дому его. Разумѣвъ же сия старецъ и слыша глаголы от Ивана и рече Иванови, яко: «Мнитъ ми ся убо, Иване, пришедша в таковая времена во обитель наю дѣтище, образом добровиденъ и благонравенъ, в конечней нищитѣ приб[ывающъ], шедше и моляше пастыря, яко да бы отврещися мира и яже суть въ мирѣ. Пастырю же не могии преслушатися моления детища, и исполни нелицимѣрную его любовь къ Богу и тепложеланну вѣру отрока, и соверши его во святый иноческий образ. Нынѣ же зѣло преспевая добродѣтельми паче насъ, по Бозе живыи во обители».
|
|
|
Через некоторое время один монах из Печерской обители был послан пастырем в город по какому-то делу, необходимому для братии. Выполняя поручение пастыря, случайно встретил он отца Макария, с которым был знаком. Отец, по обычаю, принял благословение от старца и начал ему, как и всем прочим, рассказывать о своем горе, о гибели своего единственного сына. Монах выслушал и спросил Ивана, как это случилось, что погиб сын, как вышло, что он ушел из дома и когда это было. Иван поведал старцу все об отроке — о смирении его и о терпеливом мужестве: «От младых ногтей никогда не видели мы его играющим со своими сверстниками или попусту болтающим, но только постящимся, молящимся и прилежащим к церкви Божией. А теперь мы с супругою, отче, не можем утешиться, так велики наши перед Богом согрешения, что мы уже три года не знаем, где наш сын». И поведал Иван все по порядку, сказал и день, в который сын исчез из дому. Услышав это, старец ответил: «Вспоминается мне, Иван, что в тот самый день пришел в обитель нашу отрок, внешностью красивый и душой благонравный, но пребывающий в крайней нищете. Он умолял нашего пастыря, чтобы тот позволил ему отречься от мира и от всего, что есть в мире. Пастырь же не мог отвергнуть моления ребенка и горячей, страстной его веры: совершил над отроком обряд пострижения в святой иноческий образ. Ныне же тот ребенок, живя в обители, преуспевает в добродетели больше всех».
|
|
|
Слышавъ же Иванъ таковая глаголы от старца, и уязвено бысть яко стрѣлою сердце его. И умильно горцѣ плачюшеся сице, от тоя годины идящи во святый Печерский монастырь и паки опасно смотряще сѣмо и овамо во обители сына своего. И абие яко нѣким ухищрениемъ молитъ пастыря и сущая с ним братию, да явита ему единороднаго сына своего. Пастырю же и братиям отрицашеся, яко не бѣ има таковаго во обители: бѣ бо Иванъ той мужъ честенъ и паче же многим богатеством кипай, понеже не вѣдыи во обители о блаженнѣм, яко сын бе Иванови. Ивану же паки съ прилѣжанием моляше пастыря да увидитъ единороднаго своего сына, пастырю же съ прилѣжанием искаше и не обрѣтаху, и въмѣняше сия яко Макарию быти. И абие же он чюдной пастырь приглашааше ученика своего и обычную молитву сотворивъ, глаголя ему: «Чадо мое Макарие, отец твой ищеве тебѣ, хотяще бо тебѣ видѣти». Преподобный же отвѣщав рече ему: «Отец ми есть Господь Богъ мой, сотворивый небо и землю и вся яже на ней, и нынѣ, господи, ты, учителю мой, отче». Отцу же его внѣ кѣлии стояща с плачем глаголюще: «Чадо мое присное Макарие, яви ми лице свое отцу твоему и бес печали сотвори наю». Преподобный же вънутрь келии своея стояща и внѣ оконца глаголя отцу своему: «Не убо возможно, отче, господи мой, здѣ нама видѣтися, тако глаголетъ Господь в Евангелии: „Аще кто любит отца или матерь паче мене, нѣсть мене достоин”.[8] Да аще, господи, нынѣ хощеши видѣти мене, но да во онамо вѣцѣ узримося. И нынѣ, отче мой, не стужи ми сия и съ миром отыди от келия моея, яко да Владычня дару не лишу себѣ». Отцу же его паче глаголющу: «Чадо мое, аще не явиши ми лице твое, отцу своему, и тако не имам отойти от келия твоея. Или простри ми десницу твою, чадо!» Преподобный же не можаше утолити моления отча, но едва с великим трудом обнажаше руку свою и во оконце показуя руку отцу своему, лицу же его никако явити ему. Отецъ же емъ его за руку и лобзая руку святаго, глаголюще: «Чадо мое сладкое, Макарие, спаси ся яко да моли за мя Бога, и аз молитвами ти спасуся». И тако отыде въ домъ свой, радуяся, яко нѣкое обрѣтъ безцѣнное сокровище, хваляи Бога. И оттоле повѣда супруге своей, матере блаженнаго, вся творимая преподобным, и сице обоя вкупѣ радующеся и славя Бога о таковѣмъ единороднаго своего сына.
|
|
|
|
|
|
Услышал это Иван, и уязвлено было сердцо его, как стрелою. Горько плача, тотчас пошел он в святой Печерский монастырь, и стал он там старательно высматривать своего сына. Потом стал он молить пастыря и бывших с ним братьев, чтобы показали ему его единственного сына. Пастырь и братья ответили ему, что нет такого в обители: Иван был человеком известным и обладал большим богатством, поэтому сначала не подумали в обители о блаженном Макарии как о сыне Ивана. Но тот неотступно молил пастыря показать ему сына, а пастырь искал и не находил его, и понял он, что речь идет о Макарии. Тотчас чудный этот пастырь позвал к себе ученика своего и, сотворив обычную молитву, сказал: «Чадо Макарий, отец твой ищет тебя, хочет видеть». Преподобный же ответил: «Отец мне — Господь Бог мой, сотворивший небо и землю, и все, что на ней, а ныне, господин, — ты, учитель мой». Отец же его, вне кельи стоявший, заплакал: «Чадо мое родное, Макарий, покажись мне, отцу своему, избавь нас от печали». Преподобный, стоя внутри кельи, ответил ему в оконце: «Невозможно, господин мой отец, здесь нам увидеться, так как написано в Евангелии: „Если кто любит отца или мать более меня, — недостоин меня”. Если ты, господин, хочешь увидеть меня, то свидимся мы в будущем веке. А сейчас, отец мой, не огорчай меня этим и с миром отойди от кельи моей, да не лишусь я Господнего дара». Отец снова сказал: «Чадо мое, если ты не явишь мне лицо свое, не отойду от твоей кельи. Протяни мне хотя бы руку твою!» Преподобный не мог утолить мольбу отца; с великой неохотой обнажил он руку свою и протянул ее отцу в окно, а лица своего так и не показал. Отец взял Макария за руку и, лобзая, промолвил: «Чадо мое сладкое, Макарий, спасись сам и моли за меня Бога, чтобы и я молитвами твоими спасся». И пошел домой, радуясь, как будто нашел некое бесценное сокровище, и восхваляя Бога. Тогда же поведал о сыне и супруге своей, матери блаженного. И оба радовались и славили Бога за такую милость для своего сына.
Преподобный же бысть ту чтимъ и славимъ от всѣх во обители братии, поне добродѣтельнаго ради жития его. Блаженный же, не хотя чести от человекъ и славы временныя, хотяще бо утаитися и сладкого молчания желая,[9] сего ради паки от обители отходитъ и касается путному шествию в пустыню безмолвнаго ради пребывания на реку, глаголемую Лухъ.[10] И ту созда себе кѣлию малу и нача подъвизатися противу невидимаго врага борца слезными молитвами, бдѣниемъ же и пощениемъ и всенощным стояниемъ. И абие же всюду происхождаша слава о нем, яко добродеяния его ради, и бысть ту чтимъ и славимъ. Мнози же приходяше к нему от человек пользы ради, оставляюще своя миръская пребывания и моляще его с нимъ пребыти: Господь же не попускаетъ таковым быти светильником единьственое пребывание, но паче же святыми так исправляютъ человеки ко спасению и наставляютъ к вѣчнѣй жизни. Преподобный же ту церковь созидаетъ во имя Господа Бога нашего Исуса Христа, чуднаго его Богоявления, и сице братию совокупляетъ, создавъ же ту обитель и соединивъ словесное стадо Христово, да иже и донынѣ.
Все братья в обители чтили и славили преподобного за великую его добродетель. Но блаженный не хотел чести от людей и славы временной, желая уединения и сладкого безмолвия, и ради этого ушел он из обители и отправился в пустынное место, на реку под названием Лух. Здесь он построил себе маленькую келью и начал подвизаться против невидимого врага — слезными молитвами, бдением, пощением, всенощными молебнами. Вскоре всюду прошла слава о нем из-за его добродетелей, и люди стали чтить и славить его. Многие, приходящие к нему ради душевной пользы, оставляли свою мирскую жизнь и молили, дабы блаженный разрешил остаться возле себя: Господь не допускает, чтобы такие светочи были в одиночестве, ибо они исправляют людей к спасению и наставляют их к вечной жизни. Преподобный построил церковь во имя Господа нашего Иисуса Христа и чудного его Богоявления, собрал братию, совокупил словесное Христово стадо и создал обитель, существующую и доныне.
Блаженный же отнюдъ не хотяй славы свѣта сего, но паче еже от самого Господа искаше и желаше конечнаго ради безмолъвия, и сице помышляше себѣ, яко да оставити ему обитель свою, юже самъ созда. И сотвори тако, и паки оттолѣ отходитъ отай братии своея. И тако Богу поспешествующу ему, и той же приходитъ въ нутренюю пустыню[11] на Желътыя Воды,[12] иже есть езеро об онъ полъ Волъзе. И ту абие сотворяетъ себе зѣло малу пещеру, той же подвизается противу злокозненаго супостата диавола, и во всякихъ преспѣвая добродѣтелѣх день и нощь. И бысть предиреченнаго блаженный паче славим всюду, якоже оттоле толъковатися Макарий Желътоводъцкий.
Но, не желая славы света сего, искал блаженный полного безмолвия и славы от самого Господа Бога, так что решил он оставить свою обитель, которую создал. И сделал так, и снова тайно удалился он от братии своей. И с помощью Божьей пришел Макарий во «внутреннюю пустыню» на Желтые Воды — так называлось озеро на другом берегу Волги. И тут вырыл он себе малую пещеру и стал подвизаться против злокозненного супостата дьявола, стремясь к добродетели день и ночь. И славили его повсюду больше, чем прежде. С тех пор и зовут его Макарием Желтоводским.
И нынѣ убо «невозъможно бяше граду укрытися версѣ горы стоя, ни въжигаютъ свѣтильника и поставляютъ его под спудом, но на свѣщинице свѣтитъ всѣмъ, иже во храминѣ суть».[13] Ельма убо от славы и похвалы от человекъ бѣгаше, тольма же Бог множае того святого прославляющи. И тако происхождаше всюду слава о немъ, яко самодержцемъ знаемъ бѣ за многую его добродѣтель. Тѣмъже мнози приходяще к нему и моляше его с ним жительствовати. Блаженный же паче заповѣди Божия исполняя, — рече бо Господь: «Приходящая ко мнѣ не иждену вон».[14] И паки: «Любяй брата своего, Богу в нем и он в Бозе живетъ, вся бо сия от любви Христовы составитася»,[15] — егдаже по нѣкоем времени ту совокупляетъ братию и паки помалѣ возгражаетъ церковь во имя прецарствующия Святыя Единосущныя Троицы. И тако зъ братиею въкупѣ безмолвия сѣдяше во всяцѣмъ опасении добрѣ о Господе. Самъ же трудоположный подвижникъ труды ко трудомъ прилогаше, братии своей во обители не обинуяся служаще всякими монастырьскими службами: иногда мѣлюще, а овогда же пекуще и варяше. Самъ же нищету же вольнаго Христа богатаго сътяжаше. Конечна еже послѣдънее себѣ въ братию прелагаяся, не к тому же мняше себѣ наставника и учителя, но яко раба и послушника, глаголя себѣ быти по словеси Господа своего: «Аще кто хощетъ вящей в васъ быти, и будет всѣмъ рабъ».[16]
Но «не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме». Сколько бы не убегал он от человеческой славы и похвал, столько Бог прославлял святого. И так распространилась слава о нем, что знали о нем даже самодержцы. Поэтому многие приходили к Макарию и просились жить с ним. Блаженный исполнял Божью заповедь, ибо сказал Бог: «Приходящих ко мне не изгоню». И еще так говорил: «Кто любит брата своего, тот живет в Боге, и Бог в нем живет, так как все от любви Христовой произошло». Так что через некоторое время собирает он тут братию и снова чуть позже ставит небольшую церковь во имя царствующей Святой Единосущной Троицы. И безмолвствовали они вместе, усердно пребывая во всякой добродетели. Сам же усердный подвижник, труды к трудам прилагая, братьям своим по обители безотказно служил всякими монастырскими службами: иногда молол зерно, иногда пек и варил пищу. Сам он был нищ добровольной нищетой Христа. Он предлагал последнее свое достояние братии не так, как наставник и учитель, но как раб и послушник, исполняя слова Бога: «Кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом».
Яко и поганымъ славимъ бе блаженный же за премногую его добродѣтель, и еже невѣрнии пищу приношаху ко святому на потребу з братиею, овии пшеницу, а овии же от меду, по реченному сице: «Аще право сѣдиши пред Богомъ, той яко срацыньску сердцу извѣщаетъ Бог о потребѣ твоей».[17] И тако да свѣтитися свѣтъ вашъ предъ человеки, яко да видят ваша добрая дѣла и прославятъ Отца вашего, иже есть на небесѣхъ.
И язычники почитали блаженного за его добродетель. Язычники же и пищу приносили святому и всей братии, некоторые — пшеницу, а другие — меды, ибо сказано: «Если ты праведен перед Господом, то и сарацинскому сердцу он внушит сделать необходимое тебе. Пусть светит свет ваш перед всеми людьми, чтобы видели все ваши добрые дела и прославили Небесного Отца».
Ненавидяй же добра дияволъ супротивъникъ бываетъ роду християньскому и тако рати воздвизаетъ. Богу на ны же попущающе за грѣхи наша, овогда ратию нашествиемъ иноплеменныхъ, иногда пожаромъ, а овогда же гладомъ и еще же различными казньми наказуя насъ, но не казня нас, но яко отецъ милуя и наказуя насъ во праведныхъ путех его ходити.
Дьявол же, ненавидя добро, творит всякий вред роду христианскому и возводит на него брань. Бог допускает это, наказывая нас за грехи наши: иногда ратью иноплеменных, иногда пожаром, или голодом, или другими различными наказаниями воспитывая нас. Но при этом Бог не казнит нас, а наставляет и милует, как отец, уча ходить праведными путями.
Бѣ во дни тыя и лета 6947 (1439) бысть брани велий благочестивому самодержцу великому князю Василию Василиевичю, обоя въкупѣ глаголю быти с нечестивым Бахъметомъ и злообразным безглавным сыном его Момотяком.[18] Много ны тогда сыновом руским зла сотвори, и бѣ во дни тыя приходъ злодѣй тѣхъ на Нижний Новград и на предѣлы его ратию. Внезапу же нападоша варвари[19] на обитель святого Макария, иже бысть на Желтых водахъ. И тако до основания погании огнемъ пожегоша обитель блаженнаго, и братию его тогда мячи яко класы пожаша, и тако оны святыя страдальцы от владыки Христа достойно страдания своего побѣдными вѣнцы увязошася, ко бесконечней жизни отидоша. Блаженнаго же емъше и ведоша его къ воеводѣ варварскому. И абие слышано бысть в варварѣхъ, яко Макарие пленен бѣ, бѣ бо мужъ той праведенъ и воистину рабъ Исусъ Христовъ, и тоиже с нимъ яша множество от христианъ плененыхъ. Слышавъ же воевода той о Макарие, яко преподобен бѣ, и тако со гнѣвомъ поношающе воином своимъ, зане почто таковаго мужа оскорбиста. Но человеколюбивый же Богъ, иже десницу простираетъ призывающихъ его всѣмъ сердцемъ, невѣрному воеводѣ ко святому на милость сердце его обращает и сице даетъ свободу преподобному, и сущая плененыя с ним молениемъ святаго отпущаетъ християны, сорок мужей кромѣ женъ и дѣтей, и имѣния ихъ. И паки тойже невѣрный воевода полагаетъ преподобному заповѣдь, глаголя, никакоже ту седѣти ему с нима, но повелѣ да идета тамо, идѣже хощета. Блаженный же испросивъ мало время у срацинина,[20] яко да погребетъ ю братию свою, юже закланыя от варваръ. И тако надгробными пѣсньми и пѣньми погребоша святая она страдальцы, и абие с миром отыде въ путь свой.
Так, в 1439 году была великая брань благочестивого самодержца великого князя Василия Васильевича против нечестивого Бахмета со злообразным и безумным его сыном Момотяком. Много они сынам русским зла сотворили. В те дни пришли злодеи и к Нижнему Новгороду и в его окрестности. И внезапно напали варвары на обитель святого Макария, которая была на Желтых Водах. До основания поганые сожгли обитель блаженного, братию же посекли мечами, как колосья во время жатвы, — те святые страдальцы увенчались победными венцами и отошли к вечной жизни. Самого блаженного враги схватили и повели к варварскому воеводе. И узнали среди варваров, что пленен праведный Макарий, воистину раб Христов, а с ним множество христиан. Слышал воевода варварский о праведности Макария, и с гневом обратился к воинам своим — зачем они столь почтенного мужа оскорбили. Это человеколюбивый Бог десницу простирает тем, кто призывает всем сердцем: даже у нехристиан воевода становится милосердным и дарует свободу Макарию и тем, кого схватили с ним. По молению святого отпустили 40 мужей христианских, их жен и детей, а также вернули их пожитки. Но воевода при этом поставил условие: не оставаться Макарию с людьми на прежнем месте, но уходить, куда захотят. Блаженный лишь испросил у сарацина немного времени, чтобы похоронить братию, убитую варварами. Погреб он страдальцев по чину, с надгробными песнопениями, и ушел с миром.
Преподобный же помышъляше себѣ и совѣтъ сотворяюще мирови и яко да преселитися има оттоле на рѣку глаголемую Уньжю. Бѣ бо тогда мало от живущихъ ту по весѣмъ, но бѣ малъ градъ единъ.[21] И сотвори тако, Богу же помогающу ему. И тако належащу ему путному шествию, народу же по немъ идяше, яко присная своя чада идыи во слѣдъ отца своего. Блаженный же довольно поучая и наказуя народъ той о божественыхъ завѣщаниих, и тако Святымъ Писаниемъ утѣшая ихъ и глаголяша има святый: «Не скоръбите сия, чадца моя, о нашедшей на ны бѣды тоя, за грѣхи наша, от варваръ: яко да видитъ Господь скорбь нашу и той сотворитъ полезная нама, якоже хощетъ». Имъ же радоватися о словеси том, исходяще из устъ его, понеже паче отшествие блаженнаго с ними.
Преподобный подумал, посоветовался с людьми и решил переселиться с ними на реку, называемую Унжа. Малолюдный то был край, был там лишь небольшой городок. И он сделал так с Божьей помощью. И так он пустился в путь, а народ шел за ним, как родные дети идут за своим отцом. Блаженный много поучал народ о божественных заповедях и утешал от Святого Писания: «Не горюйте, детки, о случившейся с нами за грехи наши беде: видит Господь печаль нашу и даст нам помощь как захочет». Народ же радовался его словам, радовался и тому, что блаженный шел с ними.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 105; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!